Текст книги "Беги"

Автор книги: Сергей Калмыков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

В объятьях запятых

Неведомой страны, в неведомые дали, от белых зимних вьюг,

Уносит мои сны, которых мы не ждали, как журавлей на юг.

Присяду у воды и, камешки бросая, себе ли на беду,

Увижу как Вы ходите босая на том холодном льду.

Вы ходите, а он отчаянно не хочет оттаять ни на чуть.

О, кто, жестокий, Вам сие пророчит и движет в этот путь?

Уже ли Вы, как птиц горячих стая, вся полная огня,

Уже ли сможете, и лед холодный таять начнет, как льдинки в сердце у меня?

Уже ли не сдержать коней нам в эту ночку, ретивых и крутых,

Как вставить не смогли уже и слог, и точку в объятьях запятых.

Волшебница

Сиреней бело-сине-розовый туман,

И лёгкий холодок, припрятавшийся в тени —

Мгновения отчаянный шаман,

Колдующий на запахах сирени.

Чуть чуть замешкались, как Ваш ухвачен взгляд;

Вдохнули – Вы уже самозабвенны —

Сиреневой прохладой впрыснут яд

В неискушённые не колотые вены.

Мои – не раз исколоты судьбой,

И за плечами – прожитые годы,

Труба давно пропела мне «отбой» —

Не вымолить «прощенья» у природы —

Чуть подустал. "Разгадывать загадки" —

Сие и лестно – «хлопоты» трудней;

Посмотришь, "формочки" и хороши и гладки …

И падки юноши – как падки перед ней! —

Увы, не я, … но «доберман иль рыжий сеттер»,

Принюхались и, кажется, вот вот, возьмут мой след!

Уж в голове гуляет лёгкий ветер —

… Волшебница! … Уж думал, что их нет.

Воронка

Всё очень хрупко, неустойчиво и тонко,

К тому же, говорят, предрешено,

На каждого имеется «воронка»,

И мы живём в них, уходя «на дно».

Вопрос мне «в пику», мол, несостыковка,

Мол, если «хрупко» – не «предрешено» —

Разбиться может завсегда, и где «морковка»

В воронке Вашей, и без света там темно,

Мол, для чего такие упрощенья,

В конце концов, не вижу женский пол,

Мол, вы сидите тут и ждёте «угощенья»

«На брудершафт», как в зазеркалье, мол,

Засочитесь, завянете, сгниёте,

И, точно так, пойдёте вы ко дну –

Вы сами выбрали дорогу, так живёте,

А я передохну, и – на войну!

С которой, мол, вернулся; было честно,

Понятно: рядом друг, напротив враг –

И никому, и ничего, не интересно –

Мы ждём своих и вражеских атак!

В который раз, на утро, спозаранку,

Лежим в грязи, не открывая глаз,

Чтобы не видеть, как утюжат роту танки,

Закатывая в землю, всякий раз!

Мол, вот он я, а друг мой в медсанбате –

Лежит без ног, вперёд меня умрёт —

Тогда как жить, чего скажу я бате!

А ты с «воронкой», мол, что нас всех засосёт;

Это у вас, «организованные тонко»

Летают пули, воздух теребя …

Бывает, правда, что в бою воронка,

Как кем-то постлана, побережёт тебя …

Воспоминание о встрече

Легко жонглировать словами,

Дыханьем свечи загасить …

Не разойтись так просто с Вами,

Чтобы слезой не оросить,

Хотя бы раз, свой путь не дальний —

Или недолгий, уж одно —

Отдельно на столе: хрустальный

Бокал и белое вино.

Стоял он пуст. Уйду – нальёте,

О чём-то станете мечтать …

Не знал я что Вы предпочтёте,

Даже не знал того, как звать …

Как знать, зачем случилась встреча,

Да и случилась ли она —

Вы и не зажигали свечи,

Я и не предлагал вина.

В пыли дорог

Мы верим в то, чего не понимаем,

«Коровкою» спасённые «от тли»;

Мы на верёвку с мылом занимаем,

Чтоб оправдаться, стоя «у петли»;

В душе кусочек теплоты найдётся —

Там, где лежал всегда, «на всякий», нож;

И гордо говорим: "Не продаётся!";

И, как заворожённые: "Не трожь!»

Любя всё сущее «на голубой планете",

Идём с опаской чрез соседний двор;

Зачем мы, будто маленькие дети,

Считаем – «на горшочек» – не позор?

А уважая и законы, и понятия,

Зачем нам знать команды:«стой!» и «фас!»?

Мы верим в то, что в Мире демократия. —

Зачем тогда … намордники – на нас? …

Мы молимся, чтоб нас никто не сглазил,

С собой всегда прихватывая нож;

Кольчугу, меч – когда «из грязи в князи»,

Когда на князя не совсем похож;

Мы говорим: «Прости …», – нам не понятно —

Кому, и – босиком на тонкий лёд;

Мы «неохотно» возвращаемся обратно,

«Вонзая нож» в того, кто «вечно ждёт».

Обречены! Мужчин влекут дороги,

Погони и «две пули на версту» —

Азартны, «недоделанные боги» —

Мы жаждем славы, ищем красоту!

В конце пути, в сомнении, … лишь взглядом:

«Оправдан ли мой Рок «итогами игры»?»

В ответ: «Прости. … Я был с тобою рядом,

В пыли дорог и прочей мишуры …"

Посёкся меч, изношена кольчуга —

Довольно с нас – прощаем мы врагу!

Только тогда мы замечаем друга,

Что нас остался ждать на берегу.

Скорей Домой! Где небо голубое!

Домой, где мы «зароем топоры»!

Где друг, который был всегда с тобою

В пыли дорог и прочей мишуры…

В рифму

Мы не боимся приведений —

На то достаточно ума.

Полночных дум, души смятений … —

«Да, разбиралась бы сама!», —

Зевнув, тихонечко ей скажем,

Справляя нож на оселке,

И так, для пущего, покажем

В кармане фигу в кулаке!

А что? В кармане не заметят,

Темны карманы «небесам»,

А то бы … Где тогда нас встретят?

И кто? А что бы делал Сам!

Гляжу, как будто, ты обижен,

Как будто бы, разоблачён.

Уже ли, друг мой, ты унижен?

Не в кандалы ли облечён?

Там, у Всевышнего, всё просто:

Подумать не успеешь, как

Уже несут твоего роста:

Пиджак, мундир или колпак!

Напрасно в том с Судьбою спорить,

Хотя, и Чёрт ведь «шутит» тож —

На воле вольного неволить! —

Как он на Бога в том похож!

За гранью неба голубого,

Стоят, невидимы, дворцы …

Иначе могут ли у Бога

«Дышать Свободой» мудрецы?

Сквозь пыль веков и тьму сомнений,

Пожаров гарь и ядов смог,

И «обрезанья дерзновений» —

Кто там вовеки выжить мог?

Кто, в оно время, поклонился,

Кинжал закинувши в кусты,

А кто красиво повинился? —

Сказал бы – … «я», но в рифму – «ты»!

Всем дело есть

Бывает, цель оправдывает средства;

Иной раз, средствами лишь, достижима цель.

К Достойной жизни торим путь из Детства

Чрез задний вход и смазанную дверь.

Копили мы всем миром на ботинки,

Чтоб против нас не начали войну;

Алмазы добывали для Блондинки,

А папе – «мячики», чтоб папа не тонул;

Мы помогли бы Мише – он всё продал,

А Боря пропил, что не своровал;

Скажи, Володя, поводырь народа,

Куда Хрущёв ботинки задевал!

Алмазы где? Мы требуем футбола!

Да и бутылки хорошо бы сдать.

Либерализм, не разбирая пола,

Как газ и нефть, быть может, запродать!?

Глядишь, он и в стране подорожает —

Не стыдно будет доложить толпе.

У нас, ведь, как? – Всяк русский уважает —

У нас всем дело есть … до Вэ-Вэ-Пе!

Всё, как надо

Ночь прохладой дышит, тишина.

Я один, и пёс – «моя семейка».

Дома, где-то, мама у окна,

Да сестра, да ленточка, как змейка,

Шевелится, отражая лунный свет,

Утра ждёт – бантом её повяжут;

Мама ждет отца, а пёс – обед;

Я гляжу на Звёзды – что мне скажут? —

Просто так, не думая, гляжу …

Город спит, наверно, отдыхает —

«Для чего?», – спрошу я. «Не скажу», —

Мне ответит тот, кто это знает —

Тот, кто ждёт согласия тишины,

Кто уже ей сделал предложение …

Нам-то что, мы, вроде, не должны —

Заурчит живот, как подтверждение.

Может снять ему ошейник – жмёт?

Переглянемся, достаточно нам взгляда,

Как раскаемся: «Пошли, нас кто-то ждёт! …

Всё нормально, вроде.» Всё … как надо …

Кто-то выстрелит! А кто-то грудью спас —

Нас не знают те, кого мы знаем —

Кто-то пишет, может быть, сейчас

То, что мы уже … не прочитаем.

В чём мой секрет

Давлю, как все, по жизни кровососов,

Но собираю, от чего-то, хлам.

К себе, в обитель, не вожу я «боссов» —

Поэты, да порою, пара дам.

А иногда бывает и поболе,

Иной раз, и накурятся, и пьют,

И на диванах, будто бы на воле,

Рассевшись, балагурят и поют.

А что не петь, немного, тесновато,

Но не в обиде, так сказать, никто,

Поскольку на диванах нету "блата",

И каждый раз, один – «инкогнито»!

Игра, быть может, у меня такая.

Хоть мне потом за ними прибирать,

Но что поделать, сердцу потакая,

Мирюсь, как больше не во что играть.

Свои дела и помыслы заброшу,

Внимаю классикам, открыв по-детски рот,

И кот пометит обязательно калошу

Того, кто, предав естество, соврёт!

Все знают это и предпочитают

Смолчать, доколе нечего сказать,

И лишь «инкогнит(а)» свои стихи читают

Без страха – не боятся помечтать.

У них "карт бланш" – я их калоши ставлю

Туда, откуда не достанет кот.

Иначе как? И первыми поздравлю

Того, кому, во славу, «повезёт» —

Тех, за кого честная публика ратует,

Кому и кот похлопает «на бис»!

Когда наоборот, то он шипит, лютует,

А всяк поэт грозится тапком: «Брысь!» …

Искать за морем Истину, что толку …

За Цепь водить не надо Корабли …

Свободу – Вам зачем – оставьте волку.

Себе – Мечту, там, далеко в Дали …

Поверьте, хоть во что! Только покрепче,

Так, чтобы Веру Вашу не сломить!

Я б не сказал, что будет оно легче,

Но, право, Вам не скучно станет жить.

Потом, себе найдёте «половинку»,

С Мечтою – чтоб – такую же, как Вы.

Живите и не бойтесь, за « Картинку»,

Красивые от Ног до Головы!

Вот мой секрет! Нет никаких секретов,

Всё честно, зря ль держу я «налегке»,

Два стареньких дивана для поэтов …

Где, где? Да, где ж ещё держать – в башке!

Вы, наверное, сударь

Вы, наверное, сударь, эксперт,

Член Союза чего-нибудь, может.

Есть, наверное, много оферт,

Да и совесть, наверно, не гложет.

Хорошо с Вами под ветерком

Прогуляться на яхте неспешно,

Да ушицу поесть вечерком,

Ну и водочку тоже, конечно.

А давно ль Вы видали бомжа?

Неужели их нет на Рублевке?

Вижу, руки у Вас не дрожат.

«Эко, сударь, ну как Вы не ловки!»-

Вам, наверно, слыхать не пришлось

За всю жизнь этой фразы ни разу.

Ловко всё у Вас как-то срослось.

А «притопим-ка газу»!

Вы кто?

Вы тень иль свет, почивший в Лете?

Вы тишина иль дикий крик?

Вы за кого? За что в ответе?

Вы прячете под маской лик,

Быть может, есть на то причина,

А может, просто, не глупы —

Должна сокрытой быть «личина»,

Что выделилась из толпы —

К чему оно, чтоб Вас узнали,

Ещё, гляди, начнут жалеть,

Что Вам понравится, едва ли;

А то, ещё проймёте плеть,

Или, что более обидно,

Припомнят: «Был уже такой!», —

Да скажут – «Эко, Вам не стыдно!», —

Махнув костлявою рукой …

Признаться, думал, Вы моложе…

Так кто Вы? Свет иль, всё же, тень?

Иль лёгкий холодок по коже,

Когда «мурашкам» ещё лень …

Выход есть?

Если с сильным поспоришь,

Не божись головой.

Если с Богом повздоришь,

Не пеняй, что живой.

Если друга обидишь,

Будто лист задрожал,

Обернись, … не увидишь

Тех, кого обижал!

Если Солнце – к закату,

День не кончен никак.

Если дали лопату,

То не значит – дурак.

Если неба не видно,

То не значит – в Аду.

Если очень обидно,

Всё равно, не уйду!

Если «личиком» – в грязи,

Не замарана честь!

А не ждут тебя в князи,

Так, другой выход есть.

Если с другом буханка —

Мы поделим её.

Друг, … куда же пол танка!?

Ну, зачем! … ё-моё …

Герань

Вот, вот, рассвет и утра скоротечность,

Прелюдию поправ,

… Мою Звезду! Какая бессердечность,

Но пылок нрав;

И запахами трав

Затмит, будто собою, Бесконечность …

Чего бы съесть, раз так, для аппетита —

И настроение дрянь —

Позарасла дорожка, позабыта,

Такая рань,

И на окне герань

Стоит в грехах, увяла – не полита.

Я по-воду, с ведёрочком из цинка …

Сижу, с ладоней пью,

Пока не позовёт домой тропинка;

В графин налью,

Да ключевой полью —

Живой, … как та … из юности блондинка …

Где-то, так

«Со словами надо осторожно!» —

Я б такой плакат – на облака!

Как-никак, артистом быть не сложно —

И "валяют старцы дурака".

Зацвело, попёрло лицедейство –

Что это, расчёт или обман? –

И артистов пёстрое семейство

Лезет в души нам, как в свой карман.

А подумать, что там в наших душах?

Боль потерь, пять «пряников» и ночь.

А артиста бойкого послушать —

Можно «воспылать» и «превозмочь» …

А еще, «со смеха лопнуть можно»,

Посмеяться всяк, ведь, не дурак!

Я перо «закладываю в ножны».

Как Шекспир? Ну, может … где-то, так …

Где я, ты и лето

Туманом синим зима одета,

Искрился хладный, колючий снег.

Казалось – вечно – не будет Лета,

Что остановлен природы бег.

Что победили тепло морозы,

Что невозможно уже найти

И подарить нашим дамам розы,

Не согрешить уж и не спасти.

И не спастись – всё сковало льдами,

Не растопить этот вечный лёд.

Мне стало страшно, что будет с нами,

Если Любовь, вдруг, от нас уйдёт.

Если её уведут, отнимут,

Иное что-то дадут взамен,

А наши чувства бесследно сгинут,

Навек их примет холодный плен.

Могу забыть ли сердца биенье,

Могу ли бросить Любви мечты!

Гляжу в глаза, вижу, нет сомненья –

Бежим! – тебе я – Бежим! – мне ты.

Мы, растворяясь, и прячась где-то,

Рисуем, садим всюду цветы —

Чтоб обыскали Весну и Лето,

Но не узнали, где я и ты.

Чтоб не пробрались в сердца морозы,

Не остудили нас холода,

И прогоняя сомненья, розы

… Кололи пальчики, иногда.

Гонщица

Уводят солнце за туманами

Под перезвон колоколов;

Ты, я и Жизнь, немного пьяными,

Курили в предвкушение снов.

Не торопила нас советами,

Ответами не увела,

Своими милыми приметами,

На нас отметилась – «Была»,

Не обесчестила разменами,

Не разменяла по частям,

Спасительными переменами

«Ошпаривала по костям»;

Она ждала – чем всё закончится —

Всё чаще, так вот, ОНА ждёт …

В извечной гонке, эта «Гонщица»

В «забеге» первою идёт,

Но, уступив, играет "в пряточки" —

И не понятно никогда —

Её ли розовые пяточки

Мелькают в беге "Не туда".

«Иди ко мне, моя «попутчица»!» —

Тебя я крепко обниму … —

Переглянутся – как получится? —

… С кого-то маечку сниму …

Грань

Грань чёрного и белого тонка,

Её, не редко, даже не бывает.

В развитии контраста, с потолка

На паутине пленница свисает,

Шевелится, отчаянно жужжит …,

Так просто ей помочь, … жизнь её тает.

«Ты добрый», – после, скажет мне – «пиит,

Возьму к себе! А муха, пусть, летает …»

Ему виднее, как хотите – Бог.

А Вы кто будете? – меня простите —

Мой друг! … Кто знает, как без Вас бы смог …

Да, смог бы? – белыми, пожалуйста, ходите!

Я тоже белыми пойду, удивлены? —

Вы не заметите ни грани, ни контраста —

Так интереснее … «ни мира, ни войны» …

А «муха»? … Хлопнули и баста!

Груз – 200

Не каждому досталось чести,

Кто продолжает уповать,

Ну а кому-то не бывать,

Во веки вечны, «грузом двести».

Потешьтесь, мальчики, пока,

Нужны целёхоньки вы Богу.

А, может, чья-то уж рука

Вершит вам дальнюю дорогу.

На ратный подвиг позовут,

Как тех, кто зван уж был, однажды.

Оттуда сам придёт не каждый —

Кого-то с честью привезут.

Как бережно его, солдата,

Несут сначала на руках,

Потом катают в облаках

Над той землёй, что виновата,

На веки вечные, пред ним.

Потом – туда, где русский дым,

На Родину – туда, где наши,

Где в первый раз поел он каши,

Родные реки и поля,

Леса и горы, и «квартиры»

Тех, кого Русская земля,

Себе «вписала в пассажиры».

Торжественно, в последний путь,

Оркестр, салют, чужие люди,

И поп при деле, будто, суть

Он может отличить от блуди!

Но никогда не объяснить,

Что происходит, его маме,

Где его будут хоронить,

Где тень мелькнёт между бойцами,

Но не узнает, не поймёт,

Того, кто чести удостоен,

И цинком награждённый воин

В родную землю упадёт!

Давай, поговорим

Присядь, мой друг, давай, поговорим,

Давай, встречать рассветы и закаты, …

Два «рыцаря», мы воздухом одним,

Давай, подышим, «старые солдаты».

Подумать если, нам не повезло —

Нам не пришлось в бою себя проверить;

Ответь мне, где кончается то зло,

Которому ещё возможно верить —

То зло, которого сильнее честь?

Где та черта, которая святая?

А кровная, скажи, порочна месть?

А между «той…» и «этой…» – запятая?

Чего молчишь, ты сердце моё рвёшь —

Улыбочкой – до боли.

По морде дать! … А, вдруг, … не заревёшь …?

Темнеет уж … пора до дома, что ли …

Дана нам

Дана нам сила и отвага,

Любовь, забвение и месть,

Крючок, копьё, перо, бумага,

И рыбка – та, что можно съесть,

Что плавает неосторожно,

Невинной похоти служа.

… И на салфеточке тревожно

Лежат, на всякий, три ножа …

Бывает даже и четыре.

А исключительно – и пять.

Вот почему, всё бренно в мире,

Найти мечтаем иль … отнять …

Вот почему, порой недобры,

Ломаем правила игры,

А кошельки – из кожи кобры,

А крокодила – кобуры.

Две души

– Как, всё же, время быстротечно.

Давно ли, юные мечты

Влекли туда, где счастье вечно —

Где были только я и ты.

– Как, всё-же, время бессердечно,

В душе моей остался след,

Но и не только Ваш, конечно:

Узнаю – да; заплачу – нет.

– Лишь, только изредка, порой,

Вдруг, старая напомнит рана:

Увы, но я не Ваш герой,

И Вы – не моего романа.

* * *

В кафе, за столиком в тиши,

Под вечер, иногда, бывало,

Встречались тайно две Души —

Им прошлой жизни не хватало …

Давно ушедшие года,

Давно покинутые дали,

Где, может быть, … и мы бывали —

Лишь, иногда. Лишь, иногда,

Быть может, вспомните во сне,Две души

Ту песню, что была не спета —

Порывом прожитого лета —

И обо мне, и обо мне.

Девушки из-под земли

Девушки из-под земли

Любят монгольские скулы,

С белым парусом корабли

И до рассвета загулы.

Девушки из-под земли

Любят, когда «грузом двести»,

Когда двое домой не дошли,

Из козырей – выбирают "крести".

Девушки из-под земли,

До неприличия, скромны –

Они сами, ведь, «не дошли»,

То – то, глаза у них так огромны.

Девушки из-под земли

Курят обычную серу,

Любят голыми до зари,

А из имён выбирают Веру!

Девушки из-под земли —

Маленького роста —

Звёзды, танцующие в пыли,

Жаль, не для нас, а так, просто …

Дедова улыбка

Мне «острый» нюх достался от отца —

Если подлец – почувствую за мили;

И батину улыбку «в пол лица» —

Не дедову, по маме – «водрузили».

А зубы – дедовы, не прочные, а жаль,

Порой, порвать кого – да «не охота».

А дед четыре года – «за медаль» —

Всего-то пару танков, как «пехота»!

Но он же – бог войны – артиллерист —

Он там, наверное, на фронте, улыбался —

Всего разок-то ранен, «юморист» —

Дошёл, вернулся … . Я б не смог – … остался!

В кого я – зверь – песчинкою в пыли,

Подхваченной в отчаянной погоне? —

Хотелось знать мне, что у Ордена внутри —

Там мама с бабушкою были на перроне —

… «Во истину» разбил! Там – пустота!

Мне так досадно за свою ошибку!

Улыбка дедова, «какая-то не та» …

Мне в детство бы – … такую же улыбку.

Добро

Чем более раздашь, тем больше в сердце места,

И радости в душе, и искорок в глазах.

Не жмитесь, ведь добро же не невеста,

Возданная на небесах.

Оно всегда желанно, не стареет.

Казалось бы, забыть давно пора

И то, и тех, но, видно, душу греет –

Он в нас живёт, частицей вечного добра,

Тот огонёк, что дан нам был когда-то,

Тот огонёк, что кем-то был зажжён.

Не жмитесь же, не жмитесь же, ребята,

Добро дарите! И любите своих жён!

Доброта

Хамишь ты или Господу внимаешь,

Жируешь иль трудяга – муравей,

В конце пути ты ясно понимаешь:

Он был и есть, хоть и не всех добрей.

А, собственно, с чего бы напрягаться,

Метать пред нами бисером добро?

Я пробовал культурно пообщаться –

На завтра же попал мне Бес в ребро.

А, может, у Него от них защита –

От бесов есть специальная броня,

И сердце Его наглухо прикрыто

Случается порою от меня?

Я вот хотел бы тоже стать добрее –

Котов бы полюбить и голубей.

И утром встретив доброго еврея,

Сказать ему: «Братишка, не робей!»

Ну почему, ну что же мне мешает,

Не верю я ни людям, ни себе?

А мне в ответ: «Да кто же его знает.

А знает, разве скажет он тебе…!»

Из ясных истин писаны Талмуды,

И светлый лик был образом Его.

В конце пути поймёшь, что ….для Иуды

Никто не нужен кроме… Самого!

И в ясный день, в туман иль тёмной ночью,

Когда лютует вьюга на дворе,

Ты погоди, не рви тельняшку в клочья,

Проснись с добром, попробуй, на заре!

Добрый я

Мне мои грехи – Всевышний,

А стихи – и сам прощу –

Между нами третий – лишний!

Сам же – всем другим спущу:

И чиновникам деянья,

И мздоимцам всю их мзду,

Эпохальным всем – ваянья,

А тиранам всем – узду.

Я всю лень спущу ленивым,

Умникам – на откуп хрень;

Блажь – блаженным,

А счастливым?

Кто заценит, счастья тень!

Узникам воздам свободу,

Нерадивых – обучу.

Всех горячих – разом в воду!

Футболистам – по мячу!

Родину любить! Лишь это

Я б заставил пацанов!

Да ещё, украл бы Лето!

С парой маек и штанов.

До встречи

Быть может, там, а может, тут,

В неведомые дали,

Уходят те, кого не ждут,

Их удержать, едва ли.

И просто так, и на войне,

Иль хочется чего-то …

Кому ты нужен, может, мне?

Да, что ты, что ты, что ты …

Быть может так, а может нет,

Не сами ли уходят,

Иных «высвечивает свет»,

И «бережно уводят».

Других никто уж не спасёт,

Им тёмная дорога,

Не знаю, может, не везёт,

А, может, «шутка Бога».

Мы не враги и не друзья,

Скорее, незнакомы,

Быть может, Вас узнаю я —

Там, вдалеке от дома —

Там, где не будем мы спешить,

Гонимые годами …

Там, говорят, нам вечно жить!

До встречи … нашей с Вами!

Дождь

Сегодня вовсе не было дождя –

Так просто, комары кусались –

Два близких человека, уходя,

Друг с другом так и не поцеловались.

Он кинул в её сторону свой взгляд,

Скользнувший мимо, без ответа,

Как тот, что был недавно выпит яд —

Пустым порывом прожитого лета.

Сегодня вовсе не было дождя –

Так просто, грозно тучи надвигались –

Два близких человека, уходя,

Могли спастись, но почему-то не спасались …

Сегодня не было весь день дождей!

Не пасмурно, а только – переменно!

Но есть дурной обычай у людей,

Сбегать, почуяв дождь, одновременно!

Остановиться, руку протянуть,

Все мысли тёмные – долой – на свет из тени,

Два слова ласково сказать и подмигнуть,

Не виноват, но – на колени, на колени!

Один по лужам завтра побредёшь,

Дождём своё лицо от слёз умоешь

Так просто, … ты уж никого не ждёшь —

Окошко дождику по дружески раскроешь.

Ты подставляешь им своё лицо,

Ты нежно им протягиваешь руки —

Две капли упадут в твоё кольцо,

Как папа с мамой, до безвременной разлуки.

И подсыхая, улетая ввысь,

Чуть ветерком тебе погладят волос.

И тихо скажет: «Ты, сынок, держись …», —

Сквозь шум дождя, неясный чей-то голос …

Порой, куда-то кто-то, уходя,

Вовеки нас не встретит, не обнимет,

Слезами с неба, с каплями дождя,

Возьмёт, как будто ненароком, – хлынет.

Сегодня нет тебя, мой друг, со мной.

Удержится ль, что скоплено, навряд ли —

Падут на землю капли, до одной —

Слезами залитые дождевые капли.