Текст книги "События и размышления. Часть 2. Иллюзии и реальность (СИ)"

Автор книги: Сергей Шавырин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Шавырин Сергей
События и размышления. Часть 2. Иллюзии и реальность

События и размышления

II часть

( 9 июля – 31 июля )

Сии манускрипты были написаны мною летом 1979 года, после окончания 8-го класса 179 физико-математической школы Москвы. Я встретил в этой школе очень интересных людей, многие из которых были в гуманитарном и общем плане много более развиты, чем я и это привело к быстрому стимулированному желанию самообразования именно в гуманитарной области, не смотря на то, что я был «по номиналу» физик и должен был интересоваться только физикой. Это не дневник в обыкновенном смысле. Хотя я и описываю здесь себя как «себя», на самом деле это скорее рассказы, фантазии на темы о том, как бы я хотел думать или делать. Здесь "Я" являюсь таким же предметом вымысла и фантазии, как все люди которые меня окружают. Оскорблённое самолюбие обыкновенно является источником самого обширного спектра заблуждений, но приводит к очень активному развитию желания понять мир вокруг себя. Если человек инфантилен, как Аркадий из «Подростка» Достоевского и никто на него не обращает внимания, то это является хорошим стимулом фантазировать и сочинять сказки на основании реальности, даже если эта реальность не блещет особым разнообразием. Название моих дневников было взято по названию аналитического обзора из моей самой любимой в то время радиостанции «Голос Америки из Вашингтона».

Иллюзии и реальность

Я хочу быть полностью откровенным с самим собой.

«События и размышления» 27 июля. Пятница.

9 июля. Понедельник

Всё утро, проснувшись читал «Войну и мир». Меня поразило количество имён встречающихся в начале книги. Хотя есть книги, где имён больше (например «Сага о Форсайтах»), но сразу уловил всех мне не удалось. По мере чтения дальше я всё больше и больше входил в курс дела. Оставил книгу для того, чтобы встретить маму на станции, я уже имел почти полное представление о главных и второстепенных героях. Я прочитал 300 страниц. Прежде, чем без 15-и минут двенадцать я поехал встретить маму, мне пришлось починить руль у моего велосипеда, который упорно не хотел поворачиваться. После десяти минут тупого отвинчивания и завинчивания различных винтов, меня осенила блестящая мысль и через несколько минут всё было готово к отправлению. Я поехал к остановке поезда. Ехал автоматически. Если бы мама не приехала, то это ни на каплю не изменило бы моего настроения. Сейчас я вспоминаю, как было раньше. Лет пять назад, когда у меня был на даче велосипед я очень любил встречать родителей. Они, как обычно приезжали на субботу и воскресенье. Для меня это было был праздник. В субботу утром я садился на велосипед и ехал до магазина. Особенная страсть, основное желание моё заключалось в том, что я хотел поймать их, меня в основном захватывал азарт погони. Родители были для меня нечто совершенно уникальное и то, что я должен был поймать. Они приезжали обычно двумя путями: первый – это на автобусе, доезжающем до колодца; второй – это автобусом до Деулинского переезда, а дальше пешком. Я доезжал до магазина. Когда мимо меня проносился автобус я хотел во что бы то ни стало увидеть в нём моих parents и даже, если я их там не увидел, то всё равно гнался за автобусом до колодца ( ведь возможно, что я их просмотрел). Бывало, что именно так я их и встречал, но чаще они проходили пешком. Убедившись, что в автобусе никого нет, я стремглав гнался до магазина и снова занимал ожидательную позицию. И в это время они приходили. Приходили пешком от, как мне тогда казалось, далёкого Деулинского переезда. Я был очень рад им. В диком, необузданном размахе я бросался на них, целуя, говоря о том, как хорошо, что они приехали и как я по ним скучал. С нескрываемым волнением (во начитался «Войну и мир»!) я ждал, когда они вынут из сумки сладости и какие-нибудь интересные вещи. Через три часа после приезда празднество сходило на нет и начинались «счастливые будни». Какое счастье пойти с мамой в лес, на озеро, в поле. Счастье простое откровенное детское счастье. Лавина восторженных чувств, когда море по колено, лес – три дерева, а деревенские ребята – ласковые мальчики. Жаль, что это всё прошло. Я сидел и скучал на перроне, представлявшем собой маленькую грязную площадку из земли, ограниченную кругом шпалами, на котором стоит старая, исписанная различными словами и именами, а также признаниями в любви палатка. На прогнившей скамейке сидело несколько человек. Было видно, что пришли они сюда из Загорска. Часть людей была одета красиво, они были чисты, было видно, что поездка в Александров для них торжественна. Была и вторая группа. Они были грязны, одеты в спецодежду или в изношенную домашнюю одежду. У меня с детства отвращение к женщинам в спецодежде. Многие из них были с тюками и чемоданами. Мне было нечего делать. Я достал ножик и стал вырезать на одной шпале слова : «179 школа – чемпион. Х. Мила. 1979 г.». У меня появилась идея изрезать в лесу деревья (штук двадцать) инициалами Милы. Когда я пойду за грибами, я буду заниматься этим. Наконец приехала мама. Она была восхищена и не заметила, что я холодно к ней отношусь. Только сказала: «Ты очень изменился». Я взал у неё две сумки и поехал домой, попросив её купить в магазине хлеб. Потом я приехал к магазину и взял у неё хлеб. Когда мама пришла домой, она рассказала о том, что Пономаренко, знакомый моего деда (умершего, отца моего отца) из Украины прислал письмо. Он очень приглашал нас к себе. Он писал, что будет счастлив нас видеть «днём и ночью». Для меня это большая радость. Это масса впечатлений, о которых я напишу. После я впился в «Войну и мир». Когда я сидел на балконе, произошёл небольшой инцидент. Анна Николаевна (баба Аня) ещё хуже моей бабушки коверкает русские слова. Это меня сильно раздражает. Она исказила в разговоре с Анюткой слово космонавт, произнеся его с каким-то деревенским акцентом и исказив несколько букв.

Это слово в этот момент как-то сильно выделяемой в потоке мало искажённых слов. У неё получилось что-то вроде "косманаты". Я весело спросил "Анна Николаевна, а как будет по-русски?" Она неопределённо ответила: "Как же касманаты, космос", повторив изуродованное слово. Я повторил свой вопрос, не смотря на подмигивание мне бабой Клавой (Клавдией Владимировной). Потом, когда Анна Николаевна ушла, баба Клава мне сказала: "Ты ... (говно) на лопате". Я не хочу писать здесь слова каким она меня назвала, потому что я пишу "События и размышления" литературным языком. Моё мнение о ней резко упало. Так может быть сказать родному внуку за какой-то пустяк только очень недобрая женщина. Но, ничего не может испортить моего нейтрально-спокойного, холодного настроения. Я читал до тех пор, пока не увидел маму с Анюткой, уходящих на рыбалку". Я решил идти с ними. Рыба клевала плохо. Баловавшаяся Анютка спутала удочки и вскоре мы пошли домой. По дороге встретил Андрея с Володей. Они предлагали мне поигать в бадминтон. Андрей, голосом какого-то бесприкословного повиновения, сказал мне: "Пойдём, а то Таня не хочет выходить на улицу". Очень странная фраза. Наверное он имел в виду, что только что приехавшая Таня не выйзет, если её не позову я. И не потому, что я, а потому, что Андрей с Володей сделали ей много пакостей. Я вынес бадминтон. От Тани я узнал, что она сегодня же уезжает и поэтому не выходит. Всё встало на свои места. Поиграв минут пятнадцать, я пошёл помыться в только что истопленной бане. Баня находится у нас около сарая. Она представляет собой маленькую комнату, обитую клеёнкой. В углу стоит большая кирпичная печь, дающая довольно сильный жар. Здесь можно сделать и парилку, если полить на печь водой. Помывшись, я полез на чердак, читать "Войну и мир". Завтра я встаю в 3 часа утра для того, чтобы идти с дедушкой на рыбалку.

10 июля. Вторник

Возможно потому что вчера я строго сказал себе: «Я обязан, мне необходимо завтра проснуться в 3 часа утра», а может по какой-либо случайности я проснулся рано, в 3 часа утра. Сон сразу сняло, как рукой. Я оделся и вышел на балкон. Было очень тихо, только иногда доносились какие-то шорохи из дома или где-то невдалеке каким-то резким и громким колосом кричали вороны. Солнце только всходило над крышами дач и уже своими первыми лучами освещало балконы. Первое, что пришло мне в голову: "Дедушка ушёл на рыбалку без меня, наделал шуму и я проснулся, но было слишком рано и дедушка не мог уйти. Я сел на балкон и раскрыл «Войну и мир». Как же хорошо, что я проснулся раньше, чем меня бы разбудил дедушка. По телу пробежала лёгкая, но иногда переходящая довольно в сильную дрожь. Незабываемое чувство, когда встаёшь рано утром с постели и сразу выходишь на свежий воздух. Сколько раз это чувство охватывало меня. В первый раз я испытал его 5 лет назад. Тогда дедушка предложил мне пойти с ним «далеко» за грибами. Для меня это было примерно то же, что первый бал для Наташи Ростовой. В тот день мы ушли очень далеко, под деревню Захарьино. Я сейчас очень отчётливо, значительно отчётливее других походов, помню этот незабываемый день. В это время собирание грибов для меня означало соперничество с дедушкой. Я был счастлив, меня радовало всё вокруг, я даже забыл про то, что собираю грибы, очутившись в Захарьинской роще. Эта роща – самый чудный, сказочный лес, который я когда либо видел. Попадая туда кажется, что вот-вот выйдет царь на пегом жеребце или выйдет, стукая об землю сучковатой клюкой, страшная баба Яга.

В этой роще я подбил ногой два подосиновика и один белый гриб, над чем потом сильно смеялся дедушка. В конце похода за грибами я обычно уставал и уже не мог смотреть на грибы. Мне хотелось спать и вследствие моей пассивности мы брали курс домой. Человеку, который 10 часов подряд собирал грибы известно чувство от впечатлений похода. Куда ни посмотришь: мерещатся грибы. Если закроешь глаза, то сразу видишь несколько грибов на полянке. Я подчёркиваю, что это чувство появлялось у меня настолько выразительно, что около 3-х дней после этого я мучился "грибным кошмаром".

Сегодня же радуясь новым впечатлениям, я шёл на рыбалку. Я стал читать "Войну и мир". По телу пробежала лёгкая дрожь. Становилось всё светлее и светлее. Послышался шум внизу. Это дедушка. Покопошившись на кухне, дедушка наконец вышел, его первым движением было желание разбудить меня. Его глаза округлились и на лице отразилась добродушная улыбка., когда он увидел меня читающем на балконе книгу. Он приготовил снасти и позвал меня. Я спустился и мы неторопливо пошли к пруду.

Кругом все спали. Наши дачники ведут в основном "совиный" образ жизни. Огни в некоторых дачах не гасится до 2-х часов ночи. Мы вышли на пруд. Вода на нём не колыхалась. Только иногда было видно, как резвится рыба.

Дедушка с презрением посмотрел на рыбака, который занял место, предназначавшееся для меня, выругался и мы пошли на другой конец озера. В моём распоряжении были две "закидушки и мормышка. Я ловил в основном на закидушки. Эти штуки имеют следующий вид. (рисунок)

Эти штуки закидываются в воду. На крючки насаживаются червяки. И в любую минуту, я могу посмотреть не попалось, что-нибудь на крючки, вытаскивая леску и растягивая этим самым резину (груз остаётся на месте). И потом спокойно могу вернуть систему в прежнее положение. Дожидаясь, когда зазвонит колокольчик, я лежал на траве и смотрел в небо. В этот момент я как бы погрузился в то, что называется "природа". Я чувствовал себя частью её и мне было очень легко. Но вот зазвонил колокольчик и я держу в руках двух бычков. Потом я иду к другой закидушке. Там беру (как говорят рыбаки) трёх бычков и возвращаюсь на место. Передо мной, в воде происходит борьба: бычок гонится за верхоплавкой, вот он настиг её и вот она уже у него в зубах. Это вечная борьба за жизнь. Сильные выживают. Слабые уступают дорогу сильным. Но вот солнце взошло уже высоко. Меня потянуло ко сну и через некоторое время смотав снасти и захватив улов, мы идём домой.

В доме все ещё только просыпаются. Бабушка (моя) с сонными и ласковыми глазами спрашивает меня: "Ну как улов?". Я киваю головой, в знак того, что половили мы превосходно. Восторженные впечатления после рыбалки быстро прошли. Я пошёл на чердак читать, но через 5 или 10 минут меня так сморил сон, что я заснул прямо с книгой в руках. Но, мама мне поспать не дала. Она позвала меня завтракать. Я нехотя спустился вниз, позавтракал и снова полез на чердак, чтобы почитать "Войну и мир" или заснуть. Но со был здорово перебит. Три часа подряд я читал. Потом меня позвали: нужно было идти с Владимиром Прохорычем Махониным за молоком. По дороге в деревню мы говорили мало. Наконец мы пришли. Почему-то мне очень бросилась в глаза деревенская старушка, продававшая нам молоко. Она была одета как обычно. Маленькие жилистые руки и высохшее, но не одряхлевшее лицо, говорившее о том, что она много трудится. Владимир Прохорович напомнил ей, что молоко данное ей в прошлый раз было кислым. Из её рта просто посыпался град слов и словосочетаний совершенно не связанных между собой. Мы ничего не поняли. Взяв молоко, мы пошли к дому напротив. Махонин хотел поговорить со знакомой, у которой 20 лет брал молоко ( пока была жива корова) В саду я заметил девочку. Она была немного (как я узнал из разговора Прохорыча, на год) старше меня. По виду можно было сказать, что это была простая деревенская девчонка. Почему то вспомнились слова Некрасова: "Что ты жадно глядишь на дорогу..." Было видно, что эта девочка бойкая и работящая. Она очень помогали по хозяйству. Во время разговора Прохорыча она что-то стирала. Мы двинулись домой. Я нёс тяжёлую сумку с молоком, которую почти силой отобрал у Махонина. Я вот я дома. Я вновь залез на чердак и стал читать. Несколько раз меня звали на улицу Андрей и Володя. Они говорили, что им скучно. Я холодно отвечал, что занят, что читаю и выйду только к вечеру. Меня позвала обедать мама. Какой-то внутренний голос сказал: "Ты будешь есть только второе и ничего больше". Так я и сказал маме, но она ответила, что тогда я вообще есть не буду. С восторженным криком "Ну и пожалуйста", я снова полез на чердак. Так я остался совсем без обеда. Через 3 часа (я читал физику) я спустился вниз и попросил второе. Мне его дали. "вот что значит настойчивость" – подумал я. Потом ради того, чтобы они от меня отвязались я поиграл с детьми в бадминтон, выпил чая и сейчас лежу и пишу лёжа (нужда всему научит) под пронзительные крики Анютки внизу "А я играю на гармошке...". Завтра утором я пойду за черникой

11 июля. Среда

Я проснулся в 6 часов утра и решил поразмышлять о нашем московском обществе.

Моё отношение к обществу

В марте, когда сформировалось общество я был в стороне от него. Оно служило мне 8 марта поводом для прекращения хронической апатии, которая была у меня в то время. Мила говорила мне, что совершенно не ожидала увидеть меня в нём 8 марта. Сама (как думал я тогда, и в чём сомневаюсь сейчас) она тоже приехала на встречу у памятника Маяковскому совершенно случайно. В то время из разговора Милы я понял, что по образу мыслей она не похожа из девчонок из КR. Тогда не относясь к нему, я даже старался презирать его, главным образом потому, что в нём я был очень стеснён, как Пьер, попав в Петербургское высшее общество. После этого я считал, что с этим обществом я нахожусь по разные стороны улицы. Шло время. Я стал чаще появляться в обществе. И вот, наконец настал вечер у Милы перед экзаменами. Тогда моё отношение к обществу покачнулось (это я понял потом). Единственной причиной была Мила, которая нашла защиту от меня и от своей печали в этой компании. Что же произошло? Общество – это союз нескольких людей. Союз. К нему вполне может принадлежать человек со взглядами, расходящимися со взглядами общества. На эту мысль меня навёл Андрей Болконский, появившийся в Петербургском обществе. Мила, которая вошла в общество девчонок. О Миле, я думаю можно сказать следующее. Она войдя в компанию, изменила свой образ мыслей ( или повернула его в их сторону, если он закреплён шарнирно). Он был у неё всегда, но скорее всего раньше не пробуждал то стремление к развлечениям в обществе. Им нужен был только толчок. Толчок был и прежней Милы не стало, и никогда не станет больше, как не будет больше на сыере шарика, который с неё скатился. Я не могу в своём воображении представить Милу вне общества. Может быть это даже очень хорошо и для меня и конечно для неё. Теперь когда она уже им полностью переделана (== для неё); испорчена (== для меня)

