Текст книги "На одном вдохе"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Слушая его, бывший министр вновь предался воспоминаниям…

Поисково-спасательная операция, организованная сразу после исчезновения транспортного самолета, не дала никаких результатов. Не помогла даже информация, поступившая от двух свидетелей, слышавших гул двигателя в небе буквально за пару минут до катастрофы. Этими свидетелями стали супруги Захарьины из России, решившие провести отпуск на новенькой яхте вблизи филиппинского побережья.

– Да, мы слышали шум от пролетавшего самолета, – рассказывал рослый мужчина с крючковатым носом, мясистыми губами и выступающим волевым подбородком.

– Значит, вы его не видели? – спросил тщательно записывающий ответы в блокнот руководитель поисковой операции.

– Нет, облачность была слишком низкой – он пролетал где-то выше.

– На какой примерно высоте?

– Сложно сказать… Метров семьсот-восемьсот.

– То есть меньше тысячи метров?

– Да.

– В каком направлении летел самолет?

– Точно сказать не могу, – переглянулся с супругой мужчина. И указал рукой на восток: – Приблизительно в том.

– Вы уверены?

– Знаете, у нас создалось впечатление, будто самолет сделал над нами вираж, – поспешно пояснила молодая женщина. – Сначала гул послышался со стороны открытого моря, словно самолет летел к берегу. Потом он плавно изменил направление и снова ушел на восток.

– Странно, – почесал затылок филиппинский офицер.

– Что вы находите в этом странного? – не понял мужчина. – И вообще, не могли бы вы объяснить, что происходит?

Катер береговой охраны вынырнул из туманной дымки и пришвартовался к яхте десять минут назад – примерно через три часа после исчезновения самолета. На борт гражданского судна взошли несколько офицеров и, представившись, попросили у туристов документы. Проверив их, извинились за беспокойство и начали задавать вопросы о каком-то самолете. Супружеская пара из России любезно согласилась помочь. В ответ на эту любезность филиппинскому офицеру пришлось немного приоткрыть карты.

– Понимаете, в чем дело… – поморщился он, – три часа назад у нас пропала связь с небольшим транспортным самолетом, и мы подозреваем, что он разбился. Кажется, вы – единственные люди, кто видел его за несколько минут до трагедии.

– Мы не видели его, а только слышали звук двигателя, – уточнил мужчина.

– Да-да, конечно. Значит, по вашему мнению, он не долетел до берега, а развернулся и ушел в восточном направлении?

– Совершенно верно.

– А звука взрыва вы не слышали?

– Нет, – пожали плечами супруги.На том опрос свидетелей был окончен, а направление поиска, исходя из полученных сведений, сместилось к востоку от острова Катандуанес.

– А что, если русский специально направил поиск в ложном направлении? – не унимался капитан.

– Зачем ему это? – буркнул Маркос.

– Как зачем?! Представьте на миг, что он видел падение самолета, зафиксировал координаты и решил самостоятельно проверить груз на его борту.

Помолчав, бывший министр решительно мотнул головой:

– Полная ерунда! Во-первых, он понятия не имел, что находится на борту транспортного самолета. Во-вторых, во время повторного появления в этом районе в его яхту угодила противокорабельная ракета. От ее попадания погибла молодая супруга, а сам он чудом остался жив. Наконец, в-третьих, у меня имеются данные о том, что русский бизнесмен по фамилии Захарьин давно облюбовал нашу страну для отдыха, приписал к порту Манилы свою новую яхту и любил проводить отпуска именно в этом месте – в акватории северо-восточнее острова Катандуанес. Так что у нас нет оснований подозревать его в нечестности и злом умысле.

– Вам виднее, господин Маркос, – крутанув штурвал, сказал капитан. – Какой прикажете взять курс?

Подумав, тот распорядился:

– Давай снова на восток. Прочешем еще раз дно в том направлении, которое указали русские туристы.Повернув вправо, катер пошел малым ходом в восточном направлении. Капитан вновь уткнулся в экран эхолота, а Маркес, раскурив сигару, надолго задумался…

Глава вторая

Российская Федерация. Москва; район Южное Тушино. Настоящее время.

