Текст книги "Осколок в голове"

Автор книги: Сергей Бакшеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 16
Охота на сайгаков

Кого взять с собой на охоту вместо Федорчука, задумался майор. Может, соседа, преподавателя техникума? Он стрелять, конечно, не умеет, но машину-то водит и от мяса дармового не откажется. А ему сейчас и нужен только водитель. Надо подъехать, уболтать мужика, пока тот спать не лег, твердо решил майор.

Петелин подхватил ружье, сумку с закуской и патронами, спустился к машине. Отъехав от отделения милиции и как следует разогнавшись, он вдруг заметил идущего навстречу по безлюдному тротуару старшего лейтенанта Мартынова. Майор с визгом затормозил.

– Мартынов, ты куда? – высунувшись из автомобиля, крикнул Петелин.

– В отделение, товарищ майор. Я же на дежурстве, – недоуменно ответил Мартынов. – Ходили с Евтеевым в детский сад. От жильцов сигнал поступил, что там молодежь песни горланит и бутылки бьет.

– Ну и как?

– Молодежь из детского сада выпроводили, товарищ майор. Они ушли. Но я Евтеева пока там оставил. Минут двадцать пусть подежурит, а то вдруг они вернутся.

– А, ну молодец, – майор рассеянно похвалил старшего лейтенанта, обдумывая только что возникшую мысль. – Знаешь что, залазь в машину! Со мной поедешь.

Мартынов послушно сел на переднее сиденье справа от майора. Петелин хмуро уставился на него:

– Что получается, начальник везет подчиненного? Нет, давай-ка ты за руль.

Когда они поменялись местами, майор закурил, развалился на сиденье и скомандовал:

– Поехали за город.

– Поступил сигнал? – поинтересовался Мартынов.

– Какой, к черту, сигнал! По личному делу едем.

– А как же мое дежурство? – осторожно спросил начальника старший лейтенант.

– К черту дежурство. Город уже спит. В Багдаде все спокойно! – припомнил майор фразу из известного фильма, сам рассмеялся и строго добавил: – До утра поступаешь в мое непосредственное распоряжение.

Они не спеша выехали за город. Здесь не было ни освещения, ни встречных машин.

– Что ты плетешься, как дед на ишаке? Погнали! Кто нас тут остановит? – скомандовал Петелин.

Мартынов прибавил скорость. Уазик миновал железнодорожную станцию Тюра-там и помчался по пустынной дороге, уходящей в непроглядную темень.

– А куда мы едем? – поинтересовался старший лейтенант.

– Как куда? Я тебе разве не сказал? – искренне удивился майор. – На охоту. Сайгаков бить. Э, да ты еще не был с нами на таком славном мероприятии. Много потерял! Но сегодня я тебя посвящу во все прелести опасного дела. Это настоящее мужское занятие! Представляешь, ты и зверь, и больше никого. Кто победит?

Старший лейтенант покосился на заднее сиденье. Там лежало ружье.

– Конечно, мы, у нас же оружие, – ответил он на риторический вопрос.

– Э, да не в этом дело. У скотины тоже есть острые рога и быстрые ноги. Тут главное – азарт, погоня, стрельба! Я же говорю, во время охоты ты чувствуешь себя настоящим мужиком. Добытчиком, как в древности! И еще, знаешь, как приятно после дела расслабиться и насытиться добычей, которую сам, своим руками отнял у дикой природы.

Они гнали еще некоторое время по пустынной дороге, пока Петелин, рассеянно глядя по сторонам, не скомандовал:

– Хорош! Сворачивай!

– Куда? – не видя впереди никаких поворотов, переспросил Мартынов.

– Да туда, прямо в степь, – неопределенно махнул рукой майор.

Уазик свернул с наезженной дороги и покатил по ночной степи, изредка раскачиваясь на мелких ухабах. Петелин инструктировал:

– Теперь не гони. Езжай напрямки километров пять, там остановишься. Дальним светом не мелькай, зверье распугаешь.

Проехав около шести километров, Мартынов остановил машину.

– Глуши двигатель, выключай свет, – скомандовал Петелин. – Теперь начинается самое интересное.

Мартынов все выключил. Мрак и тишина сразу же окружили их и попытались протиснуться в машину. Петелин подождал с минуту, пока глаза освоились в темноте, а уши отвыкли от шума двигателя.

– А вот теперь мы для начала подкрепимся. Подай-ка мою сумочку.

– Виктор Петрович, а как же мы будем охотиться в темноте? – спросил Мартынов, доставая сумку с заднего сиденья.

– Э, да скоро все увидишь, – ухмыльнулся Петелин. Роль опытного наставника ему начинала нравиться. – Я все на практике объясню. Сперва давай перекусим. Смотри, что я припас.

Петелин достал вожделенную бутылку «Охотничьей» и разлил половину содержимого в две железные кружки.

– Я вроде как за рулем? – неуверенно произнес старший лейтенант.

– А я за ружьем! – рассмеялся майор. – Вздрогнули! Тут детская доза. Это тоже часть ритуала. Мы – милиция, представители власти! Кто нам тут что скажет?

Они выпили.

– Горькая! Хорошо нутро дерет! – хрипло похвалил выпивку Петелин. – Угощайся, бери, закусывай, чем найдется. – Он развернул несколько газетных свертков. – Вот котлетка домашняя – жена готовила, вот лучок. Ты, Андрюша, должен почаще с коллективом быть. И не только на службе, а вот так, как сейчас, в приватной обстановке. Знакомства надо со всеми поддерживать, без этого в наше время никуда.

– Я что, Виктор Петрович? Я не возражаю. – Мартынов разомлел под действием крепкого алкоголя и с аппетитом закусывал.

– Помнишь, как я тебе третью звездочку старлея пробил. Воспользовался случаем, аттестовал тебя, как положено, после того шумного дела в прошлом году, с задушенными студентками. Несколько раз высокому начальству звонил, чтобы учли твои заслуги, не забыли отметить. И думаешь, прислушались бы наверху, если бы я в свое время вот так, для кого надо, не устраивал мероприятия?

– Да я, Виктор Петрович, я… Я все понимаю, спасибо вам. – Мартынов застыл с недожеванным куском хлеба во рту, уставившись на начальника.

– Тогда тебе вся слава досталась… Я, к сожалению, в отпуске был, – грустно вздохнул майор. – Но не в этом дело. Сейчас мы единое целое. Ведь так?

– Так, – кивнул старший лейтенант.

– Ладно, давай еще выпьем. – Майор плеснул остатки настойки в кружки. – За что пить будем?

Андрей Мартынов задумался и, немного стесняясь, произнес:

– А давайте, Виктор Петрович, за исполнение желаний.

– Ну, это женский тост. Бабы всегда о чем-то мечтают, закатят глаза в потолок и мечтают. Для мужика желание – это цель. И он должен добиться ее. Мечтать нам некогда. Надо смело брать быка за рога! Или телку за талию. – Петелин рассмеялся неожиданному каламбуру, протер заслезившиеся глаза и уже серьезнее спросил: – А у тебя какое желание?

– Ну, я так, в общем, – замямлил немного пристыженный Андрей. – Я хотел, чтобы вот задумаешь желание, и оно исполнится, как в сказке.

– Как в сказке, говоришь. – Майор улыбнулся, но в темноте его пьяная улыбка не была заметна. – Ну, давай за это.

Они чокнулись кружками и выпили. У майора последняя порция пошла тяжело. Он потряс головой, встряхнулся, расстегнул пуговицы на груди и вышел из машины. Свежий воздух приятно охладил потное тело.

– Тут на воле хорошо, Андрюша. – Петелин широко зевнул. – В машине и задремать недолго. А нам дремать нельзя. Пора в бой! Давай отвинчивай лобовое стекло.

Они вместе отвинтили болты, крепящие раму лобового стекла УАЗа армейской модификации. В этот момент из темноты послышался протяжный утробный вой. Крик был противным и пугающим.

– Что это? – застыв с приподнятой рукой, как в детской игре «морская фигура, на месте замри», тихо спросил Андрей.

– А черт его знает, – прислушавшись, после некоторого раздумья ответил Петелин. – На волка вроде не похоже. Где-то неподалеку кричит. А может, и далеко. Ночью все обманчиво.

– А тут и волки есть? – удивился Андрей.

– Ну так! Кто-то же должен гонять сайгаков, чтобы не зажирели. Постой! – Майор поднял палец и прислушался к окружающей темноте. – Слышишь? Топот дробный. Ну слышишь? Это сайгаки. Точно – они! Вон там. Давай, по коням! – бодро крикнул он и запрыгнул в машину. – Врубай дальний свет и гони на полной туда!

Майор указал в темноту и выставил ружье на капот машины. Андрей завел двигатель и резко тронулся.

– Гони! Гони! Начинается самое интересное! – подзадоривал подчиненного майор.

Подбадриваемый криками, Андрей послушно набирал скорость и переключал передачи. Он гнал машину прямо, не разбирая дороги. Да и о какой дороге можно вести речь в дикой степи? Машину трясло на неровностях, она подпрыгивала на невидимых ухабах, и в такие моменты Андрею инстинктивно хотелось нажать на тормоза. Но майор постоянно подбадривал азартными криками:

– Дави педаль в пол! Догоняем!

Мелкие растения рваными волнами набегали на автомобиль, хлестали по кузову и скрывались под колесами. Камешки беспрерывно стучали по днищу, взвизгивали амортизаторы, а руль трясся так, что у Андрея дрожало все тело. Он давил занемевшей ногой на педаль газа, вцепившись руками в жесткий обод руля, и изо всех сил старался держать машину прямо. Объехать неожиданную кочку или кустик он даже не пытался. На такой скорости он боялся не справиться с машиной. Ветер, мгновенно став жестким и холодным, безжалостно хлестал в лицо, злобно врываясь в незащищенную лобовым стеклом машину. Воздушные волны настойчиво проникали через рукава и расстегнутый ворот под одежду. Андрею казалось, что он едет совершенно голым. Хотелось прикрыться от ветра и застегнуться, но отцепить коченеющие пальцы от прыгающего руля он не мог.

Рядом майор издал гортанный крик восторга, и сразу же грянули два выстрела. Андрей с испугу шарахнулся, машина вильнула влево, оторвав на несколько мгновений от земли правые колеса.

– Держать руль! – гаркнул майор, недовольно сверкнув глазами. – Гони за ними, – указал он правее.

И тут Андрей увидел, как в свете фар мелькают задние ноги животных. Стадо сайгаков неслось прямо перед ними, словно луч света указывал им дорогу. Голов животных не было видно, только ноги, увенчанные толстыми ягодицами, неустанно подпрыгивали и приземлялись, подпрыгивали и приземлялись. Глупые животные и не пытались свернуть. Они привыкли уходить от естественной опасности за счет скорости. Но равнодушная машина быстро настигала их.

По лицу Андрея больно ударяли песчинки, вылетающие из-под копыт сайгаков. Он зажмурил слезящиеся глаза и ехал почти наугад.

Майор перезаряжал ружье и, не прицеливаясь, палил вперед. Вот один из сайгаков будто споткнулся, неловко боком повалился вниз, по инерции бороздя землю и поднимая столб пыли. Автомобиль тут же с хрустом переехал через него.

– Не останавливаться! Потом соберем! – восторженно крикнул майор и продолжил стрельбу по животным.

Звук ломающихся под колесами ребер неприятно скребанул Андрея где-то внутри под самым сердцем, но он продолжал послушно давить на газ. Машина уже догнала сайгаков и ехала практически среди растянувшегося стада. Поток воздуха наполнился запахом потных шкур. Животные впереди падали то ли от выстрелов, то ли от усталости, с разгона кувыркались, ломая шеи, и зачастую попадали под колеса. Сколько их упало, Андрей уже не мог сказать. Каждая живая кочка и хруст костей отдавались новым толчком боли в висках.

Но майор продолжал перезаряжать ружье и стрелять.

– Всех не найдем. Подранки могут уйти, – как бы чувствуя немой вопрос Андрея, крикнул Петелин.

Майору все казалось, что он попадает в мелких и тощих животных, а ему хотелось подстрелить самого крупного, с длинными рогами, чтобы можно было потом похвастаться перед заносчивыми знакомыми из прокуратуры. Сильные самцы должны бежать в голове стада.

– Вперед! – продолжал запальчиво кричать он. «Господи, побыстрей бы это закончилось», – подумал Андрей.

Вдруг впереди бегущие животные расступились, и вместо маленьких прыгающих ног Андрей увидел нечто большое, высокое, смотрящее прямо ему в глаза. Он рывком отвернул руль вправо и нажал на тормоз.

Петелин в этот момент перезаряжал ружье. Майор уже защелкнул стволы и положил палец на курки. Сила инерции повалила Петелина на Андрея. Пальцы майора непроизвольно сжались. Грянул выстрел-дуплет.

Перед самым выстрелом Андрей Мартынов различил, что неясное существо, внезапно появившееся перед машиной, оказалось большим верблюдом с белыми, блестящими в свете фар горбами.

ГЛАВА 17
Легенда о Шихе

Когда студенты допили чай, поблагодарили Бекбулата и вышли из юрты, в степи уже хозяйничала ночная мгла. Темнота сжала пространство и приблизила звезды. Словно огромные степные легкие выдохнули теплый воздух за пределы ночного небосвода и забыли сделать новый вдох.

Тихон смотрел вверх и видел совсем другое небо, чем в городе. Ему казалось, что здесь небо – это часть сферы, накрывшей небольшое пространство в степи, а звезды – маленькие дырки в ней. Будто тысяча охотников бабахнула дробью из двух стволов по черному куполу, а за куполом – яркий свет. А кто-то, самый смелый, изловчился, подпрыгнул повыше и прорезал ножичком дугу месяца, вон там, у самого края, где небо соприкасается со спящей степью. А может, выйдя из маленькой юрты, он попал в большую степную юрту, которой невидимый великан накрыт их здесь и отгородил от всего остального, привычного и понятного, мира?

Мурат немного задержался у деда, но потом тоже вышел наружу, чтобы проводить ребят.

– Про какую верблюдицу говорил Бекбулат? – спросил его Заколов.

– Дед рассказывал, что ее зовут Шиха. Она каждые двадцать лет приходит в эти края, рожает новую Шиху, а сама, когда выкормит сосунка, умирает. Для спаривания она выбирает самого сильного самца, уводит его в степь, и никто не может этому помешать. Потом ее избранника находят умершим, а если верблюд все-таки возвращается, то ложится и больше никогда не встает. Только глядит в открытую степь, туда, откуда вернулся, пока не заснет вечным сном. Так было в прошлом году с молодым и сильным дедушкиным верблюдом Баразом.

– А разве сейчас есть дикие верблюды? – удивился Стас.

– Кроме Шихи, наверное, нет. Да и она не дикая. Она очень умная и проницательная, только живет сама по себе.

– Постой, – усомнился Тихон. Кое-что в рассказе Мурата ему показалось не логичным. – Ты говоришь, она приходит раз в двадцать лет. Но родив, она умирает. Как она может прийти снова, если уже умерла?

– Она возрождается в своем детеныше.

– Так что же тут необычного? – усмехнулся Тихон. – Каждое животное так поступает. Пришла, нагуляла брюхо, отелилась. А то, что верблюд помер, означает, что Шиха – заразная. Почему твой дед говорит о ней как об одной и той же? Он что, и через двадцать лет может верблюда по морде узнать?

– Шиху ни с кем не спутаешь. Я забыл сказать, у нее белые горбы. Шерсть на горбах абсолютно белая! Таких больше нет. Ее видели здесь еще сотни лет назад. О ней деду рассказывал его дед, а тому – его отец и дед.

– Сотни лет назад? Белогорбая? – переспросил Тихон, вспомнив, что именно такую верблюдицу видел из самолета тесть Анатолия Колесникова.

– Да! Мой дед Бекбулат видел ее уже три раза! Сорок лет назад, двадцать и в прошлом году, когда она на его глазах увела Бараза.

– Дед знал, что она может увести верблюда, и не остановил? – спросил недоуменно Влад.

– Он и не пытался ей мешать. Это бесполезно. Бараз сделался диким, неуправляемым и сам убежал вслед за ней.

– Так что в Шихе необычного кроме горбов? Почему с ней не связываются? – не унимался Влад.

Мурат замолчал, о чем-то раздумывая, потом тихо произнес:

– Дед говорит, что если попьешь ее молоко, то сбудется самое сильное твое желание.

– Вот это да, золотая рыбка какая-то! – рассмеялся Влад. – Так надо, наоборот, ловить ее и доить, доить.

Влад со Стасом рассмеялись. Тихон тоже улыбнулся, но здесь, среди дикой непонятной природы, рядом с юртой колдуна, подобные сказочные сюжеты ему уже не казались столь невероятными. Не обращая внимания на смех близнецов, Мурат шагнул к Тихону, словно хотел говорить только с ним, и, пристально глядя в глаза (Тихон больше чувствовал его взгляд, чем видел в слабом свете звезд зрачки Мурата), произнес:

– Ее молоко дед пил.

Заявление прозвучало так веско, что все невольно замолчали. Заколов никогда не стремился ставить собеседника в неловкое положение, что бы тот ни говорил. Сейчас Мурат ждал понимания, и Тихон был уверен, что парень убежден в правоте своих слов. Глупо смеяться над человеком, не удосужившись понять его логику.

– Ну и … – Тихон чувствовал, что Мурат хочет выговориться.

– Это было сорок лет назад. – Мурат посмотрел вверх на звезды. – Дед узнал о Шихе от своего деда. Бекбулат был молод и специально отправился искать Шиху. Он знал, когда она увела из аула самого сильного верблюда. Получалось, что родить она должна была в конце февраля. Он выждал еще месяц, и в конце марта ушел в степь искать Шиху. По рассказам деда он знал о ее волшебном свойстве и заранее выбрал себе желание. Он искал ее девять дней. Ночи были холодные, он спал на голой земле и простудился. На десятый день он увидел ее следы и маленькие следы верблюжонка рядом. Следы были совсем свежие, с таким сосунком она не могла далеко уйти. Дед шел без отдыха еще целые сутки. Насморк и кашель замучили его, и он порой хотел оторвать нос вместе с ненавистными соплями. И вот наконец он увидел их. Маленький верблюжонок сосал у мамки молоко. Он причмокивал и задыхался от жадности. Бекбулат встал рядом. Шиха заметила деда, но отнеслась к его появлению равнодушно. Когда сосунок насытился и отошел от мамки, Бекбулат осторожно дотронулся до сосков верблюдицы. Он сжал их пальцами, и из горячих, оттянутых верблюжонком сосков закапало теплое молоко. Шиха никак не реагировала на эти прикосновения. Тогда оголодавший Бекбулат припал ртом. Он жадно сосал жирное сладкое молоко, а верблюдица терпеливо ждала. Бекбулат задыхался, ведь нос его не дышал. Но он был так голоден, что не отрывался и втягивал молоко вместе со свистом воздуха. Когда Бекбулат оставил соски и распрямился, он дышал часто, как после тяжкой работы, а его подбородок был измазан молоком верблюдицы.

Мурат замолчал, опустил голову и посмотрел на ребят. До этого, казалось, он обращался прямо к звездам.

– Ну и как, сбылось его желание? – не выдержал заинтригованный Стас.

– Да, – ответил Мурат и подтвердил: – Желание сбылось. Сбылось сразу же… Однако, когда он кончил сосать, он еще не знал, что это будет за желание.

– Как это? – не понял неугомонный Стас. – Он же шел туда, все заранее загадав?

– Да, – еще раз согласился Мурат и продолжил рассказ: —А получилось вот что. Бекбулат стоял рядом с верблюдицей, восстанавливал дыхание и улыбался. Он достиг своей цели, его план удался, и он был безумно рад и счастлив. Ведь он верил рассказам предков об удивительной белогорбой верблюдице. Шиха повернула морду и величаво посмотрела на Бекбулата. Тот ей улыбался, и ему казалось, что верблюдица тоже одобрительно улыбается. Она плавно растягивала губы, потом приоткрыла рот. Она вытянула губы в такую широкую улыбку, что даже верхняя, вечно обвисшая, губа приподнялась и обнажила большие желтые зубы. Бекбулат смотрел прямо в добрую умильную улыбку большого животного, и его охватывал восторг. Потом раскрытая пасть резко приблизилась к его лицу, и верблюдица сомкнула челюсти. В первый миг, почувствовав теплую слюну, Бекбулат решил, что Шиха его целует. Он был в таком восторге, что даже не удивился этому. Но в следующую секунду его пронзила резкая боль. Морда Шихи отпрянула, а там, где у Бек-булата был нос, остался след. Шиха откусила нос.

Тихон поморщился, представив неприятную картину, и понял, почему лицо аксакала выглядит так безобразно. От носа у Бекбулата осталась лишь небольшая костяшка, обтянутая кожей.

– Так вот в чем дело! – сделал вывод Тихон. – Но неужели это и было его желанием?

– Бред какой-то, – поддержал Тихона Влад. – Кто же такое себе пожелает?

Мурат пальцами пощупал нос.

– Вы говорите правильно. Но дед тоже прав. Он тогда закричал от боли и в страхе убежал. Когда рана зажила, он понял, что Шиха все сделала согласно его желанию.

– Подожди, – старался разобраться Влад. – Ты хочешь сказать, что твой дед искал дикую Шиху, заранее загадав, чтобы она откусила ему нос?

– Нет, конечно, – добродушно согласился Мурат. – У него было совсем другая мечта. Он мне так и не признался какая. Но он понял очень простую вещь. Человеком всегда владеет много всяких желаний. Желание покушать, желание поработать или отдохнуть, желание найти потерявшуюся вещь, желание послушать и быть услышанным, желание любить, желание слетать на Луну или, наконец, желание почесаться. Человек вечно окружен своими желаниями, как еж иголками. И сам человек не может точно сказать, какая иголка в данную секунду у него длиннее. Бекбулат понял это и вспомнил, что в тот момент он больше всего хотел избавиться от соплей, заполнивших нос… Шиха всегда исполняет самое сильное желание. Вот так и получилось… С тех пор у деда никогда не бывает насморка.

– Ну и дела! А кто-нибудь еще пытался через Шиху осуществить свою мечту? – поинтересовался Тихон.

– Наверное. Многие, возможно, и не знали, что это сделала Шиха. Дед говорил, что не всегда обязательно пить ее молоко. Иногда достаточно быть рядом с ней, и может осуществиться твое мимолетное, но действительно сильное желание.

Мурат проводил ребят к бараку. Со стороны юрты послышался удаляющийся топот верблюжьих ног.

– Странно, – вглядываясь в темноту, произнес Мурат и улыбнулся: – Дед решил на ночь совершить прогулку на верблюде.

Мурат зашел со студентами в барак, посмотреть, как они устроились.

– Не включайте свет, а то комары налетят, – посоветовал он.

– Уже поняли, – согласился Тихон.

Ребята подыскали отсек поуютней и завалились спать в верхней одежде на пустые матрасы. Постельное белье и одеяла должны были завезти завтра. Мурат перед уходом постучал им в окно и пожелал спокойной ночи. Его темная фигура невесомо отплыла от стекла и растворилась в ночной тьме.

Тихон долго ворочался на новом месте, выбирая позу поуютнее.

– Душно, – вздохнул он.

– А у меня тут сквозняк, – отозвался Влад, лежащий на кровати через проход от Тихона. – Может, форточки закрыть?

– Давай лучше местами поменяемся, – предложил Тихон. Влад согласился, и Тихон перелег на его кровать. После посещения юрты колдуна (это зловещее слово все чаще ассоциировалось у Заколова с безобразным аксакалом) и услышанной истории о верблюдице Тихону казалось, что он очутился в ином мироздании, где все не так, как в привычной жизни. С одной стороны, многое вроде бы знакомо, но с другой – он словно проник в придуманный мир странной книжки, которую читал давным-давно и уже совершенно не помнит, что произойдет на следующей странице. Он как будто находился внутри этой книги и уже не управлял собой. Здесь дергал невидимые нити неведомый автор в угоду непонятной и оттого пугающей цели.

Тихон ворочался и так и этак, и каждый раз ему казалось, что вот оно – наиболее удобное положение, и сейчас он наконец заснет, провалится в безмятежную пустоту, чтобы открыть глаза только утром. Но сон не шел, и тщательно выбранная поза опять казалась неудобной, и он вновь вертелся, не открывая глаз. В какой-то момент он расслабился и попытался представить караван верблюдов. Говорят, это помогает скорее заснуть.

Верблюды неспешно шли перед ним, плавно покачивая горбами, и каждый проходящий верблюд притягивал взгляд. Тихон не понимал, откуда берется следующий. Когда он отрывал взгляд от одного верблюда, другой уже был перед глазами. Потом Тихон вспомнил, что надо считать верблюдов, только тогда можно заснуть. И он стал считать, но, почему-то, по-английски. И это мешало. Приходилось сосредоточенно вспоминать английские числительные, чтобы не ошибиться.

А верблюды уже шли необычные – все сплошь с белыми горбами. Каждый из них поворачивал ухмыляющуюся морду и показывал большие зубы. И Тихон уже знал, что это та самая Шиха, которая откусила нос Бекбулату, и она ходит по кругу. Он провожал ее долгим взглядом, пока она полностью не сливалась с темнотой. Пользуясь этим, верблюдица незаметно возвращалась и появлялась снова. Тихон понял, что это одна и та же верблюдица, но продолжал ее считать как новую. Он почему-то боялся показать ей, что знает ее хитрость. Раз она хочет казаться каждый раз новой, пусть так и будет. Потом он обнаружил, что уже в который раз повторяет одну и ту же цифру, и ему стало страшно: сейчас она поймет, что ее обман разгадан.

Заколов открыл глаза то ли от хлопка, почудившегося за окном, то ли от неудобной позы. Уснуть ему так и не удалось. Или то, что он представлял только что, и было сном? Он решил выйти во двор попить воды. На кухне должна была остаться канистра.

Дверь барака изнутри не закрывалась, да и от кого тут прятаться в такой глуши. Он толкнул створку, петли скрипнули, но совсем не так, как днем. Он прекрасно помнил дневной сухой скрип. Или ночью, когда прохладнее и воздух насыщается влагой, двери скрипят по-другому? Он подошел к кухонному навесу. В темноте он долго искал канистру, но так ее и не нашел. От этого пить захотелось еще сильнее.

Тихон вышел из-под навеса и сразу же увидел лежащую на боку белую пластмассовую канистру. Крышки на ней не было, а к горлышку припали губы стоящего рядом на раскоряченных ногах верблюжонка. Тихон хотел его отогнать, но тут из темноты выступила большая верблюдица. Тусклый свет молодого месяца серебрил ее горбы.

– Шиха! – удивился Тихон.

– Змея! – крикнула верблюдица, а потом еще громче: —Змея!

Тихон вздрогнул от неожиданного возгласа животного и проснулся.

Он с трудом понял, что лежит в бараке, а не стоит около кухонного навеса. Рядом на соседней кровати сидел Стас и сиплым от страха голосом повторял:

– Змея! Змея!

Заколов взглянул в указанном направлении. По ногам к паху ползла утолщенная в центре змея. Тихон разглядел желтые пятнышки на спине и ромбовидную голову, из приоткрытой пасти которой торчал острый загнутый коготок.

– Это гюрза, – прошептал он.