Текст книги "Личный колдун президента (СИ)"

Автор книги: Сергей Шкенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 7

Дворец Мальмезон. Бывший загородный дом императора Ермия Неистового.

Звук шагов отражался от стен и возвращался к идущему по длинному коридору человеку. Возвращался искажённым чудовищной смесью посмертных энергий погибших при строительстве людей – души пленных вплавлены в эти стены. И они мстят. Много сделать не могут, но мелкие пакости, вроде эха, их любимое занятие.

«Ты ничтожество», – шептали чёрные плиты пола.

«Твой сын принесён в жертву тёмному богу с собачьей головой и обезьяньей задницей», – хихикали белые политы.

«У тебя нет наследников, урод», – утверждали мраморные ступени. – «Твой герб будут рисовать на дверях нужников».

На неподготовленного человека коридоры загородного дома императора Ермия Неистового производили сильное впечатление. Покойный владыка именно здесь принимал иностранных послов и проводил любые переговоры с царственными собратьями. После небольшой экскурсии те становились удивительно сговорчивы и желали лишь одного – согласиться на всё и как можно быстрее покинуть проклятый дворец.

Герцог Блумфонтейн хорошо знал об особенностях дворца и намеревался использовать их в своих целях. Точнее сказать, использовать в достижении единственной цели – подмять под себя остатки империи Ермия Неистового. Всё подгрести не получится – временные союзники вежливо улыбаются и недвусмысленно намекают на необходимость окончательного расчёта землями и звонкой монетой. Святоши из ордена Последней Надежды требуют долю настойчивее всех!

Им мало самого факта падения Империи Зла и смерти императора, борьба с которым раньше составляла смысл существования святого братства. Это оказалось промежуточной целью. А что же тогда у них основное? Вот и придётся выяснять в тяжёлых переговорах, торгуясь за каждую медную монету и за каждый клочок земли. В победе главное не победить. Главное в любой победе – суметь воспользоваться её результатами.

А эхо шагов глумливо хохочет:

«Ты ничего не сможешь, бездарный червяк!»

«Ты деревенский простак, а не герцог! Тебя обманут, болван!»

Блумфонтейн раздражённо дёрнул плечом и коротко бросил стоящему у дверей кабинета стражнику:

– Не мешать и не беспокоить! Но не забудь доложить, когда прибудут гости.

Собственно, никто бы и не осмелился помешать герцогу предаваться раздумьям перед тяжёлыми переговорами. Но нужно показать власть! Быдло не понимает намёков и не разбирает полутона, ему необходимо наглядно показать и вдолбить в глупые головы правильные мысли.

В кабинете герцог опасливо покосился на мягкое кресло, напоминающее трон, и достал из шкафчика графин с крепкой настойкой. Проклятое кресло… всё время кажется, что оно только и ждёт момента, чтобы хоть кто-то опустил в него свой зад. Оседлавшие спинку деревянные химеры скалят пасти в предвкушении свежей крови самозванца. Ждут крови герцога Блумфонтейна.

Горькая крепкая настойка на сорока травах, вот единственное наследство Ермия Неистового, которое не угрожает, не огорчает, и не пытается встать поперёк глотки. Ледяная волна падает в желудок и взрывается там жарким огнём, успокаивающим и внушающим надежду огнём.

Герцог прислушался к внутренним ощущениям и решительно наполнил ещё один бокал. Показал неприличный жест деревянным химерам на спинке кресла:

– Вот вам, уроды! Вы ещё узнаете, кто такой Сильвио Блумфонтейн. Узнаете и ужаснётесь.

Химеры благоразумно промолчали, зато побеспокоил начальник караула:

– Гости подъезжают, мой господин.

– Я приказал не мешать мне!

– Да, но вместе с этим вы распорядились доложить о…

– Я помню, – герцог наполнил третий бокал и успокоился. – Проводите гостей в этот кабинет.

– Кружным путём, мой господин?

– Разумеется. Посмотрим, как их святость отреагирует на проклятый дворец. Или наоборот, как дворцовая магия воспримет наших святош.

Начальник караула деликатно хихикнул:

– Я проведу их самыми дальними коридорами, мой господин. Какие ещё будут приказания?

Герцог молча покачал головой и погрузился в размышления.

Гости появились через долгих полчаса. Правда, сами они чувствовали себя не гостями, а хозяевами, что, в определённой степени, соответствовало истине. Союзники, как-никак. Полноценные соратники по борьбе со злым тираном, без помощи которых шансы на победу выглядели довольно сомнительно.

Однако охрана пропустила в кабинет только одного человека.

– Герцог, я рад видеть вас в добром здравии! – гроссмейстер ордена Последней Надежды излучал доброжелательность. – Надеюсь, болезни обходят стороной будущего правителя империи, и нам ничего не помешает окончательно решить все оставшиеся вопросы к обоюдному удовольствию.

Блумфонтейн скривился в вымученной улыбке. Под оставшимися вопросами святоши подразумевали вопросы территориальные, ради решения которых они были готовы отказаться от выплаты причитающейся им доли императорской казны. Тем более отсутствие золота в хранилище ни для кого не являлось секретом.

– Любезный брат мой! – улыбка герцога напоминала злой оскал. – Между нами не может быть недоговорённостей, поэтому сразу скажу прямо – ваши претензии на Блекуотерское наместничество будут негативно восприняты поддерживающими меня дворянами.

– Прекрасно вас понимаю, – неожиданно легко пошёл на попятную гроссмейстер. – Исходя из этого понимания, орден не будет возражать, если вместо Блекуотера получит Паннонию, Брундизию и Тристанвальд. Это в дополнение к обсуждаемым ранее Варроа, Аскоферу и Ноземато.

– Однако… – озадаченно протянул герцог Блумфонтейн, поражённый жадностью святош до глубины души. – Отсутствием аппетита вы не страдаете, любезный гроссмейстер.

Может быть, коту-то замена Блекуотера с его золотыми и серебряными рудниками на три не самых богатых наместничества и показалось бы справедливой, но не герцогу. В трёх упомянутых провинциях выращивается половина пшеницы империи, а в некоторые годы – до двух третей. Орден получает возможность при желании прочно взять за голо любого недовольного, попросту отказавшись продавать зерно. Кто даст гарантии, что такое желание не возникнет? Покойный Ермий Неистовый называл это торговыми войнами и с успехом применял их против соседей.

– Наши аппетиты, милейший герцог, нисколько не больше ваших, – гроссмейстер укоризненно покачал головой. – Заметьте, мы претендуем всего лишь на шесть наместничеств из двадцати двух, а остальные достанутся вам.

– Достанутся, да, – хмыкнул Блумфонтейн. – Непременно достанутся, если у меня хватит сил подавить вспыхнувшие там мятежи.

– Мятежи? – гроссмейстер сделал вид, будто очень удивился. – Тиран повержен и бунтовать вроде как незачем.

– Бунт есть естественная привилегия любого дворянина. Вам ли этого не знать, граф?

– Я давно отказался от титула, – гроссмейстер смиренно потупил взгляд. – Борец со злом – вот лучший титул!

Герцог кивнул и улыбнулся. Когда-то нынешний святоша был обыкновенным имперским графом, уличённым в разбое на дорогах и крупном вымогательстве. Преступнику грозила намыленная верёвка, и тогда он объявил себя идейным борцом с тираном Ермием Неистовым и поднял мятеж. Воевать против императорских войск, разумеется, не отважился. Вместо этого смазал пятки салом и убежал за пределы империи, умудрившись получить финансовую помощь от восьми королевств и одного султаната одновременно.

– Кстати о тиранах, – оживился Блумфонтейн. – Я правильно понимаю, что вам удалось построить портал в тот мир. куда сбежали граф Вольф и самозваная принцесса Илия?

Гроссмейстер поморщился:

– Портал самопроизвольно схлопнулся, что стоило жизни четырём магам.

– Магам?

