Текст книги "Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Но на этот раз им повезло.

Или не повезло. Везение – довольно тонкая вещь, и отношение к нему зависит исключительно от точки зрения.

Когда «красная» группа вынырнула из спасительного облачного слоя, космодром оказался на месте. Крейсера на взлетной площадке не обнаружилось, но, судя по еле видным вдалеке вспышкам, он успел взлететь чуть раньше и теперь пытался пробиться на орбиту, минуя группу Стивенса к востоку от космодрома.

Уже через десять секунд после того, как имперцы позволили повстанцам обнаружить себя визуально, их встретил плотный зенитный огонь. У повстанцев хорошие зенитчики, раз они могут открывать стрельбу так быстро, подумал Юлий. Если бы еще у них были хорошие зенитки, нам здесь пришлось бы совсем туго.

«Красная» группа рассредоточилась по одному и предприняла необходимые маневры уклонения. Повстанцы пустили по ним несколько ракет, но, как говорилось выше, ракеты были старые, медленные и почти неуправляемые. Четыре покинули поле боя в неизвестном направлении, две взорвались где-то на болотах, а одна жахнула в режиме преследования, слегка тряхнув «игрек» Карсона, но не причинив ему серьезных повреждений.

У пилотов имелся полученный от разведки довольно подробный план космодрома, на котором были обозначены индивидуальные цели. Теперь имперцы должны были действовать самостоятельно и по ситуации, объединившись в группу только для отхода после успешного завершения полета. Иными словами, над космодромом повстанцев начался запланированный хаос.

Поскольку Юлий являлся командиром группы и должен был помимо прочего осуществлять общий контроль над ее действиями, ему достались две легкие цели. Ремонтный ангар на северной части космодрома и заправочная станция в трехстах метрах за ним. Поскольку Юлий все равно не понимал, каким образом он или кто-нибудь другой, если уж об этом зашла речь, может хоть как-то контролировать этот бедлам, он описал над космодромом широкий полукруг и устремился к цели номер один.

В него постоянно палили из зениток, но он легко уклонялся, даже не задумываясь над этим. В него так долго вбивали рефлексы боевого пилота, что он давно уже перестал себе удивляться и считал их чем-то само собой разумеющимся.

Снизившись до пятисот метров, Юлий поймал ангар в прицел и отправил в полет первую из своих ракет, сразу же после этого заложив вираж для безопасного захода на вторую цель. Он даже не стал смотреть, попал или нет. Ракета «джерид» класса «воздух-поверхность» являлась высокоточным оружием и была способна поразить цель размером со спичечный коробок с расстояния до четырех километров. С увеличением расстояния точность падала, но не намного.

«Джерид» мог не поразить цель только в одном случае – если бы он был сбит на подлете, но у повстанцев не было противоракетных комплексов, способных справиться с этим детищем имперских технологий. Каждая такая ракета стоила двадцать тысяч имперских рублей, и в обиходе пилоты использовали выражение «пульнуть двадцаточку» каждый раз, когда «джерид» срывался с подкрыльных креплений их истребителей.

Юлий «пульнул» вторую «двадцаточку», разнеся в пыль заправочную станцию, и тут на тактическом дисплее погас один из четырнадцати красных огоньков. Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии непосредственной опасности, Юлий затребовал у компьютера подробности и узнал, что «красный-9» по кличке Бедуин отлетал свое.

«Красная» группа понесла первую потерю.

Юлий мог бы запросить записи последних минут боя истребителя Бедуина, передававшиеся на его компьютер в режиме реального времени, но он не страдал от праздного любопытства, особенно в бою.

К его удивлению, в него до сих пор не палили из «гладиолуса». Более того, внизу он не видел ни одного «дуршлага», а если уж тактический компьютер «игрека» чего-то не видел, значит, этого чего-то не существовало в природе.

Странно. По мнению Юлия, повстанцы просто обязаны были защитить такой важный стратегический объект, как космодром, самыми эффективными средствами ПВО, какие только были в их распоряжении.

С одной стороны, отсутствие внизу восемнадцатиствольных крупнокалиберных пулеметов не могло не радовать Юлия, с другой же – оно здорово его напрягало.

Оно означало, что разведка в очередной раз прокололась. А если уж она прокололась с одним, то могла напортачить и с чем-то еще.

Со стартовой площадки пытались взлететь три допотопных истребителя повстанцев, которым для этого требовалось впереди свободное пространство не менее двухсот метров. «Фокке-Вульф-3500», определил Юлий одновременно с «гением», как пилоты называли свои бортовые компьютеры. Интересно, где эти ребята раскопали такой антиквариат?

Задействовав импульсную пушку, Юлий походя зашиб два «Фокке-Вульфа» на взлете. Третьему удалось подняться в воздух, но его по ошибке сбил кто-то из своих зенитчиков.

Бывает, философски подумал Юлий.

Однажды ему тоже довелось попасть под «дружеский» обстрел имперских комплексов ПВО, гораздо более опасных, чем аналогичные комплексы повстанцев, и он до сих пор не мог вспоминать этот кошмар без содрогания. В конце концов, его все-таки сбили, удивляясь, какой увертливый повстанец попался на этот раз, но ему удалось катапультироваться и свалиться в непосредственной близости от одной из обстрелявших его батарей. Без членовредительства там не обошлось.

От дежурного офицера батареи его оттаскивали вчетвером.

Юлий свернул ему нос и сломал челюсть, но не стал ломать карьеру и отказался предъявлять претензии в официальном порядке, отчего на базе его обозвали идиотом и зауважали еще больше.

Но зенитчиков Юлий все равно не любил. Ни своих, ни чужих. У них были совершенно разные жизненные приоритеты, вступавшие друг с другом в непреодолимое противоречие. Пилоты хотели летать, а зенитчики хотели, чтобы над ними никто не летал.

Юлий поднялся над космодромом на два километра, чтобы оценить общую картину сверху. Картина радовала глаз. С момента начала атаки не прошло и трех минут, а «красная» группа уже разнесла космодром в руины.

Внизу царил ад. Пылали останки зданий и разбитые истребители повстанцев. Над болотом стояли столбы пара. Зенитный огонь почти сошел на нет, лишь изредка кто-то огрызался с удаленных от космодрома огневых точек.

Имперские истребители кружились над руинами космодрома, как стая ворон.

Пока все шло даже лучше, чем Юлий мог надеяться. Всего один, отлетавший свое. Бедуина, конечно, жалко, но одна смерть – не слишком высокая цена за операцию, с которой почти никто всерьез не рассчитывал вернуться.

И тут дерьмо попало в вентилятор.

Ожил канал общей связи, и хрипящий, задыхающийся голос капитана Стивенса, лидера «синих», проорал всем, кто мог его слышать:

– Код три! Код три! «Красные», валите оттуда!

«Код три» означал «опасность сверху».

Сначала Юлий вперил свой взор в затянутые облаками небеса и ничего не увидел, и только мгновение спустя до него дошло, что сигнал шел не от истребителя Стивенса, а от его личного коммуникатора, вмонтированного в боевой комбинезон. Значит, Стивенс катапультировался. А если лидер группы катапультировался, в девяноста случаях из ста это означает, что группе пришел конец.

Неписаный закон пилотов группы гласит, что командира надо прикрывать до последнего. Отчасти и поэтому Юлий не любил быть командиром.

Неписаный закон лидеров группы гласит, что командир обязан затыкать своим истребителем самые опасные дыры. Эта идея Юлия тоже не слишком привлекала.

Юлий снова посмотрел наверх и обалдел. Прямо ему на голову из облаков падал списанный имперский линейный крейсер класса «деструктор».

Зрелище было, мягко говоря, впечатляющее. Юлий никогда прежде не видел линейный крейсер, маневрирующий в атмосфере, если, конечно, падение можно назвать маневром. Обычно эти хреновины оставались на орбите.

Стопятидесятиметровая дура цилиндрической формы летела если и не прямо на Юлия, то в непосредственной близости, и он увел свой истребитель в сторону.

Если этот «деструктор» был списан больше двадцати лет назад, то списали его, очевидно, сразу по выходе из верфей. Он выглядел довольно свежим судном, обладал современным силуэтом и визуально ничем не отличался от крейсеров, стоящих на вооружении в имперских ВКС.

Только как-то странно он падает, успел подумать Юлий в считаные мгновения до того, как ситуация в корне изменилась. Под прямым углом к поверхности, причем нет ни огня, ни дыма, да и на самом крейсере видимых повреждений не заметно. Словно… словно он не падает.

А пикирует.

Когда «деструктору» оставалось до земли всего несколько сотен метров, корпус крейсера выровнялся и он вышел из пике. И тут же Юлий увидел орудия главного калибра, которые не были демонтированы с крейсера вопреки утверждениям военной разведки.

Офигеть, подумал Юлий. Теперь понятно, почему вокруг этого долбаного космодрома нет ни одного «гладиолуса». Потому что в технических помещениях крейсера с полным боевым оснащением, а Юлий не сомневался, что сейчас он смотрит именно на такой крейсер, они просто не поместятся.

Нас подставили, подумал Юлий. Не знаю кто, не знаю, с какими целями, но нас подставили и подвели под монастырь. Этот корабль не имеет никакого отношения к контрабанде тетрадона. Он здесь только для того, чтобы воевать.

Юлию стало страшно. Он был профессионалом и понимал, какую угрозу представляет линейный крейсер для наземных объектов. Этой хреновине достаточно всего лишь пройти над военным сооружением на большой скорости и малой высоте, и от того останутся только обозначения на тактической карте.

Все эти невеселые мысли он успел передумать в считаные секунды, которые прошли от появления крейсера из облачного слоя до его выхода из пике. Позже времени на мысли уже не осталось.

Каждый истребитель «синей» группы, предпринявшей первую атаку на «деструктор», был оснащен двумя кумулятивными ракетами класса «корабль-корабль», пригодными как для применения в атмосфере, так и в безвоздушном пространстве открытого космоса. Попадание трех таких ракет могло нанести крейсеру финальный ущерб и привести к его полному уничтожению. Но, насколько мог судить Юлий, ни одна из этих ракет в «деструктор» так и не попала.

Вслед за крейсером из облаков выпала двойка «синих» истребителей, один из которых был тут же уничтожен залпом кормовых батарей «деструктора».

Юлию категорически не хотелось делать того, что он сделал впоследствии, но выбора у него не было. Он включил общую связь и отдал приказ пилотам «красной» группы. Приказ состоял из двух частей. Те пилоты, которые выпустили все четыре «джерида», должны были возвращаться на имперскую территорию и оповестить армию о возникшей угрозе. В данном случае на Сахаре «игрек-крыл» являлся самым быстрым средством связи.

Те же, у кого оставалась хотя бы одна ракета, должны были атаковать крейсер.

Юлий понимал, насколько низки их шансы на успех. «Джерид» был предназначен для поражения статических наземных целей, не способных предпринимать маневры уклонения, к тому же крейсер обладал несоизмеримо лучшей противоракетной зашитой. Поэтому для того, чтобы ракета попала в цель, ее надо было выпустить с минимального расстояния.

Шесть из оставшихся в строю четырнадцати истребителей «красной» группы уже пульнули все свои «двадцаточки» и направлялись к имперской территории. Двое пилотов решили не рисковать и выстрелили ракетами с большого расстояния. Юлий не мог их за это винить.

«Деструктор» даже не стал уклоняться от «джеридов» и уничтожил их, когда они не преодолели еще и половины расстояния.

Уже бросаясь в атаку, Юлий рассмотрел одну неиспользованную ракету под брюхом «синего» истребителя. Юлию было интересно, кто пилотирует эту машину, но времени на уточнение сей подробности у него уже не оставалось.

Следующие тридцать секунд, которые растянулись для него в часы, он не вылезал из фигур высшего пилотажа. Он выделывал все фигуры и финты, которым его учили, все, о которых он только слышал, и, возможно, по ходу дела даже изобрел пару новых.

В результате этих маневров ему удалось приблизиться к крейсеру на расстояние примерно в один километр. Для того чтобы нанести удар наверняка, требовалось сократить это расстояние вдвое.

Карсон и Трейси были не столь изобретательны и попытались атаковать за счет скорости, а не маневра. Увы, вектор их атаки слишком легко просчитывался, и истребитель Трейси исчез во вспышке пламени. Пилот катапультироваться не успел.

Карсон выпустил свой последний «джерид» и ушел на разворот, когда выстрел крейсера попал ему в крыло. Карсон успел катапультироваться, но это ему не помогло. По его истребителю велся слишком плотный заградительный огонь, и один из разрядов попал прямо в покинувшего свой «игрек» пилота.

Юлий стиснул зубы.

Создавалось впечатление, что «деструктор» завис на месте. На самом деле он маневрировал, но на такой малой скорости, что ею можно было пренебречь. На данный момент он успешно отбивался от атак имперских истребителей и пока не предпринимал попыток выдвинуться в сторону вражеской территории.

Юлий продолжал свои маневры, как вдруг перед носом его истребителя мелькнул другой «красный», чья атака была еще быстрее и изощреннее. Это был Клозе.

Урод, подумал Юлий. Сколько раз я его предупреждал, чтобы он не лез на рожон.

Клозе бросался из стороны в сторону. Насколько Юлий мог разгадать цель его маневров, барон пытался зайти на крейсер сверху и попытаться поразить командную рубку, выдвинутую в носовой части судна. Это было смело и глупо. Сам Юлий нацелился на основные кормовые двигатели.

«Синий» истребитель закрутил бочку по правому борту крейсера. Идиот, подумал Юлий. Самоубийца.

«Синему» удалось пробиться сквозь облако зарядов и приблизиться к крейсеру на семьсот метров. Для пуска его ракеты этого было более чем достаточно, но пилот почему-то не спешил.

Позднее Юлий узнал, что у Дэрринджера заклинило пусковое устройство.

В военной академии пилотов никогда не учили тарану. Этот маневр отождествлялся с поражением пилота, а потому о нем старались даже не упоминать. Пилоты, шедшие на таран, не причислялись к числу героев. Они считались неудачниками и самоубийцами.

А поскольку каждый «игрек-крыл» стоил в производстве около миллиона имперских рублей, этот боевой прием считался самым нерентабельным из всех возможных.

Теоретически подобраться к линейному крейсеру для таранного удара сквозь стену заградительного огня считалось невозможным.

Но на практике ничего нельзя сказать заранее.

Может быть, лажанулся кто-то из бомбардиров правого борта, может быть, Дэрринджеру просто феноменально повезло, хотя Юлий и отказывался считать подобное везением.

Катапультироваться на таком расстоянии было уже поздно, и, когда истребитель воткнулся в бронированный борт крейсера, руки Дэрринджера лежали на управляющих джойстиках.

Судя по силе взрыва, долбанули не только ракета и весь боезапас «синего игрека», но и что-то на самом крейсере. Полыхнуло пламя, воздух заполнился струями расплавленного металла и осколками того, что на боевом корабле не плавится. На какое-то мгновение смолкли все батареи крейсера, что позволило Юлию временно забыть про маневры и подобраться еще на двести метров ближе.

Клозе тоже бросил вилять, ускорился и всадил свой «джерид» в капитанскую рубку крейсера. В тот же момент тяжело раненный, но далеко не убитый крейсер возобновил огонь.

Огонь был таким плотным, что мысленно Юлий уже записал Клозе в список отлетавших свое, но мгновением спустя вращающийся вокруг продольной оси «игрек» вырвался из смертоносного облака и резко ушел в сторону. У истребителя отсутствовала часть правого крыла, и потому Юлий решил, что долго он не протянет.

Клозе успел катапультироваться за считаные доли секунды до взрыва. Теперь на тактическом дисплее светились только две красные точки. Столько истребителей осталось под началом Юлия для завершения этого боя.

Но где находится эта парочка и чем она занимается, он не видел.

План Юлия изменился. В боку крейсера зияла здоровенная дыра, в которую могли влететь одновременно три «игрек-крыла», и Юлий решил ударить именно туда. Тогда «джериду» не надо будет пробивать броню крейсера, и удар получится более эффективным.

Но для этого Юлию пришлось отстать от крейсера, описать большой полукруг и зайти с фланга. А это означало, что все предыдущие маневры придется повторить на «бис».

Нарисовался один из «красных». Он маневрировал на относительно безопасном расстоянии, не решаясь пускать оттуда ракеты, но и не пытаясь подобраться ближе.

Лети на базу, дурак, мысленно сказал ему Юлий. Никаких отрицательных эмоций к нему Юлий не испытывал. Только равнодушие. Не умеешь летать – ползай по земле на брюхе.

Крейсер увеличивал скорость. Очевидно, экипаж решил устроить себе передышку. О «зеленом» отряде не было ни слуху, ни духу. Наверное, ребята уже давно разнесли безобидный склад на атомы и сейчас на полдороги к дому.

