Текст книги "Гнилая топь"

Автор книги: Сергей Байбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Я же говорю – это ваше дело. Может, вы правы. Мы тоже уважаем смелых людей. По нашим законам мы даем свободу рабу, которому посчастливилось прикоснуться к веслу драккара. Этим он заслужил милость великого Одина. Он достоин свободы. Но дело не в рабах, мы не о том говорим. Так вот, воевода, сейчас я скажу самое важное – о чем я мечтаю много лет. Мы хотим обосноваться на альтидских землях, и мы сделаем это – с твоей помощью или без! Вестфольдинги придут сюда! Не сомневайся в этом, Годослав!

Воевода удивленно приподнял бровь и расхохотался.

– И как же ты это сделаешь, викинг? Как ты обоснуешься в Альтиде – с моей помощью или без? И чем я смогу тебе помочь? Перебирайся сюда и живи, Торрвальд. Твои правнуки станут альтидцами. Все просто.

Торрвальд перевел дыхание, начиналась самая важная часть беседы.

– Ты командуешь тысячей дружинников, воевода. Твои воины ничем не уступают нашим викингам! Пусть они помогут нам! Но, погоди воевода! – Торрвальд предостерегающе поднял руку, видя, что Годослав воспринимает его слова не так, как бы ему хотелось. – Я не прошу ратной помощи. Она не понадобится. Не спеши – дай мне досказать. Послушай: ведь в твоих руках ключи от детинца, который занимают воины. Детинец – это сердце Триграда. Помоги нам овладеть сердцем, а значит и самим Триградом, воевода!

– Ты с ума сошел, викинг! Я не предам ни свой город, ни свой народ, ни свою землю! Даже ради всей апрамеи, что есть в подлунном мире! Ты меня плохо знаешь, викинг! Я лучше умру в мучениях, чем стану изменником! В память о нашей прошлой дружбе, ярл, ты выйдешь с моего подворья живым. Никто не узнает, какие речи ты вел! Но запомни – отныне тебе заказан путь и в Триград, и в Альтиду! А теперь уходи! Мне больше не понадобится твое зелье! Уходи, пока я не кликнул людей! Ты же не хочешь, чтобы тебя выставили с позором, ярл?!

Торрвальд помотал головой.

– О чем ты говоришь? Ты меня не так понял. Ведь я еще не досказал, что я хочу, и что сделаешь ты! Тебе не придется предавать Альтду, воевода! Это не надо! Дай мне договорить!

– Говори! – хрипло выкрикнул Годослав. – Говори! А затем уходи! Не надо испытывать мое терпение.

– Вышли свою дружину из города! Хотя бы на краткое время! Дай нам овладеть детинцем! Когда он будет в наших руках, мы завладеем городом, а значит и сердцем Альтиды! Пусть сюда стягиваются войска! Пусть! Мы не боимся битвы, мы же викинги! Битва наша жизнь! Но знай, воевода, – мы не будем воевать! Как только альтидские дружины стянутся к городу, мы сложим оружие! Ты знаешь викингов: сложить оружие – бесчестье! Но бесчестья не будет! Мы понадеемся на вашу милость! Мы придем с миром, и только на какое-то, пусть и краткое время овладеем Триградом. А потом вернем его Альтиде. Альтидцы поймут, что войны не будет. Ведь мы сдадимся, не приняв бой, хотя не биться невозможно для викингов! Я сделаю так – я сумею убедить их заранее. Вестфольдинги поймут меня и согласятся, что это не поражение, а победа! Я пользуюсь уважением в Вестфольде, ты знаешь это, Годослав. Наше условие для жизни в Альтиде будет одно – выделите добрые тучные земли! Земли по берегам рек, чтобы выходить в моря на наших драккарах! Повторяю, воевода, – битвы не будет! В Альтиде поймут, что мы не принесли зла, а наоборот – викинги пришли с добром. Когда обоснуемся здесь, мы увеличим ваши войска на десять тысяч опытных и сильных воинов, равных которым невозможно где-либо сыскать! Кроме, разумеется, ваших – альтидских дружинников! Альтида прирастет могуществом, а мы, северные вестфольдинги, обретем новую родину! Вот так-то воевода! Ты поможешь нам в этом – ты, и твоя дружина! Это несложно – ведь вам, славным воинам, не придется делать того, что принесет вред вашей земле! Клянусь Одином!

