Текст книги "Темный Свет Ночи"

Автор книги: Сергей Марьин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Сергей Марьин
Темный Свет Ночи

Вероника легкой походкой шла по знакомой улице. Каблучки ее новых босоножек цокали по мостовой, отбивая незамысловатый ритм, а воздушное белое платье сверкало так, что, казалось, будто затмевает своим свечением яркое солнце.

Сегодня она ощущала себя совсем по-новому.

Иначе.

Еще утром, когда ее нога коснулась пола, Вероника ощутила невероятный прилив сил и энергии. Каждая клеточка молодого тела бурлила в ожидании чего-то нового, чего-то необычного. Она скинула одеяло и, сбрасывая на ходу легкую, прозрачную ночную рубашку, залезла под душ. Теплые, упругие струи воды смыли последние остатки сна, а затем прохладный душ наполнил ее новой силой.

Когда она села напротив трюмо, оставшееся в квартире после смерти тетушки, которая, неожиданно для всей семьи, завещала Веронике все свое имущество, то на нее смотрело сразу три улыбающихся молодых отражения.

Вся остальная мебель в квартире давно была новой, но только не это трюмо. Вероника так и не смогла выбросить его или отдать кому-то. Ей казалось, что когда она в него смотрит, то видит не просто свое отражение, свою внешнюю оболочку, но и то, что скрыто внутри нее самой. Конечно, это могло быть ее разыгравшееся воображение, но она была полностью уверена, что все не так. Каждый раз, когда она садилась напротив зеркал, ей чудилось, что каждая ее копия немного отличается: то кожа у одной немного темнее, то в волосах видна легкая седина, то глаза горят необъяснимым огнем.

Вероника понимала, что все это происходит от того, что она, еще будучи маленькой девочкой, частенько фантазировала и воспринимала окружающий мир не так, как того, возможно, хотели ее родители. Она часто рассказывала им истории, которые приходили ей в голову, особенно по ночам. Ей иногда казалось, будто ее сны оживают. Будто она не просто видит их, закрывая глаза, но и живет в них.

Конечно, никто из родителей ей не верил, но они всегда слушали истории о ее приключениях в мире снов. Однако, с возрастом, Вероника все меньше и меньше делилась с ними своими похождениями, а в подростковом возрасте и вовсе замкнулась в себе.

Что толку было делится с родителями той информацией, в которую и она сама-то перестала верить?

Но только не теперь.

Не сегодня.

Вероника каждое утро садилась перед трюмо и разглядывала себя со всех сторон. Сегодня в ее улыбке было что-то загадочное, манящее и немного возбуждающее. Когда она расчесывала волосы, то, неожиданно даже для самой себя представила, как бы она выглядела, если бы была рыжей. Она еще никогда не красила свои длинные густые русые волосы, которые плавными волнами спадали на ее грудь, так что смена прически и цвета были для нее в новинку.

Пока Вероника размышляла об этом, что-то мелькнуло в левом отражении и на какое-то мгновение ей показалось, что на нее смотрит молодая, рыжеволосая с забавными косичками, кучей ярких веснушек, девушка.

Когда она резко повернулась в сторону этого зеркала, то наваждение пропало.

– А ведь, неплохо!

Солнечный зайчик мелькнул на ее плече и игриво скакнул ниже.

Вероника выглянула из-за зеркала и заметила, как в доме напротив шевельнулись шторы.

Забавно.

Она еще никогда не представляла, что за ней могут наблюдать. И еще вот так игриво. Она никогда не считала себя красавицей, да и популярности не прибавляла ее буйная фантазия. Девочки старались не обращать на нее внимания, а мальчики сторонились, боясь попасть под ее необузданную энергетику. Только сейчас, на втором курсе медицинского института, она начала серьезные отношения со своим однокурсником.

И что он в ней разглядел?

Вероника взглянула в очередной раз на себя в зеркало и решила, что есть на что посмотреть. Аккуратные черты лица, в меру пухлые губы, зеленые глаза, слегка вздернутый нос, а молодое и крепкое тело дышало чистотой и притягивало нескромные взгляды множества мужчин.

Открывая шкаф, Вероника уже представляла в чем она сегодня пойдет на учебу. Белое платье, легкий, голубого цвета, платок и новые босоножки. Она увидела их в магазине и мгновенно влюбилась. Это было необыкновенное чувство. Не просто желание обладать ими, но и показать себя в новом облике. В новом наряде.

А еще вечером, на месте ее практики в больнице, можно не переобуваться, ведь ее медицинский халат вполне может сочетаться с ее обновкой.

Первое время на практике было тяжело, но Вероника давно решила, что она готова посвятить себя медицине и помощи больным. Каждый вечер, а по выходным – утром, она приходила на свое рабочее место и старалась помочь каждому пациенту.

Вчера к ним поступил довольно симпатичный мужчина. Он был в коме, и его друзья очень сильно за него переживали, а одна молодая девушка, ненамного старше ее самой, как Веронике показалось, не отходила от него весь день. Вероника исподтишка подсматривала за ней и представляла себе, что так кого-то можно любить. Она еще так никогда не любила, и, хотя ее молодой человек ей нравился, все равно это было совсем не то. Веронике на какое-то мгновение даже стало немного завидно, что можно кого-то любить вот так – не оглядываясь на окружающих, но она быстро взяла себя в руки и, чтобы не мешать, ушла в другую палату.

Там на кровати лежала и дремала молодая светловолосая девушка. Судя по карте, она получила растяжение, так что, вполне возможно, ее скоро выпишут. Когда Вероника посмотрела на нее, то внутри все перевернулось. На лице пациентки застыло выражение страха и печали. Она неожиданно резко дернулась: раз, другой, третий. Создавалось впечатление, будто она от кого-то или чего-то пытается убежать.

– Не плачьте. Все хорошо, – Вероника поправила пациентке постель и накрыла ее одеялом.

Девушка открыла глаза. Вероника смотрела на нее как на свою давнюю подругу.

– Вы в больнице. Все хорошо. Вам просто приснился дурной сон. Не плачьте.

– Спасибо, – девушка все еще сквозь слезы смотрела на Веронику. – Мне вдруг так стало одиноко. Я как будто была одна на всем белом свете.

– Я же говорю, – Вероника протянула девушке чистый платок. – Это всего лишь кошмар. Не переживайте. Вам что-нибудь принести?

– Можно воды, – девушка села на кровати и опустила ноги на пол. – А как вас зовут?

– Вероника, – она еще раз мило улыбнулась. – Моя смена заканчивается, и я попрошу, чтобы вам принесли попить. И – не переживайте. Все будет хорошо. У вас растяжение, перелома нет. Так врач сказал. Пару дней у нас полежите и можете вернуться домой.

– Домой, – девушка опустила глаза и горько вздохнула.

Веронике стало безумно ее жалко, но смена заканчивалась, и пора было бежать домой так как нужно было подготовиться к завтрашним лекциям. Она передала просьбу пациентки своей сменщице и уехала.

Перед сном Вероника лежала и вспоминала то, что произошло за этот день, а он казался ей необъяснимо длинным.

И не потому, что она немного опоздала на свидание, так как столкнулась с мужчиной, Максимом, по пути, кстати, весьма симпатичным, с необычно яркими голубыми глазами.

И даже не потому, что на свидании чувствовала себя неуютно, хотя так и не смогла поначалу определить причину.

А все из-за того эпизода в больнице с коматозником.

Это же насколько сильно его все знакомые, друзья, товарищи любят, что бросили все дела и примчались чуть ли не по первому зову?

Вероника улыбнулась.

Ей вспомнился момент, как она, выходя из дверей больницы, неожиданно столкнулась с двумя мужчинами. Взрослый и бородатый все время ворчал, а молодой, краснея и бледнея под ее взглядом, собирал вместе с ней рассыпавшиеся апельсины.

Это было неожиданно.

Она давно не ощущала на себе такие пристальные взгляды.

Прямо как сегодня, с этим милым и нескромным солнечным зайчиком.

Вероника быстро позавтракала и вышла на улицу.

Город оживал после сна.

Она улыбнулась ярко-желтому солнцу и пошла знакомой дорогой к автобусной остановке. Уже через полчаса ей предстоит сидеть в аудитории и слушать лекцию, а сейчас можно насладиться звуками просыпающегося города.

Стояла полнейшая тишина.

Вероника остановилась и прислушалась.

Ничего.

Ни единого звука.

Город все еще спал. Не было слышно привычного хлопанья входных дверей, звуков машин, человеческой речи.

Вероника внимательно осмотрелась и внутри вдруг что-то зашевелилось. Ощущение было такое, будто весь город замер. Она прошла по дороге и остановилась возле парка. Песчаные дорожки, чистые и ухоженные скамейки, все это было так, как и день назад. Вот только не проходило ощущение чего-то ненастоящего. Да и внутри творилось что-то необъяснимое, как будто просыпалось то, что долгое время было в глубокой спячке. Каждое чувство обострилось и ей казалось, что она готова объять весь мир.

Мир так не думал.

Тревога и ощущение опасности заставили Веронику обернуться.

Ничего.

– Конечно, ничего, – голос был тихим, но ей показалось, будто она его уже где-то слышала. – Слышала, слышала.

– Кто здесь? – Вероника резко обернулась и заметила движение прямо перед воротами парка. Ворона. Она резко метнулась в сторону деревьев и пропала из виду так же быстро, как и появилась. – Что происходит?

– Ты можешь сама догадаться.

– Я вас слышу, – Вероника все еще смотрела по сторонам и никак не могла понять – куда подевались все люди? Неужели она так рано вышла из дома, что все еще спят? – Что происходит?

Опять тишина.

Опять, наверное, разыгралось ее буйное воображение.

Вероника махнула рукой и пошла привычной дорогой. Кроны деревьев склонились и в парке царил полумрак. То тут, то там слышались звуки возни, а еще резкий крик незнакомой птицы заставил пробежаться «мурашкам» по ее спине.

– То же мне Красная Шапочка, – Вероника улыбнулась. Чего ей бояться? Она уже не первый год ходит этой дорогой и ей знаком каждый куст. Вот там, за поворотом, она выйдет на прямую тропинку и через пару минут уже будет на остановке.

Вероника повернула и замерла.

Парк превратился в густой лес. Вокруг не было ни то, что тропинки, но и свет не проникал сквозь эти густые заросли.

Вероника повернула назад.

Тропинки больше не было, она оборвалась и перед носом Вероники неожиданно возник ствол огромного дерева. Она резко затормозила и упала на «пятую точку».

Стало больно и обидно.

Молодая девушка сидела на земле, в белом платье, на плечах голубой платок, в белых босоножках и испуганным взглядом смотрела по сторонам.

Что за наваждение?

Вероника тряхнула головой и попыталась встать. Правая коленка отозвалась резкой болью. Опираясь о ствол дерева она все же встала и осмотрелась.

Вокруг нее был густой лес.

Но как такое возможно?

Она же в городском парке. Тут нет заброшенных мест. Здесь ей известен каждый закоулок.

Резкая боль в коленке заставила Веронику перевести взгляд вниз.

Что же – царапина, как она и предполагала. Но почему же так больно? Будто ее колено разобрали на части и неправильно собрали заново.

– Какая фигня. Это все ерунда. Колено здоровое, – боль так же резко прекратилась, как и появилась. – Мистика.

Вероника смотрела на то место, где недавно была царапина.

Ничего.

Ровная кожа, без каких-либо признаков повреждения.

– Еще посмотрим, – опять этот голос. Вроде и приятный, но почему же пробирает аж до нутра?

– Что тебе надо? – Вероника вскинула голову и волосы разлетелись по плечам.

Тишина.

Вероника резко отмахнулась и опять осмотрелась. Не может быть такого, чтобы не было выхода из этого леса. Обязательно должна быть хоть какая-то тропинка, пусть и оставленная дикими зверями.

Справа послышался резкий хруст, и Вероника обернулась.

Небольшая и еле заметная тропинка вела вглубь леса.

Ну что ж – была не была.

Она отряхнула платье и пошла по новой дороге. В лесу продолжалась возня и иногда Вероника слышала, как что-то издает странный утробный звук. Этот звук с каждым разом становился все ближе, заставляя ее убыстрять свои шаги. Через какое-то время она уже просто бежала.

– Мне надо выбраться отсюда!

Вероника выскочила на песчаный пляж и едва не нырнула в воду.

– Офигеть!

Лес, со своим грубым и густым ворчанием, остался далеко за спиной, а она стояла перед огромным озером. На другом берегу виднелись высокие башни домов, трубы какого-то завода, из которых вверх шел густой белый дым, ну, а она стояла на белом песке у кромки воды и растерянно озиралась.

– Что за ерунда?

Вопрос был задан не громко, но Вероника и не рассчитывала, что кто-то на него ответит.

– Не такая уж и ерунда, – темная фигура в длинном черном плаще с капюшоном на голове стояла чуть поодаль. – Тебе уже стоило это понять.

– Кто ты? – Веронике показалось, что этот голос чем-то знаком. Голос был холоден. Он пробирал до костей. Выжигал все внутри. – Что тебе от меня надо?

– Ты очень необычная девушка, – фигура подняла голову и из-под капюшона мелькнули ярко-голубые глаза. – Тебе стоило бы это знать.

– О чем ты? – Вероника повернулась к темной фигуре и пристально вгляделась в лицо. Узкое, бледное, без единой морщинки, но больше всего внимания привлекали глаза. Они были не просто злыми, но еще и заставляли ее дрожать. Так, наверное, лань трясется перед львом, понимая, что может быть через секунду разодрана на куски. – Что значит – необычная?

– Хм, – темная фигура двинулась в ее сторону. – Ты не боишься меня. Тебе что, совсем не страшно?

– Страшно. Немного, – Вероника отступила на шаг, но тут же остановилась и взяла себя в руки. – Но не здесь.

– Почему? – фигура приближалась медленно, не останавливаясь. Глаза темного человека, не отрываясь, продолжали на нее смотреть.

– Не знаю, – Вероника вдруг заметила небольшой стул и села на него. – Тут все как будто не по-настоящему. Как будто во сне.

– Хм, – темная фигура остановилась. – Ты уверена?

– Когда я была маленькой, то часто рассказывала родителям разные истории, – Вероника задумалась. – Они слушали меня, улыбались и называли маленькой фантазеркой, а мне было немного обидно. Мне было жаль, что они мне не верили, а воспринимали все это как выдумку. Игру моего воображения. А я всегда была уверена, что именно так все и происходило.

– Может так и было? – темная фигура продолжила движение в ее сторону.

– Остановись! – еще один голос. – Не подходи к ней!

– Опять ты, – темный человек остановился и принялся озираться по сторонам. – Тебе-то что здесь надо?

– Оставь девочку в покое, – голос шел как будто с неба.

– А меня кто-нибудь спросил? – Вероника встала со стула и начала кричать. – Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! Что вам от меня надо?!

– Не переживай, – второй голос звучал успокаивающе. – Никто тебя не тронет.

– Да мне плевать! – Вероника вдруг почувствовала такой прилив сил, что казалось, будто энергия бьет из каждой ее клеточки. – Я сама разберусь!

– Ого, – темная фигура начала отступать. – Что это?

– Да, – голос с неба стал звучать озабоченно. – Это что-то новое.

– ПОШЛИ ПРОЧЬ!! ОБА!! ЭТО МОЙ СОН!!!

Вероника резко махнула руками и…

Упала с кровати.

– Ма-а-а-а-а-а-ма!!

В комнату вбежала немного растрепанная молодая девушка. Рыжая, с кучей смешных веснушек на добром и немного растерянном лице. Она подняла с пола маленькую испуганную девочку и крепко прижала к себе.

– Все хорошо. Ничего страшного не случилось.

Вероника обняла маму за шею и огляделась. Ее маленькая комната была наполнена утренним светом. На стульчике висело безупречно белое платьице, рядом стояли белые босоножки. Сегодня в детском садике праздник и мама специально купила ей обновки.

– Мне приснился сон, – Вероника уткнулась маме в шею. – Там было так интересно. Я была взрослая.

– Да, милая моя, – мама погладила ее по голове. – Ты у меня уже такая большая.

Мама опустила Веронику вниз и поцеловала ее в щеку. Взгляд перешел на пол, и она заметила несколько капелек крови на ковре.

– Что тут у нас? – мама внимательно оглядела Веронику. На правой ноге была небольшая ссадина. – Господи, тебе не больно?

– Нет, мама. Я смелая, – Вероника надула щеки. – Я их всех прогнала.

___________

– Не прогоняй меня, пожалуйста, – маленькая девочка с мольбой смотрела на грустное лицо молодой девушки. – Пожалуйста.

Грустное лицо сменилось на растерянное. Девушка огляделась и уже с нескрываемым удивлением посмотрела на девочку.

– Где я? – ее голос был очень тихий, как шелест весенней листвы. Легкое летнее светлое платье в ярко-красных цветах, бежевые босоножки, небольшая сумочка – вот и весь наряд. Она достала из сумочки небольшое зеркальце и оглядела себя. Темные, короткие волосы, симпатичное лицо с россыпью веснушек, синие глаза, вздернутый носик, самые обычные губы. Ничего примечательного. Только очень грустная. – Кто ты?

– Я всего лишь маленькая девочка. Я сама не знаю где мы, – девочка поправила челку и тряхнула головой. Волосы разлетелись в разные стороны и плавными, темными волнами опустились на ее хрупкие плечики. На ней была точно такая же одежда, как и на молодой девушке. Однако, волосы были темнее, словно воронье крыло, не было веснушек, а глаза горели ярким, зеленым огнем. – Ты очень крепко схватила меня за руку, и я испугалась.

– Чего же ты так испугалась, малышка? – голос молодой девушки был похож на приятную мелодию. – Меня не надо бояться.

– Я боюсь не тебя, – девочка оглянулась. – Я боюсь, что ты можешь меня обидеть. Наказать. Что ты меня здесь бросишь.

– Милая моя. Дорогая, – девушка присела на корточки, отчего платье волнами легло на землю. – Мне никогда такое и в голову не приходило.

– Это ты сейчас так говоришь, а представь, что все поменяется. Что больше никого вокруг не останется. Только ты и я.

– Так сейчас так и есть, – девушка попыталась взять руки девочки в свои, но она их одернула и спрятала за спину. – Ты все еще боишься меня?

– Нет. Не тебя.

– Не понимаю.

– Я боюсь той, которой ты можешь стать.

– Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Я не хочу тебя пугать и наказывать.

– Ты этого не знаешь, – девочка отступила на шаг назад. – Здесь нельзя врать.

– Где здесь? – девушка огляделась по сторонам. – Где мы?

– Ты сама знаешь, – малышка сделала еще один шаг назад. За ее спиной показалась гигантская пропасть. – Здесь не стоит врать. Иначе ОН может наказать.

– Кто – ОН? – ноги девушки напряглись. Она была готова мгновенно бросится за девочкой, если бы та оступилась и полетела в пропасть. – Я никак не могу ничего понять. Кто ОН? Кто ты? Где мы? И кто, в конце концов, я?!

– Не надо кричать, – девочка прижала палец к губам и дальше продолжила говорить уже шепотом. – ОН очень не любит, когда ты кричишь.

– Кто? Кто ОН такой? – девушка тоже стала говорить тише. – Почему ты его боишься?

– ОН станет другим. ОН будет бороться. ОН может проиграть. ОН такой близкий и такой далекий. ОН – все.

– Я еще больше запуталась.

– Ты поймешь, – девочка глубоко вздохнула. – Ты только постарайся верить. ОН не такой, каким кажется.

– А какой ОН?

– Другой.

– Чем дольше мы с тобою разговариваем, тем все запутаннее становится.

– Здесь так бывает, – девочка оглянулась и посмотрела за край пропасти. – Здесь все такое призрачное. Ненастоящее. Здесь другой мир. Зеркальный. Перевернутый. Не всегда понятный, но способный дать ответы. Здесь тени могут быть светлыми, а солнце – черным.

– Но…

– Когда ты смотришь на свечу, то иногда ничего не видно, кроме пламени, – голос девочки стал глубоким, она повернулась и посмотрела на девушку. Левый глаз – темный, как ночь. Правый – светлый и яркий, как тысяча солнц. – Ты видишь лишь то, что сама хочешь. Но зеркало не всегда отражает твою душу. Оно способно отразить и то, что ты прячешь. То, что может быть внутри тебя. И Смерть, и Бог никогда не смогут принять то, что ты сама способна изменить.

– Я… – девушка схватила малышку за плечи и уткнулась лицом в ее плечо. – Мне…

– Пепел и золото могут опуститься с неба, но ты не будешь одинокой. Мир рухнет. Мир измениться и тени на воде станут белыми. ОН познает величие и боль. ОН потеряет сердце. ОН разрушит все, что было раньше и звук его ПОБЕДЫ пронесется набатом над Землей.

– Я не хочу, – девушка упала на колени и с мольбой посмотрела в глаза девочки. В один она могла прыгнуть и уже никогда не вернуться, другой – сжигал дотла. – Только не я. Я не смогу.

– Когда меняется мир, мамочка, уже ничего нельзя изменить. Можно только верить и любить. Иначе все впустую.

– Мамочка? – девушка внимательно посмотрела на девочку, которая смотрела, как и прежде, зелеными глазами. – Что ты сказала?

– Не знаю, мамочка, – девочка улыбнулась, и девушка крепко прижала ее к себе со всей силой.

– Я никогда не сделаю тебе больно, – девочка медленно растаяла в ее руках. – Я буду тебя любить.

Она встала и оглянулась. Вокруг был серый туман, в котором блуждали неясные тени, тишина и покой.

– Не все так просто, – она обернулась. Темный силуэт стоял неподалеку. Знакомый. Близкий. Родной. Дорогой.

– Сережа?

– Не всегда. Алена.

___________

Она обхватила веник двумя маленькими ручками и никак не хотела его отдавать. Он был практически с нее ростом, однако это совсем не мешало ей подметать, наоборот, с его помощью она еще лучше стояла на ногах.

Маленькая сушка закатилась под стол, и она уже минут десять пыталась вытащить ее.

Никак.

Только она доставала до сушки как непослушный веник предательски выскакивал из ее маленьких рук.

Не беда.

Она опять ловко подхватывала его и плавными движениями пыталась поймать непослушную сушку.

– Милая, давай я тебе помогу, – мама уже давно пыталась помочь ей.

– Я сама.

Первый раз, когда мама попыталась забрать у нее веник, она вцепилась в него мертвой хваткой, повернулась к ней спиной и насупилась.

– Нет! – маленькие ручки крепко держали то, что она считала своим.

В итоге мама смирилась и просто стояла рядом, пила воду и наблюдала за всеми ее попытками.

Наконец-то она подцепила непослушную сушку и резким движением отправила ее из-под стола наружу.

Хруст был таким, что казалось, будто какой-то великан сломал сотни костей одновременно. Она обернулась и заметила, как мама плавно «стекает» по стенке.

Сушка торчала из ее глазницы, а трещины от сильного удара расходились в разные стороны. Череп трещал так, что этот звук заглушал все вокруг. Она даже кожей чувствовала вибрацию от того, как кости расходятся в разные стороны. Трещина росла, а мама все так же плавно, как будто нехотя, опускалась на пол.

– Мамочка, ты устала? – маленькие ручки потянулись в сторону мамы. – Я принесу твою подушку.

Она бросила веник и побежала в комнату.

Тук-тук-тук-тук.

Маленькое сердечко стучало в такт ее бега. На повороте она поскользнулась и больно ударилась левой ногой. Не обращая внимание на эту мелочь, она влетела в комнату и резко остановилась.

Огромная черная собака, с громадной костью в зубах, лежала ровно посредине между входом и диваном, на котором вечерами любила отдыхать ее мама. Глаза огромной дворняги недобро смотрели в ее сторону, пасть периодически открывалась, обнажая белые клыки, с которых мерно капала свежая кровь.

Малышка осмотрелась, села на корточки, потом встала на колени, уперлась руками в пол и медленно поползла под кофейный столик.

Пес сверкнул синим глазом и зарычал. Лапы быстро выпустили длиннющие когти, и правая противно заскрежетала по паркету.

Девочка замерла.

Пес левой лапой подвинул кость под себя.

Быстро перебирая ручками и ножками, она юркнула под столик и замерла.

Пес вскочил и оскалил пасть. На пол упала кроваво-красная слюна и он тихо и утробно зарычал.

Маленькое сердечко сжалось от страха, внутри все похолодело, а в животе, неожиданно, разгорелось пламя пожара.

– Мама, – тихо, чтобы пес не услышал. – Я скоро буду.

Не отпуская из виду собаку, она медленно, пятясь задом, начала двигаться в сторону дивана. Пес ворчал, косился на нее синим глазом, но пока не двигался, только шерсть поднялась дыбом на загривке.

Малышка легла на живот, и быстро-быстро юркнула под диван.

Челюсти пса клацнули возле ее пятки, когда она уже практически полностью была под диваном.

Резкая боль.

В пасти рассерженной собаки торчал клок волос.

Не ее.

Какие-то рыжие, практически как у клоуна, который был в цирке.

Не обращая внимание на резкую боль в ноге, она проползла к изголовью, подтянулась за подлокотник и оказалась на диване.

Комната была пуста.

На диване сидела маленькая девочка в обнимку с подушкой и испуганным взглядом озиралась по сторонам.

– Мамочка?

Тишина.

Хотя нет.

С кухни доносился странный булькающий звук.

Она встала и пошла на кухню, подушка послушно волочилась за ней. В коридоре моргнул и резко погас свет и за спиной опять послышалось утробное урчание.

Не смея обернуться, девочка крепко ухватила подушку и бросилась в сторону открытой кухонной двери.

Челюсти сжались на левой ноге.

Боли не было.

Только какая-то невыносимая тоска резко упала на узенькие детские плечи, и она заплакала. Было ужасно обидно, что никак не успеть принести маме подушку. Как же тогда мамочка будет лежать? Она так любит эту подушку. Каждый вечер, после работы, дорогая мамуля садится на диван и после того, как выпьет два стакана красного сока, ложится на подушечку и засыпает, а она, как самый послушный ребенок, садится рядом и гладит ее по волосам.

Как-то она попробовала этот сок и так и не поняла, что в нем такого хорошего и вкусного. Сухой и горький. И почему мама так улыбалась, когда его пила?

Странные эти родители.

Как-то раз к мамуле приходил знакомый дядя. Взрослые вместе пили этот сок, смеялись. Давно девочка не видела маму такой веселой. Она сидела у себя в комнате и наводила порядок в кукольном домике и слушала, как мама смеется.

Когда малышка засыпала, то еще слышала радостный смех мамы и глубокий голос ее друга.

На утро все изменилось.

Дядя ушел, а мама сидела за столом и плакала, тогда она принесла ей ее любимую чашку, пакет сушек, села на пол рядом и прижалась щекой к ноге. Мама перебирала ее волосы, а она жмурилась и представляла себе, как они вместе живут в ее кукольном домике, и никто им не мешает.

Ни дядя.

Ни собака.

Никто.

Боль в ноге прекратилась.

Девочка обернулась.

Собаки больше не было, но в коридоре стоял большой черный человек в шляпе, он улыбался и не спускал с нее взгляда.

Синие глаза выжигали насквозь. Она чувствовала, как внутри все похолодело. Но этот холод был не таким, как ото льда, который она схватила из морозилки, когда мама доставала ей мороженное.

Этот холод…

Доставал…

До каждой частички ее тела…

Не в силах больше терпеть, она из последних сил рванула в сторону кухни и плотно закрыла за собой дверь.

Мама сидела на полу, свесив голову на грудь. Она подошла к ней, подсунула подушку под голову и позволила ей улечься на пол. Сушка покатилась и опять залетела под стол. Девчоночка всплеснула руками и посмотрела на маму.

На бледном, холодном лице ярким пламенем горели синие глаза.

Она резко отстранилась, зажмурив глаза, и закричала.

– Хватит орать. Тебя здесь все равно никто и никогда не услышит.

Голос в пустой камере звучал глухо и угрожающе.

– Сиди спокойно. Будешь молчать – будет легче.

Она попыталась напрячь глаза, но безрезультатно. Тьма была настолько густой и непроглядной, что не было видно собственной руки. Она пальцами ощупала свое лицо, с ужасом представляя, что теперь у нее нет глаз.

Вроде на месте.

– Фу-у-у-х.

– И не говори, – голос звучал со всех сторон. – Но ты не первая, кто думал, будто я лишил их зрения. Мне это неинтересно.

– Где я? – голос дрожал. Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. – Кто ты?

– Ух ты! – в голосе звучало искреннее изумление. – А ты крепкая. Мне такие нравятся.

– Кто ты?

– И чем тебе это поможет? Ну, предположим, что я высокий, толстый, плешивый мужчина с короткими ручками. Что тебе это дает?

– Вы врете.

– О, Боже! Конечно. Кто же скажет правду?

– Я бы хотела понять – где я и кто вы?

– Любопытство еще никого до добра не доводило, – послышались шаркающие шаги и яркий свет больно ударил по глазам. – Сиди смирно.

Она убрала руку от лица только тогда, когда миллионы радужных кругов наконец-то пропали.

Во рту было сухо. Очень хотелось пить и она принялась шарить руками по полу в поисках какой-нибудь емкости. Не мог же ее тюремщик оставить без воды. Раз до сих пор жива, значит и вода где-то должна была быть.

Что-то похожее на глубокую миску оказалось в углу. Она принюхалась – вроде нет никакого резкого запаха, значит можно и выпить.

Она зажмурилась и сделала глоток.

Ничего. Вода как вода.

Значит еще можно пожить.

Интересно, а давно она здесь?

Как бы это узнать?

Она попыталась вспомнить как она здесь оказалась.

Ничего.

Темнота.

Ну что же – тогда займемся собственным исследованием.

Волосы на голове – короткая прическа, вроде не грязные.

Он ее мыл или она здесь не так долго?

Нет ответа.

Лицо – вроде все на месте. Да и что можно сказать без зеркала?

Она резко моргнула – перед глазами проплыли черно-белые круги. Будем считать это положительным фактором. Да, резкий свет, когда тюремщик открыл дверь, резанул довольно больно, но страх отсутствия зрения все равно был силен.

Руки продолжали свое путешествие.

Плечи, ключицы – целые. Выпирают только сильно. Значит она худая.

Худая, напуганная девушка.

Вот она кто!

А, интересно, какой у нее рост?

Как же в этой кромешной темноте это проверить?

Она хихикнула и резко зажала рот рукой. Еще не хватало сойти с ума от того, что не может проверить свой рост в темноте.

И возраст.

Руки опустились ниже.

Грудь.

Вроде не очень большая, упругая.

– Будем считать, что я не подросток, – она опять зажала рот рукой. Голос в тишине прозвучал резко и истерично.

А, ведь, даже не подозревала, что так напугана.

Страх липко опустился на плечи и со всей силой вдавил ее в пол.

Сколько она проплакала – сказать было некому. Опираясь о стены, встала и сделала несколько шагов, придерживаясь и стараясь наступать как можно более осторожно.

Что-то резко толкнуло ее под левое колено, и она скривилась от боли.

Унитаз.

Она села и почувствовала, как ее ягодицы обжимает холод железной конструкции. Она подскочила и принялась дальше шарить по телу.

Голая.

Ни лоскутка одежды.

Она опять села на пол, положила голову на унитаз и…

Ничего.

Слез больше не было. Осталось только ощущение предательства и полной незащищенности. Глупо было подозревать, что тюремщик не видел ее голой, но теперь это казалось надругательством не только над ее уставшим телом, но и над душой.

Она вздохнула так, что, наверное, могла бы разжалобить льва, готового вцепиться ей в горло, но в этой темноте никто и ничто не побеспокоилось. Стены отразили ее вздох и замолчали.

Что же делать?

Воду ей дают.

Как бы не было противно, но на самом деле в камере, или где там она очутилась, было не холодно. Да, пол был каменным и шершавым, стены, пока она вела по одной из них рукой, тоже были каменными. Она даже пару раз наткнулась на что-то, что походило на паутину. Пусть будет так.