– Хм… четырём братьям третьей степени святости.

– Но возможность открыть новый портал всё ещё существует?

– Разумеется, – кивнул гроссмейстер. – При нужном количестве отправленных к богам гонцов мы откроем его хоть сегодня.

Герцогу очень понравилась определение «гонцы к богам». Вроде бы обыкновенное человеческое жертвоприношение, но звучит солидно и благородно. И слух не режет в отличии от… Цивилизованные люди оценят изящество формулировки.

– Мне нужен портал!

– Не можете чувствовать себя спокойно, пока жива принцесса Илия? А стоит ли торопиться? Ведь до её совершеннолетия ещё много времени.

– Мне нужен портал! – с нажимом повторил герцог Блумфонтейн.

– Мне тоже кое-что нужно, – ответил гроссмейстер. – И вы прекрасно знаете, что именно.

– Три наместничества.

– Шесть провинций, любезный герцог. Высший капитул ордена решил, что пора обзаводиться собственным государством.

– Во главе с вами, разумеется?

– А как же иначе? Ведь и вы не собираетесь отдавать власть кому бы то ни было. Всё справедливо, любезный герцог.

– А портал?

– Дался вам этот портал… Если придём к согласию, то я выделю вам шестерых братьев повышенной святости в постоянное пользование. Хоть каждый день открывайте и засылайте убийц к принцессе Илии.

– К самозваной принцессе Илии! Но этого мало.

– Что же ещё? – святоша преувеличенно удивлённо округлил глаза. – Неужели вы хотите потребовать с благочестивой братии денег?

– Ну что вы! – на мгновение показалось, что герцог допускал и такую возможность. – Я всего лишь хотел попросить помощи ордена при наведении порядка в мятежных провинциях. Как было правильно замечено – тиран повержен, и верным подданным моего величества не пристало бунтовать против законной власти.

– У них может быть прямо противоположный взгляд на законность вашей власти.

– Поэтому я и прошу помощи.

Гроссмейстер ненадолго задумался и кивнул:

– Я пришлю вам братьев-воителей из Панонии, Брундизии и Тристанвальда. И ещё кое-что…

Вот же ублюдок! Недвусмысленно даёт понять, что располагает значительной военной силой на своих будущих территориях. Да ещё намекает на контроль над оставшейся частью бывшей империи. Проклятье, да этот орден подобен опухоли, поразившей весь организм. Но куда деваться?

– Я думаю, мы договоримся.

– Мы уже договорились, любезный друг мой, – утомлённый переговорами магистр сел в кресло и небрежно отмахнулся от деревянной химеры, щёлкнувшей зубами возле самого уха.

– Да, – подтвердил герцог Блумфонтейн. – Когда появятся ваши маги для открытия портала?

– Не маги, а братья повышенной святости, друг мой.

– Ах да, конечно же. Ну и когда их ждать?

– Их не нужно ждать, они уже здесь.

– В Мальмезоне?

– Именно так. И если вы найдёте достаточное количество гонцов к богам, то ритуал может быть начат немедленно.

Немедленно не получилось даже при всём желании и нетерпении герцога. Во-первых, маги ордена выдвинули несуразные требования по качеству будущих жертв – к богам должны были отправиться сорок шесть шестидесятилетних девственниц и четырнадцать кривых на правый глаз хромцов с волосами рыжего цвета. Смешно? Куда уж смешнее!

И если девственниц нужного возраста после долгих поисков ещё можно было найти, то с хромыми и одноглазыми… Откуда им столько взяться? Странная штука, это святое колдовство.

В результате долгого и яростного спора со святошами пришли к соглашению заменить старух и рыжих одноглазых хромцов обыкновенными орками, но взять их в удвоенном количестве. Разумно и дёшево – недавний набег клыкастых кочевников закончился полным провалом, а степь никогда не выкупала своих соплеменников из плена. Они использовались на тяжёлых работах в каменоломнях и шахтах и довольно быстро окупали расходы на своё содержание, но ведь и больных нужно куда-то девать, да?

Герцог лично напутствовал ожидающий открытия портала отряд:

– Святые братья клятвенно обещали открыть проход между мирами точно в то место, где находится самозваная принцесса Илия. Погрешность может составлять десять-двенадцать шагов, но не более того. Вашей задачей является пленение самозванки и доставка её ко мне. Случайных и неслучайных свидетелей можете уничтожить. Граф Вольф, буде таковой обнаружится, подлежит немедленному уничтожению как преступник и бунтовщик против моей законной власти.

То ли целебная настойка на сорока травах так подействовала, то ли по какой-нибудь ещё причине, но речь герцога стала похожа на роль стряпчего из глупой пьесы в исполнении уличного театра. Во всяком случае, тон и косноязычность соответствовали идеально. Расстроенный этим обстоятельством Блумфонтейн зо злостью плюнул на пол и махнул рукой:

– Справитесь и без моих пояснений, болваны! А если не справитесь, то следующий портал будут открывать вашими жизнями.

Злость душила герцога и искала выхода. Неизвестно, добавились бы к оркам новые жертвы, если бы ритуал затянулся, но слаженная работа святош избавила окружающих от сиятельного гнева. Монотонная работа – одурманенный зельями орк растягивался внутри обозначенный горящими свечами причудливой фигуры, потом взмах ножа и бульканье перехваченного горла. И так много-много раз…

– Почти готово, ваша светлость, – угрюмый святоша с замашками опытного палача указал на появившийся мерцающий овал, по которому пробегали синие искры. – Погрешность составит не более трёх шагов.

– Можно отправлять людей?

– Одну минуточку, ваша светлость, – святоша плеснул на портал свежей орочей крови. – Вот теперь можно.

– Вперёд, бездельники! – крикнул герцог. – Тому, кто приведёт мне девчонку, я заплачу золотом по её весу.

Разумеется, его светлости никто не поверил. Но всё равно забота радовала и грела душу как несбыточная мечта или вера в сказку со счастливым концом.

Командующий отрядом сотник личной гвардии герцога Блумфонтейна задержал дыхание, как перед прыжком в холодную воду, и первым шагнул в искрящуюся неопределённость портала. Хорошие командиры всегда воодушевляют воинов личным примеров. Живут, правда, недолго…

– Остальные пошли! – крикнул святоша с разбойничьей рожей. – Не задерживаемся!

Сначала герцог посмеялся над недоумком, решившим покомандовать воинами, но потом вдруг по спине пробежал тревожный холодок. Ведь сейчас гвардейцы личной дружины уйдут неизвестно куда, и он останется наедине со святошами из ордена Последней Надежды. Что у них на уме, а? Какие приказы они получили от своего гроссмейстера? Никто не знает.

– Стойте!

– Что случилось, ваша светлость?

– Хочу убедиться, что портал в самом деле ведёт к самозваной принцессе.

– Лично?

– Зачем лично? – в свою очередь удивился Блумфонтейн. – Я отправлю десяток своих воинов, а вы выделите троих братьев для их сопровождения.

Святой брат пожал плечами:

– Гроссмейстер предупредил, что неукоснительное выполнение ваших приказов входит в ниши обязанности.

– Предупредил, значит… Вот ты и пойдёшь в портал!

Святоша кивнул:

– Как скажете, ваша светлость! – и обернулся к собратьям по ордену. – Если нам не доверяют, то мы пойдём все.

– Я доверяю, – хмыкнул герцог. – Но доверяю в меру. Просто мера у меня очень маленькая.

В гостевых апартаментах дворца Мальмезон гроссмейстер ордена Последней Надежды с затаённым дыханием следил за ритуалом построения портала. Разумеется, следил магическим зрением, так как на высшие орденские должности не распространялся постулат о мерзости и богопротивности любого вида магии. Да, империя тирана была построена на её применении, и порядочному человеку с надеждой на приличное посмертие надлежит отринуть тяжёлое и мрачное наследие деспота, обратившись к богам при сравнительно недорогом посредничестве ордена. Но братья отличаются повышенной святостью, так что им можно иногда прибегнуть к магии. Со святыми целяли, естественно.

