Текст книги "За пределы привычного (СИ)"

Автор книги: Сергей Молотков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Правда, был один способ, не потеряв уважение своих друзей, не пойти туда, куда мне так не хотелось. Это если меня не пустят родители на улицу в такой поздний час. Вот единственная причина, к которой никто из товарищей не сможет придраться.

С такой надеждой я пришел домой, перекусил на кухне и прямо там остался делать уроки. Нужно было успеть их сделать до встречи с ребятами, а тут, как назло младший брат мешался под рукой.

– Кирилл, вы, правда, пойдете ночью на кладбище? – почему-то шепотом спросил Роберт.

– Не ночью, а поздно вечером, – поправил я его.

– Будет уже темно, значит – ночью, – настаивал на своем мой брат.

– Пусть будет ночью, – с легкостью согласился я с ним с расчетом на то, что он в этом случае отстанет от меня.

Но Роберт продолжал крутиться возле стола, то глубоко вздыхая, то сопя прямо у меня под ухом. Видно было, что он хотел о чем-то спросить, но не решался.

– Ну что тебе? – наконец, не выдержал я и задал ему вопрос.

– Возьмете меня с собой? – на одном выдохе попросил Роберт.

– Ты же сам знаешь, что не могу, – ответил я.

– Почему? – не унимался мой братишка.

– Если родители или бабушка узнает о твоем похождении на кладбище, тогда мне несдобровать, – привел я бетонный аргумент. – Они же меня после этого целую неделю, на улицу не будут пускать, а может, даже целый месяц. Поэтому не проси – нет и только нет!

– Ну и ладно, – обидевшись на меня, Роберт ушел в зал и включил телевизор. Он специально сделал звук громче, чтобы я услышал, как там, по центральному телевиденью, показывают очередную серию телевизионного фильма "Четыре танкиста и собака", который так мне нравился.

"Вот засранец", – подумал я и сосредоточился на уроках.

***

В нашем небольшом поселке городского типа не так много достопримечательностей, которые, как магнитом тянули к себе нас – пацанов. Именно пацанов, а не девчонок. У тех были совсем другие интересы, совершено непонятные нам. Например, мы никак не могли понять, как можно целый день играть в куколки, или прыгать между натянутыми резинками. А классики? Что в них интересного? Или небольшой такой секрет, закопанный в земле под осколком бутылочного стекла? Что там они прячут? Обычные пуговки, обертки от шоколадных конфет, бусинки. К чему все это?

И так, про наши достопримечательности.

Первая достопримечательность – это полуразрушенный ликероводочный завод, стоящий на крутом берегу Волги. Туда мы иногда бегали, чтобы запастись для своей коллекции разными этикетками от винно-водочных бутылок, которые были там разбросаны повсюду.

Второе – общественная свалка, куда свозили мусор со всех домов и близлежащих промышленных организаций. Это место для ребят было настоящим "Клондайком", с множеством нужных только для нас вещей, на которые взрослые люди никогда не обратили внимания.

И третьим – заброшенное кладбище, возвышающееся на высоком бугре, оно стояло практически впритык к нашему городку.

Как раз на этот заброшенный погост мы и направились в вечерних сумерках, освещая себе дорогу электрическими фонарями.

Заброшенное кладбище – мрачное место. Оно встретило нас поскрипыванием скривившихся от времени крестов на неухоженных могилах, резким запахом полыни, росшей повсюду и шуршанием сухой травы под редкими порывами ветра. А также высоким кустарником репейника, который, словно оживший мертвец так и норовит схватить тебя за одежду своими цепкими колючими плодами. Вдобавок ко всему этому, изредка раздавалось загробное уханье невидимого сыча. От этих звуков у меня бежал мороз по коже, как от студеного зимнего ветерка. А полная луна, окруженная знакомыми скоплениями звезд, создавала своим призрачным бледным светом, пугающие бесформенные тени, танцующие вокруг нас.

Откровенно говоря, немного жутковато мне было, но я изо всех сил старался крепиться, чтобы не показать свою робость друзьям.

Первым переступил невидимую границу мира живых и мира мертвых мой товарищ Толик. Он вел нас едва различимой тропой, которая успела зарасти высокой травой, постоянно виляя между неровными бугорками могил. Некоторые из них еще были огорожены ветхой оградкой, другие же вообще сравнялись по уровню с тропинкой и стали практически незаметными.

Нам предстояло пройти практически половину кладбища, чтобы добраться до искомого памятника, потому что тот находился посередине заброшенного погоста. Идти вперед, не останавливаясь, чтобы быстрей достигнуть цели, сделать задуманное и вернуться обратно назад к себе домой, в теплую постель, где можно с легкостью спрятаться под одеялом от щемящего чувства страха.

Идти, минуя железные кресты, деревянные, поваленные на землю, качающиеся вкривь и вкось, издающие душераздирающий скрип, словно там, в могилах вдруг зашевелились упокоенные, и эти ожившие мертвецы стараются выбраться наружу, разгребая толстый слой песка и глины своими костлявыми руками, при этом заставляя судорожно шевелиться надгробные кресты. А может быть, они таким простым способом показывают нам – вы пришли в нашу вотчину, непрошеные гости, так что удите поскорей из нашей обители, пока мы не появились перед вашим взором.

Мы прошли мимо четырех или пяти продолговатых холмиков, заросших бурьяном. После них утоптанная тропинка проходила мимо склепа, сложенного из темно-серого камня. Его ржавая, со следами коричневой краски дверь была всегда закрыта. На ней, а также на темно сером камне, когда-то находились надписи, но они стерлись до такой степени, что их невозможно было прочитать.

– Ребята, представляете, открываем мы эту дверь, а там внутри несметные сокровища! – мечтательно закатив глаза, с придыхом произнес Витька.

– Это нужно быть последним дурнеем, чтобы соваться в этот склеп, – ответил ему Толик.

– Почему дурнеем? – обиделся Витька.

– А ты разве не знаешь, кто там похоронен? – спросил его Толик.

– Кто? – Витька на самом деле не знал о слухах, ходящих про этот склеп.

– Ведьма, – ответил Толик, страшно выпучив глаза. – Еще до революции она полюбила парня купеческого рода, но тот никакого внимания на нее не обращал, да к тому же он собирался жениться на красивой дворянке с приличным таким приданым, от которого только дурак мог отказаться. Короче, получалась у них прекрасная партия. И вот, колдунья вмешалась в эти сердечные дела. Она с помощью зелья свела с ума дворянку, а парня из купеческой семьи приворожила к себе. Дело чуть ли не дошло до свадьбы. Но тут подсуетились родственники парня. Увидев, что дело тут нечисто, они обратились за помощью к одному специалисту, который знал, как бороться с нечистью. Тот согласился им помочь. И вот, идут молодые под венец, парень в дорогом темном костюме, а ведьма в белом подвенечном платье, с перстнями, с браслетами золотыми и с колье платиновое на шее. Как раз в этот момент появляется специалист по борьбе с нечистью. Он прямо на ходу начал читать какие-то там, ведомые только ему заклинания, и они подействовали. Парня практически сразу отпустило от заклятья, а ведьму стало так корежить и выворачивать, что страшно было смотреть. Она сбежала в страхе, но специалист по нечисти нашел ее и завершил свое дело, после чего ведьма померла. Но просто так, без определенного ритуала, хоронить ее, было не положено. Тут нужно было или сжечь ведьму или захоронить в склеп, запечатанный охранными заклятиями, чтобы такие придурки, как ты Витька, не пытались его вскрыть.

– Я не придурок, – надув губы, произнес Витька, но сразу же позабыв про обиду, поинтересовался:

– А что было дальше?

– А дальше, – продолжил говорить Толик. – Я не знаю, толи в тот год дрова, экономили или по какой другой причине, но ведьму решили не сжигать, а захоронить в этом склепе прямо со всеми ее драгоценностями. И теперь лежит она там, червячков кормит под сильным колдовским заклятьем. А если кто-то попытается туда залезть, чтобы поживиться драгоценностями ведьмы, тот непременно поплатится за опрометчивый поступок. Вот так вот. Ладно, пошли дальше.

– И что, никто так и не пытался в этот склеп проникнуть? – уже на ходу продолжал интересоваться Витька.

– Ты помнишь, лет девять назад у нас в городе карантин из-за холеры был? – спросил его Толик.

– Неа, – честно признался Витька.

– Ну, да, откуда ты можешь помнить, – Толик как-то свысока посмотрел на нашего младшего друга, – в то время ты еще пешком под столом ходил. Так вот, девять лет назад один любопытный парень вскрыл этот склеп, правда, никаких сокровищ ему обнаружить не удалось, наверное, не там искал, зато стал он разносчиком холеры, от которой погибло тридцать человек, а по всему городу был объявлен карантин. И все это из-за заклятья, наложенного на склеп.

Слышал я городскую легенду, где говорится про эту ведьму. А вот про холеру Толик, конечно, навыдумывал все. Эпидемия была, но не из-за проклятья, наложенного на склеп, а совсем по другой причине. И если посмотреть на заржавевшие петли его двери, то можно с уверенностью сказать, что ее, как минимум лет сто не открывали.

– А может, колдунья в другом тайном месте захоронена? – спросил Витька. – Может поэтому тот парень никаких сокровищ в склепе не обнаружил?

– Может быть, – сказал Толик и на всякий случай предостерег нашего говорливого друга. – С дороги не сходи, некоторые из могил могут провалиться под вашим весом.

– Да брось ты, – бесшабашно заявил мелкий Витька, – где нужно, земля уже провалилась. Давай поспорим, что я напрямик вперед вас доберусь до памятника.

И не дожидаясь возражений, кинулся напропалую к середине кладбища.

– Вот придурок, – с досадой сплюнул Толик.

– Я же предупреждал, что ненужно было их брать, – с немалой толикой ехидства не преминул заметить Юрка, поглядывая в сторону Федора.

– Ладно, пошли, – сказал Толик, – будем надеяться, что с этим безмозглым придурком ничего не случиться.

И как накаркал.

Мы благополучно добрались до памятника, правда, там ничего стоящего нам обнаружить не удалось, а вот кода возвращались назад, наш мелкий приятель вновь решил показать свою бесшабашность. Он опять рванул вперед напропалую.

Мы видели его удаляющийся силуэт до тех пор, пока не услышали шум обвала, за которым последовал короткий вскрик Витьки, резко исчезнувшего с наших глаз. И все это произошло как раз возле злополучного склепа.

– Вот черт! – выругался Толик. – Я же предупреждал его, что здесь можно запросто провалился!

– А у него твои слова в одно ухо влетели, а из другого сразу же вылетели, – усмехнулся Федор.

– Ладно, пошли, посмотрим, как он там, – Толик двинулся в направлении склепа, – только внимательней смотрите под ноги, не хватало, чтобы кто-то еще из нас провалился.

– Теперь доставай его оттуда, – заворчал Юрка, последовав за товарищем, – когда достанем, получит от меня пару тумаков, придурок.

– Да ладно тебе, – решил я немного его успокоить, – со всяким такое могло случиться.

– Слушался бы старших, и такого не случилось бы, – ворчливо произнес в ответ Юрка.

Освещая перед собой дорогу, мы начали петлять между могил, стараясь не наступать на небольшие оплывшие от дождя и талых вод бугорки, лишенные оград, потому что никто из нас не хотел разделить участь незадачливого Витьки.

Пока шли, неприятные ощущения от кладбища меня немного отпустили, я перестал обращать внимание на противный скрип крестов, на выкрики сыча, меня сейчас более беспокоил наш друг, убежавший вперед – как бы с ним не случилось что-нибудь неприятное.

– Эй, вы где? – послышался голос Витьки.

Все ребята, включая и меня, бросились бежать в ту сторону, рыская яркими белыми кружками света от фонариков из стороны в сторону. Подбежали к склепу и увидели. Там немного в стороне, прямо между стенкой склепа и тропинкой, по которой мы шли, образовалась небольшая, неровная дыра в земле.

– Вытащите меня отсюда! – крикнул Витька, его голос нам не показался испуганным, скорее он был обиженный, мол, вот, совсем позабыли обо мне.

Мы, осторожно пробуя ногами почву перед собой, стали медленно продвигаться к открывшемуся провалу. Все наши предосторожности оказались напрасными. Земля до самой дыры была твердой, как бетон и не собиралась проглатывать нас. По всей видимости, Витька случайно попал в одну единственную каверну, образовавшуюся в закопанной могиле, других к нашему счастью больше не было.

Мы столпились возле небольшой дыры, стали светить внутрь.

– Ничего себе! – невольно вырвалось у нас, когда мы увидели содержимое могилы.

Там внизу на глубине два с половиной метра, возле вполне живого и здорового Витьки, осыпанного с ног до головы сухой землей, лежал разломанный трухлявый гроб, в котором находился высохший от времени труп, походивший на мумию. Скелет женщины или старухи с жутковатым мертвым оскалом, был обтянут сморщенной бледной кожей, сам же череп с темными провалами место носа и глаз покрывался от затылка редкими седыми волосами, вытянутыми практически до самых колен. Ее костлявые пальцы рук, где с легкостью различались все имеющиеся фаланги, оканчивались огромными окостеневшими загнутыми ногтями, под которыми виднелась засохшая грязь, словно она до последнего момента пыталась разрыть могилу, но израсходовав все свои силы, смирилась с участью и задохнулась под тощей земли.

– Что замерли? – не понял Витька причины нашего удивления, ведь он смотрел вверх, а не себе под ноги. – Давайте, вытаскивайте меня отсюда!

Когда же ему не удалось добиться от нас подобающей реакции, наш младший друг проследил за бегающими вокруг себя лучами света и сразу увидел высохший труп, лежащий недалеко от него.

– Вот черт! – испугано воскликнул Витька, отпрыгнув в сторону неровной стены могилы. – Что это?

Но потом его страх перерос в любопытство. Найдя возле себя погашенный от падения фонарик, он пару раз ударил по нему ладонью, тот сразу зажегся, потом Витька медленно приблизился к высохшему трупу, присел на корточки и стал его рассматривать, иногда откидывая в сторону небольшие комья сухой глины свободной рукой.

– Ты что там делаешь? – поинтересовался Юрка, наблюдая за его непонятными манипуляциями.

– Смотрю, может быть, какое-нибудь украшение найду, – объяснил Витька, продолжая шарить рукой вокруг трупа. Хоть он был и моложе нас, но мыслил здраво, по взрослому, ведь по нашим понятиям старые захоронения обязательно должны хранить в себе несметные сокровища в виде золотых или на худой конец, серебряных украшений.

– Если что-нибудь найдешь, все делим пополам! – сразу внес ясность прижимистый Юрка.

– Ладно, – согласился с ним Витька. – А вы пока найдите длинную палку, по которой я выберусь наружу.

Все побежали искать длинный шест, все кроме меня. Я остался стоять возле открывшейся дыры и во все глаза смотрел на высохший труп старухи, ощущая, как по спине побежали противные мурашки. Это была она! Та самая старуха из моих давнишних снов, про которые я уже успел забыть! Почему она? Несмотря на то, что по высохшему трупу нельзя на глаз определить возраст и прижизненные очертания лица, мне все равно казалось, что я смотрю на свой навязчивый кошмар, который долго преследовал меня в сновидениях.

К дыре подбежали ребята. Им не удалось найти длинную жердину, тогда они решили воспользоваться поваленным деревянным крестом, опустив его вниз.

– Давай, подымайся! – крикнул Юрка.

– Подожди, я, кажется, что-то нашел! – ответил Витька, поднимая с земли тусклое колечко.

– Что там? – поинтересовался Юрка. – Что-нибудь стоящее?

– Сейчас посмотрим, – проворчал Витька, потерев о штаны кольцо, и то сразу заблестело. – Кажись серебро!

Немного полюбовавшись им в сете фонарика, он решил его примерить на палец, а уж потом порыться вокруг, вдруг еще найдутся какие-нибудь украшения.

И тут меня словно током ударило! Я сразу вспомнил вчерашний сон про странный серебряный обруч, про то, чем сон закончился, и эти воспоминания наполнили мою душу тревогой. Мне хотелось крикнуть Витке:

"Выкинь кольцо!"

Потому что нутром чувствовал, что от него могут быть одни только неприятности, но не успел, тот уже насадил колечко на безымянный палец.

– Вот черт! – выкрикнул мой друг, тряхнув рукой.

– Что там у тебя? – спросил Толик.

– Хотел надеть кольцо на палец, да укололся обо что-то, – объяснил Витька, рыская лучом света вокруг себя.

– И что? – заволновался алчный Юрка.

– Оно слетело и куда-то укатилось, – ответил наш друг, засунув в рот пораненный палец, потом продолжил искать утерянное серебряное колечко.

Вот это мне совсем не понравилось. Я начал пристально всматриваться в труп старухи, все время, ожидая, что он как в моем сне, сейчас начнет шевелиться. Но нет, к моему облегчению этого не происходило.

– Ну, так ищи его! – с досадой выкрикнул Юрка. Он уже размышлял над тем, как они будут делить между собой найденное сокровище, а тут такая незадача.

– А я, по-твоему, что делаю! – раздражено отозвался Витька.

Наконец он увидел колечко с другой стороны высохшего трупа и хотел туда направиться, как стены старой могилы стали осыпаться, грозя завалить под собой нашего друга. Витька не стал дожидаться, пока его захоронит заживо, он стремглав выскочил наружу.

Я с облегчением вздохнул, думая, что вместе с засыпанной могилой, все ожидаемые неприятности обойдут нас стороной.

Но нет, я ошибся.

Неприятности в скором времени дали о себе знать.

Глава вторая.

Странные сны.

Контрольная по алгебре пролетела со скоростью курьерского поезда.

Кажется, вот только начался урок, а уже звучит звонок на перемену. Я в спешке дописал последнее уравнение, надеясь, что все решил правильно.

А вот английский язык как всегда тянулся, словно вязкая масса – долго и мучительно.

У нас как получилось, пол класса изучало немецкий язык, другая же, где присутствовал я – английский.

Сидели за партой по двое, хотя свободных мест хватало. Может быть, так легче нашей англичанке за нами следить?

Мне посчастливилось сидеть за партой рядом с Мишкой Бухариным. Почему посчастливилось? Да потому что ему этот язык легко давался и поэтому, он частенько помогал мне с этим предметом.

А сегодня я не выучил то, что нам задавали, вот и сидел, как на иголках, молясь про себя, чтобы меня к доске не вызвали.

Пронесло.

Урок закончился. Мы записали домашнее задание, попрощались с Аллой Сергеевной – нашей англичанкой и пошли домой. Вернее наши девчонки пошли не спеша, а мы – пацаны помчались домой со всех ног, чтобы по-быстрому перекусить и сразу на футбольное поле.

Сегодня же мы договорились устроить матч между нашим "Б" классом и параллельным "В", нашими постоянными оппонентами, с которыми у нас до сих пор не удавалось решить, кто сильней в футболе, потому что каждая игра заканчивалась то в пользу одой, то другой команды, а иногда вообще в ничью.

Но на сей раз, мы настроились только на победу. К тому же за нас играл Сашка Остапенко, который примерно четыре месяца назад, как вместе с родителями въехал в наш дом и стал моим одноклассником. Видел я, как он с мячом обращается. Если тот попадал ему в ноги, тогда, как будто прилипал к ним, не оторвешь и так до самых ворот, а потом неожиданный финт, удар и гол. Короче, Пеле где-то в сторонке нервно курит.

К тому же денек выдался, как по заказу, теплый, безветренный, играй себе в футбол в свое удовольствие.

Пока шел домой, все в голове прокручивал странную историю, случившуюся с нами прошлым вечером.

Этот высохший труп старухи не давал мне покоя. Он, как наяву, до сих пор стоял у меня перед глазами и напоминал о кошмарах, которые начали преследовать меня по ночам прямо перед смертью прабабушки Акулины.

***

Прабабушка Акулина.

Да, у нас была не только бабушка Настя, но еще и прабабушка Акулина. Они раньше жили в небольшой деревне. Для меня, городского жителя, это место казалось самой настоящей глушью.

Сами представьте, от деревни до райцентра, было двадцать пять километров и чтобы добраться до него, можно было только двумя способами. В первом случае садишься в телегу, запряженную лошадью, и медленно, под монотонный топот копыт, добираться из пункта "а" в пункт "б", потому что рейсовые автобусы там не ходят, из-за отсутствия приличной дороги. А во втором – добираешься пешком.

Один плюс во всем этом, ты всегда находишься на свежем воздухе.

Так вот, когда я первый раз туда приехал, то подумал, что попал в прошлое – в девятнадцатый век, где до сих пор не знают о существовании всех прелестей современной цивилизации.

После города мне там все казалось в диковинку, и телеги запряженные лошадьми, и керосиновые лампы, в селении частенько отключали свет. И один старенький черно-белый телевизор на всю деревню, возле которого постоянно собиралась детвора, что бы посмотреть очередную новую серию фильма "Три танкиста и собака". А еще я в первый раз там увидел необъятные кукурузные поля, поля заросшие горохом и поля подсолнухов, которые мне казались маленькими солнышками. Дальше, пройдя мимо них, сразу попадаешь на лесную дорогу, вдоль которой росли густые ореховые кусты, мы с мамой их срывали и ели, когда ходили по грибы или по ягоды.

Нравилось ли мне там? Еще бы! Конечно, нравилось. Мне нравилось гулять с местной детворой, которая слушала мои городские байки, раскрыв рот, веря каждому моему слову, хотя я изредка привирал. Нравилось, есть густые деревенские щи, приготовленные в чугунке на настоящей печи, нравилось дышать чистым лесным воздухом. А больше всего мне нравилось слушать старые деревенские сказки и легенды, о которых там еще не забыли.

Но однажды все пошло не так.

Как-то раз, у меня появились колики в животе, да такие сильные, что я ревел от боли, свернувшись клубочком на кровати. Мама испугалась, не зная, что предпринять. В городе можно было спокойно вызвать врача или скорую помощь, а здесь что делать? Только представьте, самый ближайший доктор находится за двадцать пять километров, в райцентре, туда же нужно добираться на трясучей телеге, а о неотложке, здесь вообще никто не слышал. Так что, пока туда доберешься, пока доктора найдешь – всякое может случиться.

Положение спасла прабабушка Акулина.

Она подошла ко мне и сказала:

– Подыми майку.

Вытирая кулаком выступившие слезы, я выполнил ее просьбу.

Прабабушка вначале провела над животом руками, от них я почувствовал исходящее тепло, потом начала говорить наговор:

– Ложись на печку верх спиной, чтоб вся хворь ушла долой, положи под животик мой шерстяной клубочек, и сразу боль уйдет за тридевять земель, за море океан, на остров Буян, там недуг ляжет под камень – горюч, где бьет ледяной ключ и будет там лежать, до моего внучка ей не достать. Все, глазки закрывай, тебе пора бай – бай.

Покончив с ним, она дала мне небольшой шерстяной клубок, который я с благодарностью принял, потому что верил, прабабушка обязательно меня излечит.

Вполне возможно, что эта вера как раз и помогла.

Стоило мне лечь на печь и положить под живот шерстяной клубок, как боль практически сразу унялась. Я заснул крепким сном без сновидений. Утром же меня живот больше не беспокоил.

Вообще про мою прабабушку разные расходились по округе слухи. И хорошие и плохие. Но как бы там ни было, народ к ней тянулся. А как же по-другому. До ближайшей больницы только на телеге запряженной лошадьми добраться можно и то на дорогу уйдет практический целый день, или жди автобуса, который ходит раз в неделю. Не областной центр видите ли. А у нее как-то справляться с хворями своими заговорами получалось. Во всяком случае, от бородавок там избавить или ангину вылечить это для нее, что водицы испить, на раз получалось.

Но что интересно, за свои услуги прабабушка денег не брала, гостинцы там разные, как муку, сахар, яйца, конфеты принимала, а денег – ни-ни.

И все старались ее не обижать. А то кто его знает. Одна залетная тетушка по незнанию повздорила с моей прабабушкой, потом на следующий день ногу подвернула, да так сильно, что ей гипс в районной больнице наложили.

Но это еще не все.

Деревенские мальчишки рассказали мне по секрету одну историю про прабабушку Акулину, которая выходила за рамки моего понимания.

А произошло вот что.

В соседнее село, как раз в летний период приехал на практику один парень, работать механизатором. Звали его Афанасий, или просто Феня. И на танцах вскружил этот Феня всем девкам головы, да так, что те стали сохнуть по нему, как ненормальные.

Местные парни обещали ему морду набить, но свое обещание выполнить у них не получилось, так как директор совхоза пригрозил им всеми земными карами за незаконное рукоприкладство.

Тогда местные парни обратились за помощью к прабабушке Акулине. Та согласилась им помочь.

И вот однажды, в одно прекрасное летнее раннее утро, когда еще зорька над горизонтом не поднялась, едет на мотоцикле Феня и видит, как из-за деревьев, растущих вдоль проселочной дороги, вышла безумной красоты девушка и призывно подняла руку, чтобы он остановился.

Ничего необычного в этом парню не показалось. Ну, подумаешь, одинокая девушка стоит на дороге. Может, она на работу спешит или, наоборот, с танцев в доме культуры, которые были вчера, возвращается домой. Но вот что интересно, он сам был там и почему-то не помнил, чтобы видел ее там. А мимо такой неописуемой красоты Феня уж точно не пошел.

Парень остановил мотоцикл. С интересом оглядел девушку. Выглядела она на лет восемнадцать-двадцать, темные, как вороное крыло волосы заплетены в тяжелую косу, спускающуюся до самой талии, а светлое в красный горошек платьице облегало стройную точеную фигуру.

Девушка перекинула свою косу через плечо и, глядя парню прямо в глаза, своими огромными бирюзовыми очами, томно произнесла:

– Подвезешь меня, касатик?

У Фени, от такого видения, даже дыхание сбилось, поэтому он многозначительно произнес:

– Ага, – и с глупой улыбкой замолчал.

Девушка села сзади. Она крепко обвила парня руками, прижимаясь к его спине своим упругим горячим телом. От этого прикосновения и самому Фене стало жарко, хоть и стояла ощутимая утренняя прохлада. А девушка, касаясь губами его уха, томно прошептала:

– Поехали, касатик.

Феня, от мыслей об этой незнакомке, что сидела у него за спиной, сам не понимал, как вел мотоцикл по грунтовой дороге среди полей и густых березовых рощ, представляя себе разные шальные фантазии. А девушка, как бы прочла его мысли. Она игриво хохотнула и обдала горячим дыханием:

– Даже не мечтай, касатик. Ох, погублю я тебя, голубчик мой!

От этих слов у Фени едва руль мотоцикла не вырвался из рук. Он почувствовал, что лицо его пылает жарким огнем, а пот струится между лопаток.

Километра за четыре до нашего села, мотоцикл неожиданно заглох. Уже по инерции он прокатился еще немного и встал недалече от оградки, за которой находилось кладбище. Незнакомка соскочила с сиденья. Она отошла в сторону, облокотилась на изгородь, а Феня склонился над мотором, пытаясь найти причину, внезапной остановки мотоцикла.

Вдруг он услышал за спиной какой-то шорох, и старческий скрипучий голос произнес:

– Благодарствую тебя, Афанасий, подвез меня, прям до дома!

Вот тут Феню проняло до самого костяного мозга. Ведь перед ним стояла не девушка-красавица в летнем коротеньком платьице, которое прикрывало упругое горячее тело, а древняя старуха в каких-то лохмотьях с обликом нашей прабабушки Акулины. Опираясь на суковатую палку, она посмотрела на него пылающими красными глазами, поднесла к морщинистому лицу корявую ладонь и поправила седые волосы, что выбились из-под платка.

– Не изводи своего железного жеребца, Афанасий, все с ним в порядке, – прошамкала беззубым ртом ужасная старуха и направилась к входным воротам на кладбище.

Как Феня поднял с земли мотоцикл, как катил его по дороге через все кукурузное поле, у него из памяти напрочь стерло этот период времени. Очнулся он только возле общежития, где проживал во время практики.

А на следующий день Афанасий уехал домой и больше в наших краях не появлялся.

Уж не знаю, была вся эта история правдой или всего лишь очередной деревенской легендой, в которой принимала участие наша прабабушка Акулина, об этом я до сих пор понятия не имею. Но возможно, когда-нибудь завеса сей тайны все же откроется передо мной.

Мне казалось, что мы всегда будем ездить в гости, в деревню к бабушкам, но судьба распорядилась по-своему.

Сначала к нам в город приехала бабушка Анастасия, ее уговорили наши родители, что бы она присматривала за нами, двумя беспокойными, слишком подвижными братьями. Им же следить за нами недосуг – мама работала с утра до вечера, а папа вообще по сменам. Бабушка Анастасия, скрепя сердцем согласилась.

В деревне осталась одна прабабушка Акулина, она категорически отказалась переезжать. Ей был по душе свежий лесной воздух, натуральные продукты, старые соседи, живая дышащая жизненной силой сельская земля, и добротный деревянный дом, с печью, погребом, ледником, а не пышущие жаром асфальтированные дороги, да кирпичные коробки пятиэтажек, где воздух спертый, не живой. К тому же скотина, тяжело с ней расстаться. Так считала прабабушка Акулина.

Правда, там у себя на родине, наша любимая бабушка продержалась недолго.

Оставшись в одиночестве, без родственной поддержки, прабабушка Акулина поняла, что ей одной с хозяйством не справиться. Крепилась она два года, потом не выдержала, продала дом, всю утварь и переехала к нам в город.

Зажили мы большой дружной семьей.

Хоть нам приходилось ютиться в однокомнатной квартире, никто из нас на это не жаловался, каждый занимался своим делом – я ходил в школу, мой брат, в садик, родители на работу, а бабушка с прабабушкой следили за ними, за детьми, чтобы мы не ссорились, ели по распорядку, да вовремя ложились спать.

Так счастливо мы прожили четыре года.

Потом прабабушка начала чахнуть, усыхать и вскоре слегла в постель. А бабушка Анастасия стала ворчать на всех, высказывая, что зря они переехали в город, на родине, в деревне им было намного лучше.

У меня же появилось неприятное чувство, как будто кроме нас, в нашей квартире поселился еще кто-то невидимый. И этот бестелесный квартирант хочет стать полновластным хозяином нашего жилища.

Неприятное чувство с каждым днем становилось сильнее. А с заходом солнца мне начинало становиться не по себе. Вот так поздним вечером читаешь на кухне книжку, а на тебя накатывает непонятный страх, который заставляет постоянно прислушиваться к тому, что происходит в квартире, постоянно оглядываться на любой самый тихий посторонний звук, ощущая, как волоски на руках топорщатся дыбом от мурашек, покрывших всю кожу. Мне даже иногда казалось, что периферийным зрением я начал улавливать какое-то постороннее движение. Кого? Я и сам не знал, но чувствовал, что кто-то или что-то наблюдает за мной.

А потом мне начали сниться кошмары в разных вариациях, но смысл был у них один. О них я никому не рассказывал.