355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Алтынов » Ангелы во брони » Текст книги (страница 4)
Ангелы во брони
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 17:25

Текст книги "Ангелы во брони"


Автор книги: Сергей Алтынов


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А если генерал выставит у дома какую-нибуть «наружку» или прочих волкодавов фээсбэшных? – спросил Руслан, обращаясь ко всем присутствующим, как только девочка ушла.

– Эта падла все может... Ой, Екатерина Александровна, извините, Александр Геннадьевич горазд на многое! – отозвался Максим. – Вот ты сказал, Угорь, в случае чего, уничтожит и коттедж, и тебя, и генерала, – повернулся к Мятликову Богданов.

– Уничтожит, – глухо отозвался Павел Борисович.

– Если он и усилит охрану, то на подъездах к этой вашей Пироговке. Он ведь не знает, как мы сюда добрались... – заметил Руслан.

Максим ничего не ответил. Перед ним сейчас стоял, точно живой, молодой русоволосый офицер, которого Максим часто называл не по званию, а по имени.

– Почему не уходишь, Максим?! Я приказал уходить!

– Я с вами, Николай...

– Убьют, Богданов. Давай – жми отсюда, пока не поздно.

Диалог прерывался длинными пулеметными очередями. Точно заправский пулеметчик, Коля Водорезов давал прикурить «духам», те не решались на штурм их огневой точки. Точнее, не «точки», а медвежьего угла, в который «духи» сумели тогда загнать бойцов ВДВ.

– А я тебе говорю – пошел отсюда! – не унимался командир в коротких перерывах между стрельбой.

– А я вам говорю – идите сами... – и Максим вопреки всякой субординации и уважению к офицерскому званию добавил, куда должен идти Николай.

– Я не пойду, – ответил старший по званию.

– Я тоже, – кивнул рядовой.

Тогда подмога подоспела вовремя. «Духам» не достались головы десантников. А вот сегодня кому и чего достанется? Водорезов был одним из немногих, кто знал о тайном схроне.

– Я тебе, Максим, как на духу говорю, – вырвал Богданова из воспоминаний глухой голос Мятликова. – Я ведь не главным свидетелем по делу был. Только сказал, что у тебя неприязненное отношение было к убитому и к его семье...

– И еще, что я публично грозился всех их убить! – напомнил Максим.

– Да, сказал! – нервно мотнул блондинисто-лысеющей головой Павел Борисович. – Но главным свидетелем был водитель. Леонид, кажется, его звали.

– Леня Забелин, – кивнул Максим. – С ним разговор еще предстоит... Какую гадость ты слушаешь?! – Богданов наткнулся на полку с музыкальными компакт-дисками и стал изучать меломанские пристрастия семьи Мятликова. – И дочку развращаешь! – Максим поморщился, видя названия альбомов всяких бардов, плохо играющих на инструментах и при этом бессовестно подражающих родоначальникам жанра. – Да ты же сам когда-то бардом был! – вспомнил Максим. – Шнурова и «Ленинград» слушать надо или «дядю Федора» Чистякова... А это что?! Туберкулез?!

– Что? – переспросил ошарашенный Руслан.

– ТУ-БЕР-КУ-ЛЕЗ, – по слогам прочитал наименование компакт-диска Максим.

– Это мой сын слушает, – суетливо сообщил Мятликов. – Рок-певец такой. Довольно-таки специфическая музыка.

– А где сын?

– В Англии, в Оксфорде.

– Это который от первого брака, – пояснил Руслану Богданов. – Все, как и должно было быть... Значит, так, господа Мятликовы! За старшего остается Руслан Владимирович! Кто его ослушается, будет убит или искалечен. Обратите внимание на этот пульт! – Максим кивнул на прибор в руках Руслана. – В случае чего – Руслан попросту взорвет этот прекрасный коттедж.

– А пока послушаем Туберкулеза! – Руслан вставил в проигрыватель диск специфического рок-певца. – Удачи, Максим!

Не прошло и получаса, как Максим уже подъезжал к столице, банально использовав в качестве транспорта электричку. Народу в ней было много, милиции не наблюдалось, да и в любом случае проверить все вагоны было слишком хлопотным делом.

– Мое любимое оружие – армейский «кольт», – произнесла статная блондинка, перезаряжая револьвер. – Именно поэтому я хожу стрелять сюда, а не в наш ведомственный тир.

– По моему, Люба, это новодел, – кивнул на «кольт» полковник Яковлев. – Или ты думаешь, из него какой-нибудь шериф тамошних отморозков отстреливал?

Блондинка Люба ничего не ответила. Отложила в сторону револьвер, подозвала служащего тира.

– «Винчестер» с инкрустацией принесите, пожалуйста, – попросила она.

Не прошло и минуты, как оружие, которое раньше можно было увидеть только в гэдээровских индейских сериях с Гойко Митичем, было доставлено.

– Мы такие в детстве делали, – кивнул на винтовку Николай. – Из деревяшек и трубок, а инкрустацию из гвоздиков таких маленьких.

– Мишень поменяйте, – сказала служащему Люба. – Только не на свою, а вот на эту!

С этими словами блондинка протянула мишень, на которой был изображен не традиционный круг, не бородатый исламский террорист, не правозащитник Адамович-Ковалевский и даже не бритоголовый тупорылый отморозок (традиционные в стрелковом клубе мишени), а немолодой господин в черном костюме с бабочкой, напоминающий английского аристократа.

– О, Любаша, никак не можешь забыть? – спросил Юрий Сергеевич, кивнув в сторону мишени.

– Единственное, о чем жалею, так это о том, что он бумажный, – ответила Люба.

Мишень была заменена, сотрудник тира дал сигнал, что можно начинать стрельбу. Люба вскинула «винчестер» и, почти не целясь, произвела первый выстрел.

– В туловище, – одобрительно сообщил полковник Яковлев, посмотрев в подзорную трубу, укрепленную на стойке тира. – Чуть выше живота!

– Теперь в голову! – поменяв «винчестер» на «кольт», видимо более привычное оружие, произнесла блондинка и так же, почти не целясь, выстрелила второй раз.

– В правое ухо, – оторвавшись от подзорной трубы, сообщил Юрий Сергеевич.

– Вот черт! – нервно положив оружие на стойку, выругалась Любаша.

– Можно мне попробовать? – спросил Николай.

– Попробуй, – отозвалась Люба, запросто перейдя на «ты».

Водорезов поднял «кольт» и в самом деле почувствовал себя героем любимых в детстве вестернов.

– В переносицу, – сказал Николай и в стиле блондинки Любы, нарочито не целясь, выстрелил по мишени.

– Точно, – прокомментировал результат полковник Яковлев. – Люба, а ведь мы тебя нашли именно насчет него, – кивнул Юрий Сергеевич на уже порядком продырявленную мишень.

– Товарищ интересуется? – Люба посмотрела на Николая проницательными серыми глазами.

– Интересуется, – подтвердил полковник.

– Товарищу жить надоело, – не спросила, а констатировала факт блондинка.

– Так уж получилось, – только и произнес Водорезов.

– Это Угорь, – неожиданно усталым и печальным голосом сказала Люба, кивнув на мишень. – Точнее – Сторожев Альфред Степанович. Несколько лет назад я, в качестве старшего следователя, вела дело о «черной трансплантологии».

Люба взяла паузу, затем вдруг резко схватила «кольт», перезарядила и отправила в Угря-мишень очередную пулю.

– Сердце, – припав к подзорной трубе, сказал Яковлев.

– Отлично! – поставила самой себе оценку Люба. – Так вот, «черные трансплантологи»!

Слушая Любу, Николай отметил, что благообразная почтенная физиономия, изображенная на мишени, незабываема не только для старшего следователя Любы. И не только она сожалела, что Альфред Степанович всего лишь мишень в стрелковом клубе. Водорезов вспомнил это лицо. Тогда оно еще не было столь морщинистым, правая бровь и щека заметно дергались, потому как в ту их давнюю встречу Сторожев-Угорь заметно нервничал. А встретились они тогда, когда в рефрижераторах вывозили тела погибших бойцов. Тогда, когда на пути у Угря и его шайки встали бойцы Водорезова, в том числе и Максим Богданов, но не сумели довершить дело до конца.

5

Удар согнул высоченного амбала пополам. Он не успел и вскрикнуть, как Максим рубанул его ребром ладони по уху, и тот собственным лбом распахнул дверь квартиры, которую только что отпер ключом. Богданов атаковал Забелина с тыла, что было не слишком благородно, но, учитывая их предыдущие взаимоотношения, такое «приветствие» было вполне уместным. Забелин растянулся в коридоре во весь свой почти двухметровый рост, а Максим захлопнул дверь и застыл на пороге, давая Леониду прийти в себя.

– Макс? – только и сказал Леонид, подняв голову.

– Я собачьи клички не люблю, – напомнил Богданов. – А ты, Леня, растолстел, хватку потерял. Видать, хорошо тебе тогда заплатили.

– Макс... То есть Максим... Я ведь пацан подневольный, думаешь, со зла...

– Я думаю, что ты первостатейная гнида и подлец. Но знаю точно – моего хозяина и его семью ты не убивал. Потому что ты трус. Но ты знаешь того, кто это сделал... Знаешь, Леня!

– Знаю... – неожиданно быстро закивал водитель. – Только тебе от этого легче не станет.

Леня хотел добавить что-то еще, но Максим ударил его в корпус, сбив дыхание и речь:

– Лишних слов не нужно! Быстро имя!

Леня застонал, видимо больше симулируя, поскольку Максим пока старался работать не в полную силу.

– Зачем он тебе, Максим? – спросил сквозь стон Леня. – На свободе оказался, радуйся.

– Убью я тебя, Леня, – только и сказал усталым будничным голосом Максим.

Ему весьма удачно посчастливилось захватить Леню врасплох. Номер мобильного с тех пор, как Леня дал показания против Богданова, у водителя Забелина не изменился. Максим позвонил Лене, представился водопроводчиком из домуправления и сообщил, что в его однокомнатной квартире прорвало трубу. Леня ждать себя не заставил, а захватить водителя у дверей собственной квартиры было для Богданова делом техники.

– Я его точного имени не знаю, – продолжил Леня, который был парнем понятливым и отлично понял, что оклеветанный им «циркач» не просто так материализовался из тюремного небытия.

– Он на Угря работает, – не спросил, а утвердительно произнес Максим.

– Ты про Угря слышал? Значит, оба мы покойники, – только и смог вымолвить Забелин.

– Не так страшен Угорь, как его малюют, – возразил Максим.

– Ты трупы-то помнишь? Мясник-раздельщик работал, иначе не скажешь...

Максим и в самом деле вспомнил фотографии изувеченных трупов, которые ему совали под нос следователь и опер.

– Его Генрих зовут. Геня, – продолжал тем временем Леня. – Это не имя, а погоняло скорее всего. Я его видел раза три. Он у Угря в личной охране. Когда-то каскадером работал, подготовочка не хуже, чем у тебя, Макс... Извини, Максим.

– Как его найти?

– Одно скажу, Угорь владеет собственным ЧОПом.[4]4
  ЧОП – частное охранное предприятие.


[Закрыть]
Он называется «Защита Люкс». Идиотское название, правда?

Леня сделал попытку усмехнуться.

– Генрих в этом «люксе» инструктором по рукопашному бою числится, это точно, – не получив ответа на свою усмешку, закончил Леня.

Максим хотел было задать еще один вопрос, но в это время раздался отрывистый звонок в дверь.

– Кто это? – спросил Максим у Забелина.

– Не знаю, я никого не жду!

– Лежи смирно! – велел Богданов, и Леня замер, вжавшись в пол.

Максим осторожно приблизился к двери, прислушался, пытаясь определить, кто и в каком количестве может быть по ту сторону двери. И только подойдя вплотную, Максим понял, что совершил ошибку. Окно в коридоре, рядом с входной дверью, выходило прямиком на крышу соседнего строения. Конечно, добраться с крыши до Лениного окна было не просто, высота была не менее трех с лишним метров, но с помощью снаряжения и каскадерских навыков подняться к окну большого труда не составляло. Как только Максим это сообразил, он тут же рванулся к окну, но было уже поздно. В деревянную раму вонзились альпинистские якоря-кошки, а еще через мгновение на Максима посыпалось оконное стекло и в квартиру в буквальном смысле влетели две мощные фигуры. Максим все же успел блокировать первый удар и даже сбить с ног одного из атакующих, но второй провел подсечку, и Максим оказался на полу. Нападающий нанес Богданову удар в голову, от которого Максим сумел уклониться. Крутанувшись на полу, точно танцор брейк-данса, Богданов, в свою очередь, подсек ноги нападающего. Поднявшийся с пола первый «альпинист» схватил стоящий у входа на кухню табурет и швырнул его в голову Максима. Гвардии рядовой запаса встретил табурет ребром ладони и разбил его на две части. «Альпинист» исхитрился достать Максима ударом в грудь, сбив дыхание. Второй «альпинист» сумел подняться и принять боевую стойку. Оба не давали Максиму подняться на ноги и пинали его тяжеленными спецназовскими берцами. Им было непросто достать Максима, но и тому оставалось лишь обороняться, не давать отключить себя ударом в голову или корпус. В это самое время дверь квартиры распахнулась, и в коридор влетели еще несколько «бойцов», вооруженных дубинками-тонфами. Сражаться против пятерых для «циркача» Максима оказалось делом нереальным, его ударили в голову, и он потерял сознание.

Когда Максим пришел в себя, то услышал дрожащий голосок Лени Забелина:

– Он спрашивал, но я ничего...

После этих слов послышался хлопок, точно откупорили бутылку шампанского.

– Мне поручили вести дело об исчезновении сразу нескольких молодых людей, – сказала «блондинка-следователь» Люба и, сделав паузу, достала из кармана своей спортивной куртки флягу.

– Коньяк? – спросил полковник Яковлев.

– Сорок два градуса, – кивнула Люба. – Вам не предлагаю, уж извините.

Глотнув коньяка, Люба сунула фляжку обратно в карман.

– Если кто-то решил схватиться с Угрем, ему лучше иметь трезвую голову. И хорошую реакцию, – пояснила Люба.

– Спиться не боишься? – мрачно поинтересовался Яковлев.

– Не-а! – совсем по-девчоночьи отозвалась Люба. – Так вот, дело поначалу казалось несложным. Молодые, здоровые и при этом небедные люди. Мы с оперативниками сразу же стали отрабатывать версию о том, что в Москве появилась банда, которая занимается разбоями и свидетелей предпочитает не оставлять. Но потом... Потом вдруг совершенно неожиданно появилась нить, которая привела нас не к уголовникам-рецидивистам, а к весьма приличным людям – врачам-трансплантологам. Как выяснилось, дело было поставлено на конвейер. Молодых людей похищали, вырезали органы, потом убивали. Как говорят эксперты, органы зачастую лучше брать еще у живых. Хотя можно и у мертвых, если трупы хорошенько обработать и заморозить. Поначалу серьезного противодействия следствию не было, но потом мне стали угрожать. В данном «бандформировании» были не только врачи, но и, что естевственно, мои коллеги по МВД. И не только. Ряд нитей, которые мне удалось ухватить, вели в Генштаб и ФСБ. Трупы погибших молодых людей оформлялись как трупы бомжей, сами же они числились как без вести пропавшие. Без серьезной «крыши» такое «предприятие» не организуешь.

– К господину Каляеву также тянулась нить, – кивнул Юрий Сергеевич.

– Дело в том, – продолжила Люба, – что у погибших не просто вырезались органы для пересадки, но над ними еще и проводились какие-то опыты. Вот этот любезный джентльмен, – следователь кивнула в сторону изрешеченного пулями портрета-мишени, – покровительствовал и финансировал целую частную клинику. Это был бизнес! Очень крупный и серьезный бизнес! Именно Сторожев, он же Угорь, финансирует научные разработки в этой области. Такое, знаете ли, частное НИИ. И курировал его в те годы генерал Каляев... И адрес этого НИИ засекречен самым надежным образом, мне ничего не удалось выяснить на этот счет.

Люба замолчала, перевела дух, затем вновь достала фляжку с коньяком.

– Извините, пожалуйста, – послышался голос работника тира. – Распивать спиртные напитки в помещении стрельбища строго запрещено.

– Сгинь, Ваня! – отмахнулась Люба.

– Любовь Николаевна! – взмолился Иван. – Вы вот уже третий раз себе позволяете, а я только сейчас замечание вам делаю! Ну нельзя выпивать на стрельбище, вы же сами понимаете...

– Ладно, больше не буду, – Люба убрала фляжку. – Сегодня больше не буду.

– Хорошо бы и всегда, – буркнул Ваня и удалился.

– Надо же, раскомандовался, – усмехнулась Люба. – Еще недавно постовым сержантом был, а теперь подполковникам замечания делает.

«Интересно, сколько ей лет?» – подумал Водорезов, оценив на сей раз не только фигуру и прическу Любы, но и ее звание.

– Потом... Не хочется рассказывать, но придется, – сказала следователь. – Мне стали угрожать. Поначалу мне это было до одного места, тем более что мне выделили персональную охрану – бойцов СОБРа. В один прекрасный день я возвращалась домой с работы, и мою машину обстреляли. Причем очень профессионально, два моих охранника погибли на месте. Два лейтенанта, которым еще не исполнилось и двадцати пяти. Я успела достать пистолет и дважды выстрелила, одного сумела зацепить. В руку, легко. Я его потом видела, бывшим опером оказался, некто капитан Карпиков, он же Карп... На мое счастье, рядом проезжала машина ДПС, и нападавшие предпочли ретироваться. Командир СОБРа клялся мне, что разыщет убийц своих пацанов, но его отослали в длительную командировку на Северный Кавказ, а вместе с ним лучших офицеров спецназа. Ну, а дальше в одной из столичных газетенок вышла статья, в которой говорилось, что милиция вершит беззаконие и произвол, не давая врачам спасать людей. А главным исчадием ада была представлена старший следователь Любовь Николаевна Дмитриева. Один из врачей, проходивших по делу, заявил в этой статье, что я его подвергала пыткам и унижениям. После этого у меня сняли охрану и в открытую пригрозили возбудить уголовное дело по факту превышения полномочий. А к моей дочери, прямо в школе, подошли какие-то ублюдки с бычьими шеями и наговорили ей всякой мерзости. После всего этого я окончательно сдалась, лично закрыла дело за отсутствием состава преступления. Погибшие ребята по-прежнему считаются без вести пропавшими, многих объявили скрывающимися от армии... С тех пор... Свободное время я провожу вот здесь! Николай, кто тебя заинтересовал?

– Так получилось, – сказал Водорезов, – что я тоже в свое время столкнулся с этим вашим Угрем. У него рожа дергается, точно извивается.

– А Максим Богданов? – тут же уточнил Яковлев.

– И он тоже.

– Кое-что начинает сходиться, – не задавая других вопросов, сообразил полковник. – Что скажешь насчет этого? – Юрий Сергеевич развернул перед Любой карту и вкратце изложил суть дела.

Он рассказал про побег и возможный дальнейший путь Богданова и Кизилова, а также об интересе к данному делу генерал-лейтенанта Каляева Александра Геннадьевича.

– Я бы на месте этого Максима Богданова отправилась к зятю Каляева, – ответила Люба.

– А дальше что бы ты сделала?

– Дальше... – Люба на некоторое время замолчала, ее рука потянулась было в сторону кармана с флягой, но остановилась. – Дальше я бы вынудила Мятликова дать правдивые показания, но... На словах, одним словом, это очень просто, а на деле... Не знаю, одним словом. Нужно ведь возобновить следствие и процессуальным путем доказать свою невиновность. Если это и в самом деле так! Смотрите, что у нас получается! Богданова и в самом деле подставили, каким-то образом на него надавили так, что на следствии и суде он признал свою вину. Находясь в заключении, он все тщательно продумал, составил план дальнейший действий, потом выбрал удобный момент...

– Все это так, – кивнул Яковлев. – Но что связывает его с Русланом Кизиловым? Ведь этот законченный бандюган в поход за справедливостью, да еще с риском для жизни, вряд ли отправился бы... Да и срок у него не слишком большой был.

– А как они вместе оказались?

– Тюремный беспредел, – махнул рукой Яковлев. – Местное начальство устроило себе развлечение, зрелище в стиле «гладиаторских боев». Отобрали наиболее физически подготовленных заключенных... Ну и устраивали себе зрелище. Самое смешное, что официально это называлось «художественной самодеятельностью», участие зэков в которой весьма поощрялось! Богданов ведь не «вышку», а двадцать пять лет схлопотал, поэтому его вместо острова Огненный кидали по разным «крытым»,[5]5
  Крытые– специальные тюрьмы для содержания особо опасных преступников.


[Закрыть]
а поскольку зачислили в «гладиаторы», то он имел определенные послабления в режиме. Так же, как и Кизилов... Кстати говоря, Кизилов беспокоит меня больше Богданова. У него на воле свой отдельный интерес. И никак иначе.

– А могли они расстаться? Кизилов с Богдановым? Ну, если после успешного побега у них нет больше личных интересов? – спросил Николай.

– Могли. Но мне кажется, что в данный момент они вместе, – покачал головой полковник Яковлев. – Пока вместе.

– И это очень плохо! – вставила Люба.

– Правдолюбец и законченный отморозок, – кивнул Юрий Сергеевич. – Так при каких обстоятельствах ты и Богданов столкнулись со Сторожевым-Угрем?

Николаю не осталось ничего иного, как пересказать подробности той «встречи», ставшей, можно сказать, уже давней.

– Ну точно, тот самый, кого и ждали! Богданов Максим.

Максим получил болезненный, но терпимый удар в живот.

– А второй где?

– Слышь, урод, где твой второй? Кизил где?

Вопросы сыпались на Максима с разных сторон. Сам он был прикован к батарее за запястье правой руки и сидел на полу в не слишком удобной позе перед пятью амбалами бандитской внешности.

– А зачем нам второй? – переспросил тот, в котором Максим определил старшего. – Второго пусть менты ищут. Нам Богданов был сильно потребен. А это он и есть!

В левой руке старший мял розыскную ориентировку-распечатку с портретом Богданова. Правой же рукой бандит по-ковбойски вертел пистолет с глушителем. Тела Лени Максим не видел, но прекрасно понимал, что минуту назад с Забелиным отнюдь не шампанское пили. «Я не знаю, у кого ключи от наручников... Если бы узнать!» – думал в эту минуту Богданов.

– Ты ведь на клоуна учился? Так, Богданов? – продолжил старший.

– И что теперь? – спросил Максим, понимая, что появился шанс, что называется, «заболтать проблему».

– Вот развесели нас сейчас! Развеселишь – убивать не будем! А не развеселишь – в окно выбросим!

«Третий этаж, – мысленно отметил Максим. – Если руки и ноги не свяжут, шанс, в принципе, есть...»

– Ну так что? Будешь веселить? – не унимался бандит.

– Так я ж скованный, – кивнул на наручники Максим. – Не очень-то поклоунничаешь.

– А нам так как раз и интересней, – улыбнулся противник. – Ну-ка изобрази нам сальто! Тройное!

При этих словах остальные боевики направили на Максима оружейные стволы. Дескать, прыгай-клоунничай на здоровье, но лишних телодвижений не делай.

– Ну, сперва разговорный жанр, – как ни в чем не бывало начал «представление» Максим. – Идет конкурс «Мистер сексуальность». На подиум выходит невысокий толстый мужичок. Один из судей конкурса спрашивает другого:

«А этот что здесь делает?»

«А у него самый большой член».

«Это-то я вижу! А где он сам?»

«Любезная публика» отозвалась не сразу. Тот, что изображал из себя старшого, несколько секунд обдумывал услышанное, потом по-жеребячьи заржал, вновь закрутив на пальце пистолет с глушителем. Остальные тоже загыкали, немного опустив стволы.

– Это ты нас слабо рассмешил! – произнес главный. – Давай дальше и в том же духе!

– Пожалуйста, – кивнул Максим.

И в то же самое мгновение пистолет вылетел из рук главного. Удар был таким сильным и хлестким, что крепко привинченный глушитель полетел в одну сторону, а само оружие в другую. В следующую секунду пистолет вылетел и из рук боевика, стоявшего с правой стороны от главного. Он взмыл в воздух и в следующее мгновение оказался в свободной руке у «циркача». Вскинувшему свое оружие третьему боевику Максим тут же выстрелил в ногу, и тот с воем растянулся на полу. Главный получил удар ниже пояса, а «циркач» изловчился ухватить его за шею, притянуть к себе, превратив тем самым в живой щит. В скулу бандита уперся пистолетный ствол. Все это Максим исхитрился проделать одной рукой и не выронить при этом пистолет. А само «представление» заняло не более нескольких секунд.

– Ключ у тебя? – спросил Максим главного почти в самое ухо. – Ключ от наручников?!

Тот весьма поспешно кивнул.

– Медленно достаешь и отковываешь меня. Одно неправильное движение – башка твоя, как арбуз, разлетится! Остальным на пол!

Команды отдавались столь резким, не терпящим возражений голосом, что всем пятерым боевикам, включая раненного в ногу, пришлось повиноваться. Такое с боевиками случилось впервые.

– Точного местонахождения Максима Богданова и Кизила мы не знаем. – Люба решила подвести итог разговора. – У нас только гипотезы и предположения, – кивнула она на карту. – А вот местонахождение противников Богданова нам известно. Чтобы найти обоих беглецов, нам надо посетить тех, кто является их заклятыми врагами.

– Логично, – отозвался Николай, переглянувшись с седым полковником.

– Значит, надо нанести им визит, – произнесла свое последнее слово подполковник.

– Согласен, – кивнул Юрий Сергеевич. – Последнее время, Люба, ты выглядишь на редкость великолепно, – добавил он.

– Ты двести восемнадцатый, кто говорит мне этот дурацкий комплимент! – немного смутившись, сказала женщина. – С другой стороны, сбросить двенадцать лишних килограммов мне было не так-то просто... Искать этого вашего Богданова, должно быть, намного легче.

– Полнота тебе шла, – последнее слово осталось за старшим по званию.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю