Текст книги "Новая реальность(СИ)"

Автор книги: Сергей Кромешник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

В следующие несколько минут я в спешке одевал светло-серый камзол и натягивал такого же цвета штаны. Быстро натянув белую полоску браслета на запястье, я схватил свою сумку, куда заранее был брошен терм, и выбежал на улицу.

На окраине города были самые узкие улочки, – в три шага, – и сейчас я чуть было не врезался в сидящих у выхода нескольких мальчишек, играющих в термы.

Такие юные, а уже открыли свой дар управления внутренней энергией. С одной стороны хорошо им – полно времени, чтобы раскрыть полностью потенциал, а с другой... Да ничего хорошего, с другой-то стороны – судя по месту их обитания, у родителей этих милых детишек не так много денег, чтобы обеспечить детей хорошим обучением в Академии. Конечно, они могут обучаться там по специальной программе, обеспечивающей всех обладающих талантом людей бесплатной учебой и дальнейшим устройством на работу, соответствующую уровню Силы. Однако, до конца своих дней они будут вынуждены выплачивать процент от своих денег Академии и Совету. Жизнь в долг – так я это называю. Неприятная перспектива, что уж там говорить. Протиснувшись через них, я побежал вперед, вдоль низеньких трехэтажек. Путь лежал дальше, в конец Окраинного района, в порт, откуда можно было попасть в Академию. В Верхнем городе таких порта было всего три.

Дышалось свободно, и поэтому бег давался довольно легко. Над головой нависал все тот же золотистый купол защиты, однако сегодня он не угнетал, а, наоборот, создавал ощущение легкой паутинки. Все потому, что солнце сегодня светило необычайно ярко, его даже можно было увидеть сквозь слой эр?джи, как бледное размазанное пятно. Добежав до переулка, я услышал звук громких голосов, а завернув на следующую улицу, увидел картину, от которой у меня зашевелились волосы.

Посреди торговой улицы – она была гораздо шире жилых – собралась большая толпа людей, которая галдела и пыталась протиснуться вперед. Однако, как волна накатывает на неприступные скалы и беспомощно убирается назад в море, так люди отходили назад под действием отгоняющих их людей в ярко-красном – форме Охраны. За тремя Охранниками, лица которых были скрыты черными шлемами, стояли несколько людей. Один из них был расследователем, одетым в коричневую форму, с копной светло-русых волос, смешно торчащих по сторонам. Было видно, что человек не спал долгое время и сейчас держится на ногах только из-за необходимости работать. Но больше всех заинтересовал странный человек в синей мантии с надвинутым на голову капюшоном. Он заинтересованно слушал расследователя, лишь изредка кивая головой. За ними лежала непонятная куча тряпья, от которой в стороны тянулись красные кривые линии, образующие узор солнца.

При виде этого рисунка голову тут же пронзила боль, а вместе с ней и догадка, чем нарисованы эти линии и того, что лежало позади расследователя. Или, вернее, кого. От этой догадки стало еще хуже, а резкая головная боль превратилась в ноющую и пытавшуюся сбить с мыслей помеху. От боли отвлекло внезапно начавшееся жжение в правой руке.

Быстрый взгляд на запястье и я с трудом смог сдержать горячее словцо, готовое вырваться из моих уст.

Белая полоска, служащая индикатором активности Силы сверхов, окрасилась в красный цвет и указывала на то, что обладатель сейчас во всю пользуется даром. Но... какого черта?! Я же ничего не делаю! Стоит ли говорить, что пользоваться Силой в Городе без разрешения было строго запрещено. Для того-то и назначалось каждому, кто обладал хоть крохами дара, носить эту игрушку: именно так все могли увидеть, если вдруг кто-то задумал недоброе. И сейчас я стою перед толпой настроенных явно не доброжелательно жителей и таких же "добрых" Охранников, и снять ее не было возможным – тут же будет отправлено сообщение в Службу Контроля Сверхов. Черт!

Я тут же накрыл браслет рукой и стал концентрироваться на ослаблении дара. Хорошо хоть, все смотрят вперед, и никому нет дела до меня. В это время обладатель синей мантии, до этого момента мирно стоящий к людям спиной, резко обернулся и стал смотреть сквозь толпу. Неужели что-то почувствовал? Теперь взору открылось сосредоточенное худое лицо с прядями светлых волос, выбивающихся из-под капюшона, и голубыми глазами, которые, казалось, немного светились. И смотрел он сейчас именно в туда, где сейчас находился я. Мне повезло, что передо мной стояла массивная женщина, закрывавшая мою фигуру от взгляда голубоглазого. Вот, блин! Я стал усиленнее пытаться отрезать себя от дара. Потихоньку браслет стал тускнеть, вначале приняв розоватый оттенок, а затем и вовсе принял обычный, белый, цвет. Сверх еще минуту осматривал толпу, потом что-то сказал уставшему человеку со смешной прической, отчего тот сразу закивал головой, и пошел в противоположную от людей сторону, аккуратно перешагивая каждый луч-завиток рисунка.

– Простите, а что здесь случилось? – решил все же узнать я, обращаясь к той самой женщине, что невольно стала моим щитом.

– А? Что? – стала вертеть она головой, – А-а, ты что же не слышал еще? Сверха убили, представляешь! Еще ночью. Вот гады-то! И это в Верхнем городе! Куда только глядит Охрана! – стала захлебываясь рассказывать она. Видимо всем, кому можно она уже нажаловалась и теперь увидела в моем лице нового слушателя.

Она еще что-то говорила, но я ее уже не слышал, ноги сами понесли меня прочь. Перед глазами все еще стоял образ кучи окровавленного тряпья, с идущими в разные стороны от него кровавыми лучами.

Кто же мог совершить такое?

За этими мыслями я прошагал несколько улиц, пока в меня не врезался темный силуэт. Если я кое-как удержался на ногах, отделавшись лишь легким ушибом плеча, то существо упало на дорогу, издав при этом мелодичное:

– Ай!

Тут же очнувшись от мыслей, я рассмотрел неожиданного пришельца. Им оказалась худая черноволосая девушка, которая сидела на пятой точке и смешно мотала головой. Рядом лежала небольшая серая сумка. От падения она немного приоткрылась, и теперь оттуда вырывался отблеск какой-то металлической вещи. Только сейчас я отошел от вида убитого человека, и осознал, что до сих пор стою, как столб, перед девушкой, которую только что сам же и сбил. Вот, блин!

– Простите меня, я задумался и совсем не следил за дорогой, – попытался я оправдаться, протягивая девушке руку. Она тут же ухватилась за нее, словно утопающий за куст на берегу, и стала подниматься.

– Это вы меня простите! Просто я спешу, – также мелодично проговорила она, поправляя свой наряд. Одета она была, к слову, совсем необычно: легкие штаны, ветровка с капюшоном и кроссовки. И все это было темно-синего цвета. Цвета работника Академии.

Заметив мой напряженный взгляд, она улыбнулась и проговорила:

– Я курьер. Только что из Нижнего города, вот голова еще и кружится после лифта.

У меня сразу все отлегло. Курьер. Для них не было нужды одеваться по общим правилам. Да и зачем это? В Нижнем городе все носят то, что захотят и лишь у нас то, что навязывает Совет. Курьеры постоянно что-то возят из города в город, сверху вниз и наоборот. Поэтому для них Совет смягчился и дал разрешение ходить в любой одежде. Еще бы! Ведь люди этой профессии передавали не простые посылки, но весьма редкие вещи. И среди людей, пользующихся услугами курьеров, были весьма богатые и знаменитые, которые хотели бы получить что-то, что невозможно было доставить обычным путем. Очень редкая профессия. К тому же, очень опасная. И видеть перед собой человека, занимающегося подобного рода делами, без охраны было немного странно. Хотя... В этой девушке вряд ли можно было угадать причастность к курьерской службе. Слабая и беззащитная. Трижды ха! Да их должны натаскивать не хуже, чем Охранная Служба натаскивает своих "псов".

– Тогда вам нужно немного отдохнуть после поднятия, – решил я смягчить продолжительную паузу, вызванную моей задумчивостью. Что-то никак не получается сконцентрироваться, и это перед самым экзаменом!

– Нет, что вы! Мне нужно спешить, у меня заказ на доставку..., – тут она осеклась и бросилась к сумке, все также лежащей неподалеку от нее. Она схватила ее и прижала к себе, словно в ней было не меньше миллиона неллоров. А, может, так оно и было. Кто знает, что там лежит? – Еще раз простите и прощайте! – выкрикнула она уже на бегу.

– Прощайте, – пробубнил я уже себе под нос. – А ведь я так и не спросил ее имени...

Довольно милая девушка, но встретиться еще у нас вряд ли получиться. Говорят, что курьеры могут заставить свою внутреннюю энергию менять свои тела. Звучит, конечно, глупо. Скорее всего, все это просто байки. Пустой вымысел голодных на сказки людей.

Однако два раза одного и того же курьера еще никто не видел. И правильно, что она сказала мне "прощай", больше мы с ней не увидимся. Но даже не смотря на это во мне поселилась даже не мысль, а ее отголосок, что это не последняя наша встреча. Или все это просто моя фантазия? Или же желание встретиться с ней еще?

Очнувшись от размышлений, я огляделся. Похоже, что уже совсем скоро появиться порт. Вокруг все еще были безжизненные серые стены. Никаких ярких вывесок, играющих ядовитыми цветами радуги, здесь не было. Только небольшие вывески, нарисованные на плакате, зазывали людей в магазины или релакс-кафе. Экономия энергии. Все это было дозволено лишь в центре, где жили люди, позволяющие себе роскошь. Здесь же было пусто и тихо. Лишь редкие люди спокойно проходили мимо, да еще небольшие стайки ребятни проносились вперед-назад. В общем, идеальное место для такого тихони, как я.

А вот как раз и порт!

Улица закончилась, и передо мной предстала большая открытая площадка. Я бы даже сказал, целая площадь, хоть и не большая. Чуть дальше, в двадцати метрах от меня тускло светилась стена защиты. Вдоль нее стояли в ряд большие белые арки, за которыми просматривались силуэты кабин гравиплатформ. В центре стоял маленький шатер все из того же серого камня, что и окружающие здания – это был пусковой центр всех платформ. Он не был автоматизирован, в отличие от обычного порта, а, значит, где-то поблизости должен быть портовый. Вот только здесь было пусто. Совсем никого. Нет, то, что здесь не было других желающих отправиться в Академию, меня не удивило. Экзамен растягивается на неделю, и каждый раз собирают небольшую группу людей, которой назначается определенный час. Обычно группа не превышает семи человек. И шанс встретить кого-нибудь в это время был совсем мал. Все были заблаговременно оповещены Учителями. Но... где же тогда портовый?! Сейчас он должен быть на месте.

Взглянув на выплывшее из терминала время, я выругался сквозь зубы. Путь занял двадцать минут. Даже если я успею вовремя попасть в Академию, на экзамен, как ни крути, опоздаю. Дорога туда как раз занимала десять минут. Вот черт!

– Эм-м, здравствуйте! Есть кто-нибудь? – громким голосом сказал, подходя к серому строению. – Простите, но я опаздываю!

Вновь ответом мне была тишина. Да он что, решил уйти прямо с рабочего места?!

Набрав в грудь побольше воздуха, я приготовился закричать во все горло, может, хоть так меня услышат. И в тот момент, когда из горла уже готов был вырваться крик, за спиной, прямо над ухом, раздался сухой голос:

– Даже не думай кричать здесь, малыш.

От такой неожиданности вместо крика, у меня вырвался резкий писк и я закашлялся, подавившись воздухом.

– Кх-кх-кх... Что за...

– Не что, а кто! Здравствуйте, учащийся Кристофер! – я резко обернулся и увидел перед собой стоящего стрика в зеленой форме портового и весело скалящего зубы.

Вот прохиндей! Сегодня за служащего порта был старик Олри. Весьма добрый и веселый человек. Хотя, по-моему, этой самой веселости у него было даже слишком много. К тому же, его иногда заносило, и он уводил разговор в далекие, одно ему ведомые, темы.

– Здравтстуйте, ста... сэр Олри! – поприветствовал я. – Простите за эти крики, но я очень спешу, ведь сегодня...

– Экзамен! – выкрикнул он, так и не дав мне договорить. – Ну, конечно, я знаю об этом! Моя память еще не такая плохая, как вы все думаете! Или вы хотите отдать мое место этому хитровану Элеру? Не дождетесь! – он даже стал жестикулировать руками, сворачивая их в кулаки и показывая куда-то в сторону.

– Хорошо, тогда я могу сесть на платформу? – попытался отвлечь его я.

– Что, эм-м, видишь ли, – тут же перестав кривляться, замялся портовый, – но порт временно не работает. Буквально несколько минут назад вышибло все электропосты, и сейчас порт обесточен: наверное, скачок напряжения на станциях. Я бы поставил запасные генераторы, всегда их храню здесь, но, понимаешь, они пропали куда-то...

– Что-о?! Какие еще генераторы, какие еще посты?! Как же я тогда попаду в Академию?!

– Да маленькие такие, металлические, словно из серебра отлитые, шарики. На термы похожи, только вытянуты слегка. Блестящие, просто жуть, – словно не слыша меня, продолжал бормотать старик.

Это был полный крах. До другого порта я попросту не успею. А правила, царящие в Академии, были жестоки: если ты опаздывал на назначенное время, то ты терял его безвозвратно. И теперь попасть на Экзамен я мог лишь в следующем году. Этого просто не может быть! И почему именно сейчас мне вспомнилась девушка-курьер и ее сумка с металлическим проблеском?

Почему?

Я стоял перед бормочущим стариком и смотрел в пустоту, а в голове все крутился этот вопрос.

Почему?

Я уже привык, что судьба постоянно бросала меня из стороны в стороны, словно морская буря попавшее в нее одинокое судно, не давая жить тихо и спокойно. Но то, что сейчас происходило, выходило за все рамки допустимого. Это могло быть все, что угодно, но только не это. Занятия в Академии и использование дара были единственной отдушиной в жизни. Даже с отцом мы поссорились именно из-за этого увлечения. Пусть мой потенциал был не велик, но я постоянно старался разжечь его все больше и больше. И он разгорался, как разгораются еле тлеющие угли, когда подбрасываешь им солому и обеспечиваешь их притоком воздуха, аккуратно дуя на них. Соломой были тренировки, а воздухом служило постоянное желание прыгнуть выше, которое ни на миг не давало "огню" погаснуть. И сейчас, когда я был готов сделать следующий шаг, все пошло наперекосяк.

Почему?

На мое плечо легла легкая ладонь, и я, отвлекшись от хмурых мыслей, поднял взгляд на портового. Он стоял передо мной и глядел в глаза. Его рассеянный взгляд сменился строгим и проницательным. Словно передо мной стоял совсем другой человек. Причем, понимающий все мое отчаяние. Или это просто мое воображение, хватающееся за любой намек на помощь, словно утопающий за соломинку.

– Что, тебе, и вправду, так важен этот экзамен? Ведь это всего-навсего подтверждение факта твоей силы, не больше, – уголки его губ чуть дернулись, намечая улыбку. Да и голос изменился, став тихим и глубоким. – Если ты знаешь, что способен на большее, значит, так оно и есть, – не знаю почему, но от его голоса сразу как-то... полегчало, что ли.

– Но ведь, если не это подтверждение, то...

– То, что? Кому ты хочешь доказать это? Родным, друзьям или себе? – все так же тихо проговорил Олри.

В точку! Раньше я не задумывался об этом, считая свое стремление постичь свой дар полностью и получить официально закрепленный новый уровень одним и тем же. Но фактически это было желанием доказать, что мой дар тоже может принести пользу. Доказать, что я не обуза! В первую очередь, доказать отцу...

– Ну, что, теперь ты понял? – вновь тихий голос вырвал меня из размышлений. – Не стоит тратить время на пустые доказательства всем и вся своей значимости. Когда придет время, они поймут что ошибались в тебе. Если ты хочешь быть полезным людям, то нужно помогать им, а не рваться вверх, показывая, на что ты способен. Ты должен идти вперед и делать то, что тебе велит душа.

Я вновь взглянул в лицо этому человеку. Оно было собранным, серьезным, но в то же время спокойным и умиротворяющим. Выцветшие глаза, казалось, вновь налились молодостью. Немного посмотрев на меня, он улыбнулся и подмигнув мне, весело проговорив:

– Так ты собираешься идти дальше или нет?

– Но куда? Вы же сами сказали, что питания нет, – начал было я.

– Ну и что? А как же запасные генераторы? – весело проговорил старик, хитро прищурившись, словно не помня, что сам же и рассказывал про их пропажу.

– Но вы же сами сказали...

– Да мало ли, что я сказал! У старого доброго Олри всегда хранится один в запасе! – он развернулся и прошел к шатру, зайдя за пусковую, усеянную разными цветными кнопками и переключателями.

– Эм-м, запасной среди запасных? – от такого поворота событий я опешил и стал нести какую-то ахинею. Странный он какой-то оказался. Однако все мысли, о резкой перемене Олри как ветром сдуло, после его слов, а внутри появилась надежда.

– Точно! – прокричал он из-за вороха какого-то металлолома. – Запасной запас! Пожалуй, так я его и назову! Да где же он? А-а, вот ты где!

На свет появилась сухая рука, держащая небольшой блестящий предмет, с виду похожий на большое яйцо. Из-за слоя пыли его можно было спутать с обычным серым яйцом. Но вот старик сдул с него пыль и вытер прямо об камзол, и "яйцо" засверкало на свете. До чего же отполированная поверхность.

Олри подошел к небольшому красному ящику, висящему на стене, справа от пусковой, и открыл его. Внутри были изогнутые платы и провода, а посередине находилось небольшое углубление, как раз повторяющее формой запасной генератор. Как только "яйцо" приблизилось к гнезду, оно затряслось и само прыгнуло в него. Все вокруг тут же зажужжало, а на панелях загорелись цветные лампочки.

– Ну, вот и все! Пара секунд и моя обитель вновь заиграла цветами радуги, – весело проговорил Олри, захлопывая маленькую дверцу. – Ну-с, как прикажете вас довезти? – перешел он на странную манеру разговора. – Обычно, быстро или, быть может, очень быстро?

Портовый так быстро менялся от серьезного человека до балагура, что я просто не успевал привыкнуть к его новому образу.

– Ммм, хотелось бы очень быстро, – взглянув на часы терма, выдал я.

До Экзамена оставалось пять минут.

– Ваша воля, сударь, ваша воля, – портовый начал нажимать на переключатели и что-то подкручивать. Затем он резко дернул один из рубильников, стоящих у его ног, раздалось басовитое гудение, и одна из арок засветилась голубым светом. – Карета подана!

– Спасибо вам большое, Олри! Сегодня вы спасли мне жизнь! – прокричал я на ходу, просившись к арке.

– Да пустяки! Кто знает, может, завтра ты спасешь жизнь мне, а, может, и всем нам? Всякое бывает в этой жизни, – я пропустил его слова, потому как в ушах свистел ветер, а во мне горело желание быстрее оказаться на острове Академии.

Сбоку прохода стояла небольшая белая колонна с круглым отверстием посередине и табличкой сверху. Индикатор. Он показывал – зарегистрированный ли ты сверх или эмигрант. Сунув руку и получив утвердительный синий цвет загоревшейся таблички, я шагнул сквозь освободившийся от золотистого свечения защиты проход. Прямо в кабину гравиплатформы.

Я всегда корил судьбу за свои же ошибки, и ей ничего не оставалось, кроме как отвечать тем же. Но... теперь мой черед делать следующий шаг! И на этот раз без укоров! Обещаю!

Глава 3.

Комната, освещенная тусклым светом висящей под потолком лампы, была завалена хламом. Здесь валялись куски плат, конденсаторы, маленькие жучки транзисторов, закрученные причудливой формой текстолитовые пластины; место нашлось даже недоеденному обеду – белой пластиковой коробке с бульоном, где одиноко плавали бурые кусочки «мяса». Среди хлама стояла большая кровать, словно единственный оплот суши среди бескрайнего моря. Она, к слову, тоже была сделана из серого пластика. В первые годы Заселения люди поняли, что на необходимые для выживания постройки катастрофически не хватает железа, поэтому все металлические предметы сдавались в заводы, по счастливой случайности, не ушедшие под воду. Хотя, может, было бы лучше, если Катаклизм забрал и их, ведь теперь стоявшие в ряд красно-белые трубы чадили день и ночь. И весь этот желтый, оранжевый, а иногда бурый едкий дым гонимый ветром частенько забредал на улицы Нижнего города. Сейчас же невидимый бродяга был на стороне людей и усердно выгонял летучие отходы в море, создавая отличное время для прогулок на пока еще свежем воздухе. Однако для человека, сидящего за серым столом, не было дела ни до дыма, ни до прогулок. Он с азартом передвигал руками цветные фигурки и символы, вырывающиеся из лежащего на тонкой пластинке мутного шарика. Некоторые из символов с силой выбрасывались за невидимую границу, и тут же бесследно исчезали; какие-то, наоборот, соединялись друг с другом, превращаясь во что-то новое, приобретая иные, отличные от первоначальных, функции.

Это продолжалось довольно долгое время, пока человек не выдохнул устало и не встал из-за стола, оставив прибор работать.

– Черт, до чего же сложная защита у них! – высказал он в пустоту, став растирать глаза. – Нет бы взять да и оставить ее с пустой оболочкой, так нет же – взяли и поставили! Да еще какую, трехслойную! Пока ломаешь первый уровень, блокируется второй; трогаешь второй – клинятся первый и третий; с третьим та же проблема, что и со вторым. Однако тут явно была какая-то изюминка, позволяющая ослабить сразу все уровни. Найти бы ее...

Рассуждать вслух давно стало его привычкой – так лучше думалось. И сейчас...

Громкий стук в дверь резко отвлек его от мыслей, и он вскинул голову, из-за чего рыжие кудри на голове подпрыгнули в испуге. Дверь была единственным металлическим предметом в доме, и удары по ней были особенно громкими.

В дверь постучали еще раз теперь уже настойчивее, но обладатель рыжих волос не спешил ни отвечать, ни тем более открывать дверь. Стук повторился и из-за двери донесся скрежещущий голос:

– Икерсон! Открывай дверь, я знаю, что ты там!

Человек, которого назвали Икерсон, стоял не шевелясь, даже дышал через раз. Он знал, что у незваной гостьи чересчур хороший слух, и любое движение может стать предательским. Вполне могло статься, что старуха давно стояла у дверей и слышала его монолог. Но он уже начал эту игру в прятки, значит, нужно было четко следовать ее правилам, поэтому он продолжал молчать.

– Сэмюэль Икерсон, ты должен мне оплату за проживание за два месяца! – не унимались за дверью. – Сейчас же открывай!

Покричав еще пять минут, старуха поняла, что это пустое дело и затихла. Однако по тихому сопению, доносившемуся из-за двери, было ясно, что она не собирается уходить сразу. Игра в молчанку плавно перешла в другую – ожидание. В этом плане у Сэмюэля был огромный опыт. Иногда ему приходилось по несколько дней ждать окончания перепрограммирования системы или техники, поэтому он был готов ждать сколько угодно.

Скоро и стояние за дверью надоело обладательнице противного голоса и она зашуршала, собираясь уходить, лишь напоследок проговорив тихо, но так чтобы ее услышали:

– Я все равно доберусь до тебя Икерсон. В следующий раз я приду не одна, а с братьями Эрнами, и тогда посмотрим, кто из нас будет молчать, хе-хе.

Она ушла, напевая песенку, такую же противную, как ее голос. Подождав еще немного для убедительности, парень дернулся, и тут же сморщился: все тело затекло, и каждое движение отдавало неприятным похрустыванием и вспышками боли.

– Глупая старуха, – проговорил одними губами парень, названный Сэмюэлем. – Чего ей не спится? На часах только шесть утра, а она уже прыгает по дому, собирая деньги.

Он не боялся ни хозяйки, которой по существу она и не являлась, ни этих вышибал Эрнов, которыми она всех запугивала. Выйти из дома так, чтобы тебя не заметили не сложно, да и зайти в него скрытно тоже не занимает много сил. Больше всего его выводило из себя настойчивые визиты этой алчной Гинис, потому как они мешали ему думать вслух. Однако сейчас лицо рыжеволосого озарила улыбка.

Эта небольшая передышка для головы оказалась весьма полезной. Кажется, ему пришла отличная идея, как можно было обойти защиту. Размявшись и хрустнув пальцами, он вновь сел за стол и стал энергично махать руками в воздухе, передвигая символы программ и функций.

– Та-ак, – протянул он вслух по своей привычке, – на первый слой ставим программу-блокиратор: он самый легкий. На втором замыкаем небольшой спамер, забивающий память защиты и заставляющий ее тормозить, хватит ненадолго, но... должно хватить. А на третий... на третий я поставлю тебя, Антик!

Идея была проста до невозможности: на первый ставился блокиратор; спамер заставлял вторую защиту тормозить, чтобы дать время запустить антивирус, однако в скором времени она должна была все же отправить сигнал первому и третьему, но... первый уже заблокирован, сигнал пройдет впустую; остается сигнал, идущий на третий уровень. Тут начиналось самое интересное. Достаточно было немного подкорректировать работу антивируса, – благодаря тому, что он создан вручную, его код легко можно было переписать и подстроить под разные нужды, – и он начнет ловить и уничтожать не вирусы, а сигналы. И получится замкнутый круг!

Подготовка на деле заняла гораздо больше времени, чем на словах. Почти половину дня. Зато теперь все было налажено и готово к запуску. Теперь на столе рядом с взломанным терминалом примостился еще один, новенький, вытащенный из тайника, в котором, впрочем, лежало еще пять таких. Мда, дела прошлого, теперь достать их было гораздо сложнее.

Достав из запасов небольшой шоколадный батончик и раскрыв его, Сэм стал понемногу откусывать порядком затвердевший шоколад и еще раз вспоминать, все ли шаги он сделал правильно. К тому же, в голову закралась мерзкая мыслишка бросить все это и не связываться с Охраной. Через несколько минут от батончика ничего не осталось, равно как и от нахлынувшей вначале нерешительности.

– Ну, поехали! – он придвинулся ближе и начал запускать все программы.

Вначале ничего не происходило, затем взломанный терм начал тихонько жужжать и дрожать на столе. Через минуту ему начал вторить другой. Так прошло еще несколько долгих минут. Пусть хакер все учел, но за стопроцентный положительный результат не поручился бы даже он.

Вдруг обычный перламутровый терм стал набирать громкость жужжания, пока по нему не пошли трещины. Из одной такой вырвалась бесцветная волна, и терминал потух, превратившись в простую оболочку, не имеющую никакой вычислительной силы. Олицетворяющий всю силу терма энергозапас бесследно растворился в окружающем пространстве.

– Черт, неужели не сработало! – резко подбежал Сэм, до этого стоявший чуть в стороне.

За всю его карьеру хакера-самоучки бывало всякое: взрывы зараженных термов; химические ожоги от ядовитых составов плат; однажды он чуть не уснул вечным сном под действием "неправильно" скорректированной работы реланала, мать его! Не менее часто он видел, как терминалы выдыхаются без подпитки, однако с подобной гибелью устройства сталкивался впервые. Угасший терм имел вид растрескавшегося черного шарика и больше был похож на уголек. Легкий, почти невесомый, он крошился от любого прикосновения. Зато другой терм, имевший цвет мутного мрамора, все также стоял на столе, ничуть не изменившись.

Выбросив остатки, ставшего бесполезным, терма, Сэм принялся крутить в руках взломанный. Больше всего он переживал, что антивирус выдохся прежде завершения взлома, и тогда конец наступит для обоих термов. При ближайшем рассмотрении никаких физических повреждений на нем не наблюдалось.

– Хвала Матери-земле! Он цел! – облегченно вскрикнул хакер, когда из терминала взметнулось цветное облачко системы, показывая ее состояние. Судя по данным, все функционировало отлично. – А теперь посмотрим, что у нас с программой хитрожопых охранников.

Он ткнул в серый значок, развел двумя пальцами, и... его ослепила резкая вспышка света...

Когда он очнулся, за прикрытым плотной занавесью окном, находившимся напротив стола, была уже глубокая ночь. Внизу были слышны пьяная ругань и громкий лай собаки соседа. Странное дело, но эта собака начинала лаять лишь по ночам, в другое же время от нее не исходило ни писка. Скорее, эта она была странной. Страшно болела голова, и почему-то правый бок.

Сэмюэль с трудом поднялся на ноги и посмотрел вокруг. С комнатой не случилось никаких перемен, все лежало на своих местах, даже небольшой обломок платы, который и впился ему в бок, пока он валялся в беспамятстве. Ничего не украдено, мутноватый терм все также тихо лежал на столе.

– Ччерт, что это было? – еле разлепил он губы. – Явно же не старуха, со своей подмогой.

По началу ему показалось, что к нему незаметно подкрались со спины и засандалили по голове чем-то тяжелым. Он даже слышал какие-то невнятные голоса, когда терял сознание. Однако в квартире все на месте. Неужели с термом что?

– Рассинхрон? Кажется, не похоже, там другое должно быть. Разнесло бы меня вместе с комнатой на куски. Тогда, что это за... Ай! – громко вскрикнув, он прижал руки к глазам. Было ощущение, что в них впились сотни маленьких иголок и теперь они ворочаются, причиняя невыносимую боль.

Помассировав несколько минут глаза и дождавшись, когда боль утихнет, он встал и подошел к столу. Он не успел дотянуться до терма, как новый приступ боли заставил вновь вскрикнуть. Иглы вернулись, но теперь они принялись за голову, словно черви, пытающиеся выбраться наружу. Так продолжалось, затем боль ушла также внезапно, как появилась, оставив после себя пустоту в голове и нехватку воздуха в легких.

– Ничего себе меня накрыло! – выдохнул Сэмюэль. Дышалось с трудом.

Казалось в этой комнатке воздух сгустился до такой степени, что его можно было почувствовать наощупь.

– Ккажется, мне нужно выйти на воздух, – голова совсем не соображала, оставляя разуму лишь одно желание – глотнуть прохладного воздуха.

Посмотрев на стол, Сэм решил оставить терм дома и неспешно побрел к выходу.

Дверь открылась бесшумно. Еще в прошлом месяце он смазал петли, и теперь можно было не бояться, что о твоем уходе будет проинформирована добрая половина дома. Закрыв дверь, Сэм чуть постоял, прислушиваясь к звукам доносящимся в коридоре и, убедившись, что все спят, – не считая горланивших где-то внизу выпивших людей, – тихо пошел вперед.

По обоим сторонам коридора стояли двери. В каждой комнате кто-то жил. Сэм не знал всех своих соседей, многих он даже не видел, ведя преимущественно ночной образ жизни. Дойдя до ярко-красной двери, он остановился. Здесь жила Гинис. Каждый раз, когда кото-то проходил мимо ее двери, она тут же выскакивала и начинала осыпать жильцов вопросами о квартплате. Многие недоумевали, как она могла услышать их шаги, кто-то пробовал лезть на четвереньках, думая, что старуха смотрит в глазок двери и не заметит их. Но она все равно выбегала и также настойчиво верещала о деньгах. Ха, наивные! Все было гораздо проще: прямо под потолком находилось два незаметных для невооруженного глаза столбиков, из которых постоянно били в пол три луча. Пересекаешь луч – у Гинис срабатывает сигнал. Все просто! Осталось лишь пройти, не задев их, но если многие пытались пройти как можно дальше от ее двери, то Сэм, наоборот, приблизился к ней вплотную. Именно у двери был самый большой проход.