Текст книги "Темная сторона медали"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Граф пожал плечами:

– Сейчас вреда от этого не будет, милорд.

– Хорошо, – сказал я. – Тогда оставьте нас.

Граф вышел.

Насколько прилично вести переговоры, будучи одетым исключительно в теплую воду? Я немного подумал и решил, что вполне. В конце концов, время и место выбрал не я.

Да и договаривающиеся персоны весьма своеобразные. Пресветлый Король эльфов и Темный Лорд, он же Повелитель Хаоса. Неужели мы не равны по положению?

Я глотнул еще пива и дружелюбно задал свой первый вопрос:

– Чего надо?

– Я давно хотел познакомиться с тобой, Кевин.

– Зови меня Костей, – сказал я.

– Меня ты уже знаешь, – сказал он. – Я – Эдвин.

– Уже знаю, – сказал я. – Поэтому и повторяю вопрос. Надо чего?

– Того же, чего и всем в нашем мире.

– Неужели тишины и покоя?

– Равновесия.

– Что ты под этим разумеешь? И при чем здесь я?

– Ты уже надел Браслет.

– Как я слышал, зрение эльфов всегда было вне конкуренции. Может, еще и уши покажешь? Говорят, они у вас заостренные.

– Ерничаешь, – констатировал Эдвин. – Зря. Я желаю тебе только добра.

– Весьма странная позиция, – сказал я. – Кто-нибудь еще о ней знает?

– Я тебе не нравлюсь?

– А должен?

– Если говорить откровенно, я от тебя тоже не в восторге, – заявил он. – Однако я тебя уважаю, как уважал всех твоих предков, и надеюсь на ответное уважение с твоей стороны.

– Допустим, – сказал я, – Чего ты от меня хочешь?

– Видишь ли, – сказал он, – в нашем мире действует множество сил, каждая из которых, будучи предоставлена самой себе, способна этот мир уничтожить. Поверь мне, когда я говорю «уничтожить», я не преувеличиваю. Наш мир просуществовал достаточно долго только потому, что все эти силы взаимодействуют между собой, противодействуют друг другу, и только в этом режиме достигается хрупкое равновесие. Если оно будет нарушено и одна из этих сил выйдет из системы, то мир полетит в тартарары.

– Что ты хочешь сказать?

– Долг каждого из нас – по мере сил и возможностей поддерживать систему на том месте, которое уготовила для нас судьба.

– Ты способен говорить прямо? Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я унаследовал семейный бизнес?

– Да, и как можно быстрее. Ты должен вернуться в Черную Цитадель и занять свое место.

– Я никому ничего не должен.

– Ты надел Браслет Власти и тем самым принял все права и обязательства, которые он налагает на своего обладателя. Прими мои поздравления.

– Не с чем.

– Ты не прав. Ты занял свое место в истории, возглавил один из полюсов, вокруг которых вращается жизнь нашего мира.

– Еще не занял.

– Не стоит обманывать себя, Кевин. Ты надел Браслет.

– Я… – Стоит ли сообщать ему, что надел побрякушку по неведению? Наверное, нет.

Я принялся рассматривать древесный трон, на котором восседал главный эльф. Искусная работа. Ножки, резные, витые, с всякими финтифлюшками, уходят прямо в землю. Наверное, при эльфийском короле есть придворный, в чьи обязанности входит полив королевского трона.

– Ты должен немедленно отправиться в Горы Скорби.

– Странно, но моя, как ты изволил выразиться, нежить советует мне то же самое. И при этом тоже употребляет слово «должен». А я никогда не был в вашем мире и вряд ли кому-то что-то там должен.

– Опасное заблуждение – думать таким образом, – сказал Эдвин. – Все мы – лишь сумма наших долгов и обязанностей, наложенных на нас еще до нашего рождения.

– Тебе не перед кем больше философствовать?

– Добро не может существовать без Зла, Свет не может существовать без Тьмы, сам Порядок невозможен, если рядом нет Хаоса. Это всего лишь части одного уравнения, и, если ты уберешь одну переменную, нарушится вся формула. Последствия этого могут быть непредсказуемыми. И весьма печальными.

– По-моему, это лажа.

– Испокон веков человеческие государства воюют между собой, и единственное, что хоть как-то удерживает их от тотального уничтожения, это их общий страх перед Империей Тьмы. Убери из этого уравнения Империю, и спустя всего несколько лет материк захлебнется в крови. Мы, эльфы, сохраняем нейтралитет, такова наша позиция и наш вклад в общее равновесие, но мы живем рядом с людьми, и, если будет большая война, она затронет и нас. He говоря уже о том, что в отсутствие Императора орки снова примутся резать друг друга и совершать набеги на соседние земли. Это будет мир Хаоса, Кевин.

– Костя, – поправил я, – Похоже на то, будто ты призываешь меня совершить ритуальное самоубийство из альтруистических побуждений. Едва я только объявлю себя Девятым Лордом, как моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша.

– Не заблуждайся, твоя жизнь не стоит ломаного гроша уже сейчас, – сказал он. – Хранители сидят у тебя на хвосте, и они последуют за тобой, куда бы ты ни отправился. Единственное место, где ты сможешь чувствовать себя в относительной безопасности в окружении своих преданных слуг, – Черная Цитадель.

– Черная Цитадель лежит в руинах, – напомнил я. – И она стала кладбищем моего рода. Вряд ли это можно назвать безопасным местом.

– То, что было разрушено с помощью магии, может быть с ее помощью и восстановлено.

– А оно мне надо?

– Оказывая услугу самому себе, ты окажешь услугу нашему миру, и как можно более скорое принятие титула – это твой долг.

Как можно отказать, когда такие лю… личности просят? Вот так.

– Нет.

– Нет?

– Нет. НЕТ!

– Ты не можешь отказаться. Твой рок тебя все равно найдет.

– Тогда зачем весь этот разговор?

– Я просто хочу облегчить року его поиски, – сказал Эдвин. – Кстати, ты знаешь, что на твой след вышел Грегор?

– Кто такой Грегор?

– Спросишь у своего ручного вампира, – сказал Эдвин. – Думаю, тебе вряд ли понравится ответ.

– Это все, что ты хотел мне сообщить? Или дальше меня стращать будешь?

– Мы еще увидимся, – сказал Эдвин.

– Не дай бог, – сказал я.

– Кто такой Грегор? – спросил я.

– От кого вы слышали это имя, милорд?

– От субъекта, который назвал вас «моим ручным вампиром», граф.

– Грегор – это вариант «два в одном», Костя, – сказал Палыч. – Он одновременно является и Хранителем Седьмого меча, и его героем. Единственный из магов, кто умеет владеть холодным оружием не хуже профессионального убийцы. Очень опасный человек. Что конкретно ты о нем слышал?

– Что он идет по моему следу.

– На даче был не он, – сказал Палыч. – Значит, теперь Хранителей в этом мире уже двое.

– Насколько опасен Грегор? – спросил я.

– Представь себе человека, который оттачивал навыки владения мечом несколько сотен лет, – сказал Палыч. – И, кроме того, он может сам себе обеспечить магическую поддержку.

– Час от часу становится веселее, – сказал я.

– Что еще говорил Эдвин, милорд?

– Примерно то же, что и вы, граф. О долге, равновесии, системе противовесов и прочей чепухе. Настаивает, чтобы я принял титул и бразды правления как можно раньше.

– Подумайте, милорд, если одно и то же вам советуют с совершенно разных сторон, то это, скорее всего, правильный совет.

– Не давите на меня, граф. Что вы узнали в вашем мире?

– Только то, что вы уже знаете. Хранителям известно ваше местонахождение, и они отправились сюда, чтобы убить вас. Те, что напали на вас на даче, – это Гилиган, Хранитель Третьего меча, и Бен, его герой. Не самая опасная пара, и они еще не привыкли к этому миру, так что вам повезло. Но когда вместо них сюда придет Грегор, У нас начнутся настоящие неприятности, милорд.

– Вы опять давите.

– Это не я давлю, милорд, а обстоятельства.

ГЛАВА 5

Проснулся я от прикосновения графа к моему плечу. Истинный вампир нависал над моей постелью с весьма озабоченным выражением лица.

– Крови хотите? – поинтересовался я.

– Не время шутить, милорд, – сказал он. – Одевайтесь.

– Что стряслось?

– Опасность рядом.

– Грегор?

– Скорее всего.

Палыч был уже одет и полностью готов к бою. В одной руке он сжимал тяжелый кинжал, в другой – тот самый топор. Интересно, и куда это мы ночью с таким арсеналом пойдем? До ближайшего милиционера?

А мои спутники явно были настроены куда-то идти. Они уже успели собрать свои немногочисленные пожитки, распахнуть окно и подпереть дверь диваном.

После первых двух происшествий я уже ничему не удивлялся, потому молча оделся, спрятал под куртку выданный мне Палычем кинжал и шагнул к окну.

Дверь вынесло, как будто взрывом, хотя иных звуков, кроме треска дерева, я не услышал. Взрывной или еще какой волной диван протащило по полу и впечатало в стену. Окно перед моим носом захлопнулось с такой силой, что стекла задребезжали. Старенькие штапики не выдержали ударной нагрузки, и одно из стекол вывалилось из рамы и, как в дрянном кино, разбилось о мою голову, осыпав меня осколками.

На пороге номера стоял Грегор.

Он не был похож на мага, по крайней мере, на мага в моем понимании этого слова.

И на героя он тоже не был похож, несмотря на то что держал в правой руке меч.

В левой руке он держал шаровую молнию.

У меня было лишь несколько секунд на то, чтобы его рассмотреть, и он напомнил мне типичного представителя крестьянства. Среднего роста, плотного телосложения, с некрасивым и грубым лицом. Одет он был в дешевый коричневый однобортный костюм на голое тело и кроссовки китайского происхождения, волосы на голове топорщились во все стороны. Комбайнер Вася Пупкин встает с большого бодуна.

Шаровую молнию Грегор подарил Палычу. Орк взмахнул рукой, отправив кинжал в смертоносный полет, и в этот момент сгусток голубоватой субстанции ударил его в грудь. Тело орка выгнулось дугой, словно под действием электрошока, и по нему побежали искорки разрядов.

Грегор отбил бросок движением меча, и изменивший траекторию движения кинжал вонзился в стену. В тот же миг Палыч рухнул на ковер.

Граф исчез с того места, где он стоял, возник рядом со мной, обнимая меня, словно партнера в диком танце, и одним резким движением выбросил меня в окно. И опять сделал это сквозь стекло. Сгруппироваться я не успел исключительно от неожиданности, поэтому больно ударился об асфальт ладонями и коленями.

Чертыхнувшись, я поднялся на ноги и бросил взгляд в окно покинутого мною номера. Оттуда доносились повизгивания соприкасающейся на больших скоростях стали и виделись вспышки голубого цвета. Рассудив, что ничем не могу помочь графу, да и не слишком беспокоюсь о безопасности истинного вампира, я предпринял единственное, что казалось мне разумным на тот момент времени: удрал.

Утро застало меня в Измайловском парке. Я сидел на скамейке, курил и раздумывал… нет, не о грустном будущем. О печальном настоящем.

Итак, квартира, дача и прочие места, где я часто бывал в моем родном городе, были для меня небезопасны. По поводу произошедшего меня наверняка разыскивает милиция, жаждущая задать вопросы относительно некоего числа жмуриков, в последнее время имеющих обыкновение скапливаться вокруг моей персоны. Граф и Палыч, единственные люди, которые не совсем люди, представляющие, что происходит на самом деле и способные оказать поддержку, скорее всего, мертвы. А по моему следу идут убийцы. И, судя по легкости, с какой они меня каждый раз находят, мое физическое устранение – это только вопрос времени.

Я огляделся по сторонам. Никого.

Для шести часов утра это нормально. Люди просыпаются в такой час отнюдь не для того, чтобы гулять по паркам. Разве что собаку вывести. Но я находился в глубине парка, куда собачники не забираются. Так что никто, кроме Грегора, не должен нарушить моего уединения, по крайней мере, часов до десяти утра.

Интересно только, каким образом Хранители меня находят и с какой скоростью они могут передвигаться по незнакомому им мегаполису. Допустим, они способны отслеживать испускаемые Браслетом флюиды в магическом диапазоне. Эта мысль звучит бредово, но, похоже, что вся моя жизнь оказалась настоящим бредом. Что я могу предпринять по поводу этих флюидов?

