Текст книги "Агенты «Аль-Каиды»"

Автор книги: Сергей Москвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

22. К цели

Горьковское шоссе, 12 марта, 00.01

Минутная стрелка на массивном золотом «Корунде» пересекла двенадцатичасовую отметку. Новомодным наручным хронометрам в корпусах из белого золота или платины Ахмед предпочитал часы из любимого им желтого металла и без сожаления отдал за приглянувшийся «Корунд» шестнадцать с половиной тысяч долларов. Но сейчас вид украшенных брильянтами и изумрудами золотых часов, вопреки обычному, не поднял ему настроения. Ахмед недовольно поджал губы и, обращаясь к сидящему за рулем боевику, спросил:

– Долго нам еще ехать?

– Часа два или чуть больше, – ответил ему Омар.

Ахмед наклонился к установленной на панели приборов милицейской рации, но оттуда доносились только треск и щелчки.

– Мы уже далеко отъехали от Москвы, амир, – пояснил Омар. – Вот сигнал и не доходит.

– Если дело только в сигнале, – мрачно заметил Ахмед. – А что, если русские все-таки обнаружили трупы своих полицейских? Ведь прошло уже больше двух часов, как ты их уложил?

– Тогда они будут искать их автомобиль! – сообразил Омар.

– Вот именно. Машину нужно менять.

– Да, амир, – управляющий автомобилем ДПС боевик услужливо кивнул головой. – Я сделаю это.

Заметив впереди габаритные огни идущего в том же направлении автомобиля, Омар увеличил скорость и вскоре нагнал катящую по шоссе «Газель». Боевик вопросительно взглянул на своего вожака и, получив его молчаливое согласие, включил проблесковый маячок и звуковую сирену.

Услышав позади завывание милицейской сирены, а затем и увидев в боковом зеркале освещающие дорогу ярко-синие вспышки, водитель «Газели» послушно принял вправо, съехал на обочину и остановился. Милицейский «Форд» объехал его машину и встал перед ней. Оттуда выбрался почему-то одетый в гражданское гаишник и неторопливо направился к «Газели». Уже немолодой водитель, просидевший за баранкой без малого пятнадцать лет, много чего повидал на своем веку и не раз общался с гаишниками-стажерами, которые еще не успели получить форму, но, чтобы те разъезжали на милицейских «Фордах», увидел впервые. Тем не менее он привычно приготовил свои водительские права и талон регистрации и, приоткрыв дверь, протянул их подошедшему сотруднику ДПС. Тот взял документы и, даже не заглянув в них, приказал:

– Выйдите из машины!

– Зачем? – удивился водитель «Газели». – Разве я что-то нарушил?

– Выйдите из машины! – повторил гаишник, и в его голосе отчетливо прозвучала угроза.

Водитель заметил, что остановивший его милиционер уже не молод. Во всяком случае, он совсем не походил на стажера. Зато он оказался очень похож на бандита с большой дороги из тех, что под видом сотрудников ГАИ грабят дальнобойные фуры. Никакого ценного груза водитель не вез. В фургоне его «Газели» стояли одни коробки со стиральным порошком. Но разве грабителям это объяснишь? Водителя парализовал страх.

И Омар тут же почувствовал это. Ухватив шофера за руку и вывернув ему кисть, он, словно тряпичную куклу, выдернул его из кабины автофургона. Шофер практически не сопротивлялся, видно, совсем раскис от страха. Омар без труда развернул его спиной к себе, поймал локтевым сгибом горло и резко сжал руку, сдавив дрожащую от страха шею. Задыхающийся шофер в агонии засучил руками, задергался, словно угодивший в капкан зверь. Но это только ускорило развязку, и через полминуты Омар выпустил из захвата бездыханное тело.

Обернувшись назад, Ахмед через заднее стекло наблюдал за действиями своего боевика и, как только тот расправился с водителем автофургона, выбрался из машины и, распахнув багажник, крикнул Омару:

– Грузи его сюда!

Омар подтащил тело шофера к милицейскому автомобилю и, как куль, запихнул его в открытый багажник. Ахмед захлопнул крышку багажника:

– Теперь садись за руль и поезжай вперед. Я поеду следом на этом фургоне, – он указал на стоящую за спиной «Газель». – Попадется малозаметный съезд с шоссе, сворачивай. Спрячем там полицейский автомобиль.

Проехав несколько километров по ночному шоссе, Омар обнаружил поворот на раскисшую от растаявшего снега глинистую дорогу. Вскоре «Форд», завязнув в грязи, прочно сел на оба моста. Решив, что отъехал от шоссе на достаточное расстояние, Омар бросил машину посередине дороги и, прихватив трофейные автоматы, пересел в «Газель» к вожаку.

Весь оставшийся путь до Нижнего Новгорода они проделали в полном молчании. Несколько раз им попадались на дороге полицейские посты. Но, видимо, грузовой автофургон не вызывал у них интереса, и террористы беспрепятственно проезжали дальше. Лишь когда на обочине шоссе возник указатель с надписью «Нижний Новгород», Ахмед на мгновение отпустил руль и, воздев руки к небу, восторженно произнес:

– Слава Аллаху!

Омар в ответ радостно улыбнулся. Рискованная поездка по российским дорогам подходила к концу. Скоро они будут в аэропорту, сядут в самолет, и потерявшие след полицейские и сотрудники российской службы безопасности останутся далеко-далеко позади, на земле, где им и надлежит оставаться даже после их поганой смерти. В то время как он, после свершения определенного ему амиром великого дела, обязательно попадет в рай.

От рассуждений о собственной избранности Омара отвлек Ахмед:

– Ночью в аэропорту появляться опасно. Нужно подождать до рассвета.

Не доехав до города, Ахмед съехал с дороги на широкую заасфальтированную площадку, на которой уже стояло несколько грузовиков с транзитными номерами, и остановил машину.

– Переночуем здесь, – объявил он. – А утром разведаем обстановку в аэропорту. И если там все спокойно, улетим отсюда.

– Ты не должен рисковать собой, амир! – сейчас же возразил Омар своему вожаку. – Я сам проведу разведку в аэропорту.

Ахмед едва заметно улыбнулся. Иного ответа он и не ожидал.

23. Разведка

Нижний Новгород, 12 марта, 07.30

Водитель следующего в аэропорт рейсового автобуса-экспресса открыл двери, и изрядно продрогшие за время ожидания на остановке пассажиры дружно повалили в салон. В числе прочих в автобус вошел черноволосый широкоплечий мужчина среднего роста со смуглой, обветренной кожей. На нем был толстый темно-синий свитер с высоким воротом, широкие черные брюки и высокие черные кожаные туфли на толстой подошве со следами плохо отчищенной грязи. При себе он имел средних размеров спортивный рюкзак, который нес в левой руке за лямки. Войдя в автобус, мужчина окинул остальных пассажиров быстрым внимательным взглядом из-под густых бровей, купил у кондуктора билет и уселся возле окна, поставив рюкзак на колени. Мужчина с рюкзаком имел мрачный и недовольный вид, но прочие пассажиры автобуса, из тех, что обратили на него свое внимание, отнесли его недовольство на счет утреннего холода.

Они ошибались. Направляющийся в аэропорт воин-шахид не замечал холода. При необходимости он мог обнаженным пролежать на снегу или простоять в ледяной воде сколь угодно долго, пока амир не повелит прекратить испытание или не откажет сердце. Недовольство Омара имело иную причину…

На рассвете, собираясь на разведку в нижегородский аэропорт, Омар обнаружил, что рукава и особенно манжеты его полотняной куртки испачканы кровью. Кровь зарезанного на дороге русского полицейского насквозь пропитала их, а затем засохла и задубела, превратив манжеты в отвердевшие раструбы. Кровь попала не только на куртку, но и на брюки. Но на черной ткани ее бурые пятна были практически незаметны, особенно на фоне густо покрывающих низ брюк засохших брызг дорожной грязи. И если брюки еще можно было носить, не вызывая подозрений у встречных прохожих, то вид перепачканной кровью куртки выдавал его с головой. Омар переоделся в предусмотрительно взятый в дорогу толстый свитер, а в ставшую бесполезной куртку завернул один из трофейных автоматов, прежде чем засунуть его в свой рюкзак. Правда, от автомата пришлось отсоединить магазин. Забравшись в грузовой отсек автофургона, Омар потренировался с извлечением оружия. Как ни старайся, а его трижды пристрелят, пока он достанет автомат. Правда, у Омара имелось одно существенное преимущество – вставленный в ствол одиночный патрон, что позволяло ему выстрелить, не вынимая автомат из рюкзака, но только один раз. Однако и это было неплохо. Шахид даже спланировал свои действия на случай внезапной схватки. Первым выстрелом, прямо из рюкзака, свалить одного из противников, лучше всего их командира, и броситься прочь или попытаться укрыться. На бегу или в укрытии извлечь автомат, подсоединить магазин и тогда уже дать настоящий бой.

Подготовившись к возможному бою и получив последние указания вожака, Омар вышел на ведущее в город шоссе и, остановив первого попавшегося частника, попросил отвезти его к автостанции.

– К какой именно? – поинтересовался частный извозчик.

– К той, откуда автобус в аэропорт ходит, – ответил ему Омар.

Извозчик усмехнулся, однако ничего не сказал и через полчаса высадил Омара на какой-то замусоренной городской площади, где друг за другом располагались в ряд автобусные остановки. Некоторые из них были пустыми, на других в ожидании автобуса переминались с ноги на ногу немногочисленные пассажиры. Омар неторопливо прошелся вдоль ряда остановок и на одной из табличек с номером автобуса прочитал название конечного пункта – «Аэропорт». Здесь стояло около десятка человек, преимущественно мужчин и несколько женщин. На подошедшего Омара они даже не взглянули. И тем не менее Омар, присоединившись к ним, ощутил все нарастающее беспокойство. На остановке, а затем в автобусе он оказался единственным человеком без верхней одежды и решил, что своим видом непременно вызовет у всех остальных подозрения. Но, вопреки опасениям Омара, прочих пассажиров куда больше интересовали собственные проблемы, чем отсутствие у него соответствующей сезону одежды. Когда же вошедшая на очередной остановке дородная тетка с двумя объемными сумками, встав рядом с сиденьем, на котором сидел Омар, заслонила его своей грузной фигурой от всех остальных, он окончательно успокоился.

Аэропорт был конечной остановкой. Омар взглянул на наручные часы, чтобы знать, сколько времени идет автобус от города, и присоединился к толпящимся у дверей пассажирам. Выйдя из автобуса, он вместе с остальными пассажирами ринулся к зданию аэровокзала, но, едва сделав первый шаг, уперся взглядом в стоящего возле входа молодого коротко стриженного мужчину в потрепанной болоньевой куртке. Омар словно налетел на невидимую железобетонную или бронированную стену, и даже ноги предательски подогнулись в коленях. Это лицо он узнал бы из тысячи, потому что это было лицо личного врага. Лицо бойца российских спецслужб, который в московском аэропорту пытался предупредить своего напарника, крикнув ему: «Сзади!», а затем гнался за Абуизидом. Раз он здесь, значит, в аэропорту засада! Ищейки из спецслужб каким-то образом вычислили их. Видимо, нашли брошенный полицейский автомобиль. Амир, как всегда, оказался прав: машину нужно было надежно спрятать. Эх, если бы не эта грязь… Итак, соваться в аэропорт нельзя! Но как выбраться отсюда, не привлекая к себе внимания?

Привитая многочисленными учителями и помноженная многолетним личным боевым опытом хитрость подсказала верное решение. Омар развернулся к выбравшейся вслед за ним из автобуса тетке с двумя тяжелыми сумками и, изобразив любезную улыбку на своем лице, предложил:

– Давайте я вам помогу.

Баба недоуменно уставилась на него, видно, не часто к ней обращались с подобным предложением, но затем все же поставила перед ним одну из своих сумок.

– Вот спасибо, – промямлила она. – А я уж не чаяла, как и допру.

Омар с готовностью подхватил с асфальта сумку и, еще более шокируя женщину проявленной заботой, сказал:

– Давайте и вторую. А вы возьмите мой рюкзак. Он гораздо легче.

После такого предложения баба вообще не нашлась, что ответить. С глупой улыбкой на лице она отдала ему вторую сумку, а себе забрала его рюкзак. «Ничего, – успокоил себя Омар. – Главное, пройти мимо московского спеца, а уж потом я заберу у этой дуры оружие».

Ни на шаг не отставая от женщины с его рюкзаком, чтобы никто не сомневался, что они одна пара, Омар двинулся к аэровокзалу. Проходя мимо стоящего у входных дверей врага, Омар ссутулился, опустил плечи и чуть наклонился вперед, что существенно убавило ему роста. И уловка сработала: московский спец лишь скользнул взглядом по его фигуре и фигуре идущей перед ним толстой тетки и переключился на остальных сошедших с автобуса пассажиров. Зато сам Омар рассмотрел его во всех деталях. Вне сомнения, это он пытался захватить Абу в Домодедове. А Абу так и не позвонил. Значит, или он мертв, или этот русский скрутил его. За это он заслуживает смерти бешеной бродячей собаки. И гнев Аллаха, направляющий карающую десницу воинов джихада, настигнет его. Но не сейчас. Как ни велик соблазн опустить руку в рюкзак и, направив автомат в грудь, нажать на спуск, Омар не имеет права отвлекаться от своего великого предназначения, раскрытого ему амиром. Он должен довести начатое до конца.

Войдя внутрь аэровокзала, тетка первым делом взглянула на установленное на стене табло с номерами вылетающих рейсов и, видимо, отыскав свой рейс, объявила:

– Регистрация еще не началась. Поставьте пока сюда, – она махнула рукой в сторону ряда кресел, где оставались свободные места.

Омар опустил на пол сумки и уселся возле них в свободное кресло. Тетка расположилась рядом.

– А вы куда летите? – поинтересовалась она.

Омар назвал рейс, занимающий последнюю строчку в табло.

– Так вам еще долго, – ответила тетка. – А у меня самолет через час. – И добавила: – Если, конечно, не задержат.

Вскоре действительно объявили регистрацию на ее рейс. Тетка сразу засуетилась. Омар перенес ее сумки к стойке регистрации и поставил в конце выстроившейся очереди.

– Я помогу. Мой рейс еще не скоро, – объявил он при этом.

Названный рейс, как и багаж толстой тетки, интересовал его лишь до тех пор, пока московский спец из ФСБ или другой русской спецслужбы не вошел внутрь аэровокзала. Когда же это произошло, Омар неторопливо достал из бокового кармана своего рюкзака пачку сигарет и, указав на них своей временной спутнице, сказал:

– Пойду перекурю.

– Конечно, конечно, – закудахтала та.

Сделав вид, что распечатывает пачку, Омар не спеша вышел из аэровокзала. Перед входом, как и в московском аэропорту, в ожидании клиентов расхаживали частные таксисты. Омар поймал за рукав одного из них:

– В город отвезешь?

– Нет проблем!

Приехав в город, Омар велел водителю отвезти его на окраину, к выезду на Горьковское шоссе. Там отпустил машину и пешком добрался до оставленного на стоянке автофургона, где его с нетерпением ожидал Ахмед.

– Амир, в аэропорту засада! – объявил Омар, забравшись в кабину «Газели». – Я видел там фээсбэшника, который гнался за нами в Домодедове.

Ахмед побледнел:

– Этого не может быть!

– Это так, амир. Я узнал его. А он меня нет. И я знаю, как нам обойти засаду.

24. Капитан Овчинников

Нижегородский аэропорт, 12 марта, 14.00

После обеда среди вылетающих рейсов образовалось окно, и я зашел внутрь аэровокзала, чтобы хоть немного передохнуть. От мелькающих перед глазами людей у меня уже рябило в глазах. Мужчины и женщины, полные и худые, высокие и низкорослые, красивые и отталкивающе неприятные, в плащах и пальто, ветровках и куртках, с сумками и чемоданами, перевязанными шнуром и скотчем какими-то ящиками, рюкзаками и опять сумками – за эти полдня передо мной прошли десятки и сотни самых разных пассажиров. И всех нужно было рассмотреть и сравнить с составленным мною описанием внешности Сулеймана и приметами его убийцы-охранника. Конечно, ту же самую работу делали и подчиненные полковника Торопова, но я старался не полагаться на моих нижегородских коллег. Никто из них не видел разыскиваемых террористов в лицо. А я по себе знаю, как трудно бывает опознать человека, располагая лишь его описанием. Тем более что в разработке охранника Сулеймана мы не имели даже полноценного описания. Что я мог о нем сказать, если видел его лишь мельком, да и то со спины? Что у него черные, слегка тронутые сединой волосы. Я даже длину волос как следует не разглядел, потому что воротник его куртки закрывал шею. Вот куртку я запомнил хорошо. Темно-зеленого, даже какого-то болотного цвета, длиннополая, приталенная, с проходящим на уровне пояса вставным шнуром и большими накладными карманами. Опять же из-за этой куртки я не разглядел его комплекцию. В ней он показался мне широкоплечим и даже каким-то квадратным. Но так он мог выглядеть исключительно за счет одежды. Валька вон одетым совсем не похож на атлета… Вернее, не походил. Повстречаться бы мне с его убийцей! Да, убийца невысокого роста. Он ударил Вальку в выпаде, как фехтовальщик, при этом лезвие ножа вошло в шею под углом снизу. Значит, Валькин убийца моего роста или даже ниже. Вот, пожалуй, и все, что я о нем запомнил. Правда, продавец, у которого убийца приобрел оба ножа, сказал, что у него крупные черты лица: широкий подбородок, большой нос и густые брови. На брови он особенно обратил внимание. Пожалуй, брови можно считать особой приметой. Жаль, что она единственная. Ничего, увидим Сулеймана, узнаем и его охранника. Он непременно должен быть где-то рядом со своим хозяином.

Из глубины зала ожидания ко мне подошел подполковник Ребров.

– Идем, пожуем чего-нибудь, – тронув меня за рукав, предложил он. – Следующий рейс только через час.

Я не стал отказываться, так как уже давно проголодался. Ребров привел меня в служебную столовую для сотрудников аэропорта. Здесь уже заканчивался обед, но кое-что из еды еще осталось. Я взял большую тарелку солянки, капустный салат, какую-то котлету с картофельным пюре и стакан горячего чая. Можно было выбрать и компот, который я люблю гораздо больше, но я взял чай, потому что он был горячий. В Нижнем, по сравнению с Москвой, неожиданно оказалось гораздо холоднее, и я за время стояния на улице изрядно продрог. Если бы не заимствованная в оперативном гардеробе демисезонная куртка, мне вообще пришлось бы туго. Но стакан горячего чая и тарелка солянки сразу согрели мой организм, а заодно и подняли настроение. Куда с меньшей жадностью я прикончил салат и второе, котлета, кстати, оказалась так себе, и уже собирался сходить на раздачу за стаканом компота, когда в столовую заглянул один из ребровских оперов:

– Николай Степанович, и вы, товарищ капитан, – перевел он взгляд на меня. – Вас вызывает полковник Торопов.

– Раз вызывает, пойдем, – ответил Ребров и неторопливо, я бы даже сказал не спеша, гораздо медленнее, чем это сделал я, если бы меня вызвал Бондарев, встал из-за стола.

Торопов расположился в том самом кабинете, где проводил инструктаж. Когда мы вошли, он сидел за столом, на котором вместо плана аэродрома лежало авиационное расписание, и изучал какую-то бумагу.

– Присаживайтесь, – предложил он нам.

Свободный стул в кабинете был только один, за вторым письменным столом. Я предложил его Реброву, но тот молча отмахнулся и перетащил к столу Торопова один из аэровокзальных диванов, на который мы в итоге и уселись.

– Ваши коллеги, – кивнул Торопов в мою сторону, – переслали по электронной почте расписание домодедовских рейсов. – Полковник передал нам бумагу, которую только что держал в руках, правда, не мне, а своему заму. – А это наше расписание, – он указал на широкоформатный лист с местными рейсами. – Я здесь отметил рейсы с совпадающими пунктами назначения.

Только сейчас я заметил, что возле номеров некоторых рейсов синей пастой проставлены галочки, а Торопов между тем продолжал:

– В первую очередь нас интересуют рейсы, так сказать, дальнего следования.

Я сразу вспомнил рассуждения Бондарева о том, что пункт назначения террористов находится далеко от Москвы.

– Это Екатеринбург, Омск, Новосибирск, Владивосток и Хабаровск.

– А Красноярск? – тут же вставил Ребров, ткнув ногтем в аналогичный рейс в домодедовском расписании.

– От нас самолет в Красноярск полетит только завтра, – ответил ему Торопов и невозмутимо продолжал: – Екатеринбургский, омский и хабаровский рейсы уже вылетели. Террористов на них не было. Остались только владивостокский и новосибирский. – Вновь вооружившись шариковой ручкой, он отметил в расписании время вылета обоих рейсов. – Рейс во Владивосток вылетает в семнадцать часов, в Новосибирск – в двадцать два тридцать.

– Думаете, террористы попытаются попасть на один из этих рейсов? – не выдержал я.

– Учитывая то, что нам неизвестны их планы, такое предположение выглядит вполне возможным, – в отличие от меня полковник Торопов сохранил полную невозмутимость.

Я же подобрался, как гончая. Если начальник отдела по борьбе с терроризмом прав, то, возможно, уже через каких-то два часа или даже раньше я увижу сбежавшего из Домодедова Сулеймана и его охранника – убийцу моего друга!

Где-то за полтора часа до начала регистрации на владивостокский рейс я занял наблюдательную позицию у дверей центрального входа в здание аэровокзала. Очень удобное место. Во-первых, большинство приезжающих в аэропорт пассажиров проходят именно через центральный вход, даже приезжающий из города рейсовый автобус останавливался напротив него. Пока пассажиры идут к аэровокзалу, я успеваю их как следует рассмотреть. Во-вторых, здесь постоянно толкутся курильщики, дымя своими сигаретами. Я по этому делу не любитель, даже сигарет с собой никогда не ношу, но за компанию, что называется, могу выкурить сигаретку. Поэтому со свойским видом присоединяюсь к курильщикам, закуриваю, набираю дым в рот и, не пропуская его дальше в легкие, выпускаю обратно. Так я сжигаю одну сигарету за другой, бросаю бычки в соседнюю урну и наблюдаю за прибывающими пассажирами. Есть в моем образе и еще одно неоспоримое преимущество. В отличие от трех наблюдателей Торопова я могу пойти куда угодно, переменить свой пост, что для «смотрителя автостоянки» и «продавца уличного киоска» является весьма проблематичным. Третий наблюдатель, работающий под видом «таксиста-частника», конечно, тоже свободен в своих перемещениях, но ему приходится, умело изображая заинтересованность в клиентах, избегать их предложений. Сейчас как раз такой момент. В аэропорту только что приземлился очередной самолет, и доставленные им пассажиры вот-вот повалят из аэровокзала. Как-то поведет себя на этот раз тороповский «частник», чтобы вновь остаться без клиентов. По-моему, другие извозчики уже откровенно смеются над ним.

Так, а это кто – первые пассажиры владивостокского рейса? Не рановато ли? Из только что подъехавшего джипа «Чероки» выбрались два накачанных молодца в коротких кожаных куртках нараспашку – мы ребята крепкие, мороза не боимся, менингитом еще в детстве переболели – и валкой походкой направились к аэровокзалу. Багажа нет, идут рисуются, слишком молоды и морды типично наших российских братков – не они. Скорее всего парни встречают какого-нибудь местного криминального бугра… А вот это уже интереснее. Черная «Волга» – «двадцатьчетверка», водитель – мужчина среднего роста с темными волосами. И по возрасту похож. Повернись лицом. Неужели? Да, нет, не может быть так сразу. Из задней двери подъехавшей «Волги» друг за другом выбрались женщина и девочка дет десяти, и я сразу выдохнул отчего-то скопившийся в легких воздух. Не они, не те, кто нас интересует.

– Осторожней!

Я стремительно обернулся на голос, раздавшийся возле меня. Ложная тревога. Это один из подъехавших на «Чероки» братков двинул своим литым плечом мужчину, оказавшегося у него на пути. Эх, в другой бы раз я поучил тебя вежливости. Ты бы у меня через слово повторял «простите», «извините». Но сейчас я занят и воспитательную работу провести не смогу, равно как и объяснить, что когда-нибудь какой-нибудь вдрызг пьяный алкаш, которого ты пихнешь в следующий раз, проломит тебе череп случайно оказавшимся в его кармане слесарным молотком, или казавшийся безответным бомж засадит между ребер подобранное на свалке ржавое шило.

Но я отвлекся. Еще одна «Волга», на этот раз «тридцать первая». Кто в ней? Ага, очевидно, руководитель с персональным водителем. У того и у другого лица славянского типа. Багаж только у начальника – единственный чемоданчик-«дипломат». Не они. Еще две машины – пассажиры стали прибывать более активно, значит, скоро должны объявить регистрацию. В первой мужчина и женщина среднего возраста и парень с девушкой. А во второй машине мужчина – южанин! Азербайджанец или араб?! А с ним… две женщины – славянки, молодые и довольно симпатичные. Все трое без багажа. Взял обеих под руки и ведет к аэровокзалу – встречающие. Что-то вы припозднились… О-о. Из дверей повалили прилетевшие пассажиры. Дался вам всем этот выход?! Ведь остальные же свободны!

Пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить всю эту шумную, нагруженную багажом толпу. Ничего, сейчас они все рассядутся по машинам и разъедутся, а в аэропорту сразу станет свободнее… Куда там! Рейсовый автобус из города, да еще и битком набитый. Я провел ладонью по закрытым глазам, чтобы снять зрительное напряжение. Ну, будем работать!

Молодые люди, похоже, студенты. Все с рюкзаками или дорожными сумками. А куда собрались во время учебы? Для стройотряда вроде еще рановато. Ладно, не будем гадать, все равно не они. Следом еще одна компания: шесть мужиков. Одеты практически одинаково: грубые куртки-штормовки, у большинства из брезента, толстые штаны, высокие ботинки, вроде солдатских, у одного яловые сапоги. У всех рюкзаки: у четверых туристические, на алюминиевом каркасе, у двоих обычные, наподобие вещмешка. Внешность. Трое определенно славяне. Еще двое скорее всего татары. А шестой – смешной очкарик с прилизанными волосами и задранной верхней губой, обнажившей зубы и десну! Похож на итальянца. А в действительности – цыган, молдаванин? Как он попал в эту компанию? Хотя держат его за своего. Вон как он живо общается с рыжеволосым русаком. Кто же они – сезонные рабочие, геологи, туристы? Кем бы ни были, нас они не интересуют. Дальше все женщины… Стоп! Два военных моряка, капитаны второго и третьего рангов. Возвращаются из отпуска к месту службы? Тогда почему в форме? Из командировки? Кап-три, определенно, южных кровей. Черные волосы, но рост явно ниже среднего. Определенно, ниже Сулеймана и его убийцы-охранника. Кавторанг роста подходящего, кожа обветренная, но совершенно седой. Взгляд пристальный, цепкий. Все равно не он. Дальше. Супружеская пара. Муж помогает жене выйти из автобуса. Редко увидишь подобную заботу. Не они… Пожилая бабка, никак не может выбраться. Ага, муж, оставив жену, помог ей. Какой любезный – не слишком ли? Бабка – с безразмерной авоськой, одета неряшливо, на голове темный платок. Лица никак не разглядеть. А куда пойдет? Оппа – к киоску! Что ей там понадобилось? Все понятно, валяющиеся рядом пустые бутылки. Не она, вернее, никто из них. Дальше… Мужчины и женщины, вместе и порознь, с детьми и без… Не они… Нет… Нет и нет… Все! Высадив всех пассажиров, водитель автобуса закрывает двери. Через пять или десять минут он снова откроет их, чтобы впустить новых пассажиров, которых повезет из аэропорта в город. Пусть их будет как можно больше. Пусть вообще уедут все, кроме пассажиров владивостокского рейса, чтобы мне и моим коллегам было легче работать. А на площадь перед аэровокзалом продолжают подъезжать автомобили. И опять мужчины и женщины, беспечные и озабоченные, радостные и хмурые, деловитые и праздные. Но не они, не они, не они…

Из приоткрытых дверей аэровокзала до меня донеслись какие-то слова. Я обернулся и через стекло увидел хвост выстроившейся к стойке регистрации очереди. Значит, регистрация на рейс уже началась. Я взглянул на часы. Если верить расписанию, регистрация будет идти еще полчаса, затем начнется посадка. А те, кого мы ждем, в аэропорту так и не появились. Я обернулся к автостоянке, куда еще продолжали подъезжать машины. В основном на них приезжали опаздывающие на владивостокский рейс пассажиры. Они торопливо вытаскивали из салонов и багажников свои чемоданы и дорожные сумки и спешили к аэровокзалу. Некоторые судорожно дышали и пыхтели от напряжения, а один мужчина даже умудрился зацепить меня своим чемоданом, хотя вполне мог обойти. Он быстро пробурчал на ходу:

– Извините, – и проскочил в открывшиеся перед ним двери.

Когда подъехали даже самые припозднившиеся пассажиры, я швырнул в урну очередной бычок и тоже вошел внутрь аэровокзала. Очередь у стойки регистрации еще стояла, но большинство пассажиров уже успели зарегистрироваться. Студенты сбились в кучу и о чем-то оживленно переговаривались между собой. Капитан второго ранга выбирал у газетного лотка газету или журнал в дорогу. Кап-три стоял возле него и нервно крутил по сторонам головой. Он мне определенно не нравился. Хотя, казалось бы, я как человек военный должен испытывать к нему чувство солидарности. Но было, было в нем что-то отталкивающе неприятное. Я во второй раз прикинул его по словесному портрету террористов. Ничего общего ни с Сулейманом, ни с его охранником. Ну и что, что он мне неприятен. Может быть, он прекрасный человек и отличный офицер. Проверяй остальных, не зацикливайся на нем… Молодая пара с родителями. Женщина со слезами на глазах держит за руку юношу. Его подружка, невеста или жена переминается с ноги на ногу возле него.

Голос по громкоговорящей связи объявил о начале посадки. Перед выходом, он же вход в накопитель, сейчас же образовалась очередь. Студенты первые – не терпится им. За ними вперемешку мужчины и женщины, большинство летят по делам – лица сосредоточенные. У тех, кто летит на отдых, таких лиц не бывает. Правильно, сейчас в Приморье для отдыха не сезон. А эти, туристы с рюкзаками, куда они собрались? Кстати, где они? Я быстро окинул взглядом зал регистрации и обнаружил всех шестерых в аэровокзальном буфете, где они целенаправленно накачивались пивом. На столике между ними стояло вперемешку не менее дюжины пустых и пока еще полных бутылок. Куда ж вам столько, ведь будете весь полет в туалет бегать. Не успел я это подумать, как один из их компании и в самом деле направился в туалет. Его пример не возымел действия на остальных. Пятеро оставшихся продолжали глушить свое пиво. Правда, когда облегчившийся турист вернулся к своей компании, все шестеро наконец-то выбрались из буфета. Судя по их походке, некоторые были уже изрядно пьяны. Видно, вперемешку с пивом успели хлебнуть и водочки. По пути к выходу на посадку «итальянец», а с ним еще один турист тоже завернули в туалет. По-моему, остальным тоже не мешало туда наведаться.

Я подошел к газетному лотку и притворился, что разглядываю разложенные на витрине газеты, а сам продолжал наблюдать за проходящими на посадку пассажирами. В накопитель как раз входили военные моряки. Кап-три пропустил старшего по званию вперед. Странно, в руках у кавторанга нет никакой газеты. Ничего не выбрал или только делал вид, что интересуется газетами? Офицеры прошли в накопитель, и я потерял их из вида, а неприятное чувство, будто я что-то упустил, осталось. Я отыскал взглядом подполковника Реброва, он расположился возле билетных касс, и подошел к нему: