Текст книги "Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса"
Автор книги: Сергей Мозгов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
Дипломатическая борьба.В Мадриде полностью отдавали себе отчет в том, что собственными силами им с Британией не справиться. Когда испанцы отказались исполнять, заключенную в Пардо конвенцию, они, прежде всего, надеялись на поддержку Франции. Фамильные узы, которые связывали оба королевских дома, давали тому повод. Король Испании Филипп V и французский монарх Людовик XV оба были из рода Бурбонов.
С мая 1738 года между Францией и Испанией в глубокой тайне велись переговоры о тесном союзе двух бурбонских держав. Правда переговоры эти продвигались вперед очень медленно и фактически зашли в тупик из-за нежелания мадридского двора пойти на некоторые уступки Версалю.
Нерешительный и ленивый Филипп V, не испытывавший тяги к занятиям государственными делами, во всем полагался на своих министров, которыми верховодила его супруга Элизабет Фарнезе, урожденная принцесса Пармская. Она была второй женой Филиппа. Первая его жена – Мария Луиза, дочь сардинского короля – умерла в феврале 1714 года. В декабре того же года Элизабет стала королевой Испании.
Обладая сильным и властным характером, она быстро поставила под каблук своего безвольного супруга, хотя и была на 9 лет младше его. Элизабет открыто вмешивалась в управление страной, влияя на принятие важных государственных решений. Во многом по ее вине не было достигнуто соглашения с Англией, из-за ее упрямства никак не могли договориться и о союзе с Францией. Склочная и сварливая, Фарнезе с друзьями торговалась так же тяжело, как и с врагами.
В Версале хотели добиться от Испании подписания нового коммерческого трактата, который предусматривал бы установление некоторых льгот для французских торговцев в колониях его католического величества.
Первый министр Людовика XV, 87-летний кардинал Флёри, с 1726 года возглавлявший правительство Франции, всячески содействовал развитию торговли и промышленности, видя в них источник к богатству и процветанию государства. Новый трактат с Испанией, за который он так ратовал, был бы еще одним важным шагом в этом направлении.
Чтобы побудить Мадрид пойти навстречу, Флёри связал заключение военного союза, весьма желаемого испанцами, с подписанием торгового соглашения. Кардинал рассматривал его, как плату, которую более слабая Испания должна была внести за альянс с Францией. Флёри убедил в правильности такого подхода и своего государя, Людовика, привыкшего во всем ему доверять и особо не вмешивавшегося в деятельность правительства. Но при дворе Филиппа упорно желали оставить все, как есть.
Даже после начала войны с Англией, Элизабет Фарнезе не шла ни на какие уступки в вопросе о коммерческом трактате. Она была уверена, что, когда в Версале увидят Испанию в затруднительном положении, Франция и так придет ей на помощь, безо всяких условий.
Королева просчиталась. Первый громкий успех англичан в Вест-Индии, так напугавший Мадрид, казалось, оставил Флёри совершенно равнодушным. Во всяком случае, каких-либо заметных действий в пользу Испании он не предпринял.
Опытный политик и интриган, отличный психолог, кардинал рассчитал все точно. Жадность королевы, которая столько времени не давала прийти к соглашению, теперь работала на него. Узнав о подготовке в Англии новой экспедиции в Вест-Индию, Фарнезе забила тревогу. Страх потерять больше сделал ее сговорчивее. Французские требования уже не казались ей такими уж неприемлемыми. Королева готова была пойти на уступки, лишь бы Франция поскорее показала себя на стороне Испании.
Переговоры о коммерческом трактате и союзе между двумя бурбонскими дворами были возобновлены. Добившись своего, кардинал Флёри, цепко державший в своих старческих руках кормило государственной власти, отдал распоряжение морскому министру, графу Морепа, приступить к вооружению флота. Он ни в коем случае не хотел допустить разгрома Испании.
Конечно, французский флот по своей силе не шел ни в какое сравнение с британским флотом. Он был лишь жалкой тенью флота времен Людовика XIV, который претендовал когда-то на морское господство. Война за Испанское наследство сильно подорвала его мошь, и после Утрехтского мира он представлял собой весьма жалеое зрелище. Немногие оставшиеся военные корабли, в том числе и 100-пушечные, без дела гнили в своих гаванях, так ни разу больше и не выйдя в море.
Правительство регента, которое управляло страной до совершеннолетия Людовика XV, считало, что Франция – сухопутная страна, а не морская, а потому сильный флот ей не нужен, и больше заботилось об укреплении армии. Из годового государственного бюджета на военное министерство выделялось от 30 до 33%, в то время, как морское получало не более 5 – 6%.
Не имея возможности восполнять естественную убыль судов по старости, французский флот, находившийся в состоянии «организованной заброшенности», медленно умирал.
К счастью для флота, в это сложное для него время во главе морского министерства встал граф Морепа, молодой человек в возрасте 22 лет.
Жан-Фредерик Фелипо, граф Морепа и Поншартрен, родился в 1701 году, был назначен государственным секретарем военно-морского флота в возрасте четырнадцати лет, когда регент отстранил от дел его отца, графа Жерома Поншартрена3030
Lacour-Gayet. La marine de France sous le regne de Louis XV. стр.86
[Закрыть].
(Для династии Фелипо должность государственного секретаря флота была фактически наследственной. Различные представители этого семейства последовательно занимали ее с 1610 по 1775 год).
Разумеется, первоначально юный Жан-Фредерик был лишь номинальным руководителем военно-морского ведомства. Он находился под опекой своего родственника, маркиза де ла Врийера, который и заправлял там всеми делами.
Лишь в феврале 1723 года, когда Людовик XV был признан совершеннолетним, Жан-Фредерик освободился из-под опеки и принял бразды правления министерством в свои руки.
Ему удалось, опираясь на экономические реформы кардинала Флёри, приведшие в порядок финансы, вернуть флот к жизни. Число кораблей стало постепенно расти. Темпы роста могли быть значительно выше, если бы кардинал увеличил бюджет морского ведомства, как того требовал Морепа. Но Флери, привыкший экономить на всем, экономил и на флоте.
К 1730 году во флоте имелось порядка 50 кораблей первых 4-х рангов3131
То есть кораблей, несших более 50 орудий.
[Закрыть]. И это количество на протяжении целого десятилетия из-за финансовых ограничений, наложенных Флёри, практически не менялось.
Зато французским корабеллам, благодаря внедрению новаторских способов кораблестроения, удалось добиться качественного улучшения кораблей, то есть, фактически, создать их новые типы.
Так, французские инженеры усовершенствовали конструкцию двухдечных кораблей 2 и 3 рангов, что позволило вооружить их более тяжелой артиллерией. В результате, корабли 3 ранга (60 – 66-пушечные) превосходили по огневой мощи и мореходности британские 60-пушечные корабли.
Корабли 2 ранга (74-пушечные) могли на равных сражаться с британскими 80– и даже 90-пушечными кораблями.
Французские корабелы не боялись делать новые корабли высокобортными. В результате, их нижняя батарейная палуба располагалась высоко над уровнем воды, что позволяло французам вести стрельбу из тяжелых орудий даже в непогоду, чем не могли похвастаться англичане.
Но таких кораблей было еще слишком мало. Строительство их началось с 1735 года, и за это время было спущено на воду всего 3 74-пушечных корабля и 4 64-пушечных.
Когда на горизонте замаячила морская война с Англией, когда нужно было силой оружия отстаивать свои торговые и колониальные интересы, Флёри очень пожалел, что не уделял должного внимания развитию флота.
Кардинал признал свою ошибку и, желая как-то исправить ситуацию, он попытался совершить рывок в строительстве новых кораблей для флота.
В 1739 году морскому ведомству, вместо обычных 9 млн. ливров, было выделено из казны 19,2 млн. ливров. На следующий год – еще 20 млн. ливров.
Эти денежные вливания позволили загрузить верфи Тулона, Рошфора и Бреста сразу несколькими крупными военными заказами. Была начата постройка 64-пушечного корабля “Trident” и двух 74-пушечных (“Invinsible” и “Magnanime”). Тогда же был заложен и первый 80-пушечник – “Tonnant”.
Французские корабелы замахнулись даже на строительство трехдечного 124-пушечного корабля (“Royal Louis”), который должен был заменить отживающий свой век 110-пушечный “Foudroyant” постройки 1724 года. Судьба последнего была незавидной. Морское командование не нашло ему применение, и он тупо сгнил в гавани, не приняв участия ни в одной кампании. (В 1742 году он был разобран на дрова).
Очередной французский гигант оказался еще более несчастливым. Заложенный в марте 1740 году в Бресте, он сгорел в декабре 42-го во время пожара, даже не успев вступить в строй.
От больших кораблей первого ранга решено было отказаться в пользу постройки кораблей более низких рангов.
В силу своего географического положения Франция вынуждена была иметь два флота: в Атлантике и на Средиземном море. Первый именовался флотом Океана (Ponant Fleet) и базировался в Бресте и Рошфоре. Второй назывался флотом Востока (Levant Fleet) и базировался в Тулоне. Имелась еще флотилия галер, которая базировалась в Марселе.
Более подробные данные о французском флоте даны в Приложении 3.