Погас еще один красный огонек. В нерешительного парня угодили ракетой.

Крейсер шел все быстрее и быстрее. Еще немного – и он окажется над территорией, контролируемой имперскими войсками. Внизу под «деструктором» кипело болото.

И Юлий сотворил вторую вещь, которую пилотам делать категорически не рекомендовалось.

Юлий включил форсаж, идя почти на лобовое сближение с целью. Этот маневр помогал с большой долей вероятности миновать заградительный огонь, но делал истребитель почти неуправляемым и, по сути, мало чем отличался от тарана. Учитывая расстояние, отделявшее Юлия от крейсера, все должно было произойти в считаные доли секунды.

Крейсер прыгнул Юлию навстречу, резко увеличиваясь в размерах, предупредительно замигали системы оповещения о столкновении.

Юлий отправил оба своих «джерида» в предельно короткий полет и на полную мощность врубил еще и вертикальную тягу. Бок крейсера скользнул перед глазами, уходя вниз, и истребитель буквально затрещал от испытываемых перегрузок.

Позднее Юлий удивлялся, как его «игрек-крыл» вообще не развалился на куски. Правая нога лежала на педали катапультирования, которое на этой скорости было почти равнозначно самоубийству.

Юлия с такой силой вжало в кресло, что он не мог обернуться назад, а мониторы в режиме полного обзора были выключены.

Сбросив мощность обоих двигателей, Юлий заложил пологий вираж, а когда он закончил разворот, две половинки «деструктора» тонули в болоте, окутанные облаками дыма и пара, из которого вырывались длинные языки пламени.

Интересно, сколько черепов полагается накалывать за сбитый крейсер, подумал Юлий, выключая общий обзор и отдавая должное приборам.

По ходу дела бой кончился. На табло не мигало ни одного красного огонька. То ли последний пилот «красной» группы отправился на базу, то ли крейсер успел подстрелить его в последний момент.

Юлий переключил режимы.

В личном окошке пилотов он нашел телеметрию Клозе. С ней творилось что-то странное, но Клозе был жив.

Кляня барона последними словами, Юлий направился в сторону уничтоженного космодрома, до которого сейчас было уже дальше, чем до относительно безопасной имперской территории.

С начала операции «Всплеск» прошло менее десяти минут.

Клозе обнаружился на небольшой кочке, в паре километров к северу от космодрома. В его фигуре было что-то странное, но Юлий не мог определить издалека, что именно. Возможно, медик мог бы что-то прочитать по постоянно идущей от летного комбинезона телеметрии, но Юлий не имел о медицине ни малейшего понятия. Первую помощь раненому пилоту оказывал его многофункциональный летный костюм, а если с пилотом случалась неприятность, с которой костюм не мог справиться, то помочь могло только вмешательство квалифицированного хирурга при полной поддержке медицинской техники полевого госпиталя.

Подобравшись ближе, Юлий обнаружил, что правая нога Клозе оторвана выше колена.

Юлий выругался. «Игрек-крыл» был одноместным боевым судном, и для транспортировки Юлий мог предложить Клозе только небольшой бункер для бомб снизу истребителя, ныне пустовавший. Конечно, это не слишком комфортабельное помещение, забраться в которое можно только согнувшись в три погибели и через бомболюк, но поболтаться в нем в течение часа было вполне возможным.

Сам Юлий никогда не путешествовал таким образом, но слышал немало историй о подобных поездках.

Основная проблема заключалась в том, что без ноги Клозе не сумеет запрыгнуть в бомболюк без посторонней помощи, а это означало, что истребитель придется сажать.

А сажать его было негде. Кругом одно болото.

Клозе, сидящий на коктейле из обезболивающего, транквилизаторов и стимуляторов, весело прыгал по кочке на одной ноге и что-то орал Юлию.

Юлий подвесил истребитель на высоте двух метров, откинул прозрачный колпак и решил послушать Клозе.

– Вали отсюда, идиот чертов! – орал барон.

Юлий дружелюбно помахал ему рукой и вырубил двигатели. Истребитель рухнул в болото, подняв тучу брызг и окатив Клозе грязью.

Юлий выпрыгнул из кабины и… увяз по колено.

Он умудрился посадить истребитель в самую топь.