Текст книги "Индокитай (СИ)"

Автор книги: Сергей Насоновский

Соавторы: Петр Алмазный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Поднявшись на поверхность, Лёха с Никитой поспешили в дом и направились в комнату, где в это время лежало моё бессознательное тело. Тут же к ним подскочили Май и Санька. Но посвящать их в тайну артефактов никто не собирался. Кто его знает, чем закончится эта история, а для их же безопасности самым лучшим в данном случае будет обычное неведение.

Лёха достал из-за пазухи кристалл, а Никита вытащил табличку, и братья стали внимательно изучать их. Моё тело лежало рядом с ними. И спустя некоторое время у Никиты появилось первое понимание, о том, что скрывает древняя металлическая пластина.

И в тот самый момент моё тело сделало глубокий вдох. Наконец-то я открыл глаза…

Глава 12
Уикенд в горной усадьбе: Последний рывок на Сайгон

– Фух! – выдохнул я, открыв глаза. На самом-то деле прошло не так уж и много времени с утра, на часах всего 16:20 и еще даже до заката прилично времени, а по ощущениям, пролетело несколько дней.

Это я о насыщенности тех событий, которые пронеслись словно ураган. Ведь действовать мы начинали ещё в утренних сумерках.

Сначала была зачистка с кровавой баней, проверка усадьбы, спуск в пещеры, свинцовый подарок в мою грудь от Анри Де ла Круа и как финал добыча двух артефактов в пещере древних.

Видать, всё-таки повышенная регенерация, что досталась мне вместе с перерождением, сказала своё слово. И несмотря на то, что в груди до сих пор ощущается острая боль, особенно когда пытаюсь делать глубокие вдохи, чувствую себя более-менее сносно.

Конечно, для транспортировки по ужасной дороге в Сайгон я еще навряд ли гожусь. Нужно отлежаться хотя бы пару суток.

По большому счету вероятность того, что на эту усадьбу кто-то заявится, слишком мала. Местные с тех пор, как здесь обосновался Де ла Круа, обходят это место стороной. Да и по словам лягушатника, свои поселения, что поначалу были совсем недалеко от входа в пещеру, те перенесли уже более 5 лет назад, не меньше чем на 5–10 километров. Поэтому появиться здесь кто‑либо может только лишь совершенно случайно. Дадим себе пару дней отдыха перед дальнейшей дорогой.

А пока стоит обыскать хорошенько дом француза. Возможно какие‑то ценные ништяки могут помочь нам в дальнейшем пути. Да и от лишних денег, признаться, я не привык отказываться. Тем более, что взять их у такого ублюдка, как бы, совсем не грех.

Лёха направился проверять проводников, которые всё это время безвылазно сидели на вышке, оглядывая окрестности. Вообще эти мужики оказались толковыми и абсолютно молчаливыми. Но в то же время выполняли все указания и распоряжения, полученные от нас с братьями и Май. Видимо, серьёзно относились к задаче, поставленной им самим Джен Ли.

Май суетилась на кухне, Санька в это время крутилась рядом, пытаясь ей помогать. Всё для приготовления отличного ужина имелось в распоряжении опекунши. Поэтому, не мудрствуя лукаво, воспользовавшись гостеприимством Де ла Круа, Май готовила какие-то традиционные кушания. Ну а Санька рядом. Нгуен уже освоила несколько простых фраз на русском, ну и худо-бедно с жестами, они пытались общаться друг с другом.

Никита принёс мне какой‑то отвар из местных трав, приготовленных Май для скорейшего восстановления сил. И, напившись, я постарался снова заснуть. Ведь сон, как известно, лучше всего восстанавливает силы. А Никита направился к Анри. Требовалось получить от того дополнительную информации. А именно хотелось узнать подробности о структуре их организации и хотя бы приблизительно рассчитать возможные риски в том случае, если масоны смогут определить, кто покопался в их закромах. Но, по крайней мере, они-то уже давным‑давно считали эти хранилища древних своими. А мы, выходит, сейчас неосознанно наступили на пятки достаточно серьёзной организации, имеющей немалое влияние не только в Европе, но и по всему миру. Вот даже до этой глухой дыры, гляди, а добрались их щупальца. Поначалу Де ла Круа не хотел говорить, но пара затрещин, нанесённых его благородию, немножко отрезвили того, а также напоминание о его семье, привели окончательно в нужную кондицию. Никита пообещал, что в случае, если он будет откровенен, то его семья останется в живых. Да по большому счёту не собирался я их убивать. Они, конечно, так или иначе ускорят наши поиски, но поднимать руку на женщин и детей, которые прямо сейчас не несут какой‑то огромной для нас опасности, ей Богу, я не смогу. Да, они занимались здесь грязными делами, и вполне возможно даже женщины и подростки так или иначе замешены в этом. Но задумавшись, понял, что если так отнестись к вопросу, то для решения проблемы, потребуется практически поголовно вырезать всех французов на территории Индокитая. Ну а это, признаться честно, уже совсем не моя война, может и свои Минины и Пожарские у них найдутся без нас. Хотя по истории моего мира, ждать независимости этому народу еще очень и очень долго.

Де ла Круа, окончательно осознав свою участь, стал говорить, и говорить много. Никита, приготовив заранее записную книжку, стал описывать структуру организации, известной Анри. Конечно, он находился не на самой верхушке, но и его должность была немалая. К сожалению, о щупальцах, которые безусловно дотянулись и до России, Анри поведать ничего не смог. Он лишь знал, что в Петербурге существует серьёзная ячейка, которая умудрилась приблизиться к самому императору. Да и по большому счёту такие рычаги влияния на структуры власти у этой масонской организации были практически во всех развитых странах в большей или меньшей степени. Но вот французскую структуру он расписал достаточно подробно, включая места сбора адептов и посвящённых, описал связных в Париже, адреса нескольких адептов, которые смогут дать более полную информацию. Ну и в целом я посчитал, что этого будет достаточно на тот случай, если, не дай бог, придётся воевать с этими лягушатниками.

И еще, конечно же, Анри де ла Круа поделился информацией о своих тайниках. И оказалось, их у него достаточно много.

Во‑первых, в его кабинете был секретный шкаф за книжной полкой, где он хранил деньги в банкнотах разного достоинства, всего около 50 тысяч франков. В библиотеке же обнаружилось 10 тысяч фунтов стерлингов в старых банкнотах, завернутых в пергамент.

Еще был тайник под паркетом в спальне, где небольшие суммы в валютах разных стран были разложены по конвертам. Вообще достаточно богатый Буратино оказался этот граф. Оказалось, что из дома есть подземный ход, который ведет под к небольшому хранилищу, где обнаружился сверток с редкими монетами, несколько писем, запечатанных в конвертах, а также перстень-печатка с гравировкой циркуля. Видимо, это пропуск в масонские ложи. Ещё попался медальон с изображением всевидящего ока, содержащий непонятные надписи, похожие на какой‑то шифр на оборотной стороне. Ценности, найденные у Де ла Круа, были перенесены в дом без труда.

Особо важным мне показалась находка масонских артефактов, так как они имели не только материальную ценность, но и давали доступ к закрытому сообществу, в которое, конечно, попадать очень не хочется. Но вот те тайны, что мы умудрились выдернуть почти из-под носа у этой организации, могут волей судьбы снова столкнуть нас с ними.

Наконец-то за долгий путь из Забайкалья до этого чёртова Индокитая удалось в первый раз расслабиться. И несмотря на то, что я, по правде сказать, был не в лучшем состоянии, настроение было приподнятое. Все-таки удалось нам выдернуть сестру из лап этих ублюдков. И мы, как водится, решили немножко отдохнуть. Так или иначе, нам придётся провести пару суток в этом месте.

Поэтому сегодня трудами Саньки и Май был накрыт шикарный стол в просторной столовой там, где совсем недавно Никита делал мне сложную операцию, а сейчас царила атмосфера уюта и покоя. Длинный стол, уже давно тщательно очищенный от медицинских инструментов и следов крови, был накрыт белоснежной скатертью и украшен живыми цветами, что Санька срезала на участке. Май, проявив свои кулинарные таланты, приготовила настоящий вьетнамский пир.

В центре стола дымился ароматный фо с тонкими ломтиками говядины, свежей зеленью и пряными травами. Рядом расположились тарелки с жареным рисом ком чьен, украшенные зеленью кинзы и ломтиками свежих овощей.

Бань куон – нежные рисовые пирожки на пару, источали аппетитный аромат. Еще на столе были красивые вазы с экзотическими фруктами, что так полюбились нам с братьями за время пребывания в Индокитае. Традиционные соусы и приправы, к которым, сказать по правде, я так и не привязался, а запах от некоторых из них ей Богу не переносил. Поэтому увидев, как у меня слегка сморщилось мое лицо, Май хихикнула и быстро унесла их на кухню. Санька, как всегда энергичная и жизнерадостная, разливала ароматный кофе, который обожали все присутствующие.

За столом царила особая душевная атмосфера. Прямо как будто мы сидим не в горах Вьетнама, а у себя перед домом в Прилукской.

Вот только дыхания тайги, так привычного нам с братьями, и не хватает.

Даже тяжёлые события и нелёгкие испытания последних дней отступили на второй план, оставив немножко места для радости и общения с близкими нам людьми.

Что сказать, отлично посидели и как-то на самом деле стало немножко полегче на душе. Отпустила эта бесконечная гонка.

Невозможно всегда жить в режиме сжатой пружины, так как рано или поздно она просто-напросто лопнет. Вот и нужно давать себе какой‑то отдых. Еще по прошлой своей жизни помню, важность эмоциональной разгрузки. Тогда в кругу друзей, этому делу часто сопутствовал алкоголь, да и что говорить в среде служивого сословия он занимал во все времена значительное место. Некоторые в итоге приходят к тому, что эмоционально разгружаются на регулярной основе так, что найти их на службе в трезвом состоянии становится той еще задачкой. Ну этот бардак особенно в девяностые в нашей армии был повальный. Безденежье, не решенные бытовые вопросы, когда офицерам приходилось ютиться с женой и несколькими детьми в маленьких комнатушках общежития, где из всех удобство один сортир на этаж, да регулярно ломающийся душ. Вот и бухали, особенно слабые духом почем зря. Да и много хороших парней те обстоятельства привели к печальным последствиям. Ладно, что уж теперь. Сейчас у меня новая жизнь и надо устраиваться в ней, сделать так, чтобы мои близкие ни в чем не нуждались, ну и конечно постараться помочь Родине, а то не мало испытаний в ближайшее время ее ждет.

Вообще, за то время, которое я, переместившись в тела трёх этих замечательных пацанов, нахожусь в этом мире, постоянно происходят какие‑то приключения: то в Забайкальской тайге, то на Сибирском тракте, то в Петербурге, и теперь вот ещё и этот Индокитай. А к тому же теперь в наших руках появились два очень интересных артефакта древних, которые, без сомнений, нужно попробовать изучить.

Глядя на металлическую табличку, я ещё раз убедился, что она, по сути дела, является некой картой объектов на планете. Ведь именно об этом и шла речь в том старинном манускрипте, что удалось откопать масонам-лягушатникам. И собственно говоря, это и стало причиной появления в этих дебрях Индокитая Анри Де ла Круа.

Насколько я смог понять, здесь используется какая‑то странная система обозначения координат. Конечно, это вам не Яндекс-карты, на которых можно с лёгкостью построить маршрут от точки А до точки Б. Здесь действительно заложена какая‑то загадка, которую нам ещё предстоит разгадать. Но определить, что речь тут идёт о четырёх объектах, мне ума хватило уже сейчас.

Могу лишь предположить, что данное хранилище было неким базовым. И как раз тот манускрипт, а может быть ещё и какие‑то знаки, оставленные для потомков, направляли нашедших их в это хранилище, которое должно было стать отправной точкой для исследования и получения знаний в других местах. Интересно, во всех остальных древних объектах тоже находятся подобные хрустальные диски? И сможем ли мы, попав в эти места, каким‑либо образом их расшифровать? Или информация, находящаяся на них, так и останется загадкой. На эти и многие другие вопросы нам ещё предстоит найти ответы.

Оставлять в живых графа не было никакого смысла, и сделай мы так, он стал бы для нас проблемой, да и гарантировано возглавил бы поиски подростков, решивших покуситься на святая святых. Поэтому получив от него нужную нам информацию, отправили его в преисподнюю тем же способом что и его подручного Жана-Луи Легранда. Остальное семейство, как и обещали графу избежало такой участи. Нужно было сделать так, чтобы они смогли самостоятельно выбраться из пещер, но у них при этом не было возможности, во-первых, опознать нас, и даже наше общее количество. Ведь те одиннадцать узников, что томятся в камерах в пещере, по факту видели одного-двух человек в масках. С ними никто даже не разговаривал за это время. Их перемещали исключительно с мешками на головах. Надеюсь, таких мер предосторожности достаточно, чтобы не получить хвост из преследователей здесь в Индокитае, да и на нашей Родине. Еще мы решили лишить их транспортных средств, без которых они в ближайшее время маловероятно будут пытаться выбраться с территории усадьбы. Всего здесь было пять повозок с волами, предполагаю, что часть из них прибыла вместе с Леграндом, и шесть верховых коней. Волов мы увязали цугом, ну а лошадей оседлали. На них поедут Леха с Никитой, а лишних будут вести за собой. Посмотрим по факту до куда те смогут нас довезти. В любом случае от этого транспорта будет нужно избавиться до приезда в Сайгон. По правде сказать, шансов спалиться немного, но чем черт не шутит. Вдруг нас по ним опознают, рубить, так рубить! Повозки были загружены всем необходимым для дальней дороги с хорошим таким запасом. Еще пару баулов собрала Май, которая все-таки не удержалась и знатно похозяйничала в лаборатории Де ла Круа. Ну и кроме медицинских препаратов собрала неплохой такой набор для проведения операций, сходной с той, что Никита с Лехой были вынуждены сделать мне в экстремальных условиях, и в довесок в отдельной коробке ехал микроскоп. Ну а что? Вполне себе может пригодиться. Я, конечно, посмеялся над Май, но отказывать в ее просьбе не стал.

С семейством поступили следующим образом. Одного из подростков вывели из клетки и приковали найденными здесь же наручниками с наружной стороны. Открыть остальные клетки при этом он не сможет, как и вскрыть замок вероятнее всего тоже не получиться. На нитке над его головой висел ключ, до которого из своего положения не дотянуться. Нитку от ключа натянули в сторону, и когда свеча догорит до вставленной в воск нитки, то ключ упадет. Подстраховались и сделали защиту от ветра. А то так маленький ветерок задует огонь, и станет тогда эта пещера последним пристанищем одного графского семейства. В общем по расчётам часа через три подросток освободится, и откроет всем камеры. К этому времени мы значительно удалимся от усадьбы, а нагонять нас смысла будет не много, тем более что все не приглянувшееся нам оружие мы сложили под замок, а ключ от замка бросили в огромную кучу песка. Записку, конечно, об этом оставили на столе в гостиной. Думаю, поиски его, тоже значительно замедлят особо ретивых. Все-таки без оружия в джунглях гулять такое себе удовольствие.

