Текст книги "Лекарь в мире ЗОМБИ 5 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 8
Врата безумия

Нас вели через внутренние дворы рынка, где привычная суета сменилась тревожным затишьем. Многие точки еще работали, но торговцы держались настороженно, говорили тихо, часто оглядываясь по сторонам. Некоторые палатки стояли пустыми – их хозяева то ли уехали, то ли попросту заперлись где-то, пережидая неспокойное время. Всего два дня назад это место выглядело совсем иначе: бурлило жизнью, насколько это вообще возможно в нашем умирающем мире – гомон голосов, крики зазывал, звяканье патронов при обмене. Теперь же над рынком висело гнетущее напряжение, которое чувствовалось почти физически.

Женщина, торговавшая самодельными амулетами, шарахнулась при звуке чьих-то быстрых шагов и с облегчением выдохнула, когда мимо просто прошел мальчишка с ведром воды. Старик, просивший милостыню у стены, непрерывно крестился, бормоча что-то про знамения и скорый конец.

Даже вооруженные охранники, обычно уверенные в своей силе, сейчас держались вместе, передвигаясь только парами или тройками, словно в одиночку было слишком опасно.

– Заметил, как они себя ведут? – спросила Диана, оглядываясь по сторонам. – Будто ожидают нападения в любой момент.

– И что-то мне подсказывает, что болезнь тут не при чем, – добавил я. – Люди боятся чего-то другого.

Наши конвоиры вели себя странно – постоянно оглядывались и держали оружие наготове, будто в любой момент могло случиться что-то непредвиденное.

Возле здания с потрепанной вывеской «Администрация» нас ждал Аслан. Хозяин рынка стоял, скрестив руки на груди, в окружении четырех телохранителей. За сутки, прошедшие с нашей последней встречи, он заметно осунулся – под глазами залегли тени, а на лице читалась усталость, будто он не спал всю ночь.

– Асхаб, – кивнул он своему помощнику, даже не взглянув в нашу сторону, – что там у ворот случилось?

– Один из зараженных попытался сбежать. Какой-то из постояльцев гостиницы, в первый раз его вижу., – мрачно произнес кавказец. – Охрана действовала по приказу.

– Понятно.

Аслан наконец повернулся к нам, его взгляд был тяжелым, настороженным.

– А вы какого хрена вы здесь делаете? – вместо приветствия бросил он. – Не самое подходящее время для визитов.

– В Красном Селе кое-что случилось, – я не стал ходить вокруг да около. – Так что мы приехали за информацией и, возможно, помощью.

Аслан невесело усмехнулся, обнажив золотой зуб. Он выглядел старше, чем вчера, – словно за одну ночь прожил десять лет.

– У всех сейчас проблемы, – он сплюнул под ноги, оставив темный след на мокром асфальте. – Рынок закрыт. Возвращайтесь через неделю…

– Послушай, – спокойно произнесла Диана, – Ситуация действительно серьезная, и нам нужна информация. Возможно, то, что происходит у нас, связано с тем, что творится здесь.

Я заметил, как дрожат пальцы охранника – мелко, почти незаметно, но для моего тренированного глаза очевидно. Это был страх – не перед нами, а перед чем-то другим, что заставляло обветренные лица бывалых боевиков бледнеть.

– Ладно… что у вас случилось? – Аслан прищурился, изучая наши лица, словно искал признаки чего-то. Его пальцы нервно постукивали по предплечью.

– В Красном Селе распространяется неизвестная болезнь, – я сделал шаг вперед. – Люди слышат голоса, бредят, под кожей появляются черные прожилки… что-то похожее мы увидели у парня, который попытался сбежать с рынка.

Аслан замер.

– У вас тоже это началось? – хрипло спросил он и выругался на своем языке. – Наг1 дяттанах ду… – что означало нечто вроде «чтоб их всех собаки разорвали». – Думал, это только здесь.

Аслан молча смотрел на нас несколько секунд, словно принимая решение. Где-то вдалеке раздался крик, за ним – выстрел. Никто даже не вздрогнул.

– Идите за мной, – наконец сказал он – Есть кое-что, что вы должны увидеть.

Мы пошли следом, обменявшись быстрыми взглядами с Дианой. Что-то в поведении хозяина рынка настораживало – его страх был почти осязаемым. А испуганные люди непредсказуемы и опасны.

Узкий проход между зданиями вывел нас на внутреннюю территорию рынка. Когда-то здесь кипела жизнь – ряды прилавков, шашлычные, импровизированные бары. Теперь большинство торговых точек пустовало. Редкие продавцы сидели, нахохлившись, как вороны под дождем. Никто не зазывал покупателей, не торговался, не расхваливал товар. Только шепот и обмен настороженными взглядами.

– Вчера на территории рынка убили четверых человек, – сказал Аслан, когда мы проходили мимо заколоченной лавки. Доски были прибиты наспех, словно владелец бежал в панике. – Одного постояльца гостиницы, двух торговцев и моего охранника.

– Убили? – я нахмурился. – Я думал, речь о больных. При чем тут убийства?

Аслан бросил на меня тяжелый взгляд.

– Скоро сам всё увидишь, – он перешел на шепот. – Сначала появились черные вены. Потом бред и голоса в голове. А потом… случилось то, что случилось.

Мы приблизились к невысокому одноэтажному зданию в дальнем углу рынка. Раньше здесь был склад – об этом говорила выцветшая вывеска, болтавшаяся на одном гвозде и жалобно скрипевшая при каждом порыве ветра. Двое вооруженных охранников напряглись, увидев нас.

– Никого не впускать, – приказал Аслан.

Охранники молча кивнули и открыли тяжелую металлическую дверь.

Запах ударил в ноздри сразу, как только мы переступили порог – странная смесь химикатов, разложения и чего-то еще, чему я не мог подобрать название. Что-то чужеродное, неправильное. Помещение освещалось несколькими керосиновыми лампами, расставленными по периметру. Их тусклый свет создавал длинные, пляшущие тени, которые придавали происходящему ощущение нереальности.

Четыре тела лежали на металлических столах, наспех сваренных из строительных конструкций. Грязные простыни, которыми были накрыты мертвецы, не скрывали очертания искаженных конечностей. Сквозняк из неплотно закрытой двери заставлял лампы слегка покачиваться, и казалось, будто тела под простынями тоже двигаются, дышат в такт дрожащему пламени.

Аслан подошел к ближайшему столу. Его движения были скованными, словно он боялся того, что скрывалось под тканью. Одним резким движением он сдернул простыню.

Я непроизвольно отшатнулся. Труп выглядел как восковая фигура, исчерченная черными линиями. Кожа приобрела серый оттенок, а вены вздулись под ней, образуя паутину, которая расходилась от сердца и сгущалась у головы. Но хуже всего был лоб – на нем виднелся вырезанный в плоти странный символ, напоминающий перевернутую букву «Y» с отростками по бокам, как щупальца или корни. Запекшаяся кровь вокруг надреза образовала темную корку.

– Что это за хрень? – я наклонился, рассматривая символ.

– Такие метки сделаны на всех четверых, – Аслан медленно обошёл стол, не сводя глаз с трупа. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах плескалась плохо скрываемая тревога.

Он откинул простыни с остальных трупов. Все они выглядели примерно одинаково – чёрные вены под кожей, запавшие глаза с жёлтыми белками и этот жуткий символ на лбу. Но была и разница – у одного из тел, женщины лет сорока, символ был нанесён не вырезанием плоти, а выжжен, словно каленым железом. Запах паленого мяса все еще витал над ее телом.

– Началось все позавчера? – спросил я, внимательно изучая символы.

Аслан опустился на потрепанный стул в углу.

– Да, – кивнул он. – Сначала думали, что обычная инфекция. Но вчера началось безумие – голоса, бред, агрессия. А вчера утром нашли первый труп, – он кивнул на тело ближе к двери. – С этой странной меткой на лбу. Затем еще троих

– Кто мог сделать такое? – Диана осторожно прикоснулась к краю символа на лбу женщины. – Это явно сделал человек, не какая-то зараза.

Я вдруг вспомнил странных людей в балахонах, которых мы видели на рынке.

– Культисты, – сказал я, указывая на символы. – Помнишь тех чудиков, которые постоянно шумели у гостиницы?

Диана нахмурилась, припоминая:

– Ты про психов, что проводили свои ритуалы по ночам?

– Именно, – я кивнул, ощущая, как разрозненные детали начинают складываться в единую картину. – Если кто-то и мог оставить подобные символы, то только человек, не дружащий с головой. А других кандидатов на эту роль у меня пока что нет.

Аслан, слушавший наш разговор, медленно накрыл последнее тело простыней.

– Я тоже сразу о них подумал, – произнес он, тщательно разглаживая складки ткани, словно этот простой ритуал помогал ему сохранять самообладание. – Эти психи постоянно бормотали что-то про «слияние разумов» и «высшее сознание». Никто не обращал внимания – мало ли сумасшедших в наше время?

Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.

– Как только нашли первое тело, я отправил людей искать этих фанатиков, но они никого не нашли. Эти сумасшедшие исчезли, как будто их никогда и не было. Мы проверили каждый угол рынка, все здания в радиусе километра – ни следа.

– А тот старик? – я подошел ближе к Аслану. – Позавчера на рынке был сумасшедший старик, выкрикивавший чушь про какие-то эксперименты. Мы приехали, чтобы найти его.

Аслан удивленно приподнял брови. В его усталых глазах промелькнуло недоумение.

– Зачем вам этот выживший из ума бродяга? – он недоверчиво покачал головой. – Он же всего лишь бородатый оборванец, который вечно нес околесицу? Не видел его уже пару дней. Обычно он околачивался у восточного входа, выпрашивал еду и пугал людей своими пророчествами о конце света.

– Нам нужно с ним поговорить, – ответил я, не вдаваясь в подробности.

Аслан устало пожал плечами.

– Ваше дело. Я показал вам всё это только с одной целью – чтобы вы предупредили своих в Красном Селе. – Его голос звучал устало, с хрипотцой. – Что бы ни было причиной этой заразы, она распространяется. И быстро.

Он поправил куртку и направился к выходу. Тяжелые шаги гулко отдавались в пустом помещении.

– Если хотите найти этого бродягу, спросите торговцев. Может, кто-то что-то видел, – бросил он через плечо. – А мне нужно разбираться с карантином и охраной периметра.

С этими словами он вышел, оставив нас с Дианой наедине с четырьмя трупами. Дверь закрылась с тяжелым металлическим лязгом, который эхом разнесся по комнате.

– Что теперь? – спросила Диана, невольно поежившись от холода. Ее дыхание образовывало легкие облачка пара.

– Будем придерживаться плана, – ответил я, направляясь к выходу. Запах смерти уже въелся в одежду, и хотелось поскорее оказаться на свежем воздухе. – Найдем старика и посмотрим, что он знает.

Следующие два часа мы бродили между лавками и палатками, расспрашивая всех подряд о бородатом старике и людях в балахонах. Реакция людей была странной, но предсказуемой – страх. Они видели, что случилось с зараженными, видели метки на трупах. И теперь боялись даже говорить о культистах, словно одно упоминание о них могло навлечь беду.

Торговцы отводили глаза и быстро меняли тему, едва мы произносили слово «культисты». Охранники демонстративно отворачивались, делая вид, что не слышат вопросов. Один из них, молодой парень с перебитым носом, шепнул мне, когда его напарник отошел: «Забудьте про них, если жить хотите. Они не просто психи – они заразные. Кто с ними общался, все сейчас либо в могиле, либо с черными венами».

Подобная реакция только убеждала меня, что мы на верном пути. Люди боялись не просто так – они что-то видели или слышали.

К обеду мы промокли до нитки. Холод пробирал до костей, а раздражение нарастало с каждой минутой.

– Бесполезно, – процедила Диана, когда мы остановились под навесом заброшенной шашлычной. Вода стекала с ее волос, оставляя влажные дорожки лице. – Они все словно языки проглотили. Никто ничего не видел, не слышал, не знает.

– Кто-то явно что-то скрывает, – я стряхнул воду с куртки. – Не могли они просто взять и испариться. Это же, блядь, не фокусники.

В этот момент к нам подошла пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой пучок. Промокшая куртка плотно обтягивала худые плечи, а с краев капюшона стекали струйки дождевой воды.

– Ищете старика? – спросила она, оглянувшись по сторонам.

Я кивнул.

– Знаете что-нибудь про него?

– Знаю. – Женщина придвинулась ближе, окутав нас запахом дешевого табака и сырой шерсти. – Видела его вчера утром. С теми психами в балахонах.

– С культистами? – Диана подалась вперед. – Он с ними связан?

– Не знаю, связан ли, – женщина поправила съехавший на бок воротник. Из-под манжеты выглядывал старый шрам, похожий на след от ожога. – Но уходили они вместе. И я даже знаю, куда.

– И куда же? – я шагнул ближе, стараясь загородить наш разговор от чужих глаз.

– В старую психбольницу. – Женщина понизила голос до шепота, который едва пробивался сквозь шум дождя. – Километрах в сорока отсюда, на северо-запад. Там эти культисты обосновались.

Я нахмурился, чувствуя, как внутри зарождается знакомое предчувствие опасности.

– А вы откуда знаете? Что-то не верится, что вы случайно наткнулись на их убежище.

– Никакой случайности. – Женщина откинула мокрый капюшон, обнажив неровно остриженные седые волосы. На шее виднелась татуировка – тот же символ, что мы видели на трупах. – Я сама была с ними. Больше месяца.

– И почему ушли?

– Потому что они совсем поехали крышей. – В ее словах прозвучала горечь, смешанная со страхом. – Сначала было ничего – медитации, разговоры о коллективном разуме, выживании. Но потом начались жертвоприношения. Сначала животных, потом… – она замолчала, закусив губу. – В общем, я ушла. А они остались. И теперь, похоже, начали свое чертово «единение».

– Где именно эта больница? – Я достал карту, промокшую от дождя. Бумага размякла, грозя порваться от малейшего движения.

Женщина указала точку – заброшенный комплекс зданий в лесу. Ее палец оставил влажный след на потрепанной карте.

– Только учтите, – добавила она, отступая на шаг, – их много, и все вооружены. – Ее рука непроизвольно коснулась шрама на запястье. – А в подвале… в подвале что-то есть. Что-то, чего я никогда не видела, но слышала по ночам. От этих звуков волосы встают дыбом.

Через полчаса мы выехали с рынка под усиливающимся дождем. Машина с трудом преодолевала лужи, разбрызгивая грязную воду во все стороны. Дворники со скрипом метались по лобовому стеклу, едва справляясь с потоками, а внутри салона пахло машинным маслом, оружейной смазкой и влажной землей, забившейся в протектор шин.

Диана методично проверяла оружие, раскладывая его на коленях. Металлическое клацанье затвора и щелчки патронов, загоняемых в магазин, заполняли тишину между нами.

– Думаешь, ей можно верить? – спросила она, вгоняя в магазин последний патрон.

– Не знаю, – честно ответил я, вглядываясь в размытую дождем дорогу. – Но это единственная зацепка, которая у нас есть. Если эти культисты как-то связаны с болезнью, мы должны проверить.

– И всё-таки странно это, – задумчиво произнесла Диана, объезжая очередную яму, наполненную мутной водой. – Культисты, черные вены, символы на трупах… А теперь ещё и заброшенная психушка в лесу. Как в плохом ужастике.

– Только в ужастиках обычно красивые девушки погибают первыми, – я попытался пошутить, но вышло натянуто. – Так что держись ближе ко мне, детка.

Диана фыркнула, но улыбнулась уголком губ.

Дорога до психбольницы заняла больше часа – разбитый асфальт сменился размытыми дождем грунтовками, которые преграждали поваленные деревья. На последних километрах пришлось ехать почти вслепую – лес подступал вплотную к дороге, ветви хлестали по стеклам, оставляя грязные разводы.

И вот наконец впереди показался массивный комплекс строений, обнесенный высоким забором с колючей проволокой. Главное здание – четырехэтажное, с выбитыми окнами и обвалившейся крышей – чернело на фоне серого неба как гигантский надгробный памятник.

– Приехали, – произнес я, останавливая машину в паре сотен метров от забора. – Дальше пешком.

Глава 9
Кровь мертвых

Мы двинулись напрямик через лес, держась примерно в полукилометре от психбольницы. Я шёл первым, внимательно выбирая путь среди мокрых зарослей. Диана прикрывала спину, постоянно оглядываясь по сторонам.

Лес вокруг стоял неестественно тихий. Никаких птиц, ни шороха мелких животных – только звук наших шагов по раскисшей земле нарушал жуткую тишину.

Между деревьями висели клочья тумана, размывая очертания всего вокруг. Воздух казался тяжёлым, с горьковатым металлическим привкусом, который оседал на языке. С каждым шагом вперёд я чувствовал растущее давление в груди.

– Чувствуешь? – тихо спросила Диана. – Воздух какой-то… неправильный.

Я кивнул, всматриваясь в молочную пелену между стволами:

– И пахнет странно. Как будто что-то горит… только не дерево, а что-то химическое…

Пробираясь дальше, мы наткнулись на поляну между деревьями. Пять трупов лежали в грязи – свежие, с широко распахнутыми глазами, в которых застыл немой вопль. Горла перерезаны до позвонков, грудные клетки вскрыты, рёбра разведены в стороны. Внутренности частично извлечены и аккуратно разложены рядом с телами. На лбах чернели вырезанные символы – глубокие, до самой кости, с запёкшейся кровью по краям.

Запах ударил в ноздри – острый, химический, перебивающий даже обычную вонь разложения. Земля вокруг тел почернела, впитав кровь и маслянистую субстанцию, похожую на дёготь.

– Посмотри на запястья, – Диана указала на ближайший труп.

Кожа стёрта до мяса, под ногтями – запёкшаяся кровь и кусочки чужой плоти. Это говорит, что перед своей смертью пленники отчаянно сопротивлялись.

Отвернувшись от жуткой картины, мы двинулись дальше по размокшей тропе, едва различимой среди опавшей листвы. Туман клубился между стволами, иногда принимая очертания, которые слишком напоминали человеческие силуэты. Через сотню метров лес преподнес нам новое испытание для нервов.

В просвете между деревьями мы увидели зомби, примотанных к стволам колючей проволокой. Ржавый металл глубоко впивался в серую плоть, в некоторых местах перерезая её до самой кости, обнажая желтоватые сухожилия. Мертвецы слабо дергались в своих путах, щелкая разбитыми челюстями и таращась пустыми глазницами в никуда. На их лбах чернели те же символы – вырезанные грубо и глубоко, местами обнажая пожелтевшие от времени черепа.

Из ран медленно сочилась густая черная жижа, стекая по мертвой коже и собираясь на земле в странные узоры, похожие на идеальные круги. Воздух вокруг этой поляны казался гуще, пропитанный запахом гари и чего-то металлического, от которого немели губы и язык при каждом вдохе.

По мере продвижения вперед лес вокруг нас становился все более искаженным и болезненным, словно и сама природа заразилась неведомой скверной. Деревья искривлялись под невозможными углами, будто в агонии пытаясь вырваться из земли. С кривых веток свисали длинные лохмотья коры, напоминающие содранную кожу. На многих стволах виднелись глубокие борозды – попытки вырезать те же зловещие символы, оставленные незаконченными, словно кто-то торопился, преследуемый невидимой угрозой.

Воздух с каждым шагом становился все плотнее, превращаясь в липкую субстанцию, которую приходилось проталкивать в легкие с усилием. Каждый вдох отзывался тупой болью в груди, а во рту разливался мерзкий привкус ржавого железа, смешанный со сладковатыми нотками разложения. Виски сдавило невидимыми тисками, перед глазами плясали черные точки, размывая очертания окружающего мира.

Под ботинками противно чавкала земля, пропитанная влагой и чем-то еще – более вязким и темным. В некоторых местах почва становилась почти черной, словно впитала в себя литры крови. Наши ноги увязали в этой жиже, которая будто цеплялась за подошвы, пытаясь удержать, не пустить дальше в глубины этого проклятого леса.

В гнетущей тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и нашим тяжелым дыханием, внезапно прорезался женский крик – высокий, пронзительный, полный такого первобытного ужаса, что все внутри сжалось. Крик перешел в булькающий хрип, словно кричащая захлебывалась собственной кровью, а затем оборвался – резко, словно перерезали струну.

Диана рядом со мной напряглась, а ее глаза расширились, словно пытаясь охватить происходящее вокруг. По моей спине стекала холодная струйка пота, впитываясь в ткань рубашки, несмотря на промозглый холод, царивший в лесу.

– Место реально жуткое, – едва слышно прошептала она, вытирая испарину со лба тыльной стороной ладони. – Как будто сам лес пытается вытолкнуть нас отсюда.

Я молча кивнул, не находя слов. С каждым новым шагом давление, окружавшее нас, усиливалось – в груди, висках, суставах, словно само пространство сопротивлялось нашему присутствию. Воздух вокруг дрожал едва заметной вибрацией, вызывавшей тупую, ноющую боль в зубах и костях.

Между стволов впереди мелькнули тени – фигуры в длинных темных балахонах, бесшумно скользящие по лесу, как призраки. Мы инстинктивно прижались к мокрой коре ближайшего дерева, почти сливаясь с тенями. Одна из фигур вдруг остановилась, словно почувствовав наше присутствие, медленно повернула голову, будто принюхиваясь, а затем продолжила свой путь. В ее опущенной руке тускло блеснуло металлическое лезвие.

– Слышишь? – Диана замерла, едва заметно поднимая руку.

Сквозь густую пелену влажного воздуха и шорох листвы до нас донесся странный звук – низкое монотонное пение, больше похожее на гудение. Множество голосов, сливающихся в один жуткий гул, лишенный всяких человеческих интонаций или ритма. Не человеческий хор, а скорее гигантский рой насекомых, вибрирующий на одной частоте, проникающий сквозь плоть и кости.

Этот звук словно просачивался под кожу, резонировал внутри черепа, заставляя кровь в висках пульсировать в такт жуткому гудению, как будто само тело невольно подчинялось этому зловещему ритуалу.

– Нужно подобраться ближе, – я снял автомат с предохранителя.

Мы продвигались медленно и бесшумно, как хищники на охоте. Воздух стал ещё тяжелее, приходилось делать усилие при каждом вдохе.

Выйдя на небольшую возвышенность, мы наконец увидели психбольницу целиком. Жуткий комплекс из нескольких корпусов с разбитыми окнами, тёмными провалами дверей и странными символами на стенах. Вокруг территории тянулся высокий забор с колючей проволокой, частично обрушившийся от времени.

Дома на территории были увешаны теми же символами, что мы видели в лесу, только крупнее, нарисованными чем-то тёмно-бордовым. По двору двигались фигуры в темных балахонах культистов, которых мы видели на рынке.

В центре территории, перед главным корпусом, высилась странная конструкция из металлических прутьев и арматуры, собранная в форме, напоминающей перевернутую пирамиду. Над ней поднимался столб черного дыма с синими электрическими разрядами, пронизывающими темное облако.

Мы расположились на краю холма, используя для укрытия густой подлесок и поваленное дерево. Достав оптику, позаимствованную у Аслана перед отъездом, я навел ее на территорию психбольницы.

– Твою мать, – прошептала Диана, глядя в свой прицел. – Что они там делают?

Через увеличительные стекла детали происходящего проступили с пугающей четкостью. На бетонированной площадке перед главным корпусом собралась группа людей в темных балахонах. Они образовали идеальный круг, в центре которого располагались привязанные к металлическим стойкам зомби. Культисты – теперь уже не оставалось сомнений, что это именно культисты – методично работали с телами мертвецов, делая надрезы скальпелями и собирая вытекающую жидкость. Темная субстанция стекала по специальным желобам в большой котел, установленный над костром с неестественно синим пламенем.

– Что за дикость? – прошептала Диана, не отрываясь от наблюдения. – Они берут кровь зомби? Зачем?

Я сместил фокус чуть правее и замер. Там, руководя всем процессом, стоял он – тот самый старик, которого мы искали. Но теперь он не выглядел сумасшедшим или испуганным. Его движения были чёткими, уверенными, взгляд – ясным и острым. Он отдавал указания культистам и они, как ни странно, беспрекословно его слушались.

– Вот он, – прошептал я. – Старик. Только он… как будто совсем другой человек.

В отличие от последователей в балахонах, старик носил что-то похожее на лабораторный халат – грязный, с разрывами на плечах и локтях. На седой голове виднелся венок из сухих трав и проволоки, похожий на странную корону.

Старик подошел к бурлящему котлу и начал медленно помешивать его металлическим шестом с гравировками. От поверхности поднимался синеватый пар, скручивающийся в воздухе в причудливые фигуры – похожие на те же символы, что были вырезаны на деревьях.

Закончив с котлом, старик отступил и поднял руки. Его голос разнесся над площадкой. Слов было не разобрать, но жесты были выразительными – он указывал то на котел, то на небо, то на привязанных зомби. Странно, но мертвецы почти не дергались и не пытались вырваться – просто слегка покачивались, словно в трансе.

После этого культисты один за другим подходили к котлу, зачерпывали жидкость и пили. Эффект наступал мгновенно. Их тела начинали дрожать, словно от сильного электрического разряда. Глаза желтели, как яичные желтки, а под кожей проступали чёрные вены, похожие на корни. После короткой конвульсии они замирали, а затем начинали двигаться… иначе. Синхронно. Словно части единого организма.

– Они… пьют кровь зомби, что-ли? – прошептала Диана, опуская бинокль. – Или превратили это в какой-то наркотик?

– Хуже, – медленно произнес я. – Мне кажется. что с помощью этого ритуала они как-то заражают остальных людей. Может, это какая-то… инфекция. Или технология. И старик явно знает, что делает.

Я внимательно изучил территорию психбольницы. Десятки зомби бродили по двору, слепо натыкаясь на забор и стены здания. Странность заключалась в другом – культисты, отпив из котла, свободно ходили между мертвецами. Зомби никак не реагировали на них, хотя обычно набрасываются на любого живого человека. Мертвяки словно утратили способность видеть или чувствовать выпивших эту жуткую смесь.

– Нужно подобраться ближе, – я медленно вытащил нож из ножен, проверяя заточку лезвия. – Хочу послушать, о чём говорит старик. Что-то подсказывает мне, что он знает гораздо больше, чем хочет показать.

– Ты с ума сошёл? – Диана схватила меня за предплечье, сжав с неожиданной силой. – Там десятки культистов и все под какой-то дрянью. Да и толпы мертвецов вокруг. Мы не знаем, что от них можно ожидать!

– У нас нет выбора, – я взглянул в сторону психушки, где старик продолжал свои манипуляции с котлом. – В Красном Селе люди умирают с теми же чёрными венами. Если не разберёмся, что за дрянь заражает их, завтра будем сами лежать и бормотать про голоса в голове.

Диана молча смотрела на меня несколько секунд.

– Тебя не переубедить, да? – вздохнула она. – Как всегда, лезешь в самое пекло.

– Это всего лишь разведка, – я проверил пистолет и закрепил кобуру так, чтобы легко выхватить оружие. – Подберусь по западной стороне, там деревья почти до самой стены. Посмотрю, послушаю, вернусь. Максимум двадцать минут.

– И если тебя заметят? – она напряглась. – Что тогда?

– Тогда устрою им маленький ад, – я усмехнулся. – Ты же знаешь, я умею быть убедительным в таких ситуациях. Прикроешь мой отход, если понадобится.

Диана задумчиво изучала территорию психбольницы, прикидывая варианты.

– Ладно, – она наконец кивнула, снимая с плеча винтовку. – Займу позицию вон на том дереве, отсюда хорошо просматривается площадка. Но помни – мы здесь за информацией. Этот старик нужен нам живым. Он единственный, кто может рассказать, что происходит и как остановить эпидемию.

– Не беспокойся, – я сжал её плечо. – Я не собираюсь его убивать. По крайней мере, пока не вытрясу из него всё, что он знает.

– Двадцать минут, – она строго посмотрела мне в глаза. – Если не вернёшься через двадцать минут, я иду за тобой. И тогда мы уже не будем действовать тихо.

– Справедливо, – я улыбнулся. – В конце концов, кто-то должен спасти мою задницу, если всё пойдёт не так.

Я начал осторожно спускаться с холма, стараясь держаться в тени деревьев. Влажная земля глушила шаги, а туман, стелившийся между стволами, обеспечивал дополнительную маскировку. Психбольница лежала передо мной – комплекс обветшалых зданий за высоким забором, напоминая огромного мертвого зверя.

Первый зомби появился, когда я преодолел примерно половину пути к забору. Мертвец брёл между деревьями, волоча сломанную ногу и тихо постанывая. Я замер, вжавшись в ствол дерева. Тварь остановилась в паре метров, повернула голову, принюхиваясь. Я не дышал. Через мучительно долгие секунды зомби потерял интерес и поковылял дальше.

Я продолжил движение, пригибаясь и выбирая места погуще. До забора оставалось метров пятьдесят, когда впереди показались двое в балахонах. Они медленно брели по территории, проверяя что-то у основания деревьев. Пришлось замереть, выжидая момент.

Один из культистов неожиданно отделился от напарника и направился в мою сторону. Я сжал нож, затаившись в тени. Когда фигура в балахоне поравнялась с моим укрытием, я бесшумно скользнул ему за спину. Одним движением зажал рот, другим провёл лезвием по горлу. Культист дёрнулся пару раз и обмяк. Затем нанес еще один удар в голову, чтобы он не обратился, и оттащил тело в сторону.

Второй культист, не заметив исчезновения товарища, скрылся за поворотом. Я быстро преодолел оставшееся расстояние и достиг забора. В одном месте сетка была порвана – достаточно, чтобы протиснуться внутрь.

На территории больницы мертвецов было больше. Они слонялись между корпусами, натыкаясь на стены и друг на друга. Я пригнулся и перебежками двинулся к главному зданию, используя как прикрытие ржавые остовы машин и разросшиеся кусты.

Обогнув служебный корпус, я оказался в десяти метрах от площадки, где проходил ритуал. Теперь я мог расслышать монотонное пение культистов – странный речитатив на непонятном языке. Некоторые слова казались смутно знакомыми, но я не мог разобрать смысл.

«…слияние… единство… улей…» – эти слова повторялись снова и снова.

Я заметил ещё одного культиста, стоящего на страже возле угла здания. Пришлось действовать. Я подобрал камень и бросил его в противоположную сторону. Когда человек в балахоне отвернулся на звук, я бесшумно скользнул за его спину и нанёс короткий удар в основание черепа. Охранник рухнул без звука.

Теперь до главной площадки оставалось всего несколько метров. Я спрятался за бетонным блоком и осторожно выглянул.

Старик стоял над странным алтарём из металлических прутьев, воздев руки к небу. Его голос звучал удивительно сильно:

– Великий Улей приближается! Скоро все мы станем единым организмом, единым разумом, свободным от оков индивидуальности! Смерть – это не конец, а начало истинной жизни!

Культисты повторяли за стариком каждое слово, голоса сливались в единый жуткий хор, отражаясь от бетонных стен психушки. На металлическом алтаре лежало человеческое тело с вырезанным на лбу символом. Я вгляделся и ощутил, как внутри все сжалось – грудная клетка жертвы едва заметно поднималась и опускалась в такт чудовищному песнопению. Ещё живой.