Текст книги "Против «мессеров» и «сейбров»"

Автор книги: Сергей Крамаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Война в Корее 1950—1953 гг.

За постоянными полетами, их разбором и подготовкой к следующим полетам время текло стремительно. Жили мы в палаточном городке в лесу неподалеку от наших казарм. Дни проходили по строго установленному распорядку: утром зарядка, завтрак, потом полеты и послеполетный отдых или занятия. Как что-то далекое прозвучало сообщение о начале войны на Корейском полуострове. Сначала сообщалось, что войска Народно-Демократической Республики, отбив нападение войск южнокорейского диктатора Ли Сын Мана, перешли в наступление и успешно продвигаются на юг. Затем неожиданно поступило сообщение о высадке американского десанта почти в центре полуострова, о разгроме северокорейской армии и выходе американцев к границе с Китаем. После этого последовало сообщение о помощи китайских добровольцев народу Кореи, успешном их наступлении и стабилизации линии фронта примерно на 38-й параллели. Все время шли сообщения об ожесточенных бомбардировках американской авиацией городов и сел Северной Кореи. Сообщалось, что целые города сжигались напалмовыми бомбами, сбрасываемыми с американских бомбардировщиков, что гибнут десятки тысяч мирных жителей. Только после войны я узнал, что с первого же дня в ней начала действовать авиация обеих сторон. В приграничных сражениях действия сухопутных войск КНА обеспечивала северокорейская авиация: около 60 штурмовиков Ил-10 осуществляли штурмовки южнокорейских войск, а 70 истребителей «як» различных модификаций прикрывали и поддерживали удары штурмовиков и наступающие войска. Днем 25 июня американское командование сообщило, что несколько северокорейских истребителей «як» сбили транспортный самолет С-54 и главнокомандующий войсками генерал Макартур отдал приказ прикрывать американские войска с воздуха. Между тем еще до начала войны американское командование сосредоточило на Дальнем Востоке три воздушные армии: 5-ю, 13-ю и 20-ю, которые насчитывали 8 крыльев (дивизий) – 1200 истребителей и штурмовиков. По количеству самолетов американская авиация более чем в 10 раз превосходила северокорейскую, а наличие реактивных истребителей-бомбардировщиков F-80 «Шутинг Стар» и F-84 «Тандерджет» еще больше увеличивало ее преимущество. Это позволило американцам легко завоевать полное господство в воздухе.

Уже в день начала войны, 25 июня, американские самолеты F-82 «Твин Мустанг» трех эскадрилий американских ВВС начали штурмовать наступающие северокорейские части. Через день, 27 июня, в бой вступили американские реактивные истребители-бомбардировщики F-80 «Шутинг Стар», и начались первые бои в воздухе. Такая оперативность американской авиации показывает, что ВВС США на Дальнем Востоке были полностью подготовлены к боевым действиям против Северной Кореи и ждали только команды на вылет. Кстати сказать, советским летчикам, базировавшимся в северо-восточном Китае и обучавшим китайских летчиков полетам на реактивных истребителях МиГ-15, для готовности к боевым действиям и вступлению в бой потребовалось не несколько часов, как американским авиационным частям, а целых четыре месяца[11]11
  Советские летчики вступили в бой по защите тыловых объектов Северной Кореи лишь 1 ноября 1950 года (прим. авт.).


[Закрыть].

Через несколько дней в бой вступила палубная авиация с американских и английских авианосцев: утром 3 июля самолеты «Корсар» американской палубной авиации нанесли удар по аэродрому в Пхеньяне, а двумя часами позже английские штурмовики «Сифайер» и «Файерфлай» штурмовали аэродром Хеч-жу. Северокорейская авиация потеряла более ста самолетов уничтоженными на земле и практически перестала существовать. Господство в воздухе полностью перешло к американцам. Начались активные действия американской авиации.

В начальный период войны американская тактическая авиация, имевшая на вооружении винтомоторные самолеты F-51 и «Мустанг» и реактивные F-80 «Шутинг Стар», стала широко применяться для оказания поддержки своим отступающим войскам. Однако эти действия были малоэффективны из-за сильного противодействия со стороны зенитной артиллерии Северной Кореи, и американские самолеты несли большие потери. В то же время все шире стали применяться самолеты стратегической авиации США. Начались налеты «летающих крепостей» и самолетов Б-29 на тыловые объекты Северной Кореи и коммуникации северокорейских войск, один за другим ожесточенным бомбежкам подвергались корейские города...

Нам стало известно, что особенно страшным по своим результатам был массированный дневной удар восьмидесяти В-29 по расположенному на границе с Китаем городу Синыйчжу, когда в сентябре 1950 года в результате коврового бомбометания весь город, состоявший из бамбуковых и деревянных домиков, был охвачен пламенем и полностью сгорел. Свыше 30 тысяч человек, включая детей и стариков (более половины населения города!), заживо сгорели или задохнулись в дыму. В этой критической ситуации правительство КНДР обратилось к советскому правительству с просьбой об оказании помощи путем поставки реактивных истребителей и зенитных орудий и посылки добровольцев-летчиков и зенитчиков для защиты корейского населения от ударов американской авиации.

Советское правительство приняло решение об оказании всемерной военной и материальной помощи Северной Корее. Сталин в беседе с Чжоу Эньлаем[12]12
  Министр иностранных дел КНР в период 1949—1958 гг. (прим. ред.).


[Закрыть] заявил:

– Для Кореи мы можем дать еще оружия. Для Кореи мы ничего не пожалеем.

Советский Союз начал поставлять для Корейской Народной Армии вооружение, боеприпасы, горючее, продовольствие, медикаменты. Советское правительство приняло решение о направлении авиационных и зенитных частей для прикрытия от ударов с воздуха важных центров северо-восточного Китая и стратегических объектов Корейской Народно-Демократической Республики. В конце октября командование авиачастей советских ВВС, которые находились в северо-восточном Китае и занимались обучением китайских летчиков полетам на реактивных самолетах МиГ-9 и МиГ-15, получило приказ Министерства обороны СССР о подготовке и ведении боевых действий по защите воздушного пространства северо-восточного Китая и Северной Кореи.

Был создан 64-й истребительный авиационный корпус, в состав которого вошли три авиадивизии: 28-я, 50-я и 151-я иад в составе пяти авиаполков, двух зенитных дивизий, прожекторных и радиолокационных частей. Командиром корпуса был назначен генерал-лейтенант И.В. Белов. В начальный период боевой деятельности 64-го иак полки располагались на тех же аэродромах, где они базировались ранее: на аэродромах северо-восточного Китая – Мукдене, Аншане и Ляояне.

Все полки 64-го авиакорпуса имели на вооружении самолеты МиГ-15 с двигателем РД-45, а с лета 1951 года в полки корпуса стали поступать самолеты МиГ-15бис с более мощным двигателем ВК-1, гидроусилителем управления элеронами и усиленными воздушными тормозами. Это резко улучшило тяговооруженность, скороподъемность и маневренность истребителя. В целом же по своим летным данным МиГ-15 значительно превосходил американские самолеты, воевавшие в Корее в 1950 году.

Первый воздушный бой между советскими и американскими самолетами произошел 1 ноября 1950 года. В небе Северной Кореи встретились 4 МиГ-15 и 3 американских «Мустанга». В результате боя были сбиты 2 «Мустанга», а МиГ-15 потерь не имели.

Первые же схватки в воздухе показали, что американские реактивные самолеты F-80 «Шутинг Стар» и F-84 «Тандерджет» значительно уступают советским МиГ-15 по скорости, скороподъемности и особенно по вооружению, в результате чего воздушные бои заканчивались их поражением и бегством. Господство американской авиации в корейском небе закончилось. Если раньше американские истребители-бомбардировщики безнаказанно действовали по всей территории Северной Кореи, то после появления советских «МиГов» они стали переносить свои удары ближе к линии фронта и побережью. Полеты разведчиков в одиночку прекратились вообще. Понеся тяжелые потери, легкие бомбардировщики В-26 «Инвайдер» были вынуждены отказаться от боевых действий днем и перешли на ночные одиночные вылеты.

Потери американских ВВС в воздушных боях с МиГ-15 вынудили командование ВВС США срочно направить в начале 1951 года на Корейский полуостров свои новейшие истребители F-86 «Сейбр» («Сабля»). По своим летно-тактическим данным этот истребитель был примерно равен МиГ-15: уступая в скороподъемности и удельной тяге, он превосходил его в лучшей маневренности, большей дальности полета и в наборе скорости на пикировании. Зато МиГ-15 имел существенное преимущество в вооружении. Его три пушки: две калибра 23 мм и одна калибра 37 мм с прицельной дальностью 800 метров – значительно превосходили вооружение «Сейбра»: 6 пулеметов калибра 12,7 мм с дальностью стрельбы 400 метров.

Приглашение, от которого было трудно отказаться

И вот в начале октября произошло событие, изменившее всю нашу размеренную жизнь. Неожиданно для всех командир нашей части собрал летчиков полка в клуб. После того как все собрались и несколько десятков минут разговаривали между собой, вошел генерал Редькин, заместитель командующего авиацией Московского военного округа генерала Василия Сталина. После доклада командира он обратился к нам и сообщил, что американская авиация заливает напалмом и сжигает города и села Северной Кореи, уничтожает мирное население. Что правительство Северной Кореи обратилось к правительству нашей страны с просьбой оказать помощь в поставке реактивных самолетов-истребителей и в посылке летчиков-добровольцев для спасения народа Северной Кореи от уничтожения. После этого сообщения генерал сказал, что наше правительство согласилось удовлетворить просьбу руководства Корейской Народно-Демократической Республики, и спросил, кто из летчиков желает поехать добровольцем. Все летчики подняли руки. Генерал поблагодарил летчиков за их отзывчивость, попрощался и уехал.

Командование нашей дивизии поступило очень просто: из примерно 50 человек летного состава полка были отобраны 32 летчика – в основном из числа участников Великой Отечественной войны. Их собрали в три эскадрильи, назначили руководящий состав полка и эскадрилий. Я был назначен заместителем командира 3-й эскадрильи, которую возглавил Герой Советского Союза Александр Васько, которого я звал просто Саша.

Командиром нашей группы, которая была оформлена как 324-я истребительная авиадивизия, был назначен блестящий летчик, выдающийся ас Второй мировой войны, Трижды Герой Советского Союза полковник Иван Кожедуб. В Отечественную войну он был заместителем командира нашего полка. Дивизия состояла из двух полков по 32 летчика: нашего 176-го гвардейского иап (командир – майор Кошель) и 196-го иап (командир —подполковник Евгений Пепеляев).

Мы разобрали самолеты МиГ-15, отсоединили плоскости, погрузили на платформы и покрыли брезентом. Сами летчики и техники стали готовиться к отправке: сдали все воинские документы, подготовили небольшие чемоданчики с умывальными и письменными принадлежностями. Получили мы и указания, как вести себя в дороге. Никакого инструктажа, подготовки к боевым действиям или изучения силуэтов и ТТХ самолетов будущего противника мы перед отъездом не проходили. Все это нам предстояло выяснить на собственном опыте.

Перед отъездом я со своими летчиками поехал прощаться с Москвой. Мы прошли по Красной площади, полюбовались кремлевскими башнями. Затем мы зашли в какой-то ресторан, откуда я увел своих товарищей с большим трудом, – чтобы успеть если не выспаться, то хотя бы поспеть на посадку в вагоны! Не знаю, как остальные ребята, но я ночью спал безмятежно – привык за время войны к постоянным переездам. Утром встал, умылся, позавтракал. Быстро поступила команда: строиться и затем идти на посадку. Недалеко уже стояли пассажирские вагоны. Около вагонов стояли провожающие, командование остающихся полков, много женщин и детей. Расставание было недолгим, но нелегким. Многие женщины плакали. Все разместились по вагонам, последовал гудок – и поезд тронулся.

Ехали мы довольно быстро. Остановки были только на крупных станциях, и то на короткое время. На седьмой день – станция Маньчжурия, далее – уже Китай. Вот мы пересекли границу: следующая станция уже китайская. На перроне солдаты в незнакомой форме цвета хаки и в каких-то странных «малахаях». Но все солдаты молодые, подтянутые, – они улыбаются, что-то говорят нам. Мы выходим на перрон, мы пожимаем им руки, обнимаемся. Начинается братание, но проходит полчаса, нас просят занять места, и поезд отправляется дальше. Ночью свет не зажигается: могут обстрелять хунхузы – гоминьдановские бандиты. Вот и Харбин: короткая остановка на станции, и мы мчимся далее. Потом Чанчунь... Еще полдня – и поезд останавливается на станции города Дунфын, расположенного на северо-востоке Маньчжурии, километрах в двухстах от корейской границы.

Нас размещают в японском военном городке, в одноэтажных казармах. Несколько лет назад здесь жили японские летчики, а сейчас – мы. В казармах довольно чисто и тепло, хотя на улице свирепствует тридцатиградусный мороз. Снега нет, и когда поднимается ветер, все вокруг заволакивает черная пыль. Почти все китайцы надевают марлевые повязки, задерживающие пыль, но мы стойко переносим черную мглу, хотя вечером долго отплевываемся чернотой. Нас переодевают в китайскую форму: хлопчатобумажные брюки синего цвета и китель цвета хаки, хромовые сапоги, суконную шинель горчичного цвета и светло-коричневую шапку-ушанку с козырьком. На кармане кителя иероглифы – «Китайская народно-освободительная армия».

В столовой нас стараются кормить русскими блюдами: макаронный суп, иногда капустный. На второе те же макароны, иногда картошка с мясом или рыбой. Очень часто – яичница, а иногда специфическое китайское блюдо – трепанги или, как мы их называем, «морские огурцы».

Через несколько дней прибывает состав с самолетами. Их выгружают, быстро собирают и опробуют. Начинаются полеты. Саша Васько возглавляет первое звено, я – второе, Борис Рейтаровский – третье. До этого почти пять лет мы занимались полетами в парадном строю, то есть летали по прямой, почти не пилотировали. Развороты выполняли с небольшим, максимум 15-градусным креном – «блинчиком», как говорят летчики. А воздушный бой требует совершенно других параметров полета: развороты с креном 60—70 и более градусов, перевороты, боевые развороты, косые петли! И все это в боевых порядках пары и звена. Мы начали вести учебные воздушные бои – сначала парами. И тут оказалось, что наши ведомые не удерживаются в строях пар, теряют ведущего. Пришлось много времени заниматься объяснениями и повторять полеты.

Одновременно часть летчиков 196-го полка стала вести занятия по переучиванию корейских летчиков на новые для них реактивные самолеты. Эти занятия шли довольно успешно: чуть ли не по 12 часов в день. Корейцами признавались только две оценки: «хорошо» и «отлично». Получивший посредственную оценку объявлялся чуть ли не предателем. Поэтому и наши летчики стремились ставить посредственную оценку только в самом крайнем случае! Через месяц корейские летчики начали вылетать самостоятельно, а месяца через два они уже летали вполне хорошо. Нужно сказать, что это было очень сложно – за два месяца освоить новейшую реактивную авиатехнику. Впоследствии, в воздушных боях с американцами, они показывали чудеса. Так, я лично знал одного из летчиков-корейцев из этой группы, который над Сеульским аэродромом сбил несколько американских самолетов.

Однажды меня вызвал командир дивизии Иван Кожедуб – или, как его называли в этой командировке в Китае, – «Крылов», мой командир в Великой Отечественной войне. Он дал мне задание совершить с ним полет на самолете Як-11 в Мукден. В Мукдене наши летчики переучивали китайцев на самолетах МиГ-15. Они рассказывали, что главной трудностью для них было неважное физическое состояние обучаемых летчиков – после полета в зону они прилетали совершенно обессиленными и еле-еле могли выйти из самолета. Им пришлось обратить самое серьезное внимание на питание китайских летчиков, которые питались малокалорийной пищей: за день – три чашечки риса и небольшая чашечка супа из капусты. Лишь после нескольких недель усиленного питания по советской реактивной норме китайцы заметно окрепли и стали выдерживать полеты в зону наравне с нашими летчиками. Проблема была решена.

Визит в Мукден продлился несколько часов. Я побеседовал с летчиками, пообедал с ними в летной столовой и пошел к самолету.

Минут через тридцать подъехал Кожедуб:

– Ну, Байда, готов?

– Так точно!

– Тогда полетели.

Сегодня, спустя полвека, до чего же мне приятно вспоминать времена, когда товарищи звали меня Байдой!

Наступил конец марта. Утром нас собрал командир полка и объявил, что завтра мы перелетаем в Мукден. Всем надо проложить маршрут, рассчитать время перелета, нанести временные отрезки, наметить контрольные ориентиры...

Это указание нас очень взволновало: мы летим воевать! Мукденские аэродромы – ближайшие к корейской границе. Ближе находится только недавно построенный аэродром Андунь, на котором сейчас базируются советские истребители 29-го полка, ведущие бои с американской авиацией. Значит, пришло время, когда мы будем менять этих летчиков и сами будем сражаться с американцами. Американских самолетов свыше двух тысяч, а нас всего 50 летчиков. Силы явно неравные – один против сорока самолетов.

Утром мы быстро одеваемся, завтракаем и выезжаем на аэродром. Там уже все готово. Техники докладывают нам о готовности самолетов. Так же быстро мы осматриваем боевые машины, убеждаемся, что все в порядке, и садимся в кабины. Следует команда на запуск, затем на выруливание. Пара за парой выруливают и взлетают. После взлета я собираю свое звено и пристраиваюсь к звену командира эскадрильи. Мы делаем плавный круг с набором высоты над аэродромом и становимся на заданный курс.

Летим на юг мы в боевом порядке: хотя встречи с противником не ожидается, но предосторожность не помешает. Под нами горы; изредка попадаются долины, изрезанные палочками полей. Участки крестьян небольшие – никакого сравнения с нашими огромными колхозными и совхозными полями. Но вот горы кончаются, под нами равнина, а вдали виднеется город. Мы выходим на аэродром и садимся.

После перелета нам предоставляется неделя отдыха, и командование разрешает поехать осмотреть Мукден. С нами идет китайский переводчик. Я первый раз в китайском городе. Поскольку мы одеты в китайскую военную форму, то встречные прохожие улыбаются, приветствуя нас. В городе множество магазинов, витрины ярко освещены, но в большинстве из них мало покупателей. Зато в городе много нищих – бедность видна на каждом шагу. К нам подходят, протягивают руки. Мы раздаем мелочь, но наш переводчик отгоняет нищих. Еще я запомнил, что когда мы заходим в один из магазинов с одеждой, то там оказываются русские продавцы – видимо, потомки русских эмигрантов из остатков войск атамана Семенова, бежавшего в Китай и осевшего здесь.

При возвращении домой мы обнаружили отсутствие одного нашего летчика – Гриши Геся. Все попытки найти его успехом не увенчались, и мы возвратились домой в тревоге. Наш сопровождающий сразу бросился звонить в городскую полицию и, вернувшись, оповестил нас:

– Ваш «большой капитана» нашего маленького рикшу возит!

Оказывается, наш Гриша, отстав от нас, не пошел в магазин, а, окруженный нищими, стал раздавать им деньги. Видя, что его денег на всех не хватит, он повел их на рынок, где, подойдя к торговцу мясом, дал тому команду: отрезать каждому нищему по куску мяса. Но не тут-то было, нищие стали отказываться от мяса и продолжали просить деньги. Грише с большим трудом удалось от них отделаться. Не зная, где он находится, он стал спрашивать, как добраться до аэродрома. К нему подозвали рикшу и объяснили, что рикша его довезет. Но Грише, воспитанному в советском духе равенства, показалось несправедливым, почему китайский рикша, такой маленький, должен будет везти его, по комплекции чуть ли не в два раза большего!

По своему воспитанию и убеждению Гриша не мог принять унижения «товарища по классу». Он поднял рикшу, посадил его на сиденье пассажира, а сам сел за руль и, начав крутить педали (рикши в Мукдене возили пассажиров на трехколесных велосипедах), поехал по улицам. Окружающие китайцы были шокированы, но не мешали чудачествам странного русского. Полицейские тоже не вмешивались, но на всякий случай известили свое начальство, а те – наше командование о происшедшем. Гришу немного поругали, но мы еще долго вспоминали ему, как он был большим рикшей и возил маленького китайца!