Текст книги "Потерявшийся в миллионе масок (СИ)"

Автор книги: Сергей Свалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

   Интересно чем занять время, если делать совершенно нечего? Вроде бы еще позавчера дел было по горло, а сейчас – свобода. И скукота. Ладно, надо хоть по магазинам пробежаться, еды купить, по хозяйству кое-чего, да и шампунь уже вот-вот закончится...

   Вернувшись с хозяйственных кроссов, я достал книжку и завалился на диван. Надо ж в конце концов ее дочитать, раз уж выдался такой день!

   Чем я и занимался все воскресенье почти до самого вечера, лишь изредка отходя по мелким делам.

   В понедельник пары были с обеда, поэтому я позвонил будущему руководителю преддипломной практики и договорился о встрече. Можно было пойти и после, но рабочий день к тому времени уже подходил к концу, да и идти куда-то после занятий... Нет, я уж лучше выйду пораньше и все сделаю до того, а потом спокойно отправлюсь домой.

   Ехать надо было до центрального рынка, потом перейти через дорогу, пройти внутрь квартала... Я моментально потерялся в путаных объяснениях дороги, но четко запомнил номер дома, сорок шестой. Добираться лучше своими силами – так быстрее и можно окинуть весь район сверху.

   До рынка оставалось несколько минут, когда я свернул и оказался в начале той улице, на которой предстояло найти дом номер сорок шесть. Раньше я проезжал здесь несколько раз и не обращал внимания на нумерацию, оказалось, что та часть улицы, которую я считал концом, была началом. Нумерация здесь почему-то шла вразрез с соседними улицами.

   Я завис на месте и прикинул, где же должен быть этот дом номер сорок шесть, двухэтажный такой, с красной крышей. Да тут все дома двухэтажные, а каждый третий – с красной металлической крышей!

   Черт возьми, похоже, придется идти пешком, иначе я тут просто потеряюсь.

   Нумерация была весьма запутанной – рядом с седьмым домом оказался пятнадцатый, видимо, остальные три были где-то в глубине квартала, а девятнадцатый состоял аж из трех домов – девятнадцать дробь один, девятнадцать дробь два и девятнадцать дробь три. Руки бы поотрывать этим строителям!.. Не удивлюсь, если сорок шестой дом окажется где-нибудь у черта на куличках.

   Но мне повезло, и нужный дом показался всего через три квартала. Рядом с синей железной дверью расположилось несколько машин, а за дверью сидел охранник. Под потолком, в двух шагах от двери, висели эффекторы восстанавливающего поля. Вполне толковая вещь, только стоит весьма дорого и энергии жрет как маленький динозавр. Но зато очень практична, так что если поле это доведут до ума и сделают на порядок дешевле, то наверняка в каждом доме появятся подобные эффекторы. И правильно, ведь любой, кто пройдет через это поле, сразу же принимает свою первоначальную, истинную форму, которая определена в идентификаторе. Стоит добавить к полю хорошую систему наблюдения, и никто уже не сможет пройти незамеченным или под видом своего.

   – Здравствуйте, мне к Евгению Алексеевичу, – обратился я к охраннику.

   – У вас назначено?

   – Конечно.

   Вдруг открылась одна из дверей в коридоре за охранником, и оттуда вышел человек в деловом костюме.

   – Андрей? Проходи, – он махнул охраннику, показывая, что я именно тот, кого он ждал. Охранник пожал плечами и отвернулся.

   Я шагнул через восстанавливающее поле и вдруг почувствовал легкое головокружение и странную тошноту. Интересно... Нет, я конечно не могу сказать, что прохожу сквозь такое поле каждый день, да и тут я впервые, но все ж таки... Все поля одинаковые, принцип действия один и не изменен, иначе и быть просто не может. И никто – ни я, ни кто иной – ни разу не ощущали побочных эффектов от прохождения через поле.

   Странно все это...

   Рабочая комната Евгения Алексеевича походила на типовой кабинет начальника – стол с компьютером, заваленный бумагами, еще два стола, приставленные к рабочему торцом – для посетителей. И неизменный шкаф в углу с разными мелочевками, среди которых я с удивлением отметил бутылку и кружку с эмблемами нашего университета, которые вручались в прошлом году на столетний юбилей. Так мой будущий шеф – наш выпускник?! Вот уж не ожидал...

   – Андрей, садись и подожди минутку. – Евгений Алексеевич убрал какие-то бумаги со стола, что-то нажал на клавиатуре компьютера и удовлетворенно кивнул. Затем отодвинул стул и сел напротив меня, за стол посетителей.

   – Основные правила и требования вашей преддипломной практики я знаю, поэтому за то время, пока ты заканчиваешь семестр, нужно выбрать тему. Расскажи, чем бы ты хотел у нас заниматься.

   Я собрался с мыслями:

   – Меня очень привлекают системы связи...

   – А какие именно – проводные, беспроводные, может быть, телеметрия?

   – Эээ... – я замялся. – Вообще-то интересно все, но... – и замолчал.

   – Давай я тогда расскажу тебе о нашем профиле работы. Мы ставим системы телеметрии, у нас есть лицензия на продажу и ремонт радиостанций от «Мотороллы», также мы поддерживаем «ГлобалТел», всемирную систему спутниковой связи и устанавливаем офисные АТС. И еще... – он посмотрел на часы и замер на секунду. – Нет, не получится сегодня... Давай так, я сейчас лучше дам тебе буклетики с рекламой, ты почитаешь поподробней о том, чем мы занимаемся, на досуге спокойно подумаешь и определишься. Пойдем. – Он вышел в коридор и открыл соседнюю дверь. – Тань, где у нас реклама была, та, что без прайсов? Собери ее. – Секретарь зашелестела бумагами, и он повернулся ко мне, – У тебя мой сотовый есть?

   – Да.

   – Отлично. Позвони мне... За неделю определишься?

   – Ну... да.

   – Вот в следующий понедельник и позвони.

   Подходя к проходной, я разогнал энергетические потоки, готовясь создать крылья и, проходя через поле, вновь почувствовал необъяснимую тошноту. Странно... Надо будет поспрашивать знакомых, не наблюдались ли такие побочные эффекты ранее. Или может, я просто что-то подцепил?..

   Вполне вероятно, ибо на пути к университету заныли виски и классический «орлиный взгляд» вызывал резкую боль в затылке. Зря я все-таки сходил в клуб позавчера вечером, хотя ж вроде особо там и не пили, или где-то подхватил инфекцию. Ладно, надо дотерпеть до дому, там есть хорошая аптечка и можно будет что-нибудь принять... Ну а пока просто пересижу.

   Находясь уже неподалеку от корпуса, я задержал взгляд на финишной площадке дорожки бегунов – небольшом асфальтовом пятачке, где невысокий паренек потягивался и разминал суставы. Похоже, он только что был в форме бегуна.

   – Вроде бы это Толя, – пробормотал я под нос и присмотрелся. – Точно, он. Устрою-ка ему сюрприз...

   Я снизился, убрал крылья, неслышно подошел сзади и положил ему руку на плечо:

   – Привет!! – он вздрогнул и резко повернулся.

   – Тьфу ты! Привет Андрей. Никогда так больше не делай, а то я невзначай и среагировать могу.

   – Больше не буду, – я улыбнулся. – Как вижу ты получил, наконец, бегуна?

   – Ну да, на той неделе сдал экзамены.

   – И как оно, удобно?

   – Тут, как и в каждой форме, свои недостатки и достоинства, но ты их и сам должен прекрасно знать. От себя скажу, что в начале все это дело немного непривычно: странная форма, скорость бешеная... Но говорят, что осваиваешься быстро. Так что ты давай, не тяни и сходи на курсы.

   – А как экзамены сдаются?

   – Да как обычно. Ты же знаешь, как надо на вождение сдавать?

   – Ну.

   – Вот и тут примерно также, – он в последний раз потянулся. – Все, я закончил. Пошли учиться?

   Мы сошли с остановки для бегунов, и, слившись с потоком людей, перешли на тротуар.

   – Кстати, все хотел тебя спросить, ты на «Дикаря» не ходил?

   – Нет, а что это?

   – Ты тоже не в курсе... К нам в театр приехала какая-то модная труппа с новой постановкой, а я вот так и не сходил.

   – Хмм... Я вообще впервые про это слышу, – я постоянно стараюсь следить за культурной жизнью города, а тут вот почему-то все пропустил...

   – Ну и бог с ним, с «Дикарем» этим... А, вот еще. Тебе Вовик книжку отдал?

   – Нет еще, – Толя и два его друга часто брали у меня что-нибудь почитать, читали хорошо и аккуратно, потому я не волновался даже тогда, когда они держали книги несколько месяцев.

   – Должен был уже прочесть. Я ему напомню, чтоб отдал.

   – Да ладно, мне пока не горит.

   – Нет, ну все равно... О, вот мы и пришли, – и действительно, из-за крыш домов уже выглядывал наш корпус. Я глянул на часы:

   – Слушай, надо поднажать, а то мы, похоже, опаздываем...

   Мы замолчали и ускорили шаг, на входе в корпус снова стоял вахтер и потребовал предъявить документы. Или мне так везет, что я снова натыкаюсь на вахтера, или он действительно стал тут появляться чаще. Если так, то хорошо, как ни крути...

   Лекция сегодня была в очень большой аудитории на третьем этаже, оказалось также, что сегодня ее будет читать аспирант. Его руководитель, который должен был сейчас с нами работать, сегодня, оказывается, защищает докторскую, лекцию читать, само собой, некогда и, чтобы время не пропадало, он и прислал своего аспиранта. Посмотрим, что получится... Хотя, если верить слухам, ничего путного сегодня не получится. Аспирант, говорят, не опытный в этом деле и до сих пор вел только лабораторные.

   Я традиционно пожал друзьям руки, не вступая в разговор, прошел в лекционную и сразу же сел в конец. На дальние ряды лектор обычно большого внимания не обращает, а уж этот аспирант и тем более не посмотрит. Я же тем временем попробую провести несколько диагностических тестов и выясню, как организм отзовется на простейшие команды. Как же могло повлиять на меня то поле?..

   Результаты тестов оказались просто потрясающими! До этого момента я был взволнован и немного напряжен, но сейчас, отстроив разум от сиюминутных проблем, я понял, что случилось нечто странное.

   Известно, что, находясь в чужой форме, человек неосознанно напрягается. Он рефлекторно держит форму и помнит, что она чужда его внутреннему я. В своей же истинной форме можно, сделав несколько простых дыхательных упражнений (вот где нам пригодилась йога!), добиться состояния полной расслабленности, которое невозможно вызвать никакими медикаментами. Ну и понять, что случилось, какой из органов тела болен, можно еще использовать это состояние, когда не получается взять какую-нибудь особо экзотическую форму.

   Вот и сейчас я очистил сознание, выгнал все посторонние мысли и сосредоточился на голосе лектора. Потянулся к идентификатору, чтобы принять истинную форму и убрать возможные огрехи, которые я невольно мог допустить при отмене формы орла, и ничего не почувствовал! Вообще ничего, идентификатора будто не существовало! Тогда я напрягся и на полсантиметра удлинил пальцы. Хорошо, а теперь обращение к идентификатору и восстановление формы... Опять ничего! Что случилось, почему я не могу достучаться до самого себя?

   Я повысил внутреннее напряжение и попытался снова. Без толку – форма не восстанавливается. Что-то не то, что-то не то... Я перевел взгляд от ладоней, судорожно сплетенных в кулак, к потолку, невольно обратив внимание на аспиранта, ходящего возле доски. И почувствовал, как мои волосы постепенно приобретают жесткость и завиваются кудрями как у него. Но я не хотел этого! Я просто посмотрел на него! Перевел взгляд на соседа – и почувствовал, как забегали кости и задрожали лицевые мышцы, создавая подобие его лица. Да что же такое со мной творится??? Сильно зажмурился, а потом посмотрел на Красавчика Диму, сидевшего через две парты. То же самое!

   Остается подвести итог: я почему-то не могу вернуться в свою форму и рефлекторно начинаю принимать внешний вид тех, на кого смотрю. Я потерялся в миллионе масок.

   И что же мне теперь делать?..

   До перерыва я просидел с закрытыми глазами, как оказалось, даже один мимолетный взгляд на кого-нибудь заставляет мое тело изменяться. Одно хорошо – команда поступает мгновенно, но тело не может измениться моментально, и у меня остается время на то, чтобы хоть как-то отреагировать. Аспирант объявил перерыв, и студенты зашумели. Я подождал, пока народ не выйдет и, прищурив глаза, последовал за ним.

   В этой части корпуса окна в коридор не выходили, и потому вокруг все еще разливался утренний полумрак. Что мне и на руку – меня видно хуже, да и я не так внимательно смотрю на людей...

   В конце коридора, куда уже проникал свет из окон, открылась дверь лекционной, и оттуда повалили студенты. Я вспомнил, что сейчас там должны заниматься психологи. Может быть... Да, может, стоить поговорить с Саней – не зря ведь он уже с конца третьего курса постоянно носит маски, наверняка и в формах должен разбираться очень хорошо.

   Я присмотрелся к толпе студентов, чувствуя, как тело болезненно реагирует на каждого человека. У нас, технарей, формы более приземлены, нам важнее подстроить часть тела под какую-нибудь задачу, чем изменять все тело. Одно из направлений специальности наших психологов – познание новых форм и умение владеть ими. А если учесть то, что сейчас у пятого курса начинается дипломирование...

   Из лекционной выходил один из самых впечатляющих потоков людей, которые я видел за последнее время. В начале молнией вылетели какие-то странные твари, я даже не успел понять, кто именно, за ними – студенты, носившие экзотические людские формы, среди них попадались и обычные люди, но наверняка и это были лишь формы.

   Но вот и Саня, что-то спрашивает у преподавателя, который стоит у двери и ждет, пока все выйдут. Вот странно... У нас пара даже еще не кончилась, а их уже отпустили...

   Я быстро пошел к ним, стараясь меньше смотреть по сторонам.

   – Привет. Слушай, можно у тебя проконсультироваться?

   – Конечно. А в чем дело?

   Я вышел на свет, и девушка поморщилась, увидев плывущее лицо.

   – Та-ак. Форма поплыла? И удержать не можешь?

   – Угу, – выдавил я.

   – Давай тогда в буфет спускайся, я сейчас подойду.

   В буфете, как всегда, была толпа, народ исчезал лишь часам к пяти вечера, а так, сколько бы я туда не заглядывал, человек десять все время кушало, а еще примерно столько же стояло в очереди.

   За то время, пока я забирал тетрадки из лекционной, Саня уже успел занять очередь и теперь его пестрый свитер, так хорошо выделявшийся на фоне однотонной одежды остальных студентов, виднелся почти у самой кассы.

   – Ты уже здесь? Как быстро...

   – Я кофе с пирожками возьму. Ты что-нибудь будешь?

   – Кофе разве что, мне не до еды сейчас...

   В одноразовые пластиковые стаканчики налили фирменный кофе нашего университета – это наибанальнейший кофе, но больше нигде в городе горячие напитки не подают настолько горячими! Обжигающе...

   Я поставил стаканчик и пластмассовое блюдце с Саниными пирожками на столик в углу, Саня сел напротив меня, пристроил сумочку рядом на скамейку и сложил руки домиком.

   – Ну, рассказывай.

   Я изложил все события последних дней, начиная с момента нашей встречи на остановке, упомянув про гулянку вечером того же дня и про странную сегодняшнюю тошноту. А буфет в это время жил своей обычной жизнью, вокруг сновали люди, не дававшие сосредоточиться. Я болезненно морщился при взгляде на каждого, чувствуя, как мои энергетические потоки получают очередное задание и пытаются подстроиться под новые формы.

   – Не знаю... Может, ты и прав, считая, что это вызвано полем. А, может быть, и нет... – Саня задумчиво крутил сережку в форме колокольчика, висящего на длинной цепочке. – Даже сказать тебе ничего не могу. Случай этот уникальный, никто никогда не писал о подобном нарушении формы... Знаешь что, давай-ка попробуем поэкспериментировать. Ты как, выдержишь?

   – Постараюсь, – я отхлебнул обжигающий кофе.

   – Хорошо... Тогда доедаем и пойдем за корпус, на берег реки. Там место тихое...

   – Но сейчас же холодно! – возопил я, догадываясь к чему клонит Саня.

   – Ничего страшного. Я хочу, чтобы ты принял несколько простых звериных форм, так что не бойся, не замерзнешь.

   Я понял, что Саня воспринял проблему. Еще в школе, когда он начинал над чем-то работать, то иногда впадал в периоды глубокой задумчивости, отсекая все помехи. Он ничего бы не заметил, даже если бы сейчас сюда ворвалась банда вооруженных людей и пригрозила всех убить на месте. Однако слова, направленные лично к нему или по делу он воспринимал и отвечал на них адекватно.

   Я допил кофе, поднялся и пошел к урне избавляться от одноразовой посуды. Саня дожевывал последний пирожок, держа в руках стаканчик с кофе и глядя в окно.

   – Ну что?

   – А, да. – Саня посмотрел на кофе и одним глотком влил в себя оставшиеся полстакана. Я поморщился.

   – Ну ты даешь! Горячо же!

   – Да не, не все так страшно, как ты думаешь. Пошли.

   Мы взяли куртки в раздевалке и вышли на улицу. Облака, собиравшиеся с утра, дозрели и разродились мелким снежком. С реки тянуло наступающей зимой. Я поежился.

   – Раздевайся. – Я еще больше поежился, но беспрекословно начал раздеваться. И правильно. Вон в старых историях про оборотней часто показывали, как человек рвет на себе одежду, превращаясь в волка. Я же такого совсем не хочу.

   Босой, я переминался с ноги на ногу на снегу, пока Саня хирургическим взглядом изучал мое тело. Я последовал его примеру.

   Сейчас, когда рядом не было никого, кроме Сани, я начал подстраиваться под него, в то же время рефлекторно пытаясь сохранить собственный облик, почему-то казавшийся мне призрачным. Получилась какая-то странная смесь...Я четко ощущал, что мои волосы подстроились под Санины, лицо пыталось зафиксироваться на прежнем облике, но никак не могло. Тело изменялось, пытаясь подстроиться под Санины пропорции и вместе с тем сохранить те, которыми я владел еще совсем недавно. В итоге по коже постоянно пробегали странные волны, изменяя ее структуру – она то становилась абсолютно голой и розовой, как у младенца, то с бешеной скоростью покрывалась волосами. Самое плохое то, что я этого абсолютно не чувствовал! Тело жило само, без моего участия. Что интересно – мне ничуть не было холодно, раньше я просто не замечал, что теперь тело, оказывается, еще и излучает тепло, как хорошая печка.

   – Нда...

   – Все настолько плохо? – я испуганно посмотрел на Саню. Черт побери, еще десять минут назад я думал, что хотя бы чуть-чуть контролирую форму тела!

   – Да не... Просто у тебя, похоже, забита голова...

   – Чем забита?

   – Мыслями. Не нужными. Так-с... Попробуй-ка стать собой, – Саня уставился куда-то в район пупка. Я напрягся, вспомнил себя, сказал мысленно, что я – это я и никто другой. И ничего не почувствовал, абсолютно ничего. Лишь все время утекала энергия, заставляя тело меняться.

   – Не получается, – смущенно пробормотал я. Черт возьми, если это не остановить, то я просто свалюсь от истощения!

   – Угу... Так. Сразу хочу тебе сказать. Ты, наверно, считаешь, что сейчас частично сохраняешь свою прежнюю форму? Так вот, ты не прав. Сейчас ты абсолютно отличаешься от того, каким был еще в субботу, когда мы встретились на остановке. Боюсь, что ты потерялся...

   – Но если я буду все время изменяться, и это останется безо всякого контроля то...

   – Мда... Знаешь, давай попробуем старый способ, который применяют психиатры к детям, не способным почему-то зафиксироваться на какой-то форме... Я его использовал на практике в прошлом году.

   – Что за способ?

   – Простая концентрация. Вспомни какую-нибудь знакомую с детства форму и прими ее. Причем как можно точнее.

   – Мне всегда нравились волки...

   – Вот и давай.

   Я пригнулся, вспоминая волка до последней черточки и чувствуя, как медленно, но верно руки превращаются в лапы, и тело обрастает шерстью. Саня же вибрирующим, проникающим в самую глубь сознания голосом начал читать отрывок из хвалебной «Оды зверю», которая была предназначена как раз для таких случаев:

   – Ты никогда не знал поражений, ты – царь леса и вожак стаи, чаща – твой дом, где ты планируешь бесшабашные вылазки, каждый в округе знает и уважает тебя, перед тобой склоняются все волки и каждая самка готова быть твоей, даже охотники обходят твой лес стороной, а когда ты... АНДРЕЙ!!! Не спорю, твой волк получился очень убедительным. Но вот кусать меня не надо. – Крупный серый волк ошалело помотал головой, отгоняя наваждение. – Теперь посмотри на меня. Хорошо. Внимательно смотри на меня и помни свою форму. Ты – волк, ты не человек, ты имеешь лапы и хвост, и от твоего запаха разбегаются собаки. Сможешь пять минут так продержаться? Молодец, – Саня закатал рукав куртки и посмотрел на часы. – Я засекаю время.

   Пять минут мы, не шевелясь, стояли друг против друга.

   – Так. А сейчас давай любую другую форму. Но теперь уже ты сам все делаешь.

   Я еще раз встряхнул головой. И дернул же черт попасть в руки спеца по формам! Да еще и отличника... Надо же, я ни разу, ни разу еще не утрачивал контроль над собой во время звериной формы, а тут вон... И этот его вопль... Не-ет, не зря наша доблестная армия ценит психологов...

   В качестве новой формы я выбрал нечто среднее между котом и тигром. Вначале вспомнил кота, который жил у соседей, вспомнил его нахальный характер, непременную уверенность в себе и потрясающую сообразительность. Приправил это тигриными пропорциями и грацией хищника.

   Получилось!

   Потом принял форму орла, отработанную еще в позапрошлом году на мастер-классе. Получилось даже немного полетать.

   А потом я потерял сознание.

   Очнулся от плеска воды в лицо, похоже, без сознания пролежал лишь несколько минут.

   – Как я мог! Увлекся, дурень, и позволил тебе полететь. Дипломник чертов... На вот, съешь это, – в руках у Сани откуда-то оказался брикет чего-то коричневого и вкусно пахнущего. – Ешь, ешь. Это шоколад. Я всегда ношу его с собой на крайний случай. А теперь вставай и пойдем на остановку.

   Я послушно встал и оделся. Мысли были где-то далеко-далеко, а в голове стоял легкий звон. Но это не главное, потому, что я летел! У меня получилось! А, значит, еще не все потеряно...

   Весь путь до остановки послушно топал за Саней, действовать и думать абсолютно не хотелось. Я чувствовал, как тело меняется, медленно подстраиваясь под Санин образ, но мне было уже все равно. Впереди маячил лишь большой домашний холодильник, а потом – теплая постель. Но главное – еда... Блин, если б знал, то взял бы денег побольше, чем на один стаканчик кофе. Можно было бы сходить в бистро, что в квартале отсюда и... Нет. Нельзя. Такой зверский аппетит не утолит ни одно бистро и ни одна закусочная, особенно с их качеством еды. Сейчас нужно что-то высококалорийное, что-то, где есть много мяса, которого должно быть ну хотя бы килограмм двадцать... Я посмотрел на Санину спину, пытаясь подсчитать, сколько в таком хрупком с виду девичьем теле может быть калорий и...

   – Слушай, у тебя еще шоколадка есть? – Саня остановился.

   – Что, так плохо, да?

   – Угу, – выдавил я. – Тебе еще никто не говорил, что ты вкусный?

   – Та-ак. – Саня порылся в сумочке, достал еще две плитки шоколада и зашуршал оберткой. – На. По калорийности вдвое превосходит твое любимое энергомясо. По цене – раз в пять. Шоколадки эти выпускаются специально для военных, нечто вроде спецпайка, нам же каждый месяц выдают по две вместе со стипендией. Пошли?

