Текст книги ""Основы научного антисемитизма""

Автор книги: Сергей Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Надо сказать, что такой собачей нетерпимостью в Израиле отличаются, в основном, наши соотечественники – репатрианты из бывшего СССР, откуда они, видимо, вынесли пережитки тоталитарного сознания. Многие из них хотят видеть Израиль однопартийным, идеологически однотипным и стерильным от какого то ни было инакомыслия. Они предлагают лишать гражданства и депортировать из страны не только всех гоев за «антисемитизм», но и чистокровных евреев, кто, по их мнению, проявляет недостаточную ревность к своему еврейству. С детства, видимо, всеми презираемые, они надеются таким путем, как дядя Онегина «уважать себя заставить». Они только не понимают одной простой вещи: можно выслать инакомыслящего из страны, можно вообще убить его физически, но слово, однажды им уже сказанное, они убить не могут. Оно будет постоянно звучать в их ушах, оно будет жить в них самих, и в конце концов овладеет ими, ибо единственное оружие, которым можно побороть слово, единственное средство, способное нейтрализовать его разрушительное действие, это аргумент. Так нам не страшны никакие слова, даже лживые и клеветнические (тем более, брань), ибо мы всегда можем найти, что возразить на клевету, а клевета, изобличенная как клевета, и ложь, изобличенная как ложь, представляют собой опасность не более чем лай собачий, и только «интеллекты» уровня не выше собачьего постоянно боятся не только инакомыслия, но и вообще всякого мыслия, всякого сапиенса, ибо знают лишь два инстинкта: либо лаять, либо вилять хвостом.

Следует еще заметить, что такие понятия, как «ложь», «клевета», «враньё» и т.п. типичны для дискурса «маленького мира. Нас же моральная оценка «вранья» как такового мало интересует. В самом деле, что подразумевается, когда говорят, что такой-то человек «врёт»? Не значит ли это, что его мнение расходится с другим мнением, или, точнее сказать, общепринятым мнением, навязанным чьей-то пропагандой? Замените слово «врёт» на «высказывает иную точку зрения» – логически смысл сказанного не изменится, но изменится дискурс: в первом случае это дискурс тоталитарного обскурантизма, в каждой мысли усматривающий «мыслепреступление» и ложь, и в принципе, это действительно так, ибо, как известно, «всякая изреченная мысль – ложь», иными словами, «враньё»; во втором случае – это дискурс свободомыслия, предполагающий право заблуждаться и уважающий своего оппонента даже тогда, когда он не прав. Кто прав, кто не прав – давайте разбираться, давайте аргументировать свои утверждения и опровергать те, которые мы считаем ложными, при этом референцией истинному и ложному будем брать только те положения, истинность которых разделяется обеими спорящими сторонами, ибо там, где нет каких-либо общих точек зрения, там не может быть вообще никакой дискуссии. Идея о том, что разные люди могут иметь какой-то общий опыт в познании окружающей действительности, общие чувства и переживания, также чужда тоталитарному сознанию, как и идея, допускающая право на разные мнения. Ни опыт, ни чувства для него никогда не являлись референцией «правильному-неправильному», единственным критерием для него испокон веков была догма – раз и навсегда принятый императив, не требующий себе никаких доказательств и обоснований. Потому догматики испокон веков скептически относились к истине как таковой, что нередко приводило их к довольно-таки курьезным ситуациям в реальной действительности: «Что есть истина?» (Ин. 18:38) – известные слова, римского чиновника Пилата, не веря в истину, он ждет от Иисуса «истинных» показаний на допросе, ну разве не абсурд! Тем более странно слышать проклятия «вранью» из уст тех, кто тут же при всяком им удобном случае уверяют, что «абсолютных истин» не бывает.

Интересно, что те же самые люди ненавидели правозащитников, когда они защищали права евреев на выезд в Израиль, их права быть евреями в СССР, не понимая, что их сегодняшнее благополучие завоевано как раз теми, от кого они всеми силами хотят избавиться. Допустим, им это удастся, но кто их тогда защитит, когда снова позади спины окажется «жареный петух», ведь сами-то они «защищать» умеют лишь только того, у кого в данный момент сила и власть, разве не так? Эти люди лишены какого-либо кодекса чести, потому и не понимают, что не велика доблесть защищать сильного против слабого даже тогда, когда сильный прав. Я часто спрашивал своих знакомых: есть определенная вражда в Израиле между т.н. «левыми» и «правыми», у которых между собой имеются свои политические счеты, но какой интерес лично вам всегда и везде нападать на «левых», какие могут быть у вас к ним личные претензии, ведь, насколько известно, левые всегда защищали интересы малоимущих, в том числе и репатриантов из СССР? Может кто-нибудь объяснить мне психологию и мотивацию сего абсурднейшего поведения «совка», ведь никто из нас («левых») его лично НЕ ТРОГАЕТ и не о нем поднимается здесь вопрос, откуда же тогда этот лай, эта ненависть, эта вражда? Нет, я думаю, враждуют друг с другом не идеологии (последние могут лишь спорить), враждуют только люди разных качеств, разных ступеней эволюции за право продолжить свое существование на земле. Наш враг – это, враг всякого интеллигента (т. е. человека с ИНДИВИДУАЛЬНЫМ, а не казенным интеллектом, со СВОЕЮ, а не коллективной идеологией, со СВОИМИ, а не «общепринятыми» принципами). Правда, сей «враг» – субъект иного конфликта, к еврейскому вопросу отношения не имеющего, ибо «совки» – это типично гойское порождение, настоящие евреи, надо отдать им должное, ведут себя и мудрее, и достойнее, нежели их новые холуи, но и вопроса «холуйского» (шабесгойского) мы также здесь должны будем параллельно коснуться.

Во-первых, лицемерам нужно раз и навсегда разъяснить, что в Израиль, как и в любую другую страну, едут люди, в основном, по личным мотивам, чтобы жить, работать, учиться, ощущать близость святых мест, библейских корней, общаться с интересными для них людьми и т.п., но вовсе не кичиться своим еврейством и не лизать каждому еврею зад, если он не еврей, но получил израильское гражданство согласно Закону о возвращении. Во-вторых, ни сей закон, и никакой иной не требует от граждан придерживаться определенных политических взглядов или быть приверженцами еврейской националистической идеологии. Да, в иных странах и в иные времена, даже тогда, когда за взгляды преследовали, то и там никто никогда и нигде приверженность определенной идеологии не ставил условием пребывания в той или иной стране. В-третьих. Можно ли придумать более идиотский аргумент, будто бы «аморально» сосуществовать с теми, кто тебе чем-то не нравится или чужд? Что ж, теперь не жить на свете? Да и где это, в какие времена иммигранты любили аборигенов, или аборигены иммигрантов? Может быть, европейцы колонизировали Америку из-за любви к индейцам? Или, может быть, евреи жили в Европе из-за любви к христианству? Не было ни одного такого прецедента в истории никогда! Представьте себе безработного, у него семья, дети, все кушать хотят, и тут ему подворачивается возможность устроиться в солидную фирму с приличным заработком, следует ли ему отказываться от выгодного предложения на том основании, что он, к примеру, придерживается коммунистических убеждений, а хозяин фирмы капиталист и эксплуататор, или по каким-нибудь иным идеологическим разногласиям с боссом? Наверно, любой на его месте решит: «сейчас я заключу деловой контракт с этой фирмой, а идеологию оставим до лучших времен» – разумно? А если вас при том в этой фирме будут постоянно третировать, заставлять лизать зад капиталисту, несмотря на то, что вы честно работаете, платите налоги, тем самым его обогащая, разве вы не возненавидите и фирму, и капиталиста? Только представьте себе, сколько ненависти накопилось невысказанной, подавленной у всех тех, кто пока вынужден лицемерить, притворяться, отрекаться от самого себя. Подумать об этом – страшно становится.

Но вернемся к нашей «партийности». Она на первый взгляд тоже кажется неким «наличным ничто», пустым отрицанием, и даже содержит приставку «анти» (антисемитизм). Это было бы совершенно верно, если бы нам доказали, что объект нашего противостояния «семитизм» имеет хоть какое-то положительное содержание. Ниже мы покажем, что наш «антисемитизм» не выступает ни против евреев как народа, ни против еврейской культуры, ни против еврейской религии, ни даже против евреев как обособленной нации. Мы покажем, что почти все причины конфликтов с еврейством зиждутся исключительно на отрицательной сущности последнего. Некоторые ошибочно полагают, что быть евреем – значит обладать некими «еврейскими» качествами. Нет, уважаемые, здесь все как раз наоборот, быть евреем – значит обладать определенными «еврейскими» недостатками, т.е. в прямом смысле слова отсутствием определенных необходимых нормальному человеку качеств. Если вы со мной не согласны, то покажите мне конкретно хотя бы одно специфически еврейское положительное качество, которое также не было бы в той или иной степени присуще не-евреям? Ах да, я почти уж было совсем забыл, ведь, как утверждают некоторые религиозные евреи, на них обращен Божественный взгляд, что делает разницу между евреями и гоями гораздо большую, чем разница, наблюдаемая между гоями и животными, причем, если различие между гоям и животным лишь количественное, то между евреем и гоем – качественное! Ладно, пусть так, но сие «различие» никакого отношения к еврейскому вопросу не имеет, и вы не найдете ни одного антисемита, который бы осуждал евреев за «Божественный взгляд», более того, нет ни одного антисемита, который бы сказал, что не любит евреев за те или иные достоинства или положительные качества. Все, что реально отрицается антисемитами в евреях, есть исключительно их недостатки, иными словами, все то, чего им не достает. Почему же мы говорим «недостатки» а не «дурные качества», в чем отличие? А вот в чем. От качества (дурного ли хорошего) можно избавиться весьма различными способами, вплоть до физического уничтожения обладателя качества, но нельзя уничтожить никакое отсутствие, ибо оно преодолевается только одним способом – восполнением. «Еврейские качества» – это миф, однако такой миф, одержимость которым не дает евреям осознать себя полноценными людьми и обрести полноценные человеческие качества. Поэтому, одна уже ясность в понимании еврейского вопроса может ликвидировать как сам вопрос, так и его субъект. Это такая вещь, которую достаточно только назвать своим именем, как она сама собой исчезнет. Многие евреи понимают это достаточно хорошо, потому и говорят, что «идейный геноцид» для них страшнее физического, они ненавидят всех «миссионеров» и прочих просветителей, ибо ужасно боятся, как бы кто их не «посчитал». Но рано ли поздно, придет какой-нибудь «козленок» и «посчитает» евреев, тем самым положит окончательное решение еврейскому вопросу.

Однако в этих выводах мы несколько забегаем вперед. Давайте теперь приступим к их последовательному обоснованию.

ГЛАВНЫЙ ТЕЗИС И ЕГО СОСТАВЛЯЮЩИЕ

Начнем раскрывать нашу концепцию, что называется ab ovo (от яйца), т.е. из единого зерна, от главного тезиса путем анализа и определения его составляющих. Таким главным тезисом для нас является «еврейский вопрос» – вопрос, о котором, так много говорят, по которому имеется так много различных точек зрения и так мало между ними обнаруживается единства взглядов, что вряд ли даже можно сказать, имеется ли общее представление о том, что это такое вообще, понимают ли люди тот предмет, о котором говорят. И тем не менее еврейский вопрос это не праздное умствование и не нечто не столь актуальное, о чем можно забыть и не вспоминать энное количество времени, как, например, вопрос о летающих тарелках, до тех пор, пока какая-нибудь тарелка сама не свалится нам на голову, пока «рак на горе не свистнет» или, как говорят евреи, «Машиах яво» (Мессия придет); увы, этот вопрос, хотим мы того или нет, сам напоминает нам о своем существовании, постоянно обрушиваясь на наши несчастные головы, ибо евреи не гипотетические пришельцы и не цивилизация, живущая от нас за тридевять земель, они живут среди нас, они претендуют жить в тех «местах под солнцем» [1], где претендуем жить и мы, они стремятся вытеснить оттуда нас и наших потомков, они всячески ущемляют нас в правах и лишают средств к существованию. По какому праву они на все это претендуют? – спросите вы, – на каком основании одни должны жить лучше других, чем они, собственно, это заслужили? – В том-то и дело, что ничем не заслужили, и нет у них вообще никаких особых заслуг, кроме одной: «они евреи». Сию мифическую «заслугу» они не только приписывают себе сами, но нередко и не-еврейское общественное мнение в том их всячески поддерживает, не понимая, что, проявляя «юдофильство», оно тем самым проявляет терпимость к расизму, правовой дискриминации и, в конце концов, само себе роет яму. Да, тот, кому безразлична его судьба и судьба его детей, может не обращать внимания на этот вопрос, ежели нет, мы приглашаем его и также всех заинтересованных поразмышлять о наших проблемах вместе.

Итак, наш главный тезис – это проблема, которая нас беспокоит, но чтобы ее разрешить, нужно сперва дать ей общее определение, а потом, если общее окажется недостаточным, идти к определению частностей, когда же с частностями будет более-менее ясно, мы сможем обратно вернуться к общему уже с определенным заключением. – Таков в общих чертах план нашего исследования.

 СУБЪЕКТЫ КОНФЛИКТА

Итак, что такое еврейский вопрос?

Мы думаем, что не вызовем особых возражений наших оппонентов, если скажем: Еврейский вопрос – это конфликт между евреями и не-евреями (гоями), иными словами, противоречие между евреями и не-евреями. Впрочем, конфликты бывают не только между евреями и гоями, но также и между самими евреями, также и между гоями, поэтому, не всякий конфликт можно отнести к еврейскому вопросу. Более того, даже не все конфликты между евреями и гоями релевантны для нашей проблемы. Наша задача определить, какой конфликт является прямым следствием особенностей еврейского и гойского характера, следствием стереотипов типично еврейского и гойского поведения, т.е. следствием столкновения еврейской и гойской парадигм, что, собственно и порождает всевозможные противоречия между гойством и еврейством. Но, чтобы понять, чем еврейский вопрос отличается от всех прочих конфликтов, необходимо также рассмотреть всевозможные конфликты и социальные противоречия и классифицировать их по категориям, как то: национальный конфликт, религиозный, классовый, культурный и т.п., о чем мы поговорим ниже.

Но, прежде чем определить специфику этих противоречий, попробуем уяснить для себя, в чем суть общественных противоречий (антагонизмов) вообще, есть ли существенные отличия противоречий социумов от противоречий между отдельными индивидами? Вопрос этот здесь отнюдь не лишний, ибо многие пытаются свести все конфликты с евреями к конфликтам с отдельными антиобщественными элементами, противоестественно присутствующими в нееврейской среде, заклейменными как «антисемиты» – они, мол, некая патология, язвы общества, и если бы не они, то все бы в мире было «тип-топ». Некоторые даже говорят: «никакого еврейского вопроса не существует, все это выдумки злобных антисемитов» – ой, не спешите, господа, не спешите, вы даже не подозреваете, какую свинью вы подкладываете таким утверждением самому еврейству, вы явно забываете, что еврейский вопрос – это единственное обоснование доктрины сионизма, порой сионисты даже как бы умоляют гоев: «гоюшки, ради Бога, побудьте немного антисемитами, нет, даже расистами и нацистами, а то у нас не будет никаких причин поступать точно так же с вами в Израиле, и не ровен час, без вашего антисемитизма мы и исключительное право на Израиль потеряем, да и многие другие привилегии, что мы пробили себе, основываясь на том, что мы-де такие везде гонимые и нас всюду ненавидят». Или основатель сионизма Теодор Герцль ничего не понимал, когда писал: «Все народы, у которых живут евреи, явные или замаскированные антисемиты» (Еврейское государство)? Тогда несколько странными выглядят такие, например, утверждения: «Антисемитизм есть комплекс двоечников», – пишет в одноименной статье известная диссидентка В. И. Новодворская. – Возможно, и так, хотя, наверно, не все двоечники антисемиты, да и среди самих евреев встречается немало двоечников, но антисемитизм – «комплекс» отнюдь не одних «двоечников», вот в чем дело-то – уважаемая Валерия Ильинична. Впрочем, сие мнение можно оправдать определенным принципиальным максимализмом, который я всегда ценил в Новодворской, да и, сказав так, она была абсолютно права, но права только в том месте и в то время, когда это было сказано. В кругах тогдашней советской интеллигенции антисемитами считались все те, кто так или иначе различал в евреях евреев. Настоящий интеллигент и к еврею и к не-еврею всегда относился одинаково – как к человеку. Но как применить такую позицию к среде евреев, которые не только очень даже различают евреев в самих себе, но также различают в гоях гоев, что и дают последним недвусмысленно понять? Это какой «комплекс», «отличников», что ли? А как назвать гоя, который не желает считать себя гоем и принимать еврейский дискурс? – Выходит, что тоже антисемитом.

Однако некоторыми людьми не столь честными и принципиальными «комплекс двоечников» огульно приписывается всем антисемитам без исключения, даже если таковыми являются лауреаты Нобелевской премии. Так, например, один из наиболее мною уважаемых и во многом почитаемых писателей Владимир Войнович в одном из своих далеко не самых удачных сочинений «Портрет на фоне мифа» высказал следующий «перл»: «от антисемитов в буквальном смысле воняет», сказано это было сперва в самом абстрактном смысле, наподобие «двоечников» Новодворской, но тут же выяснилось, кто конкретно подразумевается под «вонючим двоечником», им оказался не кто иной, как Александр Исаевич Солженицын, стало быть, по логике Войновича, от него тоже «воняет». А какие же есть основания у Войновича причислять Солженицына к «антисемитам»? Смеяться будете, ибо то, что он дальше пишет, нарочно не придумаешь: «Когда одни люди упрекают Солженицына в антисемитизме, другие начинают кричать: «Где? Где? Укажите!» Укажу. Например, в «ГУЛАГе». На берегах Беломорканала он бы выложил дюжину еврейских фамилий начальников строительства». – Вот так-то вот, назвал еврейскую фамилию, и от тебя уже воняет «антисемитом». Конечно, могут сказать: это, уж крайности, не следовало бы в определении антисемитизма остановиться на золотой середине? – Нет, не крайности, и Новодворская, и Войнович по-своему правы, раз они вкладывают в то или иное слово какой-то смысл, то и нам следует придерживаться того же. Правда, они не дают четкого разъяснения термину «антисемитизм», но это вовсе не значит, что его нельзя вывести из анализа их дискурса [2]. Что же они имеют в виду, когда называют разных людей от двоечников до лауреатов Нобелевской премии «антисемитами»? Думаю, не ошибемся, если скажем: все эти люди стоят в той или иной конфронтации по отношению к еврейству, в той или иной степени ведут с ним борьбу. Таким образом, можно сформулировать такое определение антисемитизма: Антисемитизм – это противостояние еврейству как организации или еврейству как идеологии, являющееся следствием еврейского вопроса.

Однако такое определение еще довольно-таки аморфно, ибо из него пока не ясно, в чем суть этого противостояния, каковы особенности еврейства как организации и как идеологии – это мы выясним ниже. Примерно то же самое определение дается на сайте «Холокост» «Антисемитизм – вид национальной нетерпимости, враждебное отношение к евреям как народу». В чем отличие этого определения от нашего? – В нюансах. Мы говорим «противостояние», они – «национальная нетерпимость» (хотя в России, например, антисемитизм никогда никакой «национальной нетерпимости» не знал, русский народ вообще национально не гордый и испокон веков отличался особым страннолюбием, утверждающим неписаный императив: то, что может быть позволено инородцу, не всегда может быть позволено своему, поэтому сам факт, что евреи относятся к другой национальности мог только смягчить остроту конфликта. Достоевский в «Дневнике писателя» свидетельствует: «Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: "Иуда, дескать, Христа продал". Если и услышишь это от ребятишек или от пьяных, то весь народ наш смотрит на еврея, повторяю это, без всякой предвзятой ненависти. …Когда они молились (а евреи молятся с криком, надевая особое платье), то никто не находил этого странным, не мешал им и не смеялся над ними, чего, впрочем, именно надо бы было ждать от такого грубого, по вашим понятиям, народа, как русские; напротив, смотря на них, говорили: "Это у них такая вера, это они так молятся", – и проходили мимо с спокойствием и почти с одобрением. <…> …уверяю вас, что и в казармах, и везде русский простолюдин слишком видит и понимает (да и не скрывают того сами евреи), что еврей с ним есть не захочет, брезгает им, сторонится и ограждается от него сколько может, и что же, – вместо того, чтоб обижаться на это, русский простолюдин спокойно и ясно говорит: "Это у него вера такая, это он по вере своей не ест и сторонится" (то есть не потому, что зол), и, сознав эту высшую причину, от всей души извиняет еврея» /конец цитаты/. Далее, мы говорим: «к еврейству как организации», они – «евреям как народу». Конечно, можно было бы не придираться к таким несущественным мелочам, если бы они не были существенны для дискурса, имеющего определенную пропагандистскую силу. «Народ» ведь тоже можно рассмотреть как своего рода организацию (общность) людей, но сравните, как звучат такие обороты речи: «противник организации» (в подсознании возникает образ преступной организации) и «враг народа». Вам ничего это не напоминает? Тридцать седьмой год, знаменитая «Пятьдесят Восьмая статья». Помните, в «Архипелаге» Солженицын писал: «в похвалу этой статье можно найти еще больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвленная, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании». Нет, все-таки клеймо «антисемита» несравненно шире и «всеподметающе», чем пресловутое клеймо «врага народа». Под первое подметается всякий гой или еврей, говорящий что-либо в защиту гоя (ведь это же косвенно против еврейского народа). И кроме того, мы считаем справедливым в определении антисемитизма учитывать не только мнение евреев, но и мнение антисемитов, и, насколько нам известно, ни один антисемит еще никогда не говорил, что-де враждует с народом, наоборот, большинство авторов антиеврейских памфлетов и исследований, подчеркивают, что претензий к народу и рядовым евреям у них никогда не было и нет. Так, например, «черносотенный антисемит» Достоевский в своем «Дневнике писателя» недоумевает: «…когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтобы уж потом об этом и не упоминать особенно», также и американский «антисемит» Генри Форд в своей книге «Международное Еврейство» пишет: «Тысячи мелких еврейских дельцов пользуются полным уважением, точно так же, как и десятки тысяч еврейских семейств уважаются с нами, как добрые соседи. Критика, поскольку она направлена против выдающихся финансовых воротил вообще, чужда расового оттенка. К сожалению, к рассматриваемой нами проблеме часто примешивается расовый предрассудок, легко ведущий к недоразумениям, благодаря тому простому факту, что в длинной цепи международных финансов, сковывающей весь мир, на каждом кольце ее мы встречаемся с еврейским капиталистом, с еврейским семейством финансистов или с определенной еврейской банковой системой». Уже этих двух цитат вполне достаточно, чтобы поставить под сомнение универсальность утверждения, что антисемит – это расист, ненавидящий еврейский народ. Потом, в конце концов, можно назвать «антинародным» Достоевского, Форда, меня, грешного, но антисемитизм, как известно, в большинстве своих проявлений есть движение народное, причем, именно тех народов, что никогда не выступали против других народов, но только против своих врагов и угнетателей.

Но вернемся к дискурсу Войновича. В этой связи я хочу вспомнить излюбленный аргумент еврейских апологетов против антисемитов: «Нельзя обобщать!». Как, по-вашему, уважаемые господа, Войнович, когда говорит: «от антисемитов воняет», он обобщает, или нет? А Новодворская, когда говорит: «антисемиты – двоечники»? А Гроссман, когда пишет: «Антисемитизм есть выражение бездарности» (Жизнь и судьба)? Все правильно, обобщают, ибо никто не стал бы возражать, если бы было сказано: «от некоторых антисемитов воняет», «некоторые антисемиты – двоечники», «иногда антисемитизм есть выражение бездарности», с другой стороны, как мы уже говорили, всякое определение должно содержать в себе всеобщность «все», иначе оно ничего не определяет, кроме одного единственного конкретного случая. Но определениями создают термины, а из терминов умозаключения. Вот что в итоге вышло у Войновича:

Первая посылка: «От всех антисемитов воняет».

Вторая посылка: «Солженицын антисемит».

–

Заключение: «От Солженицына воняет».

А если вставим в тот же модус силлогизма другие термины, например:

Первая посылка: «Антисемитизм есть выражение бездарности».

Вторая посылка: «Всякий конфликт с евреями есть антисемитизм»

–

Заключение: «Всякий конфликт с евреями есть выражение бездарности».

Все наши посылки вроде бы правильные, логических нарушений в построении умозаключений нет, значит, придется соглашаться с выводами. Так что, если у вас есть какой-то спор с каким-то евреем, то в том выражается ваша бездарность!

Я очень многим задавал такой вопрос: «Антисемит, это кто?». – Как, кто? – говорят, – естественно, тот, кто не любит евреев. Тогда я спрашиваю: «Антисемит не любит абсолютно всех евреев без исключения, или некоторых он любит, а некоторых нет? – Ну, разумеется, у каждого антисемита есть некоторые евреи, которых он любит [3]. Хорошо, – говорю, – а тех некоторых, которых не любит антисемит, он не любит тотально, не любит все, что бы те евреи ни делали, ни говорили, ко всему антисемит будет относиться враждебно, все будет оспаривать, будь то еврей скажет, что «дважды два – четыре», так? Нет, – говорит, – антисемиты часто бывают согласны с евреями, пользуются их услугами, их умом и трудолюбием и даже бывают ими довольны. – Значит, – говорю, – враждебность вызывают не сами люди, а их определенное поведение, конкретные действия, так? – Так. – Но могут ли хорошие поступки и добрые дела у всех поголовно вызывать враждебность? – Да, вот с евреями именно так. – Значит, евреи испокон веков делали гоям одно добро, проявляли по отношению к ним братскую любовь, никогда их не презирали, не держались надменно, не проявляли черствость и равнодушие, а они вот так черной неблагодарностью? – А с какой это стати еврей должен гоев любить и относиться к ним неравнодушно? Пусть сами о себе заботятся. – Они и заботятся, но с какой стати вы требуете от них любви?

Затруднения вызывает также вопрос: за что именно ненавидит евреев антисемит? Говорят, что расисты, например, не любят негров за то, что они черные – это плохо, но, во всяком случае, понятно, за что, т.е. не любят за какие-то определенные качества, как только сии качества (чернота) исчезнут – сразу начнут любить и уважать. Но вот, как только мы начинаем доискиваться до специфических еврейских качеств, тут нам и говорят, что это и есть «антисемитизм чистой пробы», так как у евреев, мол, нет и не может быть каких-либо особых качеств, они ничем не отличаются от не-евреев, более того, евреи порой сильнее отличаются от иных других евреев, нежели от окружающих их гоев, и среди них есть, так же как и среди прочих народов люди как и хорошие, так и плохие, так и всякие. Правильно, есть, только мне не понятно, почему же эти всякие «евреями» называются, если нельзя сказать что-нибудь типа: «все евреи, или в основном, ТАКИЕ-то». Генри Форд в своей книге «Международное Еврейство» свидетельствует: «…современный еврей …оспаривает мнение, будто еврей отличается чем-либо от других людей, кроме своей веры. «Еврей, – говорит он, – это не есть расовый признак, а вероисповедный, как член епископальной церкви, католик или просвитерианин». Геннадий Костырченко даже упрекает Солженицына за то, что он-де «не приемлет принятого на Западе определения принадлежности к еврейству по приверженности иудаизму и национальным традициям» (Из-под глыб века). Но в наши дни сами евреи давно уже доказали, что никакая вера и ни приверженность иудаизму давно не определяют сути еврейства. Так, например, преподаватель Международного Соломонова Университета Юрий Корогодский в своей статье «Несколько слов об антисионизме» пишет: «К сожалению, даже после прошедших за последние 10 лет изменений, религия уже не может сыграть консолидирующую роль. Если же исключить иудаизм, то возникнет вопрос о том, что считать символом национальной идентичности. Неуловимое на уровне точных цифр и неподдающееся контролю понятие «еврейского самосознания» не может быть надежным гарантом дальнейшего существования общины. В то же время ориентация на Израиль может наполнить абстрактное «еврейское самосознание» новым смыслом». Однако и сионизм (ориентация на Израиль) еще не определяет сути еврейства (семитизма) – ведь мы же говорим об антисемитах, а не об антисионистах, ну а что же тогда определяет его суть – никто нам не говорит, а без ответа на вопрос: что есть «семитизм» понятие антисемитизма не имеет вообще никакого смысла, ибо всякое «анти» суть всегда «анти-суть».

Я так же часто спрашиваю евреев, любящих поругать антисемитов: «Поставьте себя на место антисемита и представьте себе, за что бы вы могли не любить таких, как вы?». Кто поглупее отвечают: «За то, что евреи всех гоев в уме превосходят», а тех, кто поумнее, мой вопрос обескураживает: «Мы не знаем», – говорят. Но раз не знаете, почему бы хоть раз не прислушаться к мнению тех, кто вас «не любит»? Но «логика» тут такая: раз не любит, значит «антисемит», а раз «антисемит», то его и слушать не стоит, он все равно ничего правильного не скажет.