Текст книги "Выжить. Блокадный дневник"

Автор книги: Сергей Фуражов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

29 сентября

С утра небо было пасмурное, облачное. Кое-где проглядывало голубое небо. Днем небо расчистилось и стало совершенно безоблачным. Солнечно. Утром и днем было тихо. Я занимался. Мы узнали, что вчера особенно пострадал район между Фонтанкой, Садовой и Невским. Вчера бомба попала в сад Дворца пионеров, вырыв громадную воронку. Стекла выбиты у Елисеева (верхние незащищенные цветные стекла театра), у трех домов по Невскому проспекту и у домов по Екатерининской (Пролеткульта). Вторая бомба попала в крышу Инженерного замка. Разрушение видно только со стороны Фонтанки. Стекла выбиты на Семеновской. Третья бомба попала во флигель во дворе одного из домов на Караванной. Кроме того, в этот район попало еще несколько бомб. Вчера бомба опять упала на углу Гороховой и Фонтанки. Вчера было плохо на нашей стороне и на Выборгской. На Петроградской было спокойно. Жители Петроградской стороны видели 5 пожаров. Бомбу на Мединституте все еще не вытащили. Вчера один человек из нашего дома, гонимый голодом, отправился за картошкой в Пулково. Через Среднею Рогатку на Пулково не пускают, там стоят часовые. Он поехал трамваем на Рыбацкое, а оттуда прошел пешком до Пулкова. На своем пути он не встретил ни одного штатского, все были одни военные. Командиров он не встретил, а солдаты пропускали его. Он дошел до Пулково. Деревня Пулково вся разрушена. По словам военных, фронт в 5-ти километров оттуда. У Пулково везде стоят орудия, которые стреляют по врагу. Кругом рвутся вражеские снаряды. Все поле усеяно огромными воронками, телеграфная сеть порвана, столбы выворочены. Ходить можно только по железной дороге и по некоторым проселочным дорогам. Остальное пространство минировано. Военные разбирают рельсы и шпалы Варшавской дороги. Молодой человек быстро накопал пуд картошки и благополучно вернулся домой. Вечером 29 сентября в 5-45 ч. завыла сирена. Бабушки не было дома. Дома были я, мама и папа. Мы оделись(но без пальто) и всю тревогу просидели у папы в комнате. Тревога была совсем тихая и кончалась в 6-35 ч. После тревоги пришла бабушка. В 7-30 ч., когда мы ужинали, опять завыла сирена. Мы оделись и приготовились к выходу. Минут через 15 началась стрельба. Я с мамой сошли вниз. Стрельба зениток то приближалась, то удалялась. Ни свиста, ни взрывов не было слышно. К 8-30 ч. стало стихать. В 8-45 ч. дали отбой. Мы поднялись и легли. Ночь прошла покойно.

30 сентября

Утром все небо обложено беспросветной серой пеленой. Днем небо очистилось; чистое голубое небо с редкими, проплывающими тучевыми облаками. В промежутке между 2– 4 часами небо опять сплошь заволоклось беспросветной, серой пеленой. Утро прошло спокойно. Днем около 4-х ч. была слышна отдаленная, глухая стрельба зениток. Потом все стихло. В 4-30 ч. мы с мамой отправились к Евгении Васильевне. Не успели мы дойти до угла Восстания и Рылеевой, как завыла сирена. Мы бегом добрались до Евгении Васильевне, когда мы влетели в парадную она как раз спускалась с детьми в бомбоубежище. Мы пошли тоже. Бомбоубежище у них роскошное. Много больших, просторных комнат, залитых бетоном; над головой толстые металлические балки; между комнатами тяжелые металлические двери с болтами; в комнатах много удобных, чистых, деревянных скамеек; большая железная печь; матовое электрическое освещение; в одной комнате даже стол, покрытый красным сукном. В таком бомбоубежище очень плохо слышны внешние звуки. Тревога была не более 30 минут. После этого мы отправились домой. Дома я с Котей таскали горбыли, которые привезли во двор для заколачивания окон. Пришел папа. Он рассказал, что одному из его сослуживцев пришло письмо от знакомых из Тихвина. Пишут, что туда беспрестанно прибывают люди, ушедшие пешком из Ленинграда. Таким скитальцам часто помогают шоферы, которые гоняют свои машины на фронт и обратно. Они за достаточную плату берутся доставить людей к фронтовой полосе, к такому месту, где в настоящее время более спокойно. Отсюда люди пробираются сквозь линию фронта и дальше. Около 7-40 ч. когда мы ужинали, опять завыла сирена. Мы оделись. Очень скоро начались выстрелы. Я с мамой сошли вниз. Бухали зенитки, то ближе, то дальше. Через некоторое время сошел папа. Бабушка не захотела сойти. Минут через 20 выстрелы стали быстро приближаться; послышалось сильное, жужжанье низколетящего самолета; послышался свист бомбы и затем раздался сильный взрыв. Содрогания почвы не было. Те, кто был на чердаке, говорят, что 2 раза дрогнуло, но это было, вероятно от воздушной волны. Жужжанье продолжалось еще некоторое время, потом стихло. Выстрелы еще продолжались с перерывами, но потом и они стихли. Завязали разговор. Говорили, что в Москве сейчас много спокойнее. Затемнение домов осталось, но улицы освещены. Враг далеко; о приближении самолетов всегда узнают заранее; тогда дают тревогу и тушат свет. С продуктами там тоже лучше. Карточки только на хлеб, много коммерческих магазинов, где все есть. Много овощей и фруктов. Подвоз хороший. Кроме того, в Москве оседают и те продукты, которые, из-за отсутствия подвоза, не попадают в Ленинград. Около 9 ч. тревога кончалась. Мы поднялись и вскоре легли. В 11-30 ч. я слышал глухую, отдаленную, интенсивную стрельбу зениток. Я испугался, думал, что сейчас будет тревога. Стрельба продолжалась минут 10-15. Потом все стихло. Ночью тревог не было.

Сегодня в газете «Ленинградская правда» появилось сообщение об упорных боях на Старорусском направлении. В районе населенного пункта «внезапными атаками советской пехоты, действующей в тесном взаимодействии с другими родами войск, враг был опрокинут». Уничтожен 1 батальон 30-й дивизии и 2 батальона дивизии «СС».

1 октября

С утра была сплошная облачность. Днем облака разошлись, небо безоблачное, солнце. Все утро и весь день тревог не было. Зато весь день, начиная с полдня, почти без перерыва слышались отдельные, глухие, отдаленные выстрелы зениток. Они то учащались и усиливались, то становились глуше и реже. Этот день я посвятил сколачиванию трубы для буржуйки. В 4-50 ч. завыла сирена. Мама еще не приходила, папа был дома. Но едва сирена смолкла, вошла мама. Я сошел под ворота. Тревога была совсем тихая и короткая, вдали стреляли зенитки. Бомбу на территории Мединститута сегодня, наконец зацепили, вытащили на верх, подвесили над землей и разряжают. Ходят слухи, что тот же самолет сбросил еще 3 или 4 таких тонных бомб и что все они не разорвались. Якобы они были наполнены песком. Мама сегодня была на Бородинской. Половина четвертого там внезапно началась сильная артиллеристская канонада. Ей сказали, что выходить опасно, что кругом рвутся снаряды, но та все же отправилась домой. Говорят, что вчера бомба попала в Смольный и не разорвалась. Вечером 7-45 ч., когда мы ужинали, завыла сирена. Я с мамой сразу, первыми, сошли вниз и уселись. Стали сходить и другие. Через несколько минут началась стрельба. Папа сошел. Стрельба продолжалась без перерывов то, усиливаясь, то становясь глуше. В промежутке между сильными, частыми выстрелами слышалось назойливое, шмелеобразное жужжание самолетов. Такое усиление стрельбы и возникновение жужжания самолета продолжалось очень долго и много раз (больше 10). Ближе к началу тревоги мы слышали сильный свист бомбы. Все шарахнулись в сторону. Содрогания почвы не было, взрыв был довольно далек. Дальше в одно из таких усилений стрельбы и жужжание самолета где-то над головой мы испытали два удара, один за другим. Казалось, что что-то обрушивается на нас сверху. Электрическая лампа на секунду погасла, потом снова загорелась, качаясь. От качанья лампы на лестнице запрыгали тени. Стекла лестницы зазвенели, почва содрогалась. Еще после эти 2-х ударов много раз, после временного затишья снова и снова стрельба усиливалась и жужжание самолета. Тревога длилась уже больше 2-х часов. В последний раз самолет жужжал над нашей головой очень долго (вероятно минут 10). Зенитки не стреляли и в этой зловещей тишине в течение 10 минут, ни на секунду не ослабевая, слышалось жужжание. Потом все стихло. Тревога кончилась в 10-20 ч. Мы поднялись наверх. Пришел Котя, сегодня он получил «боевое крещение». Он рассказывал. В начале тревоги была пущена ракета, где-то по направлению за садиком и казармами. После этого сразу началась бомбежка. Ближе к началу тревоги вдруг весь чердак осветился. Свет исходил из соседнего дома, куда попала зажигательная бомба. Они оглянулись, чтобы посмотреть, не упала ли бомба к ним, и увидели ее на земле примерно над квартирой Самера. Бомба была длинной в 20-25 см., цилиндрической формы и диаметром 6-7 см. Стабилизатор бомбы оторвался и застрял в крышке. Забелин, который был в больших, неудобных защитных перчатках, стянул перчатки и голыми руками схватил бомбу и бросил в бочку с водой. Из бомбы посыпались частицы расплавленного металла. Остальные стали их засыпать песком. Потом бомбу вытащили и Забелин взял ее себе на память. Когда они тушили бомбу весь двор и вся улица были ярко освещены. Вероятно, вокруг попадало много зажигательных бомб. Пожар вспыхнул в небольшом доме, который выходил на Некрасову и на рынок где был пикет. С чердака были видны снопы искр. Потом пожар потушили. Ночью тревог не было. Зато всю ночь интенсивно и глухо стреляли. В эту ночь во время бомбежки стояла летняя погода. Была яркая лунная ночь, весь город был освещен, и в тоже время на темном небе, сплошь усыпанном звездами, располагались темные, с посеребренными луной краями, облака. Когда мы с папой вышли после тревоги, все небо было затянуто мутной, светловатой пеленой.

2 октября

Утром было облачно. Днем ясно, солнечно. Тревог весь день не было. Зато с самого утра слышна была интенсивная, глухая, но довольно сильная стрельба. Порой это были, по видимому зенитки, и слышалось жужжание самолета. Стрельба продолжалась весь день до самой ночи. Котя узнал, что вчера одна фугасная бомба попала на улицу напротив Института Металлов. В низких двухэтажных казармах, выходящих на это место, выбиты стекла и в одном месте обрушилось часть здания. К счастью, в казармах никого, кроме 2-х солдат, которые спаслись, не было. Вторая фугасная бомба, по словам военных, упала во внутреннюю часть казармы по улице Радищева (дом 39). Говорят, что вчера же попала бомба в поликлинику на Боровой. Котя слышал, что военные говорили, что, когда 22 сентября, на Радищева загорелась машина, они скрыли истинную причину пожара: это был не осколок, а осколочная бомба, которая попала в бак автомобиля. В последнее время стали бросать осколочные бомбы. От такой бомбы, говорят, сброшенной с самолета, неожиданно вынырнувшего из-за облаков уже после отбоя, погибли все, кто стоял в очереди где-то на Старо-Невском. Говорят, что в связи с наступлением Кулика из Бологово и Старой Руссе в тыл немцам, последние вынуждены были отойти от Московской линии. Но они все еще держаться в Павловске, что видно из статьи в «Ленинградской правде» от 2 октября. Где про «дворец, курзал, Розовый павильон, парк, где по выходным днем тысячи ленинградцев собирались на лужайках, возле прудов, гуляли по аллеям» и с окраины которого «немцы видят в дали дымящиеся трубы Ленинграда» говорится о месте «где хозяйничают фашистские звери». Знакомый Коти говорит, что теперь положение Ленинграда значительно улучшилось. 30 сентября немцы взяли Полтаву. Одесса держится уже 52 дня. Бомбу с Мединститута вытащили, разрядили (она оказалась наполненной вовсе не песком, взрывчатым веществом) и увезли. Вечером мы пребывали в тягостном и ужасном ожидании тревоги, прислушивались к каждому шороху. Пробило 10 ч., все было спокойно. Небо было покрыто густыми облаками. В 10-30 ч. мы легли. Ночь прошла спокойно.

3 октября

Утром облачно. Временами стрельба. В остальное время тихо. Узнали, что керосина дают лишь пол литра. В 11-35 ч. до 12-25 ч. тревога. Я был в подворотне. Мы слышали низкий гул летящих самолетов и над нашей головой что-то засвистело. Бала ли это бомба или самолет – не знаю. Взрыва не заметили. Слышалась стрельба. Днем небо расчистилось. Я был в подворотне. Тревога кончилась 6-45 ч. Небо совершенно ясно и прозрачно. Взошла полная, яркая луна. В 7-40 ч. – когда мы ужинали, завыла сирена. Я с мамой сошли, потом сошел и папа. Царила зловещая тишина, в которой через примерно равные промежутки времени в 10-15 минут возникало жужжание самолета, и слышался свист, шум падения и содрогания почвы от одной, двух или трех бомб. Минуты через 3 все стихло, опять наступила тишина, даже почти непрерываемая зенитками. Мы слышали больше 10-ти звуков падения бомб. Тревога длилась с 3-05 ч. и кончалась в 10-45 ч. Часы в столовой встали на одном из сильных содроганий почвы, в 9-50 ч. Пришел Котя, он говорил, что весь военный городок был одно время залит ослепительно ярким светом. На крышу соседнего дома упала туча листовок, но к нам ни одна не попала. Кроме рассыпанных листовок на дом 32 упал целый ящик с листовками. Мы легли. В 1-20 ч. нас разбудила сирена. Мы с мамой сошли и сидели вместе с Лошаковыми. Тревога была совсем тихая и кончилась в 2-45 ч. Едва мы поднялись на верх и я успел раздеться, как в 2 ч. я услышал жужжание самолета, и опять завыла сирена. Мы с мамой едва успели сойти, как где-то близко, свист и сотрясся воздух, съехала бомба. Тревога носила тот же характер, что и первая. Самолет возвращался 5-6 раз, и мы слышали звуки падения 10 -11 бомб. В 4-30 ч. тревога кончалась. Совершенно измученные мы поднялись и разделись. Через 10 минут я снова услышал звук самолета и в 4-40 ч. завыла сирена. Мы с мамой сошли. Было тихо. Раза два жужжал самолет, но бомб не было. В 5 ч. дали отбой. Мы взошли и опять разделись. Минут через 15, я услышал шум самолета, послышался свист падения бомбы и в 5-15 ч. завыла сирена. Мы сошли. В 5-35 ч. дали отбой. Мы поднялись и легли. Котя говорил, что с казарм снова сигнализировали, пустили ракету и осветили 5 окон. В 7-40 ч. нас разбудила сирена. Мы были так измучены, что даже не встали. Вскоре дали отбой. В 9-30 ч. – тревога. Началась стрельба, мы оделись. Тревога была тихая и мы снова легли. Больше я ничего не слышал и проснулся только в 1-30 ч. дня, когда была опять тревога. После 2-х ч. тревога кончалась. На небе ни одной тучки. Солнце.

4 октября

Утро, весь день были безоблачными. Сияло солнце. С 5-ти ч. я дежурил вместо мамы. Вчера на чердаке видел, как были сброшены бомбы в водокачку. Около водокачки почти одновременно взметнулись 3 черных столба дыма, и всю водокачку заволокло дымом. Когда он рассеялся, то водокачка оказалось совсем целой. Вчера бомба попала на 10-ую Советскую, разрушив вместо школьного здания с зенитками на верху угол жилого дома. Говорят, что за последние бомбежки в Таврическом саду попало 16 бомб. Говорят, что в дом на Проезде, который мы ходили смотреть, попало вчера еще 3 бомбы и что он совсем разрушен. Настал вечер. На небе ни тучки. Яркая, полная луна взошла уже около 7-ми ч. Пришла Мария Андреевна. Едва я успел поужинать, как в 7-30 ч. завыла сирена. Мы с мамой сошли вниз. Тревога была спокойная. Несколько раз жужжал самолет, но бомб не было. Внизу сидели Лошаковы и время пролетело за разговорами. В 8-30 ч. дали отбой. Мы взошли, но не успели даже согреть воды для чая, как в 8-40 ч. завыла сирена. Мы сошли. Жужжал самолет и в самом начале мы слышали шум бомбы. Остальная часть тревоги прошла спокойно, хотя временами над головой шумел самолет. Внизу сидели Лошаковы и Микешина. В 10-30 ч. дали отбой. Мы взошли еще до отбоя, и пили чай. Через 20 минут после отбоя опять завыла сирена. Мы сошли. Внизу ни Лошаковых ни Микешиной не было. Было тихо. В 11-50 ч. дали отбой. Мы взошли и легли. Я еще не успел задремать, как в 12-30 ч. послышался шум самолета, свист бомбы и затем завыла сирена. Мы оделись и сошли. Внизу никого, кроме молодого человека со стулом не было. Было тихо. Жужжал самолет. Около 1-30 ч. мы взошли. Отбоя не было. Мама прилегла, а я сел на кровать. Слышалось назойливое жужжание самолета. После 2-х ч. дали отбой. Я сквозь дремоту снял пальто и лег. Заснул. В 7 ч. меня разбудила сирена. Началась стрельба, мы сошли. Было светло и холодно. Стрельба стихла, мы поднялись. Вскоре дали отбой. Залетали наши самолеты. Мы разделись и легли. Я заснул и проснулся лишь около 12-30 ч. Было облачно, но местами проглядывало голубое небо. После 7-ми ч. была очень сильная стрельба, но я ничего не слышал.

5 октября

Воскресенье. Утро было облачно. Было тихо. В середине дня, около 2-х ч. вдруг интенсивно и сильно начали стрелять зенитки. Послышался шум самолета. Стреляли очень близко и сильно. Через несколько минут дали тревогу. Стихло. Я прошел в подворотню через 7-ой номер. Тревога была спокойная, хотя временами постреливали, и жужжал самолет. Вчера, когда мы сидели во время ночной тревоги внизу, Микешина рассказывала, что сюда из Москвы приехало какое-то компетентное лицо(чуть не ли нарком РСФСР). Это лицо заявило, что то, что было в Москве это шутка по сравнению с тем, что в Ленинграде. Лицо удивилось спокойствию, с которым ленинградцы переносят бомбежку. В Москве, мол, люди почти и на улицы не ходят, а те, кого заставляет необходимость, только пробегают. К вечеру было облачно. Было тихо. Около 11-ти ч. мы легли. В 1-15 ч. нас разбудила тревога. Мы сошли. Облака разошлись, яркая луна. Жужжал самолет. Отбой. Через несколько минут зажужжал самолет. Сирена. Мы сошли. Слышали свист бомбы. Стало тихо. Поднялись. Мама прилегла, я сел на кровать. Отбой. Легли. Сирена. Я задремал. Проснулся около 9-ти ч.

6 октября

Утром было облачно. В 10-45 ч. была тревога. Я был в подворотне. Там говорили, что вчера днем сбросили 4 бомбы: попали в Финляндский вокзал, в Тучков мост, в дом на Загородном ( второй дом по правую сторону от площади Нахимсона). О положении Ленинграда говорят следующее: Подошла армия сибиряков. Она очистила Мгу и после ожесточенных боев между Поповкой и Тосно очистила Московскую линию. Немцы отошли на восток, но продолжают удерживаться в Павловске и Стрельне. Русские зашли к ним в тыл в районе Старой Руссы и Батецкой. Задача русских: постепенно сжимая кольцо, подавить окруженные части. Немцы стремятся, прорвав фронт Ленинграда, ударить в тыл русской армии на Карельском перешейке и разбив их, соединиться с наступающими из Финляндии. Силы немцев под Ленинградом числится в 13 пехотных дивизий, в 5 танковых дивизий, в 3 моторизованных дивизии. Во время ночных налетов наши самолеты никогда не появлялись над городом. Зенитки также бьют очень редко. Впечатление такое, что немецкие самолеты чувствуют себя совершенными хозяевами на Ленинградском небе. Это объясняется двояко: одни говорят, что это происходит, потому что у нас очень мало самолетов. Другие говорят, что наоборот, потому они ночью вовсе не поднимается наша авиация в полном разгаре и наши ночные истребители еженощно встречают врага на подступах к Ленинграду, что немецкие самолеты бывают в количестве 400-600 штук, но в результате упорного сопротивления наших истребителей к городу прорываются всего штук 20-30. В городе же истребители не вступают в бой с врагом, так как даже в случае удачного сбития самолета, самолет, падающий с запасом бомб, будет еще опаснее, чем отдельная падающая бомба. Вчера Котя получил повестку на трудовые работы в черте города. После долгих хлопотав ему, удалось сегодня к 6 часам освободиться по болезни. Сегодня вечером приходила Ира, ездившая сегодня днем в первый раз на работы, чтобы поделиться впечатлениями. Она рассказывает: место работы вблизи Кировского завода (в районе улицы Стачек и Чугунного переулка). Трамваи ходят лишь до Нарвских ворот. Дальше высятся баррикады, через которые пропускают лишь по пропускам. В частности большая баррикада, по рассказам Евгении Васильевны около поликлиники Маркса, сделана с рельс и радиаторов парового отопления, залитых цементом. Вокруг через дом разрушения от снарядов. Жителей не осталось вовсе. Снаряды ежеминутно со свистом проносятся над головой и разрываются совсем невдалеке. Где-то поблизости стреляют наши орудия, причем от каждого выстрела такое содрогание и звук что из окон домов сыплется стекла. Люди ломами разламывают деревянные постройки и дома, расчищая место для траншей для нашей артиллерии. Кормят хорошо. Вчера в жилом районе упал сбитый советский аэроплан. Вечером небо было покрыто облаками. В 7-30 ч. когда мы ужинали, тревога. Я с мамой сошли. На лестнице не было света (перерасход). Принесли фонарь. Мы сидели с Лошаковыми у лампы. Было тихо. Разговаривали. В 9-45 ч. отбой. Около 10-ти ч. – тревога. Мы сошли, было тихо. В 10-50 ч. отбой. Мы легли. Ночь прошла спокойно.

7 октября

С утра было облачно, потом облака разошлись, стало ясно. К вечеру на небе не было ни одной тучки. Днем пришел М. И.. Около 2-х ч. была тревога. Она была недлинная и тихая. После М.И. пришел знакомый Коти. Вечером я дежурил. В 7-30 ч. после ужина завыла сирена. Мы с мамой сошли и сидели при свете фонаря. Было тихо. Сошли Лошаковы и мы все вместе сидели у лампы. Пока мы сидели, разговаривали, временами слышались выстрелы, жужжание и один раз был свист бомбы. Около 10-ти ч. стало тихо. Мы взошли. Однако минут через 10 опять начались выстрелы и жужжание. Мы сошли. Сошли и Лошаковы и опять сидели и разговаривали. В 12-ом ч. мы опять взошли, но потом опять началась стрельба и мы опять сошли. Внизу никого не было. Стихло и мы поднялись. Дома прилегли на кровати. В 1-35 ч. дали отбой. Тревога длилась 6 ч. 5 мин. Мы разделись и легли. Сквозь сон я слышал стрельбу. Ночь прошла спокойно. Я проснулся в 11-30 ч. Небо было все затянуто беспросветной серой пеленой. Московская линия очищена, наверное – об этом знают мамины железнодорожники, но по ней пускают только военные поезда.

Папа слышал, что наше наступление развертывается в районе Великих Лук.

8 октября

С утра было облачно. Барометр пошел резко вниз. Днем не было ни одной тревоги. Пришла тетя Надя: у нее разбиты окна. К вечеру тучи еще больше сгустили, стал накрапывать дождь. Было тихо, мы легли. Пошел ливень и барабанит по крыше. В 5-30 ч. нас разбудила сирена, жужжал самолет и слышалась стрельба. Мы сошли. Стрельба продолжалась долго и упорно, жужжал самолет. Потом послышался звук нашего самолета, и наши самолеты залетали по небу. В 6-30 ч. дали отбой. Я вышел на балкон. С часу ночи небо прояснилось, и теперь было совершенно безоблачно. Глубоко в середине бледно-синего неба серебрился месяц. Заря уже занялась, мы легли.

P.S. Два дня назад, достоверное лицо говорило папе, что под Смоленском окружены немецкие части «СС». Сегодня же появилось Вяземское и Брянское направления.

9 октября

Утром и днем было ясно, солнечно. Днем около 11-ти ч. была тревога, тихая и недлинная. Я завтракал. С 5-ти ч. я дежурил. В 5-30 ч. началась тревога. Я сидел в конторке. Было тихо. Вечером пришла Мария Андреевна. Было совсем ясно. В 7-30 ч. – сирена. Мы сошли. Несколько раз жужжал самолет, и слышалась сильная стрельба. Мы сидели с Лошаковыми. На лестнице был свист. В 10 ч. дали отбой. Через 15 мин. – сирена. Мы с мамой сошли вниз. Там никого не было. Поразговаривали, взошли. Стали стрелять, опять сошли. Опять поднялись и прилегли. Я задремал и не слышал отбоя. Меня разбудили, и я разделся и лег. Сквозь дремоту я слышал стрельбу.

P.S. В газете сообщение: сдали Орел. Появилось Мелитопольское направление.

10 октября

Утром было ясно. Около 12-ти ч. была тревога. Днем появились снеговые тучи, и пошла снежная крупа. Было + 5. К вечеру было облачно. Однако в 7-30 ч. завыла сирена. Стали стрелять и мы сошли. После отбоя взошли. Мама легла. Через несколько минут опять тревога. Мы просидели наверху. Мы слышали новый звук самолета, непохожий на немецкий. Может быть ночные истребители. После отбоя около 10-ти ч. я лег. Меня разбудила сирена. Одну тревогу я проспал. Стали стрелять. Мы с мамой оделись, но не сходили. Дали отбой. Мы легли. Сквозь дремоту я опять слышал сирену. Заснул. Сегодня приходил Шура. Они достают картошку.

11 октября

Днем было облачно. Ни одной тревоги не было. К вечеру все небо было покрыто тучами. Вечер прошел спокойно. Я лег в 10-30 ч. Ровно в 11 ч. звуки Интернационала были прерваны сиреной. Я оделся, мама как же. Мы все тревогу просидели в передней. Тревога была недлинной. Было тихо. Жужжали самолеты, кто были на чердаке говорили, что сбросили очень много зажигательных бомб на Выборгской и в районе здания Н.К.В.Д., от туда предварительно взвились две ракеты. В конце тревоги опять залетали, по-видимому, наши самолеты. Едва я разделся и опять тревога. Мы оделись и сидели всю тревогу в передней. Отбой. Мы разделись. Сирена. Я оделся и читал в передней. Отбой. Не успел лечь, как опять сирена. Я не стал вставать. Сначала сильно стреляли, потом стихло. Я заснул.

12 октября

Днем было пасмурно. Около 12-ти ч. тревога. Я был в подворотне. Туда пришла Г. Она сегодня выехала на работы, народу было очень много – воскресник. Вдруг вокруг них начали рваться снаряды со шрапнелью. Все легли. Снаряды рвались без перерыва (повестки, при приходе на работу, отбираются, а по окончании работ отдаются). Она рассказывала, что последние три дня было совсем тихо, и стреляли только наши. Орудия стоят совсем около них. Вчера побросали очень много зажигательных бомб. Одна бомба упала на пр. Чернышевского и на углу улицы Лаврова и Чернышевского (здесь возник пожар). К вечеру небо было покрыто тучами. Вечером пришла Мария Андреевна. Около 9-ти ч. мы легли. Ночь прошла совсем спокойно.

13 октября

Мы встали около 9-ти ч. и решили ехать за картошкой в Коломяги. Был ясный, солнечный день, но тревог не было. Мы доехали до Скобелевского и отправились к Антоновой. Она была дома. Оттуда мы прошли на Коломяги, за пруд и тут, проходив около 2,5 ч. мы выменяли наши 2-е бутылки на 10 кило картошки. На обратном пути мы опять зашли к Антоновой. Домой приехали в 5 часов. Папа говорил, что один знакомый ему сказал, что дня через 2 пойдут поезда по Северной дороге. Там мол немцы демонтировали около 80-ти км. дороги, а теперь осталось разминировать 7 км. Несколько дней назад давали служащим 350 гр. кондитерских изделий на месяц. Потом в тот же день, когда давали 350 гр. через 2 часа пришел приказ давать только 100 гр. Вечером была тревога в 7-30 ч., она вскоре кончалась. Мы легли и я заснул. Ночью с 12 ч. до 13-30 ч. была тревога, я ее проспал.

Вчера сдали Брянск.

14 октября

Днем погода была облачная. Утром была тревога. Я был в подворотне. Было совсем тихо. Днем я заклеивал окно, потом таскал с Котей дрова. Когда мы тащили дрова завыла сирена. Мы заперли сарай и бросились на пост, но тут вышла мама, и я остался наверху. Тревога была тихая. После обеда мы опять носили дрова. Надвинулись снеговые тучи и посыпались отдельные снежинки. Мама говорила, что она хотела проехать трамваем по улице Плеханова, но там трамваи не ходят. Ей объяснили, что вчера были сброшены бомбы в районе Максимилиановской больницы. В больницу не попали, а попали в дома на Фонарном переулке и на Подьяческой улице. Разрушили один из мостов через канал Грибоедова. Вечером тревоги не было. Мы легли. Сквозь сон я слышал сильные парные выстрелы. Но я даже не проснулся. Встал я в 10 ч. Небо было покрыто большими снеговыми тучами. Крыши были белыми от снега. Улица была тоже усеянной снежной крупой. По холодному ясному воздуху струились отдельные снежинки. Температура -1 градус.

Сегодня Клава слышала по радио, что взяли Вязьму.

15 октября

Днем было пасмурно. Тревог весь день не было. Я занимался. У мамы в техникуме говорят, что все дороги вокруг Ленинграда разобраны. Варшавская линия разобрана до самой Луги, причем увезены даже рельсы и шпалы. Рельсы идут на постройку непреступных дотов. Московская линия очищена, но с обеих сторон немцы, которые держат и под непрестанным обстрелом. Вечером пришла Мария Андреевна, а потом Герц, который рассказывал, что сегодня с 1 часу дня начался обстрел Путиловского завода. Завод горел в трех местах. Все было покрыто дымом. Работавшие добежали до Средней Рогатки, и оттуда вернулись домой. Мама узнала, что в одну из предыдущих ночей на дом Гиндиных упало 6 зажигательных бомб. Ночью тревог не было.

Сдали Мариуполь. Появилось Калининское направление. Мы начали серьезно ощущать голод. Сегодня легли без ужина. Я бегаю в ларек, пытаясь добыть бутылки.

16 октября

День был облачный. Тревог утром не было. Я все утро замазывал окно в спальне. В первой половине дня пошел дежурить. Около 2-х ч. была тревога. Она была тихая и недлинная. После конца дежурства в 3 ч. я пообедал и продолжил замазывать окно. Вечером только успела свариться картошка, и дело шло к тому, чтобы раздать каждому по 3 картошины и по несколько кусочков селедки, как в 7-30 ч. завыла сирена. Котя ушел. Мы принялись за картошку и, несмотря на то, что временами слышались сильные выстрелы и близкое жужжание, благополучно окончили скудный ужин. После этого мы одетые уселись в прихожей. Через полчаса заиграл отбой. Пришел Котя и сообщил, что на небе громадное зарево. Мы с папой пошли посмотреть. С нами спускалась и Пивоварова. На улице мы застали жуткую картину. По направлению к Митавскому переулку, между двумя рядами черных домов виднелось яркое багровое зарево, которое разливалось выше, охватывало всю западную часть неба. Небо было покрыто черными и седыми нависшими, тяжелыми тучами на которых зарево бросало зловещий багровый отсвет. Верхние этажи и крыши были освещены красноватым отблеском. В черных домах по левую сторону несколько окошек ярко светились отсветом зарева. Институт металлов и белое здание в конце нашей улицы, освещенные в упор заревом, ярко выделялись на темном фоне седых и черных тяжелых туч, которые в этом конце сгущались до того, что казались висящими над самой землей. Даже на земле было светло от отраженного домами света. От людей высыпавших кучками на улицу падала слабая тень. Говорили, что горит где-то за Моховой. Мы поднялись. После нас еще сошли мама и бабушка. Я опять сошел. Зарево бледнело. Мы поднялись и посидели некоторое время за столом. Потом мама легла, а мы продолжали сидеть. Около 10-ти ч. мы легли. Ночью проспал несколько тревог.

С фронта плохие вести: в вечернем сообщении от 15 октября говорится: « В течение ночи на 15 и 16 октября положение на Западном направлении фронта ухудшились. Немецко-фашистские войска бросили против наших частей большое количество танков, мотопехоты и на одном участке прорвали нашу оборону. Наши войска оказывают врагу героическое сопротивление, нанося ему тяжелые потери, но вынуждены были на этом участке отступить». Крупная статья в « Ленинградской правде» начинается словами: « Москва в опасности…»