Текст книги "Агенты «Аль-Каиды»"

Автор книги: Сергей Москвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

15. Прикрытие

Городской аэровокзал, Москва, 11 марта, 19.45

Машина, в которую сел Ахмед, выехала с площади и влилась в движущийся по проспекту автомобильный поток. Проводив такси обеспокоенным взглядом, Абуизид повернул к Омару свое недовольное лицо:

– Как ты мог отпустить его одного?

– Так пожелал амир, – невозмутимо ответил напарнику Омар. – Мы не вправе обсуждать его приказы. А он подал сигнал опасности и приказал нам ехать отдельно от него.

Они стояли на ступенях городского аэровокзала, чуть в стороне от входа. Мимо беспрерывно проходили люди, но никто из них не задерживался возле двух восточных мужчин, негромко переговаривающихся между собой. Сгустившиеся сумерки смазали черты их лиц, превратив из пакистанцев в представителей среднеазиатских или закавказских республик, которых в большом количестве всегда можно встретить на московском городском аэровокзале. Правда, язык урду, на котором общались бывшие пакистанские спецназовцы, не имел ничего общего с языками среднеазиатских и закавказских народов бывшего СССР. Но среди посетителей аэровокзала не оказалось знатоков языков, чтобы заметить это несоответствие.

– Какая опасность? Я не заметил никакой опасности, – пожал плечами Абуизид.

Омар не ответил. Ни в аэропорту, ни в автобусе, на котором они доехали до городского аэровокзала, он тоже не заметил ничего подозрительного. Но он верил своему вожаку и доверял его чутью, что и определило всю его дальнейшую последовательность действий.

– Мы не должны оставлять амира без охраны. Скорее найди машину, – приказал Омар своему напарнику.

Абуизид тут же спустился со ступеней и, пройдя вдоль выстроившихся вереницей частных такси, сунул голову в открытое окно старого «БМВ».

– Тачка на ходу? – перейдя на русский, спросил он у сидящего за рулем уже немолодого водителя.

– Куда ехать? – проигнорировав заданный ему вопрос, поинтересовался водитель.

– В Домодедово. – Абуизид широко улыбнулся, обнажив свои крупные белые зубы.

– Садись, – таксист кивнул на сиденье рядом с собой.

Абуизид обошел машину, но, усевшись на предложенное сиденье, обернулся назад и поднял фиксирующую кнопку на задней двери, за своей спиной. В машину тут же втиснулся Омар и, захлопнув за собой дверь, обратился к водителю:

– Только давай побыстрее, друг. На самолет опаздываем.

– Куда летите-то? – Водитель вывел машину с площади и выехал на Ленинградский проспект.

– В Баку, – ответил с переднего сиденья Абуизид и, немного подумав, добавил: – Домой.

Легенда не отличалась изобретательностью. Когда три года назад Абуизид и Омар переходили азербайджано-чеченскую границу, то решили при встрече с российскими пограничниками выдавать себя за азербайджанцев. В разговоре с таксистом Абуизид не стал выдумывать ничего нового.

– Вон оно как. – Водитель «БМВ» покачал головой. – Домой, значит. А то нынче ваши все в Москву норовят.

– Поезжай быстрее, друг, – вновь обратился к водителю Омар. – И если можно, без разговоров. Мы спешим.

– А когда самолет-то? – все же поинтересовался водитель.

– Скоро, – неопределенно ответил Омар.

Таксист пожал плечами и до самого аэропорта больше не произнес ни слова. Как только он остановил машину, Омар сунул ему в руку заранее приготовленные деньги и, словно из десантного люка, выпрыгнул из машины. Через секунду к нему присоединился Абуизид, и оба стремительной походкой направились к аэровокзалу. Водитель «БМВ» проводил их оценивающим взглядом. Заплатили хорошо, не поскупились. И чего они ему не понравились? Таксист выбрался из машины. Возвращаться порожним в Москву не хотелось, и он решил задержаться в аэропорту в надежде найти себе новых пассажиров.

Войдя внутрь аэровокзала, Омар быстро сориентировался по указателям и направился к авиационным кассам. Следом, отстав от напарника на пару десятков метров, шел Абуизид. Он вновь изобразил на лице простодушную улыбку, которая позволяла с беспечным видом смотреть по сторонам. Омар первым вошел в кассовый зал и сразу увидел Ахмеда. Тот стоял там, где они и условились, напротив вывешенного на стене расписания рейсов. Сумка на длинном ремне вновь висела у Ахмеда на левом плече – сигнал того, что он запрещает подходить к нему. Шахид остановился: если амир сигнализирует об опасности, он во что бы то ни стало должен ее обнаружить! Народу в кассовом зале было немного: к каждому окошечку стояло не более десятка человек. Велев Абуизиду встать в одну из очередей, Омар принялся внимательно осматривать выстроившихся за билетами пассажиров.

Тем временем Ахмед, зафиксировав нарочито равнодушным взглядом появление в зале своих боевиков, поднял с пола свой чемодан и направился к ближайшей кассе. Он не видел конкретной опасности, но подозрительное поведение женщины из паспортной службы московского международного аэропорта по-прежнему не давало ему покоя. Именно поэтому Ахмед заставил своих боевиков добираться до Домодедова самостоятельно и даже сейчас не разрешил подойти к себе.

Внезапно взгляд Омара остановился на молодом мужчине, о чем-то оживленно беседующем с молодой девушкой в коротком приталенном плаще. Даже на значительном расстоянии Омар разглядел, что девушка красива. У нее была стройная, подтянутая фигура. Сужающийся на поясе плащ подчеркивал ее узкую талию, а облегающие полусапожки открывали мускулистые икры. Однако не девушка, а ее спутник приковал к себе внимание боевика. Омар вспомнил, что уже видел этого мужчину возле городского аэровокзала, а перед этим в зале прилета шереметьевского аэропорта среди встречающих. Причем тогда он был один, без своей нынешней спутницы. Один и тот же человек, встречающийся подряд уже в третьем месте, не мог не насторожить боевика. И все же своим поведением он не походил на шпиона. Мужчина смотрел в противоположную от амира сторону и, казалось, ничем, кроме своей спутницы, не интересовался. Та же продолжала свой рассказ, при этом мило улыбаясь ему.

В этот момент к очереди, расположенной как раз между амиром и подозрительной парой, подошла шумная компания молодых людей с объемными и, судя по всему, тяжелыми сумками. Они поставили сумки на пол и, сбившись в кучу, принялись о чем-то громко разговаривать, сопровождая свою речь энергичными жестами. Омар мысленно отметил, что подростки закрыли Ахмеда от подозрительного мужчины и его спутницы. Но девушка вдруг притянула мужчину к себе и при этом чуть сместилась в сторону, так что стоящий в очереди за билетами Ахмед вновь оказался у нее перед глазами. Омару все стало понятно: и девушка, и ее спутник являлись врагами, вознамерившимися помешать их великому делу. Омар сейчас же повесил свой рюкзак на левое плечо, продублировав тем самым поданный Ахмедом сигнал опасности, и, специально попавшись на глаза Абуизиду, вышел из кассового зала.

Рядом с кассовым залом располагался просторный зал ожидания, почти полностью заполненный пассажирами. К их услугам в зале имелись всевозможные мелкие кафе, а также множество киосков и павильонов, торгующих самыми разнообразными товарами. Омар быстро прошелся вдоль ряда киосков, цепко выхватывая взглядом разложенные на витринах предметы, и наконец нашел то, что искал. На застекленном прилавке одного из киосков в ряд лежало около десятка различных туристических ножей.

– Фабричные? – Омар ткнул пальцем в ножи.

– Обижаешь! – Щуплый продавец с выпирающим острым кадыком развел руками. – Сертификат качества, даже паспорт, чтобы милиция не придиралась, – все имеется.

– Я возьму два таких, – Омар вновь ткнул пальцем в понравившийся ему нож.

– У меня только по одному, – продавец виновато скривился.

– Тогда этот и этот, – Омар указал на два соседних ножа с массивными рукоятками и похожими остроконечными короткими, но широкими лезвиями.

По мнению продавца, выбранные ножи были не самыми лучшими. Из-за специфической формы своих лезвий они вряд ли могли пригодиться на охоте или во время туристического похода. Однако покупатель не производил впечатления человека, не знающего, что ему нужно, поэтому продавец, оставив при себе свое мнение, вручил ему выбранные ножи. Насчет покупателя он не заблуждался. Омар действительно знал, что ему нужно, как и то, что ножи с короткими остроконечными лезвиями являются чрезвычайно эффективным оружием ближнего рукопашного боя.

Заткнув один нож за пояс брючного ремня и прикрыв его полой своей куртки и завернув второй в носовой платок, Омар двинулся в обратную сторону. Вернувшись в кассовый зал, он подошел к стоящему в очереди Абуизиду и вложил ему в руку завернутый в платок нож.

– Мужчина и девушка. Я покажу, – на родном языке произнес он.

Ощутив сквозь ткань платка холодную ножевую сталь, Абуизид сразу все понял и чуть прикрыл глаза в знак согласия.

– Я сейчас вернусь, – обратился он по-русски к стоящему за ним мужчине в пальто и шляпе и, выйдя из очереди, направился за Омаром.

16. Овчинников

Столичный аэропорт Домодедово, 1 марта, 21.30

Увидев, как старший группы наблюдения вышел из дверей домодедовского аэровокзала и зашагал обратно к машине, я вопросительно уставился на него. Очевидно, заметив недовольство в моем взгляде, он, как только уселся в машину, сразу повернулся ко мне:

– Объект остановился в кассовом зале. Сейчас там мало людей, и ваш товарищ решил, что справится без моей помощи.

– И вы оставили его одного?! – возмутился я. – А если объект перейдет в другой зал, где пассажиров гораздо больше?! Что тогда?!

– Успокойтесь, – с ноткой снисхождения, словно взрослый, разговаривающий с ребенком, ответил мне старший группы наблюдения. – Во-первых, ваш друг не один. Прапорщик Касаткина опытный сотрудник и при необходимости поможет ему. К тому же, у капитана Федотова есть мобильный телефон, а у Касаткиной – рация, они в любой момент могут затребовать дополнительную помощь. Так что, вместо того, чтобы слоняться в полупустом зале на глазах объекта, нам действительно лучше оставаться в машине.

Старший наблюдателей привел очень убедительные и абсолютно логичные доводы. Первое правило наружного наблюдения – скрытность. Поэтому никто не ходит толпой за объектом в полупустом помещении. Но сейчас начальник группы наблюдения был не прав. Я не мог объяснить почему, но я это чувствовал! И еще я почувствовал, что Вальке угрожает опасность. Наверное, с того момента, как в Грозном, во время захвата чеченского снайпера, он спас меня от пули боевика, между нами установилась незримая связь. И сейчас по этой линии связи до меня дошел сигнал тревоги.

– Хорошо, можете оставаться, а я пойду к нему! – довольно резко ответил я начальнику группы наблюдения и быстро, чтобы не слушать его возражений, выбрался из машины.

В домодедовском аэропорту я не был довольно давно – не возникало повода наведаться сюда. Однако благодаря вывешенному на стене плану аэровокзала я быстро разобрался, где находится кассовый зал. Пройдя через соединяющиеся залы ожидания и регистрации, я оказался перед входом в кассовый зал и сразу увидел Вальку. Он стоял напротив Жени и с беззаботным видом слушал ее ничего не значащую болтовню, являющуюся такой же маскировкой, как старательно изображаемый вид влюбленной подруги. Отлично, раз мои друзья в зале, значит, и Сулейман тоже находится здесь. Где же он? Я повел взглядом из стороны в сторону и… буквально застыл на месте.

С разных сторон к Вальке и Жене стремительно приближались двое мужчин. Они зашли Вальке из-за спины, поэтому он не замечал их. Их должна была увидеть Женя, но, очевидно, увлекшись наблюдением за объектом, не обратила внимания на идущих по направлению к ней незнакомцев, в одном из которых я спустя мгновение узнал любителя журнальных красоток, прилетевшего одним рейсом с Сулейманом. Сейчас на его лице уже не было той глуповатой улыбки сельского жителя, которая запомнилась мне в шереметьевском аэропорту. На этот раз его прищуренные глаза пылали огнем и ненавистью. Я не смог увидеть лица второго человека, так как он двигался, повернувшись спиной в мою сторону, но готов был поклясться, что выражение его лица не отличается от лица его напарника. Их намерение тоже не оставляло сомнений. Я столько раз на тренировках и в реальных операциях снимал часовых, что уже на уровне мышечной памяти знал, что означают эти тигриные движения, нацеленный вперед корпус и чуть отведенная назад для замаха рука, в которой должен быть нож!

– Валька, сзади!!! – что есть силы закричал я, одновременно разрывая замок своей ветровки и судорожно просовывая руку к наплечной кобуре.

И в этот момент неизвестный, у которого я видел только спину, сделал стремительный выпад вперед. В его правой руке, которая еще мгновение назад была пуста, блеснуло стальное лезвие. И он, завершая движение своего тела, выбросил эту руку вперед и вонзил клинок Вальке в шею.

Пистолет уже был в моей руке, но между мной и убийцами находились стоящие в очередях к билетным кассам пассажиры. Они закрывали от меня убийц и не позволяли использовать оружие. По-моему, они даже не заметили, что произошло. Размахивая пистолетом, я бросился сквозь эту толпу к моим друзьям, надеясь помочь Вальке и спасти Женю. Происходящее перед собой я видел словно в замедленном темпе. Но этот темп опережал скорость движения моих ног.

Убийца, у которого я так и не разглядел лица, выдернул лезвие ножа из шеи моего друга. Из раны фонтаном брызнула кровь, а Валька, Валька повернулся ко мне и на подгибающихся ногах начал заваливаться набок. Террорист, всадивший в него нож, отскочил куда-то в сторону. Я потерял его из вида, потому что прямо перед собой увидел побледневшую от ужаса Женю, а возле нее уже знакомого мне араба в коричневой кожаной куртке с выставленным перед собой ножом. Изрыгнув какое-то проклятие на своем языке, он ринулся на девушку. Женя отпрянула назад и, как могла, попыталась защититься от бросившегося на нее убийцы. Она наверняка имела при себе пистолет. Но где: в своей дамской сумочке или под плащом, в оперативной кобуре? Когда время исчисляется даже не секундами, а их десятыми или сотыми долями, оружие, которое находится не в руке, остается одинаково недосягаемым. Женя выставила перед собой руки, но убийца легко пробил ее слабый блок. Остроконечное лезвие его ножа рассекло ладонь девушки и исчезло в складках ее плаща. Убийца дернул рукой назад, и я вновь увидел зажатый в кулаке нож, только теперь его окровавленное лезвие уже не отливало стальным блеском. Я заскрежетал зубами от отчаяния, видя, как падает на бетонный пол Женя, а бандит бросается к противоположному от меня выходу из зала.

Наблюдавшие жуткую картину пассажиры подались назад, невольно образовав кольцо вокруг моих лежащих на полу друзей. Но между мной и бегущим к выходу убийцей по-прежнему находились несколько человек. Я поднял пистолет стволом вверх и дважды выстрелил в воздух, а затем закричал:

– Дорогу!!!

Это подействовало. Напуганные стрельбой пассажиры поспешно отпрянули в стороны, и я наконец отчетливо увидел спину одного из убийц.

– Стой, пристрелю! – выкрикнул я ему вдогонку и для подтверждения своей угрозы выстрелил у него над головой.

Пуля, угодив в стену, выбила из нее каменную крошку. Несколько таких крупинок хлестнули бандита по лицу. Но он, вместо того, чтобы остановиться, отпрыгнул в сторону, метнулся к столпившимся у стен пассажирам и вдруг выхватил из их рядов маленькую девочку пяти или шести лет. Мать девочки с диким криком бросилась к своей дочери, но убийца наотмашь ударил ее по лицу, с одного удара сбив женщину с ног. Несмотря на крик девочки, я услышал, как с глухим стуком ударилась о бетонный пол голова ее матери. Видимо, от удара женщина потеряла сознание, потому что так и осталась неподвижно лежать на полу. Убийца же, похитивший ее дочь, левой рукой обхватил девочку поперек туловища и поднял на уровень груди, а правой прижал к горлу ребенка лезвие своего ножа. Прикрывшись своей маленькой заложницей, он повернулся ко мне.

– Брось оружие! – впившись в меня взглядом, приказал он.

Я остановился, словно налетел на невидимую стену. Передо мной был не доморощенный уголовник, не истеричный отморозок, а хорошо натренированный, умелый и дьявольски опасный враг. Он не испугался, столкнувшись с вооруженным противником, не потерял рассудок, а действовал решительно и жестоко. Взглянув в его глаза, я понял, что этот мерзавец без колебаний перережет ребенку горло, если его требования не будут выполнены.

– Брось оружие! – все тем же ледяным голосом повторил он и чуть шевельнул рукой, сжимающей нож.

Сейчас же из-под режущей кромки лезвия выкатилась капля крови и по шее девочки сбежала за воротник ее курточки… Еще секунда и будет поздно!

– Оставь ребенка! Я бросаю пистолет! – крикнул я бандиту и в подтверждение своих слов поднял вверх обе руки, чтобы он лучше разглядел мой пистолет. – Смотри, я кладу оружие!

Теперь плавно опустить пистолет на пол, медленно и в то же время достаточно быстро, чтобы он не успел отвести от него взгляда. Главное переключить его внимание на пистолет и заставить отвлечься от меня и заложницы. Попался! Когда я положил пистолет перед собой, убийца тоже опустил глаза к полу.

– Держи!

Толчком ноги я послал пистолет вперед, но не к бандиту, прикрывающемуся пятилетней девочкой, а в сторону от него. И он рефлекторно проводил оружие своим взглядом. В тот же миг я кувырком бросился на пол, перекатился через правое плечо и оказался в двух шагах от убийцы. Получай! Мой выброшенный вперед кулак врезался мерзавцу в пах. Пару раз мне перепадало так на тренировках по рукопашному бою. Боль такая, что немеют мышцы, невозможно вздохнуть, а содержимое мочевого пузыря, наоборот, просится наружу. В момент болевого шока даже на спусковой крючок нажать невозможно, а уж орудовать ножом… Руки убийцы повисли безвольными плетями. И хотя он не выпустил своего ножа, девочка выскользнула из его ослабевших рук и упала на пол. Увидев это, я здорово испугался за нее: ребенок – откуда ей знать, что надо делать. Но у девчушки сработал инстинкт самосохранения. Едва оказавшись на полу, она на четвереньках быстро отползла к своей матери, которой уже пытались помочь двое мужчин.

Отвлекшись на девочку, я на мгновение выпустил из вида убийцу. И он за это время, похоже, успел прийти в себя. Но все же боль в паху не позволила ему сразу атаковать меня. Выставив перед собой нож, бандит попытался обойти меня сзади, чтобы ударить в спину. Но я не дал ему такой возможности. Крутанувшись вокруг себя, я вновь оказался на ногах, лицом к своему противнику. И он, поняв, что зайти мне в тыл не удастся, бросился в атаку. Я отпрянул вправо, и лезвие ножа рассекло воздух у моего левого бока. Я попытался захватить руку убийцы, чтобы вырвать у него нож. Не тут-то было. Едва я обхватил ладонью его запястье, он дернул рукой вверх и в сторону и вырвался из моего захвата. Освободившись, он сейчас же вновь ударил ножом, на этот раз целясь мне в горло. Я опять уклонился, словно боксер на ринге, нырнув под руку противника. Клинок блеснул перед глазами, а острие лезвия царапнуло по лбу, над левой бровью, и сейчас же в глаз потекла липкая вязкая масса. Кровь! Ситуация стремительно менялась, причем в худшую для меня сторону. Сама по себе полученная рана была совершенно не опасна – так, неглубокий порез. Но из-за этого пореза я практически ослеп на один глаз. Сразу стало сложнее контролировать действия противника. Он это, конечно же, понял и не преминул воспользоваться своим преимуществом. Отпрянув от меня на пару шагов, он сделал выпад влево, но в последний момент, словно маятник, качнулся в противоположную сторону и, выставив вперед свой нож, снова бросился на меня. Я не попался на его ложный выпад. Опытный боец-рукопашник не будет атаковать со стороны здорового глаза. Я развернулся вполоборота, левым локтем отбил правую руку убийцы, направив готовый вонзиться мне в сердце клинок в противоположную сторону, и, когда бандит по инерции проскочил мимо меня, изо всех сил ударил его правым кулаком в висок. Височная кость не выдержала удара. Послышался хруст, на следующем шаге бандит, нелепо выбросив вперед руки, грохнулся на бетонный пол и остался лежать без движений. Его нож вывалился из разжавшихся пальцев и отлетел на несколько метров от тела. И хотя наблюдавшие наш поединок пассажиры еще не поняли, что произошло, для меня уже все было ясно: лежащий передо мной бандит уже никогда не поднимется с пола и никогда не схватится за свой нож. Я быстро оглянулся на женщину, у которой он похитил ребенка. Та уже пришла в себя и сейчас неистово целовала свою дочь. Девочка всхлипывала и тихо плакала, но я понял, что шок у нее уже позади. Сразу же вернулись мысли о Вальке и Жене. Я бросился назад, туда, где их оставил.

Вокруг моих друзей уже сомкнулось плотное кольцо пассажиров. Я растолкал толпу и упал перед ними на колени. С первого взгляда на Вальку я понял, что он мертв. Мой лучший друг лежал на боку и смотрел на меня немигающими и так хорошо знакомыми мне глазами. Его лицо было удивительно чистым – смерть нисколько не обезобразила его, но под головой растеклась огромная лужа темной крови. Я чуть не закричал от отчаяния и повернулся к Жене. Она была жива и в сознании, хотя лицо стало совершенно белым. Женя лежала на спине, зажимая рукой рану на правом боку. Я сорвал с себя и скомкал ветровку, чтобы зажать Женину рану. Когда я склонился над ней, она меня узнала, даже попыталась что-то сказать, но сил на это у нее уже не хватило.

– Врача! Что вы стоите?! Вызовите врача и позвоните в «Скорую»! – истошно закричал я столпившимся вокруг пассажирам.

– Уже позвали, и «Скорая» едет, – раздался чей-то голос.

Я не стал оборачиваться, а вместо этого отнял от раны Женину руку (она оказалась холодной, как лед) и распахнул плащ на груди девушки. Тонкий джемпер и надетая под него белая блузка насквозь пропитались кровью. Я оттянул их вверх, чтобы осмотреть Женину рану, и когда разглядел ее, похолодел от ужаса. Рана оказалось совсем небольшой, и это было хуже всего, значит, лезвие ножа вошло в тело под прямым углом, максимально глубоко. Под правой грудью девушки, в сантиметре от ее бюстгальтера, я увидел узкий, по ширине лезвия, разрез, из которого толчками вытекала алая пузырящаяся кровь. При каждом таком толчке разрез чуть приоткрывался, чтобы выпустить из тела очередную порцию крови. Я прижал к Жениной ране ком своей ветровки и что-то зашептал ей в лицо, уже понимая, что девушка живет последние минуты или даже секунды. У нее было пробито легкое, а кровопотеря столь огромна, что спасти ее не смогла бы даже немедленная операция.

– Отойдите! – Кто-то с требовательным голосом тронул меня за плечо.

Я поднял глаза и, увидев перед собой врача в белом халате и с медицинским чемоданчиком в руках, уступил ему место у Жениного тела, а сам передвинулся ближе к ее голове. Я не стал смотреть, что делает врач. Я неотрывно глядел в лицо Жени, а она глядела на меня. Нет хуже муки, чем смотреть, как умирает близкий тебе человек. И хотя мы познакомились с Женей только сегодня, всего несколько часов назад, мое сердце разрывалось от боли. В какой-то момент ее удивительные голубые глаза словно погасли, а взгляд застыл.

– Я ничего не мог сделать, – тихо вздохнул доктор за моей спиной.

– Я знаю, – также тихо ответил я ему и, нагнувшись к Жене, закрыл ее глаза, а затем схватил ее руку и прижал к своим губам.

Нужно было что-то делать, но я не знал, что.

– У вас кровь, молодой человек. Давайте я обработаю рану.

Повернувшись ко мне, врач обильно смачивал ватный тампон каким-то раствором из одной из своих медицинских бутылочек. Я позволил ему смыть кровь у меня со лба и заклеить порез бактерицидным пластырем, а затем прочистить залепленный кровью глаз. Пока он занимался обработкой моей раны, к нам через толпу пассажиров протиснулся какой-то подросток лет шестнадцати и протянул мне мой пистолет.

– Возьмите. Это ваш? – словно извиняясь за что-то передо мной, тихо проговорил он.

Я протянул руку за пистолетом и в этот момент увидел за спиной подростка бегущего ко мне старшего группы наблюдения.

– Кто?!!! – закричал он, заметив на полу мертвые тела Жени и Валентина.

– Прикрытие Сулеймана! – зло ответил я ему. – Один – вот. – Я указал на лежащий у выхода из кассового зала труп убитого мною боевика. – Это он… Женю. А второй ушел!

– Давно?!

Из его вопроса я понял, что второго бандита, зарезавшего моего друга, наблюдатели упустили. Причем не только его, но и порученный нам для наблюдения объект – настоящего или мнимого Сулеймана. Я поднялся с колен. Так и есть: здоровенный чемодан Сулеймана валялся на полу возле одной из билетных касс.

– Они бежали в том направлении, – я вытянул руку в сторону выхода, куда рвался убитый мною боевик. – Нужно проверить привокзальную площадь и опросить людей, возможно, кто-то из пассажиров видел, куда они скрылись.

– Ясно, – старший группы кивнул головой (сейчас он совсем не походил на начальника) и бросился выполнять мое распоряжение.

Решая, что еще следует предпринять, я обвел взглядом кассовый зал, ставший местом жестокой и кровавой схватки. В первую очередь следовало обыскать труп убитого мною боевика и чемодан Сулеймана. Возможно, это что-то даст. Я уже направлялся к трупу бандита, когда сзади раздался чей-то повелительный возглас.

– Всем оставаться на местах!

Я обернулся. Ко мне направлялись трое милиционеров в форме – наряд линейного отделения милиции. Что и говорить, вовремя же вы появились. Остановившись, я достал из кармана рубашки служебное удостоверение, готовясь к нелицеприятному, но необходимому объяснению с милицией.