Текст книги "Банной горы хозяин"

Автор книги: Сергей Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Войт, вспомнил Валентин. Проект «Великий Вождь». Неужели мы успели?

Нет, подумал он секундой позже. За регрессорами стоит Кукловод. А это значит, что легкой победы не будет.

– Ну, рассказывайте, – улыбнулся Валентин и сложил руки на груди. Он уже знал, что «Пришествие» обречено. Но почему бы не послушать интересного человека?

– Сначала я хочу кое-что показать, – сказал Конев и протянул руку в сторону входа. – Прошу!

Валентин повернулся на сто восемьдесят градусов. Из кабинки лифта вышли два человека, одним из которых был Геннадий Войт. А вот второго Валентин видел в первый раз в жизни и Обруч кольнул лоб огненной иглой.

Это не человек, понял Валентин. Это Великий Вождь – робот, изображающий из себя Человека. Именно так, с большой буквы – Человека, которому хочется подчиняться.

Судя по первому впечатлению, Великий Вождь у Войта получился на славу.

– Посмотрите внимательнее, – сказал Войт, сделав шаг в сторону. – Узнаете?

Валентин невольно сосредоточился на лице Великого Вождя и почувствовал легкое голокружение. По лицу робота словно пробегала рябь; оно то вытягивалось, то округлялось, нос горбился и распухал картошкой, губы складывались в обворожительную улыбку и сжимались в тонкую жестокую полоску. Затем Валентин тряхнул головой, отгоняя наваждение, – и увидел перед собой Майлза Донована.

Обруч засадил в лоб целых три огненных иголки, и Валентин виновато опустился обратно на стул. Разумеется, это не был настоящий Майлз Донован – откуда ему взяться на Земле, да еще в сопровождении Войта? Но желание вытянуться в струнку перед бывшим начальником и доложить о проделанной работе оказалось столь сильным, что Валентин ухитрился забыть этот очевидный факт.

– Спокойно! – рявкнул Войт своим неподражаемым голосом, действовавшим даже на собак. – Узнали, и хорошо. Отставить, Первый!

Майлз Донован похудел, вытянулся, – и превратился в самого обыкновенного человека, лицо которого Валентин не смог бы запомнить даже с третьего раза.

– Я вижу, подействовало, – сказал Войт, довольно потирая руки. – Итак, перед вами готовая к запуску в серию модель человекообразного робота, специально предназначенная для выполнения лидерских функций в традиционных обществах. Индивидуальная настройка образа была выполнена в демонстрационном, то есть замедленном режиме; реально робот делает ее за доли секунды, сразу же представая перед аудиторией в наиболее подходящем обличье. Ну а теперь задавайте вопросы.

– А что еще он умеет? – спросил Леонгард, успевший сделать пару шагов и теперь стоявший чуть впереди Валентина.

– Ответишь? – спросил Войт у робота.

– Отвечу, – кивнул тот. – Умею говорить на шестидесяти языках, знаю восемьдесят семь поведенческих культур, обладаю навыками контактных и бесконтактных боестолкновений одиннадцати различных стилей, способен определять целевые установки человеческих индивидов с точностью до восьмидесяти процентов. Основная специальность – скоростное формирование первичных и вторичных коллективов, коррекция отклоняющегося поведения, форсированная трансформация поведенческих навыков. Могу использоваться для борьбы с криминальными группировками, для проникновения в замкнутые иерархические сообщества с последующим взятием их под полный контроль, для консолидации социальных групп вокруг определенных ценностных идеалов, и для любых других работ по специальности. Обладаю способностью к самовоспроизводству без потери функциональности, оснащен блоком распределенного сознания, работающего как по внутренним, так и по открытым сетям связи.

– Самовоспроизводства? – вытянул шею Осипов. – Что значит – самовоспроизводства?!

– В моей конструкции использованы только общедоступные материалы, – сказал Первый, приложив руку к груди. – Средние затраты на комплектующие и энергию для тождественного дублирования оцениваются в семьсот тысяч долларов США.

– Так это ж дороже человека. – Осипов покосился на Валентина. – В чем смысл?!

– В скорости, – пояснил Войт. – Цикл воспроизводства Вождя – двадцать четыре часа, и дубль появляется на свет со всеми знаниями и умениями оригинала. Вы видели Первого в деле; как по-вашему, сколько времени ему понадобится, чтобы раздобыть семьсот тысяч долларов?

Господи, – пробормотал Осипов. – Да вы что, в самом деле собрались воевать?!

Интересно, подумал Валентин, отчего Сергей Николаевич так нервничает? Не иначе как думает, что план по производству все еще в силе.

– Благодарю вас, – сказал Конев, и Войт с Первым шагнули обратно к лифту. Валентин повернулся к экрану, где Конев в очередной раз поменял картинку. Теперь вокруг осажденной крепости регрессоров толпились разноцветные человеческие фигурки, поднимая над головой плакаты «Технологии для всех» и «Пришельцы, убирайтесь домой».

– Как всем вам хорошо известно, – продолжил докладывать Конев, – проблема адаптации человечества к так называемым закрывающим технологиям находилась в центре внимания нашего отдела с первых же минут его работы. Как справедливо заметил Сергей Николаевич, – Конев коротко поклонился в сторону Осипова, – широкое распространение любой такой технологии в современных социально-экономических условиях означает войну. Ту самую Третью мировую, о которой так много говорили в конце прошлого века и совершенно напрасно замолчали в начале нынешнего. Общая логика этой войны выглядит следующим образом. Пусть появляется и становится широко доступной технология, на порядок снижающая затраты на производство товаров первой необходимости. В индустриальных странах эта технология приводит к сокращению совокупных затрат на часть населения, живущую за счет социальных трансфертов – пенсионеров, молодежи, инвалидов и безработных, – что в конечном счете приводит к экоомическому росту. А вот в аграрных странах все иначе: здесь болышинство населения, живущее сельским хозяйством, оказывается неконкурентоспособным перед лицом импортного дешевого продовольствия. Кроме голодной смерти, у этих масс людей остается только один выход – запродать себя в качестве пушечного мяса тем представителям местной военной аристократии, которые в нем нуждаются. Иными словами, развитие технологий без соответствующего изменения в структуре занятоста населения приводит к резкому увеличению предложений на рынке военной силы. Как следствие, пороговый уровень для начала военных действий резко снижается. В результате во все аграрных странах начинается война всех против всех, которая будет продолжаться, пока существует приток извне оружия продовольствия. Вот почему мы отказались от немедленно распространения большинства наших технологий.

– Я вижу, регрессоры не так уж и неправы, – заметил Панарин, скрещивая руки на груди. – Насколько мне извести Леонид Петрович, ваш отдел так и не смог решить пробле закрывающих технологий!

– Не совсем так, Рафаил Моисеевич, – улыбнулся Конев. Решение есть, и вы его только что видели. Если войну нельзя предотвратить, это значит, что ее нужно возглавить!

– Знакомая идея, – хмыкнул в ответ Панарин. – «Лучше уж я, чем какой-нибудь мерзавец», не так ли?

– Совершенно верно, – кивнул моментально посерье невший Конев. – Мы просчитали несколько моделей, прогнозирующих социально-экономическое развитие стран третьего мира под воздействием закрывающих технологий. Единственным вариантом, дававшим пусть медленную, но положительную динамику, оказался вариант авторитарной модернизации – сознательное изменение структуры занятости одновременным переучиванием всего населения, проходящих под контролем местной военной аристократии. Правда, для успеха такой модернизации во главе иерархии власти – власть в посттрадиционных обществах может быть только иерархической, иной не поймут, – должны были встать совершенно необыкновенные люди. Люди, прекрасно понимающие механизмы работы иерархии, умеющие пользоватся ее преимуществами и блокировать наиболее вопиющие следствия ее недостатков.

– Иными словами, роботы, – улыбнулся Панарин.

– Мы выдали вашему отделу техническое задание и довольны полученным результатом, – поклонился Конев. Согласитесь, сделать робота-иерарха оказалось значительно проще, чем робота-интеллектуала!

Панарин поморщился, но возражать не стал – понял, что сегодня ему Конева не переспорить.

– Итак, в ответ на неизбежную в будущем агрессию регрессоров мы предлагаем немедленно начать операцию «Пришествие», – объявил Конев. – Суть ее заключается в том, что распространение закрывающих технологий будет производиться параллельно с отправкой во все потенциально нестабильные регионы значительного числа роботов-иерархов. Там наши роботы перехватят инициативу у местных военных элит, самостоятельно организуют массовые народные движения и направят их по пути национальных модернизационных проектов. По уточненным расчетам, интеллектуального потенциала развивающихся стран хватит на успешное освоение современных технологий – конечно, при условии, что в рамках тамошних иерархий будет осуществляться позитивный отбор. Вот этот самый позитивный отбор и должны обеспечить наши роботы.

Слава роботам, подумал Валентин. Конев слишком хорошо знает людей, чтобы доверять им их же собственное спасение. Вопрос лишь в том, достаточно ли хорошо Конев знает роботов.

Впрочем, я знаю ответ на этот вопрос. Конечно же, недостаточно. Операция «Пришествие» закончится неудачей. Как именно, пока трудно сказать, но результат предрешен.

– Для развитых стран, – продолжил тем временем Конев, – операция «Пришествие» предлагает вариант «технологического шока». У нас уже имеется около тысячи готовых к запуску стартапов на территории всех стран «Большой восьмерки»; по первому же сигналу они выбросят на рынок инноваций сотни прорывных изобретений. В ближайшие же месяцы человечество получит понятные и легко воспроизводимые технологии холодного термояда, электрогравитационных мембран, нейро-сетевого объединения сознаний и прочих полезных мелочей, которыми мы у себя пользуемся уже добрых два года. В результате в развитых странах начнется такая буча, что регрессорам станет не до корпорации «Будущее». Более того, если мы догадаемся – а мы догадаемся! – подать в суд на собственные стартапы за нарушение некоторых хитрых патентов, то мы окажемся с регрессорами по одну сторону баррикад. А уж когда поднимется третий мир и потребует от американского империализма «Термояда для всех» – вот тогда мы и посмотрим, насколько хорошо регрессоры умеют ладить с по-настоящему распоясавшимся человечеством!

Валентин обвел взглядом свои коллег и понял, что коневскому проекту обеспечена единогласная поддержка. Ребята со всем уже собрались сунуть голову в петлю. Значит, пора объяснить народу, на чьей стороне грубая сила.

– Дозволите пару слов за регрессоров? – сказал Валентин, поднимаясь на ноги.

– Пожалуйста! – Конев шагнул в сторону и сделал приглашающий жест. – Столик к вашим услугам! Поторопитесь, Валентин Иванович, смотрите, что эта публика с зеленым человечком сделала!

Валентин поднял глаза на экран и улыбнулся. Толпа человеческих фигурок уже посадила большеглазого головастика в клетку и трясла перед ней лозунгом «У инопланетян не может быть тайн от простого народа!».

– Представьте себе, что я и есть зеленый человечек, – сказал Валентин, занимая место докладчика. Коснувшись поверхности столика, он заставил толпу выронить растяжку и начать растерянно озираться в поисках исчезнувшего из клетки инопланетянина. – И у меня все еще идет десятое сентября две тысячи восьмого, а не жаркий август две тысячи девятого Напомню, что в самом удачном варианте модель «Пришествие» начинает работать на корпорацию через десять-одиннадцать месяцев после первой волны «технологического шока». До этого момента никакой пользы технологический шок корпорации не приносит: стартапы сами по себе, Кабэ само по себе. Вот этим обстоятельством я и воспользуюсь. Как только в Cети появятся первые публикации о новых прорывных технологиях, я сразу же пойму, откуда дует ветер. Не такой уж я идиот, чтобы не связать между собой срыв ликвидации Иванова и сброс информации по запретным темам. А значит, плевать на стартапы, главный враг – корпорация!

И что же дальше? – поинтересовался Конев. – Баллистические ракеты? Отряды полуразумных боевых роботов? – Напоминаю, что я не идиот, – улыбнулся Валентин. – В схватке регрессоров с корпорацией победит тот, кто сумеет привлечь на свою сторону оставшееся человечество. Так вот, пока корпорация будет рассылать по странам третьего мира своих роботов – иерархов, я просто сниму телефонную трубку и позвоню своему представителю в России. На следующий день в Демидовск прибудет следственная группа Генеральной прокуратуры, шести членам совета директоров корпорации будут предъявлены уголовные обвинения в уклонении от уплаты налогов, большая часть счетов корпорации будет арестована, а находящаяся на складах готовая продукция – конфискована. Конев поджал губы и нахмурился.

– Ну-с? – спросил Валентин. – Ваши ответные действия?

– Те же, что и раньше, – пожал плечами Конев. – Сценарий «Дубовая революция», политизация конфликта с последующим перехватом власти. Мы же его на прошлом штабе подробно обсудили…

– Обсудили, – согласился Валентин. – Ключевой момент сценария помните?

– Разумеется, – кивнул Конев. – Вербовка Кузнецова, Тихонова и Пономарева…

– А теперь вспомним о регрессорах! – хлопнул в ладоши Валентин. – Что, если кремлевской верхушке уже обещаны вечная молодость и абсолютное здоровье? Что, если наши клиенты уже посажены на «вашингтонские таблетки»?

Конев нахмурился еще сильнее:

– Надо посчитать. Маловероятно, что регрессоры пойдут на раскрытие своих технологий…

– Давайте-ка я буду думать за регрессоров, – предложил Валентин. – Зачем раскрывать какие-то технологии? При нынешних нравах в Кремле Кузнецову с Тихоновым будет представлен обыкновенный колдун, который проведет полное оздоровление методом танца с бубном! Так что считайте самый плохой вариант: все ключевые фигуры уже завербованы Противником!

– Даже считать не буду, – фыркнул Конев. – В этом случае «Дубовая революция» не проходит.

– Тогда вернемся к предыдущему этапу, – улыбнулся Валентин. – Следственная группа ломится в ворота корпорации ее активы арестовываются, ее представители вызываются на допросы. Что вы предполагаете делать в этой ситуации, если «Дубовая революция» не вариант?

– Придется задействовать сценарий «Уральская республика», – пробормотал Конев. – Хотя это не выход…

– Конечно, не выход! – перебил его Осипов, наконец давший волю эмоциям. Он вскочил на ноги и звонко постучал костяшками пальцев по лбу. – Это каким местом надо думать, чтобы такое придумать?! У нас одних комплектующих – полтора миллиона наименований, поставщики из сорока шести стран мира, четыреста тонн грузов ежедневно! Недельная задержка с поставками – треть производства встанет, месячная – все полностью. Вы представляете, что это такое – новую страну организовать? Это же минимум полгода, пока все контракты переоформишь! Да тут одних неустоек на миллиарды долларов набежит, не считая потери репутации! Если вы тут сепаратизмом собираетесь заняться – без меня, пожалуйста! Современное производство и партизанщина несовместимы! Здесь вам не мексиканские джунгли!

– Я вижу, по этому сценарию у нас полный консенсус, – усмехнулся Валентин. – Какие еще будут предложения?

– Есть еще вариант «Шамбала», – пожал плечами Конев, – но мне кажется, что Сергею Николаевичу он совсем не понравится… Сдаюсь, Валентин Иванович! Домашние заготовки кончились, дальше считать надо. Сколько часов у нас есть?

– Столько, сколько потребуется, – ответил Валентин. – Дело в том, Леонид Петрович, что я тоже не знаю, что теперь делать. Я лишь продемонстрировал вам нецелесообразность открытой конфронтации с регрессорами. Они действительно могут создать нам серьезные проблемы.

– В таком случае, – поднял руку Панарин, – не пора ли объявить режим подготовки к эвакуации? Мне бы не хотелось паковать в чемоданы незавершенные ядерные взрывы.

Осипов схватился за голову и молча опустился в кресло.

– Если сочтете нужным – объявляйте, – кивнул Валентин. – Но испытания «карманного взрыва» Ледовских и трансформационных структур Ярлова постарайтесь провести в штатном режиме. Сами понимаете, война на носу!

Про войну я, наверное, зря, тут же осадил себя Валентин. Народ же знать не знает про Кукловода, поэтому и регрессоров может всерьез воспринять и всю эту дурацкую конфронтацию. А на самом деле единственной мишенью в предстоящей войне является некий бывший факир, не так давно прибывший на Землю с далеко не дружественным визитом. Великий маг Валентин Шеллер, которой сегодня экономит Силу даже на левитации кружки с пивом. А что делать, если успешно лопавший на Панге заряды бластера Бублик отказался подзаряжаться на Земле даже от обычной розетки?!

Производственный роман из жизни магов, вспомнил Валентин слова Сергеева. Так-так, а с чего это я решил, что роман будет не про меня?!

Не успел Валентин домыслить до конца эту, несомненно, резонную мысль, как на его груди в очередной раз зажужжал мобильник. «Визе, – доложил искинт, – высшая срочность».

Удивлюсь, если не Кукловод, подумал Валентин.

– Привет, Лаврентий, – сказал он, вытащив трубу. – Давай-ка я сам догадаюсь, ладно?

– Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, – проворчал Лаврентий Визе, начальник отдела паранормальных явлений. – Я тебя по срочному первый раз в жизни вызываю. А куда я ездил, ты наверняка получше некоторых помнишь.

– Ты хорошо проверил? – спросил Валентин. – Все три Детектора?

– Все три, – подтвердил Лаврентий. – Это настоящий колдун, Валентин.

– Почему ты так уверен? – усмехнулся Валентин. – Ты же первый раз в жизни встречаешься с настоящим колдуном? – Знаешь, одного раза вполне достаточно, – ответил Лаврентий Визе. – Он ждет тебя в гости, прямо сейчас.

Вот даже как, подумал Валентин, опуская мобильник. Сегодня я просто нарасхват. Интересно, Кукловод сам-то понимает, буквами какого размера раскрывает свое инкогнито?

Наверняка понимает, вздохнул Валентин. Хуже того, сознательно приучает меня надеяться на свою помощь – чтобы в решающий момент оставить один на один с проблемой. И вот тогда начнется самое интересное.

Пусть уж это интересное начнется, когда у меня снова появится магия.

– Я так понимаю, совещание окончено? – спросил Осипов, засовывая руки в карманы.

– Как скажете, Сергей Николаевич, – охотно согласился Валентин. – Я должен на некоторое время отъехать, есть предложение собраться здесь же ближе к обеду. Полвторого всех устроит?

– Я приду с бутербродами, – пообещал Конев. – Хотя не уверен, что четыре часа – это именно столько, сколько потребуется.

– Четыре часа – это очень много, Леонид Петрович, Я сказал Валентин уже от винтовой лестницы. – Мне думается, сегодня в обед вам будет не до бутербродов.

4. Деревенский колдун

– Это самые страшные сведения из тех, торые я тебе могу сообщить… – Дон Хуан пристально посмотрел мне в глаза. – Энергия, необходимая для перемещения точки сборки мага, находится в мире неорганических существ.

К. Кастанеда, «Искусство сновидения».

Вернувшись в кабинет, Валентин восстановил связь.

– Выкладывай подробности, – потребовал он от Визе. С какого перепугу я ему понадобился? Да еще так срочно?!

Иван Могутов, вспомнил Валентин фамилию мага. Самый обыкновенный народный целитель, взятый в разработку весной этого года. В пассивном состоянии полностью чист. А вот в активном…

Валентин только головой покачал. Житель Демидовска, чей домик при желании можно разглядеть из окна моего кабинета, – первый найденный нами земной волшебник? Да кто же в это поверит?! От прозрачных намеков Кукловод перешел к откровенной издевке – дескать, возьму первого попавшегося из твоих же экстрасенсов, назначу великим магом, и никуда Фалер не денется. Прибежит, как собака на зов хозяина.

Валентин глубоко вздохнул. А ведь и вправду прибегу. Деваться некуда: другого источника магии на Земле мне не найти.

– Могутов – настоящий колдун, – ответил Валентину Лаврентий Визе. – Он мог бы водить нас за нос еще многие годы. Если он раскрылся, это может значить только одно. У него серьезные проблемы, Валентин.

«Возьму-ка я гравилет», – подумал Валентин.

– Давай с самого начала, – сказал он Визе и переключил звук на пространственное звучание. Теперь голос Визе раздавался у левого уха, как если бы он следовал за Валентином по пятам. Удобный режим, чтобы слушать; а вот говорить, не оборачиваясь к собеседнику, Валентин так и не приучился. – Я полез в гравилет, а ты пока рассказывай.

Иван Анатольевич Могутов появился в Демидовске в ноябре две тысячи пятого. Приобрел дачный домик на берегу Камы, запасся дровами, познакомился с нужными людьми. Всю зиму перевозил вещи, обустраивал дом и участок, знакомился с соседями, оформлял бумаги. С первой же мартовской оттепели начал врачебную практику – был он, по отзывам клиентов, прекрасным массажистом и мануалыциком, а кроме того, составлял совершенно изумительные по вкусу и воздействию травяные настойки. К осени у Ивана Анатольевича сложился круг постоянных клиентов, позволивший прикупить подержанную «Ниву». За следующую зиму Могутов объехал на ней тактически всю область, заглядывая в каждый закуток, имевший хоть какое-то историческое значение. К весне две тысячи седьмого Могутова уже хорошо знали как в городе, так и по области – любой повстречавший этого коренастого, улыбающегося в бороду пятидесятилетнего мужчину сразу же проникался к нему иррациональной симпатией. Собственно, по этой симпатии Лаврентий и выделил Могутова из доброй сотни народных целителей, прошедших первые этапы проверки на предмет скрытой магии. Встретившись с Могутовым в декабре две тысячи седьмого, Лаврентий сразу же почувствовал то, что Карлос Кастанеда называл «личной силой». При всей внешней открытости и искреннем добродушии Могутов вызвал у Лаврентия Георгиевича отчетливое ощущение некоторой важной миссии, стоявшей за всеми его словами и поступками. Однако два разнотипных детектора магии, под расписку выданные Лаврентию Валентином, не обнаружили никаких отличий Могутова от обыкновенных землян.

В марте две тысячи восьмого, обсуждая с Валентином нулевые итоги двухлетней охоты на колдунов (а помимо Могутова, отдел паранормальных явлений выявил и проверил около двух тысяч потенциальных кандидатов, добравшись даже до знаменитого Каласа Свибы), Лаврентий впервые высказал предположение, что на Земле существуют различные виды магии. Одна – которая в детекторах, и другая – которая в этих чертовых экстрасенсах. Ведь детекторы, по тщательно продуманной Валентином легенде, достались ему от Нострадамуса – а кто сказал, что Нострадамус вообще землянин?!

В ответ Валентин честно признался, что понимает в магии еще меньше, чем в дифференциальной геометрии, и предложил Визе развить тему. Лаврентий Георгиевич принял вызов, и в ходе последующего мозгового штурма – а штурмовать мозги Валентин любил ничуть не меньше, чем летать на сверхзвуке над ночными окрестностями Демидовска, – выработал принципиально новую для Валентина теорию магии.

Вы, конечно, понимаете, сказал Лаврентий Валентину, наш Нострадамус – существо совершенно уникальное? Он применяет магию когда и где захочет, без каких-либо предварительных ритуалов и малейших признаков усталости. Подозреваю, что он мог бы при желании загипнотизировать всех жителей Демидовска! А вот экстрасенсы, с которыми я привык иметь дело – и не надо на меня так смотреть, до нашей встречи я две книги о российских адептах написал, причем о настоящих, а не о всяких там «колдунах России», – те иной раз по три недели в нужное состояние войти не могут. Каждое магическое действие особого настроя требует, да еще не во всяком месте совершается. Чудовищная разница, если честно; так откуда же она берется?

Возьмем того же Могутова. По моим ощущениям – адепт совершенно невероятной мощи. А наши детекторы – Визе подбросил на ладони связку ключей с янтарным брелком – молчат, как партизаны. Почему? Да потому, что Нострадамус эти детекторы под себя делал! Потому, что у Нострадамуса энергетика – понятно, о какой энергетике говорю? – ого-го, а у обычных людей, даже у таких продвинутых, как Могутов, – хрен да маленько. Там, где Нострадамусу достаточно бровью пошевелить, Могутову небось приходится полчаса поклоны отбивать или с деревьями разговаривать. И что самое интересное, как только у наших адептов энергия появляется – удержать ее они уже не могут! Начал заклинание – хоть потолок пусть обвалится, а заканчивать надо. Иначе вся собранная Сила против самого колдуна обратится, такое правило. Так вот, нашими детекторами земного колдуна можно поймать, только когда он колдует, и никак иначе!

Ну так лови их, когда колдуют, резонно заметил Валентин. В чем проблема?

В том, ответил Лаврентий, что я только сейчас это понял. Я два года искал колдунов, а нужно было искать колдовство. Теперь все будет иначе.

– Могутов позвонил мне в понедельник, около часа дня, – начал рассказывать Визе. – Сказал, что хочет еще раз взглянуть на вещицу. Дескать, созрели нужные травы. Летом он уже осматривал череп, но вернул обратно, качая головой. Сказал, что ничего не может разглядеть, что нужен какой-то другой глаз. Теперь, как я понял, этот глаз появился.

Хрустальный череп, улыбнулся Валентин. Все-таки сработало!

Он провел ладонью над столом, блокируя интерфейс, и вышел в коридор. Персональный гравилет Иванова, замаскированный под старый автомобиль, хранился в самом обыкновенном сборном ангаре, рядом с доброй дюжиной других экспериментальных машин, созданных причудливой фантазией демидовских дизайнеров. Снова глотнув бодрящего осеннего воздуха, Валентин пересек усыпанную листьями лужайку и вскинул руку, приветствуя автоматическую дверь. Та послушно открылась, наружу выплеснулся яркий белый свет – освещенность в ангаре поддерживалась на уровне самого солнечного демидовского полдня, – и с легким жужжанием автопогрузчик выкатил прямо к ногам Валентина изрядно забрызганный грязью «рено-логан».

Это была хорошая идея, подумал Валентин, забираясь на водительское место. Хрустальный череп. Колдуны – скрытный народ, особенно те, которым есть что скрывать. Обычные приманки – деньги, слава, дружба с сильными мира сего – могут и не сработать, но Визе придумал поистине безотказный ход. Древний артефакт, хрустальный череп, извлеченный из-под развалин Лубаантуна; артефакт, в котором нужно разыскать следы древней магии маня. Какой колдун откажется хотя бы взглянуть на такое чудо? И какой настоящий колдун, заполучив подобный артефакт, удержится от искушения изучить его с помощью магии?

Оригинал Визе на время позаимствовал у самих Митчел-Хеджесов, воспользовавшись этим предлогом для проведения уик-энда в Вальпараисо. Как Валентин и думал, никакой особой магии в черепе не обнаружилось, и он благополучно отправился восвояси, оставив в базе данных корпорации свой точный молекулярный образ. Затем Валентину пришлось немного повозиться, встраивая в копию черепа микрозаклинание, чутко реагирующее на малейшее магическое воздействие – эдакую тысячекратно уменьшенную копию Бублика, – и вот в руках у Визе оказалась буквально чудодейственная приманка, на которую колдуны слетались, как мотыльки на свечу. Слетались, чтобы вновь подтвердить хорошо известную Валентину истину: магии на Земле нет.

Валентин коснулся ладонью панели управления и потянул руль на себя. Гравилет, только что притворявшийся обычным автомобилем, Привстал на задние колеса, окутался зеркально-прозрачным облаком, на которое было просто невозможно смотреть, и бесшумно оторвался от земли. Валентин поднялся на сотню метров, поймал в перекрестье трансфокатора деревеньку на противоположном берегу Камы и пристально посмотрел на маленький двухэтажный домик. Автопилот захватил цель, руль мягко выскользнул у Валентина из рук, и он откинулся на спинку кресла, снова прислушавшись к рассказу Визе.

– Ровно в девять я подъехал к дому, – продолжил Визе, уже успевший в деталях рассказать о телефонном разговоре, в результате которого и была назначена столь ранняя встреча. – Могутов встретил меня у калитки. Сразу же предупредил, что хочет посмотреть на череп в одиночестве, «по-особому». Предложил на выбор подождать в машине или присесть на завалинке. Я выбрал последнее.

Валентин увеличил изображение дома Могутова и увидел эту самую «завалинку» – широкую скамью около крыльца. Визе, как и следовало ожидать, стоял у своей «нивы-шевроле», с телефоном, приложенным к щеке. Могутова видно не было – должно быть, готовился к встрече с высоким гостем.

– Могутов взял череп и скрылся в доме, – сообщил Визе.

Я присел на скамейку, вытащил брелок и достал мобильник, как будто собираясь позвонить. Примерно через минуту брелок позеленел, а на телефоне появилась большая тройка. Я привстал, собираясь посмотреть, как там череп, и понял, что произошло. Детекторы сработали!

– Ты говорил, что сработали все три, – напомнил Валентин. – Что с черепом?

– Рассыпался на мелкие осколки, – с нескрываемым удовлетворением ответил Визе. – Могутов провел в доме не больше четырех минут; индикаторы включились через пятнадцать секунд и работали до завершения нашего разговора. На крыльцо Могутов вышел уже не с черепом, а со свернутой в мешок белой скатертью. Посмотрел пристально и начал наконец говорить.

Валентин убрал увеличение: дом с приусадебным участком был уже виден безо всякой оптики. Еще пара минут, и гравилет приземлится рядом с серебристо-белой машиной Визе. Ну что ж, решил Валентин, дослушаю подробности на месте.

– Первым же его словом было «замри», – сказал Визе. – И я действительно замер – ни пошевелиться, ни рта раскрыть, пока Могутов не позволил. Хорошо, что он изложил дело буквально в двух словах. «Череп пустышка, на самом деле вы с Ивановым ищете колдунов. Настоящих колдунов. Хорошо, вы меня нашли. Что дальше?»

Интересно, что на это ответил Визе, подумал Валентин. Кто ж его знал, что колдун такой активный попадется.

– Я не знал, что ответить, – честно признался Визе. – Не ожидал такой удачи. После секундной паузы сказал только, что нам нужна магия. И что за ценой не постоим. Хорошо, согласился Могутов. Если вам действительно нужна магия, пусть Иванов приезжает прямо сейчас. Пойду ставить чайник.

А ведь Могутов заколдовал Визе, вдруг понял Валентин. Полностью взял под контроль. Иначе черта с два тот был бы так спокоен!

Гравилет вошел в посадочный вираж, на мгновение завис в трех метрах над выбранным для парковки местом и опустился на землю. Визе повернулся на порыв ветра как раз вовремя, чтобы увидеть процесс появления автомобиля из ничего.