Текст книги "На берегах реки Ждановки"

Автор книги: Сергей Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Дом двух архитекторов

Напротив фабрики Авраама Санисковского на углу с Петровским переулком располагается длинный трехэтажный дом. Он имеет адрес Ждановская ул., 10, и кажется гораздо более старым, чем есть на самом деле. Неудивительно, ибо весь декор во время советских ремонтов и перестроек с него слетел, окна первого этажа после подъемов и подсыпок улицы почти сравнялись с мостовой, и выглядит дом ныне как образец старой кирпичиной архитектуры. Простой и безыскусной. А ведь когда-то дом имел иной облик. О его истории и пойдет речь.

Эта часть набережной Ждановки застраивалась в середине XIX века. Первым владельцем участка № 1310 4-го квартала Петербургской части был дьякон Башилов. Документы свидетельствуют, что дочерям Ольге и Александре после его смерти в 1847 году достался трехэтажный деревянный дом, фасадом обращенный в Петровский переулок, а также флигель и сараи. В глубине участка, ближе к речке Ждановке, существовал небольшой сад. О дате постройки дома сведений нет, но на плане участка вступивших в наследство дочерей Башилова указано, что дом требует переконопатки и перекройки крыши, стало быть, к моменту вступления сестер в наследство он успел изрядно обветшать.

После сестер Башиловых с начала 1860 и по 1890-е годы участком владел петербургский купец 2-й гильдии Иван Степанов. В это время в дополнение к прежним строениям появились конюшни, прачечная, дворницкая. По утрам ворота владений Степанова со скрипом открывались, и из них на повозках выкатывались извозчики (ломовые и легковые), жившие во флигеле. Работы для извозчиков хватало: несколько военных училищ и Второй кадетский корпус располагались по соседству.

Первоначальный вид дома 10 по Ждановской улице. Архитектор А. Сосков. Эскиз 1897 года

Каменное строительство на участке началось в конце 1890-х годов, когда его приобрел коллежский регистратор Илья Федорович Плинатус. В 1897 году по проекту архитектора Алексея Петровича Соскова для него был сооружен небольшой двухэтажный каменный дом, встроенный позднее в ныне существующий дом № 10. Очевидно, дела у Ильи Плинатуса шли хорошо, так как уже в 1901 году он затеял новое строительство. Весь его участок со стороны Ждановской улицы огородил как крепостной стеной длинный трехэтажный дом с двухэтажными крыльями. Проект выполнил архитектор Василий Шене. Этот архитектор отличался тем, что на всех чертежах, которые подписывал, ставил штамп: «Василий Иванович Шене. В.О., Б. проспект, д. 22, кв. 20». Впрочем, уже в 1902 году он построит собственный дом на Каменном острове.

Если внимательно вглядеться в рассматриваемый нами дом, то левое крыло дома на Ждановской, построенного В. Шене, несколько отличается от правого: на левой сохранились, пусть и весьма скудно, некоторые элементы декора, а на правой – нет. Так вот, левая двухэтажная часть и есть дом А. Соскова, встроенный позднее Василием Шене в свой проект. Очевидно, произошло это по требованию заказчика, ведь судя по должности, Плинатус был не слишком богатым человеком (коллежский регистратор – низший гражданский чин), и в целях экономии пришлось использовать уже имеющуюся каменную постройку.

Ждановская улица, 10. Фото 2011 года

Дом и в 1901 году не отличался особой изысканностью, однако кое-какие украшения над окнами и парадной имел. Какой по счету ремонт лишил его декора, трудно сказать, но произошло это уже в советское время. По некоторым сведениям, дом пострадал во время Великой Отечественной войны и был перестроен. После войны здесь располагались всевозможные конторы и конторки, и очевидно решили, что голый красный кирпич более всего ему к лицу. Сейчас здесь располагается Северо-Западное территориальное управление здравоохранения.

А что же было у Плинатуса? В начале ХХ века в доме находилась казенная винная лавка, часть помещений сдавалась жильцам. Несмотря на имевшийся доход, Плинатус продолжал сдавать и дворовые площади извозчикам. Согласно адресным книгам, в начале ХХ века здесь квартировали ломовой и легковой извозчики. Извозчикам это было удобно, поскольку во дворах по соседству существовали колесная мастерская, кузница, каретная мастерская. Вообще вся Ждановская улица от дома № 2 до дома № 8 была облюбована извозчиками. В каждом дворе имелись конюшни, в некоторых – ремонтные мастерские; извозчики не сидели без работы и исправно оплачивали аренду, поэтому владельцам участков сдача внаем приносила стабильный доход.

Реклама асфальтового завода Бодо Эгесторфа. 1903 год

В 1903 году арендатором на участке И. Плинатуса становится прусский подданный Бодо Эгесторф. Это позже Эгесторф настолько разовьет свое производство, что его асфальтовый завод на Перовской косе станет одним из крупнейших в Петербурге, а в начале ХХ века прусский предприниматель мыкался с арендами по Ждановской улице. Правда, если судить по рекламе завода, не обходившей ни один справочник Петербурга, уже тогда его дела шли в гору. Не исключено, что именно на Ждановской ул., 10, он подкопил средства, позволившие ему начать строительство своего завода на Петровской косе. Эгесторф занимался не только производством асфальта и гудрона, но и работами, связанными с его укладкой, в том числе в сырых грунтах. Вероятно, обширный участок на Ждановской ул., 10, с многочисленными служебными пристройками как нельзя лучше подходил для Эгесторфа.

Можно ли назвать Илью Плинатуса типичным мелким чиновником, выбившемуся в люди благодаря хорошей конъюнктуре и умелому использованию недвижимости? Трудно сказать. Однако, несомненно, история участка по Ждановской ул., 10, прошедшего путь от небогатого двора дьякона Башилова до застроенного доходным домом, служебными пристройками и конюшней участка Плинатуса, типична для Петербурга XIX – начала ХХ веков. И пусть до наших дней сохранился лишь доходный дом, можно сказать, что пока он значится на карте города, сохраняется и память о его владельцах.

Леонтьевский мыс

От красильни и ситцев до первого русского автомобиля

Для обитателей Петербургской стороны XIX века устье Ждановки ассоциировалось с ситцевой фабрикой Леонтьевых; для жителей Ленинграда 1960-х – с громадной стоянкой катеров и вечно дымящей трубой завода «Вулкан»; обитатели этих же мест в 1990-х, прежде всего, отметили бы городскую свалку и снующие туда-сюда мусоровозы; ну а для жителей будущего доминантой, очевидно, станет жилой квартал, возводимый ныне на берегу Малой Невки.

Да, мыс, образованный от впадения Ждановки в Малую Невку, знал разные времена, но неверно, что промышленная история Колтовской слободы начинается с фабрики Леонтьевых. Купцы Леонтьевы хоть и дали название мысу, но, во-первых, ситцевая фабрика поначалу принадлежала не братьям-старообрядцам, а французскому фабриканту Шлингеру, а, во-вторых, еще раньше в окончании Ждановской набережной на углу с Церковной (Новоладожской) улицей появилась красильная фабрика купца Ф. Каттани. Она видна на плане 1806 года, хранящегося в ЦГИА в деле церкви Преображения Господня (Колтовского Спаса). На плане изображена сама церковь, фабрика Каттани, состоящая из десятка строений, да на стрелке несколько мелких строений.

Леонтьевский мыс. Выкопировка из плана начала 1800-х годов

Причины, приведшие итальянца Каттани в Россию, неизвестны, зато можно догадаться, что в устье Ждановки он обосновался в конце XVIII века из-за дешевизны земли. Ибо никаких иных достоинств в то время у «страны Колтовской» не существовало. Глядя на местность, сейчас трудно поверить, что на участке рядом с красильней (между набережной Ждановки и Большой Спасской улицей) имелось несколько прудов, которые купец Каттани облагородил, разбив вокруг сад. Фабричные здания жались к набережной и Новоладожской улице, а пруды и парк располагались в глубине территории. Они существовали до тех пор, пока существовала фабрика, и исчезли, судя по всему, в то время, когда участок стал застраиваться корпусами Отдельной бригады пограничной стражи (нынешний адрес Ждановская наб., 37–41).

Леонтьевский мыс. Фото 1910-х годов. Ателье К. Буллы

Несмотря на низменный характер местности, в архиве нет сведений об ущербе от наводнений – к ним, очевидно, привыкли, зато сведения о пожарах есть. Так, в 1858 году Каттани просит дозволения властей обгоревшее фабричное строение привести в «первобытное состояние», а заодно починить крыши остальных зданий. В то время периодически горели все фабрики в округе, а канатная Гота – много раз.

Красильня просуществовала долго (уже говорилось, что после смерти Каттани ею управляла его вдова), и лишь в последней четверти XIX века это место займет Бригада пограничной стражи.

Что касается собственно Леонтьевского мыса, то ситцевая фабрика появилась через дорогу от фабрики Каттани в начале XIX века. В ЦГИА сохранился план участка французского подданного Шлингера, составленный 10 мая 1827 года, на котором указаны существующие строения, а также упоминается о желании Шлингера возвести деревянные нежилые здания для фабрики. В это время строится двухэтажный флигель, на первом этаже которого, согласно имеющимся документам, разместилась ткацкая машина, а на втором – цех для шитья.

Дела на фабрике идут успешно, она расстраивается и вскоре переходит в собственность к купцу 3-й гильдии Василию Яковлевичу Леонтьеву. Совладельцем фабрики выступал его брат. О купцах Леонтьевых известно, что происходили они из старообрядческого рода и осели в столице в 1740-х годах. Сначала торговали ситцем, а в 1850-х годах приобрели действующую фабрику на Ждановке. Владелец фабрики Василий Леонтьев, как и положено верующему человеку, был многодетным и имел 14 детей. Наследники впоследствии станут совладельцами фабрики.

Уже отмечалось, что в Петербурге XIX века земельные участки и недвижимость редко находились в одних руках длительное время. Город расширялся, некогда непрестижное место вдруг становилось престижным, и у какого-нибудь не слишком богатого мещанина его выкупал состоятельный купец, выстраивая либо доходный дом, либо фабрику. На Ждановке исключение составляла фабрика Леонтьевых. Приобретя фабрику в середине XIX века, они владели ею вплоть до самой революции, то есть около 70 лет.

О доходах фабрикантов косвенно можно судить по тому факту, что почти каждый год на участке появлялось новое производственное здание или расширялось и модернизировалось старое. Например, в 1850-х годах на речке Ждановке на плотах устраивается сооружение для выполаскивания ситцев, а в глубине участка пристраиваются флигеля; приблизительно в это же время строится каменный двухэтажный дом Леонтьевых, сохранившийся до сих пор (Ждановская ул., 43). Утверждают, что архитектором являлся сам Василий Яковлевич Леонтьев. На первом этаже находился зал для торговли ситцами, а справа к дому была пристроена оранжерея, которую при спрямлении Новоладожской улицы в ХХ веке разобрали. Эта оранжерея видна на фотографиях начала ХХ века.

Лауреат Нобелевской премии В.В. Леонтьев

О том, что комнаты дома его деда были увешаны иконами, точно это не дом, а часовня, поведал нам видный экономист, лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев, происходивший из того самого купеческого рода старообрядцев Леонтьевых. По воспоминаниям Нобелевского лауреата, кроме детей и прислуги в доме его деда проживали многочисленные родственники.

В 1872 году на территории фабрики возводится двухэтажное кирпичное здание, в котором размещаются пять котлов высокого давления, выполненных по последнему слову техники. Предприятие серьезно модернизируется, и фабричные трубы с тех пор дымят здесь круглые сутки. По некоторым сведениям, на фабрике в это время работает около 500 рабочих, ситцевое производство становится заметным в округе, и безымянный мыс в устье Ждановки в обиходе начинают именовать Леонтьевским мысом.

Известны и благотворительные начинания Леонтьевых. Сам Василий Яковлевич являлся старостой находившейся по соседству с фабрикой церкви Колтовского Спаса и немало помог ей во время реставрации в 1860-х годах после обрушения храмового купола. Кроме того, при непосредственном участии Леонтьевых в 1907 году при фабрике была открыта Первая Колтовская фабрично-заводская школа, где обучались дети рабочих и служащих. Заботы о ее содержание взяло на себя акционерное общество «Братья Н. и В. Леонтьевы и К^о» – так в начале ХХ века стала именоваться фабрика.

Дом Леонтьева. Ждановская улица, 43

Хотя рабочим жилось неплохо, волна забастовок в 19031907 и в 1916–1917 годах не миновала и леонтьевское предприятие. Это было свойственно всем заводам с высокой концентрацией рабочей силы, ситценабивная фабрика не стала исключением.

Сейчас на доме Леонтьевых по Ждановской ул., 43, висит мемориальная доска в честь лауреата Нобелевской премии, экономиста Василия Леонтьева. Василий Леонтьев-младший родился в 1906 году и провел детство в доме на набережной Ждановки, но пошел не по купеческой, а по экономической линии. Впрочем, и выбора особого у него не было: в 1919 году, когда Василию было 13 лет, Леонтьевых в 24 часа выселили из занимаемого дома, а фабрику национализировали. Так из купцов Леонтьевы превратились в неблагонадежных граждан.

В девятнадцать лет В. Леонтьев оканчивает Петроградский университет с дипломом экономиста. В 1925 году покидает страну и продолжает обучение в Берлине, его научная карьера с этой поры неуклонно идет в гору, особенно после эмиграции в 1931 году в США. Здесь формируется тема его исследований: поиск методов соединения экономической теории со статистикой и математикой. В 1970 году В. Леонтьев избирается президентом Американской экономической ассоциации, а в 1973 году к нему приходит всемирное признание: уроженец Колтовской стороны, гражданин США Василий Леонтьев становится лауреатом Нобелевской премии.

* * *

Несмотря на появление ситценабивной фабрики, стрелка мыса вплоть до конца XIX века фактически пустовала. За фабрикой на берегу Малой Невки в начале XIX века располагался участок купца Котенкампфа, позже владельцем стал барон Розенберг. Так как местность была подвержена наводнениям, ничего серьезного владельцы на участке не строили. Какие-то сараи, мастерские. В частности, барон Розенберг, согласно имеющимся документам, в 1866 году построил на участке «мастерскую для каменных работ и избы для рабочих людей». В 1910 году «Бавария» разбила на стрелке мыса парк с аккуратными дорожками, скамейками и цветочными клумбами. Было высажено свыше двухсот деревьев и около тысячи саженцев кустарника. Автором проекта выступал садовый мастер В.И. Визе. Парк был обнесен проволочным ограждением, а со стороны фабрики Леонтьева – высоким забором. Это было золотое время Леонтьевского мыса: не только рабочие с окружающих заводов и их семьи отдыхали здесь, но и горожане из центральных районов, приплывавшие на лодках по Ждановке.

План сквера на Леонтьевском мысу

Долгое время пустынным оставалось место чуть севернее, впоследствии занятое заводом «Вулкан». Там, где ныне стоит охраняемая КГИОП водонапорная башня завода, был когда-то пруд с двумя островками, в пруду плескались перелетные птицы, а вокруг шумела негустая роща, перемежающаяся болотными низинами. Понятное дело, столь выгодный участок невдалеке от центра города долго пустынным оставаться не мог.

Впрочем, руки промышленных магнатов дотянулись сюда не сразу. Поначалу, как и вся Колтовская слобода, местность носила дачный характер. В 1850-х годах участок по Большой Спасской ул., 28 (ныне – Пионерская ул., 50), принадлежал купеческой вдове Дарье Эппингер. На существующем плане 1857 года видно всего одно строение: деревянный дом в три окна, точь-в-точь такой, как был описан в романе «Петербургские трущобы» в главе о Колтовской слободе. Следующий владелец земли купец Петров строит более просторный дом, но и он явно имеет дачное предназначенье. Единственным его отличием являлось то, что окна и входная дверь были значительно подняты над уровнем земли – таким образом учитывался фактор наводнений.

Промышленность стала вытеснять дачников с окончания Большой Спасской улицы в то время, когда участок приобрел купец Сиверс. Именно он в 1879 году строит каменное фабричное здание, впоследствии послужившее и заводу керосиновых двигателей, и заводу «Вулкан». На фасаде фабрики рядом с огромными часами красовалась надпись: «Завод Сиверса». Видимо, 1879 год и можно считать датой появления на берегу Малой Невки механического завода, вошедшего в русскую и советскую историю.

Остается только гадать, сколько тысяч возов строительного мусора было привезено сюда для возвышения почвы, однако и Сиверс, и последующие владельцы участка, в частности завод «Вулкан», шли на это, дабы обезопасить участок хотя бы от рядовых наводнений.

Серьезная известность заводу приходит в начале 1890-х годов, когда участок вместе с домом и фабричными строениями переходит к отставному лейтенанту Евгению Александровичу Яковлеву. На имеющихся площадях Яковлев основывает «Первый русский завод керосиновых и газовых двигателей», строит кузницу и начинает работать над проектом русского «самодвижущегося экипажа». Успех приходит быстро. Уже в 1896 году одна из петербургских газет писала, что по окрестностям Петербурга «разъезжает механический экипаж. Его пассажиры выдают себя за производителей и едва ли не изобретателей этой машины и клянутся, что все до последнего винтика в экипаже сделано ими в собственной мастерской».

Первый русский автомобиль

Другие газеты раскрывают имена изобретателей, называя среди оных Евгения Яковлева (1857–1898), создавшего для автомобиля двигатель внутреннего сгорания и Петра Фрезе (1844–1918), владевшего экипажной фабрикой. Экипаж для автомобиля, созданный фирмой «Фрезе и Ко», по свидетельству петербургской прессы, был похож на обычный фаэтон и по внешнему виду ничем не отличался от подобных иностранных конструкций. Были сделаны только некоторые усовершенствования для использования в дождливом петербургском климате, в частности складной кожаный верх.

Автомобиль Яковлева – Фрезе имел мощность две лошадиных силы, запас хода с имеющимся горючим до 200 км. Стоил он 1500 руб. «Самодвижущийся экипаж» демонстрировался на Нижегородской ярмарке 1896 года и был даже представлен Его Величеству, но дальше единичной партии дело, как это водится в России, не двинулось. Очевидно, виной тому стала высокая конкуренция со стороны французских и немецких производителей, в частности со стороны фирмы Бенца.

Яковлев скончался в 1898 году в довольно раннем возрасте, его завод керосиновых двигателей прекратил существование, однако механическое производство на берегу Малой Невки не пропало. Участок с фабричными строениями перешел во владение к торговому дому «Гольмстрем и Ко», выпускавшему здесь широкую номенклатуру продукции. Судя по выстроенному на участке в 1908 году двухэтажному дому на полтора десятка комнат с детскими и кабинетом, финн Ц. Гольмстрем периодически проживал с семьей тут же при заводе. Кстати, именно при Гольмстреме территория стала застраиваться новыми заводскими корпусами, проектировал которые гражданский инженер И. Герасимов.

От керосиновых двигателей до Юрия Гагарина

Акционерное общество Петербургского механического и литейного завода «Вулкан», среди акционеров которого значился Гольмстрем, владело рассматриваемым нами участком с 1912 года. Это предприятие вообще скупало всю пригодную для производства территорию в округе в 1912–1915 годах. В частности, был куплен у академика архитектуры Львова участок на противоположной стороне Большой Колтовской (Пионерской) улицы, и там устроена, как написано в документах, «калильная мастерская для военных нужд». На Ждановской ул., 14, у купца Овчинникова приобретается здание бань и также оборудуется под механическое производство. Серьезно перестраивается под военное производство и участок на Леонтьевском мысу.

Завод «Вулкан». Август 2003 года

Несколько странно, что под названием «Вулкан» предприятие утвердилось лишь в советское время, а до революции оно было известно, как механический и литейный завод, хотя слово «Вулкан» в уставных документах присутствовало.

Что же так поспособствовало процветанию предприятия? Несомненно, военные заказы, особенно с началом Первой мировой войны. Хотя предприятие существовало с 1889 года, как акционерное общество оно было учреждено в 1908 году и сразу же получило неплохие контракты от Военного ведомства. Завод изготавливал паровые машины, станки, снаряды, гранаты, бронированные двери для форта Красная Горка, а на Леонтьевском мысу продолжал выпускать керосиновые двигатели. Неизвестно, были ли это двигатели Е.А. Яковлева или иной конструкции.

Леонтьевский мыс перед застройкой. Зима 2005 года

В 1914–1917 годах на рассматриваемом нами участке акционерами завода строятся новые железобетонные корпуса, а также контора завода, ставшая в советское время проходной. Часть построек, в частности снарядно-калильную мастерскую, проектировал архитектор Михаил Ефимович Сунцов. Все эти постройки простоят на Леонтьевском мысу вплоть до начала XXI века.

Несмотря на огромное количество заказов в годы Первой мировой войны предприятие лихорадило. Сохранилась переписка завода с Военным ведомством за 1912–1916 годы, где объясняются причины срыва заказов; в частности, идут ссылки на забастовки рабочих, при этом к объяснительным прилагаются «удостоверения о забастовках», выданные полицией.

В конторских книгах за 1917–1918 годы уже больше сведений о протоколах собраний рабочих и заседаний Совета, чем производственных показателей.

Завод явился одной из опорных точек во время революционных событий 1917 года, но думается не по причине какого-то особого угнетения трудящихся в стенах завода – зарплату здесь платили как раз нормальную, а благодаря большой сплоченности пролетариата, что было характерно и для других крупных предприятий Петрограда.

В 1918 году «Вулкан» национализировали, но название сохранили, посчитав, очевидно, вполне революционным. Однако профиль его постепенно менялся в сторону машиностроения. На площадях завода выпускалось оборудование для фабрик-кухонь, а также приборы бытового назначения. В 1930-е годы территорию продлили от Пионерской улицы до реки Ждановки. Трудно сказать, зачем это сделали, ибо на этом месте как был пустырь и стоянка катеров, так и остался.

Во время Великой Отечественной войны предприятие занималось ремонтом военной техники и производством минометного вооружения. В послевоенное время, как и на большинстве ленинградских заводов, военная продукция в номенклатуре предприятия сочеталась с гражданской, но в справочниках фигурировала лишь гражданская.

Кто жил в то время в этих местах, помнит дымящую трубу завода, да кольцо трамвая напротив проходной завода. Днем трамваи отходили полупустые, а утром и вечером – переполненные, с висящими на подножках работниками «Вулкана». В вечернее время, когда завод покидали рабочие, район, казалось, засыпал до следующего дня.

В 1955 году на Ленинградском машиностроительном заводе «Вулкан» проходил практику учащийся саратовского индустриального техникума, будущий первый космонавт СССР Юрий Гагарин. Сейчас это событие возносится в превосходные степени, хотя самого завода уже нет, а в советское время ему не придавали особого значения. И понятно почему: мало ли легендарных личностей, Героев Советского Союза и знаменитых конструкторов трудилось на «Вулкане». И если бы не воспоминания самого Ю. Гагарина, никто бы и не вспомнил о сем факте. Но сейчас, когда в век тотальной деиндустриализации забыты и Герои Советского Союза, и знаменитые конструкторы, имя Гагарина все еще на слуху. Поэтому и появилась в 2011 году на ул. Новоладожской, 4, памятная доска. Хотя тот, кто когда-то учился в техникуме, знает, что такое преддипломная практика – это немного походить по цехам (куда пустят), поговорить с мастером (которому всегда некогда) и составить небольшой отчет. Но больше – побродить по Ленинграду, раз представилась для провинциального паренька такая возможность. Может быть, зная все это, и не афишировала, и не рекламировала ту давнюю практику Ю. Гагарина администрация «Вулкана».