Текст книги "Темный странник"

Автор книги: Сергей Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

ГЛАВА 23

Просто счастье, что обладающий псионическими способностями Нохт в самый последний момент успел остановить Шарот. И хотя ее рефлексы были на высоте, неизвестно, чем бы все закончилось, не предупреди сибит девушку, что к двери приближается именно он и еще три человека, найденные им возле упавшего корабля и не представляющие угрозы.

Шарот снова, уже в который раз взглянула на сидящего неподалеку Кондора. Лицо его было сильно обожжено, покрыто струпьями и волдырями, но почему-то казалось Шарот знакомым. Она не поняла этого сразу, когда Нохт только привел Странников сюда. Но теперь, спустя некоторое время, на быстро заживающем лице мужчины стали проявляться подозрительно знакомые черты. Сначала она думала, что ей просто показалось. Но шло время, уменьшались в размере уродливые волдыри, сходили отслоившиеся струпья, разглаживалась поврежденная кожа, и лицо Странника становилось все более узнаваемым. Как объяснить происходящее, Шарот не знала, поэтому пока предпочла просто молчать, пообещав себе выяснить все сразу после возвращения в Л питанию. Если, конечно, это случится.

– Судя по всему, выстрел повредил базу данных навигатора, и координаты, заложенные в «возвратник», оказались стерты, – рассуждал тем временем маркератор Тимс Ватар, делая себе укол стимулятора. За последние полчаса он успел опустошить практически весь свой мед-комплект, приводя потрепанное тело в норму. – К этому моменту эллар уже начал переход и нарушил структуру своей мерности. Пытаясь спасти его от трансмерной аннигиляции, навигационная система выбрала координаты обратной синхронизации сама. Но ее выбор оказался не случаен. Рядом с элларом находился один из разрывов реальности, ведущий в эту параллель. Бинарная язва. Именно с нее, по всей видимости, навигатор и снял информационный слепок координат. И переместил нас сюда. А после синхронизации, пытаясь сориентировать эллар в пространстве, провел горизонтальную корректировку курса. И снова, не имея точных данных, взял за локальную координату поисковый сигнал вашего глоска. К счастью для вас, двигатели нашего эллара были неисправны и до вас мы просто немного недотянули. Иначе, с учетом корректировки, мы рухнули бы прямо на ваши ничего не подозревающие головы.

– Если бы двигатели были в порядке, вы бы не рухнули, а спокойно приземлились рядом с домом, – заметила Шарот. – И не раздолбали бы наш единственный шанс выбраться из этой дыры.

– Вы правы, – виновато согласился Тимс. – Но я ничего не мог сделать. Здесь такие полевые смещения, флюктуации мерности материи просто запредельные. Голова кругом идет! Я, как сотрудник Института физики Спектра, этого понять просто не могу! Разрушены все стабилизирующие основы мерности материи, а мир живет! Именно живет, а не существует. Я вообще впервые вижу столь НЕСТАБИЛЬНЫЙ мир в столь СТАБИЛЬНОМ состоянии. Не уверен, что когда-либо подобное рассматривалось в ИФС даже в теории.

– Ладно, не забивай голову всякой чушыо, – нетерпеливо отмахнулась Шарот. Ее совершенно не интересовала научная сторона. В значительно большей мере ее интересовал вопрос, как можно выбраться отсюда. Над чем она и работала вместе с Тимсом. – Ну как там?

Тимс замолчал, перевел взгляд на экран своего глоска, что-то нажал, отчего экран поменял цвет, потом снова посмотрел на Шарот и отрицательно покачал головой.

– Ладно, дадим ему еще немного времени, – поняв маркератора без лишних слов, проговорила девушка.

Поняв, что спасать их никто не собирается, иначе команда спасения прибыла бы уже давно, Тимс и Шарот очень быстро нашли общий язык и совместными усилиями принялись искать альтернативные пути выхода из сложившейся ситуации. Трансмеризатор Шарот не работал, эллар маркераторов был разбит, а на вопрос, действуют ли трансмеризаторы у Кондора и Зоила, те лишь растерянно пожали плечами. Похоже, они даже слово это впервые слышали. Их история вообще была полна удивительных тайн, но их разгадкой Шарот решила заняться немного позднее. Поэтому теперь Тимс с Шарот решали другую задачу – как отыскать второй эллар, чей слабый сигнал постоянно фиксировали их глобальные сканеры. Возможно, это был их последний и единственный шанс выбраться из этого мира. Мощности одного глоска не хватало, однако Тимс оказался смышленым парнем – других в группы дальнего поиска и не брали, – предложив синхронизировать работу их сканеров, тем самым на порядок усилив поисковый сигнал. Привыкнув работать в одиночестве, Шарот даже забыла, что такое возможно. Но, как оказалось, хитроумные многофункциональные браслетики глосков были способны на многое. Правда, пока даже их объединенных усилий не хватало для точной локализации сигнала.

Шарот снова, в который уже раз, посмотрела на Кондора. Тот поймал на себе ее взгляд, улыбнулся в ответ коротко и сухо – по-другому просто не позволяли обожженные губы. Девушка была симпатична ему, хотя обычного для мужчины сексуального влечения он к ней не испытывал. Скорее нечто родственное. Словно она его сестра. Впрочем, ответ был очевиден – она была такая же, как он.

Наносинтон.

Что это значит, Шарот уже объяснила. Быстро и довольно доступно. По крайней мере для него. Обычно наносинтонами становились агенты различных спецслужб, в основном боевые агенты Службы контроля и охраны параллелей. С агента, изъявившего желание пройти преобразование, снимали точную молекулярную копию и изготавливали наносинтетическое тело, где каждая клеточка – сложный наномеханизм, выполняющий, помимо основных, еще десятки дополнительных функций. При этом тело каждого наносинтона было индивидуально и сохраняло внешний вид своего прототипа во всех деталях. Но вот содержание было уже совершенно другое-сверхпрочная кожа, измененные и дополненные для оптимальной работы тела органы, устойчивая к нагрузкам и разрушению костная структура. Пройдя преобразование, агент становился настоящим сверхсуществом, лишаясь, ко всему прочему, и перспективы состариться – строительные наномодули постоянно обновляют тело по заложенной в них программе, заменяя изношенные и разрушенные клетки на новые, идентичные предыдущим. И так может продолжаться до бесконечности.

Шарот довольно подробно рассказала о возможностях наносинтетического тела, но так и не смогла ответить на главный вопрос Странников – почему сотни наносинтонов оказались в иной параллели, да еще начисто лишенные памяти. Ничего, кроме удивления и растерянности, рассказ Кондора о жизни в Тарилане у девушки не вызвал. Как и повествование о неком Отшельнике, обладающем высокотехнологичным оружием и контролирующем всех Темных странников. Она пообещала во всем разобраться. Но для этого ей нужно было вернуться в Лиитанию. И Кондор был настроен помогать ей чем только можно. Как, впрочем, и Зоил. Ему тоже нужны были ответы на многие интересующие каждого Странника вопросы. Да и засиживаться в этом странном мире, где существа, похожие на гарпледов, обладают интеллектом и способны общаться телепатически, ему не хотелось.

Кондор посмотрел на Нохта, которого не так давно едва не убил. Спасло сибита лишь то, что внешне он оказался невероятно похож на гарпледа, когда-то сопровождавшего Кондора в его странствиях. Поэтому в самый последний миг, когда энергетический разряд уже готов был впиться в грудь Нохту, Странник сдержался. И был рад, что сумел сделать это. Сейчас Нохт спокойно сидел в самом дальнем углу комнаты, сложив свои лапы и свернув щупальца. Было похоже, что он спит, но это было не так. Кондор чувствовал, что сибит наблюдает за ними, прислушивается, оценивает. Просто не вмешивается, понимая, что пока ничем не сможет помочь своим новым знакомым. Он был здесь чужим. И никак не мог изменить этого. Рядом с Нохтом в довольно неплохо сохранившемся кожаном кресле сидела Миала. Как и Нохт, девушка чувствовала себя изгоем в этой компании. Она отвыкла от людей, от общения с ними. Даже от их присутствия. Ко всему прочему, среди ее новых знакомых появился настоящий человек, маркератор Тимс Ватар, и она боялась убить его всего лишь случайным прикосновением к коже. К счастью, яд, что так обильно выделялся из пор ее тела вместе с потом, на воздухе быстро разлагался, иначе Тимс был бы мертв уже давно, просто сев на стул или коснувшись стола, за которым обычно сидела Миала. Сам того не заметив, Кондор засмотрелся на девушку. Тонкие и изящные черты лица, длинные черные волосы, стройная фигура. Она была красива когда-то. Но даже теперь, когда немытые волосы были небрежно забраны в пучок на затылке, кожа на лице стала бледной, скорее даже серой, а неброский комбинезон не скрывал чрезмерной худобы, она все еще была прекрасна. Странник представил ее в Киштыре. Веселую, жизнерадостную, сменившую комбинезон на яркое платье, загоревшую под ласковым летним солнцем. Как она была бы счастлива. Нашла бы себе мужа, родила детей…. И вдруг понял, что этого не будет никогда. Она – изгой. Ее мутация, страшная и необратимая, навсегда отдалила ее от людей. Поставила невидимый барьер, который невозможно преодолеть. Миала никогда больше не сможет испытать мужской страсти, никогда не родит детей. Она почти такая же, как он! Пусть его тело совершенно настолько, что даже может позволить ему насладиться женщиной, но Кондор никогда не увидит своих детей. Он бесплоден. Искусственное тело может синтезировать лишь синтетический аналог той жидкости, что дарует новую жизнь. Теперь он знал ответ на один из многочисленных вопросов, так давно терзающих каждого Темного странника. Но счастливее от обретенного знания он не стал.

«Каждый несчастен по-своему». – Голос раздался у Кондора в голове, заставив его невольно вздрогнуть и взглянуть на Нохта. Тот даже позы не изменил, только взглянул на него краешком глаза. В отличие от Шарот, Кондор довольно быстро привык к телепатической форме общения с сибитом. И ответил ему мысленно, не привлекая внимания окружающих.

«Ты это мне?» – Он уже понял, что сибит обращается непосредственно к нему, но все же решил уточнить.

«Тебе. Никто больше не слышит нас», – ответил Нохт.

«Ты слушал мои мысли?», – спросил Кондор. Он был недоволен, что кто-то может заглядывать в его голову.

«Не специально, – отозвался Нохт, но он мог и соврать. Сибит вполне мог просмотреть мысли всех сидящих в комнате, преследуя свои интересы. – Здесь слишком шумно. Чтобы приглушить фон, я настроился на твою волну. Ты мне показался наиболее интересным».

Кондор в очередной раз изумился столь необычной способности Нохта, но спрашивать, как он это делает, не стал. Сибит уже рассказывал это Зоилу. Что-то об электромагнитных волнах, излучаемых нейронами мозга. Кондор не понял практически ничего. Зоил тоже.

«Чем я так заинтересовал тебя?» – не без ехидства спросил Кондор.

«В тебе есть что-то необычное. Ты не такой, как Ми-ала, Шарот или даже твой друг Зоил», – ответил сибит.

«И в чем же мое отличие?», – спросил Кондор.

«У тебя многослойная память», – проговорил Нохт.

«Как это?» – удивился Кондор.

«Ты должен был заметить, что тот странный феномен, который вы называете «эхом жизни», проявляется в тебе намного ярче, чем в твоих собратьях. Я знаю, почему», – проговорил сибит.

– Почему? – забывшись, проговорил Кондор вслух, моментально привлекая всеобщее внимание.

– Ты о чем? – спросил у него Зоил.

– Простите, увлекся. Мы с Нохтом разговариваем, – быстро объяснил Кондор и вновь обратил свой взор на сибита, который, как ему показалось, улыбнулся. По крайней мере он получил именно такой телепатический образ.

