Текст книги "За пределы привычного (СИ)"

Автор книги: Сергей Молотков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Молотков Сергей.
За пределы привычного

За пределы привычного.

Пролог.

Деревня Редлянка. 1978 год.

Прохор стоял посреди деревни, держа в одной руке разряженный «Хаудах» в другой тесак с окровавленным лезвием.

Ходуны все мертвы. Мертвы окончательно. И это хорошо. А вот то, что мертв пан Пермовский, это плохо. Ох, как хотелось Прохору допросить с пристрастием этого скользкого типа.

Но нет, не получится. А жаль. Но хорошо, что в кабинете пана Пермовского, в тайнике, Прохору удалось обнаружить записную книжку в кожаном переплете с тиснением в виде какого-то замысловатого узора. А еще там лежала, на первый взгляд, лупа, на самом же деле этот предмет назывался "Око мудрецов". Если через него смотреть на страницы зачарованной книги, все непонятные каракули, начертанные там, практически сразу складываются в знакомые с детства буквы.

Прохор открыл записную книжку. На титульном пожелтевшем от времени листе был напечатан знак тайного общества "Врил" созданного в недрах "Туле", а дальше шли непонятные каракули.

Понятно, здесь без "Ока мудрецов" не обойтись.

Значит все правильно, именно за этой записной книжкой так долго охотилась Анастасия.

Настя рассказывала. Это случилось уже в 45 году.

В тот раз их взводу был дан приказ – высадиться на вражеской территории, скрытно пробраться в замок "Вевельсбург" и завладеть секретными документами, при этом постараться не выдать свое присутствие.

Можно сказать невыполнимая задача. Во-первых, названый замок находился под ударом союзнических войск, во-вторых, обнесенный высокими стенами, на которых часовые были всегда настороже, казался совершено неприступным. Его можно взять приступом только после того, как по крепостным стенам основательно поработает батарея, состоящая из гаубиц, ну или после продолжительной авиационной бомбардировки.

Но ни того ни другого отряд Анастасии не мог себе позволить. Зато в их распоряжении оказался проект перестройки замка под подписью архитектора Германа Бартельс. И по этому плану они решили пробраться внутрь замка "Вевельсбург" по канализационному каналу, затопленному нечистотами.

На задание пошли только добровольцы.

Благополучная высадка с самолета в районе замка "Вевельсбург". Марш-бросок до намеченного места.

И вот, прихватив с собой пятнадцать кислородных подушек, так как в канализационном канале невозможно было дышать, особый отряд двинулся по коллектору. Из подушек они дышали по очереди, но все равно до цели добрались не все. Двое бойцов задохнулись и остались в подземелье навсегда.

Выходить из канализации стали на четвертом люке. По счастливой случайности, рядом никого из фашистов не оказалось. Они переоделись во вражескую форму, которую предусмотрительно прихватили с собой. А дальше действовали, как по учебнику – скрытое передвижение по вражеской территории и бесшумное снятие охраны.

В какой-то момент им пришлось разделиться на две группы. Одна начала занимать важные с тактической точки зрения позиции, другая занялась поиском штаба.

Им пришлось немного поблуждать по коридорам самого логова "Аненербе". Потом ворвались в штаб. Фашисты, чувствующие себя в полной безопасности, сначала растерялись, но потом оказали отчаянное сопротивление.

Пока Анастасия со своей группой вела бой в штабе. Другая группа открыла стрельбу по фашистам. В замке возникла невероятная паника. Чувствующие себя в безопасности фашистские вояки стали из автоматов бить друг друга. Наши разведчики не препятствовали им в этом благородном деле, наоборот помогали.

А в штабе к тому времени, Анастасии со своим отрядом удалось сломить сопротивление фашистов, при этом пару высокопоставленных немецких офицеров взяли в плен, а вот Ханс Манштейн фон Клюге, который потом перекрасился в пана Пермовского, сумел скрыться, прихватив с собой секретную документацию и вот этот блокнот. Правда, в его тайнике Анастасии удалось обнаружить таинственный амулет, висящий на серебряной цепочке. Он был искусно вырезан из цельного куска изумруда и сделан по образу Буса, который на крыльях Птицы Славы возносился в Ирийские Сады.

