Текст книги "Вся жизнь в послезавтра (СИ)"

Автор книги: Сергей Спящий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

   Война в эпоху когда и нормальной артиллерии ещё нет дело долгое.

   За генералом объединённой армии сидел казначей. Он совсем не похож на казначея, не толстяк и не бледный худышка чахнущий над чужим золотом. Совершенно обычный одуванчик. Правда под глазами мешки, а волосы как будто выцвели, но мешки под глазами у всех присутствующих, не только у казначея.

   Дальше верховный жрец или главный шаман, чёрт их здесь разберёт жрецы они или шаманы. В общем министр пропаганды и ответственный за общественное мнение, как определил для себя Андрей.

   Потом шла пара бывших учеников Андрея. Бывших потому, что ныне они не ученики, а командующие малочисленными и экспериментальными родами войск. Один командир звена воздушной разведки и поддержки (пока ещё не определились точно. Авиация являлась нововведением в местном военном деле. Как и где её лучше использовать, генералы объединённой человеческой армии, ещё не выработали общее мнение). Звено состояло из четырёх малых планеров предназначенных для дальнего полёта и двух больших, с которых предполагалось сбрасывать пороховые бомбы для верности начинённые крупной металлической стружкой и рублеными гвоздями. Андрей очень надеялся на то, что до начала боевых действий его ученики из класса воздухоплавания, сейчас числящиеся наставниками, сумеют научить летать матёрых дружинников и им не придётся самим лезть в бой. У юных пилотов на этот счёт имелось своё мнение. Учили они старательно и честно. Только вот вероятно пилотов потребуется очень много – столько есть и ещё сверх того. Если затея с бомбометанием окажется успешной. Обещанный химиками жидкий огонь также планировалось использовать для бомбардирования.

   Второй бывший ученик командовал бронебойным подразделением предназначенным для борьбы с бронированными по самый люк паровыми танками гномов. Танки сами по себе являлись новинкой и о способах борьбы с ними генералы имели весьма туманные и исключительно теоретические соображения. У Андрея и его умельцев никак не получалось соорудить переносную бронебойную винтовку. Все имеющиеся образцы страдали рядом недостатков делящихся на две основные группы: или слишком тяжёлые или обладающие малой пробивной силой. Какой из множества имеющих образцов имеет потенциал для последующего развития покажет бой. Первый и без сомнения самый кровавый бой армии объединённого человечества с армией подгорных кланов. Тоже объединённой. И следовало объединяться, только чтобы сражаться друг с другом?

   Сегодня собрались в сокращённом составе поэтому представителей крупных городских гильдий и сословий не было. Кроме перечисленных за столом сидел только представитель славинского братства богатырей не без конфликтов влившихся в состав объединённой армии. И сам Андрей, главный оружейник, индустриальный барон, глава научного отдела и он сам не уверен кто ещё.

   Совещание подходило к концу. Подводя итоги решили следующее. Во-первых требуется проверка боем, в первую очередь для экспериментальных подразделений. Следует понять на что именно они годятся и годятся ли хоть на что-нибудь. Если припасённый в рукаве туз оказался шестёркой, то лучше узнать об этом до того как придёт пора выкладывать все карты на стол. Во-вторых Андрею снова запретили под каким бы то ни было видом показываться на поле боя и, вообще, покидать пределы Славинского княжества. Представитель братства богатырей прямо на совещании связал его официальным богатырским обетом так как формально Андрей до сих пор числился членом братства. Взявшийся с самого начала подбирать старорусские слова, точнее якобы старорусские, Галахад перевёл обет как "зарок". Пусть это останется на его микрошной совести.

   В-третьих: всерассекающий меч Андрея, с его опять же официального разрешения, приватизировали на нужды армии. Долго рядили и спорили как его использовать и кому доверить. Так и не придя к определённому решению отложили до общего собрания генерального штаба объединённой армии. Было бы таких мечей хотя бы пара тысяч и уже можно было планировать какие-то операции. Один единственный меч легко потерять по какой-то глупой случайности. Один в поле не воин, даже если он вооружён божественным мечом, бывшим рабочим инструментом для вырезания цельнометаллических фигур сложной формы.

   Рабочее совещание закончилось. Князь отпустил остальных заниматься делами, но Андрею велел остаться. Ушли генералы, вышел притворив за собой дверь наследник, будущий сиятельный князь. Услышав просьбу князя задержаться Андрей сел обратно на своё место и удивлённо посмотрел на хозяина кабинета.

   Князь не спешил удовлетворять его любопытство. Дождавшись пока за последним человеком закроется дверь он выровнял отчёты уложив их аккуратной стопкой на краю стола.

   -Друг мой– произнёс князь. Подняв голову Андрей наткнулся на острый взгляд ясных глаз. Взгляд обезоруживал. Он походил на луч прожектора внезапно упавший на вышедшую в поле куницу тёмной ночью. И словно мелкий хищник Андрей застыл, припал к земле и растерялся под этим взглядом.

   -Друг мой, уже долгое время ты живёшь среди нашего народа и сделал много хорошего. Ты говорил, что пришёл из другой страны лежащей за лесами или за морем. Ты говорил и так и эдак и порой противоречил сказанному ранее. Я никогда не пытался докопаться до правды. И хотя мы оба знаем, что за великим лесом расстилается холмистая равнина, а за ней снова начинается лес, где живут русалы, фальты и паски, но никакого чудесного государства твоих соплеменником там нет. Я сделаю вид будто удовлетворён этими объяснениями.

   Ты продолжаешь настаивать, что пришёл издалека. Пусть будет так. Откуда-то ты должен был взяться с оружием богов, с удивительными знаниями, каких нет больше ни у кого в нашем мире, со странными идеями о равенстве между княжеской внучкой и последним козопасом из дальней деревни. Я хочу спросить совсем о другом. Всего один вопрос. Пожалуйста подумай прежде чем ответить на него.

   Андрей подобрался. Но славинский князь длил паузу, казалось, уйдя в себя. Стену кабинета украшала небольшая, но со вкусом подобранная коллекция холодного оружия. Возможно когда-то каждый из мечей принадлежал какому-то предку князя. Вероятно у всех у них имелась своя история. Андрей сидел так, что с его места последняя треть узкого, длинного клинка, подвешенного под самым потолком, казалось залитой отражённым белым светом. Как будто меч обмакнули в молоко прежде чем повесить на стену. Или в сметану. Молоко более жидкое, оно стекло бы с клинка. Андрей предпочитал рассматривать настенную коллекцию мечей, нежели повторно встретиться глазами с их хозяином.

   -Ты можешь что-нибудь сделать с захватчиками?– спросил князь -Пусть под колёсами их танков развернётся земля. Пусть гнев богов бурей молний вонзится в их походные колоны. Пусть на месте их гор проснётся вулкан. Что угодно!

   -Разве я прохлаждаюсь в тенёчке и не прилагаю всех сил– разозлился Андрей -Всех сил имеющихся у человека и немного больше?

   Князь спокойно положил руки поверх стопки отчётов. Он носил всего одно кольцо, княжеский перстень. Зелёный камень в золотой оправе тёмным пятном выделялся на бледной коже: -Никто не упрекает тебя в небрежности или недостатке усилий. Все люди благодарны тебе, Андрей. Я благодарен. Ты словно Ка-Арморк, герой одной не то легенды, не то детской сказки поделившийся с людьми частичкой божественного знания и за то навсегда превращённого разгневанным богом из человека в черепаху. Мы благодарны. Может быть недостаточно благодарны. Но всех твоих даров: всех формул, машин и идей слишком мало. В первый и последний раз я, князь Славинского княжества, спрашиваю тебя, чужака связавшего свою судьбу с судьбой людей: известен ли способ спасти мой народ, обладаешь ли подобной властью? Если ты бог скрытно живущий среди нас, откройся сейчас. Если ты враг, смелее наноси удар ибо мы одни здесь и стража отослана мной от дверей кабинета. Если друг – помоги. Если чужак не принимающий человеческих бед близко к сердцу или бессмертный развлекающийся игрой со смертными, то просто уходи. Время игр закончилось.

   Словно абордажными крючьями князь впился в лицо Андрея. Он вытянулся и со стороны походил на взявшую след гончую. На тонкой шее, под бледной кожей, в двух пальцах от золотистых волос билась жилка. Внезапно Андрею вспомнилось, что князь стар по меркам одуванчиков. Они практически не стареют внешне, но всё равно умирают. Возможно жить князю оставались считанные месяцы.

   В голове Андрея микрошный рыцарь восхищённо пробормотал: -Силён дедушка!

   Комментарий Галахада привёл его в чувства. Готовая сорваться с языка правда снова ушла под воду. Ведь он практически проговорился. Действительно: силён старый князь, очень силён.

   -Я человек– медленно произнёс Андрей будто пробую слова на вкус прежде чем выпустить их во внешний мир: -Почти такой же как вы. Я считаю ваши беды своими и не играю, никогда не осмелился бы играть с людьми.

   -Так ли это?– неслышно спросил Галахад.

   -Значит ничего нельзя сделать?– Князь перестал напоминать гончую взявшую след. Сейчас он выглядел как гончая замершая на одном берегу бурной реки и с бессильным сожалением наблюдающая как добыча скрывается в лесных зарослях на другом берегу. Старый князь чуял, но не мог понять о чём именно говорит его интуиция. Да и какая разница. Андрей действительно не мог ничего сделать. Ничего сверх того, что под силу обычному человеку.

   -Может быть как-то помогло бы если бы я умер. Но наверное из этого ничего не получиться.– неожиданно для самого себя признался Андрей.

   -Тогда не умирай– разрешил славинский князь.

   -Спасибо. Не буду.

   -Иди, занимайся делами– отпустил его князь: -У тебя наверняка сотни неотложных дел, да и у меня не меньше. Раз уж мы не можем надеяться на помощь богов, то придётся как-нибудь справляться самим.

   Почему-то у Андрея возникло ощущение будто он только что предал кого-то. Может быть самого себя? Но он правда не может ничего кроме как просто уйти, вернутся в свой замок и... Нет, Женя не даст ему прилететь сюда на планетарном катере воплощением божественного гнева. Это слишком сильно противоречило бы извращённой этики потомков. В которой наблюдать за творящейся несправедливостью было можно, а вмешаться и помочь нельзя.

   В дверях он оглянулся на князя. Тот был уже занят работой с бумагами. Андрей вышел и оказалось, что никто не стоял у дверей рабочего кабинета. Князь и вправду отпустил телохранителей. Хитрющий старый глупец. Потоптавшись перед закрывшимися за спиной дверями Андрей резко кивнул приняв какое-то решение и быстрым шагом поспешил прочь по коридору. Его вмешательства ожидали десятки и сотни дел. Тогда он ещё не знал, что видел славинского князя в последний раз. За два часа до того как наступило утро и фонарщики вышли на улицы чтобы погасить выгоревшие за ночь фонари, князь умер от старости за столом, в рабочем кабинете откуда так и не вышел после ухода Андрея. Выпавшие из рук бумаги разлетелись по полу. Взмах руки опрокинул подсвечник, но тот погас прежде чем ударился о покрытый ковром пол. Что поделать! Со стороны человека смерть выглядит чем-то ужасным. Со стороны богов смертная природа дана золотоволосым людям в качестве последнего испытания. И пока мы не преодолеем его, пока не решим загадку – мы будем умирать. Уходить навсегда. Это было бы непередаваемо жутким, если бы не надежда, что когда-нибудь (может быть через сотни, может быть и через тысячи, а может быть всего лишь через десятки лет) положение вещей измениться.

Глава 14

Ретроспектива

   Женя летела быстрее ветра и лишь немногим медленнее звука. Она чрезвычайно спешила и в то же время хотела бы никогда не достигнуть места назначения. Подумать только: Нофилис совершил преступление! Женя никак не могла поверить в это.

   Конечно учителя никто не назвал бы самым этичным человеком в солнечной системе. И он говорил такие странные вещи там, на берегу искусственного моря порождённого применением гео-оружия в древние времена. И он был не похож на множество других людей встреченных ею в её недолгой жизни после того как Женя вышла за пределы детского города.

   Но преступление? Нофилис не преступник! Тогда кто же он? Друг, учитель, отец... Идеал, которому она решила подражать во всём в чём только могла. И правонарушитель перешагнувший границу этического закона. Видимо она скверно умеет выбирать себе идеалы для подражания.

   Гармакис связался с Женей передав ей полный архив доказательной базы три часа назад. Доказательства были неопровержимы. Зачем отцу понадобилось пробуждать спящего человека из далёкого прошлого? Может быть одного из первых, чьи мнемо-записи сохранились до тех времён когда люди построили хранилище из неуничтожимого адамантита, а значит сохранились навсегда. Самый древний человек на земле. Кто он? Каким ему покажется этот мир? Сможет ли он найти здесь своё место и каким будет этот место и будет ли вообще? Нофилис не задумался ни над одним из этих вопросов. Пробудил человека для каких-то своих целей нисколько не думая о самом пробуждённом и потому совершил преступление.

   Остальные обвинители и члены чрезвычайного комитета ждали только её. Поэтому она не хотела спешить. Но всё равно спешила. Человек, которого девушка почитала выше всех прочих. Самый умный, самый справедливый и самый лучший неожиданно оказался не таким каким она себе представляла. Женя не простит ему этого. Никогда не простит. И через сотни миллионов лет, когда они случайно встретятся где-нибудь на орбите далёкой звезды или возле дрожащего электрона в микромире или в виде модулированных потоков фотонов или где-то и как-то ещё. Всё равно она никогда не простит Нофилису того, что разочаровалась в нём.

   Князь умер. Война с гномами шла своим чередом. Их бронированные колонны медленно, но неотвратимо вгрызались в обжитые людьми земли. Отгремели десятки сражений. Где-то люди даже побеждали, задерживая продвижение паровых бронеходов и покорёженные доспехи гномов-пехотинцев можно было собирать как металлолом для переправки. Тела самих гномов после их смерти утрачивали целостность просачиваясь сквозь сочленения доспехов, уходили в землю и быстро высыхали в сухом и горячем воздухе.

   Однажды стальное воинство замедлило бег, откатилось, но снова собралось с силами и непреодолимой стеной пошло вперёд. Казалось будто ничто не сможет устоять перед этой закованной в бронепластины и окутанной клубами раскалённого пара силой. Но самое страшное то, что из под земли ежедневно поднимались легион за легионом. Танк за танком выезжали из пещер и легко представить будто их там несчётное количество и невозможно, невыносимо сопротивляться подобной мощи. Наблюдающие за появляющимся из пещер пополнением, крылатые разведчики парящие на недостижимой для орудий гномов высоте приносили неутешительные новости. Как будто сами горы вдруг взбунтовались и принялись извергать из своего чрева бронированных солдат десятками, сотнями, может быть, тысячами. И неизвестно сколько их ещё продолжало скрываться в темноте подземелий.

   Совет гномьих кланов предъявил ультиматум. Командование объединённой человеческой армии состоящее из наиболее влиятельных князей с гневом отвергло унизительное предложение. К границам княжеств чьи правители придерживались выжидательной политики были посланы карательные отряды. Люди воевали с людьми и гномами. А гномы лишь с людьми. И только крайне медленная скорость продвижения бронированных гномьих колон по холмам и сквозь леса спасала человеческие земли, предоставляя так нужное сейчас время и давая надежду.

   Отступники. Они не стоили доброго слова. В то время когда большинство людей напрягает силы в борьбе, те вздумали отсидеться в границах своих княжеств как будто они не люди, а не пойми кто. Только ли отсидеться? Может быть ещё и ударить в спину? Им нет веры. Для них нет уважения. Они никто– писал младший княжич Максим с линии фронта Арине, Славинской княжне, своей невесте и практически (если бы не эта проклятая война!) жене.

   Линия фронта достаточно умозрительное понятие когда ты служишь в воздушных войсках. Лёгкие разведчики преодолевали расстояние в сотни километров и возвращались обратно. Диапазон тяжёлых планеров-бомберов редко превышал несколько десятков километров. Чтобы долететь до противника им приходилось опускаться на промежуточные аэродромы и так по цепочке, прыгая от одного к другому, постепенно приближаться к фронту. Гномы не имели летательных аппаратов. Чудовищные орудия паровых танков лишь чудом могли попасть в юркую цель в небе. Пулемётный и винтовочный огонь становился опасным только во время захода на цель, когда пилот готовился сбросить на головы врагам смертоносный груз.

   Полтора десятка планеров-бомберов средней дальности полёта, легко, словно беспечные лесные пичуги, взлетели с полевого аэродрома развёрнутого на пологой вершине самого высокого в этих местах холма. Какое-то время планеры кружили над аэродромом набирая высоту. Под ними солдаты инженерной службы выкапывали врытые в землю столбы, сматывали тросы и разбирали сборные домики и ангары. Гномы слишком приблизились к этому аэродрому. Возвращаться планерам предстояло в более удалённое от войны место.

   Максим формальный лидер воздушного крыла. Его планер сверху окрашен красным цветом для облегчения узнавания и следования. Низ планера разрисован под цвет неба. К сожалению переговариваться во время полёта невозможно поэтому его лидерство достаточно формально. Каждый пилот до окончания полёта сам себе начальство и подчинённый. Есть ещё краткая и выразительная воздушная азбука основанная на сигналах подаваемых цветными флажками, но в бою от неё мало пользы. Во время стремительных воздушных налётов лётчикам отнюдь не до того чтобы прилежно наблюдать какие там флажки выбрасывает командир.

   Выше. Ещё один круг. На земле большой ангар складывается будто карточный домик и крохотные фигурки солдат набегают на него растаскивая по блокам. Чуть отвлечёшься, засмотришься по сторонам, направишь взгляд вниз, а там уже нет никакого ангара.

   Круг замкнулся. Воздушная змея его пути в который раз укусила собственный хвост. Максим повёл планер по направлению к горам смутной дымкой чернеющим на горизонте. Почти целую неделю стояла нелётная погода. Резкие порывы ветра, дождь, всё это делало полёты на планерах слишком опасными. Только троих лёгких разведчиков штаб осмелился выпустить в небо. Двое сумели вернуться.

   Но вот погода исправилась. Надолго ли? Кто знает. Поэтому они торопились подняться в воздух чтобы хоть как-то оправдать своё существование. Когда в окно бёт дождь, под крышей гремит ветер. И плохо состыкованный угол сборного домика начинает протекать, а ты выслушиваешь вести об очередной занятой гномами деревни, сжимаешь кулаки и не можешь, совсем не можешь ничего сделать, даже сесть за штурвал – чувствуешь себя до отвращения бесполезным.

   Летать. Полёт, это прекрасно. Прекрасно и тогда, когда идёт война и ты военные лётчик, командир крыла, а значит и ответственный за каждого пилота в крыле, большинство из которых безбожно молоды, да и ты сам вчерашний мальчишка. Прекрасно даже если задний отсек забит пороховыми бомбами и алхимической дрянью способной гореть в том числе под водой. Летать захватывающе прекрасно. Помнишь, Арина: то самое чувство, которые ты тщетно пыталась передать словами после самого первого полёта. А мы не понимали, хотя думали будто понимаем– писал Максим -Думали будто понимаем, но на самом деле поняли только когда сами поднялись в воздух. Ты помнишь? Вопреки обстоятельствам я каждый день благодарю весь наш класс воздухоплаванию под руководством учителя Андрея за то, что я сейчас могу летать.

   Внизу зелёное полотно. Лесные заросли сменяются распаханными и заброшенными прямоугольниками полей. Клубком спутанных нитей выглядит с высоты сеть дорог. Города и городки похожи на моллюсков запершихся в стенах-раковинах. Пустые, покинутые жителями или наоборот: замкнувшиеся в себе, приготовившиеся защищаться до последнего и только потом быть оставленными солдатами. Говорят, будто во внутренних княжествах сейчас не протолкнуться от беженцев. Ходят слухи о наступающем, подобно гномам, голоде. Будто бы в принявших основной поток беженцев княжествах собираются выдавать продукты по карточкам потому, что их практически невозможно достать ни за какие деньги. Так ли происходит на самом деле, любимая моя? Говорят, что спешно строятся новые заводы, но всё равно ничего не хватает: ни станков, ни рабочих мест, ни рабочих рук, ни сырья, ни мастеров. Пораженческие разговоры. Их ведут подлые последователи всеобщего равенства, так называемые "равнители", купленные гномами и готовые видеть в них своих лучших друзей и братьев. Ведут "равнители", а слушают трусы.

   Где-то в отдалении глухо заговорила артиллерийская батарея. Судя по звуку "своя". Чуть дальше ей ответили короткими, но мощными взрыкиваниями гномьи "драконы". Тяжёлые бронированные танки, чью броню практически невозможно пробить ни прямым попаданием пушечного ядра, ни уложенной прямо в маковку бомбы. Пылающий напалм просто стечёт с брони "дракона" не сумев причинить сколько-нибудь значимый вред. Легче завести такой танк в болото или отрезать от остальных, подобраться вплотную, попробовать заклинить гусеницы, а там уже выковыривать запершихся внутри гномов как черепаху из панциря. Вот только мало у кого получалось подобное. Потому "драконы" считаются практически неуязвимыми. Лишь малая скорость, и неспособность преодолеть сколько-нибудь серьёзное препятствие мешают гномам полностью использовать преимущества бронированных передвижных крепостей.

   Сверху упала рассыпчатая тень. Спустившаяся небывало низко стая сильфов парила в атмосферных потоках. Птицы богов раскинули крылья-лепестки запасаясь избытком кислорода недоступного в месте их обычного обитания. Мясо сильфов считалось деликатесом. Его мало кому удавалось попробовать. Будучи княжичем Максим пробовал. Необычный вкус, но не сказать чтобы такой уж замечательный.

   Сильфы парили: безмятежные и спокойные. Им не было дела ни до усиливающей канонады, ни до полутора десятков планеров приближающихся к своей цели – укреплённому лагерю гномов куда свозились запасы угля и сгущённой нефти для заправки принимавших участие в битвах паровых танков.

   Качнув крыльями Максим наклонил нос планера. Следить за остальными не было ни времени ни нужды. Каждый знал, что ему следует делать. Один за другим планеры резко бросались вниз будто заметившие добычу хищные птицы.

   В лагере гномы, так и не выработавшие эффективного средства защиты от авиации, задрали стволы пулемётов. С визгливым "чух-чух-чух" начинали свой полёт пули. Спрятавшиеся в зданиях или во множестве имеющихся на территории лагеря дотах гномы открыли разрозненный винтовочный огонь. Один раз планер дёрнуло. Максим почувствовал, что в его рукотворную птицу попали, но это не имело большого значения. Как-то однажды он вернулся с вылета насчитав в крыльях не меньше одиннадцати дырок, одна из которых была размером с два его кулака. Планер выдержит. Главное чтобы не задели пилота и уж тем более чтобы не попали в груз до того как он сбросит его.

   Застигнутые врасплох паровые танки выпускали клубы влажного чёрного дыма и мешали друг другу торопясь укрыться в ангаре под прикрытием каменных стен. Гномы спешно разводили огонь пытаясь как можно быстрее поднять давление пара настолько, чтобы тяжёлые машины сумели сдвинуться с места. Это были не "драконы", а куда более лёгкие и быстроходные модели. И их вполне возможно повредить парочкой точно уложенных бомб. Замерев в низшей точке дуги княжич потянул ручки открывая последовательно первый и второй бомбовые люки. Продолжая траекторию его движения посыплись подарки. Не только он один выбрал заперших самих себя у входа в ангар бронеходы в качестве цели. Двое его подчинённых также польстились на лакомую добычу. Кто оказался более точным, а кто менее сейчас уже не разобрать. Танки превратились в груду раскалённого и пробитого насквозь металла. Когда осколок пробивает бок парового котла он взрывался от перепада давления. Пар бил во все стороны и вскоре огромное белое облако накрыло танковый ангар мешая наблюдению и прицеливанию.

   Заставляя планер набрать высоту, что есть сил тягая вмиг ставшие неподъёмными рули Максим успевал бросать довольные взгляд вниз. Лагерь гномов дымился и горел. Неожиданно планер сильно дёрнуло. Раздался громкий треск. Непроизвольно зажмурившийся Максим открыл глаза и попробовал пошевелить рулями. Планер откликался и значит в общем было всё в порядке. Немного придя в себя он обнаружил, что шальная пуля перебила одно из рёбер-распорок оставив после себя дыру с рваными краями. Попадание не было критичным и он решился на ещё один заход. Не тащить же склянки с алхимической дрянью обратно.

   Очередное резкое снижение. Мгновенная остановка в момент открытия последнего бомбового люка. Краткие, но показавшиеся невыразимо долгими, мгновения страха когда кажется будто все враги целят только в тебя одного. Торопливый полёт в сторону. Потом набор высоты и обратный путь. Собрав своё воздушное крыло, Максим обнаружил, что четырёх планеров не хватает. Он не слишком обеспокоился. Частенько оторвавшиеся от группы пилоты добирались до базы самостоятельно. То есть неправда. Он очень даже беспокоился. Корил себя, хотя не был ни в чём виноват, ну может быть только в том, что надо было проводить ещё больше тренировок совместного захода на цель, но куда уж больше. Максим надеялся на то, что четверо потерявшихся так или иначе найдут дорогу домой. И моя надежда оправдалась– писал Максим -Одна надежда из четырёх. Не знаю и наверное никогда не узнаю что же случилось ещё с тремя. Может быть они умерли в воздухе? Может быть были вынуждены совершить посадку и попали в плен? Неизвестность гнетёт более всего остального. Я совершил ошибку. Мне не нужно было становиться для своих подчиненных другом. Я должен был быть только лишь их командиром.

   Письмо закончилось. Прямоугольник серой плотной бумаги с выведенными на нём карандашом словами. Серое на сером. Читать неудобно, но если повернуть под свет, то написанное карандашом начинает блестеть и буквы становятся легкоразличимы.

   Арина получала письма от Максима с завидной регулярностью: два или три письма в месяц. Судя по всему будущий муж любил писать письма. А вот она не любила или просто не находилось подходящих тем? И правда, о чём можно написать? О том как работает утреннюю и ночную смену в мастерской вытачивающей стволы винтовок? Для войны с гномами понадобилось более мощное и крупнокалиберное оружие. Арину никто не заставлял идти в мастерскую – принцесса решила сама. А чем ещё заниматься? Устраивать беженцев и распределять между ними скудные пайки? Так это ещё хуже.

   Арина работала, все работали. Утреннюю и ночную смены. О чём тут писать? Сколько стволов она проточила за неделю? Сколько ушли в брак, а сколько превратились в винтовки. Как Арина подозревала Максим хотел бы услышать вовсе не сухие цифры. Как тесно в городе стало от беженцев? Какие у них потерянные лица и слабые, неуверенные или напротив: злые и ожесточённые голоса? Как кусок не лезет в горло за обедом потому, что знаешь, что другие недоедают и не надо идти далеко, достаточно выйти за ворота дворца и оглядеться. Всё не то.

   До начала её смены оставалось ещё шесть часов. День выдался сухой и жаркий. Цветы, стоящие на подоконнике в горшке, увяли. Принцесса принесла воды полить их. Остаток воды поставила сюда же, на подоконник. Пусть согреется, в следующий раз польёт тёплой. Оконные цветы любят когда их поливают тёплой водой.

   Набросив на плечи неприметный серый плащ принцесса выскользнула из своих покоев и торопливо направилась к одному из многочисленных выходов из дворца в город. К выходу для слуг. У её брата, недавно ставшем сиятельным князем, и без того множество забот. Если бы он знал, что Арина в такое неспокойное время покидает дворец одна, он бы запретил подобное или приставил бы телохранителей. Пожалуй он даже не догадывался, что она дважды в сутки ходит в мастерскую. Может быть вообще забыл за государственными делами о существовании младшей сестрички. Ну и к лучшему, что забыл. В армию её всё равно никто не отпустит. И, честно говоря, после стольких присланных Максимом писем, после стольких рассказов, после дня в госпитале, среди раненых – она не уверена что хотела бы попасть в действующую армию. Если бы можно было бы знать, что в случае чего сразу умрёшь, а не останешься калекой и не будешь мучатся, тогда ещё ладно. Но кто сможет гарантировать подобное?

   Стражники на входе знали Арину и она беспрепятственно вышла в город. Встречные не подозревали кто она такая и Арина спокойно дошла до экспериментальной артиллерийской мастерской. Здесь её знали. Откинув капюшон принцесса привычно проскользнула внутрь здороваясь со знакомыми.

   Игоря она нашла там, где и ожидала. Он склонился над чертежами за старым столом опирающимся поломанной ножкой на древнюю скамейку с облупившейся краской чтобы компенсировать отсутствующую часть ножки.

   -Привет– поздоровалась Арина садясь на выпирающую из под стола часть скамейки: -Максим письмо написал. Хочешь прочесть?

   Игорь не выглядел довольным от того, что его отвлекают. Мешки под глазами, подрагивающие руки так и норовящие сжаться подобно птичьим когтям. Когда он последний раз спал? А когда последний раз ел?

   -Что я там не видел– фыркнул один из лучших, несмотря на молодость, инженеров-оружейников славинского княжества: -Опять небось рассказывает как он любит летать, ругает гномов, не желающих принимать участие в войне отщепенцев и плюётся в сторону "равнителей-ревнителей". Всё как всегда.

   -У него был очередной вылет.

   -Полагаю всё прошло хорошо, иначе он не сумел бы написать и выслать письмо?– осведомился Игорь.

   -Почему ты так говоришь о Максиме?

   -Извини, просто устал– Молодой оружейник спрятал глаза принявшись вертеть в руках логарифмическую линейку. Удивлённо посмотрел на собственные руки как будто удивляясь, а когда он успел взять со стола линейку? Аккуратно положил на место и сложил руки на коленях.

   Стол Игоря находился в импровизированном закутке составленном из шкафов и старых станков с ручным приводом. В щели между шкафами можно увидеть других конструкторов корпящих над чертежами. Конструкторский отдел. Дальше по улице шли рабочие корпуса в одном из которых трудилась и Арина.