На одной повозке ехал проводник и Май, а на второй я, Санька ну и второй вьетнамец. Для меня устроили мягкое ложе, собрав разные подушки из дома французов. Еще прихватили несколько одеял, которые в пути придутся, кстати. Я ехал, привалившись на своей мягкой лежанке и размышлял. Если путь пройдет без заминок, то мы успеем застать капитана Вонга в порту Сайгона, и уже из него сможем отправиться домой. Вот только какой путь при этом выбрать. Можем, конечно, поехать в Прилукскую, поднявшись по Амуру в Аргунь. В целом эта Джонка должна пройти в тех местах, не особо она и большая для нашей реки. В крайнем случае где-то на самом Амуре можем ее оставить и пересесть на что-то более подходящее. А что дальше? Надо все-таки вывозить родных из Забайкалья. Путь в целом уже исследован. Конечно, если бы сейчас рвануть в Питер морским путем, то времени на все про все ушло бы меньше, но вот как представлю переживания матери, и не могу позволить себе так поступить. Короче решено, идем на Прилукскую прямо на этой джонке. А там рассчитаем капитана Вонга, возможно даже не доходя до устья Аргуни это будет более правильно сделать. Мы с братьями вполне управимся с судном, да и местных знающих тот фарватер будет нанять не лишним.

Дни тянулись, густые джунгли сменялись гористой менее зеленой местностью, и мы с каждым шагом приближались к цели. От лошадей и лишних волов избавились по дороге, банально отпустив недалеко от деревни. Не пропадут, выйдут к людям. Можно было, конечно, продать их, но вот из-за каких-то копеек рисковать быть раскрытыми, ей богу не хотелось. А настоящей цены за этих дивных домашних животных в этой глуши попросту никто дать не сможет.

Ехали в двух повозках, точно так же, как и выезжали из Сайгона, правда добавился один пассажир в виде Саньки, но на скорость передвижения это абсолютно не влияло.

Уже показались первые крыши домов Сайгона, и стал заметен дым из нескольких труб, когда на дороге показалась кавалькада из шести верховых во французских военных мундирах, что, набирая скорость скакали в нашу сторону.

Глава 13
Бегство из Вьетнама: Путешествие продолжается

– Вот так номер, вот так приключения русских в Азии, еще патруль в Индокитае нам не встречался! – подумал я, глядя как шестеро всадников в форме французской колониальной армии стремительно приближались к нам. Уже можно было разглядеть светло-голубые мундиры, специально разработанные для службы в Индокитае, которые выгодно подчеркивали военную выправку наездников.

Головы воинов украшали фуражки с жесткими козырьками и подбородочными ремнями, что удерживали головные уборы при быстрой езде. На их плечах поблескивали желтые эполеты с бахромой, указывающие на воинское звание каждого. Синие брюки заправлены в высокие сапоги, а на поясах портупеи с кобурами, через плечо перекинуты ремни патронташей, на седлах закреплены сабли в ножнах, как, впрочем, у всех кавалеристов. В целом, облик отряда производил впечатление дисциплины и готовности к бою. При этом их форма была практичной и отлично приспособленной к местным условиям тропического климата.

Прошло буквально меньше минуты с того момента, как всадники были нами замечены, до того, как первый из них, приблизившись практически вплотную и тем самым остановив нашу процессию из двух повозок, спешился с коня и подошёл к первой повозке, на которой сидела Май, отдав честь.

– Мадемуазель! – произнес он по-французски с лёгким акцентом, – лейтенант Пьер Дюпон, командир патруля Французской колониальной армии, прошу предъявить ваши документы и документы ваших спутников.

Его двубортный китель с высоким воротником и накладными карманами был идеально выглажен и застегнут на все пуговицы, защищая от палящего солнца. Он держался вежливо, но твёрдо, как подобает офицеру.

Май, не дрогнув, достала из складок одежды документы, внимательно следя за каждым движением военного. Лейтенант развернул бумаги, принялся тщательно изучать их при свете дня, время от времени кивая своим мыслям и искоса поглядывая на подчиненных и на нас.

Мне всё это чертовски не нравилось. Первый раз за наше время нахождения в колониальном Вьетнаме XIX века, то бишь Индокитае нас остановили какие-либо представители французской власти. А с учётом того, что в повозке кроме нас находилась Санька, выглядящая явно как европейка, плюс отсутствие на неё каких-либо документов… Эта встреча с патрулем в сердце Индокитая могла принести немало проблем. Не исключено, что какими-то путями Легранд через свои связи в колониальной администрации, еще будучи в Сайгоне дал наводку на поиск подростков, которые его настойчиво преследуют. И если ноги у данной встречи растут от нашего неуловимого лягушатника, ныне покойного, то всё это может вылиться в очень серьёзные неприятности, которые, как казалось, уже закончились на нашем пути. Вот он Сайгон; буквально час, и мы бы остановились около пришвартованной к пирсу джонки капитана Вонга. Ну а дальше без лишних прелюдий отправились бы в путь. Даже к без пополнения припасов! Остановились бы потом в какой-нибудь деревушке колониального Вьетнама по дороге, лишь бы поскорее удрать из этого чертового города. Вот черт это «бы» меня заело!

Но случилось как случилось, и разглагольствование на тему как могло быть в данном случае не поможет абсолютно.

Пьер, изучив документы, видимо решил уточнить кто есть кто в нашей команде путешественников.

– Эти молодые люди Пьер, Поль и Паскаль Леруа, вы говорите? – глядя на нас с братьями обратился он к Нгуен.

– Месье Пьер, все верно! Я являюсь опекуном этих подростков. Увы, но они потеряли всех своих близких родственников, ну а я знала эту семью довольно продолжительное время, и не могла пройти мимо такой беды. – начала заготовленную игру Май.

– А эта девушка, что-то я не видел никаких ее документов! Как вас зовут юная мадемуазель? – обратился он к Саньке, которая очень напряглась сразу при проверке документов, хотя на этот случай была очень грамотно проинструктирована.

Санька, ответить по-французски ему, конечно, не смогла. Да, за период нахождения в плену, она стала немного понимать речь. Но только очень поверхностно. Если бы с ней кто-то все это время занимался, возможно и были шансы освоить язык хотя бы на примитивном разговорном уровне. Но увы для в планы работорговцев, интеллектуальное развитие своего товара не входило, да и знал похоже ублюдок Легранд, что просто-напросто везет очередной расходный материал для Анри Де ла Круа, поэтому и не заморачивался с таким вопросом. Сестренка напряглась, от прямого пронзающего взгляда военного, и, казалось, было хотела провалиться сквозь землю.

Я прокручивал в это время в голове возможные варианты развития событий. Саньку они могут просто препроводить в миссию, где уже будет решаться ее судьба, а могут отпустить прямо здесь. Если случится так, что сестра окажется в руках французской администрации, то мы явно задержимся в Сайгоне, для преодоления бюрократических заслонов. И появляется риск, что до города дойдет весточка, от оставленного в живых семейства из окрестностей будущего Далата, которого пока нет на карте колониального Вьетнама XIX века. И в таком случае, велик риск попасть под подозрение. Ведь направление откуда мы держим путь вполне очевидно, да и девушку европейского вида в теории описать они вполне могут, хотя сами при этом рискуют быть обвинены в похищении людей. Вот только здесь к человеческой жизни, особенно если она принадлежит безродному, да еще и не имеющему документов принадлежности к просвещённой третьей республике, признаться очень специфическое. И к тому же у покойного Анри тут были большие связи, и при допросе он назвал своего подчиненного из организации Великий восток Франции, этот лягушатник мог вполне связать все происходящее в одну историю, в которой мы являемся основными акторами.

– Месье Пьер, прошу прощения! —начала свою игру Май. – Дело в том, что эта бедняжка попала в беду, и перестала разговаривать. Мы нашли ее в предгорьях, когда пытались добраться до Чамских башен принцессы Пошану. К сожалению, у нас так ничего и не вышло, и вот возвращаемся в Сайгон, как вы видите. Возможно, когда-нибудь дороги в этих краях станут более приемлемыми для путешествия, и мы с мальчиками сможем посетить это место, как завещала мальчикам их мать Мари-Клод Леруа. Мы отправляемся в Ханой, где и будем проживать, а эту бедняжку там хочу оформить под свою опеку. Мы к ней привязались, первое время она боялась всего, забивалась под повозку, а теперь вот потихоньку отходит, от перенесенных ей потрясений.

– Мадемуазель Нгуен Тхимай, по законам Французской Республики и уставу Французской колониальной армии, я вынужден провести проверку, и сопроводить эту юную девушку в миссию. Там будут решать ее судьбу. – сообщил лейтенант, а во время своей тирады потер руками пальцев.

Его международный жест был понятен всем без исключения без перевода, и я на самом деле выдохнул в этот момент. Устраивать бойню в конце пути, эти плохая идея. Да и когда представлял, как не просто будет освободить Саньку из миссии, если она туда попадет, волосы на голове начинали шевелиться.

– Месье Пьер, думаю вы сможете помочь нам в этом не простом деле, – сказала Май, протягивая лейтенанту мешок с пятьюдесятью серебряными пиастрами, заготовленными как раз на подобный случай.

Пьер Дюпон, взвесив кожаный мешочек, ловко закинул его в карман, и озарился лучезарной улыбкой, а его спутники пять кавалеристов, тоже сразу расслабились, видимо предвкушая вечерний загул в кабаке за наш счет.

– Мадмуазель Май! Думаю, у Вас все получится в Ханое, и никаких препятствий для решения своего вопроса вы не встретите. От себя добавлю. Чтобы не возникло дополнительных встреч с патрулем, постарайтесь незаметно попасть в порт и не затягивайте с покиданием Сайгона! – au revoir madam, – произнес он, прикоснувшись к козырьку фуражки, после чего ловко вскочил на своего коня.

Все мы выдохнули с облегчением, когда эта гиперактивная шестерка лягушатников скрылась из вида.

До порта мы добрались в итоге спустя два часа после встречи с патрулем. На улицах этого дикого азиатского густонаселённого города в этот день было не протолкнуться, поэтому наши повозки кое-как продирались сквозь снующих туда и сюда вьетнамцев, вездесущих рикш, ну и периодически попадающихся важных европейцев.

По началу, на пристани, где мы оставляли капитана Вонга, нашей джонки не обнаружилось, и уже какой-то холодок подступил к горлу. Валить из Сайгона нужно было как можно скорее, неровен час, кто-то объявит нас в розыск, нет больше желания встречать патруль в Индокитае. Конечно, следы своего пребывания, а главное связи с Де ла Круа постарались не оставлять, но как говориться, чем черт не шутит, вдруг, где промахнулись. В таком щекотливом вопросе стопроцентной гарантии никто не даст, а есть ли у местных лягушатников на такой случай тут свои штатные Шерлоки Хомсы или нет, выяснять как-то совсем не хотелось.

Повезло! Май заметила знакомого матроса, что прогулочным шагом направлялся куда-то, от пристани в сторону порта. Это оказался Чжан Юнь, член экипажа джонки, что мы наняли еще в Фучжоу. Май показала мне на него, а тот, не замечая владельцев судна, на котором служит целенаправленно, куда-то топал.

– Чжан! Постой! – окликнул я его на китайском, который мы обычно использовали в походе, кроме того времени, когда Вонг учил нас с братьями Вьетнамскому.

– Господин Илья, – с диким китайским акцентом, расплывшись в улыбке, сказал тот, увидев нашу компанию. – Вы вернулись!

– Да Чжан, вернулись! Вот только что-то не видим на прежнем месте нашей джонки.

– Так капитан Вонг еще три дня тому назад перегнал ее в другой конец пристани! – махнул он рукой в другом направлении.

– Скажи, все в порядке? Весь экипаж на месте?

– Да, все хорошо! Мы все это время занимались починкой джонки. Капитан даже распорядился переделать вашу каюту, чтобы госпоже Нгуен было в ней комфортнее. Теперь там не бамбуковая перегородка, а настоящая стена из досок. Я сам делал! —выпятив грудь, с видимой невооружённым глазом гордостью сообщил он.

– Ну отлично! – улыбнулся я, – Давай веди нас к судну.

До джонки пришлось покрутиться еще минут двадцать, очень уж неповоротливыми оказались повозки.

– Добрый день, капитан Вонг! – поприветствовал я опытного морского путешественника.

– О! – Обрадовавшись неожиданной встрече, сказал он – вернулись! А я уже переживал, думал и впрямь придется уходить из Сайгона без Вас.

– Капитан, времени у нас не много, нужно как можно скорее валить от сюда, пока не появились проблемы. Если весь экипаж на месте предлагаю выдвигаться немедленно. За припасами можем заскочить по дороге в какую-нибудь деревушку. Да и вон, —махнул Никита рукой на наши повозки, – много чего из продуктов осталось с дороги.

Капитан, надо отдать ему должное, не стал лезть с расспросами, а сразу принялся командовать, все разговоры мы отложили до того момента, как окажемся вдали от этого города. На палубе, радуясь нашему приезду суетился Семенов, которого мы подобрали в порту Хайфона. Видно сразу, что за это время он окреп, поднабрал, так сказать жирку и теперь выглядел гораздо лучше. А на фоне небольших от природы китайских матросов, выглядел прям Гераклом, готовым порвать пасть льву, при этом декламируя один из своих излюбленных петровских загибов.

– Ну что, Илья! Когда домой, когда уже наконец приключения русских в Азии закончатся, устал ей богу от местного колорита, хочется кваску, д в баньку с березовым веничком! – мечтательно закатил глаза Петр.

– Все будет! Соберись, осталось немного! – подбодрил я его.

Мы достаточно споро отшвартовались и взяли курс на Сингапур. Капитан Вонг предлагал идти ка какому-нибудь китайскому порту. Но перед тем как возвращаться на родину мне признаться захотелось немного посмотреть на то как живут в других азиатских странах в этом веке и посетить Сингапур, Малакку а потом конечно же Гонконг. Ведь если это не сделать сейчас, то по правде говоря скорее всего в обозримом будущем и не получиться. До Сингапура по словам китайца идти всего 2–3 дня. Припасов, которые мы тотчас же после выхода посчитали, с учетом немного разросшейся команды нам хватит дней на 6–7, то есть в целом укладываемся, и проблем на предмет «что пожрать?» в пути не должно быть.

Вышли из Сайгона мы в пять часов вечера, и сейчас уже начинало темнеть, а бешенный азиатский город остался позади. С Ли Чженом встречаться не стали, не хотели рисковать лишними путешествиями по городу. Уж больно прошлый раз, когда мы оказались на границе столкновения двух группировок, очень запомнился. Май написала письмо своему знакомому, которое передала через проводников, а также щедро оплатила их услуги. В письме Ли Чжену, как мы с опекуншей и договаривались, она попросила отправить проводников на постоянное место жительства в другой город и как можно скорее, если тот не хочет рисковать. Денег на эту депортацию она также передала через них. Узнав наших вьетнамских помощников за время пути достаточно неплохо, можно с гарантией сказать, что и послание, и деньги, дойдут до их боса. Не рискнут эти люди своей головой, да и жизнями родных, в попытке крысятничать у столь авторитетного человека. Осталось лишь надеяться на благоразумие Ли Чжена, он вроде товарищ с мозгами, должен понять степень риска, раз серьезные деньги к сумме за услуги проводников были добавлены нами. Да и авторитет Май, о котором нам воочию удалось убедиться с братьями в ходе потасовки в Сайгоне, думаю сделает свое дело.