Текст книги "Третье правило стрелка"
Автор книги: Сергей Мусаниф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Он что, демаскирует нашу позицию? – спросил Гарри.
– Нет, мне просто его жалко, – сказал Джек.
К вечеру заметно похолодало.
Мастер Лю натаскал хвороста, а Бозел развел костер. Они поужинали скромными припасами из котомки мастера Лю, и присмиревший дракон даже не жаловался на отсутствие в его сегодняшнем рационе мяса.
Трапеза прошла очень цивилизованно.
Пока тело Бозела вкушало пищу, мозг дракона лихорадочно метался внутри черепной коробки в поисках выхода. Бозел не сомневался, что, как только он перестанет выглядеть человеком, мастер Лю его убьет. Он только не знал, когда с ним произойдет метаморфоза, которая положит конец его жизни.
Зато он вспомнил, кто такой мастер Лю.
Мастер Лю был одним из семи Непобедимых Бойцов.
Согласно одной из множества существовавших в созданной Филом вселенной легенд, это произошло во времена столь далекие, что в официальных исторических хрониках о них не осталось даже упоминаний.
Семеро бойцов, которые тогда еще не были непобедимыми, обретались в чудесной и ныне несуществующей стране под названием Голливуд. Жизнь в Голливуде была поистине чудесной, и многие старались попасть в эту страну всеми правдами и неправдами, пытаясь обойти существующие иммиграционные ограничения. Каждый житель Голливуда обитал в собственном доме с обязательным бассейном, был необычайно красив и пользовался большим успехом у противоположного (а когда и у своего) пола.
В качестве компенсации этой райской жизни на страну постоянно сыпались всевозможные катаклизмы. Метеориты валились с неба один за другим, то и дело в страну вторгались злобные пришельцы со звезд или не менее злобные монстры из ада, а наводнениям, землетрясениям, извержениям вулкана, ураганам и цунами просто не было числа, но жители Голливуда достойно и без потерь справлялись со всеми напастями, сохраняя хорошее настроение и белозубые улыбки.[50]50
Нам доподлинно неизвестно, где именно находилась эта страна и куда она делась потом, но в факте существования Голливуда нет никаких сомнений. Иначе откуда взялись расхожие фразы про «голливудскую улыбку» и «голливудские штампы»? – Примеч. Горлогориуса.
[Закрыть]
Но мало кто знал, что на самом деле правили Голливудом не люди, а могущественные демоны – продюсермансеры, и самым могущественным из них был Бжерри Друкхаймер по прозвищу Мистер Блокбастер.[51]51
Сакральный термин. Смысловой нагрузки не несет. – Примеч. Горлогориуса.
[Закрыть]
Семеро воинов пришли к нему и заключили сделку. Для нас остается загадкой, чем именно они расплатились с демонами, зато доподлинно известно, что они получили взамен. С тех пор ни один из этих воинов не знал поражений, и одержали они множество побед, увеличивая славу Голливуда и свою собственную. Говорят, что в эту великолепную семерку входил сам великий воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао, но это просто слухи.
Все шло неплохо, и враги неизменно повергались в прах, пока воины не задались извечным философским вопросом: можно ли натравить невозможное на невозможное и что будет, если один Непобедимый Воин захочет навалять другому Непобедимому Воину? Как водится в таких случаях, выяснение философских вопросов закончилось грандиозной дракой, в ходе которой из числа непобедимых был выявлен чемпион, доказавший свое абсолютное превосходство путем умерщвления соперников. Как все уже догадались, этим непобедимым воином был сам мастер Лю.
Голливуд давно сгинул из этой вселенной, но магия его оказалась столь сильна, что мастер Лю и по сей день оставался непобежденным.
Шансы Бозела выйти живым из схватки с таким противником стремились к нулю. Он был старым, могучим и довольно коварным драконом, но законы вселенной сейчас работали против него.
Закончив с едой, Лю выудил из котомки небольшой котелок, накипятил в нем воды и заварил травяной чай. Будучи поклонником алкогольных напитков, Бозел к чаю относился прохладно, но согласился выпить чашечку, чтобы не обидеть мастера.
– Я не мог не заметить, что за последние сутки вы побывали в трех разных обличьях, – сказал Лю. – Не соблаговолите ли объяснить мне причину столь странных и неожиданных пертурбаций?
– Я оборотень, – сказал Бозел.
– Правда?
– Нет, я пошутил, – сказал Бозел. – На самом деле это наказание за доброе дело, которое я когда-то совершил.
– Так не бывает, – сказал Лю. – Вы слишком цинично смотрите на окружающий вас мир.
– Подтверждение моей правоты сидит прямо передо мной, и у него ваше лицо, – сказал Бозел.
– Законы кармы таковы, что каждый получает заслуженное в этой жизни или в следующей.
– Лучше бы в следующей, – сказал Бозел. – И вообще, я такого отношения не заслужил.
– Возможно, заслужили.
– Нет, – сказал Бозел. – Как вы можете меня судить? Что вы обо мне знаете? Мерзавец, который заказал вам мое убийство, рассказал что-нибудь о своих мотивах?
– Нет, – сказал Лю. – Но его мотивы очевидны. Вы дракон.
– И что? – взвился Бозел. – Это дискриминация по видовой принадлежности, и ничего более. Да, были времена, когда я творил нехорошие дела, похищал прекрасных дев, разорял деревни, испепелял замки и жрал благородных рыцарей пачками. Но это все были ошибки моей бурной молодости, и я давно остепенился. Даже по драконьим меркам я достаточно богат и содержу свои собственные стада, так что у меня нет нужды причинять беспокойство крестьянам. Я живу в захолустье, вокруг моей пещеры стоят предупреждающие таблички, и никто не попадает ко мне по ошибке. За последние двести лет я дрался только с теми, кто сам желал драки. А когда ко мне за помощью пришли волшебники, я выполнил все, что они от меня требовали. И какова благодарность? Кто-то подсылает ко мне убийцу за убийцей, а я этого парня даже не знаю. Может быть, вы меня просветите? Кто вас послал?
– Я не знаю. Никогда раньше не видел этого человека.
– И все же вы согласились?
– Как видите.
– Что он вам обещал?
– Ничего. Он рассчитался со мной авансом.
– Чем же?
– Древней рукописью.
– Зашибись, – сказал Бозел. – Жизнь дракона оценена в жалкий клочок старой бумаги. Если люди в срочном порядке не пересмотрят свои жизненные приоритеты, ваш вид ожидают большие неприятности. Разве вы не знаете, что любая жизнь бесценна?
– Буддисты считают, что человек не может переродиться в тело дракона или насекомого, поэтому даже они могут убивать и тех и других.
– Но, согласно принципу ахимса, нельзя отнимать любую жизнь, вне зависимости от законов Ганса-Иры, – возразил Бозел.
– К великому сожалению, я не разделяю принципа ахимса, – сказал мастер Лю.
– И древняя рукопись для вас дороже любой жизни.
– Не любой, – возразил мастер Лю. – Даже ради этой рукописи я не согласился бы отнять жизнь у человека.
– А у меня, значит, можно? Что ж, драконам не привыкать к подобному обращению. Хотя я, между прочим, тридцать процентов времени являюсь человеком.
– Заключая сделку, я этого не знал, – сказал мастер Лю.
– Значит, вашу сделку можно считать недействительной, – сказал Бозел. – Поскольку вас ввели в заблуждение, вы можете не выполнять условия договора, а рукопись оставить себе.
– Но временами вы все-таки дракон, – сказал мастер Лю. – И сделка не может быть расторгнута.
Дракон вздохнул. Он не любил принципиальных людей.
Спасти Бозела могло только чудо.
К слову, созданная Филом вселенная была полна чудес. Многие жаловались, что чудес в ней даже слишком много и было бы совсем неплохо добавить в жизнь обыденности, ибо некоторые чудеса обладают нехорошей тенденцией зашибать рикошетом.
Когда человек надеется только на чудо, он даже не пытается справиться с ситуацией своими силами. В долговременной перспективе подобное поведение может обернуться полной потерей инициативности, апатией и затяжной депрессией. Кроме того, чудеса непредсказуемы. Они случаются, когда вы меньше всего их ждете, а когда вы возлагаете на чудо все свои надежды, они не происходят.
В свете вышеизложенного можно ли считать чудом, что в круг света, очерченный костром, из ближайших кустов внезапно вывалился Негоро?
Бозел решил, что можно.
ГЛАВА 6
Это не баг, это фишка такая.
Программист вашей любимой компьютерной игры
Горлогориус долго готовился к серьезному разговору с создателем, и в основном эта подготовка была моральной.
Могущественный маг прекрасно понимал, во что он ввязывается, призывая создателя в сотворенный им мир, отдавал себе отчет, что сильно рискует. Но некоторые вопросы он просто не мог оставить без ответов.
Горлогориус навестил Фила утром, надеясь застать того во вменяемом состоянии, и не прогадал. Создатель маялся легким похмельем и пытался переломить ситуацию при помощи холодного пива из оборудованного Горлогориусом ледника, но еще не успел впасть в то мрачное веселье, в котором пребывал большую часть времени.
Похоже, он относился к своему похищению, как к очередным каникулам, потому что ничего не делал, ничем не интересовался, ни к чему не стремился, а только заливал в себя алкоголь и жаловался на отсутствие женского общества.
– Здорово, Горлодериус, – приветствовал он мага. Горлогориус поморщился – Провиче ему не нравилось. – А где второй бородач?
– Сегодня обойдемся без второго. – Горлогориус сел в кресло. – Разговор есть.
– Тебе бы только поговорить, – сказал ему Фил. – Впрочем, когда я вспоминаю о твоем возрасте, то могу простить эту слабость.
– Что ты имеешь в виду?
– Старики любят поговорить, – нагло улыбнулся Фил, растягиваясь на кровати. – Зачем пожаловал?
– Хочу выяснить, откуда ты меня знаешь.
– Еще бы я тебя не знал, – сказал Фил. – Я же тебя создал.
– Ты создал только нашу вселенную, – сказал Горлогориус. – Я родился несколько позже.
– Это ты так думаешь.
Горлогориус принюхался к ауре Фила. Вроде бы трезвый…
– Неужели ты на самом деле хочешь знать больше, чем уже знаешь? – спросил Фил. – А если хочешь, то наколдуй пузырь коньяка.
– Я не дам тебе выпить, пока ты мне все не расскажешь.
– А я и не собирался. Коньяк предназначен для тебя. Я вообще коньяк по утрам не употребляю – у меня от него изжога.
– Я способен переварить любую информацию без алкоголя, – сказал Горлогориус.
– Как хочешь, – сказал Фил. – Хотя я бы на твоем месте не стал рисковать и граммов двести на грудь принял. Но настаивать не буду. Не спаивать же мне самую светлую голову современности.
– Ближе к теме. – Горлогориусу нравилась лесть, но в словах Фила он услышал слишком много иронии.
– Ты считаешь себя моложе этой вселенной, – сказал Фил. – Но на самом деле вы с ней ровесники.
– А ты меня ни с кем не путаешь?
– Твой отец был охотником на вампиров, а в свободное время баловался астрологией, – сказал Фил. – Он умер до твоего рождения. Твоя мать была красивой женщиной с пепельными волосами, небольшой склонностью к полноте и черной магии. Твое детство прошло в сельской местности, твою первую любовь звали Хлоя, она стала и твоей последней любовью, ибо ты променял ее общество на занятия магией, и на настоящий момент у тебя не было женщины уже больше семисот лет. Если не считать интрижек с суккубами. Так?
– Допустим. Но это ничего не доказывает.
– Это доказывает, что я все о тебе знаю.
– Но откуда?
– Ты когда-нибудь слышал о компьютерах? О настоящих компьютерах, а не тех электронных гробах, которые вы закупили для своей гильдии?
– В общих чертах.
– Хорошо, – сказал Фил. – Иначе мне пришлось бы объяснять слишком долго. В моем мире много компьютеров. В каждом доме есть хотя бы один компьютер. По крайней мере в том городе, где я живу.
– Компьютер – это машина, которая думает быстрее, чем человек, – сказал Горлогориус. – В твоем мире все непроходимо глупы, если каждому нужна своя думающая машина?
– Э… Забавная постановка вопроса, – сказал Фил. – Но все несколько сложнее. Изначально имелось в виду, что компьютеры нужны не глупцам, а, наоборот, людям умным.
– Я прекрасно обхожусь без компьютера, – сказал Горлогориус. – Зачем умным людям думающая машина?
– Чтобы они могли стать еще умнее.
– Не вижу логики, – сказал Горлогориус. – Когда кто-то думает за тебя, ты от этого умнее не становишься.
– Компьютер может ответить на любой правильно поставленный вопрос Почти на любой.
– Глупости, – сказал Горлогориус. – Для того чтобы правильно сформулировать вопрос, нужно знать три четверти ответа. А если ты знаешь три четверти ответа, то можешь найти недостающую четверть самостоятельно.
– Ты тоже читал Шекли?
– Кто такой Шекли? – спросил Горлогориус.
– Неважно, – сказал Фил. – Понимаешь, большей частью компьютер думает о том, о чем сам человек думать не хочет. Или о чем он не может думать постоянно.
– Например?
– Ну например, сколько бензина налить в двигатель внутреннего сгорания, – сказал Фил.
– Вы заставляете свои думающие машины, плоды гениальной человеческой мысли, заботиться о таких мелочах? А гвозди микроскопом вы забивать не пробовали?
– Пробовали, – сказал Фил. – Неудобно, он из рук выскальзывает. В общем, тебе сложно будет это понять, но в моем мире мы используем компьютеры не по прямому назначению. Большей частью мы с ними играем.
– Играете, – тихо сказал Горлогориус. Такого расточительства он понять не мог. Все равно что ковыряться волшебной палочкой в носу.
– Для игры существуют определенные программы, – сказал Фил. – Ну типа шахматной доски, только сложнее, и они находятся внутри компьютера. Я пока доступно объясняю?
– Программа сложнее шахматной доски находится внутри думающей машины, – сказал Горлогориус. – Да, это мне доступно.
– А я программист.
– Программист, – повторил Горлогориус. Он был заворожен раскрывающейся перед его мысленным взором картиной.
– Я пишу программы, – пояснил Фил. – Большей частью игровые. В нашем мире индустрия развлечений занимает очень важное место.
– Понимаю, – сказал Горлогориус. – Что же вам делать, если не развлекаться?
– Просто жизнь в нашем мире не так уж интересна, – сказал Фил. – У нас нет рыцарей, драконов, артефактов… Магии тоже нет.
– Представляю, как вам тяжело, – посочувствовал Горлогориус. Он знал истинную цену веселья с драконами, рыцарями и артефактами.
– В общем, в те времена я был очень молод и не обременен деньгами, – сказал Фил. – И тогда я решил сделать компьютерную игру, продать ее и заработать кучу бабла. То есть денег. Похоже, именно в этот момент я невольно создал и вашу вселенную.
– То есть?
– Я писал программу, очень похожую на то, что творится сейчас в вашем мире, – сказал Фил. – Если вашу вселенную действительно создал я, то именно тогда.
– Гарвин был прав, – пробормотал Горлогориус. – Наш мир создал совершенно случайный человек.
– Мне хотелось выпендриться, – сказал Фил. – Как и многим в моем возрасте. Хотелось создать что-то новое, что-то такое, чего раньше не было. И еще мне хотелось от души повеселиться. Так и появился ваш мир. Еще раз извините.
– Прекрати постоянно извиняться, – сказал Горлогориус. – Иначе твой рассказ займет несколько часов. И не надо мне объяснять каждое слово. Говори так, словно беседуешь с другим… программистом. Если мне что-то будет непонятно и я не смогу догадаться по контексту, я тебя сам спрошу.
– Хорошо, – сказал Фил. – Для того чтобы игра получилась по-настоящему классной, нужно делать то, что нравится тебе самому. Я тогда обожал FPS.[52]52
FPS (first person shooter) – стрелялка от первого лица. – Перевод с аглицкого.
[Закрыть] Понимаешь, что это такое?
– Контекста маловато, – признался Горлогориус.
– Ходишь с автоматом и стреляешь во все, что шевелится, – объяснил Фил.[53]53
На самом деле объяснение Фила было куда более пространным, и его полное изложение потребовало бы нескольких страниц. Горлогориус впервые услышал о компьютерных играх и долго не мог понять разницы между шутерами от первого и третьего лица, отличие пошаговой стратегии от стратегии реального времени, а само понятие ролевой игры поставило его в тупик. Но мы-то с вами люди образованные (я уверен), и потому я решил опустить некоторые подробности. – Примеч. автора.
[Закрыть]
– Милая игрушка.
– В нашем мире многие жаждут экшэна, – сказал Фил. – Но экшэна безопасного, чтобы в любой момент можно было сохранить профиль, выйти из игры и спокойно прогуляться за пивом. Кстати о пиве…
– Никакого пива, – сказал Горлогориус. – Рассказывай дальше.
– Это феноменальная игра, – сказал Фил. – Она, как и весь ваш мир, является отпечатком моего воспаленного сознания. Я решил перекроить уже известные реальности, предоставив игроку исключительную возможность пройтись по Средиземью с пулеметом в руках, пострелять из револьвера в древнегреческих героев и богов, сшибить из стингера низколетящего дракона, поохотиться на орков с огнеметом… В общем, я хотел сделать что-то абсолютно безбашенное.
– Погоди-ка. – Внезапно Горлогориус стал очень спокоен. – Ты хочешь сказать, что создал нашу вселенную только для того, чтобы обеспечить парней из ордена Святого Роланда достаточным количеством мишеней?
– Я говорил, что тебе не понравится моя история, – напомнил Фил.
– И когда эти парни из ордена утверждают, что в начале всего был револьвер…
– Они абсолютно правы, – сказал Фил. – Пулеметы в играх появляются значительно позже.
– Теперь многое обретает смысл, – пробормотал Горлогориус. – Меня постоянно ставили в тупик их саквояжи – я не понимал, где их раздобыла не занимающаяся магией организация.
– Саквояжи придумал я, – сказал Фил. – Это идеальный способ для хранения и транспортировки неограниченного количества стволов. Меня всегда бесили игры, в которых герой может носить только определенное число единиц оружия. Хочешь взять снайперскую винтовку – брось гранатомет, нужен револьвер – выброси бензопилу. В моей игре герой может использовать любое из найденных им по ходу сюжета орудий. Э… Ты себя нормально чувствуешь, старичок?
– Для человека, который только что узнал, что его вселенная является всего лишь большим тиром, я чувствую себя неплохо, – сказал Горлогориус.
– Я уже извинялся, – напомнил Фил. – И потом, я ведь делал прикольную компьютерную игрушку, а не создавал вселенную. Я до сих пор не понимаю, как же так вышло.
– При определенных обстоятельствах любой акт творчества может создавать миры, – сказал Горлогориус. – Или разрушать их. Мы в любом случае должны быть тебе благодарны – если бы не ты, наш мир просто не существовал бы.
Горлогориус умел держать удар, иначе он элементарно не дожил бы до своего нынешнего положения. Зачастую волшебник бывал суров, но все-таки он был справедливым человеком и понимал, что вселенная в долгу перед создателем, для каких бы целей он ее ни создавал. Конечно, можно было сделать мир гораздо лучше, но…
По большому счету, у Горлогориуса не было претензий к существующему положению дел. Он стоял на верхней ступени пищевой цепочки, обладал огромным могуществом, властью и авторитетом, и с его стороны жаловаться на жизнь было бы просто некрасиво.
– Если ваша вселенная следует сюжету созданной мною игры, а судя по всему, так оно и есть, то она вращается вокруг стрелков, – сказал Фил. – Не в прямом смысле вращается, конечно. Ваш мир вообще не вращается. И еще он плоский.
– Так и должно быть, – сказал Горлогориус. – Разве мир, в котором ты живешь, не плоский?
– Нет, он круглый, – сказал Фил, а потом вспомнил, что круг – это плоская фигура. – Нет, не круглый. Шарообразный. И немного приплюснутый с полюсов. Только не спрашивай меня, как люди умудряются с него не падать. Я и сам не до конца понимаю.
– Давай лучше поговорим о нашем мире, – сказал Горлогориус. – И о том, что я являюсь его ровесником.
– Все просто, – сказал Фил. – Никто не захочет иметь дело с игрой, которая начинается с того, как из первичного бульона выползла первая амеба, поэтому я создал ваш мир уже таким, каков он есть сейчас. С людьми, городами, странами, с магией, политикой, всякими чудовищами и конечно же со стрелками. Извини, Горлогориус, но на самом деле у тебя не было детства.
– Как же не было, если я его помню?
– Это ложные воспоминания, – сказал Фил. – Что-то типа краткого пересказа перед началом основных событий. Предыстория, пролог, можешь назвать, как сам захочешь. На самом деле ничего этого не было.
– А как же теория эволюции? Ее тоже не было?
– Я и теорию эволюции придумал, – признался Фил. – Забавно получилось, правда?
– Забавно, – согласился Горлогориус. – А что ты можешь рассказать о Большом Бо? Его ты тоже находишь забавным?
– А разве нет? – спросил Фил. – Уверен, если бы ты посмотрел на ситуацию со стороны, то наверняка нашел бы ее смешной.
– Может быть, – снова согласился Горлогориус. – Но я нахожусь внутри этой ситуации, и твоя забавная шуточка вот-вот уничтожит наш мир.
– Если посмотреть на события с твоей точки зрения, это действительно печально, – сказал Фил. – Но история вашего противостояния Большому Бо является основой сюжетной линии моей игры. То, что стрелки делают, когда не ищут изначальных артефактов, является всего лишь дополнительными миссиями, которые позволяют игроку расширить свой арсенал, повысить уровень и овладеть новыми навыками. Выполнять их или нет – это зависит только от выбора игрока, но миссии по поиску артефактов являются обязательными.
– Ты хочешь сказать, что стрелками кто-то манипулирует? – спросил Горлогориус.
– Видимо, нет, – сказал Фил. – Их слишком много, а в игре не было предусмотрено командного режима. Это большой минус для шутера, но я не успел его устранить. У меня теперь новая работа, мало свободного времени, появились другие интересы…
Фил многозначительно посмотрел на пустой ледник, намекая на другие интересы, но Горлогориус остался глух к молчаливой просьбе.
– Видимо, ваш мир существует самостоятельно, – сказал Фил. – Он больше не зависит от той игры, которая стала причиной его возникновения. Но некоторые события повторяют сюжетные линии моей стрелялки. А некоторые его обитатели точь-в-точь копируют придуманных мною персонажей.
– Я тоже персонаж? – спросил Горлогориус.
– Один из самых главных, – заверил Фил. – Ты волшебник, мудрец и оракул. В моей игре именно ты поручаешь героям сюжетные задания и объясняешь, что тут к чему. Без тебя игра была бы невозможна.[54]54
Горлогориусу об этом знать необязательно, но Фил просто пытается подсластить пилюлю. Каждому игроку известно, что любую стрелялку можно пройти, совершенно не заморачиваясь на ее сюжет и не зная, к какому именно результату ты должен прийти. Лишь бы патронов хватало. – Примеч. автора.
[Закрыть]
– А как заканчивается твоя игра? – спросил Горлогориус.
– Возможны только два варианта, – сказал Фил. – Либо вы навсегда успокаиваете Большого Бо, либо всей вашей вселенной наступает полный и качественно смоделированный кирдык. Очень детально прописанный, кстати. Когда увидите – ахнете.
– Это точно, – сказал Горлогориус. – Ахнем. Когда увидим.
– Извини, – смутился Фил. – Я опять не то ляпнул, да?
– Что случится с нашим миром после того, как мы добьемся победы? – спросил Горлогориус.
– Э… Чертовски хороший вопрос. Я не знаю, – сказал Фил. – Честно говоря, игра на этом кончалась. Нет, там, конечно, был ролик с победным пиром и всеобщим ликованием, как положено… Но что будет потом… Я не представляю. Может быть, история будет развиваться по спирали и все начнется заново. Может, вы продолжите жить, как жили, только без Большого Бо. А может быть, ваш мир просто исчезнет.
– Как тебе пришло в голову сотворить такое? – вздохнул Горлогориус.
– Понятия не имею. Я был… немного не в себе. А потом у меня случилось озарение, и я уселся за компьютер. Тогда мне казалось, что получается очень веселая игрушка. Я же не думал, что калечу жизни миллионам людей. И нелюдей.
– Возможно, это не ты нас создал, – сказал Горлогориус. – Может быть, ты каким-то образом подсмотрел за нашим миром и использовал его для создания компьютерной игры.
– Это было бы здорово, – оживился Фил, вовсе не желавший тащить на своих плечах ответственность демиурга. – Ты на самом деле так думаешь?
– Что было раньше, яйцо или курица? – вопросил Горлогориус.
– Вначале был револьвер, – сказал Фил.
– Когда я смотрю на этот мир и на тебя, у меня нет никаких вопросов о том, что было раньше, – вздохнул Горлогориус. – Какие еще подробности ты можешь мне поведать, создатель?
– Ну…
– Подожди, я позову Мэнни, – вздохнул Горлогориус. – Думаю, ему тоже будет небесполезно все это узнать.
