Текст книги "Воронцовский упырь"

Автор книги: Сергей Рокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Сергей Рокотов
Воронцовский упырь

Глава 1

Константин Савельев, сотрудник частного агентства, надел дубленку, сунул в карман сотовый телефон и направился к двери.

Было уже пять минут девятого, день выдался напряженный, и он заслужил право на отдых Внезапно дверь открылась, и перед ним предстал пожилой невзрачный человек в сером драповом старомодном пальто и каракулевой шапке-пирожке Сквозь круглые очки он подслеповато глядел на Савельева.

– У меня пропала жена, – тихо произнес он.

– Да? – глупо переспросил Савельев, морщась от мучившей его головной боли – Да, – выдохнул вошедший.

– А почему вы не обратились в милицию?

– Они ни на что не способны, я знаю – они не найдут ее…

– Откуда вы можете это знать?

– Знаю, и все Вошедшему на вид было под семьдесят. Похож он был на бухгалтера или учителя, вряд ли способного заплатить за работу приличную сумму Савельеву больше всего хотелось сесть в свою «Волгу» и поехать домой Сегодня, первого февраля, на улице стоял собачий холод, а в такую погоду он всегда скверно себя чувствовал. Константин служил долгое время в Узбекистане, Туркмении, потом воевал в Афганистане и с годами привык к теплому климату. Суровую московскую зиму он ненавидел. А самое неприятное – это то, что его «Волга» в мороз категорически не хотела заводиться. Вот и сегодня он промаялся с ней около часа, пока она наконец завелась. А ездить пришлось много: было дело в Сергиевом Посаде, а потом в совершенно противоположной стороне – в Апрелевке.

Два путешествия по скользким после оттепелей и внезапного мороза дорогам, бесконечное курение и сама по себе погода сделали голову Константина неким средоточием боли. И вот – вечерний посетитель в нелепой шапке-пирожке, какие теперь никто не носит.

– А сколько лет вашей жене? – спросил Савельев, ероша волосы.

– Ей тридцать семь лет, – словно извиняясь, произнес визитер.

– Да… – протянул Савельев весьма неучтиво. Но ему было не до вежливости.

– Тридцать лет разницы…

– Да… – опять сказал Савельев, не в состоянии больше ничего придумать.

– Я так люблю свою Юленьку, – вдруг с каким-то надрывом выкрикнул посетитель, – И она меня любит. Да, да, она любит меня! – повторил он с вызовом.

– Да ради бога, – пожал плечами Савельев. – Я разве возражаю… Любит, и прекрасно…

– Да дело-то в том, что она бесследно исчезла.

– Когда она исчезла?

– Ее нет уже пять дней.

– Да? – покосился на него Савельев. – А фотография ее у вас есть при себе?

– Конечно, есть, вот она, – посетитель вытащил из ветхого бумажника небольшую фотографию и протянул ее Константину.

На Савельева глядела очень красивая молодая женщина. Большие выразительные глаза, темные волосы, изящный вырез губ. На фотографии хороша, ничего не скажешь… Савельев взглянул на визитера, и тот прочитал его мысль.

– Странно – такая женщина и я, старый гриб, – вы об этом подумали? И решили, что она сбежала с любовником, да?

– Ну почему? – замялся Савельев, хотя подумал он именно это. Старичок с морщинистым лицом, маленькими глазенками, спрятанными под круглыми очками, в сереньком пальто, коротких брюках. Странная какая-то пара Наверняка он богат как Крез… А красавица, выкачав из него сколько ей нужно, умотала куда-нибудь с любовником.

– Вы не то подумали…

– Константин Дмитриевич, – подсказал Костя.

– Очень приятно. А меня зовут Геннадий Петрович. Фамилия моя Серов. Я профессор истории, преподавал в институте, был заведующим кафедрой. Сейчас я консультант в одном НИИ, больше не преподаю.

Вы выслушаете меня, Константин Дмитриевич?

– Мой долг вас выслушать, хотя полагаю, что вы могли пока не обращаться к нам. Пять дней – не срок для… – он опять замялся.

– Для молодой распутной бабенки, да – не срок! – как-то взвизгнул, невежливо прерывая его, Серов. – А для моей Юленьки, которая звонит, даже если задерживается на полчаса, – это срок! Невероятный срок! Вы представьте себе – я сижу один на даче и думаю, постоянно думаю о том, где моя Юленька?! Это же пытка… А телефон молчит. Помогите мне, Константин Дмитриевич! – простонал он. – Вы не подумайте, глядя на мой старомодный вид, что я не в состоянии заплатить, – у меня есть деньги, я достаточно обеспеченный человек, у меня выходят за границей книги, я получаю в валюте, не так много, но получаю.

К тому же мы сдаем мою прекрасную квартиру. Траты наши небольшие, так что накопления у меня имеются. Вы не беспокойтесь насчет вашего гонорара…

– Да я и не беспокоюсь, – проворчал Савельев, словно он и впрямь собирался браться за это дело даром из одного уважения к старикану. Но уверения в платежеспособности несколько взбодрили Савельева.

Ему нужны были деньги, он собирался к лету сменить свою незаводящуюся «Волгу» на приличную иномарку.

– Садитесь, – пригласил он Серова, снял дубленку, закурил очередную сигарету и приготовился слушать. Сел и Серов, сняв свою дурацкую шапку и обнажив лысину, по бокам которой торчали седенькие волосики.

– Итак, мы живем на даче в Воронцове. Это двадцать пять километров от Москвы по Волоколамскому шоссе. У меня прекрасная зимняя дача. Небольшая, но очень уютная, теплая, там паровое отопление, горячая вода, газ, телефон – все есть для цивилизованной жизни. Я не очень зажиточный человек, но я строил эту дачу долго.

– Вы извините меня, – прервал его Савельев. – Поздно уже, ближе к делу… Что там с женой-то? Как долго вы женаты?

– С Юленькой мы женаты семь лет.

– Детей, я полагаю, нет?

– Да нет, конечно, – пожал плечами Серов. – У меня есть сын Петр от первого брака. Ему уже за сорок, он живет в Ленинграде, то есть в Санкт-Петербурге, я никак не могу привыкнуть к этому названию…

– Значит, Юлия – ваша вторая жена?

– Да нет, уже третья… Я расскажу вам позднее про свою вторую жену… – У Серова скривилось лицо в какой-то болезненной гримасе при упоминании о второй жене. – Я вам потом расскажу. Но вы сейчас просите ближе к делу. Так вот – двадцать восьмого числа в середине дня Юленька решила поехать в Москву. У ее отца Павла Андреевича двадцать восьмого января день рождения. Он вдовец, живет один, вот и захотел отметить день рождения с дочерью. Итак, она выехала на электричке в пятнадцать тридцать в Москву. Ну все очень просто и ясно, Константин Дмитриевич! – закричал Серов. – Она выехала из Воронцова, я сам ее провожал до электрички, а к отцу-то она не приехала! Вы понимаете, не приехала!

– Понимаю. А почему вы не поехали вместе с ней на день рождения к ее отцу?

– Он недолюбливает меня. Он с самого начала неодобрительно относился к нашему браку. Да и покойная мать Юленьки тоже. Сами понимаете – такая разница в возрасте… Они оба младше меня. Из совершенно другой среды: Павел Андреевич – шофер, его покойная жена работала кассиршей в магазине. У нас нет общих тем для разговора…

– А где вы познакомились с Юлией?

– Она работала лаборанткой в нашем институте.

Мы полюбили друг друга, встречались, так сказать…

Я был женат. На своей второй жене Ире. Потом… ее не стало Я овдовел, Юленька к тому времени стала научным сотрудником, и мы поженились. Все очень просто.

– Разумеется…

– Вы полагаете, бедная девушка выходит замуж за старика-профессора с квартирой, дачей и тому подобное… Я уверяю вас, это не совсем так. Разумеется, вряд ли она вышла бы за меня замуж, если бы я был очень беден. Но здесь было и глубокое чувство, Константин Дмитриевич. У нас оказалось столько общего, нам было хорошо вместе… Да я тогда не был так уж стар – познакомились мы, когда мне было пятьдесят семь, а поженились, когда было шестьдесят.

– Да, бывает, – пробормотал Савельев, закуривая следующую сигарету. – Итак…

– Итак, собственно говоря – все. Она уехала на электричке, и все. Больше я ее не видел. Вечером того же дня мне на дачу позвонил Павел Андреевич, удивился, что Юленька не приехала. Я, разумеется, очень взволновался, но потом решил, что Юля решила не ехать к отцу, а съездить к подруге. Все-таки я понимаю – молодой еще женщине скучно сидеть все время на даче. И она воспользовалась случаем, чтобы навестить свою подругу. У нее много подруг, но больше всего она дружит с Ниной Красильниковой. Красильникова работает бухгалтером в какой-то фирме, и, вообще, честно говоря, мне эта дружба не по душе. Я позвонил туда, подошел ее муж Вадим. Он был нетрезв, говорил как-то невнятно, и хотя он и отрицал, что Юля там, я совершенно уверился в том, что он лжет.