Начавшееся в мае 1740 года снаряжение французских эскадр было воспринято в Англии с нескрываемой тревогой. Означала ли эта акция простую демонстрацию силы с целью припугнуть Лондон, или же Франция действительно намеревалась выступить на стороне Испании? Премьер-министр Роберт Уолполь больше склонялся ко второму варианту.
Перед Британией замаячила малоприятная перспектива увидеть против себя объединенный франко-испанский флот. Около 50 крупных кораблей (от 40 пушек и выше), которыми располагал Людовик, в соединении с 4-мя десятками испанских кораблей могли свести на нет морское превосходство Великобритании и поставить под угрозу саму ее безопасность.
Правда, у Англии имелся оборонительный договор с Голландией, по которому обе державы обязаны были помогать друг другу, в случае неспровоцированного нападения на одну из них. Если бы Франция объявила Британии войну по всей форме, этот договор должен был немедленно вступить в силу, и те 20 – 25 линейных кораблей, которые имелись у Голландии, могли бы восстановить перевес морских держав над франко-испанским флотом.
Но как сообщал из Гааги Горацио Уолполь, брат премьер-министра, Генеральным Штатам может не хватить духу выполнить свои союзнические обязательства перед Лондоном. Ведь в таком случае маленькая Голландия неминуемо подвергнется нападению Франции с ее самой мощной в Европе армией.
На поддержку голландцев можно было бы рассчитывать с гораздо большей уверенностью, если бы у Англии на континенте имелся сильный союзник. Раньше таким союзником была Австрия – извечная противница Бурбонов.
Однако в последние годы англо-австрийские отношения заметно охладели. Нейтралитет, которого придерживалась Великобритания в войне за Польское наследство, оттолкнул от нее венский двор, и теперь Лондон едва ли мог рассчитывать на поддержку австрийцев, ослабленных к тому же поражением в турецкой войне3232
Мир с Турцией был заключен в августе 1739 года.
[Закрыть].
Положение Туманного Альбиона было весьма сложным. Некоторые политики, и в их числе Горацио Уолполь, всерьез опасались, что если им не удастся создать антибурбонскую лигу, способную противостоять Франции, то в самое ближайшее время театром войны может стать сама Британия.
Была и еще одна причина, по которой Англия остро нуждалась в союзниках на континенте. С тех пор, как на британском престоле утвердилась ганноверская династия, островное королевство вынуждено было заботиться о безопасности наследственных владений своих монархов – Ганновера, расположенного на севере Германии.
Отец Георга II, ганноверский курфюрст Георг-Людвиг, приходившийся правнуком английскому королю Якову I, в 1714 году, после смерти бездетной королевы Анны, был приглашен на британский престол с сохранением за собой и своим потомством ганноверской короны.
В результате такой унии, Британия, обретя возможность более активно влиять на германские дела, лишилась своей былой неуязвимости, которой она так дорожила. У нее появилась ахиллесова пята – Ганноверское курфюршество, легко доступное для ее врагов и, прежде всего, для Франции.
Не было никакого сомнения в том, что Людовик, начав войну с Англией, не устоит перед соблазном нанести Георгу удар по самому дорогому, что у него было – по его родовой вотчине. 20-тысячная ганноверская армия не стала бы серьезным препятствием для французского короля, державшего под ружьем около 190 тысяч человек.
Чтобы исправить положение и обезопасить, как Британию, так и Ганновер, кабинет Уолполя развернул бурную деятельность по созданию антибурбонской лиги. Британские дипломаты стучались в двери всех значимых европейских дворов, не питавших нежных чувств к Бурбонам и могущих выставить в поддержку Георга, за деньги или какие-то иные обязательства, контингенты своих войск.
Особое внимание правительство Уолполя уделяло Санкт-Петербургскому двору. В Лондоне весьма хотели бы заполучить в свое распоряжение русских солдат – выносливых и неприхотливых, с которыми фельдмаршал Миних смог дойти в 1739 году до Дуная.
С Россией переговоры о союзе Великобритания начала еще осенью 1738 года, когда на горизонте замаячила война с Испанией.
«Союз с Россией, – говорил госсекретарь герцог Ньюкасл, – несомненно, прибавит Британии хлопот, но значение и мощь русских войск их оправдают».
Тогдашний английский посланник в Санкт-Петербурге лорд Рондо получил инструкцию, в которой говорилось, что король желает «немедленно вступить с Её царским величеством в оборонительный союз к общей выгоде России и Англии».
Вице-канцлер Российской империи граф Остерман прохладно отнесся к идее союза, прекрасно понимая, чего добивается Лондон. Но за союз был герцог Бирон – всесильный фаворит императрицы Анны Иоановны. Переговоры были начаты.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