Надо ли говорить, что Торрвальд врал. Самое главное для будущих завоеваний – это овладеть Триградом! И овладеть без пролития крови. Это важно. Конечно, из города вестфольдинги никуда не уйдут. И сдаваться просто так не станут. Может быть и придется биться, ну что ж – к грому боя викингам не привыкать. В самом деле, не соберутся же под стены города все альтидские войска? Это слишком! Такого не будет. Ха! В других странах – каждый сам за себя: соседи спокойно взирали на захват близлежащего города. Главное, что беда не коснулась их. В Альтиде будет тоже самое.

С незначительными отрядами, которые попытаются повернуть все вспять и отбить Триград, расправиться вестфольдингам не составит особого труда. А там глядишь – со временем князья смирятся с тем, что одним из главных городов Альтиды овладели чужеземцы, и придут на поклон. Земле Альтиды совсем ни к чему иметь незажившую язву в самом уязвимом своем месте – в сердце, в Триграде. Это поймут все! А там глядишь, дружины викингов умножаться за счет дружин альтидских князей. Ведь золото любят во всем мире, и тогда отсюда, из Триграда, начнется великий поход Торрвальда, великого конунга Вестфольда, к покорению остального мира. Золота у Торрвальда будет много, его хватит на оплату наемных воинов.

– Дружина за мной не пойдет, воины разорвут и меня, и твоих викингов! – расхохотался воевода. – Ты напрасно надеешься, Торрвальд. У тебя ничего не выйдет! Я тебе сочувствую! Хотя должен признать – десять тысяч славных воинов для Альтиды – это неплохо! Очень неплохо! Жаль, но я не могу тебе ни чем помочь. Поверь, мне искренне жаль! Прощай, викинг! Это наша последняя встреча! Пусть я умру без проклятого зелья, но помогать я тебе не буду! Ступай с миром!

Воевода встал. Прошел через горницу и распахнул дверь. Вестфольдингам в его доме делать больше нечего.

Торрвальд и колдун не пошевелились. Эрлинг неспешно потягивал вино. Ярл вновь налил в кубок эль и, выпив его, спокойно сказал:

– Воевода, я не договорил. Ты рано нас выпроваживаешь. Прикрой дверь и дослушай. Все решено за тебя, мой знатный друг, – спокойно сказал ярл. – Ты ничего не сможешь изменить. А если мы сейчас уйдем, то знай – Альтиду ждет великая беда!

– Ярл, ты хотел уйти, и вновь начинаешь изъясняться загадками. Разговор завершен. Больше мы ничего обсуждать не будем.

Но воевода все-таки вернулся за стол и сел уже поодаль от вестфольдингов. Что они еще удумали? Годослав так и не получил вожделенной апрамеи. Ту, что поднес в шкатулке ярл, почти иссякла. Ну что ж, пусть он умрет, но Альтиду не предаст. Все решено.

– Воевода, дело идет к полуночи, и я думаю, твои дружинники уже выпили немного того вина и тот грут, который я отправил им днем. Грута немного – дюжина бочонков, а вина всего один. Но этого достаточно, на службе воинам пить много хмельного ни к чему. Я сказал, что это мой дар в знак уважения к ним, славным воинам, и к тебе досточтимый воевода. Как думаешь, Годослав, что подмешано в этом груте и вине? Или ты уже не интересуешься, как живут твои дружинники?

Едва Торрвальд произнес эти слова, как воевода бросился к увешанной оружием стене и схватил свой простой привычный меч. Воевода не спеша пошел к столу, вид его был страшен…

– Будь ты проклят, викинг! Ты отравил их!

Ярл спокойно остался сидеть, не хватаясь за оружие. Лишь предостерегающе поднял руку.

– Дай мне досказать, воевода, а потом можешь убить меня, если захочешь. Но прошу: повремени пока. Ты же не хочешь, чтоб твои дружинники пострадали.

– Говори! – воевода еле сдерживал себя. Сжатый в руке меч подрагивал, сказывался еженощный прием красноватого порошка.