«Так почему же?» – переспросил Странник.

«Я не знаю, что с вами произошло, но последствия этого у вас с Зоилом одинаковы. Часть нейронов мозга, отвечающих за память, у вас парализована. Не выжжена, не блокирована, а именно парализована. Воспоминания внутри вас, но вы не можете воспользоваться ими. Как можно добиться подобного эффекта, я не знаю. Это совершенно незнакомая мне технология деактивации нейронов. Я ведь тоже обычный «человек». Совсем не гений. Могу лишь сказать, что время от времени какой-то блок памяти под воздействием внешних факторов неожиданно пробуждается к жизни, выплескивая на поверхность сознания часть воспоминаний о вашей прежней жизни. Иногда понятных, иногда слишком обрывистых, не способных вновь укрепиться в сознании на долгое время. Память – сложная вещь».

«Ты увлекся, – перебил Нохта Кондор. – Так почему у меня «эхо жизни» проявляется ярче, чем у остальных? Что это за многослойная память?»

«Я не знаю, как тебе это объяснить, но складывается ощущение, что до определенного момента твои воспоминания еще дважды копировались в мозгу, а потом кто-то или что-то закрыло доступ к этому блоку памяти», – ответил Нохт.

«Что значит – дважды копировались? Как это? Не понимаю».

«Я и сам не понимаю. Это какая-то аномалия. Словно в тебя записали воспоминания двух других людей, присутствовавших при тех же событиях, что и ты. Или как если бы в тебе какое-то время существовали еще две ментальные личности. Но я не знаю, как такое возможно. И как твой мозг выдержал подобное».

…«Дерапсатия»…

Слово всплыло в мозгу само по себе. Кондор даже не сразу понял, что это не Нохт, а «эхо жизни» дает о себе знать.

«Что это такое?» – спросил Нохт.

Некоторое время Кондор растерянно соображал, что за слово на сей раз подкинула ему его трехслойная память, а затем повернулся к сидящим за столом лиитанианам и просто спросил:

– А что такое дерапсатия?

– Зачем тебе? – удивилась Шарот.

– Надо, раз спрашиваю, – проговорил Кондор. – Ну что, вам трудно ответить, что ли?

– Нет, конечно. Просто странный вопрос– Шарот немного помолчала, затем продолжила: – Это, наверное, самое неприятное, что может произойти с боевым агентом. Слияние нескольких личностей в одну.

– А поподробнее? – попросил Кондор, чувствуя, что попал в точку и наконец-то задал правильный вопрос.

– Ну… – Шарот замялась, не зная, с чего начать. Ей на помощь пришел Тимс. Похоже, он неплохо разбирался в вопросах подобного рода.

– Мы не одиноки в Метамерии, – пояснил он. – Иногда в других вариантах реальности встречаются наши двойники, так называемые синхроны. В принципе, синхроны – явление редкое. Гораздо более редкое, чем можно себе представить, даже опираясь на бесконечность Метамерии. Практически это ты сам, рожденный в другом мире. В одном измерении ты можешь стать политиком, а в другом быть дворником, сути это не меняет: синхрон – это всегда один и тот же человек. Существует даже закономерность, что если один из синхронов по какой-то причине умирает, в течение довольно небольшого отрезка времени заболевают и умирают все остальные синхроны. Исключений не бывает никогда. Реальный шанс встретить самого себя в другом мире невелик. Но иногда это случается. Вот тут и начинаются проблемы – синхроны не могут сосуществовать в одном и том же измерении одновременно, и причина этого не изучена до конца по сей день. Проводились эксперименты – в миры синхронов отправляли их клонов, созданных в других мирах. И ничего не происходило. Но стоит в одном мире оказаться двум реальным синхронам, как происходит их слияние в единое целое. Словно сама Вселенная таким странным и жестоким образом пытается восстановить порядок мироздания. Физическое расстояние при этом – ничто. Барьеры, границы, стены… Синхронов стягивает, словно два разных полюса магнита, стоит им оказаться в одном и том же срезе реальности. Плоть и сознание двух человек в одно мгновение становятся единым целым. Затем в течение нескольких дней лишняя плоть аннигилируется, сознание смешивается, и, пройдя через ряд мучительных трансформаций, человек либо продолжает жить, получив багаж знаний своего синхрона, либо, если ни одна из личностей не становится доминантной, попросту сходит с ума. Вот все это и называется дерапсатией. Хотя у нас это еще называют «Проклятием Спектра».

– Нохт говорит, что у меня три слоя памяти, – непонятно почему сказал Кондор тихо, словно просто рассуждал вслух, а не пытался донести информацию до окружающих.

– Ты – дерапсатик?! – с удивлением и любопытством проговорила Шарот.

– Я не знаю, – мотнул головой Кондор.

– Многослойная память бывает только у людей, переживших дерапсатию, – пояснил Тимс. – И, если Нохт прав, у тебя отраженная дерапсатия. Это сложно объяснить, поэтому не буду даже пытаться. Но при такой аномалии в одном теле помещаются уже не две, а целых три личности. Процесс трансформаций плоти и сознания при этом просто чудовищен, а шанс сохранить рассудок ничтожно мал, но тебе, судя по всему, повезло.

– И что это значит? – растерянно проговорил Кондор.

Все, включая Зоила, посмотрели на него. Потом Шарот и Тимс переглянулись. Снова посмотрели на Странника.

– Ничего. Наверное, – неуверенно ответила Шарот. – Просто теперь мы выяснили, что когда-то, вероятно очень давно, ты перенес дерапсатию. А значит, почти наверняка был боевым агентом СКОП, как я сейчас.

– Это совсем не объясняет, почему ты попал в Тарилан и лишился памяти, – поддержал ее Тимс. – Хотя подобное при дерапсатии возможно. Баскопы часто застревают в мирах своих синхронов. И память тоже теряют нередко. Вот только, если верить тому, что вы рассказали, в Тарилане слишком много наносинтонов. Это уже ненормально. Не может же там жить синхрон каждого баскопа. – Маркератор обернулся к Шарот: – Больше похоже на ссылку.

Шарот лишь недоуменно пожала плечами. Она не знала, что сказать. О наказаниях подобного рода для баскопов она никогда не слышала. Впрочем, о таких вещах СКОП могла и не распространяться. Но за что можно ТАК наказать боевого агента?

В этот момент Тимс взглянул на экран своего глоска и мгновенно оживился.

– У нас есть данные! – радостно сообщил он. – Глоск локализовал источник сигнала эллара.

– Где это? – спросила Шарот.

– Там, – без уточнения координат, которые, кроме него, все равно никто бы не понял, махнул рукой маркератор, указывая направление. – Расстояние…

«К вечеру вы будете там», – перебил Тимса Нохт, уже прочитав мысли маркератора.

– Тогда, я полагаю, не стоит терять время, – решительно проговорила Шарот.

ГЛАВА 24

Никто не ожидал, что в этом необычном мире можно отыскать действующий автомобиль. Однако в подземном гараже соседнего дома обнаружилось несколько десятков автомашин на любой вкус и цвет. Правда, все они стояли покинутые и запыленные, со следами пробивающейся сквозь краску ржавчины. Двигатели внутреннего сгорания, спрятанные у них под капотами, не действовали – залитое в баки топливо потеряло свои прежние свойства в момент бинаризации мерности. На счастье, несколько машин работали от электричества. Один из этих электромобилей и выбрала Миала год назад, приведя его в порядок и поддерживая с тех пор в рабочем состоянии. Девушка сделала правильный и разумный выбор – электромобиль оказался роскошным и вместительным внедорожником «Бултар», что с местного языка переводилось как «Камнедробилка», в его салоне без особого труда разместились шесть человек, включая Нохта, занявшего сразу два места сзади.

Вела машину умеющая делать это лучше остальных Миала. В принципе, за руль могла сесть и Шарот, прошедшая еще в Академии СКОП специальный курс по общей концепции управления транспортными средствами в параллелях Зеленой грани Спектра. Но когда Миала вызвалась помочь, Шарот не стала перечить. Девушка хотела быть хоть чем-то полезной, и не стоило ей мешать.

Сидящий сзади сибит предупредил, что в случае опасности все должны беспрекословно слушаться его, но заброшенный город, по которому им пришлось ехать, был на удивление тих и спокоен. Если бы не небоскребы, громадными шпилями из стекла и стали подпирающие переливчатое в вечном радужном сиянии небо, это был бы обычный лес, пестрящий сочными красками и наполненный обычными звуками природы. Несколько раз им пришлось объезжать стороной странные проплешины: пробившаяся сквозь асфальт трава в этих местах пожухла, деревья засохли или превратились в труху, а фрагменты стен домов, оказавшиеся в зоне странной аномалии, растрескались, поменяв не только свою структуру, но и цвет. Некоторые пятна были всего несколько шагов в диаметре, другие раскинулись на огромной территории. Нохт, как и Миала, даже не пытался объяснить, что это такое. Скорее всего, они просто не знали. Шарот попыталась сканировать одно из пятен, но ее глобальный сканер выдал гору совершенно бестолковой информации. Шарот не поняла ровным счетом ничего. Данные годились разве что для изучения в Институте физики Спектра, но никак не в полевых условиях, где Шарот могла использовать лишь не слишком обширные знания, полученные в Академии СКОП. Маркератор Тимс Ватар, сидящий рядом с ней, попытался сделать то же самое, но, к разочарованию Шарот, также ничего не понял. Чем бы эта аномалия ни являлась, изучить ее могли только настоящие специалисты.

– Как думаешь, что это? – спросила она у маркера-тора, кивая на очередную проплешину.

– Не знаю. Показатели очень странные. Похоже на локальное смещение граней Спектра. Очень неприятная штука, учитывая, что такой протуберанец способен мгновенно изменить структуру материи при соприкосновении с ним. Миала правильно делает, что объезжает эти плеши стороной. Неизвестно, какие реакции протекают там.

Шарот лишь покачала головой. В Академии СКОП ее подготовили ко многому, в том числе и к встрече с аномалиями мерности. За время службы она наслушалась немало историй других баскопов, уже видевших чудеса Метамерии. Но она никогда не думала, что однажды сама окажется в подобном мире. И что она застрянет в нем, не зная способа выбраться в родную реальность.

Кондора подобные вопросы не интересовали. Больше его занимал незаконченный разговор с Нохтом. Обернувшись к свернувшемуся в клубок на заднем сиденье сибиту, он проговорил:

– Иногда мне снятся сны. Странные сны. В них я вижу то, чего в реальной жизни со мной никогда не происходило, да и произойти не могло. У других Странников таких снов не бывает, я спрашивал. А у меня есть. Это как-то связано с моей многослойной памятью? Это она пробивается в то время, когда мой разум спит?

«Вполне возможно, хотя твоя память столь сложна, что в ней трудно разобраться сразу», – ответил Нохт.

«А память Зоила»? – Кондор перешел на телепатию. Ему показалось что читать мысли сибиту легче, чем расшифровывать образы, выраженные голосом.

«Разум Зоила имеет обычную структуру. Как, впрочем, и разум всех остальных людей здесь. Но зачем тебе именно его память?» – спросил Нохт.

«Я хочу знать, кто мы такие и почему оказались в столь странном положении. Почему про нас все забыли, а мы, в свою очередь, забыли обо всем. Если ты не можешь пробиться ко мне, может, будет проще попробовать тот же фокус с ним?»

«Я могу пробудить к жизни любой блок памяти Зоила, но только до того момента, где находятся «спящие» нейромедиаторы. Там тупик. Активировать парализованные нейроны я не могу, сил не хватит. Это как пытаться разбудить человека, принявшего большую дозу снотворного. Сколько ни толкай, он все равно будет только пускать слюни и отворачиваться к стене. Если вообще хоть как-то отреагирует. – Нохт пристально посмотрел на Кондора, отчего Страннику неожиданно стало не по себе, и беззвучно проговорил, посылая в мозг Странника уверенный и четкий сигнал: – А вот твою память я открыть смогу».

Кондору показалось, что он ослышался.

«Ты действительно способен на это?» – неуверенно спросил он после непродолжительной паузы.

«Я могу попробовать. Активировать парализованную память трудно. А вот снять блок легче. Нужно лишь подобрать ключи. И тогда ждущая по ту сторону двери память сама с радостью выйдет наружу. Да еще и подтолкнет эту дверь, если петли слишком заржавели».

«Ты очень красиво говоришь, – заметил Кондор и тут же спросил: – Это долго?»

«Я не знаю. Никогда ничего подобного не делал, – признался Нохт. – То, что я обладаю сильным псионическим потенциалом, еще ничего не значит. Я не волшебник. Но на кое-что я все же способен. В любом случае мне нужен покой, чтобы попробовать. И тебе тоже. Только не сейчас. Мы почти приехали».

И действительно, спустя какое-то время, продравшись сквозь довольно густые заросли высоченного хвоща, машина выехала к полуразрушенному зданию, возле которого стоял, слегка накренившись набок, серебристый диск эллара. Антигравы корабля явно не функционировали, возможно, были просто отключены, так как внешних повреждений видно не было.

Машина остановилась. Все выбрались из салона и стали осматривать громадину корабля, почти втрое превышавшую размерами стандартный эллар маркераторов.

– Поздравляю вас, мистер Ватар, – обратилась Шарот к стоящему рядом маркератору. – Возможно, очень скоро мы будем дома.

И сделала несколько шагов к эллару.

Первым почувствовал неладное Нохт. Но даже он, уже выхватывая из своих заплечных ножен два коротких изогнутых клинка, не успел сделать ровным счетом ничего. И только его телепатический крик «Опасность!» пронзительно резанул по сознанию всех присутствующих, предупреждая о надвигающейся угрозе.

Казалось, твари появились одновременно отовсюду. Спустились с деревьев, выползли из кустов, из-под земли. Не меньше трех десятков длинных гибких тел, покрытых толстыми хитиновыми пластинами. Шестнадцать многосуставчатых ног, подобие изогнутой клешни на хвосте, короткая подвижная стрекозья голова с непропорционально громадными челюстями, способными запросто перекусить руку взрослого человека, холодные фасеточные глаза изумрудного цвета.

Это было не просто случайное столкновение. Это была ловушка! Настоящая ловушка!

Шарот, оказавшаяся к нападающим тварям ближе всех остальных, первой вступила в схватку. Выхватив из кобуры свой пистолет, она нажала на курок, и… Ничего не произошло. Раздался тихий щелчок сработавшего где-то в стволе ускорителя плазмы, сверкнуло белым, но выстрела так и не последовало. Выяснять причину отказа оружия было некогда. Отбросив «Килтрон» в сторону, девушка схватилась за висящий на поясе нож. Длинное широкое лезвие блеснуло в тусклом свете радужного неба, вспарывая головогрудь стремительно прыгнувшей на нее твари. Брызнула серая слизь, рука девушки по локоть погрузилась в теплые внутренности гигантского насекомого. В тот же миг еще один монстр вцепился ей в спину, моментально разрывая одежду и скользя острыми изогнутыми шипами на лапах по сверхпрочной наносинтетической коже. Резко развернувшись, Шарот попыталась скинуть с себя насекомое, но не тут-то было. Вместо этого она почувствовала, как челюсти твари сжимаются на ее шее. Дышать стало трудно. Тем временем третья многоножка обвила ноги девушки. Потеряв равновесие, Шарот начала падать…

Следом за Шарот в схватку вступили Зоил, Кондор и Нохт.

– Защищай людей! – прокричал Кондор Зоилу, приводя свой посох в боевой режим и бросаясь на помощь Шарот.

