Текст книги "Корабль-призрак"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Так-то оно так, – проговорил Федор Ильич. – Если вы готовы рискнуть, то и я за.

Командир подлодки с удивлением смотрел на совещание боевых пловцов с контр-адмиралом. Для него такое обсуждение ситуации, практически на равных, было в диковинку. Он придерживался другого стиля общения с подчиненными, если и советовался с кем-то из них, то только со старпомом.

– Товарищ каперанг! – обратился Нагибин к командиру субмарины. – Обеспечьте нам доступ в носовой отсек. Мои люди будут десантироваться.

Всем известно расхожее выражение: «А куда ты денешься с подводной лодки?» С точки зрения формальной логики сухопутного человека, оно имеет смысл. В самом деле, если ты находишься в стальном герметическом корпусе, то как можно покинуть его, не запустив внутрь забортную воду?

Однако подводникам уже давно известен способ совершить подобное. Для этого используются торпедные аппараты. В них вполне может разместиться человек.

Носовой или кормовой торпедный отсек – самое тесное и опасное место на субмарине. Не дай бог, произойдет столкновение и торпеды сойдут со стеллажей. От удара может даже включиться система активации.

Виталий, Катя и Николай, уже одетые в гидрокостюмы, стояли у стеллажа с торпедами. Каждый держал в руках небольшой рюкзак с оружием и маленький баллончик со сжатым воздухом. Повесить все это за спину не позволял диаметр торпедных аппаратов. Снаряжение предстояло надеть уже за пределами подводной лодки.

– Удачи! – пожелал Нагибин, пожимая Саблину руку.

– К черту, товарищ контр-адмирал! – по ситуации ответил каплей.

– Счастливо оставаться. – Катя вздохнула.

– Слова при прощании – это лишнее. – Николай улыбнулся.

Нагибин сам открыл крышку торпедного аппарата.

– Первый пошел! – проговорил он с волнением в голосе.

Виталий головой вперед забрался в узкий цилиндр аппарата. Рюкзак с оружием и баллон с воздухом ему приходилось держать перед собой. Крышка захлопнулась. Саблин сжал в зубах загубник и открутил вентиль. Вода неторопливо заполняла нутро торпедного аппарата. Каплей напрягся. Сжатый воздух выбросил его в открытое море.

Саблина несколько раз перевернуло. Баллон со сжатым воздухом вырвался из рук. Удержать удалось лишь рюкзак. Искать баллон в черной как смоль воде было безнадежным делом. Ему пришлось менять первоначальный план. Если раньше он собирался дождаться Катю с Николаем, то теперь вынужден был всплывать.

Саблин нацепил на себя рюкзак с оружием и снаряжением. Сориентироваться, где верх, где низ, было несложно. Поверхность как раз осветил мощный прожектор. Но это имело и свою плохую сторону. Виталию пришлось задержаться под водой.

Волны волнами, но наблюдатель вполне мог заметить бойца. Воздух в легких уже заканчивался, баллон, как назло, вырвало на самом начале вдоха. Световое пятно на поверхности наконец-то ушло в сторону. Виталий сделал несколько мощных гребков и всплыл.

Наверху творилось невообразимое. Ветер рвал, швырял гребни волн. Воздух наполняли мелкие брызги. Огромные волны перекатывались как-то совсем беспорядочно. Танкер то появлялся, то пропадал из виду.

Саблин подкараулил высокую волну, взлетел на ее гребень. С высоты он увидел вдалеке голову, но не успел понять, это Катя или Николай.

Пенный гребень обрушился на каплея, закрутил его. Это была не вода, а воздух, смешанный с брызгами. В морской пене невозможно было не только плыть, но и хоть каким-то образом влиять на положение своего тела в пространстве.

Саблину пришлось на несколько секунд всецело отдать себя в руки стихии. Виталия еще несколько раз перевернуло, потащило. Только после этого ему удалось нырнуть, но при этом он потерял направление. Когда он снова оказался на поверхности, то обнаружил, что его поднесло ближе к танкеру.

«Где же товарищи?» – подумал каплей.

Осмотреться было сложно. Огромные волны катились одна за другой. Громада танкера медленно качалась среди стремительных валов. Нос судна разворачивался к каплею, но то и дело исчезал в пене.

Еще одна волна подняла Виталия. Теперь он смог разглядеть вынырнувших Катю и Николая. Они держались вместе, но ветер и течение уносили их от судна. С бурной стихией ничего не могли поделать даже опытные пловцы.

Саблин не рискнул махнуть им рукой, чтобы его не заметили с танкера. Теперь ему предстояло решить, как поступить дальше. У Виталия не оставалось никаких сомнений в том, что Сабурова и Зиганиди не смогут добраться до танкера. Их относило все дальше и дальше, да и сам танкер не стоял на месте, двигался на восток.

Для самого же Саблина еще оставался выбор. Он мог попытаться подняться на борт или же присоединиться к товарищам. Судно двигалось прямо на него. Виталий сильно рисковал. Нос танкера то вздымался над волнами, то с грохотом погружался в них. Если не рассчитаешь, то стальная громада раздавит тебя. Или же ты окажешься под килем и угодишь прямо в винты, бешено вращающиеся за кормой.

Саблин подгребал, пытаясь уловить нужный момент. Нечего было и думать подняться на борт при помощи троса или присосок. Возможным являлся лишь один вариант, хоть и находящийся на грани безумства. Виталий решил попытаться словить волну, которая и забросит его на палубу. Огромный вал катил навстречу танкеру. Нос судна высоко поднимался над водой. Даже видно было днище, обросшее ракушками.

Виталий оседлал волну и полетел на ее гребне. Это было тяжелое испытание даже для каплея, повидавшего многое на своем веку. Казалось, что не он несется навстречу судну, а танкер мчится на него с невообразимой скоростью. Нос судна все еще возвышался над водой. Если бы Саблина припечатало к нему, то это означало бы верную смерть. Однако теперь он уже не мог ничего поделать. Человек, оседлавший стихию, обязан ей подчиниться.

Вал вскипал. Виталий делал отчаянные попытки удержаться на самом верху. Скатишься вперед или назад – пропадешь. Профессионализм не подвел каплея. Волна внесла его на палубу танкера, потащила по настилу, бросила на ограждения. Боль от удара была такой сильной, что потемнело в глазах. В сложившейся ситуации Виталию было непростительно терять даже доли секунды. Образовалось короткое затишье. Вода прекратила движение вперед и готова была уже покатиться назад. Нос танкера медленно поднимался.

Саблин, одной рукой придерживаясь за ограждения, другой пристегнул к ним карабин страховочного ремня. Ему оставалось надеяться только на его прочность. Вода покатила с палубы, увлекая за собой Саблина. Он, как уж мог, держался руками, упирался ногами, но подошвы поехали по скользкому настилу.

Каплею показалось, что ограждения сами вырвались у него из пальцев. Виталия дернуло, страховочный ремень натянулся как струна. Вода схлынула. Саблин перевел дыхание, глянул вверх и не увидел никого, кто следил бы за палубой. Наверное, бандиты считали, что в такую погоду никто на решится забраться на борт танкера.

«Как там Катя, Коля?» – подумал Саблин.

Он не сомневался в том, что его товарищам не удалось добраться до танкера. Слишком сильным был ветер, гнавший волны. Чересчур уж быстро отходил от них танкер.

Отцепив карабин, Виталий стал пробираться к надстройке. Приближался очередной вал, нос судна уже уходил под воду. Карабин вновь защелкнулся на поручнях. Вода опять с головой окатила Саблина, бросила его на ограждение, завертела, грозя сорвать страховочный пояс.

Ему приходилось терпеть, глотать морскую пену. Даже самый сильный человек намного слабее разбушевавшейся стихии. Волна отхлынула. Страховочный пояс выдержал и на этот раз. Каплей не медлил. Еще один переход, и он окажется у надстройки, а там видно будет.

Мокрая палуба раскачивалась под ногами, норовила сбросить в пучину человека, отважившегося передвигаться по ней. Огромный вал, раза в полтора больший, чем предыдущий, обрушился на судно. Виталию показалось, будто сквозь грохот бушующей воды пробивался скрип заклепок, стягивающих листы корпуса.

Надстройка была совсем близко. Карабин защелкнулся на поручне. Каплей вцепился в него руками. Накатила волна, накрыла его с головой. На этот раз Саблину удалось не разжать пальцы. Но когда вода хлынула назад, он с обмиранием почувствовал и увидел, как пролет поручня вырвало из креплений.

Виталий продолжал его сжимать и неудержимо несся по палубе. Зацепиться было не за что. Его протянуло под поручнями, металлический прут застрял между стойками. Саблин повис над бушующей водой. Его качнуло. Каплей ударился головой о борт и потерял сознание.

Бесчувственного Виталия трепало, било. Скрежетал металл о металл. Поручень выгнулся, но все еще держался в пролете между стойками.

Прожектор раз за разом проходился по воде. Наконец его свет упал на носовую часть судна.

– Куда вы смотрите! – выкрикнул Муса, поднявшийся в рубку, чтобы оглядеть бушующее море. – Какого черта он выбрался на палубу? Обкурился, что ли? – Муса указал рукой на бесчувственного Саблина, болтавшегося над пенными волнами, приняв его за одного из своих людей.

Сулейман тут же всполошился и заявил:

– Сейчас сорвется! Надо его вытащить.

– Так вытаскивай. Ты же у нас на сейнере капитаном плавал.

Сулейману хотелось поправить командира, заявить, что на судах и кораблях не плавают, а ходят. Ведь нельзя же сказать, что Муса – директор террористической банды! Но бывший каспийский капитан сдержался, предпочел действовать, а не спорить. Он не стал тратить время, выяснять, кто именно завис на носу танкера. Человека, попавшего в беду, надо было спасать. В кают-компании Сулейман отыскал трех бандитов. Лица у всех были серо-синего цвета. В воздухе явно ощущался запах травки.

– Быстрей за мной! Человек за бортом.

Бандиты переглянулись. Мол, чем мы сможем помочь человеку, оказавшемуся за бортом?

– Он зацепился, вытащить надо. Это приказ Мусы! – Сулейман потряс над головой толстой веревкой, скрученной в бухту.

Боевики неохотно потянулись за Сулейманом. Никому не хотелось оказаться на палубе, заливаемой водой.

Ураганный ветер свистел в растяжках, бросал на сухопутных боевиков соленые брызги. Видавшие виды мужчины, научившиеся не бояться пуль, свистевших над головами, испуганно жались друг к другу. Сулейман сразу сообразил, что не время кого-либо обучать, следует действовать самому.

Он крепко обвязался веревкой, второй конец закрепил на тумбе и приказал:

– Теперь стравливайте понемногу. Когда крикну, вытягивайте.

Сулейман широко расставил ноги и двинулся по палубе, держась за ограждения. Его то тянуло вниз, то отбрасывало назад. Боевики старались держать страховочную веревку все время натянутой. Они довольно быстро приноровились. Нечто подобное им не раз приходилось проделывать в горах, на каменистых склонах с осыпями. Вот только скалы никогда не качаются.

Сулейман все ближе и ближе подбирался к Саблину, висевшему за бортом. В душе он проклинал этого идиота, которого угораздило выбраться на палубу в такой шторм.

«Сидел бы себе лучше в каюте да курил бы травку, – думал он. – Но все же джигит с головой, раз догадался обвязаться. Может, из него еще толк будет».

Подкатила высокая волна, разлилась по палубе. Сулейман не удержался на ногах, сорвался с поручней. Боевики, державшие другой конец страховочной веревки, ругаясь, крича, еле устояли. Бывшего капитана каспийского сейнера протащило по палубе, ударило о леерные ограждения.

Ему повезло, удалось задержаться. Теперь до Виталия оставалось совсем немного. Гидрокостюм не смутил Сулеймана. Из-за брызг, качки, темноты он мало что мог разглядеть. В мыслях было только одно – дотянуться, схватить и крикнуть, чтобы подручные боевики тянули веревку изо всех сил.

Получилось!..

Сулейман подхватил бесчувственное тело под руки и крикнул что было сил:

– Тяните!

Его услышали. Упираясь в мокрую палубу, хватаясь друг за друга, боевики принялись выбирать веревку. Сулейману кое-как удалось вытащить бесчувственного Саблина на палубу. Из разбитой, вывернувшейся на глаз брови густо текла кровь. Бывший каспийский капитан медленно скользил по мокрой палубе.

Каждый раз, когда накатывала волна, подручные бандиты замирали, набросив веревку на кнехты. Потом они снова ее разматывали и тащили своего товарища. Сулейман уже подозревал, что с пострадавшим бандитом что-то не то, но осмотреться не мог, мешали волны, темнота.

– Готово!.. – наконец-то сумел проговорить он, когда его, насквозь мокрого, подхватили под руки и поставили на ноги.

– Кто это такой? – Один из бандитов нагнулся и посветил фонариком в лицо Саблину.

– Не наш, – резюмировал другой.

– Может, кто-то из команды от нас прятался? – предположил Сулейман. – Тащите его в кают-компанию, там и разберемся.

Бесчувственного Виталия занесли в кают-компанию, положили на пол. Теперь, при ярком свете, стало ясно, что в руки к террористам попал чужак. Сулейман расстегнул трофейный рюкзак и стал раскладывать на столе добычу: автомат с откидным прикладом и глушителем, десантный нож, планшетник в герметической упаковке, гранаты, боеприпасы.

– Мусу позовите! – приказал он, окончательно убедившись в правильности своей догадки.

Какой-то боевик бросился искать Мусу, его товарищи взяли в руки оружие.

– Если он не один на судне? – Сулейман наморщил лоб. – И вообще, откуда этот герой взялся? Что нам с ним делать?

– Муса все решит.

Ждать пришлось недолго. Муса вошел в кают-компанию. Первым делом он поставил на зарядку свой вечно садящийся спутниковый телефон. Сулейман быстро доложил, при каких обстоятельствах был захвачен бесчувственный лазутчик или диверсант.

– Придется искать по всему судну. Может, он не один?

Саблин уже пришел в сознание. Благо произошло это резко, а не постепенно. Поэтому он сейчас лежал, не подавая виду, и смотрел на бандитов сквозь неплотно сведенные веки. Голова страшно болела, кружилась, один глаз ничего не видел, ощущалась слабость. Виталий даже не знал, сумеет ли сейчас подняться на ноги. Не рухнет ли сразу на пол.

Муса склонился над капитан-лейтенантом, вгляделся в его лицо. Виталий тут же ощутил запах спиртного.

– Придет в себя, допросим, – произнес командир террористов. – Только его связать надо надежно.

– Веревка за дверью осталась, – напомнил Сулейман.

Бандит, стоявший поближе к двери, вышел. Тут Саблин понял, что наступил тот самый момент, когда у него появился шанс переломить ситуацию в свою пользу. Путь к двери оказался свободен. Виталий собрал силы, вскочил. Его качнуло. О том, чтобы попытаться ввязаться в борьбу прямо сейчас, не могло быть и речи. Он был слишком слаб. Каплею помогла внезапность. Боевики только глаза на него выкатили.

Саблин бросился из кают-компании, прихватив по пути спутниковый телефон Мусы. Зарядник так и остался торчать в розетке. Вслед беглецу застучали автоматы. Пули рикошетили от стальных стен коридора.

Саблин взбежал по трапу, столкнулся наверху с бандитом, несшим бухту мокрой веревки, и чуть не упал. Сил хватило, чтобы нырнуть в боковой проход, отыскать какую-то дверь, забежать за нее. Виталий слышал крики бандитов, пытавшихся его найти. Придерживаясь за стены, чтобы не упасть, он брел в почти полной темноте. Изредка ему попадались тусклые лампы дежурного освещения.

Далеко позади еще несколько раз простучали автоматы. Саблин не сомневался в том, что его вовсю ищут. Вот только недра танкера бандиты практически не знали, да и боялись туда соваться, подозревая, что чужак на судне появился не один.

Саблин брел наугад, сколько хватило сил. Он остановился лишь тогда, когда они у него совсем кончились. Виталий буквально сполз по стене. Он прикрыл свой здоровый глаз, поднял рассеченное веко. Второй глаз, оказывается, тоже мог видеть.

– Черт, и угораздило же! – прошептал Виталий, безуспешно пытаясь прилепить на место раскроенную плоть.

Положение было, честно признаться, аховое. Каплей никогда не оказывался в такой безвыходной ситуации. Один, без оружия, воды, еды. Состояние препаскудное! Даже ножа, и того нет. Против него черт знает сколько вооруженных головорезов. Тут уже не об освобождении заложников пора думать, а о том, как бы самому уцелеть. Однако задание никто не отменял.

Виталий перевел дыхание и длинно, забористо выругался. Делал он так нечасто. Поэтому бранные слова не утратили для каплея своей энергетики, и он почувствовал прилив сил.

«У меня ничего нет. Только голые руки, – попытался осмыслить свое положение Саблин, чувствуя, что голова вновь закружилась, подступила рвота. – Кажется, я вдобавок ко всему еще и получил сотрясение мозга. Черт, как же раскалывается голова! – Виталию хотелось сжаться, упасть на пол и замереть. – Задание никто не отменял, – напомнил он самому себе. – Почему у меня ничего нет? Это не так. Хватило же сил убежать».

Каплей прокручивал в памяти эпизоды последних событий, пытаясь отыскать в них ошибку, совершенную им. Ведь неудача никогда сама собой не случается. Всегда присутствует некий просчет или как минимум катализатор невезения.

«Ты не о том думаешь, – остановил себя Виталий. – В прошлом копошиться бесполезно. Его уже не изменишь. Надо думать о будущем. Продвигаться вперед. У меня есть вот это». – Саблин уставился на телефон Мусы.

Он был почти новый, но на индикаторе заряда батареи горели всего две полосочки. Вместо заставки стояла какая-то арабская фраза, выведенная золотом на зеленом фоне, скорее всего цитата из Корана.

– Телефон – это уже что-то, – пробормотал Саблин.

Голова раскалывалась, но память Виталия не подвела. Он набрал номер Нагибина.

– Товарищ контр-адмирал, разрешите доложить!..

– Каплей! – Тут же по голосу определил Нагибин.

– Так точно.

– Что это за телефон?

– Попросил у главаря бандитов… – Саблин коротко, но ничего не утаивая, описал Федору Ильичу ситуацию, в которой оказался, и напоследок спросил: – Что с Катей и Колей?

– Мы их уже подобрали, – сообщил Нагибин. – Что собираешься делать?

– Немного отлежусь, а потом приму решение, товарищ контр-адмирал.

– Смотри, зря не рискуй. Умереть за родину не трудно, но надо сделать так, чтобы за нее гибли твои враги.

– Я это знаю, Федор Ильич.

– Погоди!.. – Нагибин сделал паузу, а потом сказал: – Террористы только что выдали в эфир сообщение. Мол, ими захвачен диверсант, то есть ты. Поскольку твое появление – нарушение их требований, они считают себя вправе казнить одного из заложников. Пока бандиты делают жест доброй воли, но заявляют, что казнят двоих, если с нашей стороны будет предпринята еще одна попытка освободить судно.

– Не рискуйте пока Катей и Колей. Я осмотрюсь, пойму обстановку и доложу. Извините, товарищ контр-адмирал, но аккумулятор практически на нуле, а подзарядить его мне пока нечем. Я сейчас сброшу вам все, что есть в памяти телефона. Может, пригодится!.. Конец голосовой связи.

Виталий защелкал кнопками. На экране появилась полоса, наливающаяся светом и свидетельствующая о том, что спутниковый телефон передает информацию, накопленную в нем. Каплей с тревогой следил за тем, как это происходило. Указатель зарядки аккумулятора показывал уже одну черточку.

«Успеть бы!..» – подумал Виталий.

Как только передача была окончена, Саблин тут же выключил телефон и прислушался. Судя по звуку, он находился неподалеку от силовой установки судна.

Группа боевиков, посланная в лабиринты судовых помещений и переходов для поимки беглеца, вернулась ни с чем.

– Командир, мы все облазили. – Пожилой бандит виновато хлопал глазами. – Расстреляли четыре рожка. Его нигде нет.

– Зачем ты мне врешь? – Муса прищурился. – За то время, что вы бродили по переходам, и половины танкера не облазишь. Лучше скажи, что ты и твои люди боитесь сунуться туда.

– И это есть, командир, – признался бандит.

– Поиски продолжать, без беглеца не возвращаться, найти и взять живого или мертвого! Он еле на ногах стоит. Ясно?!

– Понятно, командир.

Террористы не слишком охотно отправились выполнять приказ. Муса не хотел показывать перед ними, что и сам боится. Он взял в руку пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор и только потом вышел из кают-компании. В этот момент танкер сильно наклонило – волна ударила в борт. Командир боевиков еле удержался на ногах.

– Куда Сулейман смотрит?! – Муса взъярился и побежал в рубку.

Сулейман стоял у пульта и вглядывался вперед. Его рука нервно дергала джойстик управления судном.

– Ты угробить нас хочешь?! – крикнул Муса. – Перевернемся же!

– Не могу больше. Не получается, – взмолился Сулейман. – Я такой посудиной никогда не управлял.

– Значит, как деньги с меня требовать, так ты морским волком представился. А как управлять судном, так у тебя ни хрена не получается?

– Я уже вырубаюсь, – чуть ли не со слезами проговорил Сулейман. – Глаза слипаются. Не могу больше.

– Так что ты предлагаешь? Мне за штурвал встать?

– У тебя, Муса, ничего не выйдет. Ни один из наших в морском деле ничего не смыслит. Надо кого-нибудь из команды к пульту поставить.

– Заложника вывести в рубку? – Муса недобро оскалился. – А если он нас угробить захочет?

– Под стволом автомата будет вести танкер как положено. Мы же на одном судне идем. Все жить хотят. Не станет он нас гробить. Скажи, Муса, чтобы капитана сюда привели. Мне хоть несколько часов вздремнуть надо. Устал.

– Ладно. – Муса понял, что Сулейман прав.

Капитан Илья Ларионов, судовой врач Артем Резник, старший механик Денис Петроградский, старпом Сергей Пархоменко и присоединившийся к ним старший моторист Слава Шарапов сидели вместе и обсуждали план действий. Другие члены команды танкера были заняты своими делами.

Стояла глубокая ночь, но никому не спалось. Все прекрасно понимали, какую угрозу судну представляет шторм, бушевавший снаружи. Предложения высказывались всякие.

– Идеально будет использовать момент, когда нам принесут пищу, – предложил врач Резник. – Мы набросимся на них, завладеем оружием!..

– Лучше начать стучать, требовать встречи с главарем. Мол, у нас появилось какое-то предложение. Захватим главаря, тогда можно будет торговаться.

– Пока мы прожекты строим, они судно потопят. Не знаю, кто там у них за пультом стоит, но я бы его к управлению и близко не подпустил бы, – вставил капитан.

Старший моторист вздохнул и заявил:

– Прежде чем танкер утопить, они силовую установку угробят. За ней же смотреть надо.

– Если угробят, то это нам на руку, – проговорил капитан. – Ляжем в дрейф и дождемся освобождения.

– Что-то с этим освобождением власти тянут.

– Я бы тоже тянул.

За дверью послышались голоса, лязгнул засов. Заложники тут же замолкли. Воцарилось напряженное ожидание. Никому не хотелось думать о том, что пришли именно по его душу. Мало ли что террористам в голову взбредет? Заложников берут для того, чтобы шантажировать кого-то их жизнями.

Дверь со скрипом отворилась. Ни один из планов освобождения не мог быть реализован! В помещение вошел невооруженный бандит. За его спиной в полутемном коридоре маячили еще двое с автоматами.

– Капитан, на выход, – бесстрастным голосом сообщил бандит, осматриваясь.

– Зачем? – поинтересовался Илья Ларионов.

– Командир хочет с тобой поговорить.

– Мог бы и сам сюда спуститься, – произнес Ларионов, надевая фуражку.

– Не умничай.

Капитан поднялся с места, надел китель, обернулся и подмигнул другим пленникам. Мол, если хотят поговорить, то можно что-нибудь и выторговать. Он шел по коридору за невооруженным бандитом. Автоматчики держались сзади. Звуки шагов гулко разлетались среди металлических стен.

Внезапно боевик, идущий впереди, остановился, поднял руку. Все замерли, прислушались. За поворотом стали слышны осторожные шаги. Напряжение нарастало. Тревога бандитов передалась и капитану, хоть он и не понимал, в чем дело.

Бандит дал знак, чтобы все встали вдоль одной из стен, прижались к ней, а сам осторожно стал продвигаться вперед, выглянул за угол. Тут же громыхнула и гулко разлетелась по переходам автоматная очередь.

– Не стреляйте, это свои! – закричал бандит.

Выстрелы прекратились. Из-за поворота выбрались трое боевиков.

Пожилой мужчина нервно вздохнул и произнес:

– А мы думали, что это он.

Невооруженный бандит прижал палец к губам и указал взглядом на капитана. Мол, помолчи, при нем не стоит говорить о диверсанте.

– Пошли! – скомандовал он.

Сулейман изнывал за пультом. Танкер не желал его слушаться. Бывший капитан сейнера уже трижды проклял тот день, когда стал похваляться перед Мусой своими навыками в судовождении. Он нервно дергал джойстиком. Судно, обладающее большой инерцией, раз за разом проходило точку выравнивания, поворачивалась к волнам носом, но тут же уклонялось в другую сторону. Сулейман обернулся и посмотрел на боевиков и капитана, входящих в рубку.

– Теперь-то я вижу, кто управляет судном! – Ларионов невесело усмехнулся.

– Если бы не шторм… – проговорил Сулейман и осекся, встретившись с капитаном взглядом.

Бандит понял, что не стоит оправдываться.

Муса подошел к Ларионову и задушевно произнес:

– Мы все сейчас плывем в одной лодке.

– Идем на одном судне, – машинально поправил капитан.

– Сути дела это не меняет. Все хотят жить. Никто не желает пойти на морское дно. Возьмите управление на себя.

– Хорошенькая просьба!.. – Ларионов приободрился. – Сперва нас как скот загоняют в стальной мешок, а потом выясняется, что вы не готовы сами управлять судном. Выпустите команду, и не будет никаких проблем.

– Вы сами прекрасно понимаете, что я этого не сделаю ни при каких обстоятельствах. – Губы Мусы нервно дернулись.

– Одна услуга должна оплачиваться другой, – напомнил капитан.

– Да, долг платежом красен. Максимум, что я могу обещать для ваших людей, – это выдать им постели, кормить тем же, что едят мои бойцы.

– Не только, иначе я не возьму управление судном на себя. Вы вернете команде личные вещи.

Муса задумался. Ему не хотелось уступать слишком много.

Однако в конце концов он согласился и сказал:

– Хорошо, пусть будет по-твоему. – Муса машинально протянул ладонь, чтобы скрепить договоренность рукопожатием.

Однако Ларионов демонстративно руки не подал.

Он сразу подошел к Сулейману и повел профессиональный разговор:

– Каким курсом вы собирались идти?..

Муса прислушивался к его словам и вскоре почувствовал, что управление оказалось в надежных руках. Качка уменьшилась. Да и шторм вроде начинал утихать. Сулейман с облегчением вздохнул.

– Вы остаетесь здесь! – приказал Муса двум своим бандитам. – Глаз с него не спускайте. Если что, сразу связывайтесь со мной. А ты, Сулейман, можешь пойти вздремнуть.

Муса уже собирался покинуть рубку, как Ларионов остановил его и сказал:

– Это еще не все. Если вы не хотите угробить силовую установку, то за ней нужно следить.

Командир террористов замер и осведомился:

– Что именно нужно сделать?

– Во-первых, следует переключить бак с горючим. Слышите, как неровно работает установка? Во-вторых, надо следить за приборами.

– Вы сможете сами это сделать? – спросил Муса.

– Я знаю некоторые вещи лишь в теории. – Капитан пожал плечами. – К тому же не могу оставить сейчас рубку. Здесь нужен моторист.

– У нас мотористы есть? – спросил Муса, глядя на Сулеймана.

Тот промолчал. Не он же собирал отряд для захвата судна.

– Всякий моторист не подойдет. Нужен именно судовой, – заявил Ларионов. – Без него никак не обойтись.

– Кого вы посоветуете?

– Старший моторист Святослав Шарапов вполне справится с задачей, – проговорил капитан с самым невинным видом.

– Сходи за ним! – приказал Муса пожилому бандиту.

– Один? – изумился боевик.

– Возьмешь с собой двух людей. Они все равно без дела в кают-компании сидят. Скажешь, что я приказал.

– Будет сделано, командир.

Слава Шарапов уже укладывался спать, когда дверь корабельной темницы вновь отворилась. Пожилой боевик, прищурившись, вглядывался в полумрак, который рассеивала лишь тусклая лампочка, прикрепленная под низким потолком.

– Кто здесь моторист Шарапов? – прозвучал вопрос.

– А что такое? – Слава повернулся лицом к двери.

– Я спрашиваю, кто Шарапов? – Боевик явно начинал терять терпение.

– Ну я. А что?

– Идем, капитан тебя назвал.

Шарапов неторопливо поднялся, потянулся.

– Сейчас, только обуюсь.

– Быстрей, – поторопил его бандит.

– Я же сказал. Только обуюсь.

Слава не стал зашнуровывать ботинки, просто забросил в них концы шнурков, сунул ноги.

– Пошли.

Он шел, глядя в спину пожилому боевику. Тот нес автомат в руках, ступал тяжело, чувствовалось, что устал. Сзади топали два бандита помоложе. На полдороге они сказали пожилому напарнику, что тот и сам справится, потом свернули в боковой проход.

Боевик тут же сменил позицию. Теперь он шел позади Шарапова. Пару раз Слава оборачивался. Его надежно держали на прицеле.

– Чего ты боишься? Ну куда я на судне убегу? – спокойно спросил Шарапов. – Все мы устали, все нервные.

– Разговоры отставить. Посмотришь, все ли там в порядке, и назад.

– В порядке там ничего быть не может. Установка старая. В ней постоянно что-то сыплется.

– Ты для себя свободное время не выторговывай, – посоветовал боевик. – Нам надо, чтобы движок твой еще неделю поработал, а там хоть трава не расти.

– Варвары вы, – негромко произнес Шарапов.

– Чего ты сказал?

– Ничего, это поговорка у меня такая. Игра слов.

Слава почувствовал, что пожилой боевик очень слабо ориентируется в судовых лабиринтах. Получалось, что он, старший моторист, вел за собой своего конвоира. Такая мысль показалась Шарапову забавной. Чтобы укрепиться в ней, он намеренно свернул не туда. Пожилой бандит послушно пошел следом.

Нарезав несколько лишних кругов, удовлетворив свое тщеславие, Шарапов все же добрался-таки до машинного отделения. Человека, непривычного к такой работе, здешняя обстановка всегда заметно угнетает. Тут постоянно стоит грохот, все вибрирует, трясется. Слава чувствовал себя здесь как рыба в воде, а вот пожилой боевик опасливо оглядывался.

Шарапов быстро сделал то, что от него требовалось, но хотел как следует поизмываться над полуграмотным боевиком.

– Компрессии не хватает, – с важным видом произнес он. – Надо добавить. Вот только одному мне не справиться. Помощь нужна.

– А что делать? – спросил бандит.

– Вот, держи. – Шарапов протянул ему большущую жестяную масленку.

Боевик поколебался, забросил автомат за спину и взял масленку в руки.

– Лейку надо вставить, – наставлял его Шарапов. – Смотри не облейся.

Слава неторопливо прошел по узкому проходу, принес ведро с маслом.

– Аккуратно наливаем, стараемся не испачкаться, – кричал он, чтобы бандит мог его расслышать сквозь механический грохот. – Ровней держи.

Бандит старался. Он даже немного подался вперед, чтобы жестяная воронка стояла ровнее.

– Вот так, хорошо! – приговаривал Слава. – Побольше компрессии налить надо.

Его забавляло, как пожилой бандит принимал за чистую монету всю эту чушь. Шарапову вспомнилось, как над ним, тогда еще курсантом-первокурсником мореходного училища, издевались старшие товарищи по учебе. Они дали ему ведро, закрытое фанеркой, и велели принести механику. Мол, там компрессия, надо бегом, иначе выдохнется. Он и побежал. Когда механик снял фанерку, то оказалось, что в ведро старшие товарищи попросту нагадили. Сдавать шутников преподавателям было нельзя, это стукачество. Слава и не сдал.