Текст книги "Таран"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Пули просвистели мимо. Когда он приподнялся, сквозь крики и стрельбу до него донесся звук автомобильного двигателя, работающего на высоких оборотах.

– Уходит! – завопил Дедюшко. – Гассан уходит!

В следующее мгновение торцевая стена сарая, сколоченная из почерневших досок, пошатнулась и рухнула на землю, подняв над двором столб пыли. Его пронзил свет автомобильных фар. Белый «Чероки» с усиленным бампером вырулил из сарая. Оказавшийся на его пути Таран едва не попал под колеса, успев в последний момент откатиться в сторону. «Чероки», раскачиваясь, проехал по трупам и устремился дальше.

Таран вскинул пистолет и начал стрелять по колесам, придерживая правую руку левой, но целиться мешала кровь, заливавшая глаза. Пули остальных спецназовцев тоже не достигли цели. Полускрытый дымовой завесой «Чероки» протаранил бампером проволочную изгородь. Колючие струны со звоном лопнули, столбы, вывернутые из земли, некоторое время волочились следом, а потом отстали.

Отдав приказ продолжать операцию, Таран ринулся к машинам, оставленным в низине. Делая огромные прыжки, он переложил пару снаряженных пистолетных обойм в брючный карман, расстегнул застежки разгрузочного жилета и сбросил его на землю. За ним последовал бронежилет, липучки которого издавали неприятное чмоканье, когда Таран срывал их на бегу.

Повсюду стояли какие-то люди, мужчины и дети, сбежавшиеся из соседних домов поглазеть на стрельбу и пожар. Оставшийся в пропотевшей футболке Таран толкнул плечом силуэт, вставший у него на пути. Рука, поврежденная при падении, отозвалась сосущей пульсирующей болью.

За спиной не умолкала стрельба. Таран, не чуя земли под ногами, мчался с пригорка вниз. В темноте он споткнулся о камень и кубарем выкатился на дорогу. Перевернувшись через голову, он вскочил на ноги и продолжил эту, казалось бы, безнадежную погоню.

Он добежал до развалин коровника, где спецназовцы оставили свой транспорт, когда красные фонари «Чероки» уже затерялись в ночи. Пожилой прапорщик Кубиков, оставшийся караулить машины, увидав окровавленное лицо Тарана, сделал шаг назад и вскинул ствол автомата. Но в следующую секунду узнал своего капитана.

– Ключи, – прохрипел Таран.

– В замке зажигания, – доложил Кубиков. – Мне с вами?

– Тебе… тебе на автобусе… к пожару. – Хватая ртом воздух, Таран втиснулся за руль «Ниссана». – Там раненые…

Позабыв о существовании прапорщика, он выжал педали. Внедорожник сорвался с места и выскочил на дорогу. Пружинисто подпрыгивая на колдобинах, понесся по ухабистой грунтовке. Через пару минут в свете фар показалось облако серой пыли, поднятое «Чероки».

– Не уйдешь, – пообещал Таран, прибавляя газу.

Левая рука слушалась плохо, пальцы теряли чувствительность. Боль от предплечья поднималась до самой ключицы. Сломана ли рука или всего лишь вывихнута, можно было только догадываться. Тарану приходилось вести машину одной рукой. Гонку осложняла глубокая ссадина на лбу. Кровь сочилась, густела, текла по векам, заливала глаза. Теряя дорогу, Таран поднимал вверх правое плечо, чтобы стереть кровавые струйки.

– Не уйдешь, – повторял он как заклинание.

* * *

Пару раз «Ниссан» съезжал на обочину, ломился через кустарник и снова выскакивал на дорогу. Таран потерял счет времени, скорости и километрам. Ему было худо. Но не так худо, как девочкам из Артека, не доехавшим домой. Это придавало ему злости и сил. Хорошее сочетание – злость и сила. Взрывоопасное.

Задние фонари «Чероки» мелькнули далеко впереди и снова исчезли. Заложив крутой вираж, Таран вырулил с грунтовки на асфальтовую дорогу, такую же коварную и неровную. «Ниссан» повело юзом, взвизгнули покрышки. Казалось, автомобиль вот-вот перевернется, но, слава зарубежным автоконструкторам, он устоял на колесах.

Шоссе то взлетало на склоны пологих холмов, то спускалась вниз. Встречных машин не попадалось, Таран видел впереди лишь два рубиновых фонаря «Чероки». Расстояние между автомобилями стало заметно сокращаться. Вероятно, джип Гассана все же пострадал от пуль, пущенных вдогонку.

Кровь из раны никак не останавливалась, снова и снова набегала на глаза. Но Таран не мог оторвать взгляд от дороги, чтобы стереть кровь плечом. Он часто смаргивал веками, хотя это плохо помогало. Глаза слезились, контуры темной дороги расплывались, пропадая в ночи.

И все же «Ниссан» медленно, но верно нагонял белый «Чероки». Преисполненный азартом погони, Таран вдруг почувствовал себя бодрым и полным сил, словно обрел второе дыхание. Кровь на лбу запеклась, рана быстро подсыхала. Даже левая рука почти не болела, хотя по-прежнему плохо слушалась.

Когда расстояние между автомобилями сократилось до пятидесяти метров, впереди показался знак крутого поворота. И тут же откуда-то из ночной темноты навстречу выскочила грузовая фура с погашенными огнями. Мчавшийся впереди Гассан едва успел съехать правыми колесами на обочину, проскочил в сантиметре от грузовика.

Таран принял вправо. Действуя одной рукой, он сумел переключиться на низкую скорость. Взвизгнули тормоза, джип выбросило с дороги, как с трамплина. Качнувшись на рессорах, он остановились в туче песка и пыли. Дальнобойщик, не затормозив, пронесся мимо. Из окна грузовика вырвалась какая-то разухабистая мелодия, стремительно унесшаяся вдаль.

Выругавшись, Таран ударил по газам. Габаритные фонари «Чероки» снова стали приближаться. Через пару минут Таран сократил расстояние до тридцати метров. Заднее стекло «Чероки» потерял при выезде со двора, и сейчас Таран ясно видел, что Гассан намеревается открыть стрельбу на ходу. Когда дистанция сократилась до пятнадцати метров, захлопали частые выстрелы.

За поясной ремень Тарана был заткнут пистолет. Но что в нем толку, когда одна рука на баранке, а второй даже пошевелить невозможно.

Беспорядочные выстрелы не прекращались. По пробитому лобовому стеклу побежали трещины. Здоровой рукой Таран намертво вцепился в руль, а сам отклонился вправо, под приборную панель. Машины разделяли каких-то три метра, но при такой болтанке попробуй попади в едва виднеющуюся макушку.

На спидометре было сто сорок. Таран набрал в легкие воздуха, сказав себе: пора!

Наступив на педаль акселератора, он обошел «Чероки» справа. Машины пошли вровень. Оскалившийся Гассан что-то прокричал, пытаясь выровнять свободную руку с пистолетом. Еще секунда, и все кончится.

Таран на миллиметр отпустил педаль. Заднее колесо «Чероки» оказалось чуть впереди капота «Ниссана».

– Привет от Гастелло, – завопил Таран и дал полный газ. Машина рванулась вперед. Таран слегка повернул руль, направляя бампер между задней дверцей и бампером «Чероки». Грохнул запоздалый выстрел, пуля ушла в никуда.

Последовал сокрушительный удар. «Ниссан» тряхнуло, но он удержался на асфальте, тогда как «Чероки», скрипя всеми своими деталями, запрыгал вниз по склону холма. Перевернулся через крышу, снова встал на колеса, закувыркался боком…

Готов! Таран резко затормозил и дал задний ход, остановившись на том месте, где «Чероки» слетел с трассы. Вылез из машины, хлопнув дверцей, вытащил из-под ремня пистолет и глянул вниз.

Холмистый склон спускался куда-то к морю и терялся в кромешной темноте, где шумел прибой. У берега смутно угадывалась пенная неровная полоса волн. А дальше – мрак. И мертвая тишина.

* * *

Ощупывая подошвами почву, укрытую густой травой, Таран стал медленно спускаться вниз. Иногда он замирал и прислушивался. Но никаких новых звуков не было. Только монотонный шум прибоя да стрекотание цикад.

Спуск показался бесконечным, но вот глаза, привыкшие к темноте, различили внизу светлый силуэт рухнувшей в расщелину машины.

Внимание! Держа пистолет наготове, Таран стал приближаться к «Чероки». Рядом с перевернутым автомобилем копошилась темная фигура.

– Не бойся, – послышалось оттуда. – Патроны кончились. Зато есть кое-что другое.

– Что? – хрипло спросил Таран, держа фигуру на мушке.

– Иди сюда, увидишь, – предложил Гассан.

– Сам иди сюда. Подними руки и иди.

– Если бы я мог ходить, ты бы меня здесь не нашел, придурок. У меня ноги перебиты. Обе.

Луна нехотя выползла из-за туч, заливая овраг мертвенным светом. Повернув белое лицо к Тарану, Гассан выставил перед собой обе растопыренные пятерни, давая понять, что стрелять больше не собирается. Он полулежал, привалившись к джипу спиной. Его вытянутые ноги походили на тряпичные. Одна подошва была вывернута под совершенно неестественным углом.

Остановившись в нескольких шагах, Таран задумался о том, как вытащить бандита на дорогу. С поврежденной левой рукой это будет нелегкой, почти невыполнимой задачей.

– Счастье, что бензобак не взорвался, – сказал Гассан как-то очень уж по-приятельски.

– Не знаю, не знаю, – произнес Таран.

– Будь уверен. В джипе спрятан рюкзак с деньгами. Ровно полтора миллиона баксов. Половина твоя. Ты должен помочь мне добраться до дороги. Я уеду на твоей тачке.

Гассан говорил ровным голосом, не сомневаясь, что его предложение будет принято. А Таран вспомнил тех девчонок из автобуса. Гассан беседовал и с ними тоже. А потом расстегивал штаны и брал нож в руки. Или наоборот, сперва брал нож, а потом уж спускал штаны.

Таран поудобнее перехватил рукоять пистолета.

– Свою долю припрячешь где-нибудь здесь, – продолжал Гассан. – Потом вернешься и станешь богатым человеком. Решайся. Пока утро не настало.

– Я решился, – сказал Таран.

Татарин коротко хохотнул:

– Кто бы сомневался. Иди сюда. Придется тебе покатать немного на своем горбу Эльдара Гассадулина.

Таран развернулся и полез вверх по склону. Сел там на пригорке, с трудом извлек мобильник, включил, выругался. Телефон был разряжен.

– Эй! – возмутился бандит. – Ты куда? Ты зачем звонишь? Мы так не договаривались.

– Мы никак не договаривались, – сказал Таран.

– А деньги? Они действительно в машине. Для нас большая удача, что они не сгорели.

«Для нас» – именно так Гассан и сказал. Словно они были сообщниками. Словно не было между ними убитых спецназовцев и истерзанных трупов русских девочек.

– Заткнись, – поморщился Таран. – Сиди молча и не разевай пасть, а то за версту воняет.

Наверху прошумела машина, раздался хлопок двери. Знакомый голос окликнул Тарана:

– Капитан, эй, капитан!

Кричал эсбэушник Дедюшко. Наверное, тоже захотел поучаствовать в поимке главаря банды и примчался примеривать лавровый венок. И откуда только прыть взялась!

– Я здесь, – откликнулся Таран.

– Все нормально? – опасливо спросил Дедюшко.

– Нормально.

– А Гассадулин?

– Гассадулин ранен. Топай сюда, майор.

– Иду, – пропыхтел Дедюшко.

– Ну ты и мудак, – произнес Гассан. – Эх, жаль, что патроны кончились. Я бы с тобой иначе поговорил.

Таран промолчал. Грузный Дедюшко с треском ломился через кусты и ковыль, сопя на всю округу. Добравшись до Тарана, он уставился на перевернутый вверх колесами «Чероки».

– Нам повезло, капитан, – просипел он, отдуваясь. – Взяли живым.

– Вам повезло, что джип не взорвался, – подал голос Гассан. – Внутри полтора лимона зеленых. Они ваши. Только сначала уговори капитана. Он совсем умом тронулся от счастья.

– Полтора лимона? – не поверил ушам Дедюшко.

Таран подтвердил и рассказал о предложении бандита. Потом сказал:

– Вдвоем донесем эту скотину. Ты, майор, возьмешь его под правую руку, а то у меня одна клешня не работает.

– Только пусть уезжает на твоей машине, – пропыхтел Дедюшко. – Иначе не поверят.

Тарану показалось, что он действительно рехнулся.

– Чему не поверят?

– Что во время схватки с тобой, капитан, опасному преступнику Эльдару Гассадулину удалось оглушить тебя и скрыться. – Дедюшко возбужденно засмеялся. – Денег, естественно, в «Чероки» не было. Кстати, где они?

– Здесь! – произнес Гассадулин.

Таран указал стволом на джип:

– Сходи проверь, майор.

– Полтора лимона, боже ты мой! – повторил Дедюшко, качая головой. – Такой шанс раз в жизни выпадает далеко не каждому. – Повернувшись к Тарану, он прошипел, почти не шевеля губами: – Деньги возьмем и поделим пополам, а Гассана прикончим чем-нибудь тяжелым по башке. Начальству доложим, что обнаружили его уже еле тепленьким.

Таран прищурил один глаз:

– А я и не знал, что в СБУ такие ушлые ребята.

– На том стоим.

Цепляясь ногами за корни, Дедюшко полез к джипу. Пока он тихо переговаривался о чем-то с бандитом, Таран молча смотрел на них, а когда Дедюшко приготовился лезть в разбитое заднее окно, отчетливо произнес:

– Гассан! Майор! Вы, я вижу, классно спелись, но не учли одного обстоятельства.

– Какого? – тревожно спросил вставший на карачки Дедюшко.

– Бандитский джип сгорел синим пламенем! – прокричал Таран, укладывая пистолетный ствол на сгиб левой руки. – Вместе с бандитскими баксами!

– Ты рехнулся?

С этими словами Дедюшко попытался встать, но не успел. Три пули, одна за другой, прошили бензобак «Чероки», обращенный к Тарану. Какая-то из них высекла достаточное количество искр.

Плоф-ф!

Слепящий огненный шар набух и лопнул в овраге. Оглохший и ослепший Таран почувствовал, что его, словно былинку, несет куда-то, ударяя о кочки. Прошло немало времени, прежде чем он, отплевываясь, сумел сориентироваться в пространстве. Приняв сидячую позу, он увидел полыхающий автомобиль. Рядом, в занявшейся огнем траве, катался Дедюшко, спеша погасить тлеющую одежду. Это ему удалось, потому что, когда Таран очнулся в госпитале, он узнал, что, несмотря на сильнейшие ожоги, майор СБУ выжил.

Через две недели, когда Дедюшко смог говорить, началось следствие. Таран угрюмо отвергал выдвинутые против него обвинения. Нет, он не состоял в тайном сговоре с покойным Эльдаром Гассадулиным. Нет, он не намеревался убить украинского эсбэушника. Произошел несчастный случай. Майор Дедюшко сам виноват, что неосторожно приблизился к перевернувшемуся джипу.

Следствие зашло в тупик. Противоречивые показания двух участников событий невозможно было ни подтвердить, ни опровергнуть. До трибунала дело не дошло, его замяли. Только Дедюшко получил орден, полковничьи погоны и повышение в должности, а Тарана, как замаравшего честь мундира, вышибли из спецназа с волчьим билетом.

Так вот очутился он на той скользкой дорожке, которая в конце концов привела его в тюрьму, а там столкнула с бандитами.

И обратного пути у него не было.

Да и хотел ли он обратно? Куда? К кому? Зачем?

* * *

Сгорбившись на диване с опущенными между коленями руками, Таран продолжал смотреть какую-то телепередачу, не вникая в ее смысл. Возможно, смысла не было, чтобы не грузить зрителей никому не нужными проблемами. На экране какая-то девица с хорошо развитой нижней челюстью щебетала с другими девицами, одетыми так, словно все их свободное время проходило в постели или на диком пляже. Эти неряшливые особы называли ведущую Ксюшей и заискивающе хихикали. Когда то же самое стали делать парни в мятых шортах и футболках, Таран выключил телик.

Не зная, чем занять себя, он взял в руки книжку, забытую кем-то в квартире. Называлась она «Волчья стая». Раскрыв ее на середине, Таран прочитал:

«Докатившись до подножия холма, автомобиль ударился о камень и взорвался. Раздался оглушающий грохот, в ночи вспыхнуло пламя. Было видно, как там внизу корчатся горящие силуэты бандитов, сумевших выбраться наружу».

– Они все корчатся-корчатся, а не сгорают, – прокомментировал Таран, запуская книжку в угол.

Потянувшись, он отправился на кухню, протянул руку к холодильнику и опустил ее. Вдруг захотелось пищи настоящей, горячей, пахучей, сдобренной всевозможными соусами и специями. К черту консервы, соевые балыки, порошковое молоко и инкубаторские яйца! Человек, вышедший из тюрьмы, вправе побаловать себя чем-нибудь посущественней.

Пробормотав эти слова вслух, Таран оделся, бегло посмотрелся в зеркало и покинул квартиру, пропитанную чужими запахами, переживаниями и мыслями. Раз неизвестный посоветовал наведаться на Постышева ночью, то спешить некуда.

Глава 6
Под музыку Вивальди

Ресторан, в который заглянул Таран, назывался «Венеция», однако в нем было на удивление сухо, а посетители прибывали к входу не на гондолах и даже не на вездеходах-амфибиях, а на обычных автомобилях стоимостью от двадцати до пятидесяти тысяч долларов. Это означало, что поданный счет не окажется баснословным, а по залу не будут бродить телохранители местных олигархов, буравя взглядами присутствующих. Обычный ресторан – не крутой, не фешенебельный, в меру престижный, без лишних наворотов и метрдотелей в галстуках-бабочках.

Отказавшись оставить куртку в гардеробе, Таран переступил порог зала, выдержанного в золотисто-бежевых тонах. Официантки, наряженные то ли подружками гондольеров, то ли маркитантками, бесшумно сновали между столов, половина из которых пустовала. На крохотной сцене тихо пиликал на скрипочке лысый толстячок, которому никогда не стать Паганини. Глаза его были полны печали и похмельной тоски, а плечи фрака усеивали белые хлопья – увы, не снежные.

Таран выбрал место в углу, откуда просматривался вход и сам зал. Правда, видеть всех посетителей мешали декоративные колонны, но это не имело значения. Устраивать за ним слежку было рано и бессмысленно. Соловьев не подозревал, что в Курганске появился охотник за его головой. Ментовских облав Таран тоже не боялся. В настоящее время он являлся добропорядочным гражданином, обвинить которого было не в чем. Если не считать фальшивого паспорта и фактического побега из тюрьмы…

Если не считать мрачных планов в голове… После просмотра фотографий убитой Наташи он мысленно поклялся, что Соловьеву не жить. Рисковали умереть в расцвете сил также охранники курганского бизнесмена, надругавшиеся над Наташей. Все они пока что наслаждались жизнью, понятия не имея, какая опасность нависла над ними. Возможно, в данный момент Соловьев тоже сидел в каком-нибудь кабаке, размышляя, чем бы себя побаловать после трудного дня. Но в «Венеции» его не было, в этом Таран не сомневался. Портрет кровного врага четко отпечатался в мозгу.

Стараясь не зацикливаться на нем, Таран закурил, откинулся на спинку стула и, щурясь, стал разглядывать публику.

Романтических влюбленных среди посетителей почти не было. Сидели за столами предприниматели средней руки – с супругами и без, – сидели дамы предпенсионного возраста, сидел какой-то забулдыга, явно не соображающий, куда он попал, а вскоре Таран приметил одну нехорошую компанию, не понравившуюся ему с первого взгляда.

Парни вошли в ресторан почти сразу за ним, расположились в противоположном конце, подозвали официантку, что-то заказали наспех и забыли о ее существовании. Было их трое. Одеты парни были прилично, даже, можно сказать, солидно, но вот рылами не вышли. Угадывалось в их лицах, жестах и позах что-то звериное, опасное, беспощадное. Такие ребятишки не любят гулять в ресторанах вроде «Венеции». Им бы на природу с шашлычками, пивком и помповыми ружьишками. Или в сауну с визжащими телками. Но на кой леший этим мордоворотам итальянская кухня? Ждут кого-то? Убивают время, вместо того, чтобы курить сигарету за сигаретой в машине?

К Тарану приблизилась официантка с лакированной книжечкой меню. Несмотря на экзотический наряд, смотрелась она очень даже ничего. Даже дурацкая шляпка с еще более дурацкими ленточками ее не портила. Ну а блузка с глубоким декольте – только красила. У официантки была красивая грудь с классической ложбинкой, в которой заманчиво поблескивал кулончик в виде сердечка. Если опрокинуть девушку на спину, ложбинка исчезнет, а тяжелые груди разойдутся в стороны, подрагивая при каждом движении.

– Добрый вечер, – проворковала девушка, перехватив взгляд Тарана, но ничуть не смутившись этим.

Напротив, она даже приосанилась, выпячивая свою замечательную грудь.

– С вами вечер стал добрее, – плотоядно улыбнулся Таран. – Скажите, если я задержусь допоздна, – он взглянул на часы, – вы пожелаете мне доброй ночи?

Официантка растерялась:

– Не знаю…

– А как насчет доброго утра?

Таран собрался было подмигнуть, но решил не делать этого. Когда мужчина чересчур активно проявляет интерес, женщина может возомнить о себе невесть что. Будто она уже не официантка в дешевых колготках, а принцесса Диана в новом воплощении.

– Заказывать будете? – спросила девушка, переступая с ноги на ногу. Они у нее были достаточно длинные, во всяком случае, намного длиннее юбчонки.

– Непременно, – пообещал Таран. – Вас как зовут?

– Зачем вам? – Она нахмурила тщательно подкрашенные бровки.

Выложить ей, зачем мужики, только что вырвавшиеся на волю, знакомятся с девушками? Или признаться, что Таран намерен заиметь запасной аэродром, где можно пересидеть в случае чего? Лишнее. Только последний идиот станет раскрывать душу официантке.

– Я хочу знать, как зовут красавицу, которая сегодня исполнит мое заветное желание, – проворковал Таран.

Многозначительный комплимент насторожил девушку.

– Никаких желаний я выполнять не собираюсь.

Она попятилась, намереваясь развернуться на каблуках, чтобы удалиться с высоко поднятой головой. Прежде чем она успела сделать это, Таран невинно захлопал глазами и воскликнул:

– Как? Вы не будете меня кормить? Хотите позволить умереть мне голодной смертью в этом чудесном заведении?

– Так это и есть ваше желание? – догадалась девушка.

– Ну конечно! А вы думали?

Она просияла:

– Вот меню, выбирайте, пожалуйста…

Таран принял у нее книжицу с золотым тиснением и положил на стол.

– Ты не ответила, как тебя зовут, – напомнил он укоризненно.

– Люда, – пролепетала официантка.

Сбитая с толку ласковым обращением, она не заметила, что ее уже называют на «ты». Не бог весть какое достижение, но, не перейдя на «ты», вряд ли уложишь женщину в постель. Во всяком случае, Тарану это еще ни разу не удавалось.

– А я Евгений. Не Онегин, не волнуйся.

– Онегин? – Люда наморщила лобик. – Вы о ком? Я не знаю никакого Онегина.

Святая простота! Хотя нет. Кто, где и когда видел святых официанток, скажите на милость?

– Короче, я Евгений, которого близкие называют Женей, – представился Таран. – Покормишь Женю, Людочка? – Он возвратил меню, которое не соизволил даже раскрыть. – Я полагаюсь на твой вкус. У такой прекрасной девушки он должен быть безупречным.

– Надеюсь, – улыбнулась Люда, раскрашенная, как индеец, вышедший на тропу войны. Она и впрямь полагала, что у нее хороший вкус. И она до сих пор верила тому, что говорят мужчины, разглядывающие медальон на ее груди.

– Жду тебя с нетерпением, – сказал Таран. – Возвращайся скорее.

Однако Люда не спешила расставаться.

– Пить что будете? – спросила она. – Вино или…

– Или, – отрезал Таран. – Минеральную воду. Но заплачу за нее, как за кислое вино, которое по какому-то недоразумению зовется сухим. Оно у вас небось подается под видом итальянского?

– Почему под видом? – вступилась Люда за честь ресторана. – Вино у нас действительно итальянское.

– Ну да, ну да. Ежедневно доставляется с виноградников на склонах Везувия. Самолетом.

У Люды вырвался нервный смешок. В ее глазах читалось разгорающееся любопытство. Ей определенно нравились уверенные в себе, нагловатые и бесцеремонные мужчины. Тут Таран угадал правильно и теперь вовсю играл на слабой струнке девушки. Подобно всем официанткам, она наверняка мечтала о принце на белом «мерине». Своими главными козырями считала смазливую мордашку и молодое, упругое тело. Таран не возражал попользоваться и тем, и другим, а заодно воспользоваться Людочкиным гостеприимством. Такая подружка может пригодиться в незнакомом городе. Мало ли где понадобится укрыться на ночь? Нужно будет выяснить, как у Люды обстоят дела с жилплощадью и семейным статусом. На замужнюю женщину не похожа, обручального кольца не носит, лифчика, кажется, тоже. Легкая добыча.

– Что-нибудь еще? – спросила Люда, держа карандаш над раскрытым блокнотиком.

Таран наградил ее широченной улыбкой а-ля «Я тебя съем».

– Я же сказал, на твое усмотрение. И помни, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но заканчивается несколько ниже. Хотите узнать, где именно?

Покраснев, Люда помотала головой так отчаянно, что едва не лишилась своей дурацкой шляпки.

Отпустив ее с миром, Таран закурил, незаметно поглядывая на подозрительную троицу. Парни пили коньяк, закусывая виноградом и апельсинами. В сторону Тарана они не смотрели. Тихо переговаривались о чем-то, изредка сближая головы. Оно и понятно. Таким ребятишкам ни к чему лишние уши.

О чем они совещаются? Да уж не о том, как провести свободный вечер. Планы у них наверняка имеются. И делиться ими с окружающими парни не собирались. Хрен с ними. Таран тоже держал свои намерения при себе.

* * *

Через некоторое время Люда принесла странный с виду суп: не прозрачный, напоминающий скорее жиденькую молочную кашку или окрошку, заправленную майонезом. Пах суп грибами и почему-то сыром. Таран его нехотя выхлебал, промокнул губы салфеткой, стал ждать продолжения. Оно последовало минут через пятнадцать, когда захотелось встать и уйти с пустым брюхом.

– А вот и паста, – объявила Люда таким тоном, будто рассчитывала осчастливить Тарана.

– Зубная? – осведомился он с видом завсегдатая итальянских ресторанов.

– Почему зубная?

– А почему паста?

– Так называются макароны по-итальянски, – пояснила Люда, справившись с замешательством.

– Вот. – Таран сунул ей стодолларовую купюру. – Это тебе аванс за расторопность и эрудицию. В дальнейшем у тебя есть шанс заработать еще несколько таких маленьких бумажных призов. – Не давая девушке опомниться, Таран задал очень волнующий его вопрос: – Ты замужем?

– Мы уже на «ты»? – попыталась обороняться Люда, выставляя на стол все, что находилось у нее на подносе.

– Давно. А ты не заметила? Так ты замужем?

– Нет, но у меня есть жених, и…

– Он тебя очень любит, но не спешит вести под венец, – продолжил Таран, кивая, – потому что сначала нужно сделать карьеру и заработать денег на жилье.

– Нам есть где жить. У меня свой дом за городом.

– А, где-нибудь в глухомани? Часа два электричкой и столько же пешком… Частная вилла с огородом на шесть соток.

– Ошибаешься. Не два часа, а час. А участок соток на десять.

– Это меняет дело, – кивнул Таран. – Небось с такой завидной недвижимостью у тебя отбоя от женихов нет? Свой Руслан имеется?

– Почему обязательно Руслан?

– Ну, «Руслан и Людмила». Пушкин А Эс.

– Пушкина мы в школе проходили, – похвасталась Люда. – Это… «Лукоморье» и «Героя нашего времени». Но стихов про Руслана я не помню.

– И молодец, – одобрил Таран. – Зачем тебе какой-то замшелый Руслан, когда вокруг столько реальных кавалеров. Пользуешься у них спросом?

– А вы думали! – Люда воровато оглянулась, проверяя, не наблюдает ли за ней администратор. – Но мой парень со мной вовсе не из-за дома. Его туда на аркане не затянешь.

– К такой красавице? В голове не укладывается! – Всем своим видом Таран дал понять, что лично его на аркане тянуть не пришлось бы.

– Просто ему за город далековато добираться, потому что он работает допоздна, – заступилась Люда за бойфренда.

«А тачки у него нет», – заключил Таран, пробуя на вкус куриную ножку. Она оказалась очень вкусной, особенно сдобренная томатным соусом.

– Напиши свой номер, – предложил Таран. Видя, что Люда колеблется, он извлек из кармана еще одну сотню, а потом мобильник. – Если ты еще не поняла, – сказал он, – то я спонсор молоденьких хорошеньких официанток, женихи которых не в состоянии приобрести автомобиль, чтобы сделать путешествия за город приятными. Это тебе на чай, на ящик хорошего английского чая. А теперь позвони мне, позвони. – Таран включил телефон и продиктовал номер. – Да не скромничай ты. Я ведь пока что не в постель к тебе напрашиваюсь, а просто в гости.

Отбросив колебания, Люда достала из карманчика передника розовый телефончик и набрала подсказанные цифры. Едва раздался звонок, Таран сбросил вызов, но адрес абонента сохранил.

– Порядок, – произнес он, жуя спагетти. – Спасибо, Людочка, ты вернула мне веру в слабый пол. Твоя доброта не знает границ.

– Если вы думаете, что…

– Ты! – напомнил Таран. – Мы перешли на «ты». Окончательно и бесповоротно.

– Если ты… – Люда помялась. – Если ты думаешь, что это из-за денег…

– Я так не думаю. Что такое деньги? – Таран небрежно пошевелил пальцами. – Макулатура, мусор. По-настоящему ценны только искренние человеческие отношения. Чувства, высокие чувства, – уточнил Таран, не прекращая жевать, запивая курятину и спагетти холодной водой. – Ты способна на настоящую чистую любовь, это же видно с первого взгляда.

– Я? Н-ну-у… Пожалуй…

– Тогда мы обязательно увидимся снова. А пока я хотел бы остаться один. Потому что, когда я смотрю на тебя, у меня просыпается совсем другой аппетит. Не гастрономического характера.

Хихикнув, Люда направилась к другому столу. Бедра у нее на ходу раскачивались, как пара буйков на волнах. Впечатляющее зрелище. Особенно под музыку Вивальди, которую взялся наигрывать скрипач, усыпанный перхотью.