Зеркальной комнаты осколки
Текст книги "Зеркальной комнаты осколки"
Автор книги: Сергей Мартовский
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Сергей Ма́ртовский
ЗЕРКАЛЬНОЙ КОМНАТЫ ОСКОЛКИ
(стихи)
Маме моей…
Выражаю искренние признательность и уважение ПАШКИНУ Виктору Романовичу, чьи талант и работоспособность в профессиональной деятельности служат на благо людей и чья личная поддержка в издании настоящей книги продолжает традиции доброго российского меценатства.
Автор
Сергей Ма́ртовский родился в 1959 г.
Автор книг стихов «Весны разноверстные» (1998 г.), «Трудное небо» (1999 г.), «Корабль Земли» (1999 г.); редактор, составитель и автор посмертной книги Валентина Матвеева «Грани» (2000 г.), коллективного сборника прозы «Защитники Отечества» (2000 г.).
О книге и о себе
Поэтической строке, как художественному воплощению состояния души и мысли человеческой, выход в свет, то есть движение и свобода, необходимы жизненно.
Стихи, накопившиеся и слежавшиеся в авторских рукописях, с годами уподобляются болезненным узникам – отрезанные от внешнего мира, оторванные от своего времени… И, если малоизвестные, сухие и беспристрастные исторические архивные документы срок забвения делает только весомее, то для стихотворений (а они – смею утверждать – существа живые!) принудительное молчание зачастую ущербно и особенно – для творческой эволюции их здравствующего автора.
И, тем не менее, говоря об этой книге, я не сетую на заточенческую судьбу давних своих писаний, хотя бы потому, что выдержка временем отнюдь не убедила меня в их полной несостоятельности… Другое дело – разговор о «знаке качества» и о «сроке годности» данных стихов…
Временной диапазон их написания охватывает двадцатипятилетие моего возрастного и географического пути – пути многодорожного, порой тупикового… Отсюда – неравнозначный художественный показатель, неровность и «нехарактерность» некоторых произведений.
Волею жизненных обстоятельств входить в литературу и издавать книги мне пришлось в достаточно позднем для поэта возрасте – в тридцать девять лет. Многое из написанного за время творческой жизни увидело мир в предыдущих моих основных авторских книгах «Весны разноверстные» и «Трудное небо», в которых так же отчетливо прослеживается раздробленность «материала». Что-то из неопубликованного мне еще предстоит просмотреть и подготовить для будущих книг. Но многое из всех стихотворных осколков разбитой «зеркальной комнаты», из строк и строф, не вошедших ни в располовиненное «Трудное небо», ни в разрозненные «Весны разноверстные», навсегда останется в сумрачном писательском архиве, как тот жизнедающий почвенный сор, из коего «растут стихи, не ведая стыда…».
«В зеркальной комнате тревог…»
В зеркальной комнате тревог
Я жил, судьбою заключен.
Там был зеркальным потолок
И в нем сиял зеркальный пол!
Там стены были из зеркал…
И вместо окон – зеркала…
Там в мир заветный – на замке
Мне дверь зеркальная была!
И в затхлой бездности зеркал
Я зрел – един и многолик;
Безвестный «гений» – созерцал
Безликость образов своих!
В аквариуме возрастов,
Из зова призрачных глубин —
Из множеств «я», из зорких стекл
Мне зрил – один! и злил – один…
В зеркальной комнате стихов
Я глох без солнечных небес,
Но в зыби строк, в забвенье строф —
Призывы вещие познал!
И в час прозрения – я сам
В осколки комнату разбил!
И каждый, зеркальцем упав,
Мне жизнью небо отразил!
И в каждом – я…
3.04.2000 г.
«Плоть ли теперь возвращается в земь…»
Плоть ли теперь возвращается в земь —
Тает, как снег, на весенних ветрах?
Все невесомое и́зо дня в день
Слышу себя в шагах.
Звезды ль призывней? И мозга объем
Свет заполняет, очистивший Мысль?
И воздымает воздушным шаром
Память и грезы – ввысь!
Но почему сиротливую грусть,
Кровью и Разумом разделена,
Знает Душа – из Сознанья и Чувств
Сотворена?..
Март 2000 г.
«Нет! Не глухо в моем сердце, не глухо!..»
С. Т.
Нет! Не глухо в моем сердце, не глухо!
И в твои неразделенные сны
Возвращаюсь я – по кругу, по кругу! —
Даже если и… скорблю от вины.
Но бывает так в природе, бывает!
И далось мне – не из книжных страстей:
Если в будущее жизнь убывает,
Значит, прежде, – не в стихи, а в детей!
Большелобые!.. Пусть очень не судят,
Пусть себя по нашим судьбам прочтут…
Ведь и песен о любви не избудет,
Если юноши под небом растут!
Нет, не глухо в моем сердце, не глухо!
Лишь за тайное пыланье прости…
Я приду к тебе – по кругу, по кругу! —
Даже если и погасну в пути…
31.03.2000 г.
Раннеэпитафное
Взгрезилось мне в молодой мечте
Вспомнить прискорбный адрес…
И на разбитой дочесть плите
Стертую Жизнью НАДПИСЬ:
«…ОН, разрывавшийся на куски
Временем и сознаньем,
ОН, переполненный до тоски
Гневом и состраданьем, —
Был ОН – безгласен, и был – поющ!
Но, отражавший долю.
Люди! ОН – зеркало ваших душ,
Треснувшее от боли…»
1982 г., 17.05.2000 г.
«И вновь, как в памятные миги…»
И вновь, как в памятные миги
Дремучих дедовских веков,
Увидеть доблестные блики
Кольчужной ряби озерков
Дорожных луж… И отразиться
В дрожании веселых слез
На бурых веточках-ресницах
Родимых мартовских берез.
И вслед – в восторге вдохновенья,
Услышать таянье снегов
И чувствовать прикосновенья
Голубоватых ветерков.
И с трепетом благоговенья,
Как в давнем будущем, прозреть,
Что мир – оазис возрожденья,
Где невозможно умереть!
Март 2000 г.
Поэма без конца
N.
1. Вступление
Начинается драма
С серединных страниц,
Где до срока – до срама! —
Согерои – без лиц!..
Не для недругов пьеса,
Зарифмована соль…
И скорбна поэтесса,
Обреченная в роль.
У судьбы-режиссера
Не прописан сюжет,
Здесь плохого актера
Представляет поэт…
Но, коль за́чато действо
И внимателен зал, —
Не во грех лицедейство
И не страшен финал!
Лишь бы вне декораций,
На задворках кулис,
Им сливаться – прощаться! —
Обнаженностью лиц…
Мир вам! выжавшим души
В кровоточие строк,
Оголившим досужим
Полыхающий ток!
Возжигается драма!
Возрождается свет!
…А неимущих срама,
Для горения – нет!
4.02.2000 г.
2. Еще о небе
Предугадана, предыспытана,
Предназначена роль твоя…
Уносилась в свои края
От собрата незнаменитого;
Над снегами летела сонными,
Растекалась глазами – в синь,
И болелось – не ведать сил
Быть крылатою и непойманной!
Чтоб искаять вину попречную
Перед горькими на земле,
Разделенную в феврале
На – прощальную и предвстречную…
8.02.2000 г.
3. И еще – о птицах
Я ослеп бы без птицы ве́щей,
Непонятной другим – не певчим…
Я метался по разным небам —
Все в похожих влюблялся птиц;
Все к чужим прибивался гнездам,
Неумелый для песен в клетках…
И, безгрешных птенцов голу́бя,
О птенцах горевал своих…
Но птенцы, оперившись, – к воле
Исчезают в веселых высях!
Ведь, грузнея по гнездам, птахи
Отвыкают летать и петь…
Но и силы бесплодны в небе,
Если – даже в весеннем! – пусто…
Умирают на воле песни,
Если нет им в ответ сердец!
…Заблудился я в трудных небах
Без своей путеводной птицы,
А она оказалась… рядом —
НА ЗЕМЛЕ! НЕ СО МНОЙ! И – МНЕ!..
А она – распластала крылья,
Как РАСПЯЛА СЕБЯ крылами!
Чтоб под каждым согреть – любимых…
Не судите поющих птиц!
11.02. 2000 г.
4. Стихи, написанные в День святого Валентина
Мне б не мир объять,
Мне б тебя обнять, —
Прояснившую, промелькнувшую,
Материнским теплом пахнувшую,
Неиспитую благодать!..
Нам бы вровень пройтись по городу —
Хоть по слякоти, хоть по холоду! —
Чтоб угрюмых людей – глаза
Оборачивали назад!
Мне не мир объять —
Мне б тебя назвать
В голос песенный – да по имени!
Предзакатная! Ты прости меня,
Покорившегося играть…
Но с судьбою еще поспорим мы,
Полыхая друг другу зорями!
И попятится режиссер
От вознесшихся на костер!
Нам не мир объять,
Нам на мир – страдать,
Рассыпать мечты золоченые…
Необвенчанно обрученные
Знают Дантову благодать!
14.02.2000 г.(День св. Валентина – День влюбленных…)
5. Времена жизни
От весеннего
До осеннего —
Будто лета прошла пора…
Отзвенела югов жара,
Янтарем остудилась в зелени,
И на золото – серебра
Принасыпало зимовейного
Благодатное небо Севера…
Так покров нанесли ветра,
Убаюкав судьбы стремление —
От цветения
До забвения…
Это было давно – вчера…
А сегодня – с утра, с утра! —
Как явление —
Карусельная
Заплясала лучей игра!
И просевших снегов кора
Эйфорийным кипит веселием
Под целительным небом Севера!
…От осеннего
До весеннего —
Будто вьюг пронеслась пора…
Март 2000 г.
6. Стихи, написанные в день рождения
Милая! Март заливает округу;
Солнце расплескано, люди скользят —
«Ах, не упасть бы!»; смеются друг другу,
«Здравствуйте!» – говорят.
Милая! С пятиэтажек лавины
Ухают снежные: поберегись!
Автомобилей блестящие шины
Фыркают ши́пом брызг.
Милая!!! В новое тысячелетье
Звоны весны устремляют разлет.
Жизнь – нескончаема!
И – для бессмертья
Каждый из нас умрет!
Милая!.. Ты ли нахмурила ду́ги
Чутких бровей своегласным словам?
Светочный март куролесит в окру́ге —
Вестник рождений – нам!
29.03.2000 г.
Волк
Татьяне, путешествующей воображениями
в пространствах, временах и жизнях
на Земле и Вне…
Одинокий, бессонный, естественный,
Не по-волчьи глазами раскос, —
Он выходит наружу – в рождественский,
Осыпающий звезды мороз!
Он выходит – незримый – из логова,
Чтобы в неукротимых снегах,
Средь сородичей мира жестокого,
Надышаться свободой впотьмах!
И Душою, для Космоса видимой, —
Не убийца, не хищник, не вор! —
Из глазниц теплокровной обители
Он лучится в Великий Простор.
Он – беглец в Мироздания Вышние
Сквозь решетки липучих ресниц —
НЕПОХОЖИЙ, НЕЗДЕШНИЙ,
НЕНЫНЕШНИЙ,
Переросший волков и волчиц!..
Но – наивец! – бочинами впалыми
Изнурив во Вселенную вой,
Все он – ВОЛК с пригвожденными лапами
На голгофовской тверди земной!..
8.01.2000 г.
Спустя восемь лет
Все та же рваная пацанва,
Все те же нищие старики…
И неба горькая синева,
И сердце, пьяное от тоски.
Родные!..
И спотыкаются поезда,
И вдоль перронов – цветистый сор!
Здесь та же Правда и та ж Беда,
Здесь молят милостыни – в упор!
Россия!
Улиткой пячу – вовнутрь – глаза!
В себя вбираю – и мысль, и слух!..
А вслед монете блестит слеза
И… вдаль уносит колесный стук.
ПРОСТИТЕ!..
Поезд «Приобье – Пермь». 1999 г.
Стон
Эка жизнь пошла лихая —
Вздыбом жизнь!
Громыхая, полыхая
Вдоль небес, —
Завертели, закрутили
Виражи!
То ль амуры учудили,
То ли бес…
Или – в ад повергло душу?
Или – в сон?
Только, плотью неостужен, —
Из-под век —
Источается тягучий
Сердца стон
В разъедающий, горючий
Слезный смех!
Нет! Не ахи мне, не боли
Снов любви —
Что по Томе, что по Оле…
По стране
Разливается – во стоне,
Во крови! —
Скорбь России – в Дагестане
И в Чечне!
А по кухням – все о ме́сти…
«Мудрецы»…
А по Думам – своры бестий…
Во главе!
Но в аду руиноносном —
Что́ отцы! —
Ребятишки гибнут в Грозном,
Как в Москве!
Месть не ведает ни меры,
Ни границ!
На вершинах изуверы
Двух сторон!
И… выдавливает ду́ши
Из глазниц,
И – бессилен, и – заглушен
Сердца стон…
Осень 1999 г.
Песнь о чеченском походе
Мне бы выплеснуть крик
Кровоточащих ран
Из написанных книг —
В невозвратный туман…
Мне бы выветрить РОК
Из напетых стихов,
Из истерзанных строк,
Из измученных слов!
Мне не ведать бы яд
Предназначенных тем,
Предваряющих явь,
Предстоящую всем, —
Неприснившихся снов
Несвершившихся дней
Недоживших отцов
Нерожденных детей!..
…Как бы жили они!
Как бы пели они —
В непридущие дни,
В неявленные сны!..
Как бы силы росли
В их упрямых руках!
Как бы весны цвели
В их сыновних глазах!..
Мне не ведать бы яд
Предначертанных тем,
Предваряющих явь,
Предстоящую – всем!
Где не смогут прервать
Сатанинский расчет,
Где пошлют убивать
И – погибнуть еще!..
Но коль голос мне дан,
И, коль сердце живет, —
В невозвратный туман
Эта боль – не уйдет!
И я буду кричать!
И я буду болеть!
Буду книги писать,
Буду помнить и петь…
Как бы жили они!..
4.04.2000 г.
Два стихотворения из одного месяца
1. В отражениях
Где-то, когда-то со мной уже было:
Странная женщина в доме ходила,
Мягко ногами босыми ступала,
В струях воло́с своих лик умывала.
Полупокорный, в саднящей печали
Я предстоял у нее… за плечами.
И отражались в зеркальном провале
Глаз наших карих похожие дали.
Дали и глу́би… Ах, плечи и струи!..
Как торопились мои поцелуи —
Трепетных губ – в напряженные губы!
Дни прибывали – на убыль, на убыль!..
Где-то, когда-то, в зеркальные были
С женщиной этой мы вздорными были, —
В клетках грудных запиравшие души,
Перья желаний роняли наружу!
Перья сиротские соприкасались…
Души по клеткам – метались, спасались!..
Души безмолвно и больно кричали,
И уставали, и затихали…
Где-то, когда-то, в глубинные веки
Их разделили не ребра, а вехи
Ломаных жизней…
И в здешних мгновеньях
Душам осталось любить – в отраженьях
Безднами глаз – недоступно, тревожно…
Странное сердце! Понять ли возможно
Все, что вершится, но как уже – было?!
Что́ в отражениях ты полюбило?..
22.09.99 г.
2. У ограды чужого сада
Плазмой солнца полыхала
Кровь любви – и каждый раз
Так, что вены прожигала
Боль, летящая из глаз!
Сердце преданно любило,
Веру в пламени храня,
И предавших – не губило!
Лишь чернело без огня…
Но, в багряных листопадах, —
Все сгораемей мечты,
И – реальнее в оградах
Перезревшие сады
С горьковатыми дарами,
Накопившимися – в груз…
Сердцу с поздними кострами
Сад запретный – не искус!
Гордое, – не приручилось
Подзаборно воздыхать,
Пылкое, – не покорилось
Жар по крохам источать.
А любовные подачки —
Пусть хватают невпопад
Плотоядные собачки,
Допускаемые в сад…
23.09.99 г.
Больничная зарисовка
Позднеапрельский снегопад
Вносит вакцины свежий яд
Агонизирующим в городе снегам.
Там, вне больничного окна́, —
Неисцеленная страна,
Болезнетворная весна,
Слякоть и хлам…
Терапевтическое отделение. 29.04.98 г.
«В народе не трудно…»
Владимиру Богачеву – поэту,
добровольно покинувшему жизнь…
В народе
Не трудно безумцем прослыть…
Володя!
Сложнее – глупцов пережить…
На свете
Не канет и вздох без следа,
Но дети —
Им выпить свои бы года.
Известней
Бывает в цвету умереть!
Да песни
Твоей никому не допеть…
23.09.99 г.
«А мне приснился сон…»
А мне приснился сон длиною в Жизнь…
Но, чтобы осознать его реальность,
Я должен был однажды… умереть
И – умер
в незапамятном мгновеньи,
Знакомо расширяющемся в Вечность,
Где странных снов бесчисленно,
что звезд…
11.09.99 г.
Рыночно-интимное
Светлым заснеженным
северным вечером —
Нынче в России апрель! —
Мимо скучающих теток коммерческих
Шапку несу набекрень!
Мною ни грамма спиртного не выпито —
Жизнь без того веселит!
Ну, а что шапка на у́хо задвинута, —
Так ведь не шапка шалит…
Мгла придвигается к городу сизая,
Рынок пакует шмутье…
Эх, голова моя, сивая, лысая!
Холостяково житье!
Вот ведь какой наградили проказою!..
Лих в пересудах народ!
Хоть, извините, прилюдно доказывай:
Ты ли не мартовский… кот?!
Вон, меж торговок, одна, что картиночка…
(Зорок весною мужик!),
Ножки высокие в модных ботиночках —
Ну до чего ж хороши!
Грех ли кипучему, сорокалетнему,
С жаждой природной в крови, —
Да разведенному, да не последнему! —
Да поплотнее к любви?..
Слушай, торговочка, девочка дивная!
Я тебя – не оскорблю!
Вот постою перед демонстративною…
И – ничего не куплю!..
12.04.99 г.
«Солнца призыв на снегу…»
Солнца призыв на снегу
Так вдохновенно искрист,
Что осквернить не могу
Снега сияющий лист —
Ни вознесенной ногой,
Ритм оборвавшей в шагах,
Ни изумленной строкой,
Замершей на губах…
25.11.98 г.
Подарок
Янтарный и сверкающий,
С ума сводящий снег,
Да воздух опьяняющий,
Да музыка и смех…
Лукавы поздравления
Весенней кутерьмы:
Совпал мой день рождения
С Днем проводов Зимы!
Ах, праздничные проводы!
Народа торжество,
Понятно, не по поводу
Рожденья моего.
Выходит население
Из каменных берлог
На шоу-представление
В ребячий городок.
Прощается уверенно
С владычицей Зимой
(Еще самонадеянной
Пред школьницей Весной!).
Но, снегом не завьюжена, —
Наряжена, светла —
Ракушкою жемчужною
Здесь сцена расцвела.
Здесь ярмарочно красочны,
Рекламны и щедры
Явившиеся сказочно
Торговые шатры.
Здесь танцы – впечатляющи!
А сизые дымки
К мангалам искушающе
Влекут на шашлыки.
И любо мне и дорого,
До трепета души,
Смотреть, как люди города
Чудесно хороши.
Ведь лиц таких улыбчивых
В подарок я не ждал,
И глаз таких отзывчивых
Увидеть – не гадал!
И сердце покоряется
Проказнице Весне
И чуточку смущается:
Не много ль чести мне?
29.03.97 г.
«Ах, Максим-Максимушка!..»
Максиму Поликарпову, убитому сослуживцами
во время прохождения срочной воинской службы
Ах, Максим-Максимушка!
На моих глазах
Набиралась силушка
На большой размах.
В сыновья ли, в братья ли
Мне равнялся ты —
Любовался статью я,
Ждущей высоты.
Я крылатых видывал —
Не бескрылый сам! —
Но твоим завидовал
Будущим крылам.
Для какой же доблести,
Вырастив мечты,
Встал в соседней области
Под присягу ты?
Присмирил погонами
В поднебесье зов…
Да ведь не попонами
Модных «кожаков»!
Да ведь не обкурками,
Да ведь не иглой!
Да ведь не с придурками
В «хате» воровской!
Эх, Максим-Максимушка,
Весь тебе был свет…
Прострелили крылышки
В девятнадцать лет.
2.06.97 г.
«Не все сложил я к сорока́…»
Не все сложил я к сорока́,
Что мог, и жил – не без греха…
Будь верной, поздняя строка, —
Неправ – суди!
Но жизнь прошла – не впопыхах!
Ты плоть дала ей – в дневниках,
В рассказах, песнях и стихах…
И с тем – гряди!
Май 1997 г.
«Не впадаю в бреда́ и витийства!..»
Не впадаю в бреда́ и витийства!..
Но в одну из космических вех
На планете Земля
для убийства
Пробный камень занес Человек!
И посыпались камни и войны
Из его «созидающих» рук!
И в безумье людском
подневольным
Оказалось все сущее вдруг…
Но Природа за Зло – не в ответе!
Лишь в одну из космических вех
Атлантидой
приснится планете
Обитавший на ней
Человек…
23.07.96 г.
Стихотворение в уходящем году
1.
…Вас, стихи мои родные, никогда
Не предам я, но оставлю… навсегда.
Покажите тем, кто взялся слушать нас,
Кареоблачность моих излитых глаз.
Ведь дышали этим воздухом и мы —
Полногрудо, полноправно – не взаймы!
И любили, и пылали – не для книг,
А насущно расточая жизни миг!..
2.
…Это Солнце, это Небо, этот Свет —
Всем живущим мой отеческий завет.
Эти вечные растенья-зеленя —
Те же соки, те же строки из… меня.
Дорогие! Вы продолжите мой вдох,
Потому что уж не так я был и плох!
Потому что вас не предал – никогда!
Но оставил, но покинул – навсегда…
30.12.94 г.
Диалог с гитарой
«Скажи мне, гитара,
На струнном наречье:
Любовь ли не кара
Сердцам человечьим? —
Невечное чудо
Расцветшей души
Да… песня-зануда,
Да плачи-вирши?!»
Вздыхает гитара,
Минор обрывает:
«Чудеснее дара
Природа не знает!
Невечно явленье
Цветений весной,
Но в нем – возрожденье
И жизни самой!»
«Но что же, родная,
Скорбишь ты со мною,
О даре вздыхая…
Отцветшей душою?»
И слышу простое
В ответе струны:
«Грустим мы с тобою
До новой весны».
1994 г.
Женщинам божественным
Все мы, с рожденья в высоты спешащие,
Часто не видим, что в мире
божественны —
Вовсе не боги, а рядом грустящие
Наши родные, прекрасные женщины…
В силах иссякшая, кроткая, тихая —
Все мне даровано, все мне завещано! —
С вечной любовью, задумчиволикая
Мама моя – судьбоносная женщина!
Жизнь и спасенье – жена моя чуткая,
Сколько же было в пути ей обещано!
С песней протяжной журавушка чу́дная,
Вся – бесконечно любимая женщина!
Ею однажды чрез муки телесные
Дар мне ниспослан – земной и
божественный —
Доченька наша, созданье прелестное,
Дочь моя – к звездам растущая женщина!
Лишь бы она, поднебесьем летящая,
Помнила, что жизнетворна и
жертвенна,
Все божества в этом мире молящая,
Вслед ей грустит – судьбоносная
женщина!
18.02.94 г.
«Есть на Руси примета…»
Валентину Матвееву —
поэту и художнику
Есть на Руси примета
С лермонтовских времен:
Чтобы почтить Поэта,
Нужно, чтоб умер он!
Я не о том, как возле
Имени и строки
Будут картавить после
Праздные языки.
Все мы живем до срока,
Всем нам – различен срок…
В жизни, увы, так много
Губящих нас дорог…
Спутаны мои мысли…
Но по одной – своей —
Важно уйти из жизни,
Вырастив сыновей.
Важно, чтоб жили внуки,
Небом твоим дыша,
Важно, чтоб пели руки,
Чтобы цвела душа!
Чтоб и в года седые
Кисти не выпускать,
Чтобы стихи простые
Сердцем самим рождать!
…Спутаны мои мысли,
Горечь в груди моей.
Вновь обрывают жизни
Лучших среди людей…
28–30.07.93 г.
«Дорогие мои, люди грешные…»
Дорогие мои, люди грешные,
Люди добрые, люди нежные, —
Непохожие, своенравные, —
Люди сильные, люди равные,
Не являйте себя жестокими:
Рождены мы, чтоб быть высокими!
А еще, а еще, родимые,
Все мы – дети, и все – ранимые.
Наши души – тычинки чуткие,
Что пыльцой золотой опудрены.
Наши души – снежинки хрупкие;
Дрожь росинок на травах утренних…
Наши души светлы и трепетны:
Все мы дети земли и возраста,
Но и дети страны и времени…
Оттого ль мы горды и… горестны?
Дорогие мои, великие, —
Низко падшие, злобно вставшие, —
Не убогие, не безликие,
Но – угрюмые, но – уставшие…
Вас люблю я и вас жалею я!
Мы от века – не безрассудные!
И поэтому, как умею, я
Призываю вас, люди мудрые, —
Не к терпению и страданию,
Не к покорности и смирению —
Призываю вас – к Состраданию!
Призываю вас – к Примирению!
Мы не твари. По дару Разума
Все мы – братья, родные, разные…
Ноябрь, 1992 г.