О своей находке, Анастасия, почему-то никому не стала докладывать. Она оставила себе амулет, почувствовав в нем что-то необычное. А потом, когда вернулась домой, начала его досконально изучать.

Прохор поднес "Око мудрецов" к записной книжке и все непонятные каракули, начертанные там, практически сразу сложились в знакомые буквы.

Вначале был дневник, вернее сказать – заметки, которые, по всей видимости, написал Ханс Манштейн фон Клюге.

"После долгих изысканий, проведенных по всему миру, могу смело сказать – мы слепо смотрим на окружающее нас пространство, как будто наш мозг спит, не позволяя познать сакральные тайны мироздания. Словно мы сами создаем перед собой непрошибаемый невидимый барьер, отделяющий наши мысли, чувства, ощущения, от такого близкого порога чертог, где хранятся невидимые силы, дарящие могущество и бессмертие.

И все же я не опустил руки, продолжал свои изыскания, усердно стараясь найти средство сделать плоть бессмертной для избранной богом нации. В итоге, всевышний увидел мою прилежность и терпение и наградил меня познанием великой тайны, сокрытой от посторонних глаз.

Как-то в одну полнолунною ночь, приснился мне странный сон, более казавшейся явью.

Я стоял возле погребального костра, на котором лежали мертвые обнаженные тела мужчин и женщин.

По мере приближения пламени к трупам, те начинали едва различимо подергиваться, как будто были подключены к проводам с высоким напряжением. И это были не произвольные судороги, а как бы сознательные конвульсии трупа, от страха потерять свою бренную плоть. Данное видение говорило о том, что мозг умерших людей, каким-то немыслимым образом в преддверии неминуемого уничтожения вновь стал функционировать!

Вот один из трупов неожиданно сел. Его изуродованный ужасной гримасой рот, как будто взывал о помощи, но этот крик застрял где-то внутри и не был слышан. В следующее мгновение, всепожирающее пламя достигла лица, превращая его в мерзкую маску, которая из-за отпадающей кусками плоти, постоянно меняло свой вид до тех пор, пока полностью не потонуло в нарастающем огне и клубах густого черного дыма, который колеблясь из стороны в сторону, стремился подняться в небеса. А в нем...

Я сначала не поверил своим глазам! Но это было!

Сквозь копоть, исходящей от костра, стали просматриваться человеческие силуэты!

Я протер глаза, надеясь, что увиденное окажется всего лишь обманом зрения. Но нет, призрачные человеческие фигуры не исчезли! Они продолжали стремиться верх и возможно сумели бы достичь своей конечной цели. Но в тот самый момент недалеко от столба черного дыма на высоте крыши часовни, стоящей как раз напротив меня, образовался какой-то темный сгусток. Сначала я принял его за лоскуток дыма, оторванного случайным порывом ветра от основного столба копоти. Но этот сгусток не растворялся в воздухе, как того я от него ожидал, наоборот он принял более четкие очертания крутящейся черной воронки. И эта таинственная черная воронка притягивала к себе летящие верх дымные человеческие силуэты до тех пор, пока не поглотили их одну за другой...

Проснувшись, я помнил свой сон до всех мелких подробностей. И он почему-то не выходил у меня из головы.

Что это такое – черная воронка, затягивающая в себя человеческие души? Портал в другой мир? Или это что-то иное? А в реальности все так же происходит или только в фантазии сна?

Чтобы, потом, не мучить себя бесконечными вопросами, я решил съездить в концентрационный лагерь "Нидерхаген" и увидеть своими глазами, так ли на самом деле возносятся души после сожжения или такое происходит только в моих снах.

Я не впервые посещал концентрационный лагерь. И все равно, каждый раз мне казалось, что я ступаю на порог преддверия ада, где томятся грешные души в ожидании определения своего вечного наказания. А пока истязают только их несовершенную плоть.

Вот и сейчас, как только оказался за колючей проволокой лагеря "Нидерхаген", как данная ассоциация сразу повторилась. К тому же ветер дул со стороны бараков, где ютилось стадо двуногих животных, годных только для того чтобы безропотно подчиняться Исключительной Великой Германской Нации, которая должна вечно править всем этим несовершенным миром. Вместе с ветром до меня доходила вонь немытых тел, дерьма и крови, которые были изрядно замешаны на густых волнах ужаса, творящегося здесь.

Меня встретил мой старый друг Отто, проводивший здесь в "Нидерхаген", опыты над двуногим скотом, надеясь, что они помогут нам в ходе кровопролитной войны с варварским народом, населяющим суровые земли России.

Я обратился к нему со своей немного неординарной просьбой. Отто, даже не моргнув глазом, согласился посодействовать мне в моем сумасшедшем начинании.

И вот я стою недалеко от работающего крематория и смотрю на густой черный дым, вылетающий из трубы, а сам все надеюсь, что вот-вот там вскоре проявится человеческий силуэт. Но все мои надежды оказались тщетными. Ни сейчас, ни потом мне не удалось увидеть что-то подобного.

Отто поинтересовался причиной моего скверного настроения. Я за бутылкой хорошего французского коньяка, без утайки все ему рассказал.

"Дружище, Ханс, – после недолгого переваривания услышанного, наконец, произнес Отто, – с точки зрения эзотериков, у каждого организма существует энергетическая оболочка, говоря по-другому, астральное или ментальное тело. Но увидеть его простым глазом невозможно. Поэтому, все то, что ты видел во сне, Ханс, в реальности повторить невозможно".

Я уже думал, что вся моя затея обернулась крахом, как мой друг заговорил на тему, косвенно касающуюся моим недавним изысканиям.

"Ханс, ты выбрал слегка неверный путь в своих стремлениях добиться положительных результатов в поиске истины, которая находится там, за горизонтом человеческого понимания. И в этот нет ничего зазорного. Все личности с незаурядным интеллектом, полностью отдающие себя для достижения великой цели, часто стараются полагаться только на свои силы и поэтому после череды проб и ошибок теряют веру в себя. Бросают начатое и превращаются в ничтожество, постоянно жалеющее себя. Но стоит им прислушаться к дружескому совету, как на их головы начинают сыпаться настоящим звездопадом успех за успехом. И знаешь, Ханс, если ты позволишь, я дам тебе пару советов, которые, как мне кажется, смогут сдвинуть твои изыскания с мертвой точки".

Речь Отто заинтриговала меня, поэтому я, без каких либо сомнений, согласился принять от него дружеский совет.

Мой друг после моего положительного ответа, резко встал со своего места и направился к книжному шкафу. А я, продолжая сидеть в мягком кресле, ожидал его возвращения. Когда Отто вернулся на место, он не стал произносить долгих речей. Мой друг протянул мне толстую прошитую папку и сказал:

"Посмотри, это тебя должно заинтересовать".

Отто оказался прав.

В толстой папке находился весьма любопытный материал, с помощью которого уже заржавевшие шестеренки дела всей моей жизни, вначале со скрипом сдвинулись с места, а потом начали набирать ход.

Там находились копии древних манускриптов, найденных в одном заброшенном храме. Их обнаружила экспедиция, возглавляемая лично моим старым другом Отто, который, так же как и я, носил на безымянном пальце левой руки печатку со знаком общества "Врил".

Эти манускрипты, почему-то написанные на древнем шумерском наречии, сообщали одну очень интересную информацию, за которую любой правитель нашей несовершенной земли, готов пойти на все, даже на предательство собственной страны, если это понадобится.

Мне самому после прочитанного, стало немного не по себе.

Бессмертие души и тела!

Вот о чем говорилось там.

Но чтобы достигнуть положительного результата, необходимо иметь под рукой четыре артефакта, с помощью которых нужно в определенном месте, в определенное время провести ритуал.

И вот, собрав по крохам полезную информацию, я принялся к поиску четырех мистических предметов. Один из них было кольцо мудрости, сделанное из серебра. Второй артефакт, это небольшая пирамида, сделанная из красного нефрита, на гранях которой были начертано множество магических знаков. Он имел несколько названий – Обитель Амона, Врата Одина, Прибежище Марены. Терракотовый жезл был третьим мистическим предметом. Он побывал в руках у великих правителей, принося им удачу, но после падения Римской Империи бесследно исчез.

И четвертый артефакт.

Магический амулет, висящий на серебряной цепочке. Он был искусно вырезан из цельного куска изумруда и сделан по образу Буса, который на крыльях Птицы Славы возносился в Ирийские Сады. Как раз его мне удалось обнаружить первым.

Это произошло на территории варварской России.

Как-то нам пришлось добираться до комендатуры по дороге, зажатой с двух сторон густым лесным массивом. И по какой-то непонятной причине у такого надежного автомобиля, как мой "Вандерер", неожиданно заглох двигатель. Пока водитель возился под капотом, я решил размять ноги.

Как так вышло, что меня вдруг понесло куда-то в чащу леса, мне до сих пор непонятно.

Может, двигало мной провидение?

Вполне возможно.

Как бы там ни было, но я оказался на лесной опушке. Там на невысоком бугорке был образован круг из обросших мхом валунов разного калибра. А внутри него кто-то недавно разжигал костер. Но кроме всего этого от круга отходили кругами невидимые лучи силы, которые пронизывали меня, придавая бодрости и очищая мозг от шелухи ненужных мыслей.

И это продолжалось до тех пор, пока возле круга не появился старик. Он возник как будто из воздуха, и тем самым ошеломил сопровождающих меня солдат. Они, посчитав его за угрозу, моментально открыли огонь на поражение. Я даже не успел их остановить, как дело было сделано. Старик был мертв, и с ним ушло то неповторимое чувство эйфории, только что охватившее меня.

После обыска трупа, один из солдат показал мне вещи, которые были при мертвом старце. И к своему удивлению, среди ненужного барахла, я увидел то, что так упорно искал.

Магический амулет!

Да, да! Тот самый магический амулет, вырезанный из цельного куска изумруда и сделанный по образу Буса, который на крыльях Птицы Славы возносился в Ирийские Сады!

Этому найденному артефакту, я искренне радовался, как младенец новой игрушке. И только одно огорчало – гибель старика, а вместе с ним все тайны, в которые тот был посвящен.

Пришлось с магическим амулетом работать по наитию, без инструкций, без четкого понятия, какую мне пользу он может принести. Но все без толку. Каждый проделанный мной эксперимент не давал положительного результата. И я каждый раз проклинал бдительность солдат, которые там, в лесу, без приказа убили старика.

Безмозглые солдафоны! Была бы моя воля, отправил бы их на передовую, в самое пекло, потому что только там таким идиотам самое место.

А у самого из головы не выходил тот самый сон, где черная воронка поглощала человеческие души. Неспроста он мне приснился. Но вот на что тот сон намекал, я не мог понять.

Тогда я вновь обратился к своему старому другу Отто.

Тот встретил меня с искренним радушием; порадовался моим победам, посочувствовал моим неудачам, а после изъявил жгучее желание взглянуть на найденный магический предмет.

Я не мог отказать ему в этой просьбе и передал в руки Отто амулет, сделанный по образу Буса, который на крыльях Птицы Славы возносился в Ирийские Сады.

– Забавная вещица, – произнес мой друг после тщательного осмотра магического предмета. – И ты не знаешь, почему он не работает?

– Верно, я испробовал все, но до сих пор не добился положительного результата, – ответил я.

– А ритуал с жертвоприношением? – поинтересовался Отто.

– Гм, жертвоприношение, я почему-то про него не подумал, – таков был мой ответ.

– А зря, – сказал Отто. – Ты сам подумай, не зря же в легендах и сказках всегда упоминается магия на крови, когда нужно получить настоящее неодолимое могущество, которое невозможно сокрушить.

– И в большинстве случаев, по тем же легендам, из-за магии крови зарождались кровожадные демоны, – напомнил я ему.

– Пусть хоть сам дьявол появится перед нами, а мы уж сумеем с ним договориться, – заверил меня Отто.

Попытка, не пытка.

Я решил последовать совету Отто без угрызений совести, потому что на роль жертвы мы решили взять одну из бесполезных для Великого Рейха особей, находившихся за колючей проволокой в концентрационном лагере "Нидерхаген".

И вот это жалкое на вид существо стояло в центре пентаграммы, старательно начертанной нами на бетонном полу. Его дух был сломлен, а тщедушную плоть сковал страх, заставляя тело замереть на месте. И только глаза узника затравлено бегали, как будто искали выход из подвала, но его не было, только запертая надежная толстая дверь и бетонные стены, которые можно вскрыть разве лишь только выстрелом из гаубицы. Он это понял и с мольбой посмотрел на нас, что-то повторяя раз за разом на своем варварском языке.

Тем временем Отто подошел к узнику, достал кортик и двумя уверенными движениями сделал надрезы у намеченной жертвы на запястьях. Оттуда полилась кровь прямо на бетонный пол, образуя там багряную лужу.

По сигналу друга, я достал амулет и одел его на шею узника.

Дальше начало твориться что-то невообразимое.

Сначала кровь, скопившаяся на бетонном полу, против всех законов физики начала струйками подниматься верх по телу узника. А когда достигла амулета, стала впитываться в него до последней капли.

Вместе с происходящим в подвальном помещении начала стремительно падать температура. И вскоре у нас изо рта вместе с выдохом вылетали клубы пара, как будто мы очутились в подземном леднике, где хранится скоропортящиеся продукты. А вместе с холодом, там, возле оцепеневшего от страха узника появился непроглядный туман. Он сгустился до такой степени, что стал похож на кисель, вот так возьми и зачерпни его ладонью. Так со стороны нам казалось.

Мы сами находились в состоянии замешательства. Особенно когда увидели внутри густого тумана багряные всполохи, как будто там открывались ворота в ад. И появился странный запах. Нет, не серы.

Пахло миндалем.

А потом как-то разом с узником произошла странная перемена. Его глаза вдруг стали пустыми и холодными, как у змеи, которая спущенной пружиной готова броситься на намеченную жертву. Это мы поняли, когда пленник бросил на нас взгляд, примораживающий к месту, не дающий возможности ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Он всепоглощающим, холодным, липким страхом ворвался в наши души, покрывая наши тела каплями холодного пота, мерзко намочившего наше нательное белье, и вызвал непроизвольные позывы в мочевом пузыре.

Узник, пробормотав что-то невнятное, неторопливо осмотрелся. Вот только узник ли он? Может, мы уже успели поменяться местами? И теперь нам впору становиться пленниками этого непонятного существа. Да, да, именно существа, потому что интуиция подсказывала мне, там внутри пентаграммы стоит человеческая оболочка, наполненная чем-то чуждым, излучая жгучую злобу и всепоглощающую к нам ненависть.

Еще что-то было там. Как мне показалось – недоумение или растерянность, как будто нечто непонятное, оказавшись неожиданно в чужом теле, должно было сначала адаптироваться к новому миру, и только потом действовать.

Так оно и случилось.

Это нечто, словно отпущенная пружина рвануло в нашу сторону. Два солдата, сопровождающие нас, открыли огонь из автоматического оружия. Я своими глазами видел, как пули пронзают человеческую плоть, оставляя в тех местах кровавые отметины, но не приносят видимого результата. Свинцовые снаряды немного замедлили продвижение существа и только! Тогда солдаты, заслонив собой нас, решили пойти врукопашную. И это было их ошибкой. Первого солдата существо откинуло в сторону, как надоевшую тряпичную куклу, второму, так, мимоходом с легкостью свернуло голову. И тогда я с ужасом подумал – все, пробил мой смертный час. Но Отто, мой старый товарищ Отто, удачным выстрелом в голову из пистолета свалил существо с ног.

Мы стояли над неподвижным телом узника и смотрели на него с ужасом и в тоже время с каким-то восхитительным трепетом, потому что осознавали – вот то, что мы так упорно искали. Мощь, неуязвимость, безжалостность к врагу! Если иметь хотя бы дивизию подобных солдат, с ними можно положить весь мир возле своих ног!

Но на все это нужно время, а его как всегда в обрез.

– Тела придется уничтожить, – услышал я голос Отто.

– Почему? – удивился я. По моему мнению, все образцы убитого существа нужно было отправить в "Вевельсбург" и там, в лаборатории его тщательно изучить.

– Дружище Ханс, я понимаю твое рвение, как можно быстрей достигнуть результатов, с помощью которых нам удастся переломить ход битвы с проклятыми коммунистами, – произнес Отто. – Но если все происшедшее здесь в подвале дойдет до ушей не тех людей то, кто может дать гарантии, что другие артефакты не попадут в руки врага? А если это произойдет? Ты можешь представить последствия такого развития событий?

Я смущено промолчал.

– Вот, то-то же. Лучше дождаться того момента, как все артефакты будут находиться у нас в руках. Вот тогда мы с тобой и займемся доскональным изучением этого уникального материала, – сказал Отто.

В его словах было зерно истины, поэтому я без ненужных споров последовал совету своего товарища.

Труп существа, а с ним и тела убитых солдат мы сожги в печи крематория. Теперь нам осталось найти остальные артефакты, чтобы приступить к экспериментам, которые для нашей доблестной армии создадут солдат, незнающих боли, жалости и усталости. И тогда мы с ними покорим весь мир.

Но для всего этого нужно время, а его как всегда было в обрез".

Прохор закрыл записную книжку Ханса Манштейн фон Клюге.

– Кольцо мудрости, Обитель Амона и Терракотовый жезл, – он вслух произнес. – И где же мне вас искать?

Он даже не мог представить, что один из артефактов всегда находился практически у него под носом.

1989 год.

Глава первая.

Заброшенное кладбище.

"Я шел по широкому арочному коридору, освещенному зажженными факелами. Следом за мной шла светловолосая девушка, одетая в белое длинное кружевное платье, которое не скрывало, а выделяло ее божественную стать и подчеркивало ангельское личико. Рядом с ней ковыляла сгорбленная старуха, облаченная во все черное, с низким капюшоном, скрывающим ее лик.

Мы вышли к широкой лестнице, поднялись по ней. Дальше наш путь лежал через просторную залу, украшенную высокими зеркалами и свисающей с потолка огромной хрустальной люстрой, где находилось множество горящих свечей. Миновав огромное помещение, я открыл дверь и вошел в спальную комнату.

– Мы прибыли, мой господин, – проскрипела старческим голосом старуха.

Я огляделся. В просторной спальне стояла широкая двухместная кровать с высокой резной деревянной спинкой, а над ней по бокам свисал прозрачный балдахин, который сейчас был убран. Возле одной из стен стояло зеркало и секретер, возле другой – деревянное кресло. Окон в спальне не было, место них был выход на широкий каменный балкон, закрытый добротной дверью, наверху которой виднелся круглый вырез, заделанный прозрачным желтым стеклом.

Будучи здесь впервые я подсознательно ощущал, что когда-то, но когда именно – не помню, мне приходилось здесь быть. Я здесь уже делал, то, что мне предстояло сделать. Вот только в те разы у меня все вышло или нет, того не помню. Скорее всего, нет, поэтому я здесь.

Стоя возле входной двухстворчатой двери, я наблюдал, как старуха подошла к кровати, заключенной в пентаграмму, начерченную на полу, и начала с нее снимать шелковое покрывало, поправила большую пуховую подушку, отдернула в сторону теплое одеяло, после чего отошла в сторону.

Девушка в белом платье подошла ко мне, сняла с шеи небольшой серебряный ключик, висевший на тонкой золотой цепочке, и со словами передала его:

– Все готово, мой господин, пора приступать.

Я принял ключик с вычурной бороздкой, продолжая стоять на месте.

"Пора приступать, – подумалось мне. – И что же я прошлый раз делал?"

– Мой господин, пора начинать! – поторопила меня старуха. – Скоро взойдет полная луна!

"Кажется, нужно найти в изголовье кровати замочную щель", – неожиданно всплыло в моей памяти.

– Мой господин, нам стоит поторопиться! – продолжала скрипеть старуха.

Вспомнив, что нужно делать, я подошел к изголовью кровати, присел и начал искать замочную щель. Тут мое внимание, привлекло какое-то движение с обратной стороны высокой спинки просторного ложа. Я с замиранием сердца заглянул туда.

Из-под кровати вылезло, какое-то отвратное существо размером с большую ящерицу. У него было вытянутое чешуйчатое тело с перепончатыми крыльями, сложенными по бокам, длинная подвижная шея и плоская морда с ушами, как у летучей мыши. Существо, перебирая короткими когтистыми лапками, посмотрело на меня немигающим взглядом, прошипело, показав несколько раз длинный раздвоенный язык и вильнув хвостом, вновь скрылось под кроватью.

Я невольно отшатнулся в сторону от такого кошмарного видения.

"Что это за тварь такая? Откуда она взялась? – лихорадочно крутилось в моей голове. – И почему мне кажется, что ее я когда-то видел?"

– Мой господин! – голос девушки вывел меня из растерянности.

Да, верно, пора начинать.

Я начал шарить по деревянному изголовью кровати, в поисках замочной щели. Она обнаружилась сбоку. Я взял ключ, начал его вставлять в замок. Вначале у меня ничего не получалось, словно зубцы бороздки были от другого запора, потом дело пошло на лад. Ключ с тихим шипением вошел в замочную щель.

Сразу сбоку кровати из массивного каркаса выдвинулась деревянная планка, на которой крепился небольшой серебряный обруч с начертанными непонятными символами на его внешней стороне. Я подошел к нему.

Если судить по его размеру, туда мог войти только мизинец. А что дальше? Вдруг, засунув в обруч палец, я лишусь его? Нет, не должен. Я уже когда-то проделывал это и все мои пальцы на месте. Значит, с мизинцем ничего не случится. Но все равно мне не хотелось в обруч засовывать палец.

– Мой господин, полнолунье! – выкрикнула старуха.

Да, взошла полная луна. Ее свет проник сквозь круглое оконце и, превратившись в тонкий луч, упал на серебряный обруч, который начал наливаться ярким огнем.

Тут я понял, нужно решаться, сделать то, что мне предначертано и только тогда передо мной откроется тайна, которая до сих пор будоражит мой разум.

Присел на край кровати, прислонившись спиной к высокой деревянной спинке, засунул мизинец в обруч, который сразу намертво сжал мой палец. И тут я понял, что совершил ошибку. Мизинец нужно было вставить ладонью верх, а не вниз, как было сделано. Я попробовал исправить содеянное мной. Бесполезно. Палец был зажат слишком туго – не провернешь.

Тем временем из обруча вылез небольшой острый шип. Он беспощадно проколол мою плоть. Я невольно вскрикнул от боли. Шип задел кость и мне казалось, что тонкая иголка скребет по ней, стараясь пронзить ее насквозь. Из открытой раны показалась капелька алой крови. Она медленно потекла к кончику пальца и упала вниз. За первой каплей показалась вторая, третья, четвертая, потом кровь потекла небольшим ручейком.

Я посмотрел вниз. Возле кровати из пола вылезла деревянная чаша, она наполнялась моей кровью. Я ждал, когда же она наполнится до краев, но этого не происходило, словно сосуд был бездонным.

Кровь в чаше забурлила, покрывшись лопающимися пузырями, над ней начал появляться белесый пар. И тут я понял: сейчас случится то, что все так долго ждали, включая и меня.

В этот момент из-под кровати шумно вывалилась человеческая рука, более похожая на конечность мумии. Она была совершено высохшей и обтянута серой неживой кожей. При падении рука задела чашу, пролив ее содержимое. Алая кровь, сочившая из меня, попала на серую кожу конечности. Та стала впитывать ее, как губка, всю до единой капли, обретать более живой цвет и обрастать плотью, наливаясь силой. И в следующее мгновение я заметил, как кисть зашевелилась, начала сжиматься в кулак и разжиматься, словно разминалась после онемения".

Я стоял в толпе затихших одноклассников и рассказывал сон, который увидел накануне. Стоило мне дойти до момента, как мертвая рука зашевелилась – прозвучал звонок, означающий, что перемена закончилась и пора идти на следующий урок. Поэтому я замолчал.

– Кирилл, а что было дальше? – не выдержав, задал вопрос Юрка Никифоров.

– А дальше я проснулся, – ответил я, направляясь в класс.

– Ну-у-у, на самом интересном месте, – разочаровано произнес одноклассник. – Ты что, не мог еще чуточку поспать, что бы узнать, чем все закончится?

– Я и так чуть трусы с постелью не намочил, а ты еще чуточку, – проворчал я, садясь за парту.

– Это точно, после таких снов заикой можно стать, – согласился со мной Юрка, он сидел за соседней партой.

– Друзья, давай сегодня вечером сходим на кладбище, – предложил Толик Степанов, мой сосед по парте.

– Не, я не могу, – сразу отказался я.

– Ты что струсил? – усмехнулся Юрка.

– Нет, не струсил, просто нужно готовиться к контрольной по алгебре, – ответил я ему.

– Да успеешь ты приготовиться, мы же не сразу пойдем, а часов в десять вечера, – объяснил Толик.

– Это на ночь глядя, на заброшенное кладбище? – мне еще больше расхотелось туда идти. – И что вы там собираетесь делать?

– Там, возле памятника неизвестным солдатам, погибшим на войне, постоянно что-то оставляют, – напомнил Толик. – Может, деньжатами там разживемся. Ты помнишь, прошлый раз Степка там нашел десять рублей?

– Помню, – ответил я.

– Может и нам повезет, – уговаривал меня Толик.

– А как же контрольная? – еще раз напомнил я, надеясь, что мои друзья откажутся от своей затеи.

– Скажи, что струсил, а то разные отговорки придумываешь, – вновь поддел меня Юрка.

– Да не струсил я, – пришлось огрызнуться, потом немного подумал и согласился. – Ладно, пойдем. Кто с нами будет?

– Я, Юрка, ты и еще напросились Федька Самойлов с Витькой Шаповаловым, – перечислил Толик.

– И ты что, согласился с собой взять эту мелюзгу? – возмутился Юрка.

Федор с Виктором были всего на пару лет нас моложе, но в глазах нашего друга они казались еще слишком маленькими.

– Пару лишних фонариков не помешают, – ответил ему Толик.

– Ладно, пусть идут, – с неохотой согласился Юрка, после чего поставил свое условие:

– Но если мы найдем деньги, то я с ними делиться не обязан.

– Согласен, – вздохнул Толик, ему иногда была не по душе мелочность друга.

– Где собираемся? – поинтересовался я.

– В беседке, возле дома, на детской площадке, – сообщил Толик. – И фонарь не забудь.

Я все уроки сидел как на иголках. С одной стороны мне было интересно сходить с товарищами на заброшенное кладбище, а с другой стороны, мое внутреннее чутье подсказывало, да что там подсказывало, оно во весь мой внутренний голос кричало – не ходи туда, не ходи! По здравомыслию мне стоило прислушаться к интуиции и отказаться от вечерней прогулки, но тогда мои товарищи назвали бы меня слабаком. А кому охота слыть трусом и слабаком? Терпеть от друзей постоянные насмешки и поддевки? Никому. Вот и мне тоже. Поэтому придется подавить в себе ни с того, ни сего накативший страх, и идти с товарищами на заброшенное кладбище.