Ничего. Снять Браслет не представляется возможным, а как заблокировать исходящее от него излучение и существует ли это излучение вообще, я не знал.

Значит, все упирается в скорость передвижения. Если, например, я буду целый день раскатывать на метро, Хранитель сможет меня засечь, но сможет ли он меня догнать?

Даже если не сможет, это тоже не выход. Во-первых, метро закрывается в час ночи, а во-вторых, не могу же я кататься на нем всю жизнь.

Тогда что делать? Обратиться за помощью? К кому? Графа и Палыча нет, остальные, даже если и примут мой рассказ серьезно и не сдадут меня в психушку, вряд ли смогут помочь. Кто в нашем мире может остановить настоящего боевого мага, если словосочетание «настоящий боевой маг» встречается исключительно на страницах романов в жанре фэнтези?

Интересно, а можно ли Хранителя элементарно застрелить или пули от него отскакивают? Жаль, что у меня нет пистолета, чтобы сие предположение проверить.

Вообще, не очень честно получается. Грегор – маг, а я – нет. У Грегора есть меч, чтобы меня зарезать, а что у меня? Кинжал, который дал мне Палыч и который оставил мне синяки на ребрах по время прыжка из окна.

С кинжалом против меча много не нафехтуешь.

Эдик работал в автосервисе.

Конечно, автосервисом сие заведение можно было назвать только с большой натяжкой. Два смежных гаража в обычном гаражном кооперативе и рекламный щит на дороге, главной частью которого служила красная стрелка, указывающая направление.

Клиентов было немного, в основном соседи по гаражу. Зато и расходы небольшие – аренду платить не надо, зарплату тоже, ибо работал он один. Сколько заработаю, все мое, говорил Эдик.

Не знаю, сколько он зарабатывал, но ездил на «порше». Собственно, мы и познакомились с ним в клубе любителей спортивных автомобилей.

Эдик хвастался, что может отремонтировать любой автомобиль. Не знаю, не проверял, свой я ремонтировал в фирменном сервисе.

Сколько я к Эдику ни заезжал, очереди клиентов к его гаражам никогда не было.

Еще Эдик хвастался, что может достать все что угодно. И если это правда, то, наверное, именно так он и зарабатывает деньги на содержание «порше». За «все что угодно» обычно хорошо платят.

На место своей работы он приперся часов в одиннадцать. К этому времени я уже с полчаса подпирал двери гаража, а на земле рядом со мной валялись три свежих окурка.

– Кастет! – радостно заорал Эдик при виде меня. – Какими судьбами? Где твоя тачила?

– В лесу, – сказал я.

– Сломался? Эвакуатор вызывал? Буксир нужен?

Неужели он на самом деле думает, что, если бы у меня сломалась машина, я обратился бы за помощью к нему?

– Давай зайдем внутрь, – сказал я. – Поговорить надо.

Он отпер двери, и мы вошли.

Гараж был здоровый, хоть вертолет паркуй. У правой стеньг стоял Эдиков «порше», левая была занята верстаками, на которых в полном беспорядке был разбросан инструмент, перемежавшийся с отслужившими свое запчастями.

Эдик с размаху плюхнул свою барсетку на верстак, извлек из нее пачку сигарет, закурил, открыл отделение здоровенного металлического шкафа, стоявшего в углу, и включил в розетку обнаружившийся внутри электрический чайник.

– Какие проблемы? – спросил он, разлив по кружкам кипяток и бросив в каждую по чайному пакетику. – Кофе не пьем, извини. Сахара сколько?

– Пол-ложки.

– Чудненько. – Ложка застучала по стенкам кружек. – Так что стряслось?

– Я к тебе не по автомобильному поводу, – сказал я.

– Тогда чего тебе надо?

– Ствол есть?

– В смысле?

– В смысле пистолет. Оружие.

– Ты шутишь?

– Ты же говорил, что можешь достать все.

– Могу. Я и хотел сказать, что ты шутишь, потому что ствол у меня есть.

– Чистый?

– Детективов насмотрелся? – Эдик отхлебнул чаю. – Тебе, вообще, зачем? В киллеры решил податься?

– Типа того. Так у тебя есть?

– На какую сумму вы рассчитываете, молодой человек?

– Так у тебя их несколько?

– Несколько – это не то слово, – сказал Эдик. – На любой вкус. Начиная с «вальтера» времен Великой Отечественной и заканчивая «береттой» или «глоком». Все по деньгам.

– И где ты такой арсенал держишь?

– В надежном месте.

– А что у тебя есть прямо сейчас?

– Ты имеешь в виду – здесь?

– Да.

– Дай подумать, – сказал он. – «Макаров» есть, правда, неизвестного происхождения. Это баксов шестьсот. За штуку могу предложить «стечкина».

– Что самое лучшее?

– «Глок» есть. И три обоймы патронов к нему.

– Сколько?

Он назвал сумму.

– Дорого.

– Дорого? Ты с ума сошел? Ты знаешь, сколько вообще «глок» стоит?

– Сделаем так. Ты дашь мне «глок» с тремя обоймами, а я назову тебе то место в лесу, где стоит мой «порше». И с этого момента ты можешь сделать с ним все что угодно.

– А документы?

– Только техпаспорт. Доверенность писать времени нет.

– Доверенность я сам напишу. Но… что-то тут не так. Конечно, для меня сделка хорошая, но ведь «глок» «порта» не стоит.

– У меня проблемы, – сказал я. – И срочно нужен ствол. А «порше» по-любому засвечен, сразу предупреждаю. Лучше на запчасти его разбери.

– Ты кого-то грохнул?

– Пока нет.

– Ладно, жди.

Эдик вышел в соседний гараж, некоторое время оттуда доносился металлический лязг и глухой стук, потом все стихло и Эдик вернулся, держа в руках пистолет и три обоймы.

– Все рабочее, – сообщил он, выкладывая арсенал на верстак передо мной. – Но я все равно чувствую, что должен тебе. Может, ребятам позвонить, чтоб стрелку кому надо забили?

Я представил себе стрелку между боевым магом из иного мира и местной братвой. Смешно.

Сунув пистолет за пояс по соседству с кинжалом и рассовав по карманам запасные обоймы, я зашел в ближайший гипермаркет и в салоне сотовой связи купил себе недорогой телефон, уже подключенный к сети и с деньгами на счете. Потом зашел в кафе и позавтракал.

Еда и пистолет несколько подняли мне настроение. Но оно снова упало после первого же звонка по новому телефону.

– Алло. – Мужской голос. Сколько я не встречался с Ириной? Около двух недель. Неужели за это время она успела меня забыть? Обидно, но в свете последних событий не смертельно. Потерю подруги я способен пережить. А вот потерю жизни…

– Будьте добры, пригласите Ирину к телефону.

– А кто ее спрашивает?

– Знакомый.

– Как вас зовут, знакомый?

– Извините, а вы сами кто?

– Я – капитан Петров. Подъезжайте, поговорим.

– А что случилось? – спросил я, хотя каким-то образом уже знал что. Чувствовал.

– Подъезжайте, поговорим, – отрезал капитан Петров и положил трубку.

А я еще хотел на дачу к ней напроситься. У нее хорошая дача километрах в ста от города. Место глухое, идеальное, чтобы устроить засаду на Грегора.

Проклятье!

Наташе я позвонил просто так. Чтобы удостовериться, что с ней все нормально. В ее квартире трубку так никто и не снял. Не успев решить, хорошо это или плохо, я позвонил Светлане на мобильный. Телефон был отключен или находился вне зоны действия сети.

Стас преподавал философию в МГУ, и все его знакомые были безмерно благодарны ему за то, что в разговорах с ними он избегал цитировать Канта и Шопенгауэра.

Было ему лет тридцать пять, он жил в центре Москвы в доставшейся от родителей квартире, ездил на работу на мотоцикле и каждый учебный год заводил себе новую любовницу из числа выпускниц.

Вроде бы он должен был служить примером для своих студентов, но использовать его в подобном качестве можно было, только повесив ему на грудь табличку «Не делай, как я». Отловить его дома до полуночи было вообще нереально, так что я устроил ему засаду на кафедре философии.

Стас ворвался в аудиторию вместе со звонком, возвещающим о начале очередной пары, и толпой студентов.

Увидев меня, сидящего за его столом, он изменился в лице, мигом посерьезнел, махнул рукой, призывая следовать за ним, сообщил студентам, что они могут начинать без него и пусть пока чего-нибудь почитают, и пулей вылетел в коридор. Там я его и догнал.

– Ты чего творишь, Костик? – спросил он, озираясь по сторонам.

– А чего я творю?

– Ты в курсе, что тебя менты ищут? Ко мне уже приходили.

– Сюда?

– Домой.

– Петров?

– Кто Петров?

– Приходил капитан Петров?

– Нет, блин, майор Соловец. Откуда я знаю? Я что, фамилию каждого мента запоминать должен? Ты чего сделал, а?

– А они о чем спрашивали?

– Ага, – сказал Стас, немного успокоившись. – Значит, твоя криминальная деятельность насчитывает уже несколько эпизодов.

– Стасик, хватит шутить.

– Какие шутки, – сказал он. – В твоей квартире нашли два трупа. Причем мне рассказали, что ты их не только убил, но еще и сотворил с ними нечто противоестественное. Ты их что, домогался?

– Это все?

– А ты не знаешь, что нет? Третьего жмурика у тебя на даче откопали. Мента, между прочим.

– Оперативно работают.

– А то, – сказал Стас. – Маньяка в активной стадии надо нейтрализовать как можно быстрее. А то быть беде.

– Чего еще спрашивали?

– Спрашивали, как я думаю, мог ли ты всех троих ухлопать.

– И что ты сказал?

– Сказал, что мог бы. В принципе. Я ж знаю о твоей физической подготовке и тренировках этих твоих странных. И помню, как в прошлом году на шашлыках ты ножи на спор кидал.

– Спасибо большое, Стасик.

– Не за что, Костик. Я им еще сказал, для того чтобы тебя до такого состояния довести, постараться нужно. Ты ж спокойный, как удав. Кстати, я чисто из академического интереса спрашиваю – это ты их?

– Нет. Просто фатальное стечение обстоятельств. Я тебе потом все объясню.

– Вот уж жду – не дождусь, – сказал Стас. – Ты от меня чего хотел-то?

– Слушай, у тебя Наташа сегодня на лекции была?

– Твоя подружка из второй группы? Черненькая такая?

– Ага.

– Нет, не была.

– Черт, – сказал я. – Стас, если ты ее увидишь – а ты постарайся ее сегодня увидеть, домой съезди, если что, я адрес дам, – ты скажи ей, чтобы она на время из города уехала. Ладно?

– По причине?

– Придумай какую-нибудь сам, ты же философ.

– Ладно, – сказал Стас. – Может, у меня пару дней перекантуешься? Ко мне ведь уже приходили, шанс, что нагрянут вторично, минимален.

– Ты серьезно?

– А то.

– Спасибо тебе большое, – искренне сказал я. – Но не могу. Видишь ли, наша доблестная милиция на данный момент не главная из моих проблем.

– О как, – сказал он, – А вы круто начинаете, молодой человек.

– А то, – сказал я. – В общем, найди Наташу, ладно?

– Найду, – пообещал Стас. – Ты, если что, имей меня в виду.

– Угу.

– Ладно, удачи. У тебя жизнь интересная, понимаю, жмурики, менты, девушки… А у меня – студенты и лекции. И все, понимаешь ли, без меня не могут.

– Пока, Стасик.

– Угу. – Кивнул он и побежал к своим студентам и лекциям.

Я принял решение взять тайм-аут и спрятался от Хранителей под землей. Пусть ищут меня в Московском метрополитене, где и приезжие из других городов часами плутают, что уж говорить о пришельцах из другого мира.

Особых иллюзий по поводу своего будущего, в смысле что оно у меня будет, я не испытывал. Даже если мне каким-то чудом и удастся отвертеться от проблем с нашей родной милицией, которая готова повесить на меня трех покойников, и я могу ее в этом стремлении понять, то уж Хранители мне точно жизни не дадут. Они уже предприняли три попытки прервать мой жизненный путь, и каждая следующая была обставлена серьезнее предыдущей.

Может, следовало согласиться с графом и сесть на трон Черной Цитадели сразу после первого предложения?

С другой стороны, нет большой разницы, где тебя убьют. Судьба предложила мне две дороги, и обе они вели в тупик. Ненавижу такие ситуации.

Хотя подождите. О каких двух дорогах идет речь?

Граф мертв – конечно, если это слово можно употреблять, когда речь идет о вампирах. Палыч тоже мертв, да и даже если бы он был жив, он все равно ни черта не понимает в магии и не сможет переправить меня в мой «родной» мир. Браслетом, какой бы могущественный он ни был, я пользоваться не умею, да и учиться нет никакого желания.

Значит, вариант один – оставаться здесь, отстреливать приходящих по мою душу Хранителей оптом и в розницу, при этом ухитриться не загреметь в милицию или психушку.

Задача нарисовалась интересная. Она мне сразу понравилась.

Задача явно была для психа. А что может быть лучше, чем псих?

Правильно, два психа.

Сотовые под землей не работают. По этой причине я выбрался из метро в районе Арбата и сразу же набрал номер самого отъявленного психа из числа моих знакомых.

– Внимательно, – сообщил мне голос психа после девятого звонка.

– Это Костя.

– А это Вася. В смысле Петя. То есть Серега. Что за тема?

– Поговорить.

– В смысле «выпить – поговорить» или «просто поговорить»?

– Просто поговорить.

– Это хорошо. А то с выпивкой я завязал.

– Ты дома?

– Да. В смысле нет. Я на даче.

– Я подскочу?

– Да. Подожди. Я не на своей даче. – Не удивляйтесь, он всегда так по телефону разговаривает. Язык обгоняет мысль.

– А на чьей? – Если кроме Серега там есть кто-то еще, это облом.

– Так, у барыги одного, – сказал Серега. – Пиши адрес.

– Вас там много?

– Тут вообще никого нет, – сказал Серега.

Если называть вещи своими именами, то это была не дача. Это был домик в деревне. Маленький такой домик о двух этажах общей площадью около двухсот пятидесяти квадратных метров. Кирпичная громада скалой возвышалась над морем невысоких деревянных построек, и найти дорогу по указанным Серегой ориентирам оказалось несложно.

Серега был самым странным человеком из всех, кого я когда-либо знал, – правда, до того, как в мою жизнь самым бесцеремонным образом вломился Браслет Власти и связанные с ним неприятности.

С ним меня познакомил наш общий приятель Гоша, с которым, в свою очередь, я познакомился в клубе любителей «порше». «Порше» у Гоши был антикварный, семьдесят какого-то года выпуска, но в отличном состоянии, а сам Гоша был высококлассным хакером, компьютерным убийцей. Ну а Серега…

Одно только слово – писатель.

А вот другое слово – спецназовец. Пусть и бывший, но Серега утверждает, что бывших спецназовцев не бывает.

Серега. Взбалмошный и непредсказуемый, вечный задира, бабник и скандалист, любитель выпить и подраться, всегда режущий правду-матку в глаза и в своих книгах практически уже зарезавший ее совсем. В его жизни многое зависело от настроения, и он был полон противоречий. Костолом, пишущий книги, любитель быстрой езды, владеющий убитыми «жигулями», он регулярно ходил на выборы, не пропуская ни одной кампании, и всегда голосовал одинаково – против всех. Ему часто говорили, что в таком случае нет никакого смысла отмечаться на избирательном участке, потому что его голос ни на что не влияет, и все равно кого-нибудь да выберут, на что он отвечал, что выполняет гражданский долг и выражает свою точку зрения.

Зато Серега всегда мыслил категориями войны, еще даже до того, как попал в армию и угодил в Чечню. Жизнь для него была одним большим полем боя, а большинство людей – врагами, начиная с самого детства. Школьные учителя – враги, они хотят подловить тебя и влепить плохую оценку; если им это удалось, ты проиграл, но если ты получаешь «пять», ты выигрываешь. Издатели – враги, они не хотят печатать твои книги, если тебе удалось пропихнуть хоть одну, ты выиграл. Читатели – самые злейшие враги, победить их можно только одним способом – заставить купить твою книгу, используя при этом все приемы и средства – яркую обложку, шокирующее название, намеки на скандальное содержание и пр. Гаишники – враги, удалось обойтись без штрафа – победа! Чеченские боевики и наемники, сидящие в своих горах и нападающие исподтишка, тоже были врагами, но Серега утверждал, что их победить было легче всего. В них можно было стрелять.

Более того, Серега считал врагом самого себя и вел сам с собой постоянную борьбу. Выпил чуть меньше, спал чуть меньше, выкурил чуть меньше, поработал чуть больше, сделал зарядку – каждый день маленькая победа или крупное поражение.

Изредка в бесконечной войне наступало затишье, бывали перемирия, привалы, появлялись союзники или новая категория врага. Серега понимал, что в конечном итоге свою войну проигрывает каждый и все кладбища для него были братскими могилами, но никак не мог избавиться от своей не слишком логичной жизненной концепции.

Вывод: если вы псих и вам срочно нужен союзник, страдающий тем же маниакальным психозом в той же степени, что и вы, лучше этого парня вам не найти.

Калитка была открыта.

Серега сидел на четырехсоткилограммовом бетонном кольце, пил пиво «Миллер» по полтора доллара за бутылку, курил «Мальборо» и лениво отмахивался от комаров. На нем были дырявые джинсы, футболка непонятного цвета и драные кроссовки, и он был с ног до головы заляпан глиной. Я, конечно, слышал, что творческие люди могут искать свою музу в разных местах, но на моей памяти еще никто не искал ее под землей.

По улице бродили дачники. Как правило, компаниями не меньше трех человек, иногда встречались парочки, а совсем редко – одиночки. Одиночки – это те, кто идет за «Клинским». «Клинского» в местном магазинчике должно быть навалом. А вот где Серега взял «Миллера», это большой вопрос. Наверное, привез с собой.

– Здравствуй, Костя, – меланхолично сказал Серега. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй и ты, – сказал я. – Только вот что-то радости на твоем лице я не вижу.

– Прости, – сказал он. – Я все пытаюсь думать о чем-то приятном и возвышенном, но мысли в голову лезут какие-то подземные.

– И не только мысли, судя по твоему виду. Ты чем тут занимаешься?

– Септиком.

– Это новый вид сексуальных извращений?

– Типа того. Пива хочешь?

– Нет.

– Это хорошо. А то всего две бутылки осталось. Зато минералки полно. Хочешь минералки?

– Хочу.

– На веранде стоит холодильник.

Холодная минералка – это хорошо. Конечно, холодное пиво было бы куда приятнее, но я предпочитал быть трезвым. Неизвестно, когда Грегор в следующий раз заявится.

– Ты тут что-то роешь? – спросил я.

– Потрясающая наблюдательность, – сказал Серега. – Ты знаешь, сколько существует разновидностей такого, казалось бы, примитивного инструмента, как лопата? Есть лопата штыковая, лопата совковая, лопатка саперная, есть лопата для уборки снега, наконец…

– Эк тебя плющит, – сказал я. – Так чего роешь-то?

– Септик.

– Слушай, я и в первый раз так услышал. А это что?

– Ты не знаешь, что такое септик? – спросил он.

– Не знаю.

– Считай, что тебе повезло.

– Слово какое-то нерусское. Септик. Это как-то связано с антисептиками?

– Ага. Септик против антисептика. Септик, друг мой Костя, это – большая яма в земле.

– Зачем?

– Фиг знает, – сказал Серега. – Слушай, давай не будем об этом. Я на прошлой неделе тоже ничего о септиках не знал и был от этого совершенно счастлив. Теперь я могу читать лекции на тему канализации, чего я, кстати, сегодня и сделал, завоевав уважение всех соседей, но довольным жизнью меня теперь не назовешь.

– Ты эти кольца, что ли, закапываешь?

– Ага.

– Они же тяжеленные. Неужели в одну рожу?

– Нет, – сказал Серега, – В две. Теоретически мы тут вдвоем работаем – я и сосед. Но он только кольца опускать помогает и землю выкидывать. А вниз не лезет, говорит, у него на глубине голова кружится.

– Типичный приступ клаустрофобии.