Глупцы и простаки верят. Умный человек всё понимает и молчит, а если очень умный, то присоединяется к будущему правителю. А герцог… что герцог? Он всего лишь досадная помеха на пути к высшей власти, убрать которую не составит большого труда.

Сейчас он отправит своих воинов на поиски принцессы Илии, и останется один против шестерых братьев высокой степени святости. Нет, никакого убийства илипошлого клятвопредательства, что вы! Боги следят за исполнением клятв и строго карают нарушителей, но они же допускают вольную трактовку обещаний. Иногда очень даже вольную.

Вот светлячок внутренней энергии одного из дружинников Блумфонтейна переместился к порталу и исчез в нём. Ага, первый пошёл, всё так и должно быть. Но остальные почему не торопятся? Зачем братья… проклятье, они не должны этого делать! Неужели герцог о чём-то догадывается?

Всё пропали светлячки шести святых братьев и ещё девяти дружинников. Вот болваны… А кто теперь сместит створ портала и навсегда отправит герцога в иной мир в буквальном смысле? Болваны…

Москва-Сити. Башня «Империя».

На время проведения операции по захвату АЭС «Колумбия» граф Ульдемир Вольф попросил Соломона Хайкина отвезти Илию в безопасное место. Старый пройдоха с удовольствием согласился покинуть Соединённые Штаты, так как сам хотел находиться как можно дальше от атомной электростанции. Мало ли что пообещали сделать всё аккуратно и согласились не нажимать на незнакомые кнопки… В другом полушарии как-то надёжнее и спокойнее.

Огромным плюсом стало то, что в путешествиях по методу мистера Вольфа не нужно пересекать границы и предъявлять документы бдительным пограничникам. Зачем привлекать лишнее внимание к скромной персоне Соломона Хайкина? Ну а для поездок по России есть паспорт на имя Соломона Зальберканта из славного города Сызрани, приехавшего показать столицу любимой внучке. В том смысле, что не город Сызрань приехал в Москву, а господин Зильберкант. Документ, между прочим, самый настоящий, а не какая-нибудь жалкая подделка с Брайтон-Бич. В своё время собственноручно получен в упомянутом городе Сызрани за какие-то смешные три с половиной тысячи долларов.

– Скажи, дедушка Солик, – Илия приняла правила игры и назвала Хайкина согласно легенде. – Скажи, в Москве все дома такие огромные, или есть ещё больше?

Соломон на светящийся в ночи мегаполис с высоты шестьдесят второго этажа и вздохнул с грустью истинного философа:

– Девочка моя, ты видишь пример человеческого тщеславия и пошлого желания выделиться любой ценой. Города должны славиться жителями, а не торчащими из земли каменными коробками. Обладание самым высоким зданием не сделает человека умнее, красивее, добрее или здоровее. Всё это суета и томление духа.

– Как всегда и везде, – вздохнула Илия.

Соломон помотал головой:

– Были времена, когда лозунг «Выше! Дальше! Быстрее!» звучал гордо. Ах, какие были времена и как жалко, что я их не застал. Опоздал родиться, представляешь?

– Я тоже опоздала, – кивнула девочка. Правда, она не стала уточнять, что хотела бы родиться на несколько веков раньше, и своими глазами увидеть рождение Великой Империи своего прадеда. – Ой, дедушка Солик, а что это такое?

Хайкин без всякого интереса посмотрел на мерцающий овал, возникший метрах в трёх за окном, и отмахнулся:

– Опять какие-нибудь спецэффекты. Люди с ума посходили и готовы выкладывать огромные деньги за лазерные шоу, напрочь позабыв о старых добрых фейерверках. Не хочу даже смотреть на такое расточительство!

