Текст книги "Беги"

Автор книги: Сергей Калмыков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Долой безделье и тех, кто его насаждает

Рты зубами изнутри

Сжаты, «на дорожку»,

Друг, не надо, не смотри,

Как прощаешь «трёшку»,

Ночь пробита топором,

Будто дверь в полнеба,

Чёрный чалится паром …

Потанцуем! Мне бы …,

Да всю жизнь, так танцевать

С Вами неустанно,

Да желанье загадать,

Как впервые … Странно …

Гул! А ноги только в такт

«Куда надо» гнутся …

Кто-то выдавил: «Антракт!», —

Чтобы не проснуться —

Чтоб не видеть наяву

Жуткого безделья!

… Неужели, я живу?

Почему, «с похмелья»?

Когда пил, не помню, где,

С кем и повод – тоже;

По усам, по бороде —

Но не мёд! … А что же?

Трап отдельный, «первый класс» —

Пассажиры с нами;

«ВИП» им в руки! Ну а нас,

Боже, … – «на татами» —

Надорваться «животом»,

Чтоб не стыдно встретить

Нам тебя! … Хотя б крестом,

… лоб себе пометить …

«До мамки»

Туда, туда, «на лоно» «мамки»!

Там и «оттачивайте слог».

А Вековые пни и Замки —

Для тех, кто «вышколил» урок,

Кто проявлял поболе рвения,

Да был побит: и – так, и – сяк;

А Ваши все «поползновения» —

То «мамке» или же – в кулак!

Вы мните – «пошло»; что же, мните —

С Креста снимать, да не меня —

Да и не Вас … Хотя, хотите?

Есть крест! … Я подержу коня.

Да только кто на Крест «поможет»?

А самому – неловко как!

А свалитесь? Вас стыд не сгложет?

На «мамочку»!?… – Давно бы так.

Другу из далёкого детства

На голове твоей седых волос

Не много. И когда с тобою грубы,

Ты можешь поломать в два счета нос

И выбить хулигану зубы.

Здоров, красив, но разве в этом суть?

Чего то нет, во что мы все влюбились,

И как глаза твои бесстыжие светились,

Нам под ногами освещая путь.

Тебе мы верили, и мог ты за собой

Как в смертный бой, мальчишечью ватагу

Поднять и повести. Ну что с тобой?

Тебя ли утешать, беднягу.

Гореть – гори, бежать – беги, а бить – так бей.

И кровь горячая пускай кипит по жилам!

Войну мы объявляли крокодилам

За то, что обижают голубей.

Такой же, и гребешь из-под себя,

Снежинка падает в ладонь и тает,

Чего ж, мой друг, не узнаю тебя,

Чего в тебе мне не хватает.

Давно не виделись, иной уж интерес,

И вспомним все с тобой уже едва ли.

Как будто, мы слегка повоевали.

И кто-то умер, а потом воскрес.

Дурак и Солнце

Лишь отражением в окне …

Под похотливою Луною —

Навряд ли, сможет сниться мне

Та, что извечно, не со мною.

Ответь мне, друг, что ей сказать?

Смолчать, ведь, бестолково, ибо …

Не раз, тебя-то, наказать

Судьба желала; и спасибо,

За то тебе, что выжить смог,

Хоть не верна твоя дорога.

… Всегда неправильно твой бог

Живёт, где праведников много.

А почему? Не знаю сам …,

Но сердце не желает биться,

… Скажу -ка ей: "Спасибо, … Вам", —

Не в силах более … сердиться …

Пойду на улицу и – в снег!

… Приветливо мне Солнце светит …

Спрошу его: «Ну как разбег?»

«Дурак …», – кокетливо, ответит …

Её глаза

Её глаза я ощутил всем животом —

Она махала мне платочком «на гражданке» —

Вернусь к ней обязательно потом,

Подумал, а сначала – завтра танки.

… После атаки, с батальона – взвод —

По ротам, собирались одиночки,

Ещё вчера, записаны «в расход»,

До одного, а «мамины сыночки»

Зубами рвали воротник, как кони – удила,

Шли «прописаться» – лечь под грёбанные танки

И вечно ждать потом, чтобы пришла

Та, что платочком помахала «на гражданке».

Её глаза! Зачем же в небесах

Искать – а может, там и нету бога?

А если есть, не в этих ли глазах,

И начинается та, главная, дорога.

Зачем «выкрещиваться» и кривить душой,

Когда, вот так вот, прямо к нему в душу,

Можно прийти и обрести покой …

Её глаза! – Я ради них не струшу!

Вон, он ползёт и не торопится, смешной:

Ползёт за мной и сам меня боится!

А я боюсь лишь одного – одной

Девчонке ночью не смогу присниться …

Её «пока …»

Есть «Я», когда один и небо голубое,

Вокруг – пространство, где-то – интерес.

Есть «Мы», когда, как минимум, нас двое,

Точнее, трое, он ведь рядом, Бес.

Глаза прикроешь, так и лезет в уши,

Зудит. Напоминает о делах? —

Куда там, он хитёр: сухое сразу ссушит,

Намочит мокрое; тревогу в дикий страх,

Как чуть расслабишься, тотчас же превращает;

Чуть заболит – притворно стонет; он сгущает

Всё жидкое; потерь не возвращает,

А ветхое всё обращает

В прах!

Вдвоём неплохо, ведь, она со мною.

Свалю на Беса всё, что пролилось,

И шаркая, не раз, я душу ей открою,Её «пока …»

И позабуду то, что не сбылось.

Да, что мне в том, когда довольно взгляда —

В тумане, со спины, издалека … —

Себя бы не узнал, она …, она же рядом,

Как эти голубые облака,

Причешет, приголубит, наставляет.

Не так чихну – заботливо «сгущает»,

Но бумерангом всё мне возвращает,

Прощая, не прощает

Её «Пока …»

Приятно

Из дальних стран ли иль из дальних лет,

Приятно слышать позабытый голос.

Чего не сталось, и чего уж нет —

Неважно, и раскрыт ли наш секрет —

Неважно тоже – что давно уж раскололось,

Уж не вернуть, волнами смытый след.

Приятно! Ты, ведь, скромницей была,

А я любил тебя да физкультуру.

Вот, как сейчас, ко мне бы подошла,

И "козыри на стол", и скатерть со стола!

Я б, может, раньше полюбил … литературу,

Точней, она меня бы ранее нашла.

Приятно! Будто эхо, чистый звук,

Догнал-таки на дальнем повороте.

Средь торжества ночей и безучастных рук,

Услышать вновь тебя приятно, милый друг,

В житейском непростом водовороте,

Твои слова мне, как «запасный круг».

Приятно! Одинокая струна,

Из тёмных далей векового плена,

Была тобою освобождена,

Звучать она, конечно, будет не одна,

Тебе одной служа, и – вожделенна,

Одной тобою, может быть, пьяна …

Елене Троянской

Когда вода Всемирного потопа…,

Иль было это раньше, чем Потоп…,

Где ж это было: Азия, Европа,

А может, ещё не было «европ»,

Быть может, в час, когда над полюсами

наметился лишь призрак перемен,

Запутавшись с тобою волосами,

Кого-то кто-то не сумел взять в плен…,

Будто змея – быть может, Вы и были,

То был не я, «не шейте зря мне срок»,

Кого ж, тогда Вы в полночь укусили,

Кого Судьба поцеловала впрок?

Постойте-ка, беру слова обратно,

В туманной дали мифов и богов,

С тобой мы были – это же понятно —

И волны кровь смывали с берегов,

Где я тебя, тобой пленён, от плена,

Скрывал от всех, Богиню Красоты,

То были Вы, Прекрасная Елена,

То были Вы, то я Вас звал на «Ты»!

… Или не я? Иль может, всё же, были —

И та змея, что ползала у ног —

Когда друг друга мы с тобой любили!…

Гомер, какой-то, «отбывал там срок»…

Ах, эти злые, Древнегреческие Мифы,

Чьих похождений и деяний полон слог:

Люди и Боги, корабли об рифы –

Там бились все со всеми, кто как мог,

А между битвами, о, как они любили,

Всему предпочитая красоту –

Лишь для неё одной они и жили,

Лелея в сердце вещую мечту,

Рождённую свободой и отрадой,

Клеймённую знамением Богов…

… Я вспомнил, как сражён был! … – Как наградой —

Твоим мечом у дальних берегов…

Ерунда!

Проснулся, встал, умылся и оделся.

И к зеркалу – не понял, не смешно —

«Анфас» на месте. «Профиль» куда делся —

Лишь белое размытое пятно!

… Такое вот душе теперь «приблудье».

На долго ли, быть в маске? До конца? —

Спорь с ними …, сами-то …, а судьи-то, а судьи … —

Пойти во двор, напиться с утреца.

Привычно, пальцем почесал себя за ухом —

На месте! К зеркалу! Седая борода!

… Побрить …,

… Стекло отмыть —

Покрыто белым пухом …

А, впрочем, жив! Всё остальное – ерунда!

(Е.Т.)

Вольны ль Вы в саночках катиться,

Свободен я ль по морю плыть,

Пойти ли в церковь «позабыться»,

Иль «развенчать и позабыть» —

Вы правду знаете, едва ли,

Я ж Вам скажу её, едва ль –

И Ваши поздние морали,

На мою раннюю печаль,

Ложатся, будто, белым снегом

Всё серое желая скрыть,

Всё тайное опутать негой …

Хотя, поддамся, … может быть.

Желтоглазая Луна

Не шипит за валунами —

Расплескалася волна.

Лишь повисла между нами

Желтоглазая Луна.

Тройка по ветру не скачет,

Не выносят, не несут,

Не поют, а это значит,

Что, хотя бы, не «спасут»…

Не смогу я сделать больно —

Я не твой, ты не моя.

Ты себе самодовольна,

«Желтоглазая змея»?!…

Драгоценности иль стразы

Опадают на листы –

Не понять, ведь, желтоглазый

От Луны я, как и ты!

Ночь пройдёт и с ранним светом –

Первым утренним лучом,

Пощекочет тебя Лето!

А тебе – всё нипочём!

Ну, тогда, держись, подруга,

Мне придётся «пошептать»,

Покрутить тебя два круга,

А потом … защекотать!

Женщина

Женщина сшита загадкою вечною,

Нитью предательской – не разглядеть:

То ли в бокале вино безупречное,

То ль это ведьма пришла побалдеть,

То ль совершенства картина невинная,

То ли цветок иль природа сама,

Или дороженька во поле длинная,

Иль просто нечто, что сводит с ума.

Будучи оной Вы, вдруг, очарованы,

Не торопитесь судьбу искушать.

Лучше останьтесь подольше взволнованным –

Выйдите в садик, слегка подышать,

Или бегите скорее на лестницу,

Если поближе – хотя б, на балкон.

Что не успели? Ах, эти прелестницы!

Вас «обманул уже хамелеон»,

Уж наш «карасик попался на удочку»?

Странно бы было, когда бы, не так,

Что ж Вам – любите теперь «эту дурочку»,

Завидно мне, Вы – счастливый чудак!

Завести себе, что ли, кроликов

Как родился, так на ногу – бирочку,

Не терялся чтоб, Жизнь прорвалась!

Только, Крест нёс иль бублика дырочку,

Как придёшь – .... та же бирочка, ась!

Будто речка весенними водами,

Между бирочками, во всю сласть,

Хороводами, небосводам и закатами, и восходами —

Упиваемся, чтоб не пропасть!

Нас покрестят в миру при свидетелях,

И на шею – цепочку с крестом,

Будто звенья нулей Добродетеля,

Что менять на кресты нам потом!

Отмечаем крестами события:

Ратный подвиг иль просто учёт —

В протоколах за все «чаепития»

Получаем «крестовый зачет».

Сколько в жизни крестов уготовано,

Золотятся в крестах купола,

Грудь солдата крестами окована,

Пуля "в гости", чтоб не зашла.

Иль "с мечом", или так, "по протекции",

Чтоб кресты занавесили ноль,

Собирают мужчины коллекции

Из крестов. Хочешь глянуть, изволь.

Ну а женщинам – крестиком вышивка,

По над белым пребелым холстом,

Чтоб на торте, как крест, была вишенка!

В доме – чисто , а дети – с крестом!

Первый крестик отметит рождение.

А в конце пути – главный крест,

Чтобы не было даже сомнения,

Чтоб ушёл и уже не воскрес!

* * *

Чередуются крестики, нолики,

Ждут чего-то, в тетрадках томясь.

.... Завести себе, что ли, кроликов,

Ничегошеньки не боясь!

За восемь бед

У каждого отважного,

За восемь бед, ответ

Всегда один —

Как может быть иначе?

У каждого неважного,

Так и вопроса нет,

Рискует господин,

Ответствовать – тем паче.

А почему, дружок, да, потому —

Вернее самому держать «застенки» —

На всякий – также, «посох и суму»

И две не штукатуренные стенки.

Вершите справедливость у себя!

В свои подвалы – все свои скелеты:

Страну, которая не помнит про тебя,

Мечту и Ту, и тот кусочек Лета …

Загадали так нам

Исказилося время –

Мы летим, но ползём.

Золочёное стремя —

Пашет конь чернозём.

В поле кто-то играет

И ласкает струну —

Пацанов собирает

На лихую войну.

Погребенные в цифрах,

В их несметной пыли,

Мы, как в тапочках, шифрах,

В парусах корабли,

До космических мифов,

На крутом вираже,

Мы, не ведая рифов,

Дотянулись уже.

Мы лежим, как на блюде,

Давит стремя на пах.

Между звёздами, люди –

Как колосья в снопах.

Мы, как будто бы, чайки,

На лазурных волнах

Иль струна балалайки,

Иль сердца в скакунах.

За гранью бытия

За гранью бытия, с табличкою «Обратно»,

Где только ты и я, под шелухою слов,

В отчаянной пыли, всё то, что непонятно —

Ушедшее в дали, за горизонты снов.

Где звёзд погасший свод, мы изредка, бываем,

«Картиной на стене» от лишних глаз сокрыт

Тот потаённый вход, что сами забываем,

Как раны на войне. Когда же заболит,

Нечаянно душа, мы знаем, где найдётся,

И в ней, и для неё тот самый уголок,

Куда нас не зовут, куда прийти придётся,

Куда мы не зовём, где нас всегда найдут —

Где тонких паутин невидимых плетение

В прохладе вечеров, где детские мечты

Рисуют на холсте неясное видение,

Где в полной темноте есть только я и ты,

И, чтобы не забыть себя, когда нежданно,

Подхватит, понесёт нас свежая волна,

Два эха на холсте: "Ты та, что мне желанна!",

И, рядышком, «Ты тот, кому я … не нужна!"

Загулявшее сердце поэта

Взяв невинный мазок за основу основ,

Мы рисуем свои пейзажи:

Откровения павших и таинства снов,

И Марию «без отчества» даже.

Нам не важен ни стиль, ни мотив, ни макет,

Стороною обходим сутягу,

Мы, марая бумагу, бросаем сонет

Так, как вечер – на утро бродягу.

Нам неведомы страхи полуночных гроз,

Чужды нам, с непривычки, сомнения,

Украшаем мы Мир лепестками из роз

И влюбляемся без сожаления.

Не желая увидеть реалии дней,

Мы играем в опасные игры.

И загнав несмышлёных по жизни коней,

Мним, что мы полосатые тигры.

Уходя, расстаёмся с полутора слов

В середине блаженного лета …,

Прижимая к груди, как основу основ,

Загулявшее сердце поэта.

Задарма

Никто не ушёл никуда,

Так просто никто не уходит —

И пыль проторённых дорог,

И блеск наведённых мостов —

Пусть, канут в века города,

Но, крадучись, тихо приходит

Неведомо, через порог,

Осыпавшись с белых листов,

Истомою мелкою вязь —

Иной раз, лишь тень сожалений —

Над нами большими смеясь,

Вовек недоступна, нема;

Но видится нам иногда,

Как будто бы, тройка оленей;

Да кто-то шепнёт : «Господа!

Кому в Небеса, задарма …»

Задушевный разговор

– Мой друг, какие наши дни …

– Чёрт побери, при чём тут это!?

– Я ветхой мумии сродни,

Ты старше бабушки поэта —

Нам не кружиться на балах,

Конечно, можно «строить глазки»,

А проявить себя «в делах?»,

Не впору ли, не верить в сказки?

А на полях моей души

Довольно места есть для Вашей …

– А девочки, как хороши!

– Чёрт побери!!! Уже не наши …

Закатная Звезда

Где ночь встречается с рассветом

И исчезают города,

Особенным каким-то светом

Горит закатная звезда.

Одна, забытая закатом,

А, впрочем, и не мало их,

Как жизней, прожитых когда-то,

Как чей-то позабытый стих,

Быть может, рождена в неволе,

Быть может, в том её вина,

Одна, красивая до боли,

Да, только вот … кому нужна.

Всё можно выразить словами!

А если не хватает их,

Слезу пускай! Поплачь слезами

За мёртвых или за живых.

Не жмись, горячих слёз не жалко,

Да и не выплакать же глаз —

Что нагадала нам гадалка —

Поплачут, может, и за нас …

Безмолвствует, идущий следом,

Боясь спугнуть; молчит Пророк;

Я тоже, молча, за обедом

Съем "всухомяточку" сырок …

Шалишь! Неужто, впрямь забыли?

В пыли дорог, во тьме миров —

Один!? Мой Бог, Врата закрыли …

Молчишь. … Да, ладно. Будь здоров …

Друзья, пока! Дождись, подруга!

Жена любимая, давай …!

… Ах, милочка, я к Вам с досуга!

Ну что, Звездуля! Наливай!

Зачем?

Когда, где Вы его нашли? —

В дурном, безвкусном ералаше,

В дорог обыденной пыли —

Ведь, очевидно же, не Ваше!

Зачем Вы подняли, зачем

Его Вы держите с собою –

Пред Вами ныне всякий – нем,

И даже я Вам не открою

Того, что на сердце моём!

Лежало – так бы и лежало,

И что же там такого в нём?

Вчера змеи не взяли жало –

Я видел, видел Вашу страсть,

Как Вы тайком его хотели

Себе за тканями покласть …

В такое место! Неужели

Так, до сих пор, оно ничьё …

Ну, хоть чуть-чуть, мне намекните.

Гдядите, я убрал ружьё,

А вы своё … – чуть откатите …

Зачем … зачем же … на меня …,

Нашли б для этого другого,

Ведь в Вашем «НЕТ» столько огня!

Как в «ДА» бы не было такого …

Зачем и почему-то

Не знаю как, тот самый день, тот самый час,

Мгновение, секунда и минута —

Меня, скорей, «зачем»; зачем же Вас?

Наверное, скорее, «почему-то» —

Столкнули на подвешенном мосту,

Не разойтись теперь, не ощутив объятий,

Неужто я, как «обнимающий Мечту»,

И Вы, «сбегающая от Его проклятий».

Ваш взгляд я узнаю издалека,

Он близок и знаком, и вне сомненья,

Через столетия, миры и облака

Вели друг к другу нас до этого мгновенья!

Остановиться, может, отвернуть,

Как будто бы нечаянно, кому-то:

Быть может, мне, как будто отдохнуть;

Быть может Вам, так просто – почему-то.

Да только сладостью уже взыграла кровь,

Мы у судьбы те самые солдаты,

Которых … любопытство – не любовь —

Ведёт, икая от предчувствии расплаты …

Звезда и Свет

It′s au revoir, … «счастливый мой билетик».

Быть может, посмотреть печально вслед?

… Но ты не виноват, мой «Homiletic» —

Ты, путешествующий во Вселенной Свет!

Моя Звезда сияние утратит —

Восходом, Солнце обозначит новый день.

Холодный Дождь за ужин наш заплатит,

A Дождь Танцующий – танцует мою тень …

Как просто в этом мире расставаться,

Как трудно что-то в этом находить;

Карета подана, пора уж одеваться,

Быть может, хочется ещё … поговорить.

Звёзды

В сказочном небе, звездами наполненном,

Мерно ли движутся, в ритме ль качаются,

Или остыли, иль в поясе огненном,

Рано иль поздно, остынут, отчаются,

Плавают звёзды, планеты, туманности,

Днём синевой бесконечною залиты.

Изредка, как одинокие странности,

Пьяно шатаются звёзды, что забыты.

Не предсказуемо их поведение,

Кружат, как листья с деревьев упавшие,

И во века не найдут примирения,

Будто бы, лишние, будто, пропавшие.

То ли наказаны звезды несчастные,

С прошлых ли войн, до поры, не отмытые,

Где-то их души, векам не подвластные,

Бродят, как звёзды, давно позабытые.

Кто-то пол неба размазал кометами,

Замер, как будто бы, ждёт вдохновения,

Стол – небосвод весь усыпан конфетами,

Небо встречает Звезды День рождения.

Будто слеза, по бокалам искрящимся,

Чья-то вина или боль не прожитая,

И поздравление Звездам – трудящимся,

И остальное – по полной разлитое.

Здравствуй, это я

Мы целим в глаз, стреляем в бровь —

Над нами властвует любовь!

Как просто: в сердце пилигрима

Заселится лисицей ловкою, «зачмокает».

А, может, это не Она?

Любовь бывает не слышна —

А дружба, фея!

Что Золотой подковкою своею

У сердца рядышком, но мимо

Процокает.

Осенним ветром в двери застучит

Зайчихою с морковкою,

Иль чем-то сереньким под окнами торчит,

Как будто, мышеловкою.

Вечёр, поманит песней соловья,

Иль белочкой в грильяже …

Ну, наконец-то: «Здравствуй! Это я!» —

В весеннем макияже …

Знамо Дело

– Да, я Шекспир, чего скрывать!

Могу и даму я, и драму,

На сцене жизни разыграть:

Любить заставить, ревновать;

Вдруг, снизойти на эпиграмму,

В лицо перчатку бросить хаму!

Меня попробуй разгадать,

В меня попробуй не влюбиться,

И тщетно думать удержать,

И позабыть – я буду сниться …

Сидел, готовился, как в бой —

Повсюду «роли», «маски», «лица» —

Творцу хотелось быть собой! …

… Да «знамо дело» – «психбольница» …

И биться сердце перестало

К ногам упали белые листы,

Как будто, с наших плеч – одежды.

Ну нет уж, нет уж, максимум – на "ты",

Пошли б вы прочь, невинные невежды.

– С начала? – провоцируют меня.

– С начала! – в ухо ведьма прокричала-

Давай же, оседлай ретивого коня!

И мира целого, чтоб было мало.

* * *

А вот и Вы! Однако же, подлец.

Подлец, конечно, этот искуситель.

Какой же устоит пред Вами молодец —

Краса и прелести, и страсть! В мою обитель,

Как будто, в нору к кролику змея,

Вошли Вы и, играя чешуею,

Сказали просто так : "А вот и я".

Как будто, были Вы всегда со мною.

* * *

Ах, этот сладкий сон чарующих миров,

Где бродят нимфы и олени.

В котором ты всегда отважен и здоров,

И не болит спина, и резвые колени.

Ах, эти сказочки, да, полно, помним их.

Сморгнешь не так – и разом исчезает

Невинности вуаль и легкокрылый стих,

И честь колеблется, и совесть пропадает.

* * *

Мы оба знали про неведомый магнит.

Пол метра! Меньше – будет мало.

Так искранет – в мгновение спалит

И таинство одежд, и мыслей покрывало.

Свой парус ветреный небрежно наклоня,

Ты что-то тихо пошептала,

Потом с рулеткой в полу-метре от меня

Прошла. И биться сердце перестало!

Избави, Бог

Избави, бог, меня от славы,

Любовью тихой обогрей,

Обычные простые главы

Мне напиши в судьбе моей.

Избави, бог, меня от чести,

От совести и от стыда,

И кровь волнующие вести

Мне в дом не йдут пусть никогда.

Я буду жить покойно в мире,

Во вторник – рад, в субботу – пьян,

Потом умру и на могиле

Истлеет крест, взойдет бурьян.

«Извращенец»

Ну, наконец-то, а не то, уж заждались,

Сюда, красивенькие, нежные мои,

Где вы гуляли? Вам в любви уже клялись!?

Вам головы кружили соловьи,

Чаруя звуками, волшебно ублажали,

В поля туманные «нечаянно» влекли,

А там уже охотники лежали!

Едва вы ноженьки оттуда унесли!?

Они такие. Я же не обижу

И воспою, и буду вас любить!

Ну, милые мои, поближе,

Ну, хорошо, глаза закрою, так и быть.

Мои желанные, а как бы вы хотели?

Скажите, так и сделаю для вас,

Изыскан вкус, чарующие трели

И формы дивные – люблю, как в первый раз!

Вас обниму иль крепко, или нежно,

Поищем вместе истину в вине,

И пусть случится то, что неизбежно,

Вы б как хотели? Ну, скажите мне …

Из плена растлевающей постели,

Я в темноте крадусь нагой,

Чтоб не спугнуть, чтобы не улетели …,

Хвать рифму! Съел! И – за другой!

Индульгенции

В римском городе Флоренции,

Как-то, вышел разговор:

«Что для бога индульгенции? —

Отступные иль позор».

Раньше бог их сам и жаловал —

«Подрастали пацаны» —

А Кто пестовал и баловал? —

Мол, теперь «Ему должны».

«В самом деле, сотоварищи!», —

Рёк один иезуит …

Все привстали, понимающе, …

Он продолжил, говорит,

Дескать, задарма все молятся,

«Заходя через порог»,

Топчут, образа "мусолятся" —

Типа, надо брать «оброк»!

«Посмотреть с другой сторонушки», —

Строил мысли «визави» —

«Нам тут будут «похоронушки» —

Бога только позови —

Он всё сделает «по-честности»,

У него на облаках,

Всё, как есть! Мы в неизвестности,

Слава Богу, хоть в шелках!»

Дальше, вскакивали, чередом,

Вдохновенные отцы,

Ясно дело, к Богу передом,

Ну а к людям «молодцы»,

Получалось, вечно задницей,

Где людишки , а где Бог … —

Дело начинали пятницей,

Затянул туманом смог.

… Протрезвели к понедельнику,

Так один и говорит:

«Все мы, вроде, не бездельники-

Изуит, не изуит …», —

Типа, будет всё по-божьему:

«Хорошо» и «благодать» —

Каждому, мол, «несорожьему»

Век свободы не видать! …

С тем, уснул, прикрывшись лапою —

Все наколки «при стенах»;

Ясно дело, стал он «Папою

Римским», стало быть, монах;

Вверили ему сентенции:

Папский возглавлять синод,

Продавать за индульгенции

Право «убивать народ»!

Цветом расцвело «побоище»,

С той заведомой поры,

И легальное «соборище»

«Правит, точит топоры»,

А с балкона к людям, "пятницей",

Папа любит выступать,

Типа, передом, а задницей …

… Век нам Бога не видать! …