Текст книги "За Веру, Царя и Отечество! (СИ)"
Автор книги: Сергей Сухонин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Получалось плохо. Молодые парни увлекались, теряли строй, начинали кружиться в бессмысленных маневрах, превращая бой в воздушную «собачью свалку». Я это старался пресекать. Мой единственный шанс превзойти магов других стран был именно в отработанной тактике боя. Здесь еще не знали неумолимой логики воздушных боев второй мировой, которая говорила – любой ас неизбежно проигрывает системе. Маги в этом мире дрались по большей части как придется, – налетели друг на друга два строя и пошла пальба, переходящая в рукопашную. Иногда командир что-то там командует, но это уже импровизация по ходу боя, а не отработанный прием. Даже Танечка японца, насколько я понял, хитрыми тактическими схемами для своих подчиненных особо не заморачивалась, скорее уж пыталась закрыть проблему в бою личным мастерством и огромным магическим даром. Типичное мышление для самураев – я супер ас, мне все по плечу. Мы пойдем другим путем...
Промелькнул ноябрь, за ним декабрь, жизнь потихоньку входила в свою колею. Несмотря на плотный график боевой учебы, я чувствовал себя...почти счастливым, что ли? У меня появилось то, чего никогда не было раньше – любимое дело, соратники, неподдельное уважение окружающих. Командир боевых магов России, это знаете ли, не инженер по холодильному оборудованию. Это статус. Тебя принимают в офицерском собрании, твое мнение слушают, ты нужен. А еще я летал – много и с удовольствием. Сходил разок в театр и в оперу, вживую послушать самого Шаляпина, удостоился со своими магами большого императорского войскового смотра, а это – то еще шоу... Можно ли из-за этого потерпеть женское тело? Раньше я бы сказал – нет. Сейчас? Не знаю...
Новый год мы встретили тихо и почти по-семейному. В этом мире это не самый большой праздник, рождество Христово важнее. Посидели немного с Юлей, Пашкой и его мамой – Авдотьей Павловной, за праздничным столом, поужинали вместе, дружески беседуя за скромным столом – нынче пост, скоромного нельзя. Хотя нам с Пашкой и Юлькой вообще-то можно – у меня на то отдельное благословление от Патриарха имеется. Боевые маги должны питаться хорошо, чтобы силы были. Но зачем скоромное, которое губит душу, если и без того все вкусно? Авдотья Павловна в пост угостила нас компотом, картофельными котлетами, баранками, мороженой клюквой с сахаром, заливными орехами, засахаренным миндалем, бубликами и сайками, изюмом, пастилой рябиновой с постным сахаром – лимонным, малиновым, с апельсинчиками внутри, халвой... А еще была жареная гречневая каша с луком, которую так приятно запить кваском! Ну и постные пирожки с груздями, а так же блины с луком прилагались.
Как вы понимаете, флигель мы вместе с Юлей у Пашиной мамы сняли, о чем я нисколько не пожалел. Удобно и хорошо, да и с Пашкой мы ухитрились остаться хорошими друзьями, несмотря на разницу в званиях. Прежде всего, потому, что он вел себя исключительно правильно – на службе я ему никаких поблажек не давал, а он и не просил. Как и Юля, впрочем. Такие же командиры эскадрилий, как и остальные, субординация – наше все. Но то на службе. А дома – это дома, если Таня фуражку с головы сняла и на крючок повесила, значит, она уже не «ваше благородие капитан Дергачева», а «Тань, привет, какие планы на вечер». А уж что касается Авдотьи Павловны, то она относилась ко мне со всем уважением. Женщина она была неглупая, да и сам факт нашего знакомства давал ей некие преимущества в ее торговом деле. Полезные знакомства, ага... Они хороши, даже когда их напрямую и не используешь, а просто все знают, что они у тебя есть. Формально я простой офицер, а неформально...кому надо тот понимает.
– Господа офицеры! – Сказал я поздним зимним вечером перед замершим строем. – Батальон получил срочный приказ!
Маги смотрели на меня удивленно и немного волнуясь. В самом деле, что могло произойти, что их всех сейчас собрали на плацу, в этот вечер, за пару часов до рождества? Дома стоят наряженные елки, улыбаются родные, готовится праздничный ужин и вдруг всех срочно ни с того ни с сего из увольнения отзывает Танька. Война?
Я сделал несколько шагов вдоль строя. Погода морозная, но ясная, все небо в звездах, снежок легонько похрустывает под Таниными летными унтами. Лепота! Ладно, не будем тянуть...
– Председатель народного комитета, господин Корнилин отдал распоряжение достойно встретить рождество нового, тысяча девятьсот двадцать четвертого года! Поэтому, одновременно с началом крестного хода и вечерних народных гуляний российским магам велено дать над столицей праздничный салют! Разбираем винтовки господа офицеры и подвешиваем заклинания фейерверка! Плетения все помнят?
Народ в строю облегченно выдохнул, разулыбались.
– Покажем народу красоту и бегом праздновать, шампанское стынет. В честь рождества продляю личному составу батальона своим приказом увольнительные с трех до семи суток, начиная с сегодняшнего числа!
– Ура нашей Тане! – Закричал кто-то на правом фланге. – Ура!
"Вот распиз...и", – беззлобно подумал я. "Никакой дисциплины".
– Урааа Тане!!! – Закричал уже весь строй. – Гип-гип ура!!!
Потом был ночной полет в плотном строю над ярко освещенным в честь праздника городом. Мы зависли над Невским проспектом и, когда в полночь над Исаакиевским собором разнесся мощный и чистый колокольный звон, мы дали свой рождественский магический салют. Сотня огненных росчерков устремилась к небесам и взорвалась фонтаном огней, на мгновение превратив ночь в день. Еще залп и еще! Народ на улицах застыл, наблюдая за ярким зрелищем. Отстреляв по обойме, мы, разбившись поодиночке, заскользили низко над городскими улицами, щедро рассыпая висящие в воздухе горящие холодным пламенем магические огоньки, превратившие город в разноцветную рождественскую сказку. Люди внизу, очарованные зрелищем, задрав головы вверх, улыбались и махали нам руками, мы тоже их приветствовали в ответ, как могли. Это был хороший вечер, скажу я вам... Снег, освещенные улицы, радостный и слегка нетрезвый народ внизу и разлитое в воздухе ощущение праздника, почему-то запомнились мне надолго.
Зима и весна прошли незаметно, все в делах и текучке. Уровень выучки батальона заметно вырос, но меня он все равно пока не устраивал. Надо больше стараться... Хотя куда уж больше – у нас и так вылеты каждый день. А моим ребятам еще и другим наукам надо бы время уделить – баллистике, математике, логике, иностранным языкам. Также в программу обучения входила тактическая прикладная медицина и выживание в экстремальных условиях. В общем – дел невпроворот. Тем более, что страна потихоньку приходила в себя после революции, экономическая ситуация немного выровнялась, и Россия начала потихоньку проводить активную внешнюю политику. Время было такое, неспокойное – к войне республики и Райха присоединилась Северная федерация и война начала приобретать размах полноценной мировой. И всем понимающим людям было ясно, что рано или поздно России предстоит в эту войну вступить. Вопрос только когда, на каких позициях и чьей стороне...
Ребров меня вызвал на приватный разговор в конце августа. Тепло принял в своем кабинете в здании генштаба, неспешно расспросил про дела в батальоне, а затем достал из кармана фотографию и протянул ее мне.
– На, полюбуйся. Майор Таня Дегуршафф собственной персоной, один наш человек сфотографировал ее на улице Берна. Командир отдельного магического батальона райха и, по всему выходит, твоя сестра. Тоже маленькая девочка и тоже высококлассный офицер между прочим. Кавалер ордена серебряных крыльев, с кучей боевых заслуг. Ты ведь знала о ней?
– Знала, – не стал отпираться я. – Я же говорила, были у меня озарения.
– Все равно мистика, – пожал плечами генерал. – С вами двоими связана какая-то тайна. Вот только какая? Детство твое мы тщательно проследили, опросили воспитателей и детей из приюта. Ты всегда была необычным ребенком. Но никаких посторонних контактов у тебя не было с рождения. Как все это объяснить?
– Не знаю, – привычно ответил я. – Самому непонятно. Можно забрать фото на память?
– Забирай, – махнул рукой Ребров. – Только никому не показывай. Про Таню Дегуршафф мы с тобой поговорим отдельно. Тема это очень серьезная, но сейчас речь пойдет про другое. Что ты скажешь про Дакию и ее военный потенциал?
– Дакию? – Напрягся я. – Честно говоря, я о ней не слишком высокого мнения. Армия многочисленная, но вооружена устаревшим оружием. Военных реформ давно не было, боевых магов у них нет, военная техника не на высоте. Прошлый век, одним словом.
– А если она столкнется с Райхом? Как думаешь, есть шансы?
– У кого, у Дакии? – Удивился я. – Дакия будет стоить Райху двух дивизий, Матвей Филиппович, – честно сказал я. – В любом случае. Если она на него нападет, то две дивизии понадобятся дойчам для ее оккупации. Если Дакия станет Райху союзником, то те же две дивизии понадобятся, чтобы дакийцы сразу же не обрушили фронт и не дали себя оккупировать врагам райха. Вот и все.
– То есть шансов нет, – прикурил папиросу Ребров. – Я тоже так думаю. И Корнилин с генштабом тоже. Но между тем, есть совершенно точная информация, что через три-четыре недели Дакия нападет на Райх. Причем это известно всем, а уж разведке дойчей – наверняка, я уверен. У дакийцев бардак не только в армии, но и в генштабе... Кроме того, дакийцы аннексировали во время переворота у нас Бессарвскую губернию за Днестром и нам бы очень не хотелось чтобы эта губерния отошла Райху после того, как Дакию оккупируют. Это наша земля, да и приближать границу райха к нашим стратегическим южным областям опасно. Конечно у нас пакт о ненападении, но все же...Райх – это Райх, он опасен. Нам надо вернуть Бессаравию. Лучше всего, вместе с нефтяными полями в Тоешти. Повод для войны с Дакией у нас железный – незаконная аннексия наших областей. Понимаешь к чему я?
– Не дура, поняла, – кивнул я. – Дакия объявляет войну Райху, терпит поражение, и в тот момент, когда ее армия будет разбита, мы в свою очередь объявляем ей войну и забираем свое без боя и большой крови. Делим ее с Райхом. Логичное решение. В чем моя задача?
– Молодец, – похвалил меня Ребров. – Понимаешь ситуацию сходу. Перейдем к сути дела. В войну с нами Райх ввязываться не будет в любом случае. Он просто не может себе позволить порвать пакт и открыть третий фронт на востоке. Но наплевать на наши интересы и по факту занять своими войсками Бессаравию и Тоешти до того как там окажутся наши части – вполне. Тогда все очень усложнится. Нам надо два-три дня после объявления войны, чтобы казачьи кавалерийские полки дошли от границы до этих областей и заняли их. И в эти два-три дня должен быть кто-то, достаточно сильный, кто объяснит дойчам, что это уже наши земли и находятся под охраной русского оружия. Надо их опередить и продемонстрировать решительную силу. Но ни в коем случае не воевать, миссия в целом скорее дипломатическая, чем военная. Никого более подходящего, чем ты и твой триста второй магический батальон для этого у России нет. Справишься?
– Капитан Дергачева выполнит приказ, ваше высокоблагородие, – вытянулся в струнку я.
– Не капитан...Подполковник Дергачева, – улыбнулся Ребров. – Таня, мы с Корнилиным как всегда на тебя надеемся.
Глава 10. Дакия. Встреча.
Отбывал наш батальон из училища вполне буднично, без всякой помпы. Никакой магии, никаких перелетов. Родной триста второй батальон получил из генштаба приказ выдвигаться на осенние армейские учения «Север-24», в связи с чем в полном составе вместе с необходимой матчастью загрузился в эшелон, следующий в Вологодскую губернию. Мои офицеры, попрощавшись на вокзале с родными, сели по вагонам и поезд, неспешно набирая ход, отошел от перрона под звуки «прощания славянки».
И лишь когда Питер остался позади, а состав на одном из полустанков повернул на юг, я велел командирам всех четырех эскадрилий собраться в штабном вагоне и вскрыл запечатанный пакет с новым приказом.
– Мы едем на юг господа, – сказал я, прочитав документ. – Ознакомьтесь сами и объясните обстановку своим бойцам, – протянул я листок собравшимся. – Я думаю, о том, что все эти сведения совершенно секретны, упоминать излишне?
Народ застыл на месте, удивленно глядя на меня.
– Читайте приказ вслух поручик, – вложил я бумагу в руки Юле. – И хватит хлопать глазами. Мы люди военные и должны быть готовы к сюрпризам.
– Что это значит? – Слегка побледнела Юля, взволнованно прочитав листок с текстом приказа и подписью Реброва до конца. – Мы собираемся воевать? Уже?
– Мы должны быть готовы в случае конфликта Дакии и Райха обеспечить интересы России. Сейчас границы Дакии находятся всего в тридцати километрах от Одессы. Это недопустимая ситуация, крупнейший российский город может оказаться практически на передовой. Не говоря уж о том, что Бессаравская губерния у нас отторгнута незаконно. Наше дело военное, – пожал плечами я. – Будет приказ, пойдем в бой. Но я не думаю, что все так страшно. С Райхом у нас договор о ненападении, а в Дакии нет боевых магов. Да и армия у них... В любом случае батальон справится с возложенной на него задачей.
– Граница самопровозглашенной Суомии вообще в двадцати километрах от Питера, – заметил Сергей Коротяев, комэск третьей эскадрильи. С ней тоже будем...
– Советую держать подобные мысли при себе, поручик, – холодно посмотрел я на него и парень тут же отвел глаза. – Быстрее до штабс-капитана дорастешь. Думайте пока над текущей задачей. Из поезда во время остановок выходить запрещаю, применять магию тоже. Имейте в виду, мою и ваши рожи, никто из посторонних не должен увидеть даже в окошко на станции. Для всех мы сейчас на севере, где-то под Великим Устюгом. Через трое суток будем в Севастополе, там увидим, что да как.
Люблю поезда. И в той жизни любил и в этой тоже ехал с удовольствием. Колеса тихонько громыхают на стыках, а ты смотришь в окно, не спеша пьешь крепкий чай, ешь немудреную грубую, но сытную дорожную пищу, валяешься на своей полке, ведешь неспешные ни к чему не обязывающие разговоры с попутчиками. Этакое межвременье – тебя нет ни там, ни тут. А уж в штабном вагоне, в отдельном командирском купе ехалось и вовсе замечательно. Чтобы не терять времени зря, мы с командирами звеньев и эскадрилий дважды в день прорабатывали тактику, собираясь на инструктажи и рисуя замысловатые кривые боевых маневров оловянными фигурками магов в руках, учили краткий военный русско-дакийский разговорник, проводили политинформации – в общем, я старался, чтобы подчиненные были заняты делом, а не размышляли о перипетиях судьбы. Так и доехали.
Погулять по Севастополю нам не пришлось. Поезд прибыл в город ночью и нас тут же, на фургонах с крытыми брезентом кузовами, перевезли в военный порт, где батальон взошел на борт бронепалубного крейсера первого ранга "Меркурий". Загрузив наши пожитки и припасы, перед самым рассветом крейсер вышел из порта и взял курс к берегам Дакии, охраняемый тремя миноносцами и тральщиком. Операция начиналась...
В море нам пришлось болтаться еще трое суток. Начался шторм, небольшой, но неприятный, баллов около пяти. По морским понятиям это даже не шторм – просто «свежо». Сущий пустяк. И вот на тебе – половина моего батальона полегла с морской болезнью, включая верных соратников Юльку с Пашкой. Как такое вообще может быть, они же пилоты, устойчивы к перегрузкам, что им какая-то качка? Но жизнь показала – в небе одно, а на море свои понятия. Получите, распишитесь: полбатальона валяется с бледным видом на койках, отказывается есть и вообще – малобоеспособно накануне важнейшей операции. Пашку от одного вида еды мутит и рвет каждые два часа, а Юлька вялая и дрыхнет как сурок зимой. И тут хоть злись, хоть не злись, а ничего не поделаешь. Когда операцию планировали, кто-нибудь об такой возможности подумал? Подозреваю, что нет. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги... Я ходил злой как сто чертей, и даже на обедах в офицерской кают-компании крейсера старался помалкивать, чтобы случайно не сорваться, зыркая на всех изподлобья. Между тем флотские офицеры, особенно молодые, мной активно интересовались, пытаясь все время разговорить на ту или иную тему – личность я была известная. «Татьяна Батьковна, а покажите магию, хоть немножко, интересно же? Татьяна Батьковна, а где вы учились? Татьяна Батьковна, а расскажите о штурме Смольного. И хуже того, – Татьяна, а вам нравятся романтические стихи про любовь»? Поубивал бы придурков, честное слово.
Выручил меня командир крейсера, здоровенный пожилой дядька с густой черной бородой и руками-лопатами. Личность он был колоритная – каждое утро в кают-компании он начинал с ритуального чайного стакана водки, который ему подносил вестовой на серебряном подносе. Сам видел. Рядом со стаканом всегда лежали две баранки – целая и половинка. Командир залпом выпивал полный стакан, нюхал половинку баранки, потом вертел в руках целую и в итоге клал обе на поднос обратно, после чего говорил: «Ну-с господа, с добрым утром». Это означало – он готов выслушать утренние доклады старших офицеров, а затем можно приступать к завтраку. Несмотря на некоторую эксцентричность, командиром он оказался отменным, другого для предстоящей операции мне бы не предоставили. Профессионал, по характеру из тех про кого говорят «слуга царю – отец солдатам».
– Замолчали все! – Треснул он кулаком по столу как-то раз за воскресным обедом, заметив выражение моего лица. В тот момент меня окончательно достали, и я был уже готов "показать" магию. Так показать, что потом присутствующих от стенок не отскребешь.
– Распустили хвосты...п...павлины. У человека приказ, он о деле думает, понимать надо! Таня, дочка, не обращай ты на них внимание. Молодые дураки... Еще хоть один свой рот еще откроет, я ему самолично б...борзометр выкручу и в...в куда надо вставлю, – видно было что ему тяжело сдерживаться в моем присутствии. – А насчет своих магов не беспокойся. Ветер спадает, завтра к вечеру шторм утихнет, слово даю. Попустит твоих бойцов, подполковник, вот увидишь. И дакиец нас не заметит, проскользнем к берегу аки тени бесплотные. Все будет в лучшем виде, не сумлевайся.
Как ни странно, но случилось все ровно так, как предсказал командир крейсера. К вечеру следующего дня море утихло, качка спала до незначительной, и народ стал быстро приходить в себя, даже повеселел. А следующим утром радист сообщил новости – Дакия объявила войну Райху и ее армия пересекла границу. Еще через час пришло второе сообщение – Россия официально объявила войну Дакии из-за аннексии Бесаравии. Ну, а триста второму магбатальону пришел шифрованный приказ – операцию «стража» начать. Пора было идти на взлет.
– Не дергаемся, не волнуемся, держим строй, – кратко инструктировал я бойцов на палубе крейсера, шагая перед строем. – Васильев, летный ранец затяни потуже, что он у тебя на задницу съехал как у...Ты свой орб вчера тестировал или только подушку давил? Да? Молодец.
– В бой с дакийцами первыми не вступаем, у нас сейчас другая задача, – продолжал я. – Есть разведданные, что маги Райха могут нанести удар по промышленным объектам Дакии уже сегодня, до подхода своих основных сил. Наша сегодняшняя задача их встретить и объяснить, что восточная часть страны наша и не стоит толкаться в небе локтями. Следуйте за мной, наша первая цель – столичная промышленная зона. С Богом! – Я активировал орб и взмыл над темными волнами, заложив крен в сторону близкого берега, смотря как батальон, эскадрилья за эскадрильей взлетает вслед за мной.
Вообще-то инструкции у меня были немного другие. Ребров и штаб армии не знали про то, что Райх собирается использовать в Дакии двести третий магический батальон под командованием майора Дергушафф, а я им этого не сказал, незачем наводить начальство на ненужные мысли. Но в конечном итоге мне предписывалось действовать по обстановке, так что никаких проблем... В конце концов нам надо встретиться, раз уж мы тут оказались. Блин, я волнуюсь, оказывается... За себя-то я уверен, а вот японец...хрен его знает, где его перемкнет, менеджера-самурая. Как бы он не решил, что наиболее эффективным будет появившуюся сестричку просто прибить, чтобы не мешала его планам. Ладно, Рубикон уже перейден. Надо будет померяться силой – померяемся, у моей мосинки, между прочим, штык длиннее и патрон мощнее, а России я уже послужил.
Летели мы высоко, стараясь прятаться в облаках. По пути сделали пару продолжительных остановок в тихих рощицах для отдыха и перекуса. Пусть пока Таня геройствует и тратит силу на избиение дакийцев, мы не торопимся. К вечеру у промзоны будем.
Нас так никто и не заметил – страна еще жила по законам мирного времени, не ожидая врага с неба. Хотя, подлетая к столице Дакии, я чувствовал сильные далекие возмущения магполя – Танечкин двести третий развоевался вовсю. Ну что же, возможно это помешает им сегодня нас обнаружить. Слишком много магии сегодня использовано, все возмущения не отследишь.
Когда на небо высыпали звезды, мы были уже высоко над промзоной, в плотном строю, укрытые моим маскировочным заклинанием и ожидая гостей в полной боевой готовности. Скоро все решится.
– Командир, смотри, внизу на десять часов, – передал мне бинокль глазастый Пашка. – Кажется маги.
– Точно. Красиво летят...элита.
Двести третий летел как на параде. Впереди маленькая фигурка с золотистыми волосами в мешковатом комбинезоне, при виде которой мое сердце пропустило удар, за ней остальные маги. Вот они зависли вдалеке, сделав зачем-то паузу... ну да точно. Я натянул наушники на голову и включил прием на общей волне. В ушах послышался писклявый девчоночий голосок. Точь в точь как мой собственный.
...Соблюдая законы войны, мы предупреждаем вас, что заводы являются законной военной целью и вы скоро будете атакованы...
– Заходим к ним сверху-сзади. Тихо, – условными жестами отдал команду я. – Начали.
Батальон Тани, выждав минуть десять, несколько рассосредоточился, взяв винтовки наизготовку и направив стволы вниз. Вокруг их оружия стало разгораться яркое сияние магической накачки. Давайте ребята, вкладывайте больше маны, опустошайте орбы, делайте внизу большой бадабум. Вы сейчас как глухари на току...чем мы и воспользуемся. Шарахнуть бы в вас сей момент сверху залпом, да с полной фугасно-разрывной накачкой, и нету у сестренки батальона. Но пока не будем, мы не враги.
Грохнуло внизу знатно. Во все стороны полетели обломки, вспышка взрыва осветила все небо. Потом грохнуло еще раз и еще, промзона загорелась от края до края, взрывы продолжались почти без остановки. Сильны дойчи, что сказать...но, залюбовавшись делом своих рук, нас они не заметили. Мы уже подлетали к ним со спины, действуя как условились.
– Батальон, – заорал я по магической связи. – Оружие к бою. На месте замри.
Таня, как и положено командиру и лучшему магу почувствовала нас первой. Она тут же развернулась со своей винтовкой на месте, резко крутанувшись вокруг своей оси, Наша маскировочная сеть мгновенно разбилась от сорвавшегося с ее руки мощного заклятия, но было уже слишком поздно. Зрачки Тани расширились от увиденного зрелища, она замерла на месте в воздухе, на пару секунд сильно растерявшись. Было отчего.
В сотне метров от нее с оружием наизготовку и с уже подвешенными на винтовки заклинаниями висели мои маги, вдвое превосходя ее батальон по численности. Половина с щитобойными заклятьями, половина с фугасными, как я их учил. Все укрытые защитными полями и готовые к бою, со мной во главе. А вот ее батальон еще только разворачивался к нам, да и мана ее магов была израсходована после разрушительного залпа. Невыгодная позиция, что уж там.
Думаете, это ее остановило? Хрена с два. Я увидел, как она молитвенно закинула лицо к небу и начала что шептать, а вокруг ее фигурки быстро стало разгораться яркое сияние. Резкая девочка...
– Стой майор, не надо быть камикадзе! – Заорал я из всех сил на языке Райха, который учил еще с приюта. – Останови боевую накачку, мы не враги! Еще секунда и я командую залп! Твой батальон снесет к хренам, а тебе же без него карьеры не видать!!!
Не знаю, что на нее повлияло. То ли слова про камикадзе, то ли про карьеру. Но она усилием воли взяла себя в руки и медленно-медленно отвела винтовку чуть в сторону, а сияние ее маны немного ослабло.
– Кто ты? – Прозвучал ее слегка растерянный голос. – Ты существо икс в моем образе?
– Сама ты...на букву икс, – сказал я, передернув плечами. – Никакое я не существо, а подполковник русской армии Татьяна Дергачева, командир отдельного триста второго магического батальона. Мы тоже с Дакией воюем, если тебе интересно, сестричка. Сегодня Россия объявила ей войну.
– Сестричка? – Удивленно спросила Таня, пристально смотря на меня. – Ты моя сестра близнец?
– Ну, или брат, как тебе будет угодно, – продолжал я. – Думаешь, ты один такой умный, под поезд пнутый? Я подлетел поближе к строю их батальона и помахал рукой перед растерянной Серебряковой, которая как завороженная уставилась на мой триколор на левом плече. – Привет из Одессы Вика! – Улыбнувшись, сказал я ей по-русски. – Про тебя в России помнят. Ты как, кваску попить не хочешь? Или привыкла уже на чужбине к баварскому с сосисками?
Девушка в ответ лишь захлопала своими большими глазами и сильно покраснела. Ладно, пусть подумает над перипетиями судьбы, не до нее сейчас.
– Я думаю нам надо поговорить, – повернулся я снова к Тане. – Есть о чем и лучше бы с глазу на глаз. Хватит хвататься за оружие и накачивать энергию, лучше отдай приказ своим орлам немного подождать с дракой. Я не слабее тебя в магии, поверь. Иначе никогда бы так близко к твоему батальону не подобралась незамеченной. Наши страны не воюют и нам не следует. Что скажешь?
Танька уже полностью взяла себя в руки, это видно. Но от этого она не стала менее опасной. Наоборот, сейчас менеджер в ее теле включил на полную катушку свой логический аппарат, с проактивным мышлением и разными ключевыми параметрами эффективности. В этот момент он как компьютер считает вероятности и принимает решения, исходя из...чего? А не знаю я, чего он на самом деле хочет. Карьеры и высокого положения? Спокойной жизни в тылу? Власти? Из моего послезнания ничего не поймешь, слишком часто одно противоречило другому.
– Я принимаю приглашение к беседе, сестра, – наконец учтиво сказала Таня, изрядно удивив меня таким ответом. Она даже изобразила головой короткий поклон. – Недалеко отсюда есть небольшая рощица у поля, предлагаю устроить привал там. Батальон – повернулась она к своим магам. – Отставить атаку, но держаться в готовности. У нас дипломатические переговоры с русскими.
Посередине рощицы нашлась полянка, со следами старого кострища и поваленным сухим бревном. На нем мы и расселись вдвоем с Таней, разведя небольшой костерок и отослав своих подчиненных к опушке. Две Тани, две близняшки – сестрички одного возраста. И два совершенно разных человека.
– Кофе будешь...сестра? – Спросил японец, вытащив из кармана своего безразмерного комбинезона маленький термос и отвинчивая колпачок.
– Не...я чай люблю, послаще да покрепче, – достал я свой термос. – Но знаешь, давай сейчас твое кофе. Интересно мне, с чем ты его завариваешь, что оно тебя так вставляет.
– Просто старая привычка, – слегка улыбнулся японец, наливая мне ароматную жидкость в стаканчик. – Еще с той жизни. Его в офисе все литрами пьют, вот и привык. Знаешь, как я по кофе в приюте скучал, пока до офицера не дослужился, чтобы его себе позволить? Ладно, давай тогда я твой чай попробую. Какой сорт предпочитаешь?
– Екатеринодарский, с Кубани, – ответил я. – Весьма неплох, как по мне. А меня после приюта все время на сладкое тянет. Как вспомню свои первые годы впроголодь, лишний кусок хлеба было за счастье достать... На держи чай.
– Понимаю тебя, сестричка, – серьезно сказал он. – Сам через это прошел.
Какое-то время мы молча пили горячую жидкость, сидя рядом бок о бок и глядя на огонь.
– Рассказывай, – наконец тихо сказал японец. – Ты меня нашел, ты больше знаешь, тебе и начинать. Ты ведь знал, что я с батальоном буду здесь и сейчас над промзоной, иначе не застал бы меня врасплох.
– Хорошо, – кивнул я. – Пара моментов для уточнения. Ты японец, работал в две тысячи тринадцатом году в одной из крупных корпораций, уволил какого-то бедолагу, который за это толкнул тебя под поезд. Далее ты не сошелся с небесами во взглядах на атеизм и поэтому оказался здесь, сиротой в приюте. Верно?
– В целом так, – ответил он. – А ты?
– А я Леха Дергачев. Русский, инженер, две тысячи семнадцатый год. Послал подальше одного придурка, которому срочно были нужны деньги, а он толкнул меня под электричку. На небе попросил о снисхождении за грехи и мне его явили... Далее я очнулся подкидышем в бедный детский приют в России, жизненный старт тот же что у тебя. Магический дар, многократно усиливающийся от молитвы, у нас, думаю, также одинаковый. Как видишь, я тоже предпочел армейскую карьеру.
– Что-то я о тебе слышал, – задумчиво протянул японец. – Но не придал значения, мне на фронте не до России было. Выходит зря. Интересно получается... Хорошо, а откуда ты узнал, что мой батальон сегодня будет здесь?
– У меня чуть больше информации, чем у тебя, – сделал я еще один глоток кофе. – Хороший у тебя напиток, мозги здорово прочищает. Не особо много, конечно... Но я знаю об этом мире чуть больше, чем ты. Только я тебе ничего не скажу, сам понимаешь почему...
– Потому что мы не друзья и возможно будет врагами, сестренка, – кивнул японец. – Понятно. – Он опять задумался, прихлебывая мой чай мелкими глоточками и смешно морща свое детское личико. – Ты можешь сказать, что нас ожидает в конечном итоге? И для чего все это существу икс?
– Не могу, – честно сказал я. – Не знаю сам. Я с существом икс не беседовал, и в него не верю. Я в Бога верю.
– Ясно. Тогда зачем ты искал встречи со мной?
– Есть официальная причина, – достал я из кармана карту и запечатанный конверт. – Россия претендует на восточную треть Дакии. Вот тут, на карте, все отмечено. Это аннексированные в прошлом году дакийцами наши земли и еще кое-что в качестве контрибуции. У меня четкий приказ – за красную линию войска империи не пускать, до подхода к ней наших сухопутных сил. Включая боевых магов Райха. Так же на нашей части бывшей Дакии военные и гражданские объекты не должны быть подвергнуты чужой бомбардировке. Это четкий приказ и мой батальон его выполнит. Надеюсь, ты сможешь доставить бумагу в штаб, и все решится полюбовно?
– Ладно, – взял документы японец. – Принял к сведению, мое начальство немедленно получит послание. Россия хочет воспользоваться ситуацией и поделить с империей Дакию?