Гигантские многоножки облепили ее со всех сторон, явно пытаясь разорвать ее на части. Девушка отчаянно сопротивлялась, но силы оказались слишком неравными. Быстро раскрутив «Дишмед» в руках, Кондор одним ловким ударом рассек прилепившуюся к спине Шарот тварь надвое. Нижняя половинка забилась в агонии и упала на землю. Но, даже потеряв половину тела, многоножка не перестала сжимать челюсти на шее девушки. Похоже, насекомое вообще не почувствовало потери десяти лап и хвоста. Это было плохо. Но еще хуже было то, что тварей было слишком много. Единственным спасением было длинное лезвие боевого посоха, которое с легкостью рассекало прочный хитин, защищающий тела насекомых. Взмахнув своим оружием еще раз, Странник погрузил лезвие глубоко в тело твари, сковывающей ноги Шарот, и выпустил в насекомое электрозаряд. В теле твари хлопнуло, во все стороны полетели ошметки дымящегося хитина. Почувствовав свободу, Шарот попыталась подняться, но еще одна тварь моментально заняла место предыдущей, не давая девушке опомниться. Острые когти впились в бедра, стараясь проткнуть кожу на животе и пояснице. Шарот снова рухнула на землю. Но этого Кондор уже не видел, ибо со всех сторон к нему уже стремились юркие многоножки. Ему пришлось спасать собственную жизнь….

Эффективнее всех орудовал Нохт. Его тело оказалось настоящей смертоносной машиной, этакой мясорубкой, крушащей тела атакующих тварей с невероятной силой и быстротой. А короткие изогнутые мечи, зажатые в верхних лапах сибита, только дополняли картину, являясь неплохим подспорьем к его когтям и шипам. Да и сам Нохт был довольно неплохим бойцом. Но даже он не мог уследить за всем. Стоило ему разорвать на части одну из многоножек, ловким, едва заметным движением меча отсечь голову другой, как еще три обвили его тело, пытаясь нейтрализовать главную опасность. И, кажется, им это удавалось – перекушенная мощными челюстями хищной твари отлетела в сторону одна из нижних рук сибита. Пронзительно заверещав, Нохт ухитрился совершенно неестественно вывернуться, стряхивая с себя сразу две или три многоножки. Но рядом уже были другие, готовые занять место предыдущих. Бой был неравный. На мгновение Кондору показалось, что однажды, много лет назад, он уже попадал в подобную ситуацию. Тогда тварей тоже было неисчислимое количество. Металлические тела, острые клешни, мощное вооружение. Те, другие, не были живыми существами. Но они были еще опаснее, чем эти. Еще более жизнестойкими и неуничтожимыми. Но и Кондор был вооружен тогда намного лучше, чем сейчас…

Труднее всего пришлось Зоилу. Ему нужно было не только защищаться самому, но и оберегать совершенно беззащитных людей, оставленных на его попечение. К счастью, Зоил был превосходным бойцом и всегда умело действовал своим посохом. Это умение пригодилось ему и теперь. В первые мгновения после нападения маркератор тоже попытался вступить в схватку, используя свое оружие. Но по совершенно необъяснимым причинам его пистолет оказался солидарен с «Килтроном» Шарот, наотрез отказавшись генерировать плазменные импульсы. Что произошло с оружием, оставалось непонятно. Но выяснять это сейчас времени просто не было. В любую секунду их могли растерзать кровожадные многоножки. Поэтому для Тимса самым благоразумным выходом оказалось отступление. Впрочем, как и для Миалы, сориентировавшейся в ситуации быстрее всех. Она очутилась в салоне автомобиля почти сразу после нападения, захлопнув дверцу прямо перед мордой одной из тварей. Гигантские челюсти клацнули по металлу, оставив на краске длинные уродливые борозды. Открыв дверцу с другой стороны, в салон юркнул перепуганный Тимс. Не обращая внимания на Миалу, он вжался в кресло, с ужасом наблюдая за происходящим. И, видя объективную картину происходящего, наверное, лучше всех остальных понимал вероятный исход боя. Очень неприятный исход…