Текст книги "Заложники в раю"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11

Вычислить точное местонахождение заложников оказалось не так уж и трудно. Как это ни парадоксально, но помогли в этом спецслужбам сами же похитители, а точнее их оператор, допустивший непростительную ошибку. Снимая заложников на камеру, он захватил в кадр и водопроводную трубу, на которой они сидели, и установку, к которой эта труба была присоединена. Они и стали той ниточкой, потянув за которую, удалось не только определить здание, но и конкретный этаж, на котором удерживались в пленниках продюсер, двое ведущих и четыре участника реалити-шоу «Райские кущи». Достичь такого быстрого, а главное, точного результата было бы невозможно без участия специалистов в области компьютерного графического распознавания.

Сначала компьютерщики вычленили из видео наиболее подходящий для работы кадр и перенесли его в графический редактор. Затем вырезали из картинки все ненужное: стены, пол, потолок, заложников и мафиози. На изображении осталась лишь одна установка технического назначения. После чего ее немного дорисовали, заполнив пробелы, оставшиеся на ней от попавших «под ножницы» заложников. В конце концов получившееся изображение загрузили в специальную компьютерную программу, которая за считаные минуты создала виртуальную модель установки. После чего оставалось посоветоваться со специалистами, чтобы узнать, какого типа этого устройство. Независимо опрошенные друг от друга инженеры оказались единодушными в своем решении: центральный кондиционер, какие обычно используют в высотных зданиях. Судя по обновленной модели, выпущен он не позже позапрошлого года.

Следующим шагом стал поиск фирмы, которая могла бы заниматься установкой подобного оборудования. К счастью, в Таиланде фирм, обслуживающих центральные кондиционеры в высотках, оказалось немного: всего две. Представители одной, посмотрев на присланное им по электронной почте изображение, тут же открестились, мол, подобного оборудования мы еще не устанавливали, планируем перейти к следующему поколению кондиционеров лишь в ближайшей перспективе. А представители другой – подтвердили, что установка указанной модели – это с недавних пор их специализация, которую они освоили и получили на это разрешение от фирмы-изготовителя. И что было самым важным: недавно такой кондиционер, пока единственный, был установлен ими на верхнем, так называемом техническом, этаже в одном из небоскребов в центре Бангкока.

Как и полагается в таких ситуациях, освобождение заложников должны были произвести тайские спецслужбы, совершив штурм здания. Но тайцы на этот раз отказались, мотивировав свой ответ российским коллегам тем, что в небоскребе, где удерживают заложников, расположено несколько офисов оппозиционных партий. И если начать штурм здания, оппозиционные лидеры наверняка примут бойцов спецназа за группу захвата, которой дали задание арестовать и интернировать несогласных с правительством. А это может окончательно взорвать и до того нестабильную политическую ситуацию в стране.

Естественно, такой ответ никак не устраивал российские спецслужбы. Они понимали, что со дня на день заложников могут переправить в более укромное место, например в джунгли. А отыскать их там будет уже не так-то и просто, если вообще возможно. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Невзирая на отказ таиландских властей освобождать заложников своими силами, в верхах российских спецслужб было принято решение произвести штурм здания российским спецназом. Но с одним условием – штурм должен быть стремительным и затрагивающим только верхние этажи. Однако теперь участвующие в операции по освобождению заложников бойцы были обязаны подписать бумаги, что в случае провала операции они согласны с тем, что родная страна от них откажется и не будет требовать их освобождения. Была разработана и дипломатическая версия на такой случай. Мол, родственники и компаньоны похищенных на свой страх и риск собрали группу из бывших спецназовцев-десантников для освобождения близких.

Подобные бумаги и легенда-прикрытие неизбежны, когда действовать приходится на чужой территории без прямого разрешения местных властей.

Задача не из легких, а потому штурм поручили выполнить элитной десантной спецгруппе под командованием майора Васнецова. И вот с первыми лучами солнца с подмосковного военного аэродрома взлетел и взял курс на Бангкок транспортный самолет. Конечной точкой полета официально значилась Лима. А транспортный коридор пролегал как раз над таиландской столицей. Среди десантников, находившихся на борту, был и старший сержант Владимир Локис.

– Все учения и учения… Давненько не отправляли нас на реальные задания, – усмехнулся сержант Еременко, – признаться, даже немного соскучился.

Локис криво улыбнулся своему боевому товарищу и отвернулся к иллюминатору. Мол, извини, друг, хочу побыть наедине со своими мыслями.

Внизу, под крылом самолета, медленно плыли белоснежные облака. Порой они напоминали причудливые фигуры животных и даже чьи-то лица. Вот показалось облако, похожее на маленького слоненка с задранным к верху, словно носик чайника, хоботком. Вот проплыла по волнам длинная лодка и тут же растворилась в густом белом тумане. Вот нарисовалось прекрасное девичье лицо с белыми вьющимися волосами и пухленькими губками.

«Настя», – только и успел подумать Владимир, как облако-лицо скрылось под серебристым крылом самолета.

Локис вздохнул и провел пальцами по холодному стеклу иллюминатора, словно хотел погладить это лицо. Вот и теперь он понял, а точнее еще раз осознал, что ничего не может с собой поделать, он не может не думать о Насте. И это даже после того, как она с ним поступила.

«Пускай ты выбрала не меня, а другого. Но я, как идиот, люблю тебя по-прежнему. Не веришь? И я не верил, думал: прошло… Помнишь, я говорил тебе, что готов ради тебя на все? Так вот. Кажется, так и случилось. Я должен буду освободить тебя, даже если это будет стоить мне жизни. Обещаю. Клянусь. И дело тут не в любви, просто это моя работа», – Владимир прикрыл глаза и всеми мыслями перенесся в далекие школьные годы.

В тумане воспоминаний медленно проступили стены с портретами классиков русской литературы, потертый дощатый пол, исписанная мелом школьная доска, возле которой стояла с длинной указкой строгая классная руководительница.

За партами сидели опрятно одетые школьники: мальчики в синих костюмах и белых сорочках с короткими галстуками, девочки в черно-белых кружевных платьях с огромными белоснежными бантами. На спинках деревянных стульев висели оранжевые и красные ранцы. Весь класс заливало необычно яркое весеннее солнце.

Противно зазвенел звонок. Все школьники зашумели и, похватав ранцы, выбежали из класса. Вместе со всей толпой Владимир пронесся по полутемному коридору, сбежал по лестнице и оказался на залитом солнечным светом крыльце школы.

Мальчик провожал взглядом проплывшую мимо него Настю и замер в нерешительности – броситься за ней следом, догнать и все сказать либо снова отложить мучительное объяснение на завтрашний день? Но он понимал, что завтра перерастет в послезавтра. Послезавтра растянется на неделю. А неделя станет месяцем… Так и пройдет целый год. И все-таки мальчик собрался с духом, отбросил последние сомнения и догнал девочку.

«Я тебя люблю. А ты меня любишь?» – с заметным волнением и мальчишеской наивностью спросил он тогда.

Девочка смущенно заулыбалась и бездонно-голубыми глазами посмотрела на Владимира. Этот взгляд Локис помнил и сегодня.

В тот день Настя так ничего ему и не ответила. Но после этого его признания они стали встречаться и проводить свободное от учебы время вместе: ходить в кино, гулять по парку… Вскоре дело дошло и до первого поцелуя. А затем… родители увезли Настю на целое лето в Москву. С каникул она вернулась совершенно другой. Девочка перестала отвечать на звонки Владимира, приходить на неизменное место их встреч – в березовую рощу на окраине парка. Но Локис верил и ждал. Он каждый день приходил в парк, подолгу стоял среди высоких берез, всматриваясь в конец длинной аллеи, в надежде увидеть знакомый силуэт…

– Эй, друг, – Еременко толкнул Локиса локтем в бок, – ты что, уснул?

Владимир от неожиданности чуть не подскочил на месте. Протерев глаза, он посмотрел на улыбающегося сержанта:

– Мы что, уже подлетаем к Бангкоку?

За стеклом иллюминатора уже начинали сгущаться сумерки.

– Ага. Уже разбежался.

– Тогда какого, спрашивается, разбудил? – недовольно пробурчал Локис.

– Скучно, блин, – Еременко вдруг прищурился, внимательно присмотрелся к своему боевому товарищу. – А тебе, я вижу, скучать не пришлось. Наверное, свою девушку снил?

– Какое тебе дело, – не совсем дружелюбно бросил старший сержант Локис.

– Ладно, извини, – Еременко примирительно похлопал Локиса по плечу, – я понимаю, как тебе сейчас тяжело. Мало того, что девушка от тебя к другому ушла, так ее сейчас еще и спасать придется. Хотя кто знает, может, она после всего этого бросит своего хмыря и вернется к тебе. И заживете вы долгой и счастливой семейной жизнью, воспитаете двух карапузов и умрете в один день. А?

– Дурак ты, – вздохнул Локис.

– Кто спорит? – пожал плечами Еременко. – Давай в камень-ножницы-бумага. А то до Бангкока еще целых два часа лета.

– И игры предлагаешь какие-то детские и дурацкие, – усмехнулся Владимир, сжимая пальцы в кулак. – На счет раз, два, три…

Глава 12

Как и в любой высотке, в ультрасовременном небоскребе в центре Бангкока помимо последнего жилого этажа существовал еще и технический. На нем находилось и машинное отделение лифтов, и система вентиляции, и разводка трубопроводов по стоякам – в общем, инженерное оборудование и коммуникации, без которых здание превратилось бы в безжизненную коробку из стекла и бетона.

По всем официальным документам, на технический этаж имел доступ только персонал, занимающийся обслуживанием оборудования. И он считался общей собственностью всех фирм, имеющих долю в небоскребе. На деле же часть технического этажа безраздельно принадлежала главарю таиландской мафии «Буа-донг», который использовал пустующие помещения для своих темных дел.

А еще технический этаж нужен был Суабану, чтобы иметь запасной, контролируемый только его людьми выход на крышу, где находилась вертолетная площадка. На ней постоянно дежурил его личный вертолет «Sikorsky s-92» – модернизированный и напичканный всеми современными штучками: огромным плазменным телевизором, DVD-проигрывателем, мини-баром, кожаным креслом-массажором. Короче, такой себе VIP-лимузин, только с лопастями вместо колес.

Главарь редко выбирался за город и еще реже посещал отдаленные уголки родной страны. А потому пользовался вертолетом не так и часто, лишь по особым случаям. В основном наведывался на нем в свои базы в джунглях. По Бангкоку же передвигался в бронированном «Роллс-Ройсе» в сопровождении двух джипов охраны.

Но сегодня был как раз тот из немногих особых случаев, когда Суабану потребовался его «Sikorsky s-92».

Пилот вертолета точно коснулся носовым шасси небольшого крестика, краснеющего в центре желтого посадочного круга. Когда лопасти перестали бешено вращаться, а стали вяло крутиться, из «вертушки» выбрался главарь «Буа-донг». К нему тут же подбежал бугай в черном костюме, принял из его рук серебристый кейс и повел Суабана к маленькой дверце, которая вела на технический этаж.

Через несколько минут главарь таиландских мафиози сидел у себя в кабинете, откинувшись на спинку кожаного кресла. А на стеклянном столе перед ним уже дымилась белая чашечка с черным как смоль кофе. Как только секретарша с пустым подносом бережно закрыла за собой дверь, Суабан выудил из кармана сотовый и пригласил зайти к себе одного из своих заместителей.

– Я только что вернулся с нашей базы в джунглях. Ты хорошо поработал, а главное, оперативно – убедился, вся наша наличка и активы уже действительно туда переправлены. Хвалю, – произнес, глядя заместителю в глаза главарь «Буа-донга». – Думаю, в скором времени мы разбогатеем еще на двадцать миллионов долларов.

– Надеюсь, господин. Но следует заранее предусмотреть механизм их возвращения, после того как мы получим выкуп. У меня есть кое-какие соображения на этот счет.

– Заложники? – усмехнулся Суабан. – Ты, наверное, шутишь. Конечно, после того как получим выкуп, наше положение станет шатким. Поэтому их надо будет убрать. Кстати, займешься этим лично ты. Или у тебя был другой план?

– Именно это я и хотел предложить.

– Тогда мы, как и прежде, понимаем друг друга с полуслова, – и всемогущий тайский мафиози перевел взгляд на городскую панораму за окном, давая понять, что разговор окончен.

* * *

В небольшой и тесной коллекторной, пронизанной вдоль и поперек водопроводными трубами, стояла ужасная сырость. Все четыре стенки, потолок, пол и металлическая дверь аж блестели липкой влагой. Спрятаться от нее всем семерым заложникам, запертым в этом небольшом, плохо проветриваемом помещении, было некуда. С потолка на их головы сыпались и сыпались холодные и противные капли конденсата.

Продюсер Валентин Назаров с понуро опущенной головой сидел на водопроводной трубе, в которой нудно и усыпляюще гудела холодная вода. Из всех заложников ему досталось больше всего: приличный фиолетовый подтек под правым глазам, расквашенный нос, вывихнутый мизинец.

Ксюша Колчак и Андрей Балахов выглядели более-менее презентабельно. У телеведущей – легкая царапина на левой щеке. А у телеведущего – слегка распухшая губа.

А вот Павла Сазонова, Настю Задорожную и семью Дулиных даже пальцем не тронули. Так как они в отличие от других заложников не стали оказывать своим похитителям какого-либо сопротивления. Посчитав, что спорить, а тем более лезть в драку с людьми, которые направили на тебя стволы автоматов, чревато необратимыми последствиями.

– Думаешь, они успели запеленговать твой звонок? – осторожно прикоснувшись к ноющему фингалу, простонал продюсер «Райских кущей».

– Даже не знаю, – Андрей Балахов пожал плечами и посмотрел на потухший экранчик своей мобилы. – Если бы эта чертова батарея не сдохла!

– Ну, ты хотя бы ответ услышал? – нетерпеливо спросил Валентин Назаров.

– Нет, – покачал головой телеведущий, – сначала пошло соединение, какие-то щелчки, голос секретарши, а потом телефон резко вырубился. Звонил-то я на городской. Даже не знаю, слышала ли она то, что я сказал.

– Хреново, – наморщил лоб Назаров, – вряд ли им хватило ума и времени, чтобы вычислить звонок. А это значит, что никто нас освобождать не будет. Единственная надежда на выкуп, – Валентин почесал затылок. – Давайте прикинем, сколько смогут собрать наши родственники и знакомые за отведенную похитителями неделю. Лично мои – миллиона два, не больше, – продюсер посмотрел на Колчак. – А твои Ксюша?

Известная телеведущая всхлипнула, слизав с уголка губ солененькую слезу:

– У меня все деньги вложены в недвижимость. Чтобы их превратить в наличку, потребуется не один месяц. А потому за эту неделю максимум, что они смогут насобирать, миллионов пять, ну от силы шесть.

– Три, – коротко ответил Андрей Балахов.

И все трое посмотрели в сторону Павла Сазонова, Насти Задорожной и семьи Дулиных, которые кучно сидели на трубе у противоположной стенки.

– Чего уставились? – пробурчал Павел. – Двести тысяч. Это все.

Матвей скромно развел руками:

– Если продадут наш с Галей деревенский домик – тысяч десять.

– У моей бабушки есть заначка – девяноста пять тысяч, – вставила свое слово Нина и тут же добавила: – Правда, не долларов, а наших российских рублей.

Продюсер Валентин Назаров быстро подсчитал в уме названные цифры и безрадостным голосом сообщил:

– Итого одиннадцать миллионов двести тысяч плюс девяноста пять тысяч рубликов. Маловато выходит.

– А почему я должна платить за эту нищую деревенщину? – возмущенно воскликнула Ксюша, явно намекая на семейство Дулиных.

– Слышь, крашеная гламурная корова! Это там ты была звездой, а теперь такая же, как и мы, – подскочила с водопроводной трубы Нина. – Кого это ты там обозвала деревенщиной?

– Тебя, дура, – Ксюша оттопырила средний палец.

– Да я тебя урою. Все волосы повыдираю, да ногти пообломаю.

Так как обе девушки были прикованы к трубе наручниками и находились в разных концах коллекторной, то дело до драки так и не дошло. А их взаимные оскорбления и угрозы напоминали, скорее, перелай через забор двух соседских собак, посаженных на цепи у своих будок.

– Девочки, угомонитесь, – примирительно произнес Назаров, – дракой дело не решишь. Похитители отсюда никого не выпустят до тех пор, пока им не перечислят все двадцать миллионов. Это их условие. Так что всем нам нужно держаться вместе.

– Я тебе еще наваляю, уродина. Вот только снимут с меня эти кандалы, – пообещала Нина. – И плевать мне на ваше дурацкое шоу.

– Жду с нетерпением, деревенщина, – оскалилась Колчак.

Настя Задорожная смотрела на происходящее отрешенно. Для нее как бы не существовало ни этой грязной и сырой коллекторной, ни людей, находящихся рядом с ней. Она даже не слышала вздохов, голосов, ругани. Девушка настолько ушла в себя, что всеми мыслями была далеко за пределами этих стен, этого города, этой страны.

Ведь правду говорят, что, оказавшись на долгое время в заключении, человек начинает переосмысливать жизнь, размышлять над допущенными ошибками и поступками, которые не следовало совершать. Тем же самым сейчас была занята и Настя. О чем она только не думала, в чем себя только не корила. Начиная от встречи одноклассников, где она в общем-то по-хамски обошлась с Вовой Локисом, и заканчивая реалити-шоу, участие в котором обернулось не крупным выигрышем, а похищением.

Но больше всего Настя Задорожная размышляла о своих отношениях с Пашей Сазоновым. Они заметно испортились после того разговора на песчаном берегу, который состоялся накануне печально известного похищения. Тогда все были откровенны: и она, и он. Она тогда призналась, что ее участие в реалити-шоу было ошибкой, и попросила его вместе с ней покинуть остров, ради их общей любви. На что он рассердился и, повысив на нее голос, сказал, что об этом не может идти и речи.

После того разговора прошло всего ничего, а Настя уже успела многое понять, осмыслить и взглянуть на Пашу с другой стороны.

– Настя, – неожиданно ворвался в размышления девушки охрипший голос.

Задорожная встрепенулась, вернувшись из мира мыслей в реальный мир. Теперь она увидела перед собой маленькую серую комнатку и сидящих на водопроводной трубе людей с бледными и грустными лицами.

– Настя, – позвал ее все тот же охрипший голос.

– Чего тебе? – Задорожная повернула голову и с безразличием посмотрела на Сазонова.

– Кажется, я простыл, – Павел несколько раз кашлянул в кулак.

– Поздравляю, – только и ответила девушка, – немудрено простыть, если сидишь на холодной трубе.

– Ты все еще на меня в обиде за тот разговор? – с трудом сдерживая очередной приступ кашля, спросил Сазонов.

Настя промолчала. А вот Паша, несмотря на першение в горле, продолжал говорить.

– Не обижайся, но тогда на пляже ты повела себя неправильно. Конечно, и я, признаюсь, немного вспылил, чего делать не стоило. Но давай не будем забывать, что мы с тобой еще перед тем, как подать заявки на участие в шоу, договорились – будем сражаться за популярность и миллион долларов до конца, чего бы нам это не стоило. Помнишь? – Сазонов вопросительно посмотрел на молчаливую Настю, прокашлялся и, не дождавшись ответа, продолжил: – И вдруг ты мне заявляешь: устала, хочу домой и жду пышной свадьбы. Так же нельзя, Настенька. Ты ведь должна понимать, что наше участие в реалити-шоу принесет нам славу и много-много денег.

Больше молчать Задорожная не могла:

– Паша, какая, к черту, слава? Какие деньги? Мы заложники. Сейчас лишь бы в живых остаться, – эмоционально взмахнула рукой Настя. – Оглянись вокруг. Шоу больше нет. Оно закончилось.

– Оно не закончилось. Оно продолжается, – вяло улыбнулся Павел. – Ты представляешь, какие мы сейчас с тобой популярные? Наши фотографии печатают газеты. О нас говорят по радио. Нас обсуждают в Интернете. Наши лица мелькают в каждом выпуске теленовостей… А когда мы окажемся на свободе, то получим страховку. Конечно, это будет не миллион долларов, но деньги все равно приличные. Однако и это не главное. Представь себе толпы журналистов, которые будут бегать за нами по пятам и умолять нас, чтобы мы дали им интервью. А позже мы напишем с тобой книгу воспоминаний о пребывании в плену, которая разойдется миллионным тиражом.

Сказать, что Задорожная была удивлена заявлениями Павла, значит, ничего не сказать. Скорее она была шокирована – у девушки в голове не укладывалось, как оказавшийся в плену человек, которого могут пристрелить в любой момент, способен рассуждать о таких вещах, как слава и деньги.

– Ты настоящий псих, – вырвалось у Задорожной и она повернулась к Сазонову спиной, дав понять, что больше не желает с ним разговаривать.

Услышать такие слова в свой адрес, к тому же от любимой девушки, Павел никак не ожидал. Сначала он обиженным взглядом смотрел на тонкую Настину шею, а затем отвернулся к стене и, вжав голову в плечи, принялся надрывно кашлять.