Текст книги "Вирдисская паутина"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Э-э-э… спасибо, отец… а почему?

– Ты недоволен?

– Доволен, но… после всего, что я натворил…

– Потому что ты предложил ей остаться до утра, если тебе так уж интересно, – ответил Ренарт. – А еще – потому что побежал наверх, спасать принцессу Лорну, когда остальные подонки побежали вниз. Потому что сумел сам понять несколько очень важных вещей, которые я позабыл тебе объяснить, которые не сумел в тебе воспитать… Я, видишь ли, виноват перед тобой, сынок… слишком был увлечен своими собственными делами, чтобы думать еще и о тебе. Не знаю, как тебе удалось самому понять все то, что я не сказал тебе когда-то давным-давно…

Король Ренарт вздохнул.

– Ты уже просил у меня прощения, теперь моя очередь… прости меня, сынок…

Феррен уставился на отца во все глаза так, словно впервые его видел, а потом медленно кивнул.

– Да. Наверное… – тихо сказал он. – Может, ты и правда виноват, отец. Но… ведь ты же сам все исправил!

Король Ренарт непонимающе уставился на сына.

– Полезно все-таки знать математику, – подмигнул тот. – Приучает логически мыслить. Итак… разве не ты заставил меня учиться? Разве не ты нацелил меня на принцессу Лорну? Разве не по твоей милости я вызубрил всю эту астрономию с математикой? Разве не благодаря тебе взялся за книги профессора Шарная? И даже то, что ты подталкивал меня к принцессе… я ведь должен был изображать порядочного человека! И даже все то ужасное, что произошло по моей вине… Я же на своей шкуре почувствовал разницу между теми играми, в которые играешь ты, и теми, в которые так хотелось сыграть мне! И клянусь, я ее никогда не забуду, эту разницу! Так что ты все-таки воспитал меня, отец. С некоторым запозданием и весьма необычным способом, но кто посмеет спрашивать с короля?

И принц Феррен широко улыбнулся отцу.

Тот улыбнулся в ответ.

– Спасибо, сынок.

– Ага. Спасибо. А зачем ты прогнал мою девушку? – ухмыльнулся Феррен. – Раз она баронесса, она же может со мной позавтракать?

– Будь милосерден, – ответно ухмыльнулся Ренарт. – Я прогнал ее, чтоб она в обморок от избытка чувств не хлопнулась. Надо же ей хоть немного прийти в себя? А завтракать с тобой она начнет не раньше, чем ты купишь ей новое платье. Не может же она в том, что у нее есть, рядом с тобой за стол садиться? Тебе, может, и все равно, а она со стыда сгорит.

– Я идиот! – хлопнул себя по лбу Феррен. – Сегодня же прикажу…

– Вот-вот, – кивнул Ренарт. – Прикажи. И проследи обязательно, а то мало ли чего они там учудят без присмотра.

– Да, отец.

– И раз уж мы покончили со всеми этими переживаниями, давай подумаем вот о чем… – продолжил его величество.

– Отец! – ошеломленно прервал его Феррен. – Ты же никогда со мной не советовался!

– Надо же когда-то начинать, – пожал плечами король Ренарт. – Не перебивай меня больше, ладно?

* * *

Карвен молча слушал взъерошенного Ильтара.

Получить внеочередное увольнение и немедленный вызов во дворец по требованию принца, когда тебя и так за глаза любимчиком честят, и без того неприятная штука – а уж то, что этот едва проснувшийся умник с утра пораньше метет, и вовсе ни в какие ворота не лезет.

– Тогда я прицелился и выстрелил в тебя, – мрачно закончил Ильтар. – Выстрелил и проснулся.

Карвен долго молчал, с нехорошим интересом глядя на Ильтара.

– Дурак! – наконец рявкнул он.

– Что? – Ильтар дернулся, словно от пощечины.

– Дурак ты! – еще громче рявкнул Карвен.

– Я?! – обиженно воскликнул принц.

– Нет, я! – язвительно откликнулся Карвен. – За каким Запретным ты дожидался, пока я начну превращаться в какую-то тварь? Того, что я сорвал одежду с твоей девушки, тебе недостаточно было?! Сразу нужно было стрелять! Сразу!

– Но…

– Вот лично я, – в прежнем тоне продолжил Карвен, – застрелил бы тебя, не задумываясь.

– Принца? – ошеломленно выдохнул Ильтар.

«А я думал, ты скажешь «друга», – мелькнуло в голове Карвена.

– Да хоть короля, – зло прищурился Карвен.

– А присяга? – жалобно поинтересовался принц.

– Присягают короне, а не той мрази, что ее носит, – услышал он в ответ. – А если король срывает одежду с чужой девушки – он мразь. А мразь ничего, кроме пули, не заслуживает.

– Не ори так! – почти испуганно попросил Ильтар. – Услышат – донесут. Тот же маркиз Фальт давно на тебя зуб точит.

– И что? Твой отец меня тогда прогонит? – запальчиво поинтересовался Карвен.

– Нет, конечно, – тотчас откликнулся Ильтар. – Он же понимает. Но… ему будет сложно отстоять нашу дружбу. Начнутся всякие сплетни – с кем это принц компанию водит, да что он себе позволяет, этот сопляк безродный, он с утра до ночи Богов благодарить должен, что принц вообще на него внимание обратил… завертится вся эта мерзость… а дальше – у кого сколько голосов в совете… кто кому что уступить должен, чтоб все опять заткнулись… Королю нужно быть безупречным, чтоб держать их всех в узде.

– Вот, – совсем тихо проговорил Карвен. – Ты сам сказал. Королю нужно быть безупречным. А ты… промедлил с выстрелом. Не делай так больше. Будь безупречен!

– Карвен… тогда, во сне… мне казалось, что это был ты, – виновато промолвил Ильтар. – На самом деле ты… как я мог выстрелить… в друга?

«Сказал все-таки».

– Ильтар… вот именно поэтому и нужно было стрелять без промедления, – жестко ответил Карвен. – Ты ведь меня знаешь. Знаешь, что я никогда, ни под каким видом… так как ты мог усомниться? Поверить, что это я? А если ты увидишь, что это все-таки я, что я превратился в чудовище… тогда тем более стреляй, не задумываясь! Не дожидаясь шерсти и когтей!

– Ясно, – вздохнул Ильтар.

– И не вызывай меня больше таким образом, – проворчал Карвен, подымаясь из кресла. – Дождись увольнения. Я же всегда к тебе захожу. А то некрасиво получается, ребята там уродуются, а я тут с тобой языком треплю.

– Прости… – не слишком-то искренне повинился Ильтар.

– На первый раз, – буркнул Карвен. – Потом в лоб дам.

Быстро попрощался и вышел.

Вниз. Лестницы, ступени, придворные… вежливо кланяемся, ловко уворачиваемся, опять кланяемся, вниз… вниз… вниз…

Карвен почти бежал по городу, торопясь вернуться как можно скорее. Да, у него есть высокий покровитель, куда уж выше, разве что с самим королем подружиться. И что это означает? Что он стал от этого лучше других? Что ему можно отлынивать от службы? Стыдно-то как… Отец с матерью не одобрили бы. Верген не одобрит. А все этот… друг, который забывает о том, что он друг, и раньше того вспоминает о том, что он принц!

Я бы выстрелил, не задумываясь!

В принца?

В принца, выходит, нельзя? А в друга – пожалуйста? Нет, он ему еще устроит, этому принцу! Вот получит нормальное, честно заслуженное увольнение – и устроит.

Карвен вдруг с разбегу остановился так, словно на стену налетел. Но это была не стена. Это был взгляд принца Ильтара. Он вдруг представился так ярко, словно принц и в самом деле на него прямо сейчас посмотрел.

«В принца?» – жалобно поинтересовался этот болван.

«В друга?» – сказали его глаза.

– Да я же ничего не понял! – ошеломленно прошептал Карвен. – С самого начала на него разозлился, вот и не понял…

«Он мне еще когда про принцессу свою рассказывал – пожаловался, что несет при ней всякую чушь, говорит вовсе не то, что сказать собирался, и даже не то, что думал… Вот и со мной у него так же! Ведь на самом-то деле он ни при ком чужом себе такого не позволит. Он всегда собран, вежлив и аккуратен, как новенький пистолет, всегда знает, что сказать, и просчитывает все варианты на десять ходов вперед. И только с теми, кому он и в самом деле доверяет, кого считает в полном смысле этого слова своими… ах я, идиот!»

«Он всегда – принц, наследник… везде, во всем, во всякую минуту своей жизни. Стоит ли удивляться, что это слово у него впереди любого другого выскакивает?»

«Он ведь этим самым долгом перед государством по рукам и ногам повязан. С рождения и навечно».

– Это мне перед ним извиняться придется, – пробурчал Карвен. – И поделом дураку, раз таких простых вещей не понимаю!

Лишь ближе к вечеру, до одури отрабатывая очередной фехтовальный прием, Карвен сообразил, что им с Ильтаром в одну и ту же ночь приснились дурные сны.

«Каждому на свой лад, конечно, а все-таки… странное совпадение. А я даже не рассказал ему про свой. Вот ведь дурья голова».

* * *

Многим снятся дурные сны, и каждый справляется с ними, как может. А потом просыпается. Уличному певцу Нэллену очень хотелось бы считать происходящее дурным сном. Увы… Мерзкая ухмылка пришедшего по его душу головореза из банды Папаши Крэгана была такой же настоящей, как и его кинжал. Это от приснившихся кошмаров люди просыпаются. От тех же, что пришли наяву, напротив, засыпают навечно.

А все потому, что Нэллен ненароком сунул свой нос, куда не положено, и узрел нечто такое, за что и более значительная личность расплатилась бы жизнью, а уж какой-то там бродяжка, за которого заступиться некому…

Когда крупный судейский чиновник, второй заместитель главного фераннского судьи, решается вести дела с главарем самой крупной в Феранне банды, промышляющей разбоем и грабежом, оба весьма скоро обнаруживают, что у них не так уж много мест, где они могут спокойно обсудить свои весьма прибыльные, но при этом совершенно противозаконные деяния.

В тех местах, где главарь фераннских бандитов чувствует себя как рыба в воде, судейскому чиновнику и под охраной появляться опасно. Да и кому из охранников можно доверять до такой степени? Донесут ведь. Ну, а главарь бандитов никак не может попасть туда, где бывает судейский чиновник. То есть может, конечно, если совсем спятил и ему хочется быть немедленно пойманным и повешенным. Или заподозренным в предательстве своими же людьми.

А в тех сомнительных заведениях, где они могли бы ну совершенно случайно столкнуться, слишком много лишних ушей, которые отлично слышат именно то, что для них не предназначено. А если еще малость подумать, то и таких заведений не сыщешь. Потому что кабак или веселый дом, в которые украдкой, опасаясь общественной огласки и семейных ссор, может шастать судья, – это совсем не тот кабак и веселый дом, которые привык посещать бандитский главарь.

Вот и приходится деловым партнерам встречаться подальше от людских глаз, на перекрестке дорог, на открытой местности. Может ведь судья верхом прогуляться? Еще как может, ему доктор прописал, при его тучности весьма полезное дело. Ну, а бандиту конная прогулка тем более не заказана. Главное – по сторонам поглядывать и подходить к деловому партнеру не раньше, чем твердо убедишься: чужих глаз нет и не предвидится. Эти-то судейские по сторонам смотреть не обучены. За ними хоть роту солдат направь – не заметят, разве что рота пойдет с развернутыми знаменами и под барабанный бой.

Нэллену очень повезло в тот день. Шатающийся по городу пьяный купец заслушался его пением, прослезился и сыпанул ему серебра, не глядя. И хоть Нэллен мигом припрятал денежку, местная стайка воришек, его сверстники, углядели, что деньжат было немало. Не успел Нэллен и шагу сделать, как ему предложили поделиться. Зачем одному столько-то? Разве он не знает, что люди и эльфы должны помогать друг другу? От самих Богов заповедано. Сегодня на его улице праздник – пусть поделится, завтра им повезет – они его не забудут.

Будь мальчишки хоть чуточку старше, хоть малость опытнее, Нэллен бы согласился. Те хотя бы закон воровской соблюсти сумеют, лишнего не возьмут. А эти… стоит ему достать припрятанное, и у него заберут все. А отобрав единожды, повадятся проверять содержимое его карманов постоянно. И станут бить каждый раз, когда ничего не обнаружат.

До сих пор Нэллену удавалось существовать без «покровителей». Неужто это благословенное время заканчивается? Ведь чтоб отвязаться от этих, придется искать себе заступника, а тому тоже придется платить. Нэллен всегда был слишком маленькой рыбешкой, чтоб кого-то всерьез заинтересовать, но вот поди ж ты – и на маленькую рыбешку нашлись мелкие хищники. Такие же мелкие, как он сам. Только их много, а он один.

Что? Не бывает мелких рыбешек, которые бы совсем-совсем никому не платили? И верно – не бывает. Сказки это все, что можно в столице, на видном месте, существовать без «покровителя». И верно – сказки. Точней – сказка. Невеселая такая. О том, как несправедливо, по ложному навету, убили хорошего человека. И только потом разобрались, что вовсе не он на ушко городской страже нашептывал. Нэллен всю свою жизнь в такой «сказке» прожил. Вот как отца убили, так и… Тогдашний фераннский глава преступного мира, Малыш Иски, самолично к нему явился, прощения за ошибку попросил и от поборов освободил. Навсегда освободил. Вот только через пять лет Малыша убили, и «навсегда» кончилось. Нэллена не трогали по привычке. Какое-то время не трогали. А теперь…

Нэллен тяжко вздохнул. Обидно было до слез. Столько монеток сразу он в руках за всю жизнь не держал. И что же? Отдать все вот этим? Вот просто так отдать? За спасибо? Так ведь они такого слова не знают. Сроду не слышали, а и услышат, так не запомнят. Вот кулаком по носу – это да, это они умеют, на это как раз смело рассчитывать можно.

Быстро оглядев обступивших его мальчишек, Нэллен кивнул, дескать, он соглашается, правую руку сунул за пазуху, вроде за денежкой, а левой подхватил лютню, после чего боднул головой в живот самого длинного, дал подножку тому, что сопел справа, увернулся от протянувшихся рук и развил такую скорость, что гвардейским жеребцам впору…

Отвязаться от разозленной шпаны удалось не скоро. Городское дно они знали не хуже самого Нэллена, преследовали упорно. В конце концов ему пришлось покинуть город. В пригороде шпана отстала, местным мальчишкам, по большей части детям ремесленников, не понравилось, что какая-то чужая ватага ворвалась на их территорию. Нэллен не стал смотреть, чем все закончится, он просто прибавил шагу.

Что ж, обидно, конечно, с такой прорвой денег спать на голой земле, да что ж поделаешь? С другой стороны, могло и хуже выйти: могла быть зима – было бы холодно, его могли догнать – было бы жарко, а могло и вовсе денег не оказаться, это было бы хуже всего.

«Лучше бы их вовсе не было, этих проклятых денег!» – глядя на приближающегося к нему бандита, тоскливо подумал Нэллен.

Ведь угораздило же его заснуть в тех самых кустах, к которым поутру прибыли посовещаться судья с бандитским главарем. И ладно, уж если уснул, так и спал бы себе дальше. Нет! Его угораздило проснуться, все услышать, а потом еще и выдать себя самым глупейшим образом – чихнуть! Жуткий взгляд бандитского главаря едва не испепелил его на месте. Бандит протянул руку к торчавшему у него за поясом пистолету, а Нэллен бросился бежать, не разбирая дороги. Грохнул выстрел, за ним еще один…

Густые колючие кусты позволили скрыться. Пока преследователи отыскали проход в зарослях, он был уже далеко. Нэллен поторопился вернуться в Феранну и с тех пор жил в постоянном страхе. Кто он такой, конечно, чтоб такие большие люди, как третий помощник главного судьи и главарь бандитской шайки, его запомнили? Мало ли таких оборванцев в Феранне?

Он каждый день убеждал себя, что ему ничего не грозит, и продолжал жить и каждую ночь вздрагивал от малейшего шороха. Почему он не убрался из Феранны? А куда? Если ты здесь родился, на этих улицах провел всю свою жизнь, если именно здесь тебе известна каждая щелочка… а уехать куда-то туда, в неизвестное, в неведомое? И вообще – покинуть столицу? Лишиться всех ее прелестей и соблазнов? Разве же можно жить в каком-то там захолустье? Что там вообще делать? Нет уж, лучше оставаться здесь, даже зная, что ищут. Ведь не найдут же. Слишком уж на столичных улицах таковских много.

Что ж, подобных Нэллену мальчишек-оборванцев и впрямь было немало в Феранне. И его бы никогда не нашли, если бы не его ремесло. Когда деньги кончились, пришлось к нему вернуться. Бандитский главарь и впрямь никогда не узнал бы мальчишку, но он обратил внимание на его лютню. Старую. Еще отцовскую. С очень характерным рисунком на верхней деке. А обратив внимание на лютню, посмотрел и на самого певца. И припомнил, где именно видел его в последний раз. У бандитов память цепкая. Бандиты с плохой памятью долго не живут.

Нэллен улизнул еще раз. Он даже начал собирать вещи, чтоб все-таки попробовать убраться из города, да вот – не успел…

Кончик бандитского ножа тускло сверкнул – это луна вылезла из-за облаков и заглянула в окошко. Что с того? Стражу она не кликнет. И никто из соседей не станет этим заниматься. Не то место. Здесь кричи не кричи, никого не дозовешься. И не сбежишь. Некуда. Этот – он не дурак. К окну и двери не пустит, а потайных ходов в жилище Нэллена отродясь не водилось. Не королевский дворец все-таки.

– Если ты не станешь трепыхаться, тебе не будет больно, – почти участливым тоном проговорил бандит.

– А если стану – будет? – поинтересовался Нэллен.

– Обязательно, – посулил головорез. – Так что лучше даже не пробуй. Не знаю, зачем твоя жалкая жизнь понадобилась Папаше Крэгану, но дело есть дело. Сам понимаешь… Так что ты на меня зла не держи и Богам лишнего не жалуйся, ладно?

– Не буду, – пообещал Нэллен, отступая еще на шаг. – А твой Папаша Крэган приказал меня убить, потому что я лишнего увидел.

– Ну вот, – кивнул головорез. – Значит, сам виноват, верно?

– Ты же не знаешь еще, чтоя видел, – попробовал подначить его Нэллен.

– А мне не интересно, – скривился убийца. – Хочешь еще немного пожить? Время тянешь? Бесполезно, дружище, лучше помолись.

– Я видел, как твоя девка к вашему главарю бегала! – на ходу сочинил Нэллен.

– Ловко врешь, – ухмыльнулся убийца. – Что с того? Он – главный. Что хочет, то и берет.

– А еще я видел…

– Грешно врать перед смертью.

Убийца сделал шаг вперед, Нэллен еще отступил и прижался к стене, он уже приготовился почувствовать удар…

«Он обещал, что больно не будет…»

Как вдруг…

– Нэ-элле-ен!!! – Так орать может только гвардии рядовой Карвен после третьего кувшина вина.

«Если еще есть какой-то шанс, то он – вот!» – мелькнуло в мозгу, а ноги уже сами несли к единственному, кроме входной двери, запирающемся закутку. Дверь крохотной комнатки захлопнулась под самым носом убийцы. Сухо щелкнула щеколда.

«Он разнесет эту дверь в два удара!»

– Нэ-элле-ен!!! – вновь донеслось снаружи.

– Я зде-есь!!! – во всю мочь заорал Нэллен в ответ.

«Разнесет или не разнесет?»

– Выходи, пойдем вишни есть!!! – орал Карвен.

– Не могу! Занят! – в ответ проорал Нэллен.

«Не разнесет! Не успеет!»

– Чем ты таким занят?! – возмущенно поинтересовался Карвен.

Нэллен тихо засмеялся.

«Не успеет! Не успеет!»

– Да так, ерундой! – весело ответил он. – Убивают меня тут!

Он уже слышал удаляющиеся шаги убийцы.

«Не успел! Не успел!»

Жизнь была прекрасна!

Когда же гвардии рядовой Карвен и гвардии сержант Йанор ворвались внутрь с обнаженными шпагами, она стала еще прекраснее.

– Где убийцы? – спросил Карвен, взглядом обшаривая помещение.

И он, и сержант были абсолютно трезвыми, вином от них и не пахло.

– Убийца, – поправил Нэллен. – Он был один.

– И уже сбежал, – добавил сержант Йанор, поглядев на открытое окно. – Будем преследовать?

– Не надо, – покачал головой Нэллен. – Нет смысла. Если убить этого – за моей головой явится другой… или другие.

– Очень интересно, – неодобрительно хмыкнул сержант Йанор. – А ну, рассказывай! Что такого ты натворил, что эти мерзавцы захотели с тобой разделаться?

Когда Нэллен закончил, сержант только головой покачал.

– Да, парень, – промолвил он. – Влип ты крепко. Попробовать тебя, что ли, у нас при гвардии пристроить? На кухню, к примеру… вот только я не уверен, что там сейчас вакансии есть.

– У меня идея получше, – заметил Карвен. – Ему б до завтра переночевать где. А мне с утра – хоть на час – увольнительную.

– К приятелю своему отведешь? – понимающе спросил сержант.

– К нему.

– Понятно, – кивнул сержант. – Годится. Переночует в будке для часовых. В расположение гвардии ему нельзя, а в будке – в самый раз. Ребятам скажу, чтоб присмотрели. Уж там-то его никакие убийцы не тронут. Нет таких дураков, чтоб к нам соваться. А с утра займешься им. Увольнительную для тебя добуду. На два часа, чтоб уж точно все успеть. Но ты мне эти два часа на плацу потом как миленький отработаешь, понял?

– Так точно, господин сержант!

– То-то, – довольно кивнул сержант Йанор. – Ты, дружок, – обратился он к Нэллену, – возьми отсюда все, что тебе нужно. Кто знает, когда ты сюда вернешься и в каком состоянии застанешь это свое жилище?

– Жив, и то спасибо, – ответил Нэллен. Достал заплечный мешок и сноровисто сгреб в него какие-то вещички. Прихватил лютню в стареньком потертом холщовом чехле. – Я готов.

– Отлично. Выходим, – скомандовал сержант. Еще раз окинул жилище Нэллена неодобрительным взглядом, словно бы удивляясь, как это люди могут жить в подобных местах, распахнул дверь на улицу, внимательно осмотрелся и вышел. – За мной! – коротко приказал он.

Карвен с Нэлленом поспешили следом.

Может, убийцы и скрывались где-то в ночной тьме, как того опасался постоянно оглядывающийся по сторонам Нэллен, но ни один из них не осмелился выйти и заступить дорогу сержанту Йанору.

* * *

– О, привет, Карвен! – воскликнул Ильтар.

– Привет, – откликнулся Карвен. – Слушай, я к тебе с другом пришел, а его не пускают. Распорядись, чтоб пустили.

– А что за друг? – спросил Ильтар.

– Ты распорядись, а я тем временем расскажу.

– Он из гвардии? – направляясь к двери, спросил принц.

– Он мальчишка с улицы, певец и, кажется, мелкий воришка. Одним словом – отличный парень. Я подумал, что тебе понравится, – ухмыльнулся Карвен.

– О, Боги, Карвен! – в шутливом ужасе схватился за голову Ильтар. – Такое нарушение дворцовой системы безопасности! Такое ужасноенарушение приличий! Маркиз Фальт нам с тобой головы оторвет!

– Разве что мне, – ухмыльнулся Карвен. – Тебе не посмеет. В его задачу входит как раз охрана твоей персоны, если ты не забыл.

– Лучше бы он об этом забыл. А то я скоро шагу ступить не смогу, – пробурчал Ильтар. – Кстати, а своей головы тебе не жалко?

– Мне на складе новую выдадут, – откликнулся Карвен. – Разве я тебе не говорил, что у каждого гвардейца есть запасная?

– Ладно. Подожди. Сейчас я сам схожу за твоим приятелем, – сказал Ильтар. – А то ведь попадет бедняга в зубы маркизу Фальту. Он и тебя-то в моем окружении с трудом терпит, а уж мальчишку уличного…

– Логично, – кивнул Карвен, усаживаясь в кресло и принимая важный вид. – Сходи. Мне еще не доводилось принцев с поручениями посылать! Очень необычное чувство…

– Котлы же я вместе с тобой драил, – напомнил Ильтар. – То есть выполнял вместо тебя часть порученной тебе работы.

– У меня тогда голова была другим забита, – ответил Карвен. – Я не догадался прочувствовать всю прелесть момента. Иди, иди… не стой столбом!

Ильтар усмехнулся и вышел.

Некоторое время спустя он вернулся вместе с Нэлленом. Они оживленно и весело о чем-то болтали.

– Ого! – проговорил Нэллен, уставясь на Карвена. – Хорошо, что ты за мной послал. Сам бы я тут просто заблудился. Ты прямо сейчас меня к принцу поведешь?

– Поведешь? – воскликнул Карвен и укоризненно посмотрел на Ильтара.

Тот развел руками.

– Но ты же с поручением меня послал, – невинно промолвил Ильтар. – А значит, я должен был играть роль слуги, герольда или иного вестника…

Нэллен мгновенно развернулся, во все глаза на него уставился, а потом низко поклонился.

– Прошу прощения, ваше высочество. Не признал, – с кротостью и достоинством промолвил он.

А потом бросил быстрый, потрясенный взгляд на Карвена.

«Так ты принцев с поручениями гоняешь?!» – казалось, говорил этот взгляд.

– Мерзавец ты, а не принц, – осуждающе промолвил Карвен, укоризненно глядя на Ильтара. – Человеку помощь нужна, а ты над ним издеваешься.

– Я не издеваюсь, – покачал головой Ильтар. – Нэллен, пока мы шли сюда и ты считал меня посыльным от своего друга… ты ведь называл меня на «ты», я казался тебе до некоторой степени достойным доверия… что изменилось? Неужели я стал хуже только оттого, что оказался принцем?

– Я этого не говорил, ваше высочество, – удивленно откликнулся Нэллен.

– Идем дальше – ты дружишь с гвардейцем Карвеном, и я дружу с гвардейцем Карвеном, что мешает нам попробовать подружиться и между собой?

– Не знаю, ваше высочество, – откликнулся Нэллен, удивленный еще пуще. – Я думал, Карвен меня куда-нибудь на кухню здешнюю пристроит… с вашего, так сказать, позволения… а дружить… это у Карвена все просто, он с кем хочешь подружится. Да и как я могу к принцу на «ты» обращаться? Это же будет нарушением этикета.

– Так на людях и Карвен называет меня «ваше высочество», – ответил Ильтар. – Традиции – вещь хорошая, зачем их попусту нарушать? Но в своей-то компании мы можем обойтись без этих глупостей?

– А… э-э-э… меня тоже причисляют к этой «своей» компании? – с непередаваемым изумлением спросил Нэллен.

– Тебя привел Карвен, которому я, как себе, доверяю, – ответил Ильтар. – Почему я должен тебе не доверять?

Нэллен только головой покачал.

– Говорить принцу «ты» дело нехитрое, – негромко промолвил он. – Главное, чтоб принц не был против.

– Принц не против, – улыбнулся Ильтар. – Я у него спрашивал. Так что у тебя случилось, Нэллен? Зачем тебе понадобился принц?

– Ну, это Карвен решил, что мне принц понадобился, – промолвил Нэллен. – А впрочем… кто-то меньший меня, пожалуй что, и не спасет…

Он вздохнул и принялся рассказывать.

– Так, – кивнул принц, когда рассказ подошел к концу. – Первым делом необходимо арестовать этого «господина судью»…

– Если кто-то узнает, что это я на него донес, меня ж на части разорвут! – в ужасе выпалил Нэллен.

– Арестовывать и допрашивать его будут по моему приказу, – ответил Ильтар. – А значит, этим будет заниматься секретная служба. Распространение информации в ее задачу не входит. Так что можешь смело считать, что, кроме нас с Карвеном, никто ничего не знает. Арестовать его нужно в любом случае. Преступник на государственной службе!

Ильтар мотнул головой.

– Куда хуже с этим «королем преступного мира» – честно говоря, не уверен, что его сумеют поймать. Разве что маги возьмутся. Но у таких, как он, обычно свои маги имеются. Впрочем, я все равно забираю тебя к себе, Нэллен, так что ты с этим типом больше просто не встретишься.

– К себе? – не поверил своему счастью Нэллен. – А куда? На какую должность?

– В мою свиту, – ответил Ильтар. – На какую должность? На должность порядочного человека.

– А откуда ваше выс…

– Ильтар, – мягко поправил принц.

– Ильтар, – с трудом вытолкнул из себя Нэллен. – Откуда ты можешь знать, Ильтар, что я порядочный?

– Ну… тебя же Карвен привел, – пожал плечами Ильтар. – Кого попало он не стал бы… А вот кем ты сам быть захочешь, это уж тебе решать… если смогу – помогу. Принцы, знаешь ли, для того и существуют, чтоб помогать.

– Эх, жаль, мне раньше этого никто не говорил, – печально усмехнулся Нэллен. – А то б я уже давно во дворец приперся!

Ильтар грустно посмотрел на него и усмехнулся в ответ.

– Тебя бы не пустили, – ответил он. – А если бы и пустили… откуда мне было бы знать, что ты именно тот, кому помогать следует?

– А теперь – откуда? – спросил Нэллен.

– А теперь тебя Карвен привел, – ответил Ильтар.

– Так это из-за него все вышло? – сощурился Нэллен.

– Из-за кого же еще? – весело откликнулся Ильтар.

– Так это он, значит, во всем виноват? – Нэллен укоризненно уставился на Карвена.

– Ну, а кто же еще?

– Поня-ятно… И я даже могу не кланяться и не благодарить за оказанную милость? – поворачиваясь к принцу, поинтересовался Нэллен.

– Попробуй только! В ухо дам, – ухмыльнулся принц.

– Это еще кто кому даст, – ответно ухмыльнулся Нэллен. – Я хоть и хиленький, а кое-что могу! – А потом, хлопнув Ильтара по плечу, добавил: – Спасибо, друг!

– Не за что, – откликнулся Ильтар. – Ты сделал бы для меня то же самое.

– Если бы Карвен подсказал, – усмехнулся Нэллен. – Вообще, Ильтар, что это мы с тобой, какие-то тупые, что ли? Все Карвен да Карвен… а сами? Надо учиться своей головой думать.

– Ох, надо, – сокрушенно поддакнул принц.

– Ладно, у меня увольнительная заканчивается, – перебил их Карвен. – Ильтар, вы оба еще успеете наговориться, а мне нужно тебе одну штуку наедине рассказать. Нэллен, прости, но это и в самом деле тайна.

– Какие вопросы! – откликнулся тот. – Мне за дверью подождать?

– Нет уж, – качнул головой Ильтар. – Сиди здесь. Это мы с Карвеном прогуляемся. Ему все равно на выход.

– Ну… тогда удачи тебе, Карвен! – улыбнулся Нэллен. – И спасибо!

– Тебе удачи, – подмигнул Карвен, вслед за Ильтаром выходя из комнаты.

– На самом деле мне еще в прошлый раз нужно было с тобой об этом поговорить, но я поздно догадался, – сказал Карвен, оглядываясь по сторонам.

– Слушаю, – промолвил принц, так же оглядывая пустой коридор. – Никого. Можешь говорить, но не слишком громко.

– Ты мне свой сон рассказал, а я тебе свой забыл. А мне ведь в ту же самую ночь кошмар приснился, что и тебе.

Карвен быстро вполголоса пересказал свой сон.

– А когда я проснулся – не без помощи третьей гвардейской, – сержант Йанор сообщил мне, что этот… бывший граф… и в самом деле сбежал, – закончил он.

– И еще один человек видел той ночью кошмар, – озабоченно сказал Ильтар. И полушепотом пересказал ему подробности сна профессора Шарная.

– Ничего себе! – вытаращил глаза Карвен. – А… что предпринимают по этому поводу? Ведь чтобы такое случилось, это же одни Боги ведают, что произойти должно!

– Что предпринимают по этому поводу наша секретная служба и маги, быть может, известно моему отцу, – пожал плечами Ильтар. – Если только они не решили, что секретность чересчур высока, чтобы король знал об этом. Я попробую его расспросить, может, и узнаю что. А ему расскажу о твоем сне. Не против?

– Какое там против? – проговорил Карвен. – Ну, ладно, мы двое… но трое за одну ночь… и третья гвардейская спасала меня от моего сна, как от чего-то реального. И если в наших снах на нас нападали всего лишь наши страхи, то сон этого самого профессора на начало конца света смахивает. Обязательно расскажи отцу и мастеру Лиграну. Если какой-то маг повадился такие сны смотреть, то может, пора нам с Вергеном на охоту? Покончить с ним раньше, чем он за нас за всех принялся?

Принц молча кивнул.

А потом им пришлось оставить эту волнительную тему, потому что безлюдный кусок коридора кончился и говорливая толпа придворных окружила их со всех сторон, вынуждая перейти на ничего не значащий треп. Кто знает, чьи уши могли оказаться лишними? Любые, не сомневался Карвен.

* * *

Иногда дурные сны возвращаются. Возвращаются сами по себе, когда их никто не ждет. Кто знает почему? Быть может, потому что их не прогнала в первый раз пришедшая на помощь чужая магическая мощь, не разорвали в клочья шпаги – столь же призрачные, сколь и они сами, не поразил меткий выстрел из зачарованного одним из величайших магов пистолета. Их остановили кусочки кожи. Кусочки кожи, сшитые умелыми руками. Кто знает, почему они вернулись, эти дурные сны? Быть может, лишь потому, что кусочков кожи, сшитых умелыми руками, все-таки недостаточно. Быть может, потому, что потребны сами эти руки? Обнять, успокоить, оберечь от зла, прогнать тяжко навалившийся мрак, из-за которого уже не слышно, как поет ночь…