Текст книги "Жиган против банды"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Назовите свои условия, – зло отрезал он и язвительно добавил: – Степан Степанович.

– Чуть позже, – казалось, собеседник пропустил мимо ушей эту колкость. Он лишь сочувственно улыбнулся и продолжил: – Я понимаю: вы волнуетесь за свою девочку. И это нормально. У меня у самого двое детей, и если бы с кем-нибудь из них что-то произошло, я бы свихнулся от горя. Из чувства отеческой солидарности я предоставлю вам возможность убедиться в том, что ваша дочь в полном порядке. И только после этого мы продолжим переговоры.

– Вы позволите мне поговорить с ней по телефону? – оживился генерал.

– К сожалению, нет, – покачал головой Степан Степанович. – Но я покажу вам видеокассету, отснятую сегодня утром. На кадрах отмечены дата и время, так что не думайте, что я хочу вас обмануть. Да мне и нет никакого резона вводить вас в заблуждение… Впрочем, убедитесь сами.

В его руках снова появился пульт дистанционного управления. Тускло замерцал огромный экран телевизора «Sony», затем включился видеомагнитофон, и генерал увидел свою дочь…

Светлана немного похудела, но, в общем, выглядела вполне нормально. Она была в том самом джинсовом костюме, в котором ушла выгуливать собаку.

Сидела прямо на пожухлой траве, упираясь спиной в деревянный сруб, и таращилась в объектив камеры своими огромными глазищами. Клебаничев с удивлением обнаружил, что взгляд дочери совершенно не испуганный, не затравленный, а, пожалуй, лишь немного отстраненный. Зрачки ее были чуть расширены, словно Светка немного выпила.

– Обратите внимания на дату и время, – вновь напомнил о себе Степан Степанович.

Клебаничев машинально перевел взгляд на левый угол экрана, и вдруг в его голове промелькнула страшная догадка.

«Черт, да ее же накачивают наркотиками! Такие расширенные зрачки бывают только у людей под кайфом! – Он зло покосился на упивающегося своей благотворительностью Степана Степановича. – Скотина! Настоящая скотина! Недоносок… Посмотрел бы я на тебя, если бы твоих детей пичкали этой отравой!»

– Не волнуйтесь, ваша дочь не пристрастится к этой гадости, – подал голос из своего угла хозяин. – Впрочем, все зависит только от вас. Чем скорее вы выполните наши условия, тем скорее Светлану освободят.

На экране телевизора появились горизонтальные полосы, а затем поползли титры какого-то американского боевика.

Несколько секунд генерал молча смотрел прямо перед собой, а затем решительно заявил:

– Я согласен на все.

– Очень хорошо, – улыбнулся Степан Степанович. – Я не буду требовать от вас невозможного, скажем, покушения на президента или на премьера. Мне нужно, чтобы вы немного поделились с нами финансами.

«Боже, какая банальность! – растерялся Клебаничев. – Ему нужны деньги! Интересно, сколько? Уж наверняка этот человек знает, что я не богат по современным российским меркам. Неужели он рассчитывает на государственные деньги?»

От этой мысли генерала бросило в жар. Все еще не веря в свои догадки и предположения, он уточнил:

– Вам нужны финансы министерства?

– Разумеется!

– Да как вы посмели предложить мне такое?! – взвился генерал. – Вы, жалкий интриган, играющий на несчастье других!

– Вы напрасно пытаетесь меня оскорбить. Речь идет о жизни вашей дочери, и это гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда, – глаза Степана Степановича холодно блеснули. – Я тоже могу обвинить вас в том, что вы – плохой отец. И обвинить совершенно обоснованно. А теперь решайте, что для вас важнее – ваша дочь или карьера.

«У меня нет времени даже подумать. Он требует немедленного ответа. И, кажется, уверен, что я не посмею отказаться… Впрочем, он прав».

– Хорошо, я согласен, – кивнул Клебаничев.

– Тогда перейдем сразу к делу. Уже поздно, а вам завтра на работу. Тем более что работать придется много.

«Боже, какая трогательная забота!» – подумал генерал и вслух спросил:

– Что я должен сделать?

– Вы должны предоставить беспроцентный кредит одному из коммерческих предприятий. Мне доподлинно известно, что у вас на счетах имеется существенная сумма, выделенная на нужды армии. И только вы имеете право ею распоряжаться.

– Сколько?

Хозяин дачи размашисто начертал несколько цифр на листке бумаги и показал его Клебаничеву. Убедившись, что генерал ознакомился с записями, он щелкнул зажигалкой и бросил горящую бумагу в пепельницу.

– Ну как, впечатляет?

– Это очень большие деньги, – осторожно заметил Клебаничев. – У меня могут возникнуть проблемы. Я ведь не один решаю подобные дела.

– Во-первых, разве жизнь вашей дочери не стоит того? А во-вторых, наши юристы помогут вам составить необходимый документ. Вся операция будет производиться в два этапа и абсолютно законным путем. Поверьте, вам нечего волноваться.

– Ведь рано или поздно мне придется предоставить отчеты – куда и почему я истратил такие огромные деньги?

– Ну, наше правительство можно водить за нос очень долго. Повторяю: с вами будет работать наш юрист. Он сделает все по высшему разряду – комар носа не подточит… Послушайте, Игорь Петрович, не мне вас учить! В России нельзя не воровать! Только надо брать столько, чтобы не сразу хватились.

К горлу Клебаничева подкатил горький комок, и он переменил тему:

– Как быстро вы отпустите Светлану?

– Как только требуемая сумма поступит на наш счет.

Догадка пришла сама собой и была настолько пугающей, что Клебаничев едва не задохнулся.

– А у меня есть гарантии того, что после этой сделки вы не обратитесь ко мне снова? – Он почувствовал, что его тело сотрясает мелкая дрожь.

Степан Степанович покачал головой:

– Никаких гарантий я вам дать не могу. Если вас устроит мое честное слово, то…

– Насколько я понимаю, у меня нет выбора? – уточнил генерал.

– Никакого.

– Что ж, я согласен. Только у меня одно условие.

Собеседник резко наклонился к нему, и Клебаничеву показалось, что в его глазах промелькнул интерес. Впрочем, генерал не был уверен – в холле по-прежнему было не слишком светло.

– Я вас слушаю… – вкрадчиво проговорил Степан Степанович.

– Вы понимаете, что на подготовку документов мне придется потратить не одну неделю. Я бы не хотел, чтобы все это время мою дочь пичкали наркотиками.

– Хорошо. Если мы убедимся, что вы на самом деле жаждете сотрудничать с нами, то я прикажу своим людям обращаться с вашей дочерью помягче.

– Что значит «помягче»? – взвился генерал. – На что это вы намекаете?!

– Вашей дочери не будут колоть наркотики – только и всего, – Степан Степанович обезоруживающе улыбнулся. – А в остальном у нее полный порядок. Никакой физической боли она не испытывает. Ведь именно это вы хотели от меня услышать?

Клебаничев кивнул. Его переполняли гнев и возмущение, но в то же время он чувствовал себя бессильным.

– А теперь вам пора домой, – безапелляционным тоном заявил Степан Степанович. – Впрочем, я могу предложить вам остаться у меня. В этом доме полно свободных комнат. Есть хорошенькие девочки и мальчики, смотря кто вас больше интересует. Если хотите, можете остаться, причем совершенно бесплатно. Обычно за оказанные услуги у нас предусмотрена определенная такса, но вы – мой гость и к тому же будущий партнер. А с партнеров я денег не беру. Ну, как, остаетесь?

Сначала генерал Клебаничев хотел наотрез отказаться. В первую очередь потому, что никогда не принимал участия в подобных увеселительных мероприятиях. Он знал, что многие его знакомые частенько пользуются услугами элитных проституток, и некоторым из них эти игрища стоили должности. Часто находится подонок, который снимает на видео сексуальные развлечения, а затем за очень большие деньги продает видеоматериалы журналистам, конкурентам или политическим противникам. Доказывай потом, что в бане не ты, а лишь человек, очень похожий на тебя! Именно поэтому Клебаничев не хотел рисковать.

Но теперь генералу было абсолютно нечего терять – он уже увяз в дерьме по самые уши и мог с чистой совестью принять приглашение Степана Степановича. И если раньше от участия в оргиях Клебаничев отказывался по одной простой причине – не хотел изменять Ангелине, то в данный момент этот весомый аргумент не сработал.

«Ей можно, а мне нельзя? – промелькнула в голове непрошеная мысль, и тут же нашелся вполне логичный ответ: – Конечно, можно!»

С одной стороны, было бы неплохо остаться в доме на ночь. У Клебаничева появилась бы возможность поближе познакомиться с обитателями тайного публичного дома. И все-таки, поразмыслив, генерал решил отказаться. Он уже намеревался высказать свое решение вслух, как вдруг вспомнил о зеленоглазой красавице, которая встретила его в офисе «Геркулеса».

«Наверняка, та девушка – одна из путан, – подумал генерал. – Как мне показалось, она еще не настолько испорчена. Да и ко мне вроде неплохо относится. Может, хотя бы у нее я встречу искреннее сочувствие и понимание? Может, она сумеет мне помочь? Может быть, я смогу узнать, где прячут Светлану? Кажется, ту девушку зовут Натали…»

– Вы, наверное, подумаете, что я бесчувственный и безнравственный человек, но я решил воспользоваться вашим приглашением, – эти слова Клебаничев постарался произнести как можно беспечнее.

Степан Степанович не счел нужным скрывать свое удивление.

– Значит, вы остаетесь?

– Да.

– Что ж, сейчас мой охранник проводит вас в комнату для гостей, – вежливо отозвался хозяин дачи. – А примерно через час к вам заглянет одна из наших девочек… Вы каких предпочитаете: темненьких, светленьких? Худеньких или пышечек?

– Если это возможно, я хотел бы провести вечер с Натали… Кажется, так зовут ту девушку, которая встречала меня в офисе «Геркулеса»?

– О, у вас губа не дура! Натали – одна из самых лучших и дорогих наших девочек, – усмехнулся Степан Степанович и шутливо погрозил пальцем. – Смотрите, генерал, не влюбитесь.

* * *

Прошло чуть больше получаса с тех пор, как молчаливый охранник провел Клебаничева в спальню, расположенную на втором этаже коттеджа.

В довольно большой комнате самое почетное место занимала двуспальная кровать с какими-то немыслимыми рюшечками и с зеркальным изголовьем.

Обои в цветочек, огромный трельяж, пуфики по углам – все это напоминало интерьер из порнографического фильма. Генерал обследовал спальню вдоль и поперек и не обнаружил никаких следов того, что недавно в этой комнате занимались любовью. Видимо, прислуга со всей серьезностью относилась к своим обязанностям, так как даже полочка в ванной была стерильно чистой, без единого пятнышка, словно ее только что доставили из салона-магазина. Все это напоминало больничную палату в платной клинике и, как ни странно, здорово раздражало.

Клебаничев медленно снял пиджак, повесил его на спинку стула и вдруг вспомнил о своем пистолете. Он быстро вытащил оружие из кармана и положил его на маленькую тумбочку у изголовья. Чтобы убить время, высыпал на кровать патроны и принялся заряжать обойму. На белоснежном покрывале остались яркие масляные следы, и этот факт принес генералу явное облегчение – его давно подмывало нарушить этот стройный порядок, внести в эту неживую стерильность некий хаос и разрушение.

После разговора со Степаном Степановичем Клебаничев почувствовал, что его душа раздваивается. С одной стороны, он страстно желал видеть свою дочь живой и невредимой, но с другой – в его сердце медленно, очень медленно, закипало раздражение против любимого чада. Именно дочь, а не кого-нибудь другого он винил во всех собственных бедах.

«Если бы Светка не шаталась с кем попало, то и не влипла бы в эту дурацкую историю, – думал он, медленно раздеваясь. – Господи, не повстречай я тридцать лет назад ее мать, моя жизнь наверняка повернулась бы по-другому. Я же никогда не был с ней счастлив, с Марией, никогда! На протяжении всей совместной жизни у нас никогда не было взаимопонимания. Вот Ангелина – другое дело. Эта женщина рождена, чтобы стать королевой. Но я, к сожалению, слишком поздно осознал это…»

Генерал настолько углубился в собственные мысли и размышления, что не услышал, как скрипнула дверь. Лишь почувствовав в комнате присутствие постороннего человека, он резко обернулся и увидел стоящую на пороге Натали.

Девушка была одета в короткую замшевую юбочку, тонкую трикотажную кофточку, плотно облегающую грудь, широкий лакированный пояс и высокие сапоги на платформе.

Клебаничев понял, что эта «дискотечная» одежда – своего рода фирменная униформа Натали, в которой она «принимает» гостей. Теперь девушка показалась ему значительно моложе, чем тогда, в офисе. Возможно, причиной этого было полное отсутствие косметики, даже губы у нее не были накрашены.

– Привет, – улыбнулась Натали и тряхнула короткой челкой. – Вот мы и снова встретились, Игорь Петрович. Насколько мне известно, по вашей инициативе.

Генерал окинул девушку внимательным взглядом и вновь подумал, что они наверняка раньше встречались. Но где и при каких обстоятельствах, как ни старался, не мог вспомнить.

– Хотите немножко выпить? – предложила Натали.

– Пожалуй.

Девушка подошла к бару, открыла дверцу и извлекла из него бутылку «Мадам де Помпадур». При этом она посмотрела на генерала таким откровенно вызывающим взглядом, что Клебаничев почувствовал мощный позыв желания. Это было по меньшей мере странно – генерал испытывал подобные ощущения лишь с Ангелиной. Только прекрасная литовка могла заставить его сердце биться сильнее.

Натали ловко, словно бармен-профессионал, откупорила бутылку, налила прозрачную пенящуюся жидкость в высокие бокалы, один из которых подала Клебаничеву.

Генерал выпил шампанское почти залпом, а девушка сделала лишь маленький глоток.

Ее огромные зеленые глаза излучали пылкую страсть, и казалось, что Натали на самом деле по уши влюблена в стареющего седого мужчину, сидевшего на кровати. Однако Клебаничев, несмотря на отсутствие опыта общения с проститутками, прекрасно понимал – эти взгляды всего лишь игра, пусть умелая, но все же игра. Подобными штучками эти девицы зарабатывали себе на жизнь, и чем искуснее и изобретательнее они охмуряли клиентов, тем сильнее они к ним привязывались. А иметь нескольких постоянных партнеров считалось высшим пилотажем. И все же это было чертовски приятно, когда эта юная особа на твоих глазах сгорала от страсти. Казалось, что у нее на уме только одно – как бы побыстрее оказаться с тобой в постели.

– Еще шампанского? – нежно проворковала Натали.

– Нет, спасибо.

– Не возражаете, если я закурю?

– Пожалуйста.

Девушка села в кресло напротив и, как бы случайно, на мгновение раздвинула ноги. Клебаничев с удивлением отметил, что под короткой замшевой юбочкой у Натали ничего нет. И, как ни странно, этот спланированный жест остудил его пыл. В любовных прелюдиях Клебаничеву импонировал несколько иной стиль поведения. Он относился к той категории мужчин, которые предпочитали завоевывать женщину, встречая при этом самое настоящее сопротивление. Во вкусе генерала была пусть не физическая, но интеллектуальная борьба за право лидерства. А женская стратегия типа раздвинутых ножек или демонстрации обнаженного бюста скорее раздражала Клебаничева.

Натали мгновенно ощутила эту перемену в настроении генерала. Недаром Степан Степанович отстегивал ей приличную надбавку за профессионализм. Девушка одернула юбочку и посмотрела на Клебаничева смущенным взглядом.

– Простите, Игорь Петрович, это я по привычке, – сказала она едва слышным шепотом и очаровательно покраснела. – Из-за этих «новых русских» совсем потеряла свое лицо. Нуворишам всегда подавай только секс в голом виде, вот и приходится подстраиваться… Имеют такие бабки, что закачаешься, а из современных поэтов знают только Высоцкого. Ну, и еще Пушкина из школьной программы.

– Неужели я произвожу впечатление человека, который любит поговорить о поэзии? – смешался Клебаничев. Он никогда не считал себя знатоком русской культуры, хотя когда-то в молодости даже пописывал стихи.

Натали тяжело вздохнула. В ее глазах появилась грусть.

– Возможно, я перегибаю палку, но из всех моих клиентов вы – самый порядочный. Честно говоря, я всегда мечтала оказаться с вами в постели. Мечтала доказать вам, что и я чего-то стою как женщина. Отдаваясь другим, закрывала глаза и представляла, что занимаюсь любовью с вами. Это помогало мне играть страсть, потому что чувства к вам были настоящими… Я не слишком откровенна? Нет? Тогда знайте – я боготворила вас многие годы. Боготворю и сейчас. Сколько себя помню – всегда хотела иметь такого мужа, как вы…

«Что она несет? Какого мужа? При чем здесь я? – растерялся Клебаничев. – Кажется, я догадываюсь! Эта девица – сумасшедшая! Господи, только этого мне и не хватало!»

Тем временем Натали вскочила с кресла и, подбежав к генералу, уселась ему на колени. Крепко обняла за шею своими тонкими ручками, прижалась к щеке и горячо зашептала:

– Вы сломали мою жизнь… Сделали меня несчастной… Вы никогда не замечали меня, просто отмахивались, как от назойливой мухи… Конечно, вам не было никакого дела до тринадцатилетней девчонки с тоненькими косичками, но знайте, я поняла, что люблю вас, десять лет назад. Вот вы сейчас холодно улыбаетесь и думаете, что я сумасшедшая, но это не так. Я люблю вас! Сотни раз я пыталась избавиться от этого чувства. Внушала себе разные глупости, пыталась встречаться со своими ровесниками, чтобы выбросить вас из головы. Даже ходила к психологу. Но ничего, ничего не помогло! Каждое утро я ровно в семь выбегала из подъезда и, прячась за кустами, наблюдала за тем, как вы садитесь в свою служебную машину. И так изо дня в день, из года в год. Думала, вот подрасту, и вы меня заметите. Увы, ничего подобного не произошло. Вы продолжали жить, ездить на работу, проводить время с друзьями, завели себе шикарную любовницу, но в вашей жизни для меня так и не нашлось даже маленького местечка. Вы даже не представляете, как я завидовала Светке. Ведь она могла видеть вас каждый вечер!

– Ты знаешь мою дочь? – Это открытие повергло Клебаничева в неописуемое изумление. Он резко отстранился от Натали и попытался заглянуть ей в глаза. – Ты знакома со Светланой?

Девушка горько усмехнулась и отвела взгляд в сторону.

Затем встала с кровати и, подойдя к туалетному столику, вытащили из пачки «More» длинную коричневую сигарету. Нервно щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась. Ее тонкие пальцы дрожали.

– Так я и думала – вы меня не узнали… – она наконец подала голос. – Что ж, видимо, таков мой удел – всегда быть второй. В школе – вторая, в институте – вторая, и на любовном фронте тоже не везет. И вот теперь все ваши мысли заняты Светкой, а я сижу здесь, как дура, и распрягаюсь о своей несчастной любви…

Клебаничев понял, что попал в дурацкое положение – он не мог вспомнить, кто эта девушка. Если верить ее словам – подруга Светланы. Возраст у них примерно одинаковый. Но ведь Светка, его дочь, не могла дружить с проституткой!

– Послушай, деточка, – холодно проговорил Клебаничев, – тебе не кажется, что вся эта сцена слишком напоминает фрагмент из бразильского сериала? Ты слегка переигрываешь свою страсть, и меня это здорово раздражает. Если таким образом ты пытаешься вызвать у меня сексуальные эмоции, то это глупо и непрофессионально. Честно признаться, в данный момент у меня только одно желание – отшлепать тебя по заднице. Может быть, ты заставляешь мужчин трепетать от страсти, но со мной этот номер не пройдет. Я вижу перед собой юную испорченную девчонку, которая должна забраться ко мне в штаны, но при этом говорит красивые слова.

– О, как вы не правы, – в голосе Натали читалось отчаяние. Она потушила сигарету в хрустальной пепельнице и шагнула по направлению к кровати. – Если бы вы могли заглянуть в мою душу, то не говорили бы таких мерзостей. А что касается постели… Да, это правда. Я хочу переспать с вами, потому что люблю вас.

«Боже мой, да это же Наташа Третьякова! – вдруг пронеслось в голове у генерала. – Внучка майора! Как же я, остолоп, ее сразу не узнал?! Впрочем, это немудрено – я и вправду помню ее еще школьницей, девчушкой с двумя жиденькими косичками. Они со Светланой были одно время лучшими подружками… Господи, неужели и Светка в свободное от работы времени подрабатывала в этом заведении?»

От этой мысли Клебаничеву стало нехорошо. К горлу подступил твердый ком, сердце пронзила острая боль, и генерал начал задыхаться.

– Что с вами? – испуганно воскликнула девушка и одним рывком преодолела расстояние до постели.

Опустилась на колени и приложила прохладную ладонь к щеке генерала. Ее проворные пальчики нащупали запястье Клебаничева, губы сосредоточенно зашевелились, считая пульс.

– Господи, да у вас намечается сердечный приступ! – через минуту мрачно изрекла Натали.

– Глупости, – возразил генерал.

Девушка неодобрительно покачала головой, встала с кровати и решительным шагом направилась в ванную комнату.

Через несколько мгновений она вернулась в спальню, но уже с мокрым полотенцем, перекинутым через руку, и с какими-то таблетками. Несмотря на бурное сопротивление Клебаничева, Натали заставила его лечь и приложила к вискам полотенце. Затем ополоснула бокал, набрала туда воды и окрепшим голосом приказала генералу выпить лекарство.

– Да не волнуйся ты, – бодрился тот, – все пройдет…

– Пройдет, пройдет, – передразнила девушка и, присев рядом, ласково погладила Клебаничева по волосам. – А если нет?

– У меня был слишком тяжелый день, – продолжал оправдываться генерал. – А так я все медкомиссии прохожу на «ура». Со мной такое впервые.

– Понимаю: волнения, перегрузки, и вот – результат. – Девушка тяжело вздохнула. – Ой, Игорь Петрович, не бережете вы себя совсем. После такой напряженной работы вас еще и на девочек потянуло!

– Да не потянуло меня на девочек! – разозлился Клебаничев. – Просто мы с твоим хозяином решали кое-какие важные вопросы. За обсуждением дел и время пролетело незаметно. Ехать в город уже поздно, вот я и решил остаться на ночь. И, чтобы не обижать вашего шефа, принял его приглашение поразвлечься. Кстати, а как поживает твой дед?

Наташа радостно рассмеялась и всплеснула руками.

– Господи, неужели вспомнили? – В ее голосе послышалось недоверие.

– Я бы на твоем месте особенно не радовался.

– Это еще почему? – с вызовом поинтересовалась девушка.

– Во-первых, потому, что я могу обо всем рассказать твоим родителям. Во-вторых, я не занимаюсь любовью с подругами моей дочери.

– Вы это серьезно? – расхохоталась Натали.

– Вполне.

– Ну, насчет родителей вы погорячились. Я уже давно не маленькая девочка и не отчитываюсь перед отцом и матерью за каждый свой шаг. Тем более что я никак не завишу от них материально. А насчет подруг своей дочери… – в глазах Натали появились озорные огоньки. – Тогда позвольте уточнить, как давно вы встречаетесь с Ангелиной Довгелло?

– При чем здесь Ангелина? – растерялся Клебаничев. Он даже позабыл про свое недомогание и рывком сел на кровати, сбросив полотенце на пол. – При чем здесь она?

– Разве вы не в курсе, что с недавних пор они со Светкой – лучшие подружки? – Натали презрительно скривила губки. – Тоже мне, папаша!

– Что ты, да они даже незнакомы, – тихо пробормотал генерал, хотя интуиция подсказывала, что девушка говорит правду.

– Да будет вам известно, что впервые они узнали о существовании друг друга три года назад. Естественно, ни одна, ни другая не захотели афишировать этот факт. Особенно перед вами. С тех пор они постоянно встречаются, вместе пьют кофе, короче, приятно проводят время. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет.

– Ваша распрекрасная литовка питает слабость не только к пожилым влиятельным мужчинам, но и к юным непорочным девушкам. Надеюсь, теперь ясно?

Несколько секунд Клебаничев переваривал услышанное, багровея от ярости. Затихшая на время боль вновь возобновилась и стала нарастать.

– Ты врешь! – с трудом проговорил он, искренне надеясь, что сумел произнести эти слова с должной уверенностью. – Ты, жалкая, маленькая лгунья! Скажи, что все это неправда!

Наталья сжалась в комок и метнулась в самый дальний угол кровати.

– Да, я соврала, – прошептала она, – соврала…

Вместо предполагаемого облегчения, которое должно было наступить за этим признанием, Клебаничев насторожился – в голосе Натали явственно читались нотки фальши.

Генерал ощутил новый прилив ярости и, не удержавшись, наотмашь ударил девушку по лицу. Сердце его бешено заколотилось, к горлу подступила тошнота, во рту появился привкус горечи. С трудом сдерживаясь, чтобы совсем не потерять над собой контроль, генерал упал на кровать и закрыл глаза…