Текст книги "Наводнение"

Автор книги: Сергей Хелемендик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Она меня не пускает, толстяк! Придется тебе остаться здесь. – Гидо приготовился перелазить назад на балкон, но Луис остановил его. Новая мысль вспыхнула в его голове. – Знаешь, чико, езжайте! Мы вас подождем! Заберете нас следующим рейсом. Ты же там командир! Если тебя бросить здесь, никто не будет знать, что делать! И потом, Люси согрелась и, может быть, пока поспит.

– Давайте мы останемся! – несколько голосов донеслось из катера, и к балкону потянулись руки.

– Нет, нет, спасибо! Тут высоко, мы подождем! Нет, чико! – снова обратился Луис к Гидо. – Езжайте, и осторожнее, черт возьми! Здесь мы в большей безопасности, чем вы в этом корыте. – Катер едва не черпал неспокойную морскую воду бортами. – Мы будем ждать здесь. Успокойте доктора. Как Роберто?

– Он весь изматерился! По радио передали, что вылетели саперы. Если плотину прорвет, это будет конец. Что за идиоты ее построили… Ладно, чико, я сам буду здесь, самое позднее, через час! Этот дом не затопит, море выдыхается! – Гидо оттолкнул катер от балкона, и мотор надсадно заревел.

– Осторожнее, толстяк! – встревоженно прокричал Луис на прощание. Люси засыпала у него на руках.

* * *

Гостиница «Прелести моря» все больше напоминала Ноев ковчег. Люди приплывали сюда на надувных спасательных кругах и плотах, на лодках и катерах. Их доставляли на крышу гостиницы прибывшие из столицы вертолеты, которые высадили на плотину саперов и были направлены на поиски потерпевших бедствие.

Вода проглотила уже третий этаж. Пролетавшие над горловиной бухты пилоты сообщали, что волны продолжают блокировать вход в бухту, хотя ветер как будто утих. Это значило, что где-то в десятках миль от Ринкон Иносенте бушует шквал и рожденные им волны докатываются до горловины бухты под тем самым, фатально неприемлемым для людей углом. Сколько это может продолжаться, никто не знал. Не знал даже майор пограничной службы Роберто Кастельянос, отодвинувший в сторону формального руководителя спасательных работ мэра Ринкон Иносенте, чтобы принять на свои плечи все бремя решений.

Майор метался от одной рации к другой, рассылал спасательные отряды, распоряжался приемом раненых, первым из которых был доставлен граф Хуан Сантос Родригес. Над ним немедленно начали хлопотать два врача местного госпиталя, к которым присоединился оказавшийся в числе гостей гостиницы немецкий хирург. Вероятно, ему граф и обязан был своим спасением. Застав молодых врачей Эль-Параисо за странным занятием, которое они, по неопытности, принимали за массаж сердца, немецкий хирург властно сказал по-немецки, чтобы они перестали это делать. Не знавшие ни слова по-немецки, коллеги графа, как ни странно, поняли и отошли в сторону, сокрушенно бормоча, что при поражениях током это иногда помогает.

Немецкий хирург, мужчина средних лет и цветущего вида, считал пульс и ощупывал глазами безвольно вытянувшееся на кушетке небольшое мощное тело графа. Потом немец открыл саквояж и начал набирать препараты в шприц. Через несколько минут потрясенные врачи Эль-Параисо увидели, как на лице графа шевельнулся мускул.

– Он будет долго жить, этот железный человек! – заключил немец, насмешливо посматривая на коллег, и те радостно закивали головами…

Майор Роберто Кастельянос разрывался на части, пытаясь успеть везде. Больше всего его волновало положение на плотине. Ситуация там ухудшалась с каждым получасом. Уже около сотни людей при свете прожекторов пытались приостановить расползание бетонной стены, но им это почти не удавалось. Выходя на связь с капитаном саперов, майор глох от ругани. Капитан клялся, что если они останутся живы, то тех, кто строил плотину, он найдет и будет душить своими собственными руками.

В две огромные бреши уже устремилась вода. Заделать их было невозможно. По словам капитана, лучшее, на что можно было рассчитывать, – потихоньку, за несколько дней спустить это гнилое болото в море. На это и были направлены все усилия саперов и бойцов национальной гвардии, пытавшихся укрепить вздрагивающие от ударов волн стены плотины.

Но было еще нечто, что давило майора. С тех пор как привезли графа, майор, пославший Гидо на поиски графини, вел себя странно. Он успевал между делами остановиться и начать с болезненным, тоскливым выражением на лице рассказывать мэру о том, что Люси, дочь доктора Хуана, плавает, как настоящая рыба.

– Я сам много раз видел, чико, как она по часу плавала в воде. И не уставала! – тихо говорил майор, и его губы дрожали.

Роберто Кастельянос почему-то не сомневался, что граф выживет, и сразу не принял всерьез дурные предсказания местных врачей. Роберто забыл о графе, и все его помыслы устремились туда, в темноту, где исчезла синеглазая девочка, самое счастливое и прелестное из человеческих существ, которые встречал майор.

О Луисе он почти не думал. Майор знал Луиса как прекрасного пловца. Но постепенно отсутствие Луиса стало ощущаться, и майор вдруг начал проводить между ним и исчезновением графини связь. Внутри у него теплело при мысли, что Луис до сих пор не приплыл потому, что нашел графиню. Но когда Гидо вернулся ни с чем, найдя дом Луиса затопленным почти полностью и пустым, отчаянная тоска снова схватила майора за горло…

Немецкий хирург оставил графа на попечение коллег и пошел по этажам, выкрикивая по-английски, что всех врачей он просит следовать за ним. Вернулся немец в сопровождении полутора десятка врачей разных национальностей. Дружно и споро несколько больших номеров были превращены в палаты первой помощи, появились медикаменты. Пострадавшими в большинстве случаев были люди, наглотавшиеся соленой воды. Несколько человек получили травмы от острых предметов, скрытых под водой. Данных о человеческих жертвах не было. В штаб поступила информация, что не выяснено местонахождение нескольких десятков людей, но ничто не указывало на то, что эти люди погибли. Скорее всего, они отсиживались где-нибудь на крышах или на верхних этажах ранчо «Золотая черепаха», где собрались несколько сот захваченных врасплох в разгар карнавала людей. В основном это были туристы, которые воспринимали наводнение как романтическое продолжение карнавала и категорически отказывались верить в серьезность угрозы.

Когда понадобилось срочно сформировать спасательную группу на катерах и лодках и направить к гостинице «Четыре пальмы», майор оказался в безвыходном положении. Обитатели гостиницы уже давно и терпеливо ждали своей очереди на эвакуацию. Однако вертолеты, прибывшие из столицы, собирали людей прямо из воды, а все оказавшиеся под рукой гвардейцы были переброшены на плотину.

Чуть ли не две сотни катеров и лодок сгрудились вокруг здания гостиницы «Прелести моря», но людей у майора не было. Роберто выслал вертолет на разведку и помчался на четвертый этаж, где несколько сот беженцев расположились на полу огромного холла. Роберто нужны были люди, умеющие управлять лодкой, знающие море. Эти люди были здесь, и их было много. В Ринкон Иносенте со всего мира съезжались любители морской охоты и рыбалки.

– Внимание! – Майор говорил по-испански, так как не знал никаких других языков. – Нам нужны мужчины добровольцы, чтобы спасать людей! Я повторяю, молодые мужчины добровольцы, которые имеют опыт морской навигации! В опасности люди, их нужно срочно эвакуировать. Нам нужны добровольцы! – упавшим голосом повторил майор. Ему показалось, что его никто не понимает.

Разноязыкая толпа зашевелилась, и к майору стали подходить люди. Сначала их было всего пять-шесть человек, но скоро вокруг него собралась толпа. Роберто Кастельянос ненадолго растерялся, потом начал выбирать самых молодых и спортивных на вид парней. Возглавили экспедицию к гостинице «Четыре пальмы» два жителя Ринкон Иносенте. Они повели первый катер, а за ними потянулась вереница моторных лодок, в каждой из которых было по два спасателя.

Майор проводил их, стоя на балконе третьего этажа, превратившегося в причал. Он немного успокоился, поднялся к себе наверх и присел выпить кофе, но тут ему на голову свалилась Анита, которая прилетела на вертолете из столицы. И майору показалось, что он вот-вот сойдет с ума.

Анита сразу бросилась к майору и, как он ни отводил глаза в сторону, поняла, что случилась беда.

– Где они? – вскрикивала она. – Скажи мне, где они! – Майор продолжал молчать. И Анита разразилась отчаянными звонкими рыданиями, каких никогда не слышали стены гостиницы «Прелести моря», построенной для удовольствий и счастья.

– Перестань! – закричал майор. – Ничего не случилось! Хуана стукнуло током, он вот-вот очухается! А Люси… Ее захватил Луис, и они разминулись со спасательной группой. Их вот-вот привезут! Все в порядке! Только не кричи так, не кричи! Пойдем! – Роберто быстро зашагал к импровизированному госпиталю, куда перенесли все еще бывшего без сознания графа. Анита побежала за майором, всхлипывая на ходу. – Дьявол! – Ругался он. – И чего тебе не сиделось дома! Сейчас, придем. Вон та дверь, видишь? Там Хуан! Я пошел, у меня сейчас сеанс связи с плотиной. Черт бы тебя побрал, залезла в самое пекло! – пробормотал майор в спину Аните и поспешил к рации.

Новости с плотины ошеломили майора. Капитан саперов на этот раз не ругался, а сказал усталым, страшным голосом, что он ручается еще за два-три часа, не больше. Если ветер не переменится, плотину прорвет. Через два часа он прикажет людям карабкаться в горы, потому что их смерть будет совершенно бесполезной жертвой.

– Ну подержитесь вы еще! К вам еще взвод прислали! Только что сели к нам на крышу! – умолял майор, но чувствовал, что это бессмысленно.

Роберто Кастельянос безучастно рассматривал свои голубоватые ногти. Жить оставалось два-три часа. Не только ему – всем. Тысячам людей, собравшимся под крышей гостиницы «Прелести моря», и тем, кто блуждал в темноте, дожидаясь рассвета, и тем, кто отправился к ним на помощь. Здание гостиницы не выдержит удара волны. Гостиницу строили на глазах майора, и он лучше, чем кто-либо, знал цену прочности ее стен.

Майор вернулся к действительности, когда толпа мужчин, громко говоривших на разных языках, заполнила глубоко засекреченные помещения пограничной службы. Толпа шумела так, словно готовилась вскипеть, пока вперед не выступил седой, бойкий мужчина и не заговорил, мешая испанские слова с итальянскими. Итальянец страстно жестикулировал и наступал на кресло майора.

– И мы не может это терпеть! – вскрикивал он, воз-дейвая вверх Маленькие, покрытые густыми черными волосами руки. – И нам смотреть не можно, как эта прелестная синьора плачет! И как ты может, как может ты безразлично смотреть! – патетически воскликнул он, указывая перстом прямо в лоб майора. – Потому что уже час, час и полчаса все говорят, а мы только слушают! А все говорят – потеряли девочка! Маленькая девочка! Совсем маленькая, четыре года, девочка! И все говорят – потеряли! И никто не едет! А сейчас ее мама плачет! Она не может так плакать! Нельзя так плакать! – проповедовал итальянец. – У меня три девочка в Милане! И два сына! Я не может смотреть, как синьора плачет! Дай нам лодка! – выкрикнул итальянец, готовясь схватить майора за грудь. – Будем найти девочка! Дай лодка! – и он перешел на родной язык, чтобы быстрее и точнее выразить свое негодование по поводу поведения майора.

Причиной волнения стала Анита. На ее глазах граф пришел в сознание и сразу узнал от своего коллеги, что Люси пока не нашли. Граф со стоном вскочил на ноги, как его ни удерживали. По лицу графа Анита поняла все.

Известие о пропаже графини распространялось по огромному зданию гостиницы. Все жители Ринкон Ино-сенте хорошо знали и любили графа и Люси, и они громко выражали друг другу и понимавшим испанский туристам страх за их судьбу. Крики Аниты собрали целую толпу, которой был нужен только руководитель, и она получила вождя в лице многодетного итальянца.

Граф Хуан Сантос Родригес вошел в кабинет майора, и толпа умолкла. Его поддерживали какие-то люди, поддерживали напрасно, так как Хуан твердо стоял на ногах. Он быстро подошел к майору и, читая ответ в его растерянных глазах, спросил:

– Что известно о Люси? Говори! – властно потребовал граф, и Роберто покачал головой. – Она не должна была утонуть! – Хуан говорил задыхающимся, незнакомым майору голосом. – Я привязал ее к плотику. Ты знаешь этот оранжевый плотик. Если ее не унесло в море, она где-то здесь! Где вы ее искали? – Граф повернулся к карте.

– Везде, Хуан! Обыскали весь район вокруг «Золотой черепахи». Но, карахо, если она на плотике, с ней ничего не случилось! Я ручаюсь тебе! Вот-вот рассветет, и с вертолета мы найдем ее! С ней ничего не могло случиться! – Майор кричал. – Пошлем вертолет прямо сейчас! И знаешь, Луиса тоже нигде нет! У него дома пусто. Мне очень кажется, что они вместе! – Роберто схватил микрофон и потребовал летчика только что севшего на крышу вертолета к себе. – Это военный вертолет! У него есть прожектор-искатель, сейчас мы прочешем эти квадраты! У них есть ориентир – оранжевый плотик!

В глазах графа вспыхнула надежда. Если Луис не утонул, а утонуть Луис никак не мог, то он должен был искать их и мог найти Люси. Такова была логика графа.

Пилот вертолета спустился с крыши, и Роберто принялся сбивчиво рассказывать ему, в чем дело, но в этот момент Анита вбежала в комнату. За ней следовали несколько женщин, пытавшихся успокоить ее. Безумие горело в больших глазах Аниты. Она бросилась к графу и звонко закричала:

– Как ты мог! Как ты смел оставить ее! Люси одна – в море! Ураган, шторм – и ты оставил ее! Как ты мог! – Анита с ненавистью смотрела в лицо графа.

Граф отвел глаза в сторону и молчал. Раскрывший от изумления рот майор взорвался. Он схватил Аниту за руки и начал трясти ее, выкрикивая:

– Да он сам из могилы встал, дура! Его чуть не убило! Как будто он знал, что его током ударит, и специально оставил девчонку! Перестань кричать, идиотка! – ревел майор.

Анита умолкла. Граф повернулся к летчику, который испуганно засуетился, и сказал, что полетит с ним, Анита бросилась за графом, но в это время из коридора донесся торжествующий голос Гидо:

– Я так и знал, что Луиси найдет ее! Так и чувствовал! И точно – нашлась девчонка! – Толпа расступилась перед ним, и у женщин появились слезы на глазах.

– Где они? – Анита бросилась к Гидо, и изумленный Гидо, узнав ее, принялся целовать Аниту толстыми губами.

– Она что – с неба свалилась? – удивлялся Гидо, но Анита продолжала тормошить его. – Они тут, рядом, чика! В полутора милях отсюда! Знаешь такой, трехэтажный коттэдж фирмы «Дельфин»? Вот там я их оставил двадцать минут назад! Живы и здоровы, и Люси, как всегда, смеется! Карахо! – вскричал вдруг Гидо, увидев графа. – Ты жив! Это настоящее счастье! Доктор жив, на ногах стоит! – кричал Гидо, призывая всех окружающих к торжеству и сильно хлопая их по плечам. – Камень с сердца долой! А я Луиса напугал! Мне так этот болван Эдуардо сказал, плох, говорит, доктор! А доктор на ногах стоит!

Майор проломился к Гидо сквозь толпу и взял его за ворот мокрой рубашки.

– Что ты сказал? Ты где их оставил, толстая твоя рожа! Как ты мог их оставить! Убью сейчас мерзавца! Убью! – Майор притягивал Гидо к себе и отводил назад жилистый кулак. Иногда он практиковал такую форму воспитания своего друга и подчиненного – бил кулаками по физиономии и неизбежно получал сдачи. Несмотря на чин майора, и статус национального героя, Гидо не позволял Роберто воспитывать себя таким образом, и майору обычно доставалось больше, чем непробиваемо толстому Гидо.

Обиженный Гидо приготовился защищаться, но встрявший между ними многодетный итальянец обезоружил майора одной фразой:

– Драться нельзя, командир! Только дураки дерутся!

– В катере не было мест, чико! – хрипло выкрикивал Гидо. – А без Луиса девчонка не соглашалась! Это, кричит, мой котенок – и все! Да и то сказать: еле доплыли! Катер воду хлебал всю дорогу! Давай посылай вертолет, все будет хорошо!

Запищала рация, и Роберто с неохотой отпустил воротник Гидо. Голос капитана саперов отчетливо доносился из микрофона. Этот голос заставил замолчать всех, кто собрался в кабинете майора.

– Роберто! Ты слышишь меня? Это все! Все кончено! Плотина сейчас развалится! Вертолеты уже летят к вам. Сажай на них детей. Скажи всем – держаться подальше от окон! Здание, может быть, выдержит. Не обещаю, но может быть. Прием, чико! Ты слышишь меня? – Рация захрипела, и связь оборвалась. Майор пытался докричаться до капитана саперов, но капитан, очевидно, решил, что сказано все, и на связь больше не выходил.

– Стой, подожди! – закричал майор летчику вертолета. – Подожди, чико, – повторил он и закрыл глаза. Роберто вспоминал, как в детстве его учили молиться пресвятой богородице, непорочной деве Марии. Граф положил майору на плечо руку, и, открыв глаза, майор прошептал: – Это все, Хуан. Плотина разваливается. Гостиницу разнесет на куски. Послушай, вместе с Гидо быстро начинайте собирать детей. Быстро и тихо! Родителей не брать! – Глаза майора лихорадочно блестели. – Умоляю, Хуан, пойди с ними, чтобы не было паники! Первым же вертолетом заберем Люси! – Роберто катастрофически терял силы.

Граф отстранил следовавшую за ним, как тень, Аниту и направился к собравшимся в приемной командирам национальной гвардии.

– Внимание! – властно произнес он. – Только что передали по радио, что плотина вот-вот прорвется. На нас накатится волна, большая волна. Ваша задача – избежать паники! Сообщите людям, что ничего страшного нам не угрожает: это крепкое здание. Однако, пользуясь тем, что в нашем распоряжении будет несколько вертолетов, предлагается эвакуировать детей в безопасное место. Все это нужно выполнить немедленно! Дети будут отправляться отсюда, с крыши. В первую очередь – самые маленькие. Это приказ майора, сейчас он будет объявлен по радио.

Выслушав графа, гвардейцы молча бросились к дверям. Хуан вернулся в кабинет майора, где Гидо уже включил микрофон в сеть внутренней трансляции, и, бросив взгляд на бледное пожелтевшее лицо майора, взял микрофон.

– Прошу внимания всех, – произнес граф. – Прошу внимания! – повторил он по-английски. – Сейчас командир частей национальной гвардии майор Роберто Кастельянос передаст вам распоряжение штаба по борьбе с наводнением, которое я переведу на английский. Внимание! – повторил граф и передал микрофон майору.

– Я обращаюсь прежде всего ко всем гражданам Эль-Параисо, которые находятся здесь, в здании гостиницы, – начал майор слабым голосом. – Нас настигло стихийное бедствие. Несмотря на все усилия армии и частей национальной гвардии, плотину в горах размывает. Это значит, что вода хлынет вниз, прямо на на нас. – Голос майора звучал увереннее и тверже с каждой произнесенной фразой. – Нам говорят, что здание гостиницы выдержит удар волны, и мы верим в это. Но опасность есть, серьезная опасность. Поэтому я настаиваю на немедленной эвакуации детей. Я прошу родителей проявить разум и добрую волю. Дети будут переброшены вертолетами в спокойное место. Мы гарантируем абсолютную безопасность полета.

Граф бегло переводил речь майора на английский при помощи второго микрофона.

– Граждане! – вдохновенно воскликнул майор, вспомнив почему-то уроки истории и фразу Юлия Цезаря, которая по преданию остановила бегущие в панике легионы. – Мы сможем выжить, только если не поддадимся панике! Паника – это смерть! На нас, гражданах Эль-Параисо, лежит долг хозяев! Посмотрите: вокруг люди, приехавшие со всего мира! Они наши гости, они доверяют нам, и мы должны быть достойны этого доверия! Я обращаюсь ко всем гражданам Эль-Параисо, ко всем, кто понимает мои слова! Через четверть часа под руководством офицеров национальной гвардии все начинают рассредотачиваться в самых надежных местах гостиницы, начиная с десятого этажа. Повторяю, все, кто находится ниже десятого этажа, должны немедленно покинуть эти помещения и подняться выше. Самые надежные места пространства под перекрытиями. Там следует сосредотачиваться. Абсолютное доверие офицерам национальной гвардии! Самые безопасные и удобные места в первую очередь предоставить женщинам и пожилым людям!.. – Майор подождал, пока граф перевел последнюю фразу, и выключил внутреннюю трансляцию.

– Люси подберет первый вертолет. Он полетит прямо сейчас. Мы будем перебрасывать детей сюда! – майор пальцем показал место на карте. – Туда десять минут полета, а за мысом волна уже не достанет. Она прокатится здесь, – майор пальцем провел вдоль всего полуострова. – Мы должны успеть перевезти детей, а может быть, и еще кого-нибудь. Я хочу отправить Аниту с детьми, как сопровождающую! Все равно с каждой группой детей должен быть один взрослый.

Граф покачал головой:

– Анита займет место трех детей в вертолете! Нет, давай отправляй вертолет, кажется, подлетают еще.

– Но этот дом наверняка развалится! – вскричал майор. – Ты хочешь, чтобы твоя дочь осталась круглой сиротой?

– Не хочу, – тихо ответил граф.

Сверху нарастал пронзительный свист винтов. Несколько вертолетов зависли над крышей гостиницы «Прелести моря». Майор покачал головой, укоризненно посмотрел на графа и стал подниматься на крышу. Цепочка детей потянулась за ним. Хуан стоял на лестнице и поддерживал детей, помогая им вскарабкаться.

Наверху майор повторял летчику, что он должен забрать одного испанца вместе с Люси, дочерью доктора. Роберто мусолил на карте место, где находился особняк. Летчик отвечал, что знает этот особняк, как свои пять пальцев, без всякой карты, и просил майора успокоиться.

Дети расселись внутри вертолета. Их поместилось не меньше тридцати, и майор радостно смотрел вверх на зависшие большие транспортные вертолеты, каждый из которых мог принять на борт, по крайней мере, в два раза больше.

– С богом, чико! – прокричал он. – Высаживай детей и сразу назад! Я буду держать с тобой связь!

Вертолет медленно поднялся над крышей и круто ушел в сторону, уступая место другому.

* * *

Люси беззвучно дышала во сне. Уже почти рассвело, и Луис смог рассмотреть лицо девочки. Под глазами у нее появились бледные круги.

Луис осторожно подошел к окну. Сквозь серый полумрак все яснее проступали крыши еще не затопленных домов. Пейзаж казался до того странным, что Луис невольно улыбнулся.

Еще через две-три минуты вдруг стало совсем светло – в тропиках рассвет приходит сразу. Луис прошлепал на кухню, обнаружил в полном воды холодильнике несколько апельсинов и бутылочки с молоком и обрадовался, как ребенок. Засыпая, Люси просила пить.

Луис принес молоко в спальню, вернулся за апельсинами и вдруг понял, что Люси не съест все это сама. Он сноровисто очистил апельсин, проглотил его и вышел на балкон выбросить кожуру. Ему не хотелось сорить в доме.

На балконе ему сразу ударил в нос какой-то новый, неприятный запах. Луис насторожился. За тот час, что прошел после отъезда Гидо, вода почти не прибывала, и Луис начал успокаиваться. Новый запах напомнил ему поездки в горы, когда приходилось проезжать поблизости от водохранилища. Луис зачерпнул немного воды и попробовал ее. Вкус соленой воды океана был знаком ему с детства. В воде, которая была в его ладони, соли почти не ощущалось.

Луис похолодел. Он взял большую оранжевую корку апельсина и бросил в воду. Луиса поразила скорость, с которой удалялась оранжевая точка. Куски оранжевой кожуры стремительно уносились прочь.

Луис заметался по комнате. Он ни на миг не забывал о плотине, и сейчас самые худшие его ожидания подтверждались. Луис перебегал от одного окна к другому, высматривая катер. Огромный силуэт гостиницы «Прелести моря» выступал из воды и, казалось, был совсем близко. Но катера не было видно. Луис слышал, а теперь уже видел вертолеты, которые кружились над крышей гостиницы.

Графиня продолжала спать, но уже неспокойно. Во сне она хмурила брови и надувала губы так, словно собиралась заплакать. Отказавшись плыть в гостиницу, Луис прежде всего хотел оттянуть момент встречи Люси с графом, который, по словам Гидо, был очень плох. Но еще больше Луис боялся другого. И то, чего он боялся, случилось. Плотина была прорвана. В этом не могло быть никаких сомнений. Чем больше светлело, тем заметнее становилось мощное течение, которое с двух сторон обходило особняк и стремилось в море, а запах гнилой воды становился сильнее. Нельзя было терять ни минуты.

Луис потряс Люси за плечо, и она открыла усталые, голубые, как море Ринкон Иносенте, и еще полные сна глаза.

– Давай пить молоко! Сейчас поедем дальше, Котенок! – сообщил ей Луис, и графиня послушно принялась сосать молоко из узкого горлышка бутылки.

– А апельсинчик потом? – спросила она Луиса, оторвавшись от бутылки, и он согласно кивнул. Пока Люси пила молоко, Луис осмотрел плотик и распутал ремешки. – Мы будем плавать, Луиси? – восхищенно спросила графиня и запрыгала на кровати, отбросив кофту в сторону. – А только ты найди мои трусики! – вдруг важно произнесла она. – А то без трусиков мне плавать неприлично. Так говорит Мария!

Луис протянул графине ее мокрые трусики, и она ловко оделась. Не прекращая разговаривать с Люси, Луис тщательно привязал ее к плотику, оставив свободными руки. Потом вынес плотик с ней на балкон и увидел силуэты тунцовых катеров на причале ранчо «Золотая черепаха». До них было не больше мили, и это была миля в сторону от возможного направления волны, которая могла в любую минуту обрушиться на Ринкон Иносенте.

Течение усиливалось. Луис измерил взглядом расстояние. Две трети пути они пройдут по течению, пройдут очень быстро. Потом нужно сделать рывок к катерам. Важно не пропустить момент для рывка, иначе придется выгребать против течения.

Достигнув тунцовых катеров, Луис мог считать себя и графиню в безопасности. Скорость такого катера больше, чем скорость самой быстрой волны. Хорошо знакомый с традициями строительства в Эль-Параисо, Луис не надеялся на стены внушительного здания гостиницы «Прелести моря» и предпочитал спрятать Люси за мысом, в месте абсолютно надежном.

– Мы поедем к папе, правда, Луиси? – весело спросила Люси, когда Луис набросил себе на плечи связанную из брючных ремней и галстуков обитателей особняка упряжку, два конца которой он привязал к кольцам на углах плотика. Занятый делом, он молча кивнул головой, и графиня, нежно улыбаясь, зашептала: – Мы приедем, а там нас ждет такой папа! Такой папочка! Он нас ждет, беспокоится! Смотрит на море и думает, где это мы пропали? А мы – тут как тут!

Луис делал вид, что не слышит. У него щипало в носу, но плакать не было времени. Последний раз он оглянулся на «Прелести моря». Катера, появления которого Луис уже больше боялся, чем ждал, не было.

Запах не понравился графине. Она замахала руками перед своим носиком и пожаловалась:

– Так пахнет эта вода! Как помойка!

– Ничего, сейчас, Люси! Мы сейчас уплывем туда, где вода чистая! – успокоил ее Луис и, оттолкнувшись от балкона, вошел в течение, увлекая за собой оранжевый плотик.

Их несло так, что принявшийся сначала грести ластами Луис вскоре понял, что если это и прибавляет скорости, то очень немного. Через каких-нибудь пять минут причал с катерами оказался уже совсем рядом. Луис сделал несколько глубоких вдохов и повернул в сторону. Предстояло примерно треть мили плыть наперерез течению. Насколько быстро они неслись по течению, настолько тяжело давался каждый метр против. А идти против течения Луису пришлось. Он чувствовал, что, если этого не сделать, их пронесет мимо катеров, туда, где шумит и бурлит горловина бухты.

Причал медленно приближался. Они вошли в полосу зыби, и стало еще труднее. Плотик швыряло и подбрасывало, и Луис должен был придерживать его руками. Мокрое, смеющееся лицо графини было рядом. Она звонко смеялась, раскачиваясь на волнах, и призывала Луиса разделить с ней веселье.

Вдруг прямо над собой Луис услышал и увидел вертолет, который сначала повис довольно высоко, а затем начал быстро опускаться. Дверь вертолета открылась, из нее появилась голова в наушниках, обладатель которой начал делать какие-то жесты, а потом выбросил веревочную лестницу. Луис повернул голову – до катеров оставалось не больше двухсот метров.

– Карахо! – прохрипел он. – Пусть улетает! – и замахал летчику, рукой делая жест, который все люди Эль-Параисо безошибочно распознают как «до свидания».

Летчик повертел пальцем вокруг виска, намекая, что Луис сумасшедший, и стал спускаться. Лестница вместе с летчиком начала раскачиваться, быстро набирая все большую амплитуду, а Луис и графиня со страхом следили за ним. Человек на веревочной лестнице раскачивался под вертолетом как маятник стенных часов. Потом лестницу потащили наверх и не без труда подняли вместе с болтавшимся на ней спасателем.

Благополучно вернувшись на борт вертолета, летчик стал энергично качать головой и разводить руками. Он старался жестами объяснить Луису, что катера рядом и надо только доплыть до них. Луис работал ногами так, что ему казалось, сухожилия сейчас полопаются, однако рассмеялся и повернул голову назад: им оставалось плыть каких-нибудь сто пятьдесят метров.

– Без него мы ни за что не догадались бы! – Луис еще сильнее заработал ластами. Лицо графини было удивленным. Она пальцем показывала на вертолет и спрашивала о чем-то, широко раскрыв глаза. Луис слышал ее голос, но не мог разобрать слов.

* * *

– Что ты там болтаешь, чико? Как это не можешь забрать их! – рычал Роберта Кастельянос. – Ну и что, подумаешь, раскачивается! Висячие лестницы всегда раскачиваются! Почему не смогут подняться? Луиси здоровый, как конь! Спускай лестницу! Ну, как, чико? Он спускается? Его раскачивает! Карахо! И сильно качает? Что? Сильно! А как Луис? Плывет дальше? Куда его несет! – Майор передал портативную рацию графу и начал яростно бить кулаком правой ладони по левой. – Они не могут подобрать девчонку – ветер и на море зыбь! Какого черта в доме им не сиделось! – вскричал майор. – Этот мальчишка, куда он потащил Люси!

– Там рядом катера! – перебил его граф. – Летчик говорит, что они плывут к катерам и уже совсем рядом. Луис молодец! Он понял, все понял, Роберто!

– Какие катера? – Майор вырвал рацию из рук графа и заорал: – Какие там катера? Тунцовые? Он утащил девчонку к «Золотой черепахе»! Послушай, ты уверен, что они доплывут? Я спрашиваю, ты уверен или нет? Мало ли, что половину проплыли! Как он выглядит, этот парень? Он ногами шевелит? Постой, чико, подожди минутку!

Майор отвел микрофон в сторону и обратился к графу:

– Я отпускаю вертолет, Хуан. Луиси все понимает. Они направились к причалу не зря! Оттуда рукой подать до мыса. Через пять минут они будут в полной безопасности! Послушай! – Майор обратился к пилоту. – Покажи ему жестами, что вы улетаете. Не бойся, он догадливый, поймет! Ну, что он? Показывает большой палец? По-твоему, он понял? Куда показывает? В сторону мыса? И машет «до свидания»? Ладно, чико, летите дальше. И скорее возвращайтесь! Выйдете на связь, как только высадите детей!