– Много дружинников уже выпили напитки, в который подмешана апрамея. Но знай, воевода, подмешано немного. Но даже этой малости достаточно, чтобы дружинники пристрастились к крови цветов – апрамее. Вино и грут выпиты, и больше такого напитка они не получат. Видений у воинов не будет. И они никогда не узнают, что за хворь овладела ими. Это случится скоро – через несколько дней. Сначала дружинники тяжело заболеют, а вслед за тем умрут в мучениях. Ты помнишь, воевода, что чувствуешь, когда лишаешься апрамеи? Помнишь, ты это испытал! Умрут не только твои воины. Знай, еще прошлым летом я разослал в города Альтиды бочонки с таким же вином, элем и грутом! Этих бочонков немало, и они только ждут, когда вышибут пробки. Ты любишь свою страну, воевода? Ты понял, что произошло?

Воевода подавлено опустил меч. Коварный вестфолдинг!.. Вымрут многие, и в Альтиду беспрепятственно придут викинги. Может есть возможность еще что-то поправить? Меж тем колдун впервые за все время, что находился в горнице, улыбнулся. Воевода содрогнулся, в улыбке Эрлинга он увидел смерть… А Торрвальд продолжал говорить.

– Вспомни, Годослав, сколько барж я привел в Альтиду прошлым летом? На них находилось вино, эль и грут. В напитки подмешана апрамея. Бочонки разошлись по всей Альтиде и находятся у верных людей, каждому дан строгий наказ – ни в коем случае их не трогать. Но если со мной что-нибудь случится, воевода, – эти бочонки откроют. Апрамея увидит свет! Это произойдет сразу, как только будет дан сигнал. Эти люди верны мне, хотя они не вестфольдинги, и родились в Альтиде. Про них никто кроме меня не знает. Золото имеет могучую силу, воевода! Ему поклоняются все! А у меня его много, очень много! Даже страшно представить, что будет, когда апрамея выйдет на волю! Сколько мужчин погибнут в страшных мучениях! И этому способствуешь ты, Годослав! Твое упрямство, и то, что ты не хочешь понять то благо, что я принес Альтиде, погубит все! Выбирай: или десять тысяч сильных опытных воинов для Альтиды, пришедших на своих драккарах, или смерть неисчислимого количества людей. Альтида обезлюдеет, и вашей державой овладеет любой! Придут и бородачи с полудня, и низкорослые разбойники с восхода, и облаченные в броню закатные рыцари. Альтиду растерзают. Выбирай!

Годослав безвольно сел. Проклятый вестфольдинг сломал его, викинг победил.

– Ты лжешь, ярл! – воевода сделал последнюю попытку убедить себя, что все происходящее не сон, что все изменится. – Мои дружинники не будут пить непроверенное вино и грут. И ты не рассылал отравленные бочонки в прошлом году.

– А кто сказал, что оно не проверено, воевода? – Торрвальд изумленно поднял кустистые брови. – Это мой дар, и чтобы никто не усомнился в нем, из нескольких бочонков я сам отпил по чаре грута. Он не хуже того, что стоит на этом столе, верь мне. Я сделал это прилюдно. Видели все!

– Ты что, ярл? Хочешь сказать, что тоже подвержен проклятому зелью? Не верю! Ты слишком умен!

– Я не подвержен, воевода. Просто у меня есть средство которое убивает апрамею. Противоядие… Но стоит оно неизмеримо больше, чем сама апрамея. Ты должен это понимать, воевода. У меня есть противоядие, но его мало.

Триградский воевода сломался окончательно. Острый ум отказал ему и он уже не мог допустить даже мысли о том, что Торрвальд не развозил по альтидским городам бочонки с отравой? Несколько бочонков действительно было, но всего лишь несколько. И все они хранились в надежном месте. И верных людей у Торрвальда тоже не было. Викинг врал. Но ложь выглядела настолько правдоподобной и чудовищной, что воевода без труда в нее поверил. Колдун помогал ярлу убедить воеводу, внушая, что все это правда. Эрлинг это умел.

Годослав не сомневался, что его воины уже отравлены проклятым зельем. Кто ж из них откажется отведать того же напитка, что опробовал хеннигсвагский ярл – прославленный воитель и друг воеводы? Торрвальд сказал – у него есть противоядие. Пусть оно дорого, его мало, но все-таки оно есть! Значит можно вылечить и дружинников, и, может быть, себя. Теперь воевода понимал, что отказ ничего не изменит. Сначала умрут дружинники… А если пожертвовать ими и собой, – вскрыть замысел ярла, то отрава все равно увидит свет. Неизвестно кому коварный вестфольдинг передал бочонки с отравой и кому поручил исполнить задуманное. Лучше уж пусть северные вестфольдинги мирно обоснуются в Альтиде. Земли, хвала богам, предостаточно.

– Что надо сделать, ярл? – обреченно спросил воевода. К сожалению, он всю жизнь бился в честном бою. А с хитростью и коварством воевать не умел.

Торрвальд перевел дыхание: удалось! Самая важная и опасная часть беседы позади. Впрочем, Эрлинг заранее уверил его, что все пройдет как надо. Колдун умен и знает людей.

– Ничего особенного, мой друг, – вкрадчиво ответил ярл. Видя, что воевода поморщился при слове «друг», добавил: – Мы ведь останемся добрыми друзьями, не так ли? Ты сам потом поймешь, что напрасно противился моим замыслам. Поверь, то, что мы сделаем, не принесет ничего кроме выгоды и процветания. И Альтида и вестфольдинги будут благодарить тебя, воевода. Так оно и будет, хочу тебя уверить

– Ярл… Ярл… не будь велеречив, говори задуманное, а потом уходи. Я хочу остаться один.

Торрвальд переглянулся с колдуном. Им удалось склонить воеводу на свою сторону. Осталось немного.

– У твоих воинов не будет видений, воевода. Но они уже привыкли к апрамее, вкусив ее сегодня. Без нее дружинники заболеют, ты это знаешь. А причину болезни не знает ни один лекарь. Ни волхвам, ни колдунам она тоже неведома. Пусть попробуют вылечить воинов. А когда у них ничего не получится, Эрлинг, – тут ярл кивнул колдуну, – объявит, что их поразила страшная болезнь, занесенная темнокожими заморскими купцами. И от небывалой болезни нет спасения: те, кого она поразила, умрут. Но Эрлинг знает, как можно излечиться. Он даст хворым снадобье. Надо ли говорить, что это будет настой апрамеи, только очень слабый. Эрлинг знает, сколько надо дать, чтоб человек не ощущал болезни и не испытывал видения. Пускай некоторые все же умрут, ничего… Сядь, воевода! – резко выкрикнул ярл. – Ты не ослышался! Я сказал – умрут! Тогда остальных не придется убеждать, что жизнь в руках этого знахаря. Потом Эрлинг скажет, что как приготовить нужное для лечения снадобье знает только он. Ну еще ты, воевода, – улыбнулся ярл. – Ты знаешь, в чем причина. Эрлинг станет твоим гостем воевода, и останется у тебя на зиму. Он будет ежевечернее готовить снадобье для дружинников. Сколько для него надо апрамеи – знает только он.

Побежденный воевода, свесив голову, молча слушал слова ярл. Викинг хитер, но воины останутся живы.

– Дружинники пойдут за тобой хоть на край света, – прибавил ярл. – Ведь без апрамеи они умрут от тяжелого недуга. Согласен? Я убедил тебя, воевода?

– Убедил, – чуть слышно сказал Годослав. – Но никто не умрет. – Воевода возвысил голос. – Ты понял, ярл? Никто! Они и без этого выполнят то, что я прикажу!

Торрвальд перевел дыхание:

– Рад, что ты согласился. Хорошо, воевода, – никто не умрет. Следующим летом я скажу, что делать дальше. Не грусти, Годослав! Замысел хорош, и потом ты сам будешь рад, что он удался. А теперь позови Всеславу. Грустная беседа позади, начнем пировать. У меня есть чудные заморские жемчужины. Одна из них необыкновенного черного цвета.

Ярл полез за пазуху и достал завернутое в шелковое полотно ожерелье.

На следующую ночь колдун и ярл внесли в горницу воеводы полбочонка золотисто-красного порошка апрамеи.

ГЛАВА 8

Нашествие викингов

Все вышло так, как сказал Торрвальд. Через год у пристаней Триграда и на реке близ города, стояло около сотни драккаров. Мест на городских причалах не хватало. Казалось – сюда пришли все викинги Вестфолда.

Хитрый Торрвальд легко убедил ярлов, что разбойный набег на Триград принесет удачу. Покорив зажиточный город, викинги разом разбогатеют. Еще Торрвальд намекнул, что, захватив Триград, вестфолдинги со временем овладеют и всей Альтидой. Главное укрепится в Триграде. И разрушать его вовсе не нужно. Город богатый, расположен удобно – водные пути идут во все стороны. Если Триградом будут владеть викинги, земли вокруг него станут землями Вестфолда. Это будет их город. Новый город вестфолдингов в богатых землях, на восходе солнца.

Но на этом они не остановятся и со временем овладеют всей Альтидой. Для сынов ветра это не составит труда. Альтидские воины сильны, но викингам нет равных. Богатая страна покорится… И самое главное – ни с кем не придется делится. Ведь викинги станут единовластными хозяевами вольных земель.

Средь раскрашенных: красногрудых, черно–синих, просто черных с белыми полосами драккаров и черных, смоленых барж выделялись новые боевые корабли хеннигсвагского ярла. Его узкие, хищные драккары имели необычный для Вестфолда золотистый, с черными узорами цвет. Борта драккаров блестели на солнце и раскраской походили на змеиную шкуру.

Торрвальд потратил немало времени на обдумывание и постройку новых, непривычных кораблей. Как-то в океане ярл увидел морского змея. Торрвальд обратил внимание как стремительно-чарующе плыл змей и хорошо запомнил поразительный золотисто-черный рисунок его шкуры. Сначала над волнами появилась увенчанная двумя рогами голова чудовища, затем длинное, неохватное как вековой дуб, извивающееся тело. Викинги бросили грести, и затаили дыхание: о морских змеях они слышали только сказки и каждый в глубине души считал, что это всего лишь красивая устрашающая легенда. И вот чудовище из бездны показалось во всем великолепии. Змей стремительно обогнул драккары Торрвальда, и видимо, не найдя для себя ничего интересного вновь ушел в бездну.

Желто-черное чудище запало в душу ярла. Торрвальд решил – свои новые драккары он сделает тоже узким и обязательно распишет под морского змея. Но раскрашивать их не пришлось. Драккары такими родились. Их борта обшили темиром – бесценным деревом, растущим в полуденных странах. Темир обладает крепостью железа, но легкий и не тонет в воде. И еще благодаря его особому свойству – темир не горит – обшитым этим чудным деревом драккарам не угрожал пожар. Для замыслов ярла лучше всего подходил темир.

Торрвальд терпеливо сносил безмолвное недоумение и перешептывание викингов. Они не понимали, зачем их предводитель изменил обычаям. Драккары много столетий строят на один – раз и навсегда установленный – лад. Но хеннигсвагский ярл упрям и привык доводить задуманное до конца. Он нанял лучших корабельных мастеров, пообещал неслыханную плату, если все будет сделано так, как он задумал. В хеннигсвагском фьорде закипела работа.

День и ночь на побережье Хеннигсвага рабы вбивали клинья в стволы темира, расщепляя их на доски, и затем отесывали. Изнурительная работа продвигалась медленно: топоры быстро тупились или ломались о твердое дерево.

Узор темировых досок походил на тот, что украшал увиденного ярлом морского змея. Когда ими обшили ясеневые остовы, драккары приобрели удивительное сходство с чудовищем. Узкие корабли с мелкой осадкой могли беспрепятственно преодолеть и маленькую речную протоку, и сжатое скалами горло фьорда. Чтоб драккары не переворачивались во время сильной морской качки, их утяжелили, положив в трюм мешки с песком. Потом их сбрасывали за борт, чтобы верткие быстроходные суда могли беспрепятственно входить в реки и грабить прибрежные города и укрепленные замки в узких фьордах. Хеннигсвагский ярл был умен и для выхода в море додумался сцеплять драккары попарно, тогда они приобретали необыкновенную устойчивость на высокой волне и во время шторма.

Когда спустили на воду первый новый драккар, то с удивлением обнаружили, что ход корабля, обшитого темировым деревом, намного легче. Скорость драккара возросла. Бронебойные стрелы отскакивали от бортов, оставляя на темировой чешуе лишь легкие щербины. На берег драккар легко вытащили всего несколько викингов, силы всей дружины не понадобилось. Темир маслянист на ощупь, он скользил по прибрежной гальке как сани по насту. После того, как викинги опробовали новые драккары и убедились в их преимуществах перед прежними кораблями, безмолвное недоумение исчезло. Ярл, как всегда, оказался дальновидным предводителем.

И вот вестфолдинги шатались по Триграду, нехотя продавали привезенный товар, ничего не покупая взамен, но в основном целыми днями и ночами просиживали в многочисленных корчмах. Викинги пустили слух, что на подходах к северным морям скопилось много чудовищ из бездны – саратанов. Триградцы верили их словам, ведь о том, кто такие саратаны они знали не понаслышке.

Через неделю после того, как в Триград пришел последний драккар, громко заговорил вечевой колокол, но вскоре смолк… Викинги захватили город. Пару дней назад воевода Годослав вывел большую часть дружины из города, под предлогом укрепления походных навыков – чтоб войско не засиживалось на одном месте. Воины стали лагерем недалеко от городских стен. Обычно так делали осенью, после сбора урожая, но и лето тоже хорошая пора для оттачивания воинских навыков. Сам же воевода вернулся в город, будто за спешным делом. Он должен стать посредником между вестфолдингами и Альтидой. Но все пошло не так, как обещал хеннигсвагский ярл.

Войдя в главную башню – детинец, викинги стремительно перебили немногочисленных стражников, а затем, вместо того, чтоб засесть в мощных стенах хлынули на городские улицы. Привычка грабить взяла вверх.

Так славно полыхают разграбленные дома! Так упоительно визжат женщины и дети! Так чудесно поют валькирии, кружа над непобедимыми воинами Одина! Мужчины, хватая первое, что попадалось под руку, безуспешно пытались противостоять врагу. Раз! И короткий меч вестфолдинга вспарывает грудь. Два! Поворотом меча вырезается сердце, викинг хватает его, показывая товарищам, подбрасывает; кровь брызжет на хохочущее бородатое лицо, стекает по тусклым броневым пластинам. Три! И викинг надкусывает еще трепещущее сердце. Бросает на землю, враги еще будут, надо успеть от каждого забрать чуток силы. Его соратник увлечен своим делом обшаривая трупы. Ему нужно серебро и золото. На триградцах его много, есть чем поживиться.

Средь вестфолдингов изредка мелькают бурые мохнатые шкуры. Это берсерки, призвав на себя благословение прародителя, приняли его облик. В лапах беры сжимают секиры и боевые молоты, которыми крушат всё, что попадается на пути: стены укреплений, дома, запертые дубовые двери, кованые ворота. Им все равно, куда попадет удар оружия, каждый взмах беры сопровождают радостным ревом. Через пробитые ими проходы вестфолдинги врываются в укрепленные дома и вырезают обезумевших от страха, ничего не понимающих жителей.

Викинги вышли из подчинения! Сызмалу привыкшие к бойням воины не могли остановиться, хватали все, что попадалось под руку. Когда еще придется разграбить столь богатый город!

Ни Торрвальд, ни другие здравомыслящие ярлы не могли остановить лавину вестфолдингов. За городские стены, спасаясь от чудовищного набега, бросая нажитое богатство, хлынули уцелевшие жители. Хоть налет викингов был стремителен, многим удалось остаться в живых и схорониться в ближних лесах. Город обезлюдел, словно вымер.

По Альтиде разнеслась тягостная весть: Триград захватили викинги. Об их жестокостях местные жители знали не только понаслышке. Викингам безразлично кого убивать: несмышленых младенцев или немощных стариков. Для вестфолдингов главное – принести своим богам побольше жертв.

Хеннигсвагский ярл понял – хитроумный замысел провалился. Он посулил воеводе, что викинги запрутся в детинце, не чиня насилия жителям, а все вышло наоборот… Из мирного захвата Триграда и превращения его в главный город Альтиды, под правлением морских ярлов, во главе которых станет он, ничего не получилось. Пролилось много крови, в Альтиде этого не простят.

Раздосадованный ярл шел по улицам Триграда, воспаленным взглядом ища, кого еще убить. Но убивать уже некого… Кругом бродили одни ошалевшие от резни вестфолдинги. А они еще нужны, ссориться с ними Торрвальду не следовало.

Тщательно подготовленный завоевательный поход, вдруг в одночасье превратился в заурядный разбойничий набег. В один из многих, которые и до Торрвальда, и после того, как он уйдет к Одину, будут совершать викинги на прибрежные города. Первая и самая важная ступень длинной лестницы, ведущей Торрвальда на вершину земного Астгарда, дала трещину и сломалась. Оказалось, он не достаточно хорошо знал вестфолдингов.

Жители Альтиды не простят бессмысленных убийств и захвата своего великого города. Впрочем, в равной мере, они не оставили бы в беде и любой другой город. Торрвальд это понимал.

Но дело сделано. Начатое надо доводить до конца. Каким бы он ни был – этот конец. Не в натуре викингов отступать перед опасностью, чтоб она из себя не представляла.

Возмездие пришло через пару недель. Ясным утром Торрвальд и колдун Эрлинг поднялись на крышу главной башни, с которой открывался превосходный обзор и на городские окрестности, и на синеющие вдали леса.

По пути к викингам присоединился Годослав. Воевода выглядел безумным. Ему казалось, что он сорвался с обрыва и летит вниз. Ежечасно воевода ожидал смерти. Но она все не шла… Годослав пил апрамею в неумеренном количестве – уже днем. Говоря с Торрвальдом, воевода затуманенными, в черных кругах глазами, смотрел сквозь викинга, в неведомую даль. Казалось, жить Годославу осталось немного. Взгляд воеводы пугал даже привыкшего ко всему Торрвальда. Да, воевода не раб, а что апрамея делает с воинами, ярл еще не знал.

Произошедшие за триградскими стенами перемены поразили Торрвальда. Как за ночь альтидские войска умудрилось так близко подойти к городу? Еще вечером пустынные поля казались вымершими. Даже птицы редко щебетали, а сейчас… Вдали, у края, леса ярл разглядел несколько десятков камнеметных устройств. Город окружили сотни повозок, со стоящими на них тяжелыми осадными самострелами, которые такими толстыми копьями, что порой пробивают сложенные из валунов стены. Впереди самострелов стояли еще повозки, с какими-то невиданными ярлом устройствами. Но их оказалось немного – всего лишь несколько десятков. А перед повозками, на расстоянии пяти полетов стрелы от городских стен, стояли воинские дружины. Перечесть, сколько отрядов, Торрвальду не удалось. Казалось, у стен города стоят все альтидские войска. А ведь вчера вечером он внимательно осмотрел темнеющую даль, и ни дымка, ни отблеска костра не наблюдал.

– Как скоро… – хмыкнул ярл, скривясь в жесткой улыбке. Облизнул пересохшие губы. – Откуда? Не предполагал. Это сила… Ах, какая сила! Она покорит любую страну, да что там – весь мир! Что ж, воевода. Я потерпел поражение, пытаясь мирно завоевать Альтиду. – Все так же странно улыбаясь, Торрвальд повернулся к Годославу. Воевода безумно смотрел вглубь глаз викинга. Торрвальду вновь стало страшно. Ярл совладал с улыбкой. Горько усмехнулся: – Тут нет твоей вины, мой друг. Ярлу, владетелю фьорда и предводителю дружины, – знающему викингов, теперь представился случай узнать альтидцев! После того, что мы учинили в Триграде, ни о какой сдаче мирной речь не пойдет.

Воевода пожал плечами, об этом он предупреждал еще год назад. О чем думал Торрвальд? Глупец…

– Да, это так. У викингов всегда так, ярл. Вам лишь бы убивать, пограбить, набить мошну золотом, да всласть понасиловать женщин. Других радостей вы не знаете.

– Не возражаю! – захохотал Торрвальд. – Ты прав воевода! Ты всегда был прав! Особенно тогда, когда отказывался мне помочь.

– Что станет с людьми в альтидских городах, ярл? – Воевода поднял голову, нахмурился. – В тех, куда ты разослал отравленные напитки? Их ждет смерть?

Усмехнувшись, ярл положил руку на плечо воеводы. Переглянулся с Эрлингом. Колдун все это время стоял безмолвно, подставляя утреннему солнцу бледное лицо. Грелся… Услышав вопрос воеводы, закрыл глаза и медленно склонил голову. И тут воевода понял: причина всех бед, не ярл, а этот истощенный, бледный, будто недавно вышел из могилы колдун! А Торвальд лишь послушный слуга. Всё! Всё что произошло с Альтидой, с ним и с ярлом, всего лишь козни Эрлинга! Но зачем? Зачем ему Альтида? Неужели он добивается власти, богатства?.. Он так и не сменил свой прожженный в нескольких местах плащ. Меховой подбой росомахи на нем вытерся, проглядывают залысины. Ни золота, ни серебра колдун не носит, только диковинные костяные обереги. Воевода открыл рот, намереваясь крикнуть ярлу, что он тоже всего лишь орудие в руках колдуна, но не успел. Губы Эрлинга едва заметно шевельнулись, и воевода забыл, что хотел сказать.

– Не печалься об альтидцах, воевода. Я все-таки воин и ярл, а не убийца безвинных людей. Ведь они свободные жители, а не жалкие рабы. Только рабов и пленников хорошо приносить богам в жертву. Сам знаешь: такой дар угоден и будет принят благосклонно. Кто не смог сохранить свободу и умереть с мечом в руке, тот обречен. Рано или поздно его ждет позорная смерть. Сам посуди, воевода! Как еще я мог склонить тебя на свою сторону. Как еще можно было тебя убедить? Думаю, свою смерть ты принял бы как избавление. Я хорошо знаю, что творит апрамея с рабами. Я прав воевода? А без твоей помощи из моего замысла ничего бы не вышло. Но когда ты узнал, что такая же участь ждет альтидцев, ты испугался... испугался и согласился. Ты подумал о невинных жителях, не о себе. Это иное… Вот видишь – я прав! За долгие годы я хорошо узнал тебя, Годослав! Тебя… и других альтидцев. Не ты один помогал мне, воевода. Нашлись и другие… Но скажу тебе без лукавства: альтидцы несхожи с другими народами. И об этом мне следовало подумать в первую очередь. Они недостойны жалкой участи… Ну, а апрамея? – задумчиво добавил ярл. – Не беспокойся ни о ней, ни о тех местах, куда я ее развез. Зелье не увидит свет, а почему – не спрашивай. Все предусмотрено. Это я твердо обещаю. Также не тревожься о тех дружинниках, которых в прошлом году я угостил вином и грутом. Помнишь, я сказал, что в напитки подмешана апрамея? Ее там не было! Вот так, воевода! Ты удивлен? На самом деле их недуг легко излечим. Эрлинг знает, что надо подмешивать. В те напитки, коими я угощал твоих дружинников, я просто добавил яду, схожий с ядом мухоморов. Когда его мало, он не смертелен. Эта отрава не опасна, я обманул тебя воевода. Твои дружинники не умрут, если лишить их противоядия, поверь мне. Эрлинг знает, чем лечить опоенных ядом мухомора. И ваши волхвы разберутся, что для этого нужно. Ну а если не сумеют, то колдун тебе скажет, корень какого растения поможет их излечить. Может, этим ты немного искупишь свою вину… Если останешься жив. Апрамеи у меня не так уж много. Я не стал бы тратить ее там, где можно обойтись без этого. Сам посуди, зачем мне лишаться нескольких сотен могучих воинов? Я ведь действительно хотел единства меж Альтидой и вольным ярлами. Ах, воевода! Какой бы могучей стала объединенная страна! Никто не смог бы противостоять нам. Мы покорили бы мир. Я не предполагал, что все кончится вот так, мой друг. – Торрвальд кивнул на стоящие вдалеке альтидские дружины.

Годослав промолчал. Какой он ему теперь друг? Когда-то викинг действительно был ему хорошим другом. А сейчас? Впрочем, Торрвальд прав: если бы не опасения за своих дружинников, и за тех – безвестных альтидцев в иных городах, то он не вывел бы свою дружину за ворота. Триград остался бы под защитой. А теперь получилось так, что он – прославленный воевода! – оказался хуже последнего татя, стал предателем.