Текст книги "Предельная глубина"

Автор книги: Сергей Москвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

К шестнадцати годам Игорь твердо решил стать моряком. Однако опоздал с подачей документов в Николаевское мореходное училище, пришлось идти работать слесарем на судостроительные верфи, откуда через год его призвали в армию. Вопрос: где служить – для Игоря не стоял. Только во флоте! Но вышло иначе. Опередив флотских «покупателей», на сборном пункте появился майор в матросской тельняшке, уголок которой выглядывал в вырезе укороченного черного кителя, и таком же черном берете. «Морская пехота», – зашептались в строю построившиеся по приказу майора призывники. Игорь не выделялся среди них ни ростом, ни атлетическим телосложением, но оказалось, что у «покупателя» наметанный глаз. Пройдясь вдоль строя, он остановился напротив Игоря, велел снять рубашку, безошибочно определил, что тот занимался боксом, потом предложил подтянуться на установленном во дворе сборного пункта турнике. И когда Игорь играючи подтянулся двадцать раз, его судьба определилась окончательно.

…Заметив, что его не слушают, Макс допил остатки пива из купленной на предыдущей станции бутылки, заглянул в горлышко и с сожалением поставил бутылку на пол.

– А какая у вас специальность? – поинтересовался Игорь.

– Юрис-пру-денция, – по слогам произнес Макс, с трудом выговорив длинное слово.

С одной бутылки так захмелеть невозможно. До пива парни определенно пили что-то более крепкое, сделал вывод Игорь.

– Значит, будете юристами. Интересная профессия.

– Ой! – скривился Макс. – Да мне по барабану, что там будет в дипломе написано. Главное, что от армии удалось откосить.

Сосед, сидящий рядом с ним, ткнул его локтем в бок. Но это предупреждение произвело обратный эффект.

– Чего ты пихаешься?! – сердито отмахнулся Макс. – Скажешь, не так, что ли? И ты, и вон Борька, – он указал взглядом на третьего студента, – когда поступали, только и думали о том, как бы в армию не загреметь да не угодить в Афган!

– Я, по крайней мере, люблю свою профессию, – заявил в ответ его сосед. Кажется, его звали Павел.

Из всех трех парней он выглядел самым трезвым и сейчас явно стеснялся незнакомого попутчика, присоединившегося к их компании. Ни ему, ни его товарищам было невдомек, что точка зрения Игоря не так уж сильно отличается от их собственной. Игорь отнюдь не разделял предубежденность студентов по отношению к армии. Но собственный опыт службы в морской пехоте и спецназе ГРУ окончательно убедили его в том, что армия должна быть профессиональной и комплектоваться исключительно добровольцами, как формируются спецподразделения ГРУ и госбезопасности. Только профессиональная армия будет по-настоящему боеспособной. А то что же получается? Два года командиры обучают солдата, и, когда более-менее чему-то научат, он уходит на дембель. И все начинается сначала. А сколько воинских специальностей, которые и за два года не освоить новобранцу! Вот на учениях к орудийным прицелам, к экранам радаров, рациям и приемникам и встают офицеры, потому что солдаты-срочники не могут справиться с усложняющейся год от года техникой. Только кому нужен такой обман? Точно не матерям, чьи пацаны гибнут от пуль душманов в афганских горах, и не государству, которое армия должна защищать.

– А вы, Игорь, кто по профессии? – прервала ход его мыслей студентка с красивым именем Лиля.

Она явно пыталась своим вопросом смягчить накалившуюся в купе атмосферу, и Игорь охотно пришел ей на помощь.

– Я геолог. Работал в Средней Азии, теперь вот еду в Сибирь.

– Это вы там так загорели? – уточнила девушка.

– Точно. – Игорь кивнул.

– Нефть искали? – включился в разговор Павел.

– Воду. Зачастую в пустыне вода ценнее нефти. Даже ценнее золота.

– Не скажите!

Павел собрался возразить, но Лиля его перебила:

– А сейчас где вы будете работать?

Игорь пожал плечами.

– Куда пошлют. Как поется: а мы едем за туманом, за туманом и за запахом тайги!

Обстановка окончательно разрядилась. Девушки, оказавшиеся студентками вовсе не юридического, а экономического факультета, стали наперебой рассказывать о своих планах на будущее. Кто-то из парней достал гитару. У их третьего товарища, который в основном отмалчивался, оказался на редкость чистый голос. Лиля с подружкой принялись ему подпевать. И хотя они обе часто не попадали в ноты, это ничуть не портило общего впечатления от их исполнения.

Как ни хорошо было ехать с новыми знакомыми, участвуя в их разговорах с зачастую наивными по молодости суждениями, и слушать их студенческие песни, но в Томске с ними пришлось попрощаться. Путь Игоря лежал в Читу, в штаб Сибирского военного округа, а студентов ждал университет. Особенно тяжело ему было расставаться с Лилей. И на то была отдельная причина.

В последнюю ночь перед Томском Игорю не спалось, и он вышел в коридор. Остальные пассажиры давно спали – двери всех купе были закрыты. Он остановился у окна и стал смотреть на проносящийся мимо темный лес. Внезапно в стекле возникло новое отражение – Лиля! Игорь обернулся. Девушка стояла рядом с ним и смотрела ему в лицо широко раскрытыми глазами. Стояла и молчала, явно чего-то ожидая. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. И она бросилась ему навстречу, на мгновение прижалась лицом к его груди, а потом начала судорожно целовать. В глаза, нос, губы! Ее волосы пахли ромашкой и еще какими-то травами, губы были сладкими, как мед, а рот… Рот обжигающе горячим и глубоким, как озеро. Нет, как море, в котором хочется утонуть. Время для Игоря остановилось и вообще потеряло всякое значение, а вот место… Место было явно не подходящим. В любой момент в коридор мог выйти кто-то из пассажиров, которому именно в эту секунду приспичило прогуляться до туалета. И хорошо еще, если это окажется понятливый мужик, а если какая-нибудь скандальная тетка? Визг, крик. Игорь отлично себе это представлял. Как и заплаканные глаза Лили, готовой умереть со стыда. Такого он не мог допустить. Он легко подхватил девушку на руки, крепко прижал к себе и вышел в тамбур. Здесь было прохладно, в дверной щели межвагонного перехода свистел ветер. Но это не имело значения. Здесь они были вдвоем, только вдвоем. Игорь перестал сдерживать себя. Он рывком задрал у Лили футболку, под которой больше ничего не было. Увидел маленькие, но упругие груди с призывно торчащими сосками и припал к ним губами, сначала к одному, потом к другому. Впился, как в загубник дыхательного аппарата. Лиля тяжело застонала. Ее впалый живот с темным отверстием пупка ввалился еще глубже, открыв широкую щель между гладкой кожей и узкими спортивными брючками. Игорь просунул ладонь в эту щель, оттянул резинку трусиков и скользнул туда, где начинается источник первобытных ощущений. Лиля закусила палец на своей руке, чтобы не закричать. Она вся дрожала, а на лбу и на лице, несмотря на гуляющий в тамбуре сквозняк, выступили мелкие бисеринки пота. Все преграды рухнули. Потушить бушевавший в них обоих огонь страсти можно было только одним способом. Игорь уже был полностью к этому готов, когда его слух уловил в ритмичном перестуке колес новый звук – металлический скрежет поворачивающейся ручки межвагонной двери. Выпустив Лилю из своих объятий, он одним прыжком оказался возле двери и, схватив ручку, рывком вернул ее на место. С противоположной стороны на нее снова нажали, но безуспешно. Потом из-за двери послышался скрипучий голос проводницы:

– В чем дело?! Кто там хулиганит?!

Игорь обернулся к Лиле. Она уже одернула футболку, натянула обратно спущенные трусики, потом штанишки и, не оглядываясь, вылетела из тамбура обратно в вагон. Игорь дождался, когда хлопнула дверь ее купе, и отпустил дверную ручку.

В тамбур ворвалась разъяренная проводница. Стрельнув во все стороны хищными глазами, она уперлась взглядом в Игоря.

– Что здесь происходит?! Это вы дверь держали?!

– Я помочь вам хотел, – изобразил обиду Игорь. – Вижу, замок заело, вот и помог открыть.

Проводница сердито сдвинула брови, но собственной версии случившегося у нее, видимо, не было. Она еще раз нажала на запорную ручку, та действительно поворачивалась туго.

– А здесь что делаете?

– Подышать вышел. В купе душно.

Проводница смерила Игоря недоверчивым взглядом, но так и не нашла к чему придраться.

– Нечего здесь стоять. Возвращайтесь в вагон, – напоследок бросила она и, пройдя мимо, скрылась в своем купе.

Игорь подождал несколько секунд и вслед за проводницей вернулся в вагон. Дверь служебного купе была открыта. Проводница пересчитывала стаканы или делала вид, что пересчитывает, а на самом деле следила за ним. Игорь прошел дальше и остановился напротив купе, где ехали девушки, но постучаться к ним так и не решился. Даже если Лиля не спит, а она, конечно, не спит, что он ей скажет? Да и ее соседи могут проснуться: подружка Маша или Макс с Павлом. Стоило подумать о парнях, как Игорь ощутил укол острой ревности. Кто они Лиле, просто сокурсники, друзья-приятели или что-то большее? А она сама ему кто? Мимолетная знакомая, отдушина от скуки в дальней дороге или… Игорь не знал ответа. Он больше часа простоял под дверью Лилиного купе, но дверь так и не открылась.

Наутро Игорь тоже не смог объясниться. Лиля как будто нарочно избегала оставаться с ним наедине. Много шутила, но глаза при этом оставались грустными. Вскоре проводница объявила, что поезд подходит к Томску. Студенты стали укладывать свои вещи. Выбрав момент, Игорь выдернул Лилю в коридор. Именно выдернул – взял за руку и вывел из купе.

– Поехали со мной.

Она опешила. А может, не поверила в его искренность, хотя он говорил совершенно серьезно.

– Ну что вы! У нас же сессия. Вот в каникулы – другое дело…

Шутила, а сама чуть не плачет.

На вокзале, когда ехавшие до Томска пассажиры выходили из вагона, Игорь снова поймал Лилю за руку.

– Какой у тебя адрес? Я напишу тебе!

– Лучше я сама вам напишу, – ответила она. А куда напишет? На деревню дедушке? Если он и сам своего будущего адреса не знает.

На перрон провожать Лилю Игорь не пошел, остался в вагоне у окна. А она так и не обернулась. Только Маша пару раз махнула рукой на прощание да Борис – бард-самоучка – выразительно поднял над головой гитару. Потом Лиля и ее приятели скрылись за спинами других пассажиров, а он все стоял у окна и смотрел на текущую вдоль состава толпу.

Больше Игорь знакомств не заводил и весь оставшийся путь да Читы читал газеты, которые охотно отдали ему соседи по купе, или смотрел в окно. Места, где проходил поезд, были красивыми. Очень красивыми! Но с глазами Лили они сравниться не могли.

5

Спустившись из вагона на перрон, Игорь остановился. За его плечами был рюкзак, не брезентовый отечественный вещмешок с лямками и даже не «Ермак» с проволочным каркасом, а настоящий американский походный рюкзак – мечта любого туриста, да две дорожные сумки в руках. Вот и весь багаж. Под водой и на суше старший лейтенант Мамаев, он же Мамай, бывший командир разведгруппы, а ныне инструктор центра подготовки водолазов-разведчиков диверсионно-разведывательного отряда «Дельфин» Главного разведуправления, привык обходиться минимумом вещей. Мимо него целеустремленно брели другие сошедшие с поезда пассажиры, тоже с сумками, рюкзаками и чемоданами, некоторые еще и с детьми. В отличие от Игоря, все они куда-то спешили, словно боялись опоздать на другой поезд, хотя направлялись к зданию железнодорожного вокзала, выстроенному еще в дореволюционные времена и являющемуся, согласно информации, почерпнутой Игорем в туристическом справочнике о Чите, архитектурным историческим памятником. Он еще несколько секунд полюбовался на памятник дореволюционной архитектуры, после чего, присоединившись к спешащей толпе пассажиров, бодро зашагал к вокзалу.

Людской поток вынес Игоря на привокзальную площадь. Здесь поток раздваивался. Большинство пассажиров отправлялись штурмовать автобусы, меньшая часть сворачивала к стоянке такси. Опытным глазом Игорь определил, что почти все они были командированными. Мужчины, примерно от сорока до пятидесяти лет, в строгих костюмах и галстуках, без громоздких вещей, в основном с портфелями или недавно вошедшими в моду плоскими чемоданчиками-«дипломатами». Игорь наизусть помнил адрес штаба Сибирского военного округа, но, как добраться туда с вокзала, никто ему так и не объяснил. Наверняка придется делать пересадку, а возможно, и не одну. Трястись с вещами в переполненном автобусе совсем не хотелось. Игорь решил не портить впечатления от поездки и вслед за командированными направился к стоянке такси.

– Тебе куда, командир? – вынырнул откуда-то бойкий мужик в клетчатой рубахе с закатанными рукавами, мятых брюках и стоптанных туфлях. На указательном пальце он демонстративно крутил кольцо с автомобильными ключами.

Игорь удивленно остановился. Конечно, короткая стрижка – необходимый элемент его воинской специальности и отличительный знак принадлежности к вооруженным силам, но чтобы обыкновенный таксист разбирался в таких тонкостях… Ни Лиля со своими друзьями, ни соседи по купе не узнали в нем военнослужащего.

– Ехать, говорю, куда? – повторил самозваный таксист.

Только тогда Игорь сообразил, что «командир» – это просто его универсальное обращение. Он назвал адрес.

– Червонец.

Игорь недоуменно нахмурил брови. Названная цена показалась ему явно завышенной.

– Ладно, пятера, – сразу пошел на попятную таксист.

Возможно, он сбавил бы и еще. Но Игорь решил не препираться с водителем из-за нескольких рублей, рассудив, что штаб может находиться где-нибудь на противоположном конце города. Ехать пришлось довольно долго, и Игорь несколько раз похвалил себя за то, что благоразумно решил отказаться от автобуса. Таксист сам отыскал нужный адрес. Впрочем, по обилию людей в военной форме у парадного подъезда старинного кирпичного особняка нетрудно было догадаться, что именно здесь находится штаб военного округа.

Расплатившись и забрав из машины вещи, Игорь вошел в высокие резные двери, но сразу же был остановлен прапорщиком, проверяющим у входящих служебные удостоверения. Командировочное предписание не произвело на прапорщика никакого впечатления. Он неодобрительно покосился на сумки Игоря и махнул рукой:

– Обратитесь в бюро пропусков.

Бюро пропусков имело отдельный вход со стороны двора. Прежде, когда в особняке еще не разместился штаб, эти двери служили обычным черным ходом. За окном выдачи сидела женщина в военной форме. Игорь представился и, протянув в окошко свое предписание, добавил, что командирован в Сибирский военный округ для прохождения дальнейшей службы. Женщина внимательно изучила его документы, потом куда-то позвонила по внутреннему телефону и попросила Игоря подождать. Ждать пришлось довольно долго. За это время пропуска получили пять офицеров, причем без всяких формальностей. Все они недоуменно косились на Игоря и его вещи. Он уже начал раздражаться, когда наконец открылась внутренняя дверь и в коридор вышел округлый подполковник с высокими залысинами и широкой плешью на самой макушке.

– Вы Мамаев? – нетерпеливо спросил он.

– Старший лейтенант Мамаев прибыл… – начал представление Игорь, но подполковник остановил его.

– Первухин, инспектор управления кадров, – скупо представился он и, смерив Игоря с ног до головы внимательным взглядом, недовольно спросил: – Вы почему без формы?

По соображениям конспирации, всем бойцам отряда «Дельфин» было строго запрещено выходить за пределы части в военной форме. Но не объяснять же это малознакомому и, в общем-то, постороннему человеку.

– Я только что с поезда, – признался Игорь.

Первухин неодобрительно покачал головой.

– Ну, так в поезде бы и переоделись. И личные вещи надо было не тащить с собой, а оставить на вокзале. Тут всего-то два квартала.

– Два квартала?! – Игорь опешил. – Да я на такси ехал почти сорок минут.

Его слова отчего-то вызвали у Первухина улыбку.

– Сорок минут, говоришь? Ну, ты даешь! – Не прекращая улыбаться, кадровик покачал головой, демонстрируя тем самым свое отношение к уловке таксиста, на которую Игорь так глупо попался. – Ладно, иди за мной, старший лейтенант Мамаев. Багаж свой можешь здесь оставить. Ничего с ним не случится.

Вслед за подполковником Игорь прошел в его служебный кабинет. Кроме письменного стола и сейфа, здесь стояли два стеллажа, плотно заставленные картонными папками. Очевидно, они являлись отличительной чертой кабинета кадровика. Еще одна такая же папка лежала у Первухина на столе.

– Присаживайся. – Указав рукой на ряд стульев у свободной стены, подполковник опустился за стол и сразу раскрыл приготовленную папку. – Так, ты направляешься в воинскую часть 64083, специальный учебный центр подготовки водолазов-разведчиков. Вот, держи новое предписание. – Он протянул Игорю недавно отпечатанное командировочное предписание. – Часть эта особая! О самом факте ее существования никому не известно. Сформирована только в этом году. Обрати внимание на две последние цифры номера. Так что тебе, можно сказать, повезло, начинаешь службу в подразделении с момента его создания. Ну, командир части, капитан первого ранга Добровольский, введет тебя в курс дела. Вещевой, денежный и прочие аттестаты получишь на месте.

Первухин перебрал остальные листы, захлопнул папку и объявил:

– Ну, все. Желаю удачи. – Он протянул Игорю руку. – Остальные материалы мы перешлем в часть вместе с твоим личным делом.

Игорь недоуменно поднялся. После долгого ожидания его удивила такая короткая беседа.

– Но, согласно первому предписанию, я должен доложиться начальнику разведуправления.

Первухин от души рассмеялся.

– Ну, ты даешь, Мамаев! Ты что же, всерьез думал, что начальник управления тебя примет? Я вон подполковник, а ни разу у него на приеме не был. Отныне твой начальник каперанг Добровольский. Ему и доложишься. Все, ступай. У меня и без тебя работы полно.

Говорить было больше не о чем, и Игорь уже собрался уходить, но Первухин внезапно остановил его.

– Да! Ты же не знаешь, как добираться. От Добровольского в Читу иногда машины ходят, но когда она еще появится, эта машина. Езжай-ка ты лучше поездом. Так вернее будет. Доедешь до станции Витимга. Помнишь такую? Ты должен был ее проезжать.

Игорь отрицательно покачал головой.

– Ну, не важно. Доедешь. А оттуда до хозяйства Добровольского, можно сказать, рукой подать. Всего каких-нибудь сто пятьдесят километров.

– Сто пятьдесят?! – Игорю показалось, что он ослышался.

– Привыкай, – хохотнул Первухин. – У нас в Сибири это не расстояние. Да ты не переживай. Я сообщу в часть о твоем приезде. Они за тобой машину пришлют.

Игорю показалось подозрительным, что командование части ради него будет посылать машину за сто пятьдесят километров. Но, может быть, здесь, в Сибири, это действительно в порядке вещей. Да и Первухин заявил об этом с такой уверенностью, что Игорь счел неудобным высказывать ему свои сомнения.

– Разрешите идти, товарищ подполковник?

Видимо, Первухину не часто приходилось слышать в свой адрес официальное обращение. Он даже приосанился.

– Идите, – по уставу четко ответил он. Но этой четкости хватило ненадолго, и закончил кадровик уже своим обычным тоном: – Выйдешь на площадь, поворачивай налево. Пройдешь два квартала, увидишь вокзал. Тут идти минут десять, ну, с вещами, может, пятнадцать.

6

Через пятнадцать минут Игорь снова подходил к вокзалу. Привокзальная площадь опустела, такси разъехались. Видимо, до прибытия следующего поезда оставалось еще много времени. Но в зале ожидания, у касс, по-прежнему толпились жаждущие билетов пассажиры. Игорь с тоской взглянул на эту потную и скандалящую очередь и подошел к железнодорожному расписанию. К его удивлению, станции Витимга в расписании не оказалось. Пришлось обратиться за разъяснением в справочную. Девушка, сидящая в окошке, объяснила, что в Витимге останавливаются всего несколько проходящих поездов, поэтому ее и нет в расписании. Наверное, вид обратившегося в справочную молодого мужчины вызвал у нее сочувствие, или девушке просто хотелось поговорить. Во всяком случае, она добавила, что ближайший поезд, делающий остановку в Витимге, это пассажирский Чита – Улан-Удэ, который отправляется через четыре часа. Времени до отправления было еще достаточно, но стоять в осаждающей кассы очереди не хотелось, и Игорь отправился на поиски военного коменданта. Побродив по вокзалу, он обнаружил отдельный зал для военнослужащих. На входе стоял военный патруль, отсекающий всех посторонних. В зале имелась и воинская касса, где Игорь без особого труда приобрел нужный билет.

Четыре часа ожидания пролетели незаметно. Воспользовавшись советом Первухина, Игорь сдал вещи в камеру хранения и отправился гулять по городу. По дороге съел две порции эскимо (невиданное лакомство в казахской степи), выпил большую кружку разливного кваса из бочки, для чего пришлось отстоять немалую очередь. Все это напомнило Игорю его первые увольнительные во время срочной службы.

За четверть часа до отправления Игорь уже сидел в вагоне. Общий вагон, куда он взял билет, не шел ни в какое сравнение с купейным вагоном скорого поезда, на котором он прибыл в Читу. Незакрывающиеся тамбурные двери, годами не мытые окна с треснутыми стеклами, потертые и исцарапанные, а то и изрезанные ножами пассажирские полки. Пассажиры тоже были под стать вагону. Игорю еще повезло с соседями. На противоположной полке расположились пожилые муж с женой, явно селяне, приезжавшие в Читу по какой-то своей надобности. А по вагону прохаживались расхристанные и вовсе голые по пояс мужчины в засаленных и вытянутых на коленях штанах. Многие, если не большинство обнаженных торсов покрывали характерные уголовные татуировки. То и дело слышалась матерная ругань и звон посуды. Для оценки обстановки Игорь прошелся по вагону, с ходу определив, что выпивки у пассажиров гораздо больше, чем закуски.

Одна агрессивная компания, состоящая из трех поджарых, жилистых мужчин с хмурыми и быстрыми взглядами, ему особенно не понравилась. Верховодил в этой троице долговязый парень с широкими, похожими на ласты, кистями и вытатуированным кинжалом на правом плече. Когда Игорь заглянул в купе, где обосновалась троица, долговязый как раз разливал по стаканам бутылку «Русской». Стаканов было только два, но собутыльники явно не обращали внимания на недостаток посуды. Рядом со стаканами на столе валялась сорванная пробка-бескозырка и внушительного вида столовый нож с длинным и широким лезвием. Четвертый пассажир купе, по виду сельский агроном или председатель захудалого колхоза, в мятом костюме и перекрученном галстуке, торопливо собирал свои неосмотрительно разложенные вещи, чтобы перейти на другое свободное место. Когда он боком стал протискиваться к выходу, долговязый, не оборачиваясь, протянул руку и цепко ухватил соседа за полу его пиджака.

– Закусь есть?

«Агроном» залепетал в ответ что-то бессвязное и даже раскрыл свой потертый портфель, демонстрируя его содержимое.

– Тогда пшел отсюда! – долговязый оттолкнул мужичка, и тот пробкой вылетел в коридор.

Игорь поддержал его под локоть.

– С вами все в порядке?

– Да-да, – поспешно кивнул выселенный из своего купе пассажир и, зажав под мышкой портфель, шмыгнул в дальний конец вагона.

Никто из компании долговязого даже не обернулся в его сторону. Наглецов следовало проучить, но Игорю не хотелось провоцировать драку, да и скрывшийся пассажир был только рад, что его оставили в покое.

Когда Игорь вернулся в свое купе, его соседи как раз собрались перекусить. На застеленном газетой столе лежала запеченная курица, батон белого хлеба, огурцы, зелень и несколько сваренных вкрутую яиц. Пожелав супругам приятного аппетита, Игорь сел на свободное боковое место, чтобы не смущать соседей своим голодным видом. Пока он гулял по городу, есть совсем не хотелось, должно быть, из-за кваса и двух порций мороженого, поэтому Игорь даже не подумал о том, чтобы взять что-нибудь из еды с собой в дорогу. Сейчас приходилось расплачиваться за это легкомыслие.

Он отвернулся к окну, но не успел даже рассмотреть проплывающий мимо пейзаж, как в купе ввалился один из собутыльников долговязого.

– О, курочка! – довольно воскликнул он и бесцеремонно сгреб со стола батон и курицу.

– Э-э, ты чего? – растерянно пробормотал сосед Игоря. Его супруга схватила мужа за руку, испугавшись, что он сейчас ввяжется в драку. Но мужчина ни о чем таком и не помышлял.

– Делиться надо, папаша! – еще шире окрысился приятель долговязого, обнажив две стальные фиксы на нижней челюсти.

Но уже через секунду улыбка исчезла с его лица, потому что Игорь заслонил ему дорогу.

– Верни все на место.

– Ты кто такой?! Тебе чо, больше всех надо?! – истерично выкрикнул грабитель, одновременно распаляя себя и подавая сигнал своим приятелям.

Игорь без лишних слов взял его за руку, вывернул кисть, взял из разжавшихся пальцев курицу и положил обратно на стол.

– Да ты…

Грабитель выронил батон хлеба и замахнулся на Игоря кулаком. Договорить он не успел. Двумя пальцами Игорь ткнул его в солнечное сплетение, сдавив нервный центр. Никто из пассажиров этого не заметил. Они только увидели, как истошно оравший хулиган внезапно замолчал и стал пятиться назад, судорожно хватая ртом воздух. Но тут внимание зрителей захватило другое действие. Громко топоча ногами, на помощь своему отключившемуся собутыльнику спешил долговязый со вторым приятелем.

– Нож! Нож! – испуганно пронеслось по вагону.

Действительно, в правой руке долговязый сжимал тот самый столовый нож, которым прежде распечатал бутылку водки. Игорь, как никто другой, знал, что в руках профессионала нож – страшное оружие. Да и непрофессионала тоже – по данным милицейской статистики, именно столовыми ножами в стране совершается большинство убийств. Но долговязый отнюдь не походил на любителя. Он грамотно держал нож, обхватив рукоятку сжатыми в кольцо большим и указательным пальцем. Именно такой хват оптимален для нанесения колющих и рубяще-режущих ударов. Последнее наблюдение особенно не понравилось Игорю. Второй нападавший, маячивший за спиной долговязого, тоже явился на разборку не с пустыми руками. Игорь разглядел у него между пальцами плотно зажатое бритвенное лезвие. Но главную опасность представлял именно вожак этой шакальей стаи. Узкий проход между рядами полок мешал нападавшим ринуться в атаку одновременно, но Игорь по той же причине оказался лишен возможности маневра. Он чуть отступил назад, выбирая место для схватки. Долговязый расценил это как страх и ринулся вперед, выставив перед собой нож. Игорь качнулся в сторону, ровно настолько, чтобы уйти с линии атаки, левой отбил целящую ему в живот вооруженную руку, а правой сдавил долговязому запястье и рывком заломил руку противника за спину. Нож выскользнул из разжавшихся пальцев, оказавшись в ладони Игоря. Все произошло настолько стремительно, что собутыльник долговязого, не успев остановиться, смазал кореша зажатым между пальцами лезвием по другой руке. Долговязый истошно заорал, причем отнюдь не от боли в порезанной руке. За мгновение до того, как бритвенное лезвие распороло кожу на его локте, Игорь почувствовал, как заломленная рука долговязого выскочила из плечевого сустава. Он немного перестарался с захватом – наработанные рефлексы боевой машины автоматически довели болевой прием до конца. Тем нагляднее будет преподанный уголовной швали урок.

– Бросай оружие! Руки за голову! – скомандовал Игорь последнему противнику.

– Ты кто, мент? – испуганно пролепетал тот.

То ли третий шакал не понимал команд из арсенала подводных диверсантов-разведчиков, то ли просто замешкался от неожиданности. Но бритвенное лезвие он так и не бросил. Это оказалось его ошибкой. Игорь, уже не собиравшийся больше применять силу, взмахнул рукой и коротко, но точно ударил противника рукояткой ножа в висок. На этот раз он контролировал силу удара и добился именно того, чего хотел, – кратковременной потери сознания. Оглушенный хулиган бесчувственным кулем растянулся на грязном полу. Игорь подобрал упавшую бритву и повернулся к остальным нападавшим. Долговязый продолжал выть, баюкая вывихнутую руку. Его приятель, получивший удар под дых еще до начала схватки, испуганно жался к стене вагона. Неудавшихся грабителей со всех сторон обступили другие пассажиры. Судя по их суровым лицам, они были полны решимости продолжить публичное наказание.

– Вы посмотрите, что удумали жулики проклятые! – громче всех кричала соседка Игоря, еще минуту назад хранившая гробовое молчание. – Ведь в открытую людей грабят!

– У-у! Морды уголовные! – поддержала ее другая женщина.

– У меня такие же в прошлом годе на вокзале чемодан увели, – встрял в разговор какой-то старичок.

– Да выкинуть их с поезда, и все дела, – донеслось из толпы.

Игорь растерялся. Устроенный пассажирами самосуд вполне мог закончиться самочинной расправой. Но тут заявила о себе вовремя подоспевшая проводница.

– Тихо, граждане! – прикрикнула она на разошедшихся пассажиров. – Сейчас станция будет. В милицию их сдадим. Я уже начальнику поезда сообщила.

Возражать против такого решения никто не отважился. Но Игорь про себя подумал, что, если бы то же самое предложила не проводница, а кто-то другой, его бы попросту не услышали.

На ближайшей станции, где поезд, вопреки расписанию, простоял не пять, а почти сорок минут, в вагон поднялись круглолицый старлей и два сержанта из линейного отдела транспортной милиции. Судя по возрасту милицейского лейтенанта, он уже лет десять как перехаживал в звании.

Когда сержанты увели задержанных, старлей обратился к Игорю:

– Ты их отделал?

Игорю не понравилось слово «отделал», но возражать было глупо, и он кивнул:

– Я.

– Пойдем, составим протокол. Опишешь все, как было.

Игорь замешкался. Хотя он не чувствовал за собой никакой вины – действовал в пределах допустимой самообороны, защищаясь от двух вооруженных холодным оружием хулиганов, идти с милицейским лейтенантом не было никакого желания. Дознание – процесс долгий. Пока он будет писать объяснительную и под протокол отвечать на вопросы следователя, поезд наверняка уйдет. А когда будет следующий, неизвестно. Как неизвестно и то, останавливается ли он на этом полустанке.

– Товарищ старший лейтенант, я не могу задерживаться. У меня воинское предписание. Я должен прибыть в часть без опоздания, – попробовал отговориться Игорь.

– Военный, значит? Офицер? – Начальник патруля с симпатией глянул на него. Игорь облегченно перевел дух – и, как оказалось, напрасно. – Тем более должен осознавать свой гражданский долг.

Игорь понял, что обойтись без составления протокола ему не удастся. На его счастье, в вагон вернулся один из патрульных. Догадавшись, о чем идет спор, он предложил: