Текст книги "Кентавр выпускает стрелу"

Автор книги: Сергей Павлов

Соавторы: Николай Шагурин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Сергей Павлов
Николай Шагурин
Кентавр выпускает стрелу

Нельзя ни под каким предлогом допустить, чтобы будущее наших детей было загублено учениками дьявола от науки.

Ален Бомбар

1. ДВА ХРАМА

Будда таинственно улыбался. Розовая эмаль его каменных губ отражала блики лунного света, проникающие сюда, в глубину ночных джунглей. Колоннада увитых лианами стволов тесно обступила развалины древнего храма, тяжело нависли над ним гигантские шатры древесных крон. Тысячу лет назад люди сотворили себе бога из громадного обломка скалы и с помощью девяти слонов усадили на широкий постамент. С щедростью, достойной богов, люди покрыли позолотой каменные драпировки его одежд, увенчали голову золоченой тиарой и наделили всезнанием. Много веков они поклонялись ему, простираясь ниц у его скрещенных ног, приносили ему богатые дары, украшали голую грудь душистыми гирляндами цветов и при трепетном свете факелов свершали перед ним таинства обрядов.

Да, когда-то он был здесь нужным богом. Но постепенно люди забыли о нем, покинули среди священных развалин, в плену у бушующей зелени. Он давно простил людям обидное непостоянство и остался в одиночестве владыкой призрачного покоя. Приопустив тяжелые веки, он улыбался, молчал и слушал. Слушал, как из-под полуразрушенных храмовых фризов выползают на ночную охоту бесшумные кобры, как тихо покачиваются длинные плети лиан и распускаются бутоны ночных цветов.

Темный лес был наполнен множеством разнообразных запахов и звуков. Сверху, из хаоса переплетенных ветвей, стекал клейкий горьковатый аромат соцветий, гнилью и сыростью тянуло от мрачных болот, удушливые испарения поднимались в темноте среди утробного чавканья трясин. Шумно захлопала крыльями какая-то птица, испуганная подозрительным треском ломаемых сучьев: кто-то огромный продирался сквозь заросли. Взбудораженные обезьяны сонно завозились в ветвях, лопоча свои обезьяньи заклинания. Откуда-то издалека доносилась охотничья песня волчьей стаи, шакалы тут же ответили ей истерическим хохотом. Каменный Будда оставался спокоен.

В небе над лесом возник чужеродный звук. Он, приближаясь, усиливался и постепенно превратился в оглушительный рокот, подобный треску исполинской цикады. Джунгли приумолкли, насторожились. Над кронами деревьев показалась пузатая стрекоза, несшая под брюхом добычу, похожую на обтесанный камень. Стрекоза пролетела низко над зарослями и исчезла. Рокот замер вдали.

Будда улыбался: богам дана мудрость…

***

– Фред, ты заметил внизу развалины?

– Здесь это не редкость. Возьми чуть западнее, Джон, и через десять минут мы будем на месте.

– О’кей!

Пилот плавно повернул вертолет, беспокойно взглянул на подвешенный контейнер. Груз был в порядке.

– Ты знаешь, Фред, когда-то я мечтал посетить Южную Азию в составе какой-нибудь археологической экспедиции. Мне даже снились карты, планы раскопок, палатки, лопаты. А пришел я сюда вот с этим… – пилот похлопал рукой по кобуре пистолета.

– А я мечтал стать детским врачом, Джон, – сказал Фред и вздохнул. – Глупо, не правда ли? Все мы мечтаем, что жизнь распахнет перед нами двери парадного хода, но она, каналья, всегда почему-то услужливо подсовывает нам черный.

Джон не ответил. Он смотрел вниз на темный ковер необозримых зарослей и тихонько насвистывал. Холодным отблеском лунного света обозначился изгиб неширокой реки, в узком прямом коридоре, прорезанном в джунглях, угадывалась шоссейная дорога. Через несколько минут показался муравейник синих огней. Джон взялся за рычаги и снизил обороты винта. Справа скользнула тень другого вертолета.

– Осторожнее, – сказал Фред, – ты же видишь, что на посадку идет грузовик.

– По-твоему, я должен уступить ему место? – проворчал Джон. – Мы не можем болтаться в воздухе и ждать, пока он разгрузится.

– Конечно, нет. Сегодня нам приказано оставить груз прямо на куполе. А вот и посадочный знак, на самой вершине.

Вертолет повис над исполинским бледно светящимся сооружением, призрачным, как облако. В зеленоватой толще “облака” бродили беспокойные тени, то тут, то там вспыхивали зарницы, и тогда тени стремительно шарахались в сторону.

– Как бы нам не повредить свой сундучок… – озабоченно сказал Джон. – Похоже на то, что кому-то из нас придется руководить посадкой снизу.

Фред снял наушники, откинул дверцу и выбросил наружу нейлоновую лестницу. Нащупывая эластичные ступеньки, начал спускаться. Руки дрожали от напряжения, когда он поравнялся с грузом; Фары вертолета осветили серебристо-матовый бок контейнера и обозначенный на нем знак радиоактивной опасности.

Фред ступил на дощатый настил площадки и зажмурился от прямого света в лицо.

– Что за дурацкие шутки! – пробормотал он и сунул пропуск в рыльце наведенного на него автомата.

– Принимай груз, ребята! – рявкнули в темноту, стараясь перекричать шум винтов.

Несколько дюжих рук быстро разобрали часть настила, и Фред, задрав голову кверху, стал жестами корректировать посадку:

– Левее, еще левее… Стоп! Спуск…

Увесистый контейнер точно вошел в предназначенный для него проем и скрылся под настилом. Обдав людей мощным потоком воздуха, вертолет грузно сел на широкие шпалы; моторы умолкли.

– Да здравствуют представители Армии спасения, го-го… – весело горланили солдаты, обступая Джона тесным кольцом. – Сухой закон – к чертям! Сегодня, наконец, мы промочим глотки. Виски! Подавай сюда святые слезы Непорочной Девы, иначе мы швырнем вас обратно в небо… Го, го, го!

Джон воровато огляделся по сторонам.

– У нас все предусмотрено, парень, – хором заверяли солдаты. – Сержант внизу, вас никто не накроет… Виски, или мы растащим твою вертушку на сувениры. Плата – наличными!

Джон кивнул в сторону вертолета:

– Там вы найдете все, что вам нужно.

Солдаты, как саранча, облепили машину – каждый стремился попасть туда первым.

– Он сказал: все, что нам нужно… Но я не вижу здесь женщин! – раздался голос из грузового отсека.

Солдаты заржали.

– Поищи-ка получше, Гарри. Бьюсь об заклад, что там за ящиком ждет тебя дочь здешнего короля!..

Пилоты внимательно осмотрели шасси и с любопытством заглянули в дыру, куда уходили грузовые стропы. Джон присвистнул.

– Ничего себе ямка, – с уважением произнес Фред.

Там, внизу, был день – настолько яркий свет источали гирлянды осветителей. Где-то в головокружительной глубине, среди переплетения ажурных конструкций и. толстых связок кабелей, ползали и копошились крошечные фигурки людей, вспыхивали голубые молнии электросварки. Но прежде всего бросались в глаза странные, неуклюжие на вид, громоздкие механизмы, образующие гигантское кольцо, похожее на ожерелье из черных крабов. Сходство с ожерельем усиливалось большими зеркальными шарами, включенными в кольцо через равные промежутки, словно застывшие капли ртути. На многоэтажных виадуках и перекрытиях деловито сновали подъемные краны, занятые сборкой ребристых трубопроводов, гудели, как шмели, моторы вспомогательных агрегатов, взад и вперед носились механические тележки. С палубы верхнего яруса к контейнеру протянулась длинная рука стального захвата, рабочие быстро отцепили крюки тросов, и вертолет облегченно скрипнул пружинами амортизаторов.

– Эй, ребята! – окликнули пилотов сзади. – Туда смотреть не положено. Отойдите в сторонку, пока мы не подготовим вашу колымагу к полету.

Фред закурил и отошел к краю площадки. Опершись на барьер, он смотрел на темное море джунглей и время от времени сплевывал вниз на зеленоватую гладь загадочно мерцающего купола. Подошел Джон, тронул его за рукав:

– Возьми, вот твоя доля. Бизнес есть бизнес.

Фред нехотя протянул руку. В его ладонь легли скомканные сальные на ощупь кредитки.

– Машина заправлена, – сказал Джон. – Надо сматываться, пока нас не замели… Ребята еле стоят на ногах.

2. НОВИЧОК ИЗ ШТАТОВ

Офицер с неприязнью оглядел ослепительно белый костюм прибывшего и лениво вытер платком потную шею.

– Элвин Говард Брент? Предъявите ваш пропуск.

Брент молча протянул голубой картонный квадратик. Едва взглянув на тисненный силуэт кентавра, натянувшего лук, офицер сделал попытку сложить губы в любезную улыбку.

– Можете пройти, там вас ждет машина. Багаж, извините, будет доставлен вам позже. Таков уж у нас порядок… Сержант, проводите мистера Брента.

Брент поблагодарил, небрежно приподняв шляпу, и последовал за провожатым. Таков порядок… Прощально взревели моторы вертолета. Придерживая рукой готовую улететь шляпу, Брент, не оглядываясь, шагал по раскаленному за день бетону.

Прямо у края вертолетной площадки, в тени дикорастущего банана, ожидал длинный голубой “форд” с открытым верхом.

– Клянусь корсетом своей прабабушки!.. Эл, старина! – навстречу бежал загорелый человек в шортах к белой спортивной рубахе.

– Боб?!

Друзья долго тискали друг друга в объятиях.

– Отцепись, медведь, – взмолился Брент, – дай посмотреть на тебя.

– Уверяю тебя – ничего интересного. Я все тот же Роберт Мелтон – и точка. Можешь убедиться.

– Все тот же, – с улыбкой согласился Брент, – если, конечно, закрыть глаза на некоторые внешние изменения. Оставленные тебе в наследство временем. Или, по-твоему, проседь в висках особого значения не имеет?

– Время здесь ни при чем. Это – след нашей молодости, Эл.

Брент пристально посмотрел другу в лицо.

– Не знаю почему, но твой респектабельный вид немного смущает меня, – выдерживая взгляд, продолжал между тем Мелтон. – Быть может, я тебе просто завидую?

– Видимо, я сильно изменился за это время, если старина Мелтон решился на такую скользкую лесть.

– Ты не так понял меня. Я действительно стал чертовски завистлив. Особенно к тем, кто находится по ту сторону ворот.

– О, этот комплимент уже другого рода. И нельзя сказать, что он меня страшно обрадовал.

– Теперь это никакого значения не имеет. Уж раз ты здесь… – Мелтон сел за руль и подмигнул Бренту. – Едем. Здешнее солнце не расположено к новичкам из Штатов, особенно в полдень. У меня дома мы вдоволь наговоримся за стаканчиком охлажденного виски.

Проводив взглядом машину, сержант выплюнул жевательную резинку себе под ноги и махнул рукой часовому. Решетчатые ворота с лязгом захлопнулись.

Офицер порылся в картотеке, нашел нужный бланк и сделал на нем аккуратную запись: “Элвин Брент – физик. Рост – выше среднего. Худощав, спортивного сложения, осанка прямая. Волосы – темные, глаза – серого цвета. Особые приметы: на правой щеке шрам, вероятно огнестрельного происхождения, отчего правая часть лица выглядит менее подвижной, чем левая”.

– Алло, Центральная, свяжите меня с девятым отделом. Да, да, очередная информация…

***

Мелтон открыл дверь бунгало и пропустил вперед Брента.

– Вот здесь я и живу…

– Зачем? – спросил Брент. – Когда мы проезжали жилой сектор, ты не уставал расхваливать предназначенные для нас коттеджи.

– В джунглях как-то спокойнее, Эл, – уклончиво ответил Мелтон. Он пододвинул к барьеру веранды стол и два легких кресла. – Тебе налить с содовой?

– Как хочешь.

– Да, гораздо спокойнее… – повторил Мелтон. Глаза его внимательно смотрели куда-то в заросли.

– Что ты увидел там интересного? – полюбопытствовал Брент.

– Пока ничего, и это меня немного расстраивает.

Брент, привычный к причудам друга, отодвинул стакан и по его примеру стал обшаривать глазами листву ближайших деревьев.

– Ага, наконец-то… – Мелтон вскинул заранее приготовленный фотоаппарат.

Раздался треск, и огромная ветвь, ломая сучья, стала медленно клониться вниз. Изумленный Брент увидел на ней судорожно цепляющегося человека. Мелтон раз десять подряд щелкнул затвором.

– Хэлло, Хью, – крикнул Мелтон, – надеюсь, что ваша физиономия несколько оживит скучный пейзаж. Съемка окончена, можно убирать декорации. Заходите к нам отведать хорошего виски.

На растерянное лицо человека жалко было смотреть.

– Пятьсот долларов за пленку, мистер Мелтон, – неожиданно предложил он, барахтаясь в каких-то проводах.

К его правому уху был прикреплен наушник, ниже, под ногами, болталась длинная зеленая трубка, что-то похожее на портативный телескоп.

– По рукам! – весело откликнулся Мелтон. – Вы получите пленку, как только я покину этот гостеприимный край. Э-э-э, да я вижу, вам не спуститься на землю без моей помощи…

Он выхватил из заднего кармана пистолет и тщательно прицелился. Наушник разлетелся вдребезги.

– Виноват, – учтиво извинился Мелтон. – Попробую еще…

Пуля перебила место надлома, и ветвь вместе с живым грузом рухнула в гущу кустов.

– Счастливого пути, Хью. Передавайте привет девятому отделу.

– Довольно рискованный эксперимент, – заметил Брент.

– Зато теперь мы сможем спокойно поговорить без длинноухих свидетелей. Согласитесь, что это был хороший трюк.

– В какой-то мере, да…

– Все до смешного просто: перед твоим приездом я обнаружил на одном из деревьев подслушивающий прибор и не поленился сделать незаметный надпил. Результат ты уже видел.

– Да, теперь я окончательно убежден, что ты все тот же Роберт Мелтон – и точка, – улыбнулся Брент. – Ну, а если этот парень донесет?

– Исключено. Его не похвалят за грубую работу. Теперь он у меня вот здесь… – Мелтон погладил рукой фотокамеру. Он залпом выпил неразведенное виски и бросил в рот сигарету. – Так, значит, припекло тебя в Штатах, если ты принял приглашение Троппа?

– Да, последнее время мне приходилось несладко, – нехотя ответил Брент. – Ты ведь знаешь, какие условия сложились в “Континеншел атомикс”.

– Прежде всего, я знаю тебя. Знаю и удивляюсь, что привело тебя в наше логово.

– Мне обещали предоставить возможность спокойно работать над интересующей меня темой.

– Я не об этом. Ведь тебя считали красным.

– Вздор! Все началось с того памятного дня, когда я поставил свою подпись под обращением ученых к президенту. Поступить иначе я не мог, не имел права, так как полностью разделяю мнение своих коллег относительно испытаний ядерного оружия. Конечно, пришлось оставить работу на кафедре и предложить свои услуги “Континеншел атомикс”.

– И тебе удалось поладить с администрацией концерна?

– Ничего удивительного нет. Просто я был им нужен.

– Вот, вот, – оживился Мелтон. – Нужен! Троппу ты тоже нужен. Но прежде всего ты должен усвоить, что здесь не “Континеншел атомикс” и что шутки с Троппом плохи: на нем генеральский мундир и в придачу ему предоставлены широчайшие полномочия. Кроме того, Тропп очень спешит.

– Куда? – криво усмехнувшись, спросил Брент.

– Одному богу известно. Одно могу сказать тебе наверняка: если Тропп в этой спешке свернет себе шею, не уцелеют и наши.

– Загадочно и многозначительно! Я вижу, Восток дурно влияет на стиль твоих выражений.

– Но ты ведь не ребенок, Эл! – обиженно фыркнул Мелтон. – Зачем же, по-твоему, генералу предоставлены диктаторские права, зачем в его распоряжении находятся десятки ученых мужей, имена которых хорошо известны в кулуарах ядерной физики? Может, тебя пригласили сюда на чашку кофе?

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что с завтрашнего дня тебе придется принять самое непосредственное участие в нашей дьявольской затее. Это тебя устраивает?

– Вообще говоря, нет. Но ты преувеличиваешь мои возможности. Ведь я всего лишь скромный подданный ее величества теоретической физики, и результаты моих работ в области исследования микроструктур нейтринных полей никого, кроме физиков-теоретиков, не интересуют.

– Великий Эйнштейн тоже считал себя паинькой. До тех пор, пока несчастная Хиросима не охнула на весь мир.

Брент поморщился.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ничего. Просто я задаю вопросы, над которыми тебе не хочется думать. Меня это немного развлекает. Итак, продолжим. Тебе известно, где мы находимся?

– В джунглях, у черта на рогах где-то в районе местонахождения его макушки, – вяло ответил Брент. – Доволен?

– Браво, котелок у тебя заработал. А, позволительно будет спросить, с какой целью мы здесь?

– Выполняем задание Голливуда: натурные съемки для экзотической кинофеерии “Крошка Пип и тигр, которого звали Джонни”.

– Превосходно! Тропп – в роли главного режиссера, четыре ряда колючей проволоки – в качестве декораций, статисты – парни в форме морской пехоты, киносценарий – под грифом “совершенно секретно”. Вот только названия кинофеерии ты не угадал: “Операция "Кентавр“”.

– Как? На территории суверенного государства?

Мелтон прищурил левый глаз и глубоко затянулся табачным дымом.

– Ха! – выдохнул он. – На территории… Нам что, привыкать? Устроим какую-нибудь пакость планетного масштаба, разбирайся тогда, где чья территория.

– Ты сегодня мрачно настроен, Боб.

– А ты так ничего и не понял.

Мелтон поднялся, пнул ногой кресло и перешел в другой угол веранды.

– Пойди сюда, Эл. Я хочу тебе кое-что показать. Смотри.

День угас. Джунгли с изумительной быстротой сменили солнечную одежду дня на темное вечернее платье, украшенное алмазами звезд. Но за рекой, там, куда показывал Мелтон, верхушки деревьев почему-то сохраняли слабый пепельно-изумрудный цвет. Не сразу Брент сумел заметить среди океана растений робкое зеленоватое свечение. И только внимательно всмотревшись, он сообразил, что перед ним какое-то необычное сооружение в виде пологого купола.

– Что это?

– “Кентавр”, – коротко ответил Мелтон.

Внезапно осознав масштабы гигантского сооружения в джунглях, Брент присвистнул от удивления.

– Рано свистнул. Ты видишь всего лишь сегмент огромного шара, на девять десятых окрытого под землей. Вокруг него расположены невидимые отсюда корпуса лабораторий и специальных энергетических станций. Вот теперь можешь свистнуть.

Брент промолчал. Он задумчиво смотрел, как дрожат и переливаются звезды. Мирно звенели цикады, со стороны реки доносились тихие всплески, влажный теплый воздух был насыщен одуряющим ароматом. Казалось, ночь будет длинной и безмятежной.

– Послушай-ка, Боб, тебе что-нибудь известно о проекте “Восток”?

– Только то, что “Восток” и “Кентавр” – это одно и то же. Почему ты спросил об этом? Ага, понимаю: отказавшись от участия в разработке проекта “Восток”, ты угодил сюда… в самую гущу событий. М-да… В этом мире чертовски трудно принадлежать себе самому.

– Что же это такое? – тихо спросил Брент.

– Не знаю. Пока не знаю. Да и наплевать мне на это. И тебе наплевать. Все равно ничего не изменится. Иди сюда, пропустим еще по стаканчику – и спать. Ты, я вижу, устал с дороги, да и мне необходимо выспаться.

– Ты, кажется, пьян? Раньше, мне помнится, ты терпеть не мог виски.

– Мало ли что было раньше. Теперь я с ним в дружбе. Раньше… – Мелтон зло рассмеялся. – Помнишь Корею? Чтобы спасти меня, ты был вынужден ухлопать корейскую девчонку, хотя тебе это было не очень приятно. А теперь тебя заставят уничтожить весь мир, чтобы спасти его от коммунизма, и тоже не спросят – нравится тебе это или нет. Эх, старина, иногда мне кажется, что всевышний, создавая землю, ошибся колодкой, оттого и получилась она такая нескладная. И кончится тем, что обиженные богом люди развалят ее на куски. Не знаю, появится ли у всемогущего желание вновь создавать Адама. Наверное, нет. Спокойной ночи. Твоя постель в комнате, но, если хочешь, можешь спать здесь. Не забудь накинуть защитную сетку.

Брент не слышал, когда ушел Мелтон. “Помнишь Корею?” Он стиснул зубы, но изуродованные временем воспоминания уже вцепились в податливый мозг.

…Едкий дым горящего селения, на плечах – тяжелая ноша, в шею врезался ремень автомата. Ноша – раненный в грудь Мелтон. Он тяжело обвис и стонет, хрипит, а идти так трудно. Когда же он умрет? Вокруг чужие поля, чужие люди, чужая ненависть. Надо быстрее уходить отсюда, как можно быстрее… Нет, вдвоем не уйти. Ох, как мешает эта стонущая ноша! Пусть она полежит на земле, может быть, ее не придется тащить дальше… Нет, нет! Ведь это все, что осталось от тех, пятерых, разбросанных одним снарядом, все, что осталось от прошлой дружбы, от юношеских грез. Не знал он тогда, что ровно через двадцать минут это будет все, что останется ему для оправдания себя в будущем. И он спешил, задыхаясь от страха, изнемогая от усталости, – растерянный жалкий мальчишка. Двадцать минут, тысяча двести секунд… Тогда их не было слышно, как сейчас, тогда был только страх и его причина. Теперь же, столько времени спустя, они чеканным шагом углубляются в память: так-так-так. Секунды секундам рознь. Одни из них играют отблесками полузабытого смысла, другие мертвыми лицами бессмысленно глядят из глубин отягощенной памяти… В глазах той девушки тоже был смысл, чужой, но настолько понятный, что похолодела спина. Она упала… Руки долго еще ощущали тяжелую дрожь автомата, но это были уже не его руки. Неподвижный, он долго смотрел, как ненавидящий взгляд медленно вмерзал в застывшую темень ее зрачков. За черной гранью смерти смысла не было… Был только дым пожара, была чужая ноша на чужих онемевших плечах, был красный зрак уходящего куда-то солнца…

Брент провел ладонью по лицу. Над горизонтом взошла багровая луна, похожая на купол фантастического храма.