Текст книги "Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса"
Автор книги: Сергей Мозгов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Встречные торговцы сообщили адмиралу о британской эскадре, крейсировавшей у Кадиса. И хотя война еще не была объявлена, Писарро решил не искушать судьбу. Сделав большой крюк, он обогнул Пиренейский полуостров и, не встретив никаких британских судов, привел свои 4 корабля – “Leon”(70), “Guipuzcoa”(64), “Esperanza”(50) и “Castilla”(60) – в гавань Сантандера.
И все же усилия англичан не пропали даром. Без призов они, все-таки, не остались. Удача улыбнулась адмиралу Гэддоку. 4 и 10 сентября кораблями его эскадры были захвачены два испанских судна из Каракаса. Это были 52-пушечный корабль “San José” и 16-пушечный фрегат “Santiago”. Стоимость их груза составляла порядка 2 миллиона песо. Минус заключался в том, что весь груз был застрахован в Лондонской страховой компании.
Глава 3
Объявление войны. Планы сторон.Дальше медлить с официальным объявлением войны Испании не имело смысла. 19/30 октября,1212
Решение об объявлении войны Испании было принято британским правительством 11/22 октября 1739 г. Richmond т.1, стр.37
[Закрыть] облаченные в рыцарские плащи герольды, известили население британской столицы о том, что его величество король Великобритании Георг II объявил войну Испании. Конные гвардейцы рассекали для герольдов путь в ликующих толпах лондонцев, когда те ехали на богато убранных лошадях, повторяя слова манифеста. Их голоса были едва слышны в бронзовом звоне колоколов и в одобрительном гуле толпы, жаждавшей мщения.
Война с Испанией всегда считалась прибыльным делом, будучи войной грабежа и морского разбоя. Многие судовладельцы спешили получить королевские каперские патенты, дававшие им право на захват торговых судов противника, без того чтобы быть обвиненными в пиратстве.
Со своей стороны Испания объявила войну Великобритании 17/28 ноября. Отношения между двумя державами были окончательно разорваны. Хотя репрессивные меры против британской торговли Испания начала задолго до этого. (О масштабах довоенной англо-испанской торговли можно судить хотя бы из того факта, что в 1737 году из всех судов, заходивших в Кадис, 183 были французские, 153 – голландские и 907 – британские). Еще в середине августа, когда адмирал Писарро благополучно привел 4 судна Azogues в Сантандер, Мадрид почувствовал себя в состоянии начать действовать. Команда была дана, и десятки приватирских судов вышли в море в свободный поиск.
Так начиналась война, вошедшая в мировую историю под названием «Войны из-за уха Дженкинса».
На тот момент Испания имела 19 линейных кораблей в Кадисе в разной степени готовности. (Только 2 из них были полностью боеготовы). В Картахене стояли еще 3 корабля1313
“America”(64), “Constante”(66), “Hercules”(64).
[Закрыть]. 11 кораблей находились в Ферроле, из них только 4 могли немедленно выйти в море.
Испании нужно было время для приведения своих эскадр в боеспособное состояние. Сложность заключалась в том, что арсеналы из-за нехватки денег не имели в достаточном количестве парусины, канатов, снастей, пороха. Как и Англия, Испания испытывала большие трудности с набором экипажей, особенно не хватало артиллеристов.
Поскольку существовала опасность, что англичане воспользуются беспомощным состоянием Кадисской эскадры и атакуют ее прямо в порту, с кораблей на усиление береговых батарей были свезены 34 24-фунтовых орудия. Несколько кораблей, перегородив вход в бухту, были использованы в качестве плавучих батарей. Подобные оборонительные мероприятия были проведены также в Ферроле и Картахене.
Имея более многочисленную армию, в Мадриде хотели навязать Британии войну на суше, создав угрозу вторжения на Британские острова и захвата Менорки и Гибралтара. Для этой цели должны были быть сформированы три армии: одна в Галисии, якобы для нападения на Шотландию или Ирландию, другая напротив Гибралтара и третья в Каталонии, чтобы угрожать Менорке.
Война была объявлена, а какой-то определенной наступательной стратегии у Лондона по существу еще не было. И нельзя сказать, что британское правительство этим не занималось. Наоборот, с августа месяца заседания Тайного Совета проходили практически ежедневно. Война с Испанией давала прекрасную возможность поживиться за счет ее огромных заокеанских владений. И правительство Уолполя стремилось сполна этим воспользоваться. Вопрос заключался лишь в том, куда именно направить удар британских вооруженных сил, чтобы успех был гарантирован, а выгоды максимальны. При этом нельзя было забывать и об обороне собственных территорий, а также о защите своей торговли, на которой зиждились богатство и процветание нации. Недостатка в проектах захвата тех или иных испанских колоний у правительства не было. Их обсуждение вызывало многочисленные споры, что сильно затягивало выработку единого решения.
В качестве возможных объектов нападения рассматривались практически все основные пункты галеонной торговли: Гавана, Картахена, Веракрус, Дарьенский перешеек, Лима и даже далекая Манила.
Несомненно, лучшим призом для Британии, который можно было только желать заполучить в испанской Вест-Индии, была Гавана. Наиболее рьяным и последовательным сторонником ее захвата выступал госсекретарь герцог Ньюкасл. Гавана была ключевым пунктом галеонной торговли, куда заходили «золотой» и «серебряный» флоты и ее захват был бы тяжелым ударом для Испании, могущим поставить ее на колени.
Герцога нисколько не смущало то обстоятельство, что Гавана была наиболее укрепленным городом в Вест-Индии. Столица Кубы была окружена мощными оборонительными сооружениями, на которых находилось более 150 орудий. Гарнизон по последним данным состоял из 1300 пехотинцев и шести конных отрядов по 60 – 70 человек в каждом, которые в любой момент могли быть усилены 5 тысячами ополченцев.
Было совершенно ясно, что Гавану невозможно взять силами одного лишь флота. Для ее захвата потребовался бы сухопутный корпус численностью никак не меньше 8 – 10 тысяч человек.
Противником экспедиции в Гавану был Первый Лорд адмиралтейства сэр Чарлз Уэйджер. Он прекрасно знал Вест-Индию, ее климат и условия плаванья в тамошних водах. Он командовал вест-индской эскадрой во время войны за Испанское наследство. К Гаване был затруднен доступ с декабря по март – лучшее время для ведения кампании – из-за сильных северных ветров, которые делали затруднительной стоянку кораблей у ее берегов.
В качестве альтернативы на Тайном Совете рассматривался также план захвата Картахены, другого важного звена галеонной торговли. Картахена, благодаря своему положению на фланге торгового пути в Порто Белло, позволила бы Англии, в случае ее удержания, доминировать над испанской торговлей. «Испанцы, – говорил адмирал Норрис, – вряд ли рискнут отправить свои галеоны в Порто Белло, если мы будем владеть Картахеной». К тому же овладение ею, как считали эксперты, потребовало бы меньшего количества сухопутных сил. Минусом было то, что Картахена, находясь гораздо южнее Гаваны, имела и более нездоровый климат.
Вызвал интерес у членов Совета проект полковника Блэйдена, который предлагал захватить укрепленные места на самом Дарьенском перешейке и тем самым прервать перевозку через него драгоценных металлов из Перу. Блэйден имел в виду Порто-Бело и Панаму – две ключевые точки маршрута. Причем Панама считалась более предпочтительной, ибо была гораздо слабее укреплена. Она могла быть захвачена либо путем отправки кораблей вокруг мыса Горн, либо со стороны Карибского моря путем доставки людей вверх по реке Чагрес. Блэйден считал, что 1500 солдат было бы вполне достаточно для приведения этого плана в исполнение.
Губернатор североамериканской колонии Джорджия генерал Джеймс Оглторп предлагал расширить британские владения на американском континенте за счет испанской Флориды. Оглторп не забыл упомянуть, что сам полуостров, помимо всего прочего, имел важное стратегическое положение, так как мимо него, через Флоридский пролив, проходил маршрут галеонов, возвращающихся из Гаваны в Испанию.
Он утверждал, что испанцы не уделяют должного внимания этой своей колонии, поскольку там не обнаружили ни золота, ни серебра. Флорида, по его словам, слабо заселена испанцами и имеет только один более-менее укрепленный город – Сан-Августин, который является ее административным центром. А потому, захватить ее будет несложно.
Оглторп брался сам претворить этот план в жизнь со своим пехотным полком1414
Понимая, что соседство с испанцами грозит военными столкновениями, Оглторп специально ездил в Англию за разрешением набрать полк для обороны Джорджии. Такое разрешение он получил. Из Англии был отправлен конвой транспортов с новобранцами, и к осени 1738 года на базе уже стоявшей в Джорджии роты был создан пехотный полк, причисленный к регулярной британской армии под номером 42 пехотного.
[Закрыть] и местными волонтерами. Генерал просил только оказать ему поддержку силами флота, так как действовать придется вдоль побережья.
Инициатива Оглторпа нашла поддержку у членов Совета, и он получил «добро» на проведение задуманного им предприятия.
Помимо Вест-Индии, которая издавна являлась ареной многочисленных войн и конфликтов европейских государств, британские власти решили «потрясти» и другие районы испанской колониальной империи, более труднодоступные, а потому и хуже укрепленные. Уже в октябре, на одном из заседаний Тайного Совета рассматривались два проекта военных экспедиций в Южное Море, как тогда назывался Тихий океан.
Автор первого проекта – бывший агент компании Южного моря, Генри Гатчинсон – предлагал послать небольшую эскадру из 4-5 кораблей вокруг мыса Горн с 1500 солдат на борту для атаки испанских колоний на тихоокеанском побережье Южной Америки. Долгое время живший в Панаме и Лиме, Гатчинсон хорошо знал положение дел и состояние обороны в этих колониях и утверждал, что указанных сил будет достаточно, чтобы не только разорить и разрушить прибрежные чилийские города, но и захватить богатую Лиму – столицу вице-королевства Перу.
По его словам, местное население – креолы и индейцы, испытывавшие сильное недовольство колониальными властями, – может поднять мятеж при появлении британских кораблей у перуанского побережья, что, несомненно, облегчит захват Лимы и создаст условия для последующего отторжения ее от Испании и установления там пробританского правительства со всеми вытекающими отсюда политическими и экономическими выгодами.
Второй проект касался посылки нескольких военных кораблей к Филиппинам для захвата манильского галеона, который возвращался в Манилу из Акапулько, распродав свой товар и везя, помимо всего прочего, вырученные за него золото и серебро.
В этом плане, в сущности, не было ничего нового, ибо и в прошлом англичане не раз предпринимали попытки захватить манильский галеон. Правда, делали это в основном корсары, а не корабли Его Величества. Но захват галеона был только частью плана, автором которого являлся некий Джеймс Нэиш, служивший суперкарго на кораблях Ост-Индской компании и совершивший в этом качестве несколько плаваний в Китай.
В основе проекта лежала идея по овладению самой Манилой. Нэиш не раз бывал там и видел ее обветшалые укрепления с устаревшими железными пушками. Полка солдат и 4 – 5 кораблей, по его мнению, вполне хватило бы для овладения городом, гарнизон которого не превышал трехсот человек. Если бы его удалось удержать за собой после заключения мира, – утверждал Нэиш, – Англия получила бы прекрасный опорный пункт в Восточных морях, что позволило бы ей значительно расширить торговлю с Китаем и Японией.
Оба проекта выглядели весьма заманчивыми. Уэйджер и Норрис поддались энтузиазму их авторов. Несмотря на холодное замечание герцога Ньюкасла, что это были «маленькие авантюры», оба моряка-ветерана высказались в поддержку этих проектов.
Поскольку предполагаемые экспедиции не требовали привлечения крупных сил – ни сухопутных, ни морских – и обещали с лихвой окупить все затраты, Роберт Уолполь дал свое согласие на их подготовку. В ноябре в Портсмуте началось снаряжение 6 судов (1 – 60-пуш., 2– 50-пуш., 1 – 40-пуш. и двух вспомогательных), выделенных для манильской экспедиции, начальником которой, по предложению Уэйджера, был назначен Джордж Ансон, капитан корабля “Centurion”.
Глава 4
Захват англичанами Порто-Бело.С начала восемнадцатого столетия галеонная торговля всё чаще стала делать сбои. Ярмарки в Порто-Бело проводились нерегулярно, флотилии выбивались из привычных графиков, объёмы продаж неуклонно падали. После провала ярмарки в 1731 году какой-либо торговли с Перу вообще не велось.
Лишь в начале 1737 года очередной караван «галеонов» (на самом деле обычных купеческих судов) отправился за океан. Сопровождали его корабли “Conqistador”(64) и “Africa”(64) во главе с генерал-лейтенантом флота (вице-адмиралом) дон Бласом де Лезо, прославленным испанским военачальником, имевшим прозвище «Деревянная нога» («Patapalo»)1515
Блас де Лезо (Blas de Lezo) родился в 1689 г. Поступил на службу во флот в 1704 г. В том же году в битве при Малаге потерял левую ногу ниже колена. Под Тулоном в 1707 г. лишился левого глаза. В 1714 г. во время осады Барселоны потерял правую руку. Но морскую карьеру не бросил. В 1734 году король произвел его в генерал-лейтенанты флота.
[Закрыть].
11 марта галеоны благополучно достигли Картахены, где провели большую торговлю, но в гораздо меньших объемах, чем раньше. Новогранадские торговцы привыкли пользоваться услугами контрабандистов из Англии, Голландии и Франции, оптом скупая у них товар. Однако ни в том, ни в следующем году ярмарка в Порто-Бело – то, ради чего они сюда прибыли, – не состоялась. Драгоценности из Перу еще не были доставлены в Панаму. Ярмарку готовились провести в этом, 1739 году. Де Лезо, оставаясь в Картахене, ждал только сигнала, когда можно будет перейти с галеонами в Порто-Бело.
Эдвард Вернон, член британского парламента и активный сторонник оппозиции, был назначен командующим вест-индской эскадрой по ходатайству самого Роберта Уолполя. При этом премьер преследовал и свои собственные интересы: это назначение освобождало его от очень беспокойного оппонента в парламенте, где тогда еще капитан Вернон в весьма резкой форме критиковал действия министра. Вместе с тем Вернон слыл честным человеком и грамотным офицером. Он был хорошо знаком с будущим театром военных действий и знал, в каких местах испанцы были более всего уязвимы. 18 июля Вернон по этому случаю был произведен в вице-адмиралы. Инструкции адмиралу были подписаны королем 30 июля.
Первейшей задачей Вернона было захватить галеоны и причинить как можно больше вреда испанскому судоходству в вест-индских водах. Одновременно он должен был позаботиться о защите британской торговли. В дополнении этому ему надлежало содействовать обороне северо-американских колоний Джорджия и Южная Каролина, если это потребуется. Адмирал не имел прямого указания атаковать Порто-Бело или какой-либо другой порт Испании в Вест-Индии. Здесь он мог действовать по своему усмотрению в зависимости от складывающихся обстоятельств. Его инструкции только указывали: «В случае если вы найдете, что испанские военные корабли или галеоны в Картахене или Порто-Бело лежат настолько открыто, что вы рассудите возможным сжечь или разрушить их в порту, вы должны атаковать их».
Как уже говорилось, Вернон, завершив недельное крейсерство у мыса Ортегаль и не встретив испанские галеоны, с 5 кораблями (”Burford” (70), “Strafford” (60), “Worcester” (60), “Princess Louisa” (60) и “Norwich” (50)) направился на Мадейру. Пополнив запасы воды и продовольствия, он благополучно пересек Атлантику и 10 октября достиг острова Антигуа, из группы Малых Антильских островов. Оттуда он перешел на остров Сент-Кристофер (Сент-Китс), лежащий неподалеку. (Оба острова являлись британскими колониями).
На островах Вернону удалось завербовать несколько опытных моряков, знавших побережье Венесуэлы. Они должны были послужить лоцманами для капитана Томаса Уотерхауса, которого адмирал с тремя кораблями отправил в те места для сбора сведений о галеонах.
Вернон же в сопровождении “Worcester” продолжил плаванье на Ямайку, и 23 октября бросил якорь в просторной Кингстонской бухте.
На рейде Порт-Ройяла из военных кораблей его встречал только фрегат “Diamond” (40), недавно вернувшийся из крейсерства с двумя призами. Сам коммодор Браун с главными силами своей эскадры с середины августа находился в плаванье у северных берегов Кубы, исполняя приказ Тайного Совета о перехвате «серебряных галеонов».
Тогда еще не знали, что с этим делом, он сильно опоздал. Адмирал Писарро уже привел их в Сантандер.
Зато, ему удалось выяснить, что галеоны из Порто-Бело в Гавану еще не прибыли, но ожидались там. Так же Брауну поручалось оценить обороноспособность кубинской столицы. С этой целью его корабли несколько раз вступали в перестрелку с фортами и батареями Гаваны и даже высаживали на берег небольшие десантные партии.
Разведка боем лишний раз доказала, что город хорошо укреплен, имеет сильный гарнизон и, что взять его приступом будет очень непросто. Об этом Браун доложил Вернону, когда 8 ноября с кораблем “Hampton Court” и фрегатом “Sheerness” вернулся в Порт-Ройяль. Корабли “Windsor”, “Falmouth” и фрегат “Torrington”, бывшие с ним в плавании, Браун оставил у Гаваны еще на некоторое время для сбора информации.
Вскоре к Вернону присоединились корабли, отправленные им к венесуэльскому побережью. Во время этого рейда Капитан Уотерхаус, не встретив в море неприятельских судов, дерзнул напасть на Ла-Гуайру, порт Каракоса. Подняв испанские флаги, он попытался войти в бухту Ла Гуайры, где стояли полтора десятка торговых кораблей и учинить там погром. Но испанцы не поддались на эту уловку и открыли огонь с береговых батарей. Три часа британские корабли вели с ними ожесточенную перестрелку, пока смогли выйти из-под обстрела. Но свою основную задачу Уотерхаус выполнил. Он выяснил, что галеонов в Ла-гуайре не было и, что, скорее всего, они находились все еще в Картахене.
Доставленная разведчиками Вернона информация, а также сведения, которыми располагал Браун, говорили о том, что ярмарка в Порто-Бело должна была состояться в ближайшее время или даже уже состоялась, и галеоны, почти два года ожидавшие ее открытия в Картахене, готовы были выйти в море, чтобы отправиться за драгоценным грузом.
Мысль о том, что огромные богатства, добытые за последние годы на серебряных рудниках и золотых приисках Перу, уже находятся на складах Порто-Бело, побудила Вернона к решению немедленно атаковать дарьенскую твердыню. Приход туда хорошо вооруженных галеонов из Картахены только увеличил бы оборонительные возможности испанцев.
Боясь упустить богатую добычу, адмирал не стал ожидать возвращения находившихся в море кораблей Брауна. Под рукой у него имелось 6 линейных кораблей, и 20-пушечный фрегат “Sheerness”. (Фрегат “Diamond” нуждался в ремонте). Именно с этими скромными силами да с двумя сотнями солдат, предоставленными губернатором Ямайки, мистером Трэлони (Trelawney), Эдвард Вернон, влекомый завораживающим блеском золота, 5/16 ноября покинул Кингстонскую гавань.
Выйдя в открытое море, Вернон отправил единственный находившийся при нем фрегат к Картахене наблюдать за галеонами и за всеми передвижениями судов в том районе, чтобы они не застали его врасплох своим приходом в Порто-Бело.
Противные ветры сильно замедляли движение эскадры. Лишь вечером 1 декабря взорам англичан открылся Дарьенский берег, немного севернее того места, где в глубине удобной бухты притаился Порто-Бело. Несколько мелких суденышек, увидев незнакомые корабли, устремились ко входу в невидимую с моря гавань, выстрелами из пушек предупреждая гарнизон и население об опасности. Когда тьма сгустилась, и дальнейшее продвижение вперед стало небезопасно, адмирал приказал убрать паруса и становиться на якорь.
