Текст книги "Евреи и социализм"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Первое, что начали делать с нами победители, это «разъединять и рассеивать жителей нашего города».

Фигура И.Р.Шафаревича особенно важна вследствие того, что, в отличие от диссидентов-западников и даже от Солженицына, в общем, примкнувших к победителям в холодной войне и стоящим на стороне нынешнего политического режима в России, И. Р. Шафаревич, как говорится, «перешел на сторону народа». Он по ряду вопросов резко критикует нынешний режим и близок к оппозиции, в том числе к верхам КПРФ. Таким образом, он продолжает оказывать определенное влияние на сознание той части общества, что отвергает антисоветские реформы. Главное значение этого влияния в том, что И. Р. Шафаревич остается категорическим и принципиальным врагом советского строя и регулярно вводит в сознание оппозиции очередную дозу антисоветизма.

В этом смысле И. Р. Шафаревич относится к совсем иному типу антисоветских интеллектуалов, чем, например, В. Максимов или А. Зиновьев – те, поняв, что они «целились в коммунизм, а стреляли в Россию», резко порвали со своим диссидентским прошлым. И. Р. Шафаревич же методично продолжает выполнять свой антисоветский проект. Самым важным результатом этого является не переход людей на антисоветские позиции, этого не заметно, а расщепление, шизофренизация сознания тех, кто идет за оппозицией, – подрыв возможности выработки понятного положительного проекта.

Если взять два практически несовместимых в реальных условиях холодной войны идейных блока «активный антисоветизм» и «патриотизм», то в идейной платформе И.Р.Шафаревича, очевидно, фундаментальным является именно антисоветизм. Патриотизм – его «страдающая» часть, если не «легенда». В операции по подрыву национально-государственного устройства СССР И. Р. Шафаревич высказывал совершенно те же тезисы, что и, например, крайняя западница Г. Старовойтова (иногда совпадение почти текстуальное).

Сразу после роспуска СССР в Беловежской пуще, который стал для подавляющего большинства русских трагедией и воспринимался как преступление, И.Р.Шафаревич выступил с большой статьей «Россия наедине с собой» («Наш современник», 1992, № 1), где очень высоко оценивал эту акцию. Кстати, само название говорит о том, что генетически взгляды И. Р. Шафаревича никак не связаны с царской Россией – никто тогда не считал, ни монархисты, ни белые, ни красные, что Россия наедине с собой расположена на территории нынешней РФ.

В этой статье И. Р. Шафаревич формулирует постулаты, вытекающие из его антисоветской позиции, но находящиеся в вопиющем противоречии с реальностью. Он пишет: «Мы видим, что Россия в своих новых пределах может оказаться вполне жизнеспособной, куда крепче стоять на ногах, нежели бывший СССР». Как же он это увидел? Представил бы он себе нашествие Гитлера на эту Россию в своих новых пределах и сравнил с СССР.

Что же хорошего видит И. Р. Шафаревич в уничтожении СССР? Прежде всего, разрыв связей с большими нерусскими народами. Он пишет: «Мы освободились от ярма «интернационализма» и вернулись к нормальному существованию национального русского государства, традиционно включающего много национальных меньшинств». Тут он грешит против исторической правды. «Мы» ни к чему не вернулись, а переброшены в новое для России качественное состояние. «Ярмо интернационализма» возникло вместе с появлением Киевской Руси, когда государство изначально складывалось как многонациональное. Идея создания «нормального национального русского государства» просто скрывает в себе идею уничтожения России.

Второе благо от дела Ельцина, Кравчука и Шушкевича и их хозяев И. Р. Шафаревич видит в смене общественного строя: «Другое несомненное благо происшедшего раскола в том, что он поможет окончательно стряхнуть мороку коммунизма. Ещё с начала 70х годов я начал писать о социализме и коммунизме как о пути к смерти (конечно, в самиздате, с переизданием на Западе)».

После этого всякая критика в адрес Ельцина и Чубайса, которые что-то сделали не так тонко, как хотелось бы И. Р. Шафаревичу, имеет ничтожное значение – Степан Бандера тоже немцев критиковал, а только стрелкового оружия на 100 тысяч боевиков от них получил. В происшедшей катастрофе И. Р. Шафаревич видит благо, он ее готовил с начала 70х годов и при этом выступал в союзе с Западом. И. Р. Шафаревич – типичный «власовец холодной войны». А это была война против России, а не против «мороки коммунизма» – уж такието вещи академик должен был знать.

В ненависти к СССР И. Р. Шафаревич даже изощряется, выкапывает сложные, необычные метафоры: «Логически такой же [как при построении СССР] принцип встречается в верованиях некоторых негритянских культов на Гаити. Там верят, что колдун может убить человека и вернуть из могилы в виде особого полуживого существа, зомби, действующего лишь по воле колдуна. Вот таким зомби и был СССР, созданный из убитой России».

Мелочность и неадекватность этого вычурного сравнения поражают. Но главное – за ним я вижу ненависть именно к России. Страна, которая провела Великую Отечественную войну, – зомби! Александр Матросов и Зоя Космодемьянская действовали по воле «кремлевского колдуна»! Как надо пасть в мысли и духе на склоне лет, чтобы сказать такое.

Удивляет, что И. Р. Шафаревич получил официальный титул патриота при том, что он отвергает именно сложившийся за многие века принцип построения российского государства и предлагает взять за образец «нормальные» государства Запада (ведь все же, наверное, не Заир): «На месте СССР, построенного по каким-то жутким, нечеловеческим принципам, должно возникнуть нормальное государство или государства – такие, как дореволюционная Россия и подавляющая часть государств мира».

Явные подтасовки не смущают диссидента из математиков. Дореволюционная Россия по своему устройству никак не была похожа на «подавляющую часть государств мира», и ничего «нормального» в этом деле нет ни в США, ни в Германии – тип государства вырастает не логически, по какому-то правильному шаблону, а исторически.

И венчает эта хвала убийцам СССР нелепая, просто дикая в своей антиисторичности мысль: «Россия может считать себя преемником русской дореволюционной истории, но уж никак не преемником СССР, построенного на заклании русского народа. Иначе тот ужас, который внушает коммунистический монстр, будет переноситься на Россию».

Так мы и живём – с Шафаревичем и Новодворской в одном флаконе. И промывают нам мозги этим шампунем с утра до ночи.

Наконец, выделю ещё одно, сравнительно небольшое и малоизвестное, но очень, на мой взгляд, важное течение диссидентов – тех, кто не был и не стал врагом СССР в холодной войне и не вступил в союз с его открытыми врагами, но в желании «исправить» пороки советского строя, на время оказался в стане диссидентов.

Недавно были опубликованы воспоминания одного из таких диссидентов, В. Н. Осипова. Он пишет во введении: «Я отсидел два срока: семь лет за «площадь Маяковского» и восемь лет за журнал «Вече». Первый срок заработал по бестолковщине, попал как кур в ощип. Тогда главным фактическим обвинением было якобы намерение… убить Хрущева. Терроризм мне претил даже в молодости, но у меня в двадцать три года не нашлось твердости сказать сразу тем, кто затеял болтовню о терроре: «Я слушать это не хочу и обсуждать сие не намерен. До свиданья!» И мне было горько сидеть непонятно за что.

А вот вторым сроком я горжусь. Я бы и теперь сел за издание русофильского журнала. За чистое и благородное дело» (В.Н.Осипов. Из истории «русских мальчиков». – Москва, 1999, № 810).

Вкратце, история его такова. В 1957 г. он, студент истфака МГУ, был на целине в Кустанайской области. Когда вернулись в Москву, на истфаке разбиралось дело секретаря комитета ВЛКСМ факультета Льва Краснопевцева. Он организовал подпольную группу «Союз патриотов России» – «они тайно собирались в общежитии и обсуждали свои рефераты с критикой советской системы. Мировоззренчески пытались совместить большевизм с меньшевизмом».

Сам В. Осипов в это время подготовил для семинара доклад, в котором доказывал, что комбеды были «проводниками антикрестьянской политики коммунистической партии». На семинаре его «подвергли мощному политическому прессингу» (надо понимать, возражали).

Осенью 1958 г. он вступил в другую «подпольную группу» («собирались еженедельно и перемывали косточки марксизму-ленинизму, вечно живому учению; собрались было издавать подпольный журнал»). После этого его по-хорошему «попросили» из университета (диплом он получил заочно в другом вузе). В 1961 г. он был осуждён по статье 70 («антисоветская агитация и пропаганда»).

В 19711974 гг. В.Осипов издавал (был главным редактором) журнал «Вече» (печатался он в ФРГ). Это и послужило поводом для его второго осуждения на 8 лет. Он пишет: «Хотя сажать – если подходить строго, согласно УК РСФСР с комментариями, – было не за что: никаких «выпадов» против «советского социалистического строя» не было».

В. Осипов – диссидент-патриот, даже во многом патриот именно советской России. И я читаю его воспоминания с симпатией и горечью – по этой дороге пошли многие наши патриоты, но, в отличие от В. Осипова, уже не смогли остановиться и порвать с главным течением антисоветской мысли. Логика борьбы их затянула необратимо. Воспоминания эти, на мой взгляд, очень поучительны. Не хотелось бы копаться в сознании человека, сильно пострадавшего за свои идеи, но раз уж он сам их предложил для анализа, извлечём урок.

Прежде всего, в сознании этого диссидента-патриота «незнание общества, в котором живем», проявилось самым драматическим образом. «Мировоззренчески совместить большевизм с меньшевизмом» – что за каша в голове была у этих элитарных гуманитариев? Ведь между большевиками и меньшевиками существовала мировоззренческая пропасть гораздо более глубокая, чем между большевиками и монархистами – как могли не понимать этого историки!

В. Осипов, историк, а затем православный интеллектуал, прилагает к советскому идеократическому традиционному обществу крайне евроцентристские критерии т. н. правового общества. «Сажать – если подходить строго, согласно УК РСФСР с комментариями, – было не за что». Как это не за что? При чем здесь УК РСФСР с комментариями?

Ведь В. Осипов прекрасно знает, что он в квазирелигиозном советском государстве был активным еретиком – именно так он себя и представил. Как религиозный человек, он должен понимать, что это значит. Тот факт, что он действовал вопреки канонам и нормам советской «церкви-государства», никак не отменяется тем, что он и сам был привержен советским ценностям и хотел лишь «поправить» это государство. Разве когда Яна Гуса посылали на костёр, кто-то сомневался в том, что он христианин? Нет, он всего лишь был еретиком. Что же ссылаться на УК РСФСР? Тем более в 1999 г., когда сам В.Осипов страдает при виде того, что сделало с СССР основное течение диссидентства. Ведь в 1974 г. для следователей КГБ различия между антисоветскими течениями в диссидентстве были нюансами.

В. Осипов стал издавать в ФРГ и распространять в СССР журнал в то время, когда СССР втягивался в последнюю большую кампанию холодной войны при резком ухудшении соотношения сил. Тогда возникло верное предчувствие, что эту кампанию мы проиграем с тяжелейшими потерями. После 1968 г. западные левые, бывшие ранее союзниками СССР, перешли на сторону его противника. За ними потянулась и наша просвещенная интеллигенция. Резко усилилась на Западе эмиграция «второй волны». И вот некто В. Осипов организует издание журнала «на территории противника». Кто он такой? Человек, только что отсидевший семь лет за антисоветскую деятельность.

Второй арест «вырастал» из первого, и разрывать их в объяснении действий КГБ никак нельзя. Но и причины первого ареста В. Осипов трактует вскользь и очень либерально. Да, участвовал в организации, которая строила идиотские планы террористической деятельности, хотя «терроризм мне претил даже (!) в молодости». Да, «не нашлось твердости» отказаться обсуждать эти глупости. Но ведь действительно не нашлось – что же странного в том, что тебя осудили?

И всё это после того, как В. Осипов еще студентом постоянно устраивал демонстративные и, на мой взгляд, нелепые акции. Причем он – историк. Что он хотел сказать своим докладом о комбедах («проводники антикрестьянской политики коммунистической партии»)? Ведь это просто вызов, скандал, замешанный на доктринерстве. Комбеды даже формально просуществовали всего полгода, никакой «политики» они провести не могли и просто бы не успели. Таких «проб и ошибок» было множество и не могло не быть – не приглашали мы тогда Джеффри Сакса как консультанта. Как только «партия увидела», что крестьяне комбедами недовольны, она их упразднила – к чему же вместо разумного исторического анализа сразу выносить на студенческий семинар обвинительное заключение против «политики партии»? Тут есть какая-то болезненная надрывность, диссидентство как призвание.

В 1995 г. я ехал из Вологды в Великий Устюг в одной машине с писателем Л. И. Бородиным. Он тоже был известным диссидентом-патриотом. Человек несгибаемый и цельный, много лет отсидел за свои убеждения и ни разу не поступился ни ими, ни обыденной совестью. Он в машине рассказывал об этом своем опыте – не мне, но при мне. Его много лет «вел» один и тот же следователь КГБ, и время от времени между ними происходили принципиальные беседы.

Л. И. Бородин объяснял следователю, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил, которые в то же время будут радикально антирусскими. И поэтому он, Бородин, и его товарищи считают своим долгом бороться с КПСС. На это следователь ему отвечал так. Он и его товарищи, поставленные охранять безопасность СССР, и сами прекрасно видят, что руководство КПСС ведет дело так, что власть рано или поздно перейдет в руки антисоветских сил. Они, работники КГБ, пока не знают, как это можно предотвратить, какова стратегия и тактика противника. Но они наверняка знают, что плотину надо охранять до последнего, и если позволить таким, как Бородин, проковырять в плотине дырку для небольшого ручейка, она рухнет гораздо быстрее. Тогда заведомо не хватит времени подготовить новую линию обороны и спасти положение. Поэтому он Бородина, который не прекращает своих попыток проковырять эту дырку, вновь отправляет в очередную ссылку.

Примерно так изложил суть этих бесед Л. И. Бородин, и я восхитился его объективностью. Он рассказал так, будто и в 1995 г. у него не было ясного ответа на вопрос: кто из этих двух патриотов был прав? Мы знаем, что тот следователь КГБ потерпел поражение – и верхушка КПСС, и его высшее начальство сдали страну антисоветским силам. Л. И. Бородин стал уважаемым писателем, главным редактором большого журнала, но, судя по всему, тоже потерпел такое же поражение. Если брать этот случай как чистую модель, в моих глазах принципиально прав был именно следователь. Если не знаешь общего средства спасения, то хотя бы оттягивай момент катастрофы – не позволяй размывать плотину. Может быть, за выигранное тобою время кто-то найдёт выход.

Это, конечно, очень краткий и схематичный очерк о диссидентах – так, как мне они виделись с позиций человека, не затронутого антисоветским соблазном. Но все же диссиденты – лишь «дрожжи». Ниже попытаемся разобраться в том, как всходила вся антисоветская опара.

Антисоветизм «белых патриотов»

Говоря о становлении антисоветского проекта, я упоминал в основном тех «шестидесятников», которые стали интеллектуальным субстратом перестройки Горбачева. Это так называемые «демократы-западники». Однако не менее важную роль сыграли и их антиподы-антизападники, так называемые «белые патриоты».

Критический анализ их антисоветских концепций был затруднен потому, что они в какой-то мере стали союзниками КПРФ в идейной борьбе с антисоветским течением, представленным Горбачевым и Ельциным. Но уже к концу 1999 г. этот плохо склеенный союз фактически распался.

Поводом для разговора стала удачная операция по втягиванию писателя В. Г. Распутина в ряды антисоветской культурной элиты. Он принял премию от Солженицына и участвовал в сильно политизированном ритуале ее вручения. Условия были поставлены жестко: принять доллары, о которых было широко сообщено, что они – из оплаты за «Архипелаг ГУЛАГ». А это, как известно, одна из главных идеологических бомб, сброшенных на СССР коалицией его врагов в холодной войне. Символический смысл ритуала выдачи и принятия премии был прозрачен и всем ясен. Учитывая ценность «улова», операцию антисоветчиков можно считать чрезвычайно эффективной.

В связи с этим событием антисоветскую концепцию изложил В. Бондаренко в статье («Завтра», 2000, № 25), в которой он защищает В. Г. Распутина от нападок «красного» В. С. Бушина. По словам В. Бондаренко, «нынче происходит определённый разрыв между белыми и красными патриотами».

Впрочем, диалога между ними за все время и не было. Я много раз в самой уважительной форме и в разных вариантах задавал нашим «белым патриотам» вопрос, чего же они всетаки хотят для России и чего добиваются своими регулярными антисоветскими заявлениями, но ответа не было. За десять лет я убедился, что я обращаюсь не к искренним, ищущим правды и взаимопонимания людям, каких немало я знаю среди антикоммунистов, а к хладнокровным идеологическим работникам, которые много лет вели борьбу на уничтожение против СССР, а теперь продолжают ее в новых условиях, но в рядах той же армии.

Мне иногда говорят друзья: зачем ставить точки над «i»? Почему бы не продолжить имитацию «соединения красной и белой идеи»? Нельзя продолжить хотя бы потому, что сами «белые» от этой имитации отказываются. Да и кого она может обмануть? Все уже сыты ею по горло. Изза этого фальшивого единения мы по самым главным вопросам не могли высказываться ясно и четко. Десять лет мы толчем воду в ступе.

Начать с того, что неизвестно кем подсунутая формула «соединения белого с красным» сразу сбила с толку людей уже самими терминами. Кто у нас «белый» и что под этим понимается? И. Р. Шафаревич – белый? В. Г. Распутин – белый? Принимает ли В. Г. Распутин это звание? Какую генетическую связь видит он между собой и символами белого движения Корниловым да Колчаком?

Белое движение – вполне четко очерченное политическое, социальное и культурное явление нашей истории. Оно возникло как попытка военного реванша государственности Февральской революции над советской властью. Эта попытка делалась при помощи и под полным контролем Запада, так что выдвиженец эсеров и масонов русофоб Колчак сам называл себя кондотьером. Белые потерпели такой же полный крах, как Керенский и прочие либеральные западники на мирном этапе – между Февралем и Октябрем.

Белое движение – это «кадетствующие верхи и меньшевиствующее рядовое офицерство», эпигонство западного либерального капитализма. Пусть наконец В. Бондаренко и др. «новые белые» скажут прямо, признают ли они свое духовное родство с теми, реальными белыми? Нельзя же нацеплять чужую форму, совершенно не говоря о своем содержании. Это военное преступление.

На мой взгляд, весь этот спектакль с переодеваниями – убогая политическая игра. Солженицын, Шафаревич и Бондаренко никакого отношения к белым не имеют. Они – типичное порождение советского строя и принадлежат к той части интеллигенции, которая по разным причинам заняла антисоветскую позицию. Потом коготок увяз, да и позиция эта приобрела высокий социальный статус – она уже подпитывалась номенклатурой с обеих сторон океана.

Никакого позитивного проекта у них нет, никаких сведений о нем получить невозможно, да и представить его себе нельзя. Думаю, наиболее дальновидные из них (например, И. Р. Шафаревич) прекрасно знают, что такого проекта у них и не может быть. О чем рассуждает с важным видом В. Бондаренко? Красная идея, Белая идея… Ну и попробовал бы он свою «Белую идею» выразить. Пшик… А красная идея всем была ясна – устроить жизнь, основанную на взаимопомощи и братстве, а не на конкуренции и топтании ближнего. Когда это в достаточной мере удается, и Россия становится единой и неделимой, и никакой Гитлер или Хаттаб нам не страшен.

Что же касается конкретных форм советского проекта и его «больших программ», то в эти формы Россия была загнана совокупностью непреодолимых обстоятельств. Сегодня эти обстоятельства не только не исчезли, но похоже, даже обострились. Поэтому когда Солженицын с Шафаревичем помогли советский проект пресечь (без них это ни Западу, ни номенклатурным ворам не удалось бы), произошла национальная катастрофа. Буквально во всех сферах жизни. Вот и вся их «белая идея».

Меня давно поражает неискренность «белых идеологов». Они притворяются, что не понимают простых, всем известных вещей, хотя им много раз по-дружески их объясняли. Вот, В. Бондаренко излагает общий для всех них тезис: «Я считаю ту великую Победу не красной победой, а Отечественной Победой… Победила там, на полях сражений, не красная Россия, а русская Россия». Заметим это настойчивое противопоставление: «не красная, а русская». Это, мол, несовместимые признаки.

Если это говорится искренне, то перед нами тяжелый случай группового отказа мыслительного аппарата – и у немалой части интеллигенции. Вглядимся в логику этого умозаключения. Да, если Отечество – абстрактная абсолютная идея, то оно бесполое, не имеет жесткой формы, оно русское, и все этим сказано. Дух… Такое Отечество не питается и не воюет. Зачем? Оно и под Гитлером было бы тем же метафизическим Отечеством – русским даже без людей. Если же речь идет о войне, когда стреляют твердыми пулями, то Отечество воплощено в конкретноисторические формы, и противопоставлять дух этим формам просто глупо.

«Белые» непрерывно проклинают советскую индустриализацию – а Отечественную Победу любят. Но ведь ясно, что без индустриализации и коллективизации этой победы быть бы не могло. Победа достигается не только на полях сражений, как хитро пытается проскользнуть В.Бондаренко («победила там, на полях сражений, не красная Россия, а русская Россия»). Победа куётся в КБ и на заводах. А советская индустриализация, как огромное социальное, духовное и организационное явление, резко отлична и от промышленной революции Запада, и от индустриализации «Бромлея и Гужона» в царской России.

В 1943 г. промышленный потенциал СССР был в 4 раза меньше чем тот, что работал на Германию – а танков и самолетов Красная Армия уже получала больше немецкой. А в 1916 г. правительство того же (да не того же) Отечества не могло закупить металла для военных нужд – весь его сбыт контролировался тогдашними абрамовичами и чёрными.

Своим же, русским фабрикантам казна переплачивала за 6дюймовый снаряд от 23 до 28 руб. (это средние расходы крестьянина России на пропитание за целый год). Начальник Главного артиллерийского управления А. А. Маниковский писал о своем бессилии против этого «явного грабежа казны» и о том, что русские промышленники безмерно обогатились «в самую черную годину России». Председатель Государственной думы М. В. Родзянко получил подряд на производство березовых лож для винтовок, а военное министерство «накинуло» ему по рублю на штуку сверх самой высшей цены – потому что «Родзянко нужно задобрить». Вот это и есть «не красная, а русская Россия» В.Бондаренко.

Скажем прямо, вся патриотическая риторика нынешних «белых» паразитирует на остатках плодов советской индустриализации – и при этом они постоянно плюют в глаза этому умирающему. Если на то пошло, то эти «белые» предали и Белую идею тех, кто убивал и умирал в России в 1919 году. Ведь великий смысл крови, пролитой белыми, состоит в том, что она была как кислота для проверки чистоты помыслов народа. Белые как бы говорили: «Смотрите, мы льем вашу и свою кровь. Вот какова цена советского строя. Так ли вы его хотите? Не забывайте про эту цену».

Если быть строгими в определениях, то под словом «белые» сегодня надо понимать просто «антисоветские». Никакого другого смысла тут нет. Это – фундаментальное качество, ибо разлом произошел именно здесь, именно уничтожение советской цивилизации и пресечение советского проекта было целью холодной войны. И если сегодня, через десять лет после уничтожения СССР, Шафаревич продолжает писать антисоветские труды, а авторитетных писателей и певцов соблазняют проклясть советский проект (хотя бы уклончиво), то именно потому, что этот проект не добит и главное для Запада – не дать ему возродиться и снова поднять Россию.

Последние десять лет показали, что антисоветизм Плеханова, Колчака, Новодворской или Шафаревича – качество именно фундаментальное, они оказываются вместе по одну сторону баррикады в конфликте цивилизационного масштаба. А споры и неприязнь между ними – вещь вторичная, подчиненная. Это как война Гусинского с Березовским. Скажут, Шафаревич и Солженицын – патриоты, а Новодворская – русофобка. Так ведь «патриот» – это такое же самоназвание, как и «белый». Или у Солженицына справка с печатью есть, что он патриот?

Да, Шафаревич написал книгу «Русофобия», спасибо ему за это, но к делу это не относится. Азефу даже министров разрешалось убивать, лишь бы контролировал движение эсеров. Шафаревич и не смог бы выполнить своего боевого задания в антисоветской войне, если бы не завоевал доверия национально мыслящей интеллигенции – того контингента, который он взялся «вести». Сахаров «вел» другой контингент, и «Русофобии» ему писать было не надо. От каждого по способностям, а в главном они соратники, Шафаревич этого и не скрывает.

Книжка и речи – не главное. Разве не по плодам узнаем их? Каковы же плоды? Мы можем мысленно пройти по всем главным сторонам бытия, что определяют жизнь и здоровье страны и народа, и увидим, какие страшные последствия имела для них та победа над советским строем, которую ковали наши «белые патриоты». Были среди них немногие, что ужаснулись делу своих рук и сказали: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию». Ни Солженицын, ни Шафаревич к таким не относятся. Они до сих пор гордятся своей победой, но считают ее промежуточной и потому продолжают стрелять – кто статьями, кто долларами.

Солженицын жалеет русский народ: «Сейчас ничего первее нет, как сбережение народа. Мы вымираем, мы уходим с земли…» От кого мы это слышим? Возьмите динамику смертей и рождений и вы увидите, что вымирание русских началось сразу после победы над СССР той армии, в которой воевал Солженицын. Что значит «сбережение народа» по Солженицыну и Шафаревичу? Оно ведь сводится к установлению какогото социального жизнеустройства, при котором народ может жить и размножаться. Как можно «сберечь народ», если у него отняли все средства к жизни и нанесли тяжелейший удар по системе ценностей! Но ведь все это – следствие слома советского общественного строя, этот факт надежно установлен и сомнению никем не подвергается.

Тот образованный человек, который после десяти лет агонии моей страны и массовых страданий моих сограждан остается активным антисоветским деятелем, является для меня экзистенциальным врагом России, ее «частичным убийцей». Частичным не потому, что убийство неполное, а потому, что он – частица силы, которая Россию убивает.

Да, после бойцов, – таких, как Солженицын и Шафаревич, – пришли мародеры, чубайсы и кохи. Бывает, что бойцам претят мародеры, которые обшаривают карманы убитых бойцами жителей. Иной раз, говорят, такие бойцы даже расстреливают мародеров. У нас не тот случай, у нас их только поругивают. Есть и среди жертв романтики, которые ненавидят мародеров гораздо больше, чем своих убийц.

Я больше скажу. Ельцины и кучмы – предводители уже в основном мародеров. Они даже не решались доломать те важные структуры советского строя, которыми еще живы люди – социальную сферу предприятий, дешевое топливо и транспорт, школу и т. д. Они не были бескорыстными ненавистниками советского строя, ими двигал шкурный интерес. Если бы к власти пришли убежденные «белые патриоты» вроде Солженицына, то, думаю, нам бы пришлось намного хуже. Геноцид был бы не метафорой, как сегодня, а быстрым действием.

Кстати, и сегодня, среди явного бедствия, «белые» оценивают состояние страны уклончиво. Порой и просто обманывают людей. В.Бондаренко пишет такие, например, слова: «Сегодня уникальное положение. Если нас не обманут надежды и если Россия в совсем иных формах своего существования начнет воссоздавать из руин свою промышленность, науку, культуру, естественно, русские патриоты будут всемерно поддерживать такие шаги».

Если нас не обманут надежды! Откуда надежды? В каких «совсем иных формах» может возродиться наука и промышленность России? Кто и как превратил их в руины? Как эти надежды вяжутся со словами того же В. Г. Распутина: «Мы, кому не быть победителями…»? Ведь тут, в его собственных словах, очевидна эта пропасть: при советском строе мы, русские, были победителями. При советском строе мы имели и науку, и промышленность. Именно Солженицын, Шафаревич и подобные им «антисоветские патриоты» все сделали, чтобы это уничтожить и превратить русских в вымирающий, выбитый из колеи народ. За это и получил Солженицын те доллары, из которых дал малую толику дозревшему В. Г. Распутину. И ничего антисоветская элита не собирается восстанавливать. Никакого «лебедино-белого» корабля у них не будет, они – не строители кораблей.

Давайте все же представим себе, за что ненавидят советский строй люди типа Солженицына и Шафаревича. Ведь, наверное, не за мелочи, не за ошибки и эксцессы, а за что-то главное – за фундаментальные принципы жизнеустройства. Эти принципы – не в идеологической кожуре марксизма и даже не в политическом устройстве. В принципе мог быть советский строй и при монархии, как оно почти и было в самый критический период.

Эти принципы – в представлении о человеке, его правах и обязанностях. Отсюда выводятся и тип хозяйства, и политические нормы, и большие программы типа индустриализации, столь ненавистные «белым». Что же так возмутило наших аристократов духа, что они посчитали делом жизни уничтожение этого строя? Допустим, Солженицына обидели, а он человек, судя по всему, злопамятный. Но Шафаревич был обласкан с юности, как множество таких же представителей элиты, возненавидевших советский строй.

Я долго думал над этим странным явлением, спрашивал всех, кто мог подать мысль. Многие, с кем я говорил, сошлись на том, что сильнее всего таких людей оскорбляло и угнетало то, что при советском строе «кухаркины дети» пошли в университет. «Хамы» забыли свое место, смешались с духовной аристократией, растворили ее в себе, портили ее расу. Да к тому же вести себя не умели, из-за чего власть не могла дать этой аристократии вожделенную демократию типа афинской (западная плебейская демократия им тоже не по нутру). Вряд ли кто-нибудь из них в таких комплексах признается, но мечты наших «белых патриотов» о возрождении сословного общества косвенно это подтверждают.