Текст книги "Теарнская партия"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

А потом она непременно добавит: «Блеск короны ослепляет, дорогой. Нельзя забывать об этом».

Да. Супруга несомненно напомнит ему, что нужно быть осторожнее. И, видят боги, он будет. У него просто выхода нет. Он обязан проявить все, чего не проявлял его предшественник. Осторожность, благоразумие, аккуратность, доброжелательность по отношению к соседям… и все такое прочее. Он должен быть таким паинькой, каким только возможно в его положении. И взвешивать каждый шаг. И отмеривать каждый удар. О да! К ударам он должен относиться особенно осторожно. Любой его удар должен быть тщательно продуман и всегда смертелен. Это покойный Эттон позволял себе замахиваться чем попало, где попало и на кого попало. А потом промахиваться или вовсе забывать о своих намерениях. И довел ситуацию практически до края. Ведь это счастье, что он умер раньше, чем все вскрылось, чем его отлучили и прокляли во всех четырех храмах! И это счастье, что он умудрился убить Угерна, самая настоящая удача! Верно, сами боги в тот момент направили его руку. А потом отобрали жизнь. Страшно представить, что было бы, окажись у власти проклятый и отлученный король. Недолго бы он усидел…

«А потом мы с Угерном вцепились бы друг другу в глотки. И неважно, чья взяла бы в конце концов… совершенно неважно. Вирдис все равно оказался бы лакомым кусочком для любого из соседей. Да его просто на части растащили бы! Причем руководствуясь совершенно человеколюбивыми соображениями, под самыми что ни на есть доброжелательными лозунгами и с полного одобрения измученного кровавой междоусобицей народа. Наконец-то пришла хоть какая-то твердая власть и установила законность и порядок!

Нет, если что-то и искупает грехи Эттона, то это его последняя подлость. Как бы странно это ни звучало. Мерзкое убийство союзника, доверявшего ему целиком и полностью. Непонятно, конечно, почему боги избрали такой путь. Впрочем, говорят же, что деяния богов не по уму простым смертным».

«Хорошо, что они избрали меня, а не Угерна!» – подумал герцог Ренарт.

«Итак, наследники герцога Угерна. Может, попросить генерала устроить так, чтобы это они убили герцога Угерна? Он может. Так все подстроит, что они и сами поверят, что сделали это».

Герцог смотрел на мертвого короля, думал о своей жене и повторял мысленно те слова, что он сейчас скажет всем, кого соберут по приказу генерала Гламмера. Кому объявят, что его величество Эттон внезапно и скоропостижно скончался. Нужно сразу расставить все незаметные акценты таким образом, чтобы ни у кого и сомнений не возникло, кто именно командует здесь и сейчас. Под чьей мудрой дланью Вирдису предстоит дальнейшее плавание по бурным волнам житейского моря.

Да. Пусть почувствуют твердую руку и привыкнут к ней. Пусть как следует привыкнут.

А генералу нужно дать свободу везде, где это только возможно. И умолять его быть аккуратным. Вирдису и так досталось от Эттона. Хватит уже.

Герцог думал о своей жене как о будущей королеве и понимал, что недостаточно ценил ее. Быть может, потому что, будучи герцогом, он был всего лишь частью чужой политики, пусть и пытающейся вести свою собственную игру, но все-таки частью, которой не уйти от целого. А вот король как раз и является средоточием этого самого целого и может определять направление движения. Вот тут и начинаешь понимать, насколько важны спутники. Те, на кого можно полностью положиться.

Нет, определенно он уделял герцогине недостаточно внимания. Необходимо это исправить.

Мысли герцога с жены переметнулись на сына. Герцог Ренарт недовольно нахмурился. Вот уж кем он не может похвастаться, так это сыном. Самовольный, дерзкий, упрямый… сущий волчонок!

Увы, герцог и герцогиня Ренарт были слишком заняты, чтобы как следует воспитать сына. А теперь уже, наверное, поздно. В пятнадцать лет не очень-то воспитаешь.

«А ведь придется, – подумал будущий король Ренарт. – Это сын герцога может быть наглым самоуверенным сопляком. Сын вирдисского короля, короля, которому нужно срочно мириться со всеми соседями и заглаживать вину своего предшественника, должен быть совсем иным. Вежливым, почтительным, располагающим к себе… словом, таким, каков сейчас принц Ильтар, наследник ирнийского престола!»

«А лучше, если мой сумеет его превзойти! – думал герцог Ренарт. – Уже хотя бы потому, что в Теарне подрастает юная красавица одного возраста с Ильтаром и моим Ферреном. И нужно, чтобы она досталась нам. Раньше я ни о чем таком и подумать не мог – теарнская принцесса и сын герцога? Теперь же я просто не могу об этом не думать. Преступно по отношению к Вирдису не думать о таком. Потому что союз с Теарном нужен и нам, и Ирнии в равной степени. Этот брак существенно усилит Вирдис, вот только… теарнский государь до смешного потакает своей дочери, а значит, против ее воли замуж не отдаст ни в коем случае. То есть с ним самим и договариваться бесполезно. Все решает принцесса».

Герцог еще раз мысленно сравнил своего сына с принцем Ильтаром и остался крайне недоволен. Боги, но кто же знал, что сын пригодится, да еще так скоро! Надо им быстренько заняться. Выбить из него все эти поединки, охоты, пьянки с веселыми девицами и прочую дурь. Не может же он не понять всю важность стоящей перед ним задачи. В конце концов, если ему повезет, у него будет шанс получить куда больше, чем досталось сейчас его отцу. Не одно измученное предыдущим правлением государство, но два и каких! Вирдис к тому моменту должен вполне выправиться, а Теарн и сейчас вовсе не плох. Если бы это удалось… Двум королевствам ничего не стоило бы подмять под себя третье. Ирнию. А это уже почти империя. Почти…

Герцог Ренарт вздохнул.

Мечты… мечты… Ему самому этого все равно не увидеть. И хорошо бы суметь объяснить сыну, насколько это важно. Помириться с соседями. Понравиться теарнской принцессе.

«Эх, меня бы на место Феррена…»

Герцог еще раз прикинул все возможные варианты. Если вот прямо сейчас, безотлагательно взяться за сына, если не давать ему вздохнуть, обложить учителями, как оленя охотничьими собаками, напугать так, чтобы и думать не смел от занятий отлынивать…

Даже и тогда может ничего не выйти. Даже если Феррен и впрямь сумеет понравиться принцессе, даже если она влюбится в него без памяти… Пусть принцесса и сама решает, за кого ей выходить замуж, но… В конечном итоге решать все равно будет его величество Эркет, теарнский государь. А он невыгодного брака принцессе-наследнице нипочем не позволит. Заставлять ее выходить за кого попало не будет, но и рисковать Теарном ради ее прихотей не станет. И тут уже будущему королю Ренарту придется приложить все усилия, чтобы понравиться соседу. Чтобы он счел достойным и выгодным такой союз. Чтобы посчитал союзника внушающим доверие.

А то ведь просто отошлет его величество Эркет влюбленную принцессу к вирдисскому двору и назначит себе другого наследника. У него вон сколько племянников! И все тогда. Никакого значения принцесса Лорна для Вирдиса иметь не будет. А для Феррена и вовсе станет помехой. Какой бы она ни была красавицей, Феррен уже через неделю после свадьбы заведет себе подружку. И будет позабытая мужем теарнская принцесса не удачным приобретением, а источником всяческих проблем. И ведь наверняка найдутся претенденты на вирдисский трон, которые сочтут небезвыгодным для себя заручиться доверием, а то и любовью обиженной принцессы.

Вот что из этого при неправильном подходе может вырасти. И разве только это? Раньше или позже король Эркет узнает, как обращаются с его дочерью. И у Вирдиса начнутся серьезные проблемы. Нет, если такое все же случится, лучше сразу отправить принцессу обратно. И просить прощения у теарнского короля. А вот чтобы такого не вышло… С Ферреном придется поговорить особо. И если он не в состоянии обойтись без толпы куртизанок, пусть принимает меры, чтобы молодая жена об этом не знала…

Ренарт вздохнул.

«Она еще должна согласиться. И остаться при этом принцессой-наследницей. И быть согласной на объединение царств ее и Феррена детьми. И надо, чтобы теарнский государь тоже был согласен. И его жена. И их секретная служба. И демоны еще знает кто…»

«Эх, если б я сам мог… – в который раз подумал Ренарт. – Такие красивые комбинации могли бы получиться… а этому идиоту поди попробуй еще объяснить вообще, что это такое – комбинации…»

Одно… другое… третье… десятое… И только тогда, когда все эти вероятности совпадут, может образоваться подобная возможность. Именно так. Может.

Герцог Ренарт не собирался отказываться от такой возможности. Что ж, может, он и останется в истории простым королем, но именно его будут называть потомкам как родоначальника династии великих императоров. Герцог намеревался попробовать.

Его сын еще не знал, какая напасть скоро вырвет его из круга привычных увлечений и перевернет устоявшийся мир с ног на голову.

– Ваше величество, мы закончили, – сообщил генерал Гламмер.

– Да, – отозвался Ренарт, выныривая из своих мыслей. – Что теперь?

Он уже отметил, что тело герцога Угерна, равно как и окровавленный королевский кинжал, исчезло. И ни пятнышка крови на полу. Да и его величество Эттон лежит несколько иначе. Кто-то трудолюбиво придал его позе некоторую величавость, а лицу одухотворенность. Что ж, так, наверное, и нужно. Ни к чему, чтобы люди шептались, что король умер с выражением ужаса и злобы на лице.

– Приглашаем? – спросил генерал Гламмер.

– Приглашаем, – кивнул герцог Ренарт.

Спустя недолгое время первые лица Вирдиса были осведомлены о смерти его величества Эттона. Один за другим пройдя пред ликом покойного короля, они дружно засвидетельствовали, что он и впрямь умер своей смертью, что также подтверждалось заключениями специально приглашенных магов и лекарей.

Заправляла всем секретная служба, которую возглавляли генерал Гламмер и скорбящий по покойному герцог Ренарт. Впрочем, скорбь не помешала ему ввести в столицу свою армию. Надо же кому-то поддерживать порядок в столь тяжкий для страны час? Надо. И кому, как не ближайшему сподвижнику покойного короля, этим заняться? Кто, как не он, был в курсе всех замыслов покойного величества? Кто лучше него сумеет исполнить волю усопшего государя?

Что-что? Еще какие-то желающие имеются? А армия у вас есть? Ах, нет? Ну, тогда выскажете свои претензии генералу Гламмеру. А он вас внимательно выслушает.

Все прошло тихо, чинно и благопристойно.

***

– Король умер, – вместо положенного по уставу пароля сообщил один часовой другому.

– Да здравствует король, – вместо отзыва откликнулся другой.

– Так ведь его пока нет, – понизив голос, заметил первый.

– Так ведь будет, – уверенно возразил второй. – У его величества достаточно родственников. Будет, куда он денется. Это деньги то есть, а то нету, а короли никуда не деваются.

– Думаешь, все так просто? Не кажется ли тебе, что у нас произошло нечто вроде государственного переворота? – оглянувшись, шепнул первый.

– Вот что я тебе на это отвечу, – усмехнувшись в густые усы, ответил второй. – Если никакого переворота не было, говорить об этом просто глупо. А если все-таки был – еще глупее. Так что помалкивай. Целей будем.

– Так я ж только тебе.

– И даже мне. Просто помалкивай, и все тут. Наши маги на любой стене уши вырастят, если понадобится. И, кстати, его светлость себя королем пока не объявлял. Это и вообще не так делается, если хочешь знать. Раз покойный король никого назначить не успел, значит, первые лица королевства должны избрать достойного, а Совет Архипастырей должен его утвердить.

– Что ж тогда герцог свое войско в столицу ввел?

– Чтоб беспорядков не было. Если начнутся серьезные волнения, гарнизон может и не справиться. И что, нам с тобой идти всех этих бунтовщиков гонять? Вот герцог и позаботился. Наоборот, мудрое решение. Подожди, ему будущий король еще спасибо скажет.

– Вообще-то такими делами всегда занималась гвардия.

– Про гвардию ты лучше вовсе помалкивай.

– Это еще почему?

– Потому что, в отличие от переворота, который тебе пригрезился, тут все гораздо хуже.

– Что значит – хуже?

– То и значит. Поговаривают, что нет у нас больше гвардии.

– Как так нет?

– А вот так. Слышал от верных людей, что маршал Эрдан в Ирнию перебежал. Да не один, а со всеми своими гвардейцами.

– Не может быть! Маршал – герой войны! Патриот!

– Может – не может, а только сказывают, что так и есть.

– Не верю. Брешут, поди, твои верные люди.

– Может, и брешут, а только ты на всякий случай про гвардию помалкивай. А то ведь, сам понимаешь, без языка остаться недолго. Раз – и нету. Потом поздно каяться будет.

– Да ну тебя, запугал совсем!

– Да ведь нашему брату так и надо! Лучше быть пуганым, зато живым и здоровым, чем бесстрашным и мертвым!

***

– Проклятье, генерал, ваша служба хоть что-нибудь может?! – рявкнул герцог Ренарт.

– Вот именно этого она и не может, ваше величество, – развел руками генерал Гламмер.

– Вся ваша служба не в состоянии справиться с одним-единственным ростовщиком? Мне что, армию к нему посылать?

– Упаси вас боги, ваше величество, – покачал головой генерал. – Вы кажетесь мне очень удачным королем. Не посылайте армию!

– Вы хотите сказать, что если я пошлю армию, велю раскатать дом этого проклятого ростовщика по камешку и притащить его самого сюда, то со мной что-то случится?

– Не знаю, что случится с вами, ваше величество, но король в Вирдисе точно сменится, – поджал губы генерал. – А я не вижу другой достойной кандидатуры.

– Но я не могу короноваться, не имея на плечах этой освященной веками и традициями тряпки! – потрясая кулаком, воскликнул герцог Ренарт.

Генерал Гламмер печально кивнул.

– Или вы хотите, чтобы я короновался голым, как в древние времена? В знак чистоты помыслов и доказательство своего несомненного мужества? – ядовито вопросил герцог.

– Ни в коем случае, ваше величество! – отмел это экстравагантное предложение генерал Гламмер. – Боюсь, даже мои аналитики не в состоянии предсказать последствия столь эксцентричного шага.

– Я пошутил, – мрачно сказал Ренарт. – Но… надо что-то делать, генерал!

Генерал Гламмер облегченно вздохнул.

– Вы хотя бы в курсе, сколько он запросил за это клятое храмовое облачение?

– Да, ваше величество.

– А вам известно, что когда я передал ему, что у короны сейчас нет таких денег, то он предложил мне… занять денег у него? Занять у него денег, чтобы отдать долг ему же!

– Да, ваше величество.

– Вы понимаете, что это означает?

– Он берет вас за горло, ваше величество.

– И что вы мне порекомендуете, генерал?

– Ваше величество, мы тут посовещались между собой… – неловко проговорил генерал Гламмер. – Я имею в виду, высшие офицеры секретной службы. Одним словом, мы готовы разделить эту ношу с вашим величеством.

– То есть я буду должен эту сумму вам и вашим людям, генерал? – сердито фыркнул Ренарт.

– Что вы, ваше величество, – вздохнул генерал. – Какие долги? Это же, так сказать, жертва. Как говорится – на алтарь отечества.

– На алтарь отечества? Что ж, генерал, выхода у меня все равно нет. Пусть так и будет.

– Я дам команду, пусть заходят, ваше величество? – спросил генерал.

– Так вы уже заранее все подготовили?

– Разумеется, ваше величество. Начнем?

– Давайте, – кивнул Ренарт.

Один за другим в зал заходили высшие офицеры секретной службы. Преклоняя колено, они складывали к ногам его величества свои подношения. Кто сколько мог. Их лица были скрыты капюшонами плащей. Они двигались быстро и бесшумно, словно жутковатые тени. Ренарту аж не по себе стало от этих теней. Он подумал, что под одним из таких плащей вполне может скрываться убийца. Но генерал стоял рядом…

«Если генерал захочет от меня избавиться, он все равно своего добьется. Если бы он хотел от меня избавиться, он бы уже это сделал. И все же… зачем эти плащи?»

– Генерал, а к чему такая таинственность? Почему они прячут лица?

– Каждый кладет сколько может. Кто больше, кто меньше… мы решили – пусть будет так…

– Понятно, – кивнул Ренарт. – Что ж, пусть так. Я надеюсь, вы передадите своим людям мою безмерную благодарность? Этот ваш таинственный ритуал… он как-то не располагает к речам… тем более что многие уже ушли, если я правильно понял.

– Разумеется, ваше величество, – кивнул генерал. – Они выполнили свой долг и не стали дожидаться благодарности. Такова сущность секретной службы. Выполнять долг без лишних слов и никогда не ждать награды. И если мы требуем такого служения от своих рядовых агентов, то как мы можем сами вести себя иначе?

Последний из закутанных в плащи офицеров низко поклонился королю и вместо золотых монет положил к его ногам сверток… странно знакомый сверток… он не единожды видел его… В развернутом состоянии… на Эттоне, во время торжественных храмовых обрядов…

– Быть того не может! – вырвалось у герцога Ренарта. – Это то, о чем я думаю?! Это оно?!

В волнении он позабыл, что уже должен себя вести согласно королевскому сану, и вскочил.

– Это оно, ваше величество, – ответила закутанная в плащ фигура и сняла капюшон.

– Генерал… это же не ваш… человек? – неуверенно сказал герцог Ренарт.

– Это и вообще не человек, – сдавленным голосом отозвался генерал Гламмер.

– Ни в коей мере, – улыбнулся эльф-ростовщик, надвигая капюшон обратно. – Можно сказать, я просто проходил мимо и был до глубины души тронут тем, что здесь происходит. И решил – раз уж все делают подарки его будущему величеству Ренарту, грех будет мне в этом не поучаствовать.

– Но… но как же… – изумился Ренарт. – Ведь вы же…

– Сочтемся, – отмахнулся эльф. – Кстати, вы первый король, которого я посетил. Все остальные ходили ко мне сами.

Эльф поклонился и уже собрался было уходить.

– Погодите! – вырвалось у генерала Гламмера.

Эльф замер и обернулся, вопросительно глядя на генерала.

– Ваше величество, – начал тот. – Мои люди… они все равно не возьмут назад своих денег. Жертвы назад не берутся. Я никогда не посмею их оскорбить подобным предложением. Так вот… здесь, конечно, куда меньше той суммы, которая требовалась, но… я не вижу, на что еще могли бы пойти эти деньги!

– Согласен, – тотчас кивнул Ренарт.

– Жертвовать деньги какому-то ростовщику? – удивленно промолвил эльф. – Разве я воплощение кого-либо из богов?

– А кто вас разберет? – вопросом на вопрос ответил генерал Гламмер.

– Действительно, – ухмыльнулся эльф. – Что ж, спасибо… деньги можно оставить здесь. Я пришлю за ними.

Эльф еще раз поклонился и исчез, словно его и не было.

А вскоре после его ухода исчезли и деньги. Но ни маги, ни секретная служба не смогли бы сказать, как это было проделано.

***

День, когда герцог Ренарт стал королем, ему совершенно не запомнился. Разве что сам момент, когда вожделенная корона, наконец, коснулась его головы. Долгожданный миг наслаждения был коротким и острым, словно удар кинжала. Но даже глядя на склонившиеся головы подданных, его величество Ренарт помнил о том ударе кинжала, который привел его сюда, позволил сделаться государем.

Если бы не подлость и безумие Эттона… нет, Ренарт этого никогда не забудет! Равно как и маршала Эрдана, добровольно отступившего в тень. И генерала секретной службы, графа Гламмера, посчитавшего, что он, Ренарт, будет меньшим злом для Вирдиса, чем другие претенденты. И поддержавшего.

А остальное… Короткий миг торжества, воспарение над склонившейся толпой, а потом… речи, суета, толкотня у трона… Что ж, за все нужно платить, а за власть – вдесятеро. И кто сказал, что он не готов к этому?

Он, всю свою жизнь стремившийся хоть раз посмотреть на остальных с этого возвышения, почувствовать концы всех незримых нитей власти в своих руках. Сжать их в горсти и осознать себя чем-то большим, чем просто человек. Нет. Он готов. Он знает, что почем и какова плата, знает, что королевский день за год считается. Вот только будни королевские ярче от этого не становятся. Так что нет, первый день правления, можно сказать, напрочь вылетел из королевской памяти. Зато ночь…

– Я еще не спала с королем, – объявила его собственная жена, королева Ингерен, забираясь на широкое королевское ложе.

– Что ж, и я не спал с королевой, – вернул комплимент Ренарт, придвигаясь к ней. Пожалуй, никто из них не мог представить себе того, что случится с ними в следующую минуту. И не оставит их еще долго. Почти до самого утра.

Это было… это куда больше походило на битву, чем на любовь. Они грубо вырывали наслаждение друг у друга, словно оно было призом, который нужно было отобрать, отбирали, чтобы потом с размаху швырнуть обратно. Герцог так и не понял, чего в этом было больше – наслаждения или ярости, боли или восторга.

– Хорошо, что королевское ложе такое широкое, – хрипло прошептал король Ренарт, когда все закончилось.

– Если это и значит быть королевой, то мне понравилось, – откликнулась его супруга.

– Это первый комплимент подобного рода, который я от вас получил, ваше величество, – промолвил король. – Неужто блеск короны ослепляет и вас?

– О-о-о, как он ослепляет, ваше величество! – прошептала королева Ингерен. – И все же… покуда мы не совсем ослепли, давайте поговорим о делах!

Король Ренарт улыбнулся и довольно вздохнул. Никакой блеск, никакое наслаждение не способно надолго ослепить его мудрую жену. И это прекрасно. Сейчас они все обговорят, все просчитают, выверят все дальнейшие шаги – и выиграют. Они просто не могут проиграть, когда сражаются спина к спине! И что такое какая-то глупая страсть, какое-то мимолетное удовольствие, даже если оно велико, словно королевский дворец, и потрясающе, словно божественное откровение? Все равно оно ничтожно рядом вот с этим – невероятным слиянием двух игроков, играющих в паре, двух воинов, сражающихся рука об руку.

«Вот за это я ее и люблю!» – подумал король Ренарт, глядя в глаза жены.

«И я, дорогой! – откликнулся ее взгляд. – Именно за это. Ты понимаешь. Остальные – нет».

***

– Осмелюсь доложить, ваше величество. – Генерал Гламмер склонился перед своим королем.

– Докладывайте, генерал, – кивнул король Ренарт своему начальнику секретной службы.

– Нами обнаружены следы пребывания маршала Эрдана. В тайном королевском кабинете.

– Вот как? – нахмурился Ренарт. – Когда это случилось?

– Насколько нам удалось установить, он побывал там сразу после того, как распрощался с вами.

– То есть до того, как попался вам на глаза и сумел улизнуть?

– Так точно, ваше величество.

– И что же он там делал? Насколько мне известно, в тайном кабинете Эттона никогда не было никаких тайн. Единственная тайна, которую он там хранил, – его картины.

– Вот одну из них маршал Эрдан и испортил, – промолвил генерал Гламмер. – По крайней мере, все наши маги в один голос твердят, что это был именно он.

– Испортил картину? – удивился король Ренарт.

– Резанул шпагой, – ответил генерал. – Дважды.

– Что за бред? Зачем?

– Вот и мне стало интересно, ваше величество, – сказал генерал Гламмер.

– Пойдемте посмотрим. – Король встал, отложив в сторону просматриваемый документ. – Заодно я немного отдохну.

Генерал в мыслях обозвал себя болваном. Его величество небось серьезными делами занят, а он тут его мелкой ерундой отвлекает. С другой стороны, все, что касается маршала Эрдана, может оказаться далеко не ерундой.

– Так, ну где тут у нас загадочно испорченная картина? – оживленно поинтересовался король.

– Вот, ваше величество, смотрите, – указал генерал.

– Ага. – Король Ренарт уставился на картину и замер. – Так-так-так… шпагой, значит?

– Так точно, ваше величество.

– И больше он тут ничего не делал?

– Ничего, ваше величество. Это-то и странно. Вроде как знак какой оставил. Но для кого?

Король Ренарт неожиданно рассмеялся.

– Не знак он оставил, а точку поставил, – уверенно заявил он. – Точку в своих отношениях с Эттоном. Он ведь Эттона спас, а тот его предал. Он, видно, отомстить хотел, так сказать – морально восторжествовать или что-то в этом роде, а Эттон взял и умер. При виде нашего маршала, со страху. И что бедняге оставалось делать? Ведь враг уже и так мертв.

– Испортить его картину? – удивился генерал Гламмер. – Испортить и считать, что месть свершилась?

– Да не испортить, а исправить, – ответил король. – Вы просто не входили в «рисовальный кружок Эттона», потому и не знаете.

– Это точно, – фыркнул генерал. – Не имел такой чести!

– А я имел. – Король помрачнел. – Выхода не было, вот и имел. Король эту картину никак не мог закончить. Шпага есть, а тени нет. И где ее рисовать, непонятно. Впрочем, кое-кто в нашем кружке, бесспорно, знал где – например, тот же Тамб. Знал наверняка, но помалкивал. Как же! Разве смеет кто-то знать о живописи больше самого короля? А маршал Эрдан о картине ничего знать не должен был, его во внутренний круг не приглашали. Думаю, Эттон просто опасался, что эльф превзойдет его в живописи слишком уж явно. Но, видимо, как-то маршал все же узнал. И когда понял, что отомстить самому Эттону уже не удастся, пробрался сюда и в два взмаха шпагой закончил картину. Вы разве не видите? Это не просто разрезы, это контуры тени. Вот где она должна была располагаться. И ведь как мастерски проделано… Можно сказать, он почти не испортил полотно.

– Все равно… – пробормотал генерал Гламмер. – Как-то это нелепо.

– Маршал большой эстет, – с неопределенной улыбкой заметил король Ренарт. – И позер к тому же. Уверен, даже его гвардейцы оценят эту выходку. Я, во всяком случае, оценил.

– Что ж, версия убедительная, – снова переведя взгляд на картину, сказал генерал. – И поскольку других все равно нет… Впрочем, мы еще поработаем с этим, когда время выпадет.

– Вот именно, когда выпадет, – твердо ответил король. – У нас полно других дел. Нужно спешно подготовить и отправить в Ирнию новое посольство.

– Уже занимаемся, ваше величество. Я как раз хотел обратить ваше внимание…

– Не нужно ничего делать за моей спиной, генерал, – поморщился король Ренарт. – Я очень надеюсь, что мы, как и раньше, идем нога в ногу.

– Разумеется, ваше величество, – спокойно поклонился генерал Гламмер. – Просто свою часть работы мы предпочли сделать в самые короткие сроки. Я взял на себя смелость полагать, что урегулирование наших отношений с Ирнией – вопрос приоритетной важности, а потому начал готовить группу своих людей, едва появилась возможность. Должен сказать, для нашей службы ваша коронация протекала не без некоторых осложнений.

– Не сомневаюсь в этом, – фыркнул его величество. – Все почему-то были уверены, что я предложу трон кому-то другому. Счастье еще, что Совет Архипастырей счел мою голову достойной этой несчастной короны.

– В Совете Архипастырей, ваше величество, сидят мудрые люди, – усмехнулся генерал. – Они всегда руководствовались поговоркой: «Правит тот, кто может править». Такие, как Эттон, правят, когда нет выхода – или повода для смещения. Или в том случае, когда очередной мерзавец чем-либо выгоден самим Архипастырям. Но я продолжу, с вашего позволения… Своих людей мы подготовили. Равно как и списки тех, кто мог бы войти в означенное посольство, помимо наших специалистов. Вашему величеству осталось просмотреть их и утвердить тех, кто вам покажется достойным. Ну и, разумеется, выбрать самого полномочного посла. По этому поводу нам с вами не мешало бы посоветоваться, ваше величество…

– Не будем откладывать, генерал. Кого вы сами предпочли бы видеть на этом месте? И почему именно его?

– Боюсь, мой ответ покажется вам странным, ваше величество, – медленно сказал генерал. – Полагаю, что в сложившихся обстоятельствах никто не справится с посольством лучше, чем профессор Шарнай.

– Профессор Шарнай? Почетный член эльфийской Академии наук? Астроном и математик? – вздернул брови король Ренарт. – Воистину странный ответ, генерал. Или… он ваш человек?

– Ни в коей мере, ваше величество, – покачал головой генерал Гламмер. – Увы, как это ни печально для секретной службы и лично для меня, но все агенты, которые отправятся с посольством, будут находиться на второстепенных, ничего не значащих ролях. По большому счету, основной приказ, который им отдан, – ни во что не вмешиваться и ничего не предпринимать, кроме, разумеется, строго регламентированных действий в исключительных случаях. А профессор Шарнай именно тот, кто нам нужен в сложивших обстоятельствах. Крупный ученый с мировым именем, немного маг, но скорее теоретик, нежели практик. Честный и достойный человек, поплатившийся за свои убеждения.

– Насколько я помню, – задумчиво сказал король, – Эттон отправил его в опалу после того, как профессор открыто обвинил его в небрежном отношении к делам правления и бессмысленном развязывании войн.

– Верно, ваше величество. Мы должны продемонстрировать Ирнии свою искренность, а кто сделает это лучше, чем по-настоящему искренний человек? Даже самый лучший дипломат не сможет не хитрить, даже если прямо приказать ему этого не делать. Профессор Шарнай же, напротив, хитрить не станет – даже по приказу.

– А он согласится?

– Если как следует попросить… почему нет? Профессор Шарнай – патриот в гораздо большей степени, чем мы с вами. Если объяснить ему всю важность этой миссии для Вирдиса, он наверняка согласится.

– Кто будет просить? – в упор глянул на Гламмера король. – Ваша служба, генерал, или вы сами?

– Ни в коем случае, ваше величество, – резко качнул головой генерал. – Мои люди для этого не годятся. Нет. Ехать и просить придется вашему величеству.

– Даже так? – нахмурился король Ренарт. – Лично? А если просто послать за ним?

– Прошу извинить за прямоту, но как бы он нас в ответ не послал, ваше величество. Куда-нибудь весьма не близко. А поскольку это он нам нужен, а не мы ему…

– Понятно, – сказал король. – Что ж, раз надо – буду просить. А вам, генерал, поручаю все организовать. Я, как вы сами понимаете, не в курсе, где обретается профессор Шарнай.

– Организуем, ваше величество. Когда вам будет угодно ехать?

– Сегодня же. Чем скорей мы отправим посольство, тем лучше.

***

Ночь. Звезды. Звезды и телескоп, который смотрит на них внимательным, придирчивым взглядом. На астрономической площадке ночь – самое рабочее время. А в рабочее время, помимо всего прочего, должна стоять тишина.

Профессор Шарнай оторвался от телескопа и недоуменно обернулся. Что там еще за шум? Кто-то стучит в дверь? Что такого могло случиться, и кому там вообще стучать? Ночью-то.

Профессор вздохнул и направился к лестнице.

***

– Профессора, они ж как дети, – бурчала Эртика, старая служанка профессора Шарная, накладывая полный поднос только что испеченных, еще горячих пирожков, – если их вовремя не кормить, они ж и вовсе поесть забудут…

Стук в наружную дверь прервал ее хозяйственный монолог на середине.

– Эт-то еще кто? – вздрогнула старуха. – Кого там несет ночью? Когда профессор работает?!

Она решительно вытерла руки о фартук и направилась к двери, твердо намереваясь любого, кто бы там ни стучал, отправить болотных демонов гонять. Ходят тут всякие… а ее обожаемому профессору работать надо! Вовсе ведь даже не простая вещь – на звезды смотреть. Иной дурень всю жизнь может в небо таращиться, а толку чуть. А профессору Шарнаю стоит лишь посмотреть… конечно, если его при этом не дергать!