Прослужив несколько лет в Вест-Индии, во время войны за Испанское наследство, Вернон хорошо знал систему обороны Порто-Бело. Окружавшие город болота с висевшими над ними тучами москитов делали его неприступным со стороны суши. После того как пираты во главе со знаменитым Джоном Морганом в 1668 году захватили и разграбили Порто-Бело, была усилена его оборона и со стороны моря.
В дополнение к имевшимся укреплениям испанцы возвели у входа в бухту, на ее северном берегу – крутом и обрывистом – крепкий форт, вооруженный 78 пушками, который получил название Железный замок (Castle de Ferro). Помимо этого, прямо под фортом, почти у самой воды, за невысокой каменной стеной они установили батарею на 22 орудия, называвшуюся Нижней батареей. Замок имел гарнизон в 300 человек.
Из старых укреплений были сохранены форты Глория и Сан-Херонимо (San-Jeronimo), воздвигнутые в юго-восточном углу бухты в непосредственной близи от города. Первый стоял на холме и состоял из двух обычных бастионов, обращенных к морю и соединенных куртиной, был рассчитан на 98 пушек с гарнизоном в 400 человек. Второй, представлявший собой приземистый квадратный редут на 20 орудий, располагался на длинном песчаном мысу в глубине гавани.
Новая система обороны Порто-Бело доказала свою надежность в 1726 – 27 годах, когда английский адмирал Фрэнсис Хозиер (Hosier ) во главе эскадры из 12 кораблей держал город в блокаде больше года, но так и не отважился на его штурм. Блокада стоила Британии жизней 4 тысяч моряков, умерших от желтой лихорадки. Не пощадила она и самого адмирала Хозиера.
Вернон не собирался терять время на блокаду Порто-Бело. Он еще в море составил план атаки, с которым ознакомил капитанов кораблей. И атаку эту он решил провести уже на следующий день, чтобы не дать испанцам возможности как следует подготовиться к обороне и вывести сокровища из города.
Вкратце план Вернона выглядел следующим образом. Эскадра, ведомая коммодором Брауном, должна была идти плотной линией так, чтобы пройти менее чем в кабельтове от Железного замка, ведя огонь из всех орудий при прохождении мимо него. Три передовых корабля, не останавливаясь, должны были проследовать вглубь бухты и завязать бой с замком Глория и фортом Сан-Хнронимо с минимально возможной дистанции. Остальные три корабля во главе с Верноном должны были занять огневые позиции напротив Железного замка и принудить его к капитуляции. Всем кораблям предписано было иметь кроме привязанного за кормой баркаса еще и катер (barge) в готовности для высадки на берег десанта.
В 6 часов утра 2 декабря корабли Вернона, вступив под паруса, сформировали кильватерную колонну. Дул устойчивый восточный ветер, противный для англичан. Чтобы приблизиться ко входу в бухту, им пришлось идти галсами почти 6 лиг, выписывая зигзаги на поверхности моря. В качестве лоцмана им служил некий Джеймс Рентон, капитан английского торгового судна, видимо бывавший в этих местах.
Возглавлял колонну 70-пушечный “Hampton Court”, на мачте которого развевался брейд-вымпел коммодора Брауна. За ним, согласно диспозиции, пристроился 50-пушечный “Norwich”, самый маленький в эскадре корабль. Следом шел “Worcester”(60). Флагманский “Burford”(70) был четвертым. Замыкали колонну 60-пушечные “Strafford” и “Princess Louisa”.
Миновал полдень, когда «Хэмптон Корт», в очередной раз сменив галс, и держа круто к ветру, направился прямо на Железный замок, гордо возвышавшийся на отвесной невысокой скале. Орудия левого борта были приведены в боевую готовность, прислуга заняла свои места, палубы посыпаны песком, чтобы не скользили от крови. Все находившиеся наверху моряки с интересом и опаской разглядывали выжженные тропическим солнцем белесые стены форта с реявшим над ними желто-оранжевым флагом.
Первый выстрел произвели испанцы. В ту же минуту десятки орудий, глазевших из бойниц замка и Нижней батареи, словно устав от напряженного ожидания, поспешили изрыгнуть в приближавшийся коммодорский корабль свои смертоносные заряды.
«Хэмптон Корт», отвечая только из носовых пушек, еще некоторое время продолжал идти вперед. Затем он, осыпаемый градом ядер, развернулся левым бортом к берегу и произвел по испанцам залп всем лагом. Это случилось около двух часов дня.
В течение почти тридцати минут корабль Брауна, медленно продвигаясь вглубь бухты, в одиночку вел бой с Железным замком и Нижней батареей, принимая на себя всю мощь их огня. Его положение немного облегчилось, когда “Norwich” а за ним “Worcester”, повторив маневр коммодора, также вступили в бой. Ловя прострелянными парусами ослабевший ветер, они величественно проплывали в клубах порохового дыма мимо каменной твердыни, то и дело, сотрясаясь от собственных залпов.
Огонь англичан возымел свое действие. Пушки Нижней батареи, которой досталось больше всего, отвечали уже не так рьяно, как поначалу.
Почувствовав это, Вернон – его корабль к тому времени также вступил в дело, ближе других подойдя к берегу – приказал произвести высадку десанта. По сигналу адмирала назначенные для высадки матросы и солдаты быстро расселись по баркасам и катерам. Под дружными взмахами весел шлюпки устремились к пенистой кромке прибоя, прямо к подножию Нижней батареи. С марсов «Бурфорда», откуда велась стрельба из карабинов, в просветах дымовой завесы было видно, как испанские солдаты, спасаясь от града картечи и пуль, по одиночке и целыми группами покидали батарею. Огонь с нее, практически, прекратился, и отряд Ньютона беспрепятственно высадился на каменистый берег, потеряв при этом всего лишь двух человек.
Не имея при себе штурмовых лестниц, моряки, подавая пример пехотинцам, вставали на плечи друг друга и через амбразуры, из которых торчали, еще не остывшие, пушечные стволы, проникли внутрь батареи. Оставшиеся в живых испанские солдаты, приведенные в полное смятение, бежали наверх в замок.
Железный замок, по которому был сосредоточен теперь огонь трех британских концевых кораблей, держался после этого недолго. В пылу боя англичане не сразу заметили, как с флагштока замка исчез вдруг испанский флаг, а на его месте в клубах сизого дыма конфузливо заполоскало на ветру белое, взывающее о пощаде, полотнище. Кастль дель Ферро капитулировал. Его последние защитники – 5 офицеров и 35 солдат сложили оружие.
Однако полной тишины при этом не наступило. В глубине бухты канонада продолжалась. С форта Глория, не переставая, палили из пушек по трем передовым кораблям Брауна, которые, лавируя против ветра в узости бухты, тщетно пытались продвинуться к городу.
С наступлением ночи корабли Брауна, так и не добравшись до внутренних фортов, обессилив, скатились под ветер, к входу в бухту. Несколько дальнобойных орудий с форта Глория тем не менее продолжали сотрясать воздух своим грохотом, перенеся огонь на суда, стоявшие у Железного замка. Больше всего они досаждали флагманскому «Бурфорду» и находившемуся у него за кормой «Страффорду». Стоявшая немного дальше «Принцесса Луиза» находилась вне зоны их действия.
Чтобы остудить пыл испанцев, Вернон приказал открыть ответный огонь с нижних деков, где располагались наиболее крупные пушки. Артиллерийская перестрелка, то затихая, то разгораясь с новой силой, продолжалась до утра. От ядер, выпущенных с кораблей, досталось не только форту, затеявшему ее, но и городу. Было разрушено и повреждено несколько домов, в том числе и дом губернатора. Стоявший на якоре вблизи замка шлюп, был потоплен.
Утром 3 декабря адмирал Вернон на борту «Хэмптон Корта» провел со своими капитанами небольшой военный совет. На нем было решено, что если не будет благоприятного ветра, то с наступлением ночи ввести в гавань путем верпования три корабля Брауна, чтобы на следующее утро они смогли атаковать форты Глория и Сан-Херонимо.
Однако проводить столь трудоемкую операцию англичанам не потребовалось. Днем из глубины бухты показалась идущая на веслах шлюпка с белым флагом на носу. Поднявшийся на борт «Бурфорда» испанский офицер вручил адмиралу письмо губернатора Порто-Бело с условиями, на которых он готов был сдать город.
Губернатор просил, чтобы гарнизону был предоставлен свободный выход с оружием и полагающимися военными почестями; чтобы жителям, желавшим остаться дома, была гарантирована их личная безопасность и неприкосновенность их имущества; и, наконец, чтобы всем испанским кораблям, находившимся в гавани, было позволено уйти из нее.
Вернон согласился выполнить требования губернатора, кроме одного – последнего. Среди нескольких стоявших в гавани судов были два корабля гуарда-косты, причинивших немало вреда британским торговцам. А потому адмирал считал справедливым, если они будут взяты им в качестве призов. Губернатору давалось на размышление несколько часов.
Еще до истечения указанного срока над укреплениями города появился белый флаг. Испанцы приняли условия Вернона.
Радостное возбуждение на британских кораблях еще не улеглось, когда адмирал приказал капитану Ньютону с двумя сотнями солдат занять форты, склады и административные здания. Одновременно был выделен отряд моряков для овладения стоявшими в гавани торговыми судами и кораблями береговой охраны. Таковых оказалось два. Оба были 20-пушечными шлюпами. (Первый англичане позже переименовали в “Triumth”, второй получил название “Astrea”).
Гарнизону было позволено выйти из города с военными почестями и оружием и взять с собой две полевые пушки. Было также позволено уйти командам кораблей с личными вещами и жителям города, которые выразили на то свое желание.
К огромному разочарованию Вернона ни золота, ни серебра в городе не оказалось. Все драгоценности, как и другие товары перуанских купцов на общую сумму 12 миллионов песо, приготовленные для ярмарки, в тот момент находились в Панаме. Испанцы из-за напряженных отношений с Англией побоялись перевозить их через перешеек.
Британскому адмиралу пришлось довольствоваться 10 тысячами песо, которые были недавно доставлены в Порто-Бело для уплаты жалованья гарнизону. Все эти деньги Вернон приказал распределить среди команд своих кораблей для поощрения и воодушевления людей.
Адмирал сдержал свое слово. Жителям Порто-Бело британскими солдатами и моряками не было причинено ни малейшего вреда. Горожане, поначалу настороженно и с недоверием относившиеся к «красным курткам», постепенно успокоились и, жизнь в городе вошла в нормальное русло.
На укреплениях же и в гавани целыми днями кипела работа. С фортов снимались пушки. Чугунные пушки приводились в негодность, медные свозились вместе с ядрами и порохом на берег для погрузки на корабли. Всего было отобрано 40 пушек, 10 полевых орудий и 4 мортиры. В то же время десятки матросов под руководством капитанов Эдварда Боскауэна1616
Боскауэн попросился участвовать в этой экспедиции в качестве волонтера, так как его собственный корабль “Shoreham’ был не пригоден на тот момент к выходу в море.
[Закрыть] и Чарльза Ноулза занимались минированием фортов. Стены их были настолько толсты, а цемент таким прочным, что это была поистине каторжная работа.
Между тем, силы Вернона постепенно увеличивались. 8 декабря к эскадре присоединился “Diamond” (40), а 10-го “Windsor” (60) и фрегат “Anglesey” (40), пришедший c Наветренных островов. Еще несколькими днями позже вернулся из своего плаванья к Картахене фрегат “Sheernees”, приведший с собой два приза, груженые продовольствием.
Находясь еще в Порто-Бело, Вернон узнал, что несколько агентов и служащих британской кампании Южного моря были задержаны в Панаме и, что их личное имущество и имущество кампании было конфисковано. Адмирал отправил письмо губернатору Панамы, в котором потребовал освободить людей и возвратить их собственность. Губернатор посчитал благоразумным не раздражать Вернона. Дарьенский перешеек очень узок – чуть более 40 миль – и пересечь его британцам, как это уже делали Морган и Дампир, не составит большого труда. Поэтому губернатор освободил людей, хотя имущество вернуть отказался.