А я, как я буду себя вести? Постараюсь ни под кого не подделываться. Вести себя согласно со своими мыслями. Не обращаться к Миле лучше, чем к другим (возможно 10% вначале это будет трудно). Согласно со словами Нейстат: "Если он будет так себя вести и впредь, то...", не вести себя буйно и не сидеть смотря в пол. Теперь, когда я уже ничего для Милы и ждать от неё мне нечего, у меня нет никаких для этого причин. Постараюсь войти в контакт с Панфиловым, он умный человек. Я люблю умных. Он никогда не станет моим другом, но иметь его расположение, не смотря на его характер, которого я ещё не знаю, мне необходимо, если я хочу снова быть в обществе.

Я вышел на балкон. Меня позвал дедушка. Он рассказал мне, что завтра мы можем на автобусе поехать в Закубежье, село в 40-ка километрах отсюда. По его словам, там было озеро, где водится белый карась. Он предложил встать в 3 часа утра. В 4.32 был автобус на Деулинском переезде до Закубежье. Через час мы выходим прямо к озеру. Я с радостью согласился. Мы поедем на весь день в совершенно неизвестные места. Разве это не романтично? Выйти из дома в 3.30, а приехать домой в 24.00? Дед сказал, что постарается соблазнить его знакомого поехать с нами. У знакомого была лодка и я мог бы с неё ловить. Сегодня мы будем готовиться к завтрашнему дню. Мама позвала меня в магазин. Когда мы пришли в магазин, он был закрыт. Рядом, из сарая шла большая и длинная очередь. Возле небольшого озерца, напротив магазина, сидели люди и терпеливо ждали. Причиной того, что магазин был закрыт было отсутствие продавщицы. Она со своей коллегой продавали молоко. Нам делать было больше нечего и мы пошли домой. Вдруг у меня блеснула мысль. Нужно поехать в Загорск! Я сказал об этом маме, прося деньги и сумку. Она ничего не хотела слышать. Но идея уже захватила меня. С криком «Хорошо, я поеду просто так», я устремился в Загорск. Доехал я быстро, за 15-20 минут. Сразу бросилась в глаза отличительная черта подмосковного города, сильно отличавшая его от центральных частей Дмитрова. На окраинах новые кирпичные и блочные дома были в сильном контрасте со старыми, деревянными, полуразвалившимися хатами. В середине же преобладали двухэтажные кирпичные дома и деревянные домики, которые по-моему напоминали сараи. Пошёл дождь. Я намок. Ехал я быстро и дождь просто хлестал мне в лицо. Когда я приехал на станцию, дождь кончился. Кругом меня были Загорчане. Совсем разные и в то же время одинаковые. На их лицах в основном отражались их каждодневные трудовые заботы. Они грубы и некультурны. Так мне кажется. Потом я подъехал к самому сердцу Загорска – Троице-Сергиевой лавре. Это старинное сооружение, центр Загорска, поблескивая золотыми куполами стоит на самой высокой части города и поэтому видно со всех сторон. Я раньше был внутри. Я был даже в некоторых соборах во время богослужения. Меня всегда поражали покорность и смирение людей молящихся в этих церквях. Они покупают дико дорогие свечи, чтобы поставит их какому-нибудь «Сергию-угоднику». Я хочу рассказать о том, что было сегодня. Перед лаврой я увидел множество людей (непустое). Они были все очень разные. Вот стоит несколько «юродивых» или «божьих людей», нашедших приют в лавре. Бородатый маленький старикашка, рот которого был вытянут в какой-то зловещей улыбке и с неимоверно длинными руками. Слепая девушка с грязными, свисающими как лохмотья волосами. Её лицо выражало какое-то презрение ко всему миру. Оно как будто говорило «Что вы бежите туда, сюда? Всё это суета. Они и смогла понять главную истину». Рядом, на тележке ехал безногий калека. Ноги были отрезаны немного повыше живота, а сам человек был прикреплен к тележке на колёсиках, как видно прочно. Он отталкивался двумя палочками и так передвигался. Когда я шёл с велосипедом он проехал в 2-х метрах от меня. Я заметил, что он был меньше велосипеда. У входа в лавру стояло несколько нищих и просило милостыню. Среди них я заметил карлика, ростом с мой велосипед. У него была неимоверно большая голова с большими круглыми глазами и большим ртом. Мне стало его жаль. Его жизнь – это милостыня, унижение перед людьми. Унижение ради жизни. Передо мной было несколько групп туристов. Они были веселы и рассказывали друг другу видимо о своих впечатлениях о просмотре лавры. Я заметил группу иностранцев. Прислушавшись, я понял, что они говорят на английском языке. На меня сразу пахнуло чем-то родным. То ли цивилизация, то ли воспоминания о Москве. Они громко говорили иногда кидая презренные иногда восторженные взгляды на загорчан и загорчанок. Я поехал домой. По дороге встретил группу интеллигентов, в очках, с «дипломатами» в строгих чёрных костюмах. Я понял – это священники. Загорск – центр религии в Советском Союзе. Здесь находится главная духовная семинария, в которую просто невозможно попасть из-за дикого конкурса. Я ехал через кладбище и «Гражданский посёлок». Наехал на стадо коров. Проехал, чуть не задавив одну, которая сердито замычала и повернула ко мне голову. Снова пошёл сильный дождь. То, что я писал утром показалось таким далёким и ненужным, что я был рад написав всё это, так как соответствующее настроение куда-то ушло. Ехав по полю, я заметил какого-то зверя, бежавшего в лес. Наверное это был волк. У нас их много. Я выехал на вершину холма, с которого открывается вид на наши дачи. Вдали, колхозники убирали сено. Таким скучным и неинтересным показался мне их труд, что я подумал лучше пулю в лоб чем хотя бы год так работать. Я спустился к прудам. Увидел два шалаша из толстых сучьев обложенный вокруг сеном. Как уютно здесь подумал я. Почему то вспомнил Милу, когда провожал её до станции Краснопресненская из школы в середине апреля. Тогда у меня мелькнула мысль о шалаше. По дороге встретив колхозников, которые уступили мне дорогу и даже разгребли сено, я наконец приехал домой. Я совершенно не устал. Поговорив с мамой, я полез на чердак и стал писать воспоминания о своей поездке в Загорск. Потом я читал «Войну и мир», после этого дедушка позвал меня делать верши. После небольшого разговора с ним, я выяснил, что он раздумал ехать в Закубежье на автобусе. И сказал, что мы поедем туда, когда наш сосед починит свою «Победу». Я честно говоря ожидал этого. Новый план был следующим: мы сегодня вечером идём ставим на ночь верши. Утром, в 3 часа приходим снова и ловим до 12-и. Для подготовки к этому походу, я стал чинить верши. В них было много старых дыр, прогрызенных ондатрами и крысами, которые в большом количестве водятся на озере. Закончив, я поехал в магазин, где мама меня уже ждала с покупками. После моего приезда домой мы с дедушкой накопали в навозной куче червей и собравшись пошли на болото. До болота идти 20 минут. Но какие это двадцать минут, когда у тебя в неудобнейшем положении 3 верша. Они цепляются на ноги, за пуговицы на рубашке, мешают идти.

После таскания вершей в таком положении не разжимаются. С нами пошла моя мама. Она помогла нам довольно много. С самого начала дедушка не лодке отвёз меня на Бобриный остров. Я сразу же начал ловить. Я вытаскивал рыбу одну за одной. Не успевал я бросить крючок, как уже чувствовал, что рыба уже сидит.

Темнело. Небо, покрытое тучами становилось чёрным. Вдали блестели молнии, чёрный лес молчаливо и задумчиво смотрел в чёрную воду. Вскоре мы кончили ловить и пошли домой. Я оторвался от дедушки вперёд, для того, чтобы одному войти в ночной лес. Было тихо. Мне было несколько не страшно. Я жалел об этом. Нечего было преодолевать. Я посмотрел по сторонам и на одном кусте увидел синий огонёк. Это был светлячок. Я взял его, чтобы показать Анютке. По дороге домой я нашёл ещё две штуки. Мне встретилась группа девочек и мальчиков с 10-й улицы. Компания моего возраста. Они с наслаждением (это удивило меня) смотрели на этих маленьких живых фонариков. Мы пришли домой. Анютка была в восторге. Дедушка дал ей в руки большого (матёрого, как мы называем) бычка и Анютка вскрикнула и стала издавать от удовольствия непонятные звуки Уу-у-у-у О-о-а-а-а, с хриплым, только ей свойственным акцентом. Я залез на чердак и стал размышлять о завтрашнем дне, о том что такое счастье и от чего оно зависит. Я быстро заснул. Перед сном строго сказал себе: "Завтра я должен и обязан проснуться в 2 часа утра. Завтра предстоит сложный и тяжёлый для меня день".

12 июля. Четверг

Проснулся сам в 2 часа, но решил, что поспать ещё немного не помешает. В 3 часа меня разбудил дедушка. Я сразу, как обычно в такой ситуации встал и начал одеваться. Было ещё темно. Небо было покрыто облаками. Было очень жарко – меня даже не бросило в дрожь. На улице было 20R. Мы тихо собрались и пошли на Торфяное болото.

Болото (или озеро) называется так уже давно. Лет 25 назад здесь добывали торф. Образовался большой котлован. Торф добывать перестали, а озеро осталось. Раньше на нём было мало растительности. Края были ровными, дно глубокое. Потом озеро потихоньку зарастало в неглубоких местах и в некоторых местах начались образоваться топи. В это время началось заселение дач. В озеро был выпушен карась. Он размножался и сюда приезжали люди из самых различных мест. Озеро потихоньку зарастало. Образовывались так называемые плавучие острова: это такие куски смеси "земля-трава" на которых растёт разная растительность. Эти острова плавают по всему озеру. Первый и единственный на сегодняшний день абсолютно твёрдый остров – это Бобриный. Плотностью острова мы обязаны бобрам, которые раньше строили там свой дом. Сейчас бобров уже нет. Их всех перебили и переловили. От домика остались жалкая куча мелких деревяшек, на которых растёт берёза. Есть ещё плотные, но не такие острова. Мои первые впечатления от озера относятся ко времени, когда мне было 3-4 года. Тогда озеро для меня было чем-то большим и недоступным. Я смутно помню камыши, папу и дедушку, ловящих рыбу. Однажды, когда мне было лет 6 я пошёл со взрослыми на озеро. Я отчётливо помню некоторый картины, которые особенно резко запечатлелись в моей памяти. Край озера, покрытый зеленью. Какие-то ямы, наполненные водой. Несколько палаток, картофельное поле. Пойти на озеро для меня представлялось тогда огромным счастьем. Когда мне было 7 лет, я уезжая с дачи напоследок пошёл с мамой к озеру. У выхода к нему я обогнал маму и выскочил первый.

Как наяву стоит передо мной сейчас гладь озера. Тогда оно было очень большое. Уже недавно, года 4, 5 назад я ловил на озере с моим дядей Славой. 3 года назад, я оставался с дедушкой, дядей Славой и мамой в палатке на ночь. Это было золотое время. Мы ловили до позднего вечера. Потом пошёл сильный дождь. Мы пошли за дровами для костра. Шли по болоту. Один неверный шаг и кто-то из нас утонул. Становилось темно. Наконец толстые дрова найдены, но они слишком мокрые: костёр не разгорается. Тогда мы с дядей Славой идём в самую чащу леса. Уже так темно, что мне не страшно. Мы рубим сухие еловые ветки. И вот мы снова у костра. Чиркает спичка и через несколько минут, костёр ярко вспыхнул и осветил всё вокруг. У меня появилась идея испечь картошки. Вырвал пару кустов с колхозного поля и вот у меня уже целый пакет картошки. Этот день был самым романтичным днём в моей жизни. Два и год назад я очень часто ездил на озеро. Все мои наблюдения к одному плачевному выводу: озеро постепенно умирает. Теперь уже осталось немного мест, где сразу можно подойти к нему с берега. Теперь нужно продираться через тонкое, иногда даже непроходимое болото. Большая часть того, что было чистой водой 5 лет назад теперь покрыто зеленью. Очень мало осталось глубоких мест. Дно болота покрывает увеличивающийся год от года слой растительности и растительных остатков. Жаль озеро! Сейчас ещё можно на нём ловить, но я боюсь, что через 5 лет (хотя бояться мне нечего. Я думаю, что сегодня я ловил на нём возможно в последний раз) ловить на нём уже не будет представляться возможным.

Мою ловлю можно разбить на три равных этапа. Вначале я любовался природой, потом действительно ловил, а под конец мне уже хотелось только спать и я уже ничего делать не мог. Несколько слов о Бобрином острове. Он разделён на две равные части. Первая, абсолютно твёрдая, по которой можно ходить, как по земле. Длиной в 4 метра. Шириной в 2 метра. По краям растут берёзы и кустарник. Вторая часть тонкая. На ней находится уже опасно. Нужно держаться вблизи берёз, чтобы не утонуть. Не соблюдая осторожности, я в начале два раза чуть не провалился в воду.

Итак, я оказался на островке. Небо было покрыто тучами, шёл тихий дождик. Ловить не хотелось. Хотелось сидеть и смотреть вверх. Дождь перестал. Стало ясно. Я весь был во власти природы. Со всех сторон до меня доносились иногда странные и непонятные звуки. То плеснёт рыба, на середине озера, то проплывает тихо побулькивая водяная крыса или ондатра. С громким хлюпаньем прыгнет в воду лягушка. Громко и резко закричит сорока или ворона. Крякнет утка в камышах. Из леса слышны крики разных птиц. Хотя многие птицы уже не поют, но всё же выбор голосов очень разнообразен. Теперь я знал точно. Я к Миле в "Берёзку" еду обязательно. 22 июля. Об этом не может быть сомнений. Мир так прекрасен. Зачем делать себе больно? Потихоньку я начинал ловить. Рыба клевала, как вчера. Однажды я закинул удочку в одну дырочку близко от берега. Чувствую в руке, что кто-то тихонько берёт червя. Я жду немного, резко подсекаю и ... моё удилище изгибается. Я тащу что-то тяжёлое как бревно и пытающееся от меня увильнуть. "Матёрый" – блеснуло у меня в голове. Да, это было так. Здоровый, грамм на 700, королевский бычок, весь чёрный, как уголь упал к моим ногам. Такое бывает редко. Мой рыбацкий азарт увеличивается. Я не горд тем, что изловил матёрого. Раньше для меня это было бы большим счастьем, я сейчас я отношусь к этому немного больше, чем равнодушно. Я ловлю второго, поменьше. Я ловил довольно долго и наконец мне это страшно надоело. Я забросил удочку и сел под берёзу. Мне было радостно. Вслушиваясь в разные шумы вокруг меня, я думал о предстоящей встрече с Милой. Ища её я буду говорить, что ехал по срочному комсомольскому делу, что я из Фрунзенского РКШ. Интересно, какие у неё станут глаза? Сидя на острове, я был уверен, что добрые и полные внимания ко мне. За мной приехал дедушка. Как он был неприятен в этот момент! Старый дед, ворчун. Скупой и жадный. Завистливый. Особенно это было заметно на фоне природы. Я успел вырезать на двух берёзах следующие слова: "Мила Хвалибова. Я не забуду тебя никогда" "Никогда" было написано большими буквами. Вот я на берегу. Стояла страшная жара. Я снял куртку и лёг отдохнуть Верши сушились рядом. Дедушка мыл лодку и постоянно ворчал. У меня было желание плюнуть и сказать что больше на рыбалку я не пойду. И вот мы собрались домой. Сквозь дымку светило Солнце. Стало нестерпимо жарко. 6 вершей, ещё не высохших дико давили мне не плечо. Мне пришлось одеть куртку, потому что её не в чём было нести. Мне было очень жарко. Вся моя одежда (наверное даже куртка) пропитались потом. Всё лицо моё было мокро. Пот со лба катился мне в глаза, капал с носа на землю. Я был полон сил, но эта жара изнуряла меня.