Узнав о страшной трагедии у северо-восточного побережья острова Катандуанес, я немного по-другому взглянул на нового приятеля. Глеб сидел напротив, опустив голову и прикрыв глаза. Он тяжело дышал, длинные и давно не мытые волосы касались столешницы, кончики пальцев подрагивали. Судя по всему, озвученные воспоминания вызывали сильнейшую душевную боль.

Я разлил по бокалам остатки алкоголя и осторожно спросил:

– Ну, а в чем же заключается моя будущая работа?

Качнувшись, Глеб поднял голову.

– Что?

– Ты хотел предложить работу. В чем ее суть?

– А, ты об этом… – подхватил он бокал, осушил его и, дважды кашлянув, поведал: – Если ты внимательно слушал, то должен был догадаться, что я был небедным человеком.

– Да, я это понял.

– Так вот. В первую очередь меня интересует: сохранил ли ты свои профессиональные навыки?

– Навыки и опыт, как известно, не пропьешь. А почему ты о них спрашиваешь?

– Видишь ли, я предлагаю вспомнить ту работу, которую ты потерял несколько лет назад.

Я вопросительно уставился на визави.

– Да-да, ты не ослышался. Я готов предложить хорошо оплачиваемое дело, связанное с морскими путешествиями.

– Глеб, я никогда не занимался круизным бизнесом. И вообще остаюсь в душе пионером, ненавидящим анархический капитализм.

Однако все мои аргументы, указывающие на то, что пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник, оппонентом были тотчас признаны упадническими.

– Я говорю о сугубо мирном деле! – всплеснул он руками. – Мирном и хорошо тебе знакомом!

– Советский Союз тоже был мирным государством, но кидать гранаты детей учили со школы.

Собеседник засмеялся и панибратски хлопнул меня по спине.

– Сработаемся!

– Так что ты задумал?

– Мы снарядим уникальную экспедицию, отправимся в далекое путешествие и займемся изучением морского дна. Мы отыщем несметные сокровища и станем самыми богатыми людьми.

– Глеб, это все слова. Давай конкретику.

– Хорошо. Слушай, – снова сделался он серьезным. – В носовой мастер-каюте моей яхты остался вмонтированный в платяной шкаф современный бронированный сейф. В нем хранились кое-какие финансовые документы, немного наличности в американских долларах и золотые украшения супруги: серьги, кольца, цепочки… В общем, если ты поможешь мне поднять на поверхность содержимое этого сейфа, то я снова стану богатым, а ты, по крайней мере, навсегда вылезешь из нищеты. Это я гарантирую.

– Неужели твоя супруга возила с собой так много золотых украшений?

– Нет, – поморщился собеседник. – Самое главное в сейфе – финансовые документы. С их помощью я смогу вернуть некоторые активы в России и за ее пределами. Собственно, с потери тех важных бумаг и началось мое падение.

– Хорошо, с этим вопросом разобрались. В чем заключается суть моей будущей работы?

– Мне необходима твоя помощь в подборе команды для подводного дайвинга.

– Без проблем. – Я изобразил на лице уверенность Посейдона. – Только не пойму, зачем тебе целая команда пловцов? Я мог бы справиться и один.

Глеб покачал головой:

– Не думаю, что это будет простой задачей.

– Почему? Я отслужил во «Фрегате» много лет и выполнил более сотни различных по сложности и характеру операций.

– Каких, например?

– Говорить о них не имею права – с большинства до сих пор не снят гриф секретности.

– Тогда обрисуй в общих чертах.

– Операции были разными. Простейшие, типа разминирования старых или недавно утерянных морских боеприпасов. Средней сложности: скрытная эвакуация сотрудников нашей разведки из портов стран НАТО. Наконец, самые сложные, связанные с большим риском для жизни и глубоководными погружениями.

– Можно пару слов о последних?

– О глубоководных?

– Да.

– Ну, к примеру, моему отряду ставилась задача нейтрализовать диверсантов, установивших аппаратуру прослушивания на глубоководном кабеле связи. Где именно он проходил и какие соединял командные пункты – говорить не буду.

– Понятно. А что значит «нейтрализовать»?

– Это всегда означает одно – уничтожить.

– И на какой же глубине пришлось их уничтожать?

– Мы настигли группу диверсантов на глубине двести семьдесят метров.

Глаза Захарьина округлились – по всему видно, что данная тема ему чрезвычайно интересна, а мой ответ о предельной глубине погружения впечатлил.

– Замечательно, – расплылся он в довольной улыбке. – Уверен: предстоящее дельце тебе по силам: яхта затонула на глубине восемьдесят – восемьдесят пять метров; дно довольно ровное, вода в тех краях теплая и прозрачная. Ну, так что – согласен?

Ситуация прояснилась, и Глеб ждал моего ответа.

«Что ж, работа знакомая, – подумал я, невольно ощущая прилив радости от одной только мысли, что судьба снова дарит шанс прикоснуться к любимому делу. – Пожалуй, стоит помочь человеку, да и неплохо бы заработать пару сотен тысяч на ближайший год жизни…»

– Согласен, – кивнул я, закинув в рот последнюю корку хлеба. И с сомнением оглядев потрепанный прикид товарища, спросил: – Но как мы осуществим твой план, если у нас нет ни гроша? Ведь данное дельце потребует приличных затрат: визы, документы, билеты до Манилы, судно, снаряжение. Нормальная одежда, наконец!

Приятель выщелкнул из пачки «Hilton Platinum» пятую по счету сигарету и хитро прищурился:

– Я забыл тебе сказать о страховке.

– О какой страховке?

– Моя погибшая яхта была застрахована на кругленькую сумму, к тому же Министерство обороны Филиппин в качестве извинения за недоразумение с ракетой выплатило неплохую компенсацию. Так что бабки на проведение подводной операции у нас имеются.

– Умеешь ты зарядить оптимизмом, – сказал я, поставив на плиту чайник.

Но Глеб перебил:

– Женя, нет ли у тебя надежного коллеги? Глубина там приличная, и будет лучше, если ты прихватишь опытного напарника.

– Восемьдесят пять метров – приличная глубина? Не смеши! Зачем мне напарник для погружения на такую плевую глубину?! Я и один прекрасно справлюсь.

– Запомни, Женя: мы – русские – никогда не побеждали качеством; мы всегда подминали врага количеством, – настаивал на своем приятель.

«Это смотря какие русские», – с сомнением покосился я на его крючковатый еврейский нос. Однако вслух сказал:

– Есть такой. Сегодня попытаюсь с ним связаться. Кстати, на какую сумму мы с ним можем рассчитывать в случае успеха?

– Ты был согласен поработать за двести тысяч рублей, верно? – пронзив меня острым взглядом, вновь изумил он способностью читать мысли.

– Да, – честно признался я.

– Так вот, сумма будет именно такой. Только не в рублях, а в американских долларах.

– То есть…

– Совершенно верно – вы с напарником получите по двести тысяч баксов. Такой расклад устроит?

– Более чем, – окончательно уверовал я в счастливую улыбку судьбы.

– Ну, тогда гони документы – поеду оформлять визы и покупать билеты. А ты займись поисками надежного напарника…

Жора Устюжанин, Миша Жук и Игорь Фурцев – вот и все мои бывшие сослуживцы, с которыми сохранилась тоненькая ниточка связи после расформирования отряда специального назначения «Фрегат-22». Остальных разбросало по стране и за ее пределами.

Самым надежным и опытным коллегой из всех вышеперечисленных, конечно же, был Георгий – однокашник, ровесник и вообще лучший друг по жизни. Иногда мы с ним пересекались; с него я и решил начать.

– Рад слышать тебя, Жора! – поприветствовал я товарища, услышав после пары гудков знакомый голос.

– О, Женя! Наконец-то ты обо мне вспомнил! – радостно воскликнул товарищ. – Куда же ты запропал, чертяка?! Я звонил тебе раз десять!..

О звонках я знал и ужасно жалел о том, что друг набирал мой номер телефона всегда не вовремя. Каждый раз, когда на экране мобильника высвечивалось его имя, я был в самом непотребном состоянии: либо едва стоял на ногах, либо ничего не соображал после ночных загулов, либо совокуплялся с очередной красоткой, снятой в кабаке или ночном клубе.

– Извини, брат, пару раз видел твои пропущенные звонки, но ответить не мог – занят по горло, – чуток исказил я действительность, не желая признаваться в алкогольных похождениях.

– Нашел работу?

– Вроде того. Кстати, о работе, Жора. Ты не хотел бы проветриться в западную акваторию Тихого океана?

– Ого! Видать, повезло тебе! – на секунду опешил он. В его голосе я уловил и радость, и огорчение одновременно.

– Ну, так как?

– А когда отбываешь?

– На этой неделе.

– Жа-аль, – протянул Георгий. – Жаль, Евгений, но в этот раз – не судьба.

– Ты чем-то занят? Неужели опять устроился на работу?

– Нет… Понимаешь, я тут дочь устраиваю в консерваторию, и ближайшие две недели забиты напрочь – каждый день какие-то важные события: собеседования, встречи, прослушивания, экзамены…

Я знал, что его единственная дочь Татьяна в этом году окончила музыкальное училище. Знал и о том, с каким трепетом Жора с супругой относятся к ее будущему в целом и к музыкальному образованию в частности.

– Впрочем… – в трубке на мгновение установилась тишина, – не исключена возможность провала моей Танюхи – уж очень большой конкурс в этом году. Плюс вал всевозможных блатных деток. Короче, если она вдруг не пройдет собеседование, я тут же дам знать и с удовольствием проветрюсь со старым другом.

– Хорошо. Только мы скоро отбываем.

– А куда?

– В Манилу.

– О! Знакомые места.

– И вправду жаль, что не выходит вылететь вместе, – пробормотал я. – Тогда давай поступим так: я попрошу моего босса оформить на тебя визу и заказать билет на пару суток позже. Договорились?

– Конечно – о чем речь! – повеселел Георгий.

Поболтав еще пару минут, мы распрощались.

На душе скребли кошки, ибо шансов встретить Жору в Маниле было маловато. Его Татьяне специалисты прочили большое будущее, и я почти не сомневался в ее успешном поступлении в консерваторию.

Вздохнув, я принялся названивать двум другим коллегам по «Фрегату»…

Общение с бывшими подчиненными положительных результатов не возымело.

Игорь Фурцев был моим земляком и после увольнения в запас проживал в городе Энгельсе, что раскинулся на левом берегу Волги прямо напротив Саратова. Мне было известно, что никогда не унывающий Игорек устроился спасателем на городском пляже. С одной стороны – работка не пыльная, с другой – малооплачиваемая.

Фурцев, как и я, был закоренелым холостяком. Но если мне не позволяла устраивать личную жизнь собачья должность с постоянными командировками, то Игорек не женился по убеждениям. «Все бабы – суки, кроме тех, кто в коме и не успел родиться», – примерно так отвечал молодой повеса на любые вопросы, касающиеся создания семьи.

Потому я и связался с ним, надеясь услышать положительный ответ.

– Извини, командир, – вздохнул он в трубку. – Я бы с радостью, но…

– Неужто женился? – затаил я дыхание.

– Хуже. Живу тут с одной барышней в гражданском браке. Так вот, девять месяцев назад она случайно забеременела…

После этой фразы мне стало понятно, что с Фурцевым тоже вышел облом. При всей своей беспечности Игорек всегда слыл человеком ответственным, порядочным и честным. А это означало, что гражданскую женушку в трудный момент он не оставит.

«Ладно, пора звонить моему напарнику Мишке», – решил я и пожелал будущему папаше успехов в воспитании первенца.

Мишка Жук всегда ходил на глубину со мной в паре. Мы настолько сработались, что под водой нам не требовалось даже жестов – мы понимали друг друга на уровне подсознания.