   – Угмгм! – ответил я, давясь шоколадкой. Действительно, толковая вещь. Правда так и так дома придется опустошать холодильник.

   Через пару минут мы уже стояли на остановке. На часах, что висели на стене магазина рядом, было без десяти четыре.

   Без десяти четыре!!? Быть того не может, не мог же я настолько потерять ход времени! Хотя...

   На остановке, не считая нас, стояло всего четыре человека, а на той стороне улицы автобус ожидал времени отправки. Вроде бы он вот-вот и должен отъехать...

   И действительно, автобус остановился перед нами через несколько минут. Шагнув в сторону открывшихся дверей, я с удивлением обнаружил, что только что чуть было не потерял туфлю. Еще бы – моя нога была размеров на пять меньше! Ну и дела... Кажется, сегодняшние трансформации и попытки концентрации не прошли даром, и я полностью скопировал Санину форму.

   «И то хорошо, – подумал я, утопая в собственной куртке и пытаясь хоть как-то закатать ставшие вдруг длинными рукава, чтобы достать проездной. – Надо будет завтра попытаться скопировать людей, если получится, то...» Предъявил кондуктору, на полном автомате доковылял до сиденья и...

   – Просыпайся, приехали.

   Я мотнул головой, сгоняя остатки сна, поднялся и стал пробираться вслед за Саней к выходу. За час, что автобус добирался до моей остановки, салон успел плотно наполниться, и я опять почувствовал волны изменения, бегущие по уже успевшему успокоиться телу. Только все кончилось и на тебе!..

   Через пять минут я вставлял карточку идентификатора в замок квартиры, Саня вошел вслед за мной.

   – Проходи, будь как дома... И все такое, – последнюю фразу я сказал, уже будучи на кухне.

   – Раздеться не забудь! – донеслось из коридора.

   – Уже! – я выудил что-то съестное из холодильника и прошел обратно в прихожую.

   – Как ты?

   – Уже лучше. Сейчас еще поспать часиков так двадцать... – Я, вновь путаясь в рукавах, расстегнул молнию на куртке. – Почему ты в этой форме меньше меня? Если мы еще что-то будем делать вместе, то придется специально подбирать одежду.

   – Это не я меньше, а ты больше. Да и куртка твоя... – Саня отвернулся и стал снимать ботинки. – Знаю я такие. Она слишком большая даже для прежнего тебя – раз, в несколько раз тяжелее моей – два, и... – Он остановился, поняв, что в прихожей никого нет.

   – Говори, говори, я слушаю, – на самом деле я воспринимал его голос лишь как фон, наслаждаясь едой.

   – Ну, ты понял, о чем я, – он встал в проеме двери и оперся о косяк. – Чего-чего, а с одеждой проблем не будет. Уж у меня то найдется все, что нужно.

   – Угм, – я неопределенно мотнул головой, показывая, что его слушаю, и откусил еще один кусок мяса.

   – Ладно, давай наедайся. Не буду мешать, – он вышел, и я услышал, как в комнате заработал телевизор.

   Примерно через полчаса я отвалился от стола и сыто рыгнул. А теперь – спать! Заглянул в комнату.

   – Я спать лягу, ты... – и вопросительно замолчал.

   – Ты не против, если я поработаю за твоим компом, переночую и посмотрю тебя утром?

   – О чем речь!

   – Белье там же?

   – Да.

   Гости у меня обычно ночевали в комнате на диване, я же спал в маленькой комнатушке, гордо именуемой спальней.

   Последнее, что я слышал, это Санины шаги, шум запускаемого компьютера и шум драйва, куда Саня вставлял компакт с очередной своей статьей...

   Проснулся я рано. Почему-то подумалось, что сейчас на часах примерно около восьми. Открыл глаза, взгляд сразу же остановился на светящихся зеленым цифрах на столике рядом с кроватью – так и есть, восемь ноль семь. Раз я утром определяю время, значит, выспался хорошо. И почти восстановил силы после вчерашних событий. Знать бы еще теперь, что со всем этим делать...

   Я приподнялся на локте и замер, вслушиваясь в новую форму. Давно ж я все-таки не принимал формы других людей! Ощущения так знакомы и так непривычны... Помню, последний раз что-то подобное проделывал на втором курсе, когда мы всей группой сдали на отлично последний экзамен...

   Ну ладно, хватит разлеживаться, сегодня, к счастью, нет пар, однако день обещает быть загруженным. Да и Саня вроде хотел что-то с утра попробовать...

   Встал, несколько раз сладко потянулся, разминая каждую мышцу, и вышел в коридор. С кухни тянуло кофе, хорошим таким, правильным. Странно, у меня же всегда был только растворимый...

   Я заглянул в комнату и тут же поморщился – энергетические потоки тела забегали, реагируя на новый раздражитель. В комнате за компьютером, попивая свежий кофе, сидел парень! Черноволосый, полуголый, на голову выше меня в этой форме. И в моих джинсах! Впечатление портили лишь колокольчики на золотых цепочках, свисающие с мочек ушей.

   – Саня?

   – Нет, робот-убийца с Марса, – он ухмыльнулся. – Ну не все время же мне носить эту дипломную форму! Иногда и отдохнуть надо. По правилам, конечно, нельзя, но... Да, ты не против, что я взял твои джинсы? А то вот – он указал на одно из кресел рядом с журнальным столиком, где лежали аккуратно сложенные брючки и свитер, – это сейчас определенно не к месту.

   – Да нет, все нормально.

   – Ну и ладненько. Загляни на кухню, я там яичницу устроил. – Действительно, в коридоре кроме кофе пахло еще и свежеподжаренной колбасой и яйцами.

   Умм! Я и не заметил, как сковородка опустела, лишь кое-где остались капельки восхитительно вкусного жира.

   – Слушай, а откуда колбаса? – крикнул я. – Вчера ж вроде не было?

   – Я вечером купил. – Опа. Так он что, после того, как я отрубился, еще и в магазин ходил?

   – Сколько я тебе должен?

   – Не говори ерунды, – донеслось из комнаты.

   Я убрал посуду и, выйдя в прихожую, обратил внимание на ботиночки на низком каблучке, пристроившиеся рядом с моими туфлями. Странное ощущение... Нет, у меня и раньше, хоть и не столь часто, были в гостях девчонки, но сейчас... Видеть здесь одно, а там, в комнате, совершенно иное... Будто сюда вошел один человек, а там сейчас абсолютно другой, причем он даже и не материален. Вот шапка на крючочке висит, вот куртка и ботинки, до которых я могу дотронуться и ощутить их реальность. Реальна одежда, внешность же абсолютно аморфна, можно быть кем угодно, но, даже одев хоть что-то, уже вступаешь в игру, навязанную многолетними стереотипами. На самом деле Саня здесь, вот здесь висит его шкурка, его кокон, защищающий его от внешней среды, в этот кокон он облачается каждый раз перед выходом на улицу, сталкиваясь с нормативами поведения, принятыми в обществе. Сейчас же в комнате чистое сознание, показывающее Саню такого, какой он есть в данный момент, безо всяких масок.

   Я постоял немного, переваривая эту мысль, и прошел в комнату.

   – Должен, не дури, – сел в свободное кресло, продолжая разговор. – Ты вчера со мной работал, довел до дому, истратил шоколадки и еще в магазин сходил.

   – Шоколадки это ерунда. А все остальные расходы с лихвой покроются опытом. Я вечером порылся в базах данных – твой случай уникален! – Саня нажал что-то на клавиатуре и встал из-за компьютерного стола.

   – Мне от этого почему-то не легче.

   – Разберемся как-нибудь. Уж если не вылечим тебя, то хотя бы научим контролировать изменения. Давай сейчас это и попробуем.

   – Давай. А что именно?

   – Секунду, – он наклонился к компьютеру, вытащил диск и убрал его в коробку. – Вот теперь давай. Подходи к окну, и начнем.

   За окном опять шел мелкий снежок, а по проспекту, несмотря на позднее утро, шли люди. При взгляде на редкую толпу я опять почувствовал себя плохо.