Юленька, к сожалению, очень любила бывать в этой семье. Этот Вадим занимается какими-то аферами с квартирами, машинами, дачами, я толком не знаю, что он там делает, знаю только, что мне не нравится ни он, ни его жена, вздорная, наглая, распутная бабенка.

Они раньше жили по соседству с Юленькой, с тех пор и тянется эта дружба. Эта Нина лет на пять-семь младше Юли. Она постоянно настраивает ее на какие-то махинации, года два назад она была очень увлечена идеей продажи нашей квартиры на Мичуринском проспекте, уверяла Юленьку, что нужно пользоваться моментом, продать эту квартиру, а деньги вложить в какое-то дело, провернуть их, а потом, как уверяла она, можно было бы купить хоть три такие квартиры.

Но я категорически воспротивился. Я привык к этой квартире, я в ней жил еще с Ирой. – При упоминании об Ире лицо его опять болезненно передернулось. – Очень хороший район, неподалеку МГУ, где я одно время читал лекции. Итак… я подумал, что Юля у них, что они пьют и веселятся. Ладно, со мной ей скучно, я ей доверял, она должна была иметь какие-то свои развлечения. И лег спать довольно спокойным. Позвонил я туда на следующий день, и подошел опять Вадим.

С похмелья, и опять говорил нечто невразумительное.

А Нины не было дома, она пошла на работу. Тут уже сомнения стали обуревать меня, ревность, если хотите. Этот Вадим вполне мог проводить жену на работу и… Я доверял Юленьке, но он такой донжуан, смазливый такой… Но нагрянуть туда я не решился, неловко как-то было, терпеть не могу выглядеть смешным.

Я подождал до вечера, а потом опять позвонил. И когда уже подошла Нина, она категорически заявила, что Юли у них не было. Вот тут-то я перепугался по-настоящему, я поверил ей. Я сел на электричку и поехал туда. Эта парочка была дома, уже изрядно пьяные. Но Юли там не было. Нина эта вытаращила на меня глаза, стала кричать, что я их черт знает в чем подозреваю, я стоял перед ней как идиот, старый ревнивец.

Но… Юля-то исчезла. Я поехал к Павлу Андреевичу, он тоже всполошился. Мы стали обзванивать больницы, морги, всех знакомых, но бесполезно. И тут новая мысль успокоила меня. Я решил, что Юленька поехала к своей двоюродной сестре по материнской линии в Ленинград, то есть Санкт-Петербург, я никак не могу привыкнуть… Ее двоюродная сестра Валя вышла замуж за ленинградца, у него там какой-то бизнес…

Короче, ждал, надеялся, потом позвонил туда – нет ее там и не было… Еще подождал… Один знакомый мне рассказал про вас, про ваше сыскное агентство, и вот… я здесь перед вами. Помогите мне, Константин Дмитриевич, ради бога…

– Кто вам рассказал про меня? – спросил Савельев, ероша волосы. Голова не переставала болеть.

– Мой коллега по старой работе профессор Крамаренко женат на актрисе. Они ходят в ресторан «Московские окна», хорошо знакомы с его директором Лозовичем. Вот он и порекомендовал вас, когда профессор Крамаренко в разговоре упомянул Лозовичу про мое несчастье.

– Эта рекомендация мне по душе. Начнем, пожалуй, – потер руки Савельев. – На дачу к вам пока ехать я смысла не вижу, а вот круг знакомых вашей жены я должен изучить досконально. Начнем с Красильниковых. Как вы утверждаете, этот Вадим Красильников занимается какими-то аферами с недвижимостью. Где они живут?

– К сожалению, опять-таки недалеко от нас – на проспекте Вернадского.

– Это ничего, – ободрил Савельев унылого старика. – Поехали туда, побеседуем с хозяином и его женой.

– Когда?

– Как когда? Немедленно, разумеется. Вы что, против?

– Да нет, я, разумеется, за. Но нам надо договориться с вами о плате за ваши услуги.

– Договоримся! – улыбнулся Савельев. – Я дорого не беру.

Они спустились к машине. Холод все усиливался, мерцал снег, сверкали огни. Небо было усеяно звездами. Что-то зловещее виделось Савельеву в этом вечере, в этом двадцатипятиградусном морозе.

Глава 2

– Вот их дом, – показал Серов на двенадцатиэтажный дом справа от дороги, когда они проехали кинотеатр «Звездный». – Вот сюда, теперь направо, а теперь налево. Вот их подъезд. Что это там такое творится? Да это же и есть Вадим Красильников.

Около подъезда стояла машина «Ауди». Из нее вышел плотный мужчина в куртке «пилот» и кожаной кепочке. К нему бросился другой мужчина, одетый по-домашнему, даже в тапках, несмотря на мороз. На нем был свитер и тренировочные брюки. Он схватил за грудки мужчину в куртке и стал трясти его.

– Это ты, падло! – кричал он, надрывая горло. – Это все ты, ваша компания?! Где моя Нинка, говори?

Я знаю, куда она поехала! Говори, сволочь!

Мужчина в куртке, не говоря ни слова, сильно толкнул его в грудь. Тот поскользнулся и грохнулся на землю, ударившись затылком. Мужчина подбежал к нему и хотел ударить ногой, но подоспевший Костя Савельев удачно применил прием, и мужчина тоже упал.

– Вы что, мужики? – подивился на них Костя. – Обалдели, что ли? Очнитесь!

«Пилот» очнулся быстро и бросился на Костю.

Но – мгновенный блок, потом короткий удар в челюсть, и «Пилот» успокоился.

– В чем дело? – спросил Костя у мужчины в тапках.

– Тебе-то что?! Эге, Геннадий Петрович, вы тоже здесь?

– Я, Вадик, я. Что такое?

– Что? Нинка пропала вчера. Нигде ее нет. А я знаю, куда она поехала. Вот к ним… Они ее где-то прячут. А этот приехал и выпендривается здесь. Говори! – Он опять бросился на «Пилота», начинающего приходить в себя.

– Отвали ты, придурок, – встряхивал головой «Пилот». – Я же тебе сказал, не было ее у нас, не было…

На хрена мне твоя Нинка, баб у нас, что ли, мало?

– Вадик, – шепнул ему на ухо Серов. – Это сотрудник частного сыскного агентства Савельев Константин Дмитриевич. Я приехал с ним, чтобы он помог мне разыскать Юлю. А тут у вас… такие дела, оказывается.

– Да, такие дела вот! – агрессивно выступал Вадик, от которого за версту разило спиртным. – Вот такие они, дела! Твоя пропала, теперь моя пропала. Жен у нас с тобой крадут, Геннадий Петрович!

Поняв, что надо брать быка за рога, Савельев подскочил к «Пилоту», заломил ему руку за спину и прорычал:

– Говори, пока я не сломал тебе руку, – где эта женщина, о которой спрашивает муж?

– Да кто ты такой, чтобы я тебе отвечал? Я тебя знать не знаю, лось сохатый…

– А я тебе сейчас руку сломаю за лося, понял ты, ублюдок крутой, – вскипел Костя. – Я из частного агентства, пропала женщина, говори, раз спрашиваю…

– Пусти, падло, пусти… Я сейчас до телефона доберусь, тебя в пыль сотрут… Уй-уй-уй, пусти… Не знаю я, где эта баба… Звонила она одному человеку, сказала, что приедет. Только не приехала, понимаешь ты, не приехала. На хер нам чужое на себя брать, своего выше крыши.

– Кому звонила?

– Другу моему. И я там тоже сидел с ним. Они должны вдвоем были приехать…

– Я знал, что она к вам таскается, – заскулил Вадим. – Вас как, дорогой друг? – заплетающимся голосом спросил он у Савельева.

– Константин Дмитриевич.

– Поцапались мы с ней, понимаете, Константин Дмитриевич, на бытовой, так сказать, почве. Я хлопнул дверью и пошел вниз в магазин коньячка купить для разрядки. Подхожу к двери – слышу, она по телефону разговаривает. Приеду сейчас, говорит, то есть приедем, говорит…

– С кем приедем? – спросил Савельев.

– Как с кем? – покосился Вадим на Серова. – С… ну… с кем-то, значит, она… с подругой какой-нибудь, такой же…

– Темнишь, парень. А хочешь, чтобы я помогал, – поморщился Костя.

Серов ненавидящими глазами смотрел на Вадима.

– Так она у вас была? – тихо спросил он. – А ты…

Сколько лет жизни ты отнял у меня, сколько я пережил за эти дни, ты не представляешь себе…

– Ну была и была, чего теперь?! – вдруг обозлился Вадим. – Сам виноват, раз от тебя жена сбежала. Теперь вот обе пропали, один Аллах знает куда…

– Подумаешь, – проворчал «Пилот». – На другие блядки поехали, нас продинамили. Нам как Нинка сказала, что ее подруге за тридцать, мы были против, но Нинка уверила, что она женщина классная, высокая, стройная… Мы и сказали – приезжайте, с Нинкой весело, заводная она…

Вадим и Серов мрачно глядели на «Пилота», который говорил невесть что про их законных жен. Савельев усмехнулся, а потом загрустил. Он рассчитывал на что-то интересное, на хороший гонорар, а тут всего-то простые искательницы приключений. Он кисло взглянул на Серова.

– Поеду-ка я, пожалуй, домой, Геннадий Петрович, – сказал Савельев. – Разбирайтесь сами. Холод собачий, поднимитесь наверх и вмажьте коньячка, а то Вадик в своих тапках сейчас дуба даст. А мне пора…

– Но мы же с вами договорились, Константин Дмитриевич! Что, вы меня оставляете одного?

– Я такими делами не занимаюсь! – обозлился Савельев. – Вернутся ваши жены через пару дней, всыпьте им по первое число или разведитесь с ними!

До свидания!

Он сел в «Волгу», быстро тронул ее с места и помчался к себе в Ясенево. Он крыл последними словами дурацкого профессора в «пирожке». «Если бы такая жена от такого мужа не гуляла, – думал он, – то ей надо было бы памятник поставить. Запер, понимаешь, ее на даче со своей собственной персоной, неудивительно будет, если она в длительный загул пустится от такой жизни…»

Глава 3

Эта анекдотическая история позабавила Савельева. А потом потихоньку за каждодневными заботами он стал забывать про это дело.

Но забыть ему не дали. Через три дня опять вечером в его контору вошли двое. Увидев парочку, Савельев чуть не прыснул в кулак. Маленький Серов в сером пальто и серой же каракулевой шапчонке и высокий кудрявый Вадим в дубленке, контрастируя друг с другом, стояли перед его ясными очами.

– Что, не нашлись? – спросил Савельев, сверкая искринками смеха в глазах. – Подождите, найдутся…

Дело-то житейское.

– Дело житейское, – тихо и внятно произнес Серов, – только Вадим рассказал мне очень неприятные вещи про наших жен. И они не могут не настораживать, Константин Дмитриевич. Так что уж вы выслушайте нас.

– Слушаю, – пожал плечами Савельев, хотя ему этого совершенно не хотелось.

– Я расскажу, – пробасил Вадим, на сей раз трезвый. – Значит, так… Наши жены Нина и Юля решили заняться бизнесом. Ну, инициатором, понятно, была моя… Работает бухгалтером в фирме, получает неплохие деньги, главное – постоянный доход, не то что у меня. Но ей, видно, этого мало. Она решила организовать свое дело, не дело – так, дельце, открыть какой-то магазин по продаже косметики; ездила она в Германию, в Лейпциг, договорилась там с кем-то о поставках продукции, теперь ей тут надо было найти помещение, отремонтировать его, ну и так далее.

Нужны, короче, деньги. Она вообще-то рассчитывала на меня – провернул я одно очень хорошее дело, и было у меня около ста тысяч долларов. А я решил увеличить это… и вложил деньги в овощи и фрукты из Узбекистана. А меня кинули, понимаете, как пацана.

И у меня ничего не осталось. А она стоит на своем, и все. И решила занять крупную сумму у одного очень крутого человечка. Он дал…

– Вы говорите конкретнее, Красильников, не таите ничего. Вы просите меня помочь, я заинтересовался: раз тут замешаны деньги, значит, дело не так уж очевидно, как мне казалось. Говорите как есть…

Вадим покраснел еще больше, замялся, нервно закурил.

– Он дал, а я решил опять поправить свои дела, ну, уверен был – обернусь. Взял я у нее эти деньги тайком, а меня опять кинули. Вот и получилось – ни денег, ни ее фирмы. А этот деньги назад требует. А у нас шаром покати… Вот и пошли звонки, угрозы, шантаж… Юля, жена вот Геннадия Петровича, в тот день приехала к нам, мы выпили, они обсуждали все это дело, а я им еще не говорил, что деньги потратил.

А сам пил от отчаяния – я бы из окна выбросился, если бы этим мог Нинке помочь, но толку-то что? Вот и оставалось пить. Они звонят куда-то, договариваются о помещении, о ремонте, встречи назначают, а я не могу им сказать, что дело-то затевать не на что. Ужас…

А потом сказал… Что было… Вспомнить не могу…

Ужас…

– Да, ужас, Вадим, тратить чужие деньги и подставлять свою жену, – подтвердил Савельев. – Но это не мое дело. Мое дело найти вашу жену и жену Геннадия Петровича. Так что давайте без этих причитаний…

– Ну, Юля решила помочь. Купили мы ей билет до Санкт-Петербурга, она поехала к своей двоюродной сестре, чтобы та помогла, вроде бы муж крутой.

Съездила туда, вернулась ни с чем. Тогда они обе меня взяли в такой оборот… Я побежал на последние деньги за коньяком, а в это время они договорились о встрече с этими… Это его люд и. И все. Поехали и не вернулись. Я позвонил тому, которого вы вырубили у подъезда, Женька его зовут, он подъехал. А остальное вы сами видели. Ну и что теперь? Нет их который день.

Женька этот божится, что не приезжали они к ним.

А угрожающие звонки-то продолжаются. Денег требуют. Вот и ситуация – денег требуют, жен нет…

– Почему они требуют денег? – спросил сразу Савельев. – Давали-то им не на три дня, я полагаю?

– Давно уже давали. Они как раз на следующий день после того, как у нас пили, должны были эти деньги везти и платить за аренду помещения, и насчет ремонта было договорено. Ну а тот человек спрашивает, как с арендой, как с ремонтом. Дураков-то нет…

Не сто рублей – пятьдесят тысяч долларов он дал ей взаймы. И еще обещал дать на расходы, если нужно будет. А она, благодаря мне, значит, в корне все это дело и загубила.

– Вопрос легкий, Вадим. Кто этот человек?

– Роман его зовут, – нехотя выдавил из себя Вадим и даже чуть побледнел. – Очень опасный человек.

Такой из себя невзрачный, одет небрежно, маленького роста, но я его, откровенно говоря, боюсь. Глаза у него страшные, взгляд такой… Словно удав на тебя смотрит.

– Роман, говорите? – насторожился Савельев. – Дергач, что ли?

– Точно, Дергач. Откуда вы его знаете?

– Знаю вот. Служба такая, как говорится… Следующий вопрос. Что общего у вашей жены с этим Романом? Роман? – скаламбурил он неожиданно для себя.

– Может быть, и так, – вздохнул Вадим. – Супруга моя, врать не буду, общалась с разным людом. Тусовки, веселья всяческие и тому подобное – это ее стихия. Неудивительно, что среди ее друзей оказались и такие. Женька этот у Романа «шестерка», так – из последних.

– Они собирались ехать к кому – к этому Женьке или к самому Роману в тот вечер, когда исчезли?

– Она никогда не говорила мне про встречи с Романом. А Женьку этого я знал давно, дружба у них с Нинкой уже несколько лет тянулась, ну… любовницей она его была, честно говоря. Вот она с ним и созванивалась, договаривалась, что поедет к нему якобы по делам. Но там они встречались с самим Романом.

– Как вы об этом узнали?

– Да она сама мне проболталась. По пьяни. Роман этот один раз заходил к нам, тихий, вежливый, скромный. Только глаза его меня поразили, жуткий какой-то взгляд… Тогда она сказала, что это ее сослуживец, бухгалтер тоже. Он просил Нину свести его с каким-то человеком из ее фирмы. Говорили они в ее комнате, ну, пришел человек по делу, и все. А потом уже, когда мы крупно поссорились, она мне и выдала – никакой это не бухгалтер с работы, а опаснейший человек, зовут его Роман Дергач, и, если я что-нибудь не то сделаю, он меня уничтожит. Представляете себе, что жена родному мужу говорит?

– С трудом, – скривился Савельев. – Только не мое дело заниматься моральным обликом вашей семьи.

Мое дело – найти вашу жену. А это значит – придется еще раз пообщаться с этим Дергачом. И потребуется ваша помощь. Хотя на вас, Вадим, честно говоря, надежда слабая. Вы, пожалуй, только все испортите.

Вот Геннадию Петровичу помочь как-то больше хочется. Вы-то что молчите, Геннадий Петрович? Что вы про все это думаете? Когда вы пришли ко мне в первый раз, вы про вашу жену рассказывали совсем другое. Она, по вашим словам, такая тихая, домашняя, а она, оказывается, довольно крутая была – собиралась заниматься бизнесом, общалась с уголовными элементами. Как это все понимать? Вы должны быть со мной предельно откровенны, если хотите, чтобы я вам помогал. Предельно, понимаете? Говорите мне все, что было, с кем общалась ваша жена, кто был ее любовником. Все, понимаете, абсолютно все, до мельчайших подробностей. Иначе ничего у нас с вами не получится.

– Понимаете, Константин Дмитриевич, – глядя в сторону и вертя в руках свою шапку, бубнил Серов, – Юленька довольно молода, ей в марте должно исполниться тридцать семь, очень красива, вы сами видели на фотографии, вот и Вадим не даст мне соврать.

– Хороша, спору нет, – подтвердил Вадим. – Высокая, статная, и на свои годы не выглядит никак. Ну, двадцать восемь от силы можно ей дать. Моя и то старше кажется, хотя ей только тридцать один стукнуло в январе.

– Так вот, – продолжал Серов. – Это, наверное, моя ошибка, что мы жили на даче затворниками. Ей нужно было общение с людьми, она была лишена этого.

Она порядочная женщина, и, насколько мне известно, не было у нее никакого любовника. Но ее тянуло к людям, и она стала в последнее время общаться с Ниной, снова сошлась с ней. А уж она ее, видимо, и познакомила со своими друзьями.

– Вы особенно на Нинку бочку не катите, Геннадий Петрович, – надулся Вадим. – Мы с вами товарищи по несчастью, так и держитесь чувства товарищества…

– Но я же говорю правду, Вадим! – в отчаянии закричал Серов. – Константину Дмитриевичу нужна правда! И нечего тут темнить. Твоя Нина была женщина, мягко говоря, очень общительная и компании водила с разными людьми. А Юленьку именно она совращала с пути истинного, это точно.

– Может быть, – как-то сник Вадим и уткнулся глазами в пол.

– Итак, Вадим, в тот вечер вы с Ниной крупно повздорили по известным причинам, – уточнил Савельев. – Она позвонила этому Женьке и договорилась, что они с Юлей приедут к ним. Что было дальше? Поконкретней…

– Что поконкретней? Оделись они с Юлей и ушли.

На прощание обматерила она меня. Я спросил: куда едете? Она ответила – не твое дело. Хлопнула дверью, и они ушли. Я остался один. На другой день я позвонил Женьке, он приехал. Ну что же еще?

– Да, хватит, пожалуй. С вами двумя разговаривать очень сложно, слишком уж вы разные люди. А проблема у вас одна. Вы дайте мне координаты этого Женьки, и все пока. Я наведу справки о нем. Это мое дело.

А вы мне за это заплатите, я работаю не бесплатно, Вадим, вы знаете? У вас есть возможность оплатить мои услуги? Судя по вашим словам, вы сейчас в большом минусе.

– Я заплачу вам, я! – крикнул Серов срывающимся голосом. – Ведь если вы найдете Юлю, то найдете и Нину!

– Хорошо, будем составлять договор.

Они составили договор, и Серов выдал Константину аванс. Костя проводил эту странную парочку и задумался. Снова ему предстояла встреча с Романом Дергачом. Сталкивались они совсем недавно – менее полугода назад, когда Савельев своими расследованиями предотвратил убийство старого бизнесмена из русских эмигрантов Дорохова и посадил на французскую скамью подсудимых авторитета Заславского, чьей правой рукой был именно Роман Дергач. В свою очередь, Дергач помог уйти от российского правосудия организаторше ряда преступлений, связанных с делом Дорохова, Татьяне Гриневицкой. И первая их встреча закончилась боевой ничьей. И вот снова этот человек, о котором в криминальном мире было известно очень немного, настолько незаметным, серым был этот человек. Впрочем, тогда, осенью прошлого года, он не наводил подробных справок о Дергаче, это ему было ни к чему. А вот теперь надо было тщательно изучить эту темную личность…