Уволившись в запас, он вернулся в родной Ростов-на-Дону, где из родственников к тому моменту оставался лишь больной отец. Капитан третьего ранга в запасе долго искал занятие по душе, пока не прибился к дайвинг-клубу «Азов». А чем он еще мог заняться, не имея ни одной гражданской специальности?

Однако работа в клубе у Мишки не заладилась. Точнее, сам-то он выкладывался по полной – делал все от него зависящее и даже больше. Будучи инструктором по подводному дайвингу, торчал то на Мальдивах, то на Сейшелах, то в египетском Шарм-эль-Шейхе. В этих райских уголках земного шара он обучал новичков, устраивал экскурсии по рифам и к затонувшим судам, закупал и ремонтировал снаряжение… Каждый день он проводил под водой от четырех до шести часов – в зависимости от погодных условий и лишь во время сильных штормов отсыпался и восстанавливал силы. Все это время с меняющимися группами ему присылали из ростовского офиса скудные командировочные деньги, коих едва хватало на питание.

– А зачем тебе там финансы? Номер оплачивает клуб, с голоду не помираешь. Живешь как в раю! – смеялся в трубку телефона директор клуба «Азов». – Вот приедешь на малую родину – и разом получишь причитающуюся зарплату…

Когда наконец в рай пожаловала смена и счастливый Михаил вернулся в Ростов, то ни черта не получил. Последовали серьезные разборки, в ходе которых Мишка едва не полоснул директора дайверским ножичком по горлу. В итоге какую-то сумму ему выплатили, но из клуба пришлось уволиться.

– Командир! Как же я рад тебя слышать! – звонко отозвался динамик мобилы его молодецким голосом.

– Аналогично, – улыбнулся я. – Как поживаешь, напарник?

– Да ничего, Евгений Арнольдович, – жизнь, как говорится, налаживается. Вот недавно нашел хорошую работу. Начальник – редчайшей честности человек.

– Что, даже зарплату вовремя платит?

– Не поверишь – день в день!

«Кажется, и с Мишкой ничего не выйдет», – вздохнул я. Но на всякий случай поинтересовался:

– Ты на пару недель отпроситься не сможешь?

– Что-нибудь случилось? Нужна помощь?

– Да как тебе сказать?.. Нарисовалась тут одна интересная командировочка в западную акваторию Тихого океана. Работа для нас знакомая, да и вознаграждение более чем приличное.

– Э-эх, Арнольдыч!.. – расстроенно протянул он. – Если бы ты позвонил неделей раньше, я бы ни секунды не раздумывал! А сейчас вряд ли получится – занят по самые гланды…

Час спустя, сделав еще несколько звонков бывшим сослуживцам, телефоны которых сохранились в контактах, и получив отказы по различным уважительным причинам, я связался с Глебом.

– С напарником ничего не выходит – все парни при делах, Глеб. Через несколько дней, возможно, освободится Жора Устюжанин, так что оформляй на него визу и заказывай на всякий случай билет.

– Устюжанин? – переспросил Глеб.

– Да. Георгий Иванович Устюжанин.

– А если у него не получится?

– Поеду один.

– Справишься?

– Куда ж я денусь. Работа знакомая, да и не впервой.

– Ну, как знаешь. Визу оформлю, билет закажу. А ты готовься – вылет через три дня.

– Так быстро?! Неужели за три дня оформят все документы?

– Забыл, в какой живешь стране? При виде денежных знаков чиновники забывают обо всем на свете, включая законы, правила, инструкции и прочие условности.

– Согласен, – проворчал я в ответ, почему-то припомнив ночные приключения и то, как у Глеба в самый неподходящий момент не оказалось этих денежных знаков.«Соврал? Или при общении с чиновниками опять использовал свои магические фокусы? Странный он человек. Странный и опасный…»

Глава третья

Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Настоящее время.

В ходовой рубке катера по-прежнему были двое: Маркос и капитан. Три вооруженных автоматическими карабинами охранника обосновались на юте. Личный телохранитель бывшего чиновника стоял в сторонке – ближе к выходу из рубки. Водолазы, как всегда, сидели без дела в нижнем кубрике. Этим ребятам несказанно везло: работы для них практически не было, а денежки капали за каждые сутки морской экспедиции.

Выкурив сигару, бывший секретарь Совета национальной обороны покосился на дисплей эхолота, зевнул и поднялся с диванчика.

– Пойду в каюту. Если что-то заметишь – вызови.

– Понял, господин Маркос, – кивнул капитан.

Прихватив из холодильника бутылочку пива, Анджело спустился по трапу на жилую палубу. Телохранитель последовал за ним.

– Можешь часок отдохнуть, – бросил ему шеф и, проходя мимо матросского кубрика, прислушался…

За деревянной дверкой слышались голоса – четверо водолазов, которых Маркос нанимал в третий раз подряд, резались в карты.

– Чертовы бездельники, – проворчал он и поплелся к своей каюте в конец коридора.

Да, каждый выход в море на поиски останков разбившегося самолета влетал бывшему министру в кругленькую сумму: аренда катера и его команды, закупка топлива, продовольствия и пресной воды, наем четверых водолазов и троих вооруженных охранников…

После пропажи транспортного самолета с авансовой суммой на борту правительством Республики Филиппины была организована масштабная поисковая операция с привлечением кораблей ВМС, гражданских и спасательных судов, а также самолетов и вертолетов различных ведомств. Десять суток поисков ничего не дали. Ни единого следа от катастрофы, ни малейшего намека на место трагедии. По окончании операции состоялось экстренное заседание Кабинета министров, на котором Анджело Маркес лишился своего поста.

– Сволочи, – вспомнив то давнее заседание, проворчал он, отхлебнул из бутылки пива и упал на широкую кровать. – Нашли козла отпущения! Как будто до того злосчастного дня не падали самолеты и не тонули корабли! Это случается практически каждый год…

Хлопнув дверью, тогда Маркос навсегда покинул свой кабинет и вышел в отставку. Он никогда не бедствовал: жил в роскошном особняке в центре фешенебельного района Манилы, получал неплохую пенсию и часть доходов от бизнеса двух сыновей, своевременно пристроенных на теплые места. Однако мысль о том, что где-то поблизости от побережья острова Катандуанес покоится целое состояние, не давала ему покоя. И, обдумав план действий, год спустя он снарядил первую экспедицию по поиску пропавших пятидесяти миллионов долларов.

Анджело не успел влить в себя и половины бутылки пива, как затрещал зуммер телефона внутренней связи.

– Да, – поднял он трубку.

– Господин Маркос, на экране эхолота засветка, – доложил капитан. – Раньше мы ее не видели.

– Ты уверен?

– На нашей карте ее точно нет.

– Иду, – поднялся он с кровати и без особой надежды на удачу направился в салон.

На картинке монитора и в самом деле красовалась засветка, не встречавшаяся ни за одну из многочисленных экспедиций, организованных ранее.

Оба мужчины прилипли к монитору…

– Слушай, это же похоже на крыло самолета, – затаив дыхание, прошептал Анджело.

– Я тоже об этом подумал, – поддержал смелую догадку капитан.

– Ну-ка развернись и пройди еще разок…

Катер совершил маневр, взял обратный курс и прошел над находкой с другой стороны.

Маркос хлопнул капитана по плечу и победно сказал:

– Это крыло!

– Все верно, – расплылся тот в улыбке. И ткнув указательным пальцем в некий выступ, уточнил: – Вот, даже двигатель видно.

– Машине стоп! Сигнальный буй за борт! Всех на верхнюю палубу! Готовь водолазную группу!.. – воодушевленно сыпал Анджело приказами.

– Понял, господин Маркос. Будет исполнено…

Спустя четверть часа на верхней палубе катера кипела работа: четверо водолазов готовили снаряжение, пара матросов спускали на воду небольшую надувную шлюпку, капитан осматривал в бинокль акваторию, Анджело нетерпеливо прохаживался вдоль правого борта и поглядывал на качавшийся на волнах оранжевый буй. Где-то под ним на глубине восьмидесяти метров покоилась одна из плоскостей самолета.

Но от того ли транспортника данная деталь конструкции? Да и вообще – крыло ли это? Пару раз за прошедшие экспедиции они с капитаном ошибочно полагали, что наткнулись на следы пропавшего самолета, а спускавшиеся к находкам водолазы фотографировали давно сгнившие останки небольших судов.

Ответы на все тревожившие вопросы будут получены после первого погружения, и поэтому, покрикивая, Маркос поторапливал нанятых людей.

– Поживее, ребята, поживее! Надо успеть сходить на глубину до того, как нас тут застукает береговая охрана. Лишние свидетели нам ни к чему!..

Делиться деньгами он ни с кем не хотел. Тем более что сделка с американцами была давно оплачена, а на сгинувшие пятьдесят миллионов долларов правительство Республики Филиппины махнуло рукой. Дескать, пропали – и пропали. Да и то верно: дешевле о них забыть, ведь даже единственная поисковая операция с привлечением авиации и флота обошлась бюджету приблизительно в такую же сумму.

Закончив подготовку и прихватив по три запасных баллона с газом, пара аквалангистов ушла на глубину. Вторая пара находилась в готовности.

Устав наматывать круги по палубе катера, Маркос присел на такелажный ящик, достал сигару. Капитан с готовностью поднес пламя зажигалки.

– Время засек? – поинтересовался бывший министр, выпустив клуб ароматного дыма.

– Да, господин Маркос. По моим расчетам, погружение, видеосъемка находки и подъем займут около трех часов.

– Черт… Жаль, что у нас нет с ними связи…

Заканчивался третий час с того момента, как пара пловцов ушли на глубину. Анджело, изнывавший от нетерпения, выкурил за это время пяток сигар и влил в себя пол-литра крепкого кофе. Акватория у северо-западного побережья острова Катандуанес оставалась девственно чистой, что не могло не радовать команду катера, ибо встреча с береговой охраной неизменно вызвала бы лишний интерес и вопросы.

Глядя на пузырившуюся поверхность рядом с бортом катера, капитан обрадовал:

– Подходят. Минут через пять появятся.

– Наконец-то! – заглянув за леерное ограждение, воскликнул Маркос.

Матрос в надувной шлюпке также заметил пузыри выдыхаемого воздуха и, запустив подвесной мотор, стал править ближе к нужному месту.

Вскоре оба пловца показались на поверхности.

– Ну, что там?! – крикнул Анджело.

– Крыло самолета, – выплюнув загубник, ответил старший водолаз – коренастый филиппинец лет тридцати со странным прозвищем Македа. – Относительно свежее! Лежит на дне не более десяти-двенадцати лет – металл даже не успел обрасти губками.

– Бортовой номер сняли?

– Да, все в порядке…

Пока матрос помогал пловцам взобраться на борт шлюпки и пока та подруливала к борту катера, Маркос не находил себе места.

– Не более десяти-двенадцати лет… – бубнил он, словно заклинание. – Металл даже не успел обрасти губками… Черт… неужели мы его нашли?..

Спустя четверть часа Маркос, капитан и Македа сидели в рубке перед телевизионной панелью и просматривали отснятый на глубине видеоматериал. На экране сквозь мутноватую пелену был виден край самолетной плоскости, покрытой светлой краской.

– Передняя кромка, – комментировал бывалый водолаз. – А это гондола двигателя. Правда, пустая.

– Почему пустая?

– Вероятно, двигатель вырвало во время удара об воду.

– А это что? – указал на рваный край Маркос.

– Разлом. Здесь крыло крепилось к фюзеляжу самолета.

– Понятно. Так, а где номер?

– Сейчас появится в кадре. Я его несколько раз снял с разных ракурсов…

Камера поползла в обратную сторону – к узкой оконцовке крыла, и скоро в кадре действительно показались крупные буквы и цифры.

Бывший министр полез в карман за бумажником, вынул из него крохотный бумажный листок и сверил пятизначный номер.

– Мы его нашли, – прошептал он. И, широко улыбнувшись, приказал: – Капитан, отметь место на карте. Приступаем к детальному изучению дна в радиусе полумили.

– Слушаюсь, – кивнул тот и объявил по трансляции: – Шлюпку на борт! По местам стоять, готовимся к отходу!..Поколдовав над картой, капитан проверил двигатель, еще разок осмотрел горизонт и, удовлетворенно хмыкнув, крутанул штурвал вправо. Послушно развернувшись, катер вспенил за кормой воду…

Глава четвертая

Российская Федерация; Москва. Республика Филиппины; Манила. Настоящее время.

Через несколько дней мы с Глебом сидели в пассажирском самолете, следующем рейсом Москва – Манила. Регистрация, досмотр, прохождение таможни и посадка прошли как по маслу – до наших документов не докопался ни один хмурый мужик в форме.

Как я и предполагал, Жора Устюжанин полететь не смог – сегодня начинался самый напряженный и ответственный момент в эпопее поступления Татьяны в консерваторию.

«Ладно, как-нибудь прорвемся, – не стал я расстраиваться на сей счет. – Не впервой одному ходить на глубину. Лишь бы мой работодатель не экономил на нормальной снаряге…»

– Кстати, Глеб, а как насчет снаряжения? – мимоходом поинтересовался я, отыскивая нужный ряд кресел.

– То есть акваланга? – переспросил он, поглядывая в билеты.

– Я не люблю работать с аквалангами.

– Почему?

– Потому что кроме них на глубину приходится таскать связку баллонов с различными газами.

Захарьин удовлетворенно кивнул, словно заранее знал ответ и проверял меня на вшивость.

– Значит, остается ребризер? – спросил он.

– Да, лучше ребризер. А помимо него нужна еще небольшая кучка шмоток.

– Зачем нам кучка?

– Я, знаешь ли, привык серьезно подходить к занятию дайвингом, ибо любой просчет с недоработкой может выйти боком. А нет ножек – нет футбола. Так что извини.

Наконец мы отыскали свои места и пристроили в багажных ящиках ручную кладь.

– Хорошо, Женя, давай обсудим эту тему, – устраиваясь в кресле, согласился Глеб. – Скажи, вы во «Фрегате» использовали какое-то особенное снаряжение для своих экстремальных погружений?

– В общем-то нет. Обычные ребризеры замкнутого цикла с электронной системой управления.

– Расскажи-ка подробнее.

– Мы пользовались одной из самых дорогих разновидностей дыхательных аппаратов, но это отнюдь не изумрудное чудо и не дефицит. Подобный дыхательный аппарат можно заказать в любом приличном магазине, торгующем снаряжением для дайвинга.

– Так в чем же его фишка?!

– Ценность аппаратов подобного класса в наличии микропроцессора, добавляющего в дилуент порции кислорода, объем которых зависит от глубины погружения. Благодаря этому его обладателю не обязательно тащить с собой пяток запасных баллонов с различными газами, нет нужды париться с регулировкой состава смеси. Он просто выполняет поставленную задачу. Кстати, за счет автоматической дозировки происходит эффективная и быстрая декомпрессия при подъеме, не требующая длительных «площадок». Поэтому фишка заключается скорее в газах, забиваемых в баллоны, а не в самих аппаратах.

– Ясно. Какие ребризеры вы использовали в своей работе?

– Английские Buddy Inspiration или американские IST Megaladon. Цена – от семи до восьми с половиной тысяч долларов за один комплект.

– Цена меня интересует меньше всего…

Эта фраза вновь насторожила. Слушая вполуха, я снова гадал: откуда у Глеба нашлись немалые средства на нашу поездку? Страховка за погибшую яхту? Компенсация филиппинских властей за кульбит ракеты? Но, по его словам, все это произошло много лет назад. Неужели при своем алкогольном аппетите он сумел сохранить всю сумму? Ведь как ни крути, он с молниеносной скоростью оформил все документы, купил билеты на самолет и даже потратился на приличную одежду для нас обоих. Более того – он уже созвонился с какой-то манильской компанией и договорился об аренде катера, а теперь заявляет о готовности приобрести недешевое снаряжение для дайвинга. По моим подсчетам, стоимость задуманной им кампании выльется как минимум в полмиллиона российских рублей.