Текст книги "Сириус"

Автор книги: Сергей Архипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

В эту новогоднюю ночь на сцене Сергей вытворял невообразимые кульбиты. Он был наслышан по иностранным радиоголосам о выступлении солистов некоторых рок-групп, которые для привлечения внимания публики разбивали об акустические колонки свои электрогитары. Это заинтриговало его и поселило хулиганскую мысль о чем-то подобном на их сцене прямо в новогоднюю ночь. Он заранее выпилил копию гитары из фанеры, раскрасил ее и оставил на сцене, прислонив к стене. Мелькание мигающих фонарей и полумрак в зале делали подмену реалистичной. И когда дошла очередь до рок-композиции, ребята начали прыгать и скакать по сцене, подражая Сергею, словно сумасшедшие. В финале этого номера он незаметно поменял свою гитару на муляж и стал колотить им по полу сцены, с громким треском превратив его в кучу деревянных обломков, которые обильно осыпали танцующих поблизости. Его выходка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все онемели в буквальном смысле этого слова, пораженные увиденным. В их головах, привыкших к размеренным и спокойным концертам советской эстрады, такое зрелище никак не укладывалось. Даже Валентина Васильевна, строго надзирающая за дисциплиной в зале, была заворожена действиями Сергея, а он преспокойно подхватил невредимую гитару, и ребята продолжили танцевальную программу. Публика от восторга заревела, а Валентина Васильевна покачала головой и погрозила ребятам пальцем. За обрушившимся на зал каскадом музыкальных ритмов ее, конечно, никто не увидел и не услышал, но она облегченно вздохнула. Гитара, за которую она несла материальную ответственность, была цела и невредима.

Эту ночь запомнили надолго. Сергей заразил своих друзей лихой игривостью, и те, каждый самостоятельно, постарались раскрепоститься и неистово бесились на сцене. Больше всего присутствующим в зале понравились исполненные Сергеем песни на немецком языке из репертуара групп «Пудис» и «Крайс», а песня «Грузинский чай» вызвала настоящий фурор. Сергей был доволен и с удовольствием практиковался в полюбившемся ему немецком языке. Уже ближе к утру, изрядно уставшие, они заменили свое выступление магнитофонными записями с танцевальными мелодиями и уединились в подсобную комнату. Там они, полностью удовлетворенные концертной программой, продолжили праздник.

Неожиданно на небольшом столике, стоявшем в комнате, появился коньяк. И уже сквозь хмельное марево Сергей различил, что в комнате тесно от заполонивших ее гостей. Многие стремились попасть в эту недоступную комнатку на задворках сцены. Она считалась каким-то заветным и недосягаемым для простых смертных местом. Раньше Сергей тоже мечтал попасть в число людей, которые могут посетить ее чрево, но теперь он был здесь полноправным хозяином и добродушно принимал гостей, которые в эту ночь менялись с завидным постоянством. Он еще помнил, как неожиданно появились какие-то девчонки, что чокался с Валентиной Васильевной, играл на акустической гитаре и пел песни о войне в Афганистане, чем вызвал слезы у представительниц слабого пола. Его и ребят постоянно похлопывали по плечам и восхищались сегодняшним выступлением и его безупречным немецким. Подвыпившая директор клуба провозгласила их заезжими, почти иностранными по манере поведения, звездами и обещала закрепить успех группы.

В дальнейшей памяти Сергея случился провал, и что произошло далее, он помнил смутно. Очнулся от ощущения невыносимой тошноты. Казалось, что он бесконечно падает с горы, которая к тому же норовит придавить его тело своей мощью. На ощупь, словно лунатик, с трудом добрался до туалета, где его несколько минут выворачивало. Когда организм успокоился, он с таким же трудом пробрался в ванную комнату и, отвинтив кран, долго держал голову под струей холодной воды. Облегчения не наступило, и, небрежно обтершись махровым полотенцем, он вернулся в комнату.

Сергей сообразил, что в очередной раз, хотелось ему или нет, часть случившегося накануне из памяти выпала – спасибо алкоголю. Впрочем, Сергей был уверен, что не мог натворить ничего такого, о чем теперь мог бы пожалеть: если принцип есть, он будет соблюдаться и в бессознательном состоянии. Сосредоточившись, убедился, что находится в Валькиной квартире. Сам хозяин лежал с открытым ртом, да еще в обнимку с существом женского пола. Смешило то, что они даже не соизволили раздеться и небрежно валялись на кровати прямо в мятой одежде и уличной обуви.

– Вот, блин, бабник! – сделал вывод Сергей, вздохнув с явным облегчением.

Память неуклонно возвращалась, восстанавливая ход событий. Проблема нехватки внимания со стороны женского пола не давала Валерке покоя, и он подбивал друга для движения на поиски подружек. В чем получил отказ. К утру, спустившись по ступенькам со сцены, они потерялись, и друга в зале, как ни искал, Сергей не нашел. Кто-то шептал ему на ухо, что он с кем-то и куда-то ушел. Уже под утро ноги самостоятельно вывели его обратно к Валькиному дому.

Сергей усмехнулся, в душе потешаясь над самим собой, беспомощным, и почти старческой походкой прошлепал в комнату, где находился праздничный стол, жадно припал пересохшими губами к трехлитровой банке с остатками компота из черноплодной рябины, выдул половину.

Похмельная жажда – это состояние знакомо каждому. Ведь алкоголь сильно обезвоживает организм.

Устало вздохнув, он опустился на диван и моментально заснул.

14

Минула назначенная мартовская дата – момент наибольшего сближения всех планет. И, разумеется, ничего страшного не случилось ни на Земле, ни на Солнце.

Неприятности пришли совсем с другой стороны. Комиссия районного комитета ВЛКСМ появилась неожиданно, прямо посреди субботнего концерта группы «Сириус». Валентина Васильевна была шокирована их внезапным приходом и предупредить ребят не успела. Как назло, в поселке в этот день проходили свадебные торжества и толпа изрядно подвыпивших молодых людей пополнила количество посетителей танцевального вечера. Это не предвещало ничего хорошего. Обстановка была напряженная и могла в любой момент выйти из-под контроля. Валентина Васильевна, воспользовавшись небольшим перерывом в какофонии звуков, хотела вывести представителей райкома из зала, но опоздала. Один из них, молодой мужчина в длинном кашемировом пальто, который со времени прихода в клуб постоянно что-то записывал в блокнот, неожиданно громко сказал, обращаясь к ней:

– Ну что я могу сказать вам на это открывшееся нам безобразие! Налицо влияние буржуазной идеологии. Я, как лицо, уполномоченное секретарем районного комитета ВЛКСМ, приостанавливаю действие ваших танцевальных вечеров до особого распоряжения!

Сам того не осознавая, он совершил стратегическую ошибку. Излишняя самоуверенность в том, что он представитель власти и живет в безобидной советской стране, притупила чувство самосохранения, а между прочим, его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы среди тех, кто находился поблизости от него. Валентина Васильевна не успела ничего предпринять, как случилось самое неприятное: пьяные и наглые молодые люди обратили на незваных гостей все свое внимание.

– Про что ты тут говоришь? – начал один из парней. – Какая, твою мать, к черту, идеология?

– Вы мне, пожалуйста, не тыкайте! Сейчас быстро наряд милиции вызову! – жестко осадил его представитель райкома, чем совершил еще одну ошибку.

Местное население не особо жаловало представителей этой властной структуры. Сказывалось многолетнее противостояние органов внутренних дел со своим народом, которое тянулось еще с царских времен.

Все, что произошло далее, в одно мгновение изменило ход событий. Не произнеся ни слова, парень ударил кулаком в лицо представителя райкома, а потом взвизгнул не своим голосом:

– Бей комсу!

Как на грех, молодые люди со свадьбы относили себя к той части молодежи, которая свято верила, что комсомол – это авангард передовой мысли. Не видя источника конфликта, они отнесли эти слова на свой счет. Танцевальный зал мгновенно превратился в арену массовой драки.

Ребята некоторое время наблюдали за происходящим со сцены, но не могли больше оставаться в стороне, особенно тогда, когда Сергей увидел, что его неизвестно откуда взявшаяся в зале сестра упала, а вокруг нее сцепились дерущиеся. Он стремительно ринулся вниз, а за ним последовали друзья. Из-за скученности тел размаха для удара не получалось, и драка больше походила на борьбу, в которой все таскали друг друга за волосы и рвали одежду. Воистину правильно было сказано, что из искры возгорится пламя.

Драка была неистовая и не закончилась до приезда наряда милиции. Только когда погасили свет и приехавший с нарядом капитан зычно закричал, что применит табельное оружие, все неожиданно затихло, и изрядно помятая толпа шумно ринулась к выходу, сметая все на своем пути. Милиционеры сразу оказались под их ногами и, истерично вопя, с жуткими гримасами на лицах, только и могли, что прикрывать головы руками. Через некоторое время наступила тишина. На полу стонали потрепанные члены райкома. В дополнение ко всему раздался дикий крик капитана, который, прикрываясь от ног убегавших, утерял табельное оружие, а это означало чрезвычайное происшествие районного масштаба.

Сергей, вернувшись с друзьями на сцену, инстинктивно прикрывал своим телом сестру, стараясь защитить от опасности, и страшно ругался насчет того, что она заявилась в клуб. Родители запрещали ей ходить сюда. Только сегодня она решила нарушить запрет, тайком пробралась в клуб и сразу попала в переделку. Она робко прижалась к брату и, слегка дрожа от испуга, спряталась за его спину, чувствуя в нем единственную надежную защиту. Сергей понял, что сейчас наступил конец их творческой карьере, но все равно улыбался, дружески пихая Валерку в бок. Тот сегодня был героем, потому что спас от потасовки Валентину Васильевну, вытащив ее из эпицентра драки. Та испуганно и бесконечно вторила, напоминая заевшую грампластинку:

– Что теперь будет?! Что же теперь будет?!

Когда прошло оцепенение, ребята кинулись к пострадавшим, которым на удивление повезло. Они отделались легкими ушибами, ссадинами, увесистыми синяками на лицах, изрядно подпорченной одеждой и несколькими мгновениями беспамятства. Прибывший на место происшествия дополнительный наряд милиции и представитель уголовного розыска по свежим следам провели опрос присутствующих и, составив протокол происшествия, деликатно обратились к представителям райкома с предложением написать заявление по факту зверского избиения, но те наотрез отказались, выразительно взглянув на директора клуба. Та сразу вся съежилась, потускнела и чуть не заплакала. Больше всех не повезло капитану. Ему предстоял длинный путь рапортов, объяснений и перспектива потери работы.

Дальнейшие события развернулись по непредсказуемому сценарию.

Валентину Васильевну, как она ни переживала и ни боялась, от работы не отстранили, но представители райкома написали огромную разносную докладную, где главным виновником произошедших событий сделали идейного вдохновителя и лидера группы «Сириус». Из докладной следовало, что его непристойное поведение на сцене, подражание буржуазным музыкальным провокаторам и исполнение песен, запрещенных на территории СССР, спровоцировало всплеск молодежного насилия в конкретный момент и в конкретном месте. Любители изобличать идейных врагов моментально пустили в ход стандартные обвинения. Было проведено несколько выездных комсомольских собраний на предприятиях, в школах района, а также в школе, в которой учился Сергей, где заклеймили позором его действия и его роль носителя вредоносной буржуазной культуры.

Его мать с трудом выдержала моральный прессинг. По какой-то непонятной причине ее лишили квартальной премии, на что отец разразился проклятиями в адрес всех живущих на этой планете живых и мертвых существ и впервые за долгие годы применил насилие – исхлестал сына ремнем, но вовремя остановился, не встретив с его стороны какого-либо сопротивления. Сергей на него нисколько не обиделся, понимая, что, вероятно, косвенно чем-то и обидел родителей, но вину признавать наотрез отказался, внутренне замкнулся. Мать убедила отца, что физическое наказание – не метод. Она для себя неожиданно решила, что лучше всего заставить сына писать фразу «я не прав», которую он машинально написал пятьсот раз. Он понял, что это помогает. После того, как тебе дадут подзатыльник, ты заорешь, и все. После этого можешь снова возвращаться к своим делам. А день, проведенный за выписыванием дурацкого предложения, запомнился надолго. Так делала их директор начальной школы, заставляя нерадивых учеников раз за разом переписывать слова, в которых они совершили грамматические ошибки. По своей сути, цель наказания – это дать понять, что сделано неправильно, хотя многие взрослые недостаточно тщательно подбирают наказание и в результате наносят ущерб своему авторитету.

Вся развернутая против него кампания была похожа на поучительную идеологическую истерию и могла принять серьезный оборот, но в какой-то момент все неожиданно спустили на тормозах и вопрос о нахождении комсомольца Воронцова в рядах ВЛКСМ спихнули в школу для решения в первичной комсомольской организации. Об этом только и мечтала Железная леди, которая давно лелеяла заполучить реванш в его деле.

Незадолго до этого Сергей и его друзья, которым уже исполнилось семнадцать лет, были приписаны к районному призывному участку военного комиссариата. Они прошли медицинскую комиссию, и им было выдано специальное приписное свидетельство. При объявлении приказа о призыве на действительную военную службу каждый призывник был обязан явиться точно в срок, указанный в приказе военного комиссара, на свой призывной участок.

Спустя время состоялось общешкольное комсомольское собрание, которое было приурочено ко дню рождения Ленина, накануне принятия в ряды ВЛКСМ новых его членов. Вера Ивановна все просчитала, преследуя своими действиями две цели. Она решила наказать виновного и предупредить новых кандидатов о мере ответственности перед организацией, в которую их решили принять. Сергея, словно преступника, выставили перед всеми участниками собрания и объявили заседание открытым.

Железная леди некоторое время с суровым видом прохаживалась по залу, обдумывая формулировки, потом резко взмахнула руками, быстро подошла к Сергею и строго спросила:

– Воронцов, расскажи-ка своим соратникам, как ты докатился до такой жизни. Как твоя расхлябанность, податливость, тяга к буржуазной культуре и идеологии вылились в чрезвычайное происшествие?

– Вера Ивановна, я не понимаю, что вы хотите от меня услышать? Как нормальный человек, выражаясь вашим стилем, я принадлежу к классу молодежи и поэтому люблю слушать музыку и читать книги, только те, которые мне нравятся. Скажу честно, но мне наплевать на идеологию, которая якобы есть в этих произведениях!

Он закончил, а она побагровела.

– Значит, ты признаешь, что сознательно распространял упадничество и чудовищную буржуазную культуру среди подростков? Я думаю, что все помнят лозунг американских ультра «Лучше быть мертвым, чем красным». Так вот музыка в интерпретации этого музыкантишки призывает к тому же. Это же вопