Текст книги "Темный странник"

Автор книги: Сергей Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

«Я уже не могу ничего изменить!» – произносит Кондор, но женщина не желает слушать его. Она слишком возбуждена. Она действительно устала, и он понимает это.

Снова вспышка, снова боль. Снова тьма…

Кондор открыл глаза, пытаясь осознать, где он находится.

Гладкие, покрытые слизью стены, тусклый зеленоватый свет, семь капсул, скрюченная фигура сибита в одной из них.

– Что ты сделал? – прошептал Кондор, пытаясь подняться. Это оказалось довольно непросто. Тело отказывалось подчиняться, ноги и руки были словно ватные. Голова кружилась и болела. Перед глазами плавали радужные разводы. В ушах стоял звон.

«То, что обещал, – ответил Нохт. – Я не в силах активировать парализованные блоки твоей памяти, но, как я уже говорил, твоя память необычна. Она многомерна. И копировалась еще по меньшей мере дважды. Она была заперта от тебя, но вполне жизнеспособна. Именно к этой кладовой твоего разума я и подобрал ключи. Я открыл ее для тебя».

– Я, как и прежде, практически ничего не помню, – пожаловался Кондор, с огромным усилием вставая на четвереньки. Головокружение усилилось. Будь он человеком, его желудок уже давно бы вывернуло наизнанку.

«Не так быстро, Кондор. Эту дверь не открывали слишком давно. Петли со временем заржавели. Постарайся дернуть посильнее, а если не знаешь как, просто подожди, пока давление изнутри распахнет эту дверь само. Память вернется. Теперь этому ничто не может помешать. Дай своему разуму немного времени. А я больше ничем не могу тебе помочь. Иди. Вам надо торопиться. Удачи».

Кондор, покачиваясь, поднялся на ноги, затем, не говоря ни слова, стараясь даже не думать ни о чем, поднял с пола винтовку и медленно побрел к выходу. Он был в смятении. Все происходящее казалось сном, из которого он никак не мог выбраться. Сосредоточиться на чем-либо было практически невозможно, мысли вспыхивали и угасали, как искорки в темноте.

«Будь внимателен с Миртом», – неожиданно услышал он «голос» сибита.

– А что с Миртом? – нашел в себе силы спросить Кондор, не оборачиваясь, но останавливаясь на полпути к ведущему наружу коридору.

«Не знаю, – ответил Нохт. – Я не смог проникнуть в его мысли. И это настораживает меня».

– Я спрошу, о чем он думает, – отмахнулся Кондор и, не задерживаясь больше в этом странном месте, побрел к выходу.

Яркий уличный свет вкупе с обилием красок немного привел Странника в чувство. Встретивший его возле гуальвы Зоил внимательно оглядел приятеля, после чего проговорил:

– Ты выглядишь так, словно тебе там по голове настучали.

– Почти, – отозвался Кондор. – Нужно торопиться. Нохт частично обезопасил наш проезд, но долго он не продержится. Нужно постараться добраться до трансмеризатора раньше, чем «Хорма» снова возьмет контроль над «Ульем» в свои ру… ну, что там у нее…

– Я в курсе, Нохт мне сказал. Мы уже готовы, ждали только тебя, – отозвался Зоил, указывая на стоящих в ожидании возле внедорожника Шарот и Мирта.

– Тогда поехали…

Уже садясь в машину, Кондор неожиданно для самого себя задержался перед распахнутой дверцей, пристально взглянул на сидящего впереди Мирта и спросил:

– Мирт, перед отъездом ты ничего не хочешь нам рассказать?

– Что именно? – На лице ликвидатора не дрогнул ни один мускул. Если он и скрывал что-то, то прекрасно себя контролировал, и вопрос Кондора нисколько не смутил его.

– Не знаю, – вместо Мирта неожиданно смутился сам Кондор. Задал идиотский вопрос, сам не зная, каким окажется результат. – Нохт не смог прочесть твои мысли. И это его обеспокоило.

– Пускай беспокоится о чем-нибудь другом, – беззлобно проговорил Мирт. – Мои мысли – это мои мысли, и нечего ему копаться в чужих мозгах. Да он и не сможет. У меня же нейронно-волновой деструктор нового поколения. Поэтому ему в мою черепушку не пробраться никогда. Силенок не хватит. Скажу по секрету, мне даже пришлось немного ослабить поле, чтобы иметь возможность общаться с ним. Да и то его голос звучал как едва слышный шепот, постоянно затухающий и срывающийся. Так что все нормально. По крайней мере я так считаю.

Мирт обернулся и простодушно улыбнулся Кондору.

– Тогда поехали, – повторил Кондор и, сев в машину, захлопнул дверцу.

– Проклятье, забыл забрать у Нохта его винтовку! – с досадой проговорил Зоил, пытаясь поудобнее пристроить в салоне свой «Дишмед». Он взглянул на сидящих рядом и произнес, словно оправдываясь: – Ему-то оружие больше не понадобится…

На несколько секунд в салоне воцарилось неловкое молчание. Кондор осуждающе толкнул Зоила локтем в бок, показывая, что иногда лучше промолчать.

– Надеюсь, нам тоже, – наконец проговорил Мирт. – Поехали. Возвращаться в гуальву нет времени.

Аккуратно объезжая тела мертвых крабов, внедорожник покинул выжженную «фиблоной» поляну.

ГЛАВА 27

Дорога закончилась внезапно. Неровную, заставленную ржавыми автомобилями и местами заросшую редкой растительностью полосу асфальта пересекала широкая извилистая трещина, уходящая глубоко в землю. Образовалась ли она в момент бинаризации мерности два года назад или появилась позже, значения не имело. Главное – ее невозможно было переехать. Шарот, искусно объезжавшая возникающие на пути препятствия и гнавшая внедорожник на предельно возможной скорости, заметила провал в последний момент и едва успела отреагировать. Резко вывернув руль, она заставила машину соскочить на обочину. «Бултар», пробив низенькое стальное ограждение, на полной скорости въехал в лес, подпрыгнул на кочке, умудрился несколько секунд проехать на двух правых колесах, после чего его неожиданное цирковое выступление было остановлено торчащим из земли бетонным столбом со свисающими сверху обрывками высоковольтных проводов. Раздался треск и скрежет раздираемого металла, автомобиль развернулся на девяносто градусов, грузно опустился на все четыре колеса и благополучно заглох. Встретивший их столб еще несколько мгновений стоял, слегка покачиваясь словно деревце на ветру, после чего не удержался и, переломившись в месте удара, рухнул. К счастью, не задев внедорожник.

– Проклятье! – сердито буркнула Шарот, лихорадочно поворачивая ключ в замке зажигания.

Двигатель отозвался тихим гулом, но, проработав всего несколько секунд, снова затих. Это было плохо. Очень плохо. Чинить электромобили никто из сидящих в салоне не умел. Да и откуда взять столько времени? Они находились в относительной безопасности, пока были в движении. Неожиданная остановка ничего хорошего сидящим в салоне ликвидаторам не сулила. Это понимали все. И хотя сейчас, благодаря Нохту, «Хорма» плохо владела ситуацией, шансы встретить тварей с уже заложенной в них программой уничтожения ликвидаторов теперь многократно увеличивались.

– Что случилось? – спросил сидящий рядом с девушкой Мирт, снимая с предохранителя зажатый в руках фиблопульсар.

– Кажется, все, приехали, – зло отозвалась Шарот, не оставляя попыток реанимировать автомобиль. Будь рядом Миала, она, возможно, и подсказала бы что-то. Но девушка осталась на корабле, и Шарот приходилось выкручиваться самой.

– Не надо так шутить, – проговорил Мирт, обеспокоенно глядя в окно. – Поехали!

– Дайте мне минутку, – попросила Шарот.

– Если бы мы были уверены, что за это время с нами ничего не случится, я подарил бы тебе и час. Придумай что-нибудь, девочка! – проговорил Зоил. – И поскорей!

– Хорошо, – кивнула Шарот. – Только не называй меня девочкой, мальчик!

Кондор выглянул в окно, оглядывая место, куда их занесло. Смотреть, впрочем, особо было не на что – всюду, куда ни посмотришь, стеной стояли джунгли. Высоченные деревья, овитые толстыми, с человеческую руку, стеблями лиан, раскидистые пышные папоротники, стреловидные хвощи. Обилие самых неожиданных цветов и оттенков, от обычного зеленого до ярко-алого и фиолетового. Серая лента асфальтовой дороги, непонятно как сохранившаяся после бинаризаций, казалась здесь лишней. Впрочем, не только дорога. Кое-где встречались руины одноэтажных и двухэтажных зданий, а слева, вдали, можно было разглядеть остатки какого-то города. Неизвестно, как этот город выглядел раньше, возможно, был крупным мегаполисом, но теперь, после «Ночи хаоса» и двух лет существования в аномальной реальности, от былого величия практически ничего не осталось. Многие здания рухнули, полностью или частично, а те, которым повезло устоять, выглядели сейчас не лучшим образом, обещая в ближайшее время отправиться вслед за собратьями. Возможно, во время очередного землетрясения, которые, судя по разлому на дороге, случаются здесь время от времени. Кондор даже определил первого претендента на обрушение – возвышающийся высоко над деревьями небоскреб с врезавшимся в его верхушку пассажирским самолетом. От места столкновения практически до самой земли по зданию тянулись широкие трещины, стекла почти во всех окнах отсутствовали, а на верхних этажах, по всей видимости, когда-то бушевал сильный пожар, возникший, очевидно, вследствие удара самолета. Картина была довольно необычна, но Кондору вдруг показалось, что он уже видел все это раньше. Причем не так давно. Только никак не мог сообразить, где именно. Впрочем, Страннику было мало дела до мертвого города. Его, как и всех остальных, волновал сейчас только один вопрос – смогут ли они продолжить свой путь.

Тем временем Шарот медленно, словно опасаясь, как бы машина не взорвалась, в очередной раз повернула узкий электронный ключ в замке зажигания. По правде говоря, она не очень рассчитывала на успех. Электромобиль вполне мог заглохнуть не из-за удара о столб, а по причине аномалий этого ненормального мира, где горючее превращалось в вязкий кисель, а плазменное оружие отказывалось генерировать заряд. Но строптивый двигатель неожиданно взвизгнул и едва заметно загудел. Немного расслабившись, девушка облегченно вздохнула.

– Попробуем объехать трещину, – сказала она, выворачивая руль и собираясь углубиться в лес, подальше от изуродованной дороги. В тот же миг мощный удар в днище автомобиля заставил внедорожник подпрыгнуть на месте, едва не опрокидывая его на бок. Мирт, указательный палец правой руки которого лежал на спусковом крючке фиблопульсара, едва не выстрелил, в тот же момент с ужасом представив себе, что произошло бы, разорвись капсула с фиблоэфирной кислотой прямо в салоне «Бултара».

– Из машины! Быстро! – прокричал Зоил, первым сообразив, в чем дело. Двери внедорожника открылись практически одновременно. Первым машину покинул Кондор, понимая, чем может закончиться малейшее промедление. Затем выскочили Зоил, Мирт и наконец Шарот. Не успела она покинуть водительское кресло, как из-под «Бултара» фонтаном брызнули комья земли и дерна. Грохот удара и скрежет металла рванули барабанные перепонки. Несчастный автомобиль вновь подбросило в воздух, на сей раз значительно выше, и он, не устояв, завалился-таки на бок, показывая искореженное, промятое могучим ударом днище. В том месте, где он только что стоял, теперь зияла громадная дыра, из которой, быстро перебирая лапами, выбиралось нечто совершенно чудовищное. У твари было покрытое пластинами толстой хитиновой брони тело гигантской гусеницы, маленькая лишенная глаз голова, небольшие, но острые челюсти три десятка коротеньких мощных лапок с острыми коготками плюс четыре странных роговых выроста на голове, которые непрерывно шевелились и подрагивали. Длина и размеры тела чудища были сопоставимы с пятью внедорожниками «Бултар», поставленными цепочкой один за другим.

– Проклятье! – прошептала Шарот, в замешательстве и растерянности пятясь назад. Как сражаться с этим монстром, она просто не представляла. В Академии Службы контроля и охраны параллелей ее учили многому – боевой агент должен быть универсален. Но кто же знал, что однажды ей придется столкнуться с подобным?!

Между тем реакция твари была молниеносной. Лишенная глаз, она, как оказалось, прекрасно ориентировалась на слух. Развернувшись на звук голоса, гусеница клацнула челюстями и совершенно неожиданно плюнула в Шарот сгустком чего-то зеленого и невероятно липкого. Ударив в левое плечо девушки, сгусток слизи сбил ее с ног, а когда она попыталась подняться, выяснилось, что ей никак не отклеиться от древесного корня, торчавшего из земли. Тем временем тварь не переставала удивлять. Роговые наросты на ее голове неожиданно удлинились. Причем не просто стали чуточку длиннее, а с отвратительным хрустом увеличились в размере по меньшей мере в пять раз, превратившись в нечто, больше всего похожее на огромные, покрытые серой кожей руки, оканчивавшиеся вместо кистей длинными и острыми когтями. Без всякого сомнения, один удар такого когтя легко распотрошил бы даже наносинтона, сколь прочна ни была его кожа.

Первыми вышел из шока Мирт. Ему уже приходилось иметь дело с монстрами, подобными этому. И цель была идеальна. Как раз для «фиблоны». Ликвидатор выстрелил не целясь. Зачем целиться, когда промахнуться по такой махине просто невозможно. Окруженная голубым ореолом капсула ударила в тело гигантской гусеницы, моментально лопнула, окутывая монстра парами невероятно токсичной фиблоэфирной кислоты. Словно вспыхнул огромный костер яркого голубого пламени. Шипение и треск наполнили воздух. Гусеница рванулась в сторону, пытаясь избавится от боли. Но это ей не удалось. Следом за Миртом в бой вступил замешкавшийся лишь на секунду Кондор. Энергетический разряд, сорвавшийся с блестящего шарика его энергопульсара, вгрызся в пылающее тело, оставляя небольшую черную отметину. Гусеница вздрогнула, но и только. Даже энергетический разряд максимальной мощности не мог причинить монстру существенного вреда. На общем фоне рана, нанесенная энергопульсаром, оказалась просто ничтожной. Кондор, поняв это, не стал больше стрелять, предпочитая поберечь энергию. Заметив это, Зоил стал медленно отступать, не открывая огня. У него в «Дишмеде» запас энергии был еще меньше, чем у Кондора, и расходовать его попусту он не желал.

В следующий миг быстро перезарядивший свой фиблопульсар Мирт выстрелил вновь. И если первый его выстрел пришелся по торсу монстра, то вторая капсула угодила точно в голову твари, и теперь холодный огонь «фиблоны» охватил все тело гусеницы-гиганта. Тварь снова рванулась в сторону, случайно задела внедорожник, перевалилась через него, сминая, словно пустую яичную скорлупу, ударилась о дерево, снова рванулась, пытаясь то ли сбить огонь, то ли вернуться по своему ходу назад, под землю. Туда, где так прохладно и сыро. Но было поздно. Пластами сошел почерневший, ставший похожим на пористую пемзу хитин, сморщилась и обуглилась в парах кислоты плоть, растворились в холодном пламени коротенькие, прижатые к телу ножки.

Сотрясаясь всем телом, тварь выгнулась огромным кольцом, затем резко распрямилась и замерла, подрагивая остатками лапок и источая омерзительный запах. Последние язычки голубого пламени еще плясали на прожженных остатках ее тела, но тварь больше не могла сопротивляться. Она пока была жива, но умирала.

– Вот теперь точно приехали, – проговорил с легкой досадой Зоил, осматривая остатки раздавленного в лепешку внедорожника.

– Ну и мерзость! – произнесла Шарот, отрываясь наконец от земли и кое-как стягивая перемазанный невероятно липкой слизью бронежилет, чтобы остаться в костюме «Хамелеон». – Как считаете, это солдат «Хормы» или просто большая землеройка?

– Все твари в этом лесу – потенциальные солдаты «Хормы». Меня больше интересует, что означает это нападение, – сказал Мирт, перезаряжая фиблопульсар. – Это тот самый «запрограммированный» солдат, или Нохт не справился и на нас снова объявлена тотальная охота.

– Не стоит исключать и то, что это просто голодный хищник, решивший поохотиться, – предположил Зоил, хотя даже он сам с трудом верил в то, что говорил.

– Очень надеюсь, что ты прав. Хотя сильно сомневаюсь, что на территории «Улья» еще сохранились дикие животные. «Хорма» наверняка давно вычистила территорию, – сказал Кондор скептическим тоном.

– Вполне с тобой согласен, – поддержал его Мирт, разворачивая перед собой призрачную голограмму карты местности и пытаясь определить, где они находятся и куда им двигаться дальше. – Не знаю, что это была за тварь, но не думаю, что нам стоит задерживаться здесь надолго. Чем быстрее мы достигнем трансмеризатора, тем больше у нас шансов выбраться из этой передряги живыми. Нужно поторапливаться…

Неизвестно, договорил ли он то, что хотел сказать, или его прервали на середине – спрашивать было просто некогда. Внезапно земля рядом с измятым внедорожником вздыбилась, затем резко просела, и на поверхности, раскидывая обломки корней и комья глины, появилась еще одна гусеница-гигант. А следом за ней еще одна!

– Давайте поторопимся… – прошептал Кондор.

– Бежим! – закричала Шарот и, схватив за рукав защитного костюма Мирта, поволокла его за собой. Следом ринулись Зоил и Кондор. Сражаться было бессмысленно. Силы были слишком неравными. И все же Мирт, ловко вывернувшись из рук девушки, задержался на секунду и выпустил в тварей еще один заряд, разжигая очередной костер холодного пламени.

Взрыв не причинил тварям существенного вреда, но заставил их отпрянуть, задерживая на какое-то время и давая беглецам небольшую фору. Когда гигантские гусеницы опомнились, было уже поздно – они оказались слишком нерасторопными, чтобы броситься вдогонку за уже исчезнувшими из поля зрения ликвидаторами. Да и программа, заложенная в них «Хормой», предписывала всего лишь задержать внедорожник и его пассажиров, по возможности уничтожив на месте, а не преследовать их по джунглям. И новых приказов от «Хормы» благодаря стараниям Нохта, не поступало. Покрутившись немного возле своего погибшего собрата и решив, что свою работу они выполнили, гусеницы торопливо скрылись под землей.

Ликвидаторы между тем бежали не останавливаясь. Продираясь сквозь заросли древовидного папоротника и низенького, но на редкость колючего и цепкого кустарника, ковром устилавшего землю, они двигались к своей цели – трансмеризационной установке лиярян.

ГЛАВА 28

В гуальве было очень тихо. Единственным, что слышал Нохт, было его собственное прерывистое дыхание. Да еще стук сердца, с бешеной скоростью перегоняющего кровь по артериям. Организм Нохта работал на пределе возможного. И неудивительно – непросто, ох как непросто пытаться бороться с сущностью, в десятки, а то и сотни раз превосходящей тебя силой. Когда Нохт решился на это, он знал, что будет тяжело. Но он не ожидал – насколько. До «Ночи хаоса» он проходил специальный курс подготовки псикорректоров, у него действительно был неплохой потенциал, но своим новым знакомым он солгал. Вернее, не совсем солгал, а просто скрыл кое-что, попросив и Миалу, знающую гораздо больше о нем, ничего не рассказывать. Он был строителем, простым строителем. Он знал, как правильно положить фундамент, как укрепить стены, подобрать необходимые для этого материалы и заставить рабочие вильвы усердно трудиться на благо общества. Он мог управлять сразу десятками вильв различных видов, а особое чувство вкуса, привитое с детства, подсказывало ему, как сделать здание не только прочным, но и красивым. Биотехнологии позволяли по-настоящему творить. Быть не только строителем, но и художником. Куда там людям с их бетоном и сталью. Видели бы они города сибитов до того как их разрушили немыслимые аномалии слившихся воедино миров. У Нохта было многообещающее будущее. Но все закончилось в одночасье. Величайшая цивилизация канула в небытие, а он, возможно, остался одним из ее последних представителей. И надолго ли, он не знал.

В злосчастную «Ночь хаоса» операторы, контролировавшие работу «Хормы», либо погибли, либо разбежались, а сама она была повреждена. Нохт считал, что после этого «Улей» прекратит свое существование. Но он ошибся. Просто забыл, каков предел прочности у всего произведенного сибитами. «Хорма» выжила, реконструировала себя, переписала старые программы в соответствии с новыми условиями существования и возродила разрушенную структуру «Улья» по собственному вкусу. Она оказалась слишком разумной, чтобы нуждаться в поддержке и уж тем более в контроле извне. Естественно, создавшие ее сибиты оказались ей больше не нужны. «Хорма» не считала, своих создателей врагами. Но, однажды ощутив свободу, контролировать свою деятельность больше не позволяла. Она стала самостоятельным организмом. И в этом теперь заключалась главная проблема. «Хорма» была разумна, независима, обладала способностями, а главное – возможностью управлять легионами тварей, которых произвели уцелевшие и восстановленные биокомбинаты «Улья». Чего ей не хватало? Наверное, только амбиций. К счастью, это черта была присуща лишь существам, эволюционировавшим не только биологически, но и социально. Таким, как люди или сибиты. У «Хормы» времени на такую эволюцию не было. Иначе эта мыслящая биомасса начала бы однажды задумываться о мировом господстве. Нохт надеялся, что этого не случится никогда. В противном случае, даже если планета уцелеет после отключения трансмеризатора, судьба Лияра могла оказаться весьма плачевной. И, что самое страшное, ни Нохт, ни кто-либо другой не был способен этому помешать. «Хорму» слишком хорошо охраняли. Сунуться в центр «Улья» мог только самоубийца. Да и то лишь для того, чтобы героически там погибнуть.

Единственный способ хоть как-то повлиять на работу «Хормы» использовал Нохт. Он не стал вступать в прямой конфликт с разумом, многократно превосходящим его по силе. Он просто взял и мелко нагадил. Забил все доступные ему каналы контроля «Улья» ментальным мусором, парализовав таким образом всю систему управления. Обычно такие сбои исправлялись операторами, подключавшимися с других гуальв. Теперь операторов не было, и «Хорме» предстояло исправлять все самой. Причем Нохт был полон решимости помешать ей в этом. По крайней мере до тех пор, пока «Хорма» не найдет способ каким-либо образом добраться до него. Что случится потом, сибит не знал. Догадывался только, что наказание за подобную дерзость будет очень суровым. Поэтому и попрощался с Кондором. Нохт не был уверен, что они еще когда-нибудь встретятся.

Первые попытки «Хормы» восстановить контроль над «Ульем» Нохт почувствовал почти сразу после того как парализовал его работу. Потом, пока он разговаривал с Кондором, прошла первая волна «очищения», которую он, к своей нескрываемой радости, довольно успешно заглушил. К тому моменту «Хорма» уже поняла, какая из гуальв работает против нее, но пока ничего предпринять не могла. Она больше не имела возможности управлять своими солдатами, а те боевые особи, в которых уже была вложена программа уничтожения чужаков, не обладали полномочиями для входа в гуальву. Так что пока Нохт был в выигрышном положении. Правда, надолго ли, он не знал. Пробиться к нему по парализованным каналам связи «Хорма» пыталась ежесекундно. И натиск с ее стороны неумолимо нарастал. Уже было понятно, что долго Нохт не продержится. Оставалось только надеяться, что, пока он мешает «Хорме», ликвидаторы успеют добраться до своей цели. Иначе его жертва будет напрасной. Впрочем, он не слишком стремился геройски погибнуть. В тот момент, когда «Хорма» все же пробьет каналы связи, ведущие к нему, он рассчитывал прервать контакт и попытаться улизнуть из гуальвы. Шансов на спасение было немного, но они оставались. И упускать даже мизерную возможность спасения Нохт не собирался. В конце концов, он всего лишь строитель, а не герой. И уж конечно не самоубийца. Он и так сделал для совершенно незнакомых ему людей больше, чем это было возможно. Так что может сбежать с чистой совестью.

Очередная волна «очищения» прокатилась по каналам, выметая из них грязь и пытаясь пробудить ото сна. На сей раз удар был так силен, что разум Нохта едва не вывернуло наизнанку, и лишь в последний момент ему удалось удержаться на грани сознания, не давая себе захлебнуться в психоинформационном потоке, пробившемся к нему. На какой то миг ему показалось, что он потерял сознание, но, как оказалось, его мозг имел действительно мощный потенциал, способный выдержать атаку всемогущей «Хормы» и не пасть под ее ударами, отвечая контрольному ядру «Улья» очередной порцией мусора. Это было совсем не сложно. Просто нужно знать, что и куда отправить, чтобы информационные каналы перестали адекватно реагировать на команды извне. Естественно, после этого он тоже не мог использовать их по своему назначению, но ему это было и не нужно. Взять под свой контроль легионы «Улья», стать генералом на минуту, чтобы потом быть раздавленным и уничтоженным псионическцм ударом более сильного и опытного противника, – нет, это не для него. Он лишь тянул время, давая ликвидаторам продвинуться как можно дальше, прежде чем их снова попытаются остановить. И это уже было немало.

Радуясь своей очередной маленькой победе, Нохт не заметил, даже не почувствовал, как открылась наружная дверь гуальвы. Не услышал он и мягких осторожных шагов по пружинящему полу коридора, ведущего в контрольный зал. А когда заметил тень на стене, было уже поздно.

Нападавшие оказались сханионами, наивысшей боевой формой «Улья», разработанной специально для защиты «Хормы». Двуногие, четырехрукие, закованные в толстую роговую броню, растущую прямо сквозь тело, грациозные и молниеносные. Нижние руки трехсуставчатые, семипалые – три пальца против четырех. На всех короткие прямые коготки. Верхние руки длиннее нижних и оканчиваются не кистями, а длинными, слегка изогнутыми вниз костяными мечами, невероятно острыми и прочными, словно они не являлись частью тела, а были изготовлены из высокопрочной стали. На узких, вжатых в тело головах располагались четыре глаза, три ноздри и узкий безгубый рот. Сзади волочился по земле длинный костяной хвост с раздвоенным шипом на конце. Но это было еще не все. Помимо великолепных физических данных, сханионы были практически самодостаточными, псевдоразумными и не требовали постоянного ментального контроля, обладая, ко всему прочему, собственным псипотенциалом. Именно поэтому, поняв, что с оберегаемой ими «Хормой» творится что-то неладное, они, не дожидаясь приказа, моментально сориентировались, самостоятельно отыскали источник угрозы и теперь спешили устранить его. Нохт как-то забыл о их существовании и теперь расплачивался за свой промах.

Сханионов было трое. Стремительно ворвавшись в зал, они быстро отыскали занятую Нохтом капсулу и бросились к ней. Их намерения были предельно ясны. Понимая, что против трех элитных бойцов «Улья» ему не выстоять, Нохт собрал все силы и попытался подавить сознание нападающих. У него был неплохой психопотенциал, а капсула контроля усиливала работу его мозга, но, очевидно, он слишком переоценил свои возможности и недооценил врага, ибо атакующие даже не сбавили скорость.

Отдавая предпочтение биотехнологиям, цивилизация сибитов довольно неплохо преуспела также в металлургии, химии, физике. Ножи, мечи, огнестрельное и даже энергетическое оружие были для сибитов не в новинку. Вот почему в своих нижних руках сханионы сжимали сейчас громоздкие, но довольно эффективные высокочастотные термические пушки, прекрасно работающие в условиях сдвоенной реальности.

Первый выстрел термопушки прошел мимо цели. Хотя вполне возможно, все было спланировано заранее. Невидимый и бесшумный пучок микроволн ударил под потолок, выжигая каналы связи, тянущиеся к капсуле управления, в которой находился Нохт. И в тот же миг ментальное давление, готовое разорвать его сознание на части, ослабло. Он больше не был связан с «Ульем». Он потерял контроль. И пытаться восстановить его не имело смысла – «Хорма» не позволила бы ему сделать этого повторно. Что ж, для ликвидаторов Нохт сделал все, что только мог. Настало время спасаться самому.

Языки-ремни, поддерживавшие сибита на весу внутри капсулы контроля, ослабли, мгновенно подчиняясь его приказу. Неловко вывалившись на пол, Нохт отпрыгнул в сторону, уходя из-под удара костяного клинка второго охранника и выхватывая из заплечных ножен собственное оружие – короткие изогнутые мечи. Он не мог состязаться в скорости и искусстве боя с элитными воинами «Улья», рожденными, чтобы убивать. Но и отдавать свою жизнь просто так не собирался. Довольно удачно парировав несколько выпадов противника, Нохт даже ухитрился отсечь руку-меч одного из сханионов. Но, как оказалось, на этом его удача закончились. Следующий выстрел термопушки пришелся ему чуть выше ступни. Микроволновый импульс имел удивительное свойство поджаривать плоть одновременно и снаружи и внутри. Хитин, защищавший ногу Нохта, в месте удара почернел, покрылся сетью мелких трещинок и осыпался, обнажая хорошо прожаренную плоть. Сибит взвизгнул от боли, но достойно ответить не успел. Подскочивший к нему охранник сделал бунтарю ловкую подсечку, а когда Нохт упал, со всего размаха вогнал лезвие своего костяного меча ему в грудь, словно букашку пришпиливая несчастного к полу. Боли практически не было. Только жжение и ощущение холода, пронизывающего все тело.

Сильнейшим ударом ноги Нохт отпихнул от себя воина «Хормы» и попытался встать, но новый выстрел, угодивший точно в нервный узел позвоночного столба, мгновенно поверг его на пол. Ноги отказали сразу, следом прокатилась волна боли, охватывая все тело и угасая где-то в затылке. Еще один удар костяного меча, на сей раз секущий, вскрыл Нохту живот. Брызнула зеленая слизь, показался изуродованный кишечник. Накатилась невыносимая слабость. Перевернувшись со спины на живот и стараясь не думать о кишках, вывалившихся на залитый его же кровью пол, Нохт рванулся вперед, пытаясь опередить своих врагов. Еще два выстрела прожгли его спину, но теперь боль казалась уже не столь сильной, как сначала. Ее было уже слишком много, и разум сибита не воспринимал новые импульсы, идущие от поврежденных тканей, захлебываясь в агонии. Еще раз рванувшись вперед, Нохт дотянулся наконец до своей цели – многофункциональной импульсной винтовки, брошенной им здесь не так давно.

Плазменный ускоритель не работал. «Фотонная бритва» превратилась в обычный фонарик. Но Нохт прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает. Ослабевшие пальцы сжали рукоятку, палец лег на спусковой крючок фиблопульсара.

Не было ни гнева, ни страха. Нохт вообще ни о чем особенном не думал в этот момент. Просто развернулся к нависшему над ним сханиону, в очередной раз вонзающему оба своих костяных лезвия в грудь жертве, и выстрелил, моментально превращая комнату контроля в миниатюрный филиал ада.

Навалилась тяжесть.

Пришло отчаяние.

А следом – темнота, мягко укрывшая угасающее сознание Нохта покрывалом безмолвия.