Наследница престола и её личный прохиндей отошли от окна гостиничного номера. Они так и не увидели, как из светящегося овала появляются человеческие фигуры, с длинным воплем падающие вниз. До встречи с землёй фигурам оставалось время на любование красотами ночной Москвы. Шестьдесят два этажа свободного падения…

«Московский неполживец»

Следственный комитет РФ расследует загадочное массовое самоубийство реконструкторов в Москва-Сити. По информации из наших источников, сегодня ночью шестнадцать человек в средневековых костюмах спрыгнули с крыши одного из небоскрёбов столицы.

Причины, побудившие людей к массовому суициду, пока неизвестны, но наш эксперт Исидор Гуменюк высказал предположение, что это событие напрямую связано с происходящими в Соединённых Штатах Америки беспорядками. Таким образом люди высказали протест против американского закона о чрезвычайном положении, ущемляющего основные свободы человека и расшатывающего основы демократии.

На вопрос, почему именно в России должны протестовать против американских законов, наш эксперт отвечать не стал, так как, по его мнению, ответ очевиден и лежит на поверхности.»

Глава 8

Округ Бентон. Штат Вашингтон. АЭС «Колумбия»

Я заканчивал построение графической части заклинания, когда меня побеспокоил сотник Свальбард.

– Граф, ты не мог бы рисовать свои закорючки побыстрее?

– А что случилось? Насколько я понимаю, ты надёжно удерживаешь станцию, и у местных просто нет шансов.

– Вот именно, – скривился Мозес. – Граф, ты знаешь, мы не самые добрые люди, но всему должен быть предел…

– Да что хоть случилось?

Сотник устало провёл ладонью по лицу и сплюнул на бетонный пол:

– Мы воины, а не мясники. Местные же не придумали ничего лучше, как отправить на штурм станции так называемую национальную гвардию. Громкое название, а по сути своей просто тупая и необученная масса, не имеющая представления о дисциплине. У зарослей крапивы против мальчишек с деревянными мечами гораздо больше шансов.

Я не понял возмущения Мозеса. Его не устраивает тот факт, что гибнут совершенно посторонние люди, а не его гвардейцы? Не мясник он, понимаете ли…Нужно будет, станет и мясником!

А местные власти действительно ничего не могут нам противопоставить. Авиацию нельзя применять сразу по нескольким причинам: во-первых, повреждение атомной станции, неизбежное при бомбардировке или ракетном обстреле, приведёт к утечке радиации. Рядом река, по берегам которой живут несколько миллионов человек. Ну а во-вторых, у любого оторвавшегося от земли летательного аппарата приборы начинают показывать облучение головками самонаведения зенитных ракет. Кто рискнёт взлететь в такой ситуации? По той же самой причине сюда не могут перебросить более-менее грамотных специалистов – во всех четырёх попытках лётчики не смогли увидеть взлётно-посадочную полосу. Так что для захвата станции местные власти обходятся тем, что есть под рукой.

Ну а под рукой ничего нет, кроме воспитанных Голливудом болванов, представляющих себя Терминаторами с миниганами.

Да, я уже знаю, кто такой Терминатор!

– Так когда ты закончишь, граф? – продолжал настаивать Мозес.

Проклятье, не узнаю бравого гвардейца, под моим командованием принимавшего участие в печально знаменитой резне при Вифании, где мы не брали пленных и не делали различий между мятежниками и мирными жителями. Неужели в воздухе этого мира растворёно особое вещество, делающее людей мягкими и жалостливыми? Было бы очень печально, если так в самом деле.

– Мне нужно ещё полчаса.

– Хорошо, – кивнул сотник. – За полчаса мы успеем провести вторую попытку переговоров и выдвинуть требования.

– Какие ещё переговоры?

– Местные обычаи и традиции, – пожал плечами Мозес. – Если разбойник захватывает заложников, то власти в первую очередь должны освободить их не считаясь ни с чем. Исполняют любые требования!

– Мы же никого не захватывали, даже персонал отпустили почти сразу. И, кстати, что ещё за вторая попытка переговоров? Разве была первая?

– Я не знал местных традиций и принял посланных к нам переговорщиков за начало штурма.

– И?

– И приказал открыть огонь на поражение.

– Не велика беда.

– Вроде бы да, но командующий национальной гвардией вельможа сильно разозлился, и второй раз переговорщики пришли только после шести неудавшихся атак с большими потерями.

– Мозес, мне нужно полчаса. Можешь хоть переговоры с ними вести, хоть целоваться взасос, но время протяни.

– Да, но…

– А если бы ты меня не отвлекал, то ритуал был бы завершён полностью.

– Понял. Так что с них потребовать?

– Мне откуда знать, что требуют в подобных случаях. Проси что-нибудь традиционное.

– Двадцать миллионов долларов мелкими купюрами, самолёт и два ведра героина?

Что такое доллары я тоже знаю. Самолёт видел. Героин не видел и видеть не хочу. Есть в нашем мире нечто подобное, хотя не настолько распространённое. Убивает человека быстрее чёрной чумы, и та по сравнению с дурманом более милосердна, забирая жизнь без мучений.

– Проси подводную лодку и полторы тонны копчёного бекона.

– Хочешь запутать след? – усмехнулся Свальбард. – Недавно слышал про страну, жители которой испытывают болезненную тягу к свиному жиру. Сейчас заставлю полкового мага накинуть на меня соответствующую иллюзию.

Я засмеялся, так как тоже слышал про эту страну, умудрившуюся ни с кем не воюя потерять семьдесят процентов населения и три четверти территории. Собственно, в этом как раз ничего смешного нет, но я представил Мозеса в красных сапогах, синих широченных штанах, в белом камзоле с вышитыми крестиком петухами…

– Ты будешь великолепен!

– Для дела же, – отмахнулся сотник. – И незачем так смеяться.

Он ушёл, оставив мне хорошее настроение и рабочий настрой. Теперь и десяти минут хватит на привязку закреплённых точек силы к своей энергетической оболочке, иногда называемой аурой. Название отчасти ошибочное, потому что «аурум» с древнего языка переводится как «золото», а золотой цвет, как известно, имеет энергетическая оболочка магически одарённого человека. Так что применять термин «аура» ко всем подряд неправильно и оскорбительно для истинных магов.

Однако я отвлёкся на пустяки. Настоящий специалист и ценитель магического искусства способен работать с любой терминологией. Ведь не от неё же зависит результат? Правильно, результат зависит от точного расчёта, способностей и опыта мага.

И вот вздрогнула магическая структура мира, превращая станцию «Колумбия» в своеобразного энергетического вампира. Она теперь будет отдавать мне не только свою энергию, но и, при пиковых нагрузках, собирать её с других электростанций. Теперь процессу не помешает даже остановка и снос самой АЭС – она символ свершившегося и памятник неизменному. И не более.

Жаль, что не получится испытать систему на эти самые пиковые нагрузки – пока нет подходящих задач, а попытка поднять со дна океана пару новых континентов вызовет неоднозначную реакцию, международную напряжённость и биржевую панику. На последней можно хорошо заработать, но я не успел предупредить личного финансиста наследной принцессы Илии. Так что с испытаниями на полную мощность придётся подождать.

– Граф! – опять появился сотник Свальбард, сияющий ярче начищенной золотой монеты. – Если мы отпустим заложников, то нам дадут десять миллионов долларов и самолёт до Катара. Кстати, где он находится?

– Мозес, у нас нет заложников, это во-первых! А во-вторых, катар это заболевание, а не государство. Катар верхних дыхательных путей описан в любом медицинском справочнике.

– Странно, – покачал головой сотник. – Но нам предлагают лететь именно туда. Неужели хотят обмануть? А мне они показались относительно честными людьми.

– Ты бы и сам постарался надуть, окажись в их ситуации.

– Не путай военную хитрость с пошлым обманом, граф, – возмутился Мозес. – Так мы соглашаемся на десять миллионов?

– Не нужно, я уже закончил с заклинанием.

– Значит…

– Значит, гуд бай, Америка! Мы отбываем к новому месту жительства.

– Инженера с собой будем брать? Очень просится.

– Какого инженера?

– Джека Лафайета. Он отказался уходить со станции вместе с прочим персоналом, чтобы быть уверенным в безопасности наших… э-э-э… ну, ты понимаешь.

– Понятно, остался проследить, чтобы мы случайно ничего не сломали. Уважаю ответственных людей. А его не пугает перспектива жить в России?

Мозес развёл руками:

– Как он сам говорит, если человека до десяти лет звали Яша Ливкин, то его до конца жизни невозможно ничем напугать.

Я не совсем понял, кто такой Яша Ливкин, но против кандидатуры Джека Лафайета возражать не буду. Если у принцессы Илии есть собственный финансист, то придворный инженер никак не помешает. У наследницы Ермия Неистового всё должно быть самое лучшее, в том числе и инженеры.

– Мозес, я открываю порталы. Ты инструктаж по поведению на новом месте жительства провёл?

– Дважды, – усмехнулся сотник. – И ты сам ещё четыре раза.

Ну, допустим, не четыре, а три. Четвёртый раз был не инструктажем, а раздачей амулетов индивидуального портала и небольшой лекцией по их использованию. Теперь, когда у меня много энергии, уже не нужно собирать людей у одного перехода и пропихивать их туда по несколько человек с риском разлететься по множеству миров. Сейчас индивидуальные порталы включаются у всех одновременно и переносят в одно и то же место с гарантией в девяносто девять процентов. Сотый тоже перенесётся, но с небольшими побочными эффектами вроде расстройства желудка или сильной икоты. Смертельных случаев или исчезновения переносимых объектов расчеты не предполагают.

– Всем приготовиться к эвакуации! – амулет вдобавок является средством коммуникации, не фиксируемой любой местной аппаратурой. – Мозес, инженера Джека Лафайета эвакуируешь лично. Если есть желание, то и Яшу Ливкина можешь прихватить. Отсчёт пошёл!

– Деньги взять не успею, – разочарованно произнёс сотник.

– Не велики деньги, – я постарался успокоить старого вояку.

– Кому как, – не согласился он. – Если привык жить на жалованье и долю с военной добычи, то и медной монетке радуешься.

– На что намекаешь? Доходы со своего графства я тратил на секретные операции Тайного Кабинета, а жил тоже на одно жалованье.

– На три жалованья, – поправил меня Мозес. – Ты занимал три высших должности в империи.

На самом деле я занимал шесть должностей. Эх, были же времена золотые, когда самыми большими проблемами представлялись козни сопредельных государств и заговоры против императора.

– Пять минут по местному исчислению до открытия портала! Всем приготовиться и разрядить оружие. Повторяю – приготовиться и разрядить оружие! Четыре минуты по местному исчислению до открытия портала…

Округ Бентон. Штат Вашингтон. Штаб контртеррористической операции.

Аманда Гопкинс, звезда первой величины канала CNN и её ведущий репортёр, подгоняла оператора неприличными словами и очень жалела об отсутствии Сэма Эггерта, после репортажа с Арлингтонского кладбища ушедшего в более спокойный отдел криминальных новостей. Он был отчаянным трусом, способным напрудить в штаны при виде русского ударно-штурмового вертолёта, зато картинке в кадре мог бы позавидовать любой профессионал. Новые операторы в стиле новых веяний непременно амбициозны, отчаянно самонадеянны и тупы до изумления.

– Держи генерала, – шипела Аманда сквозь сжатые зубы. – В кадре его держи придурок!

Юное позорище канала CNN наконец-то сообразило, что от него требуется, и направило камеру на бригадного генерала Виктора Ламбротто. Полноценного не нашлось, но для репортажа из очередной горячей точки США сойдёт и бригадный генерал.

– Скажите, сэр, что вы думаете о сложившейся на настоящее время обстановке? – Аманда сунула микрофон под нос подтянутому моложавому военному с едва заметными следами косметической операции на лице. – Как отразятся нынешние события на рейтингах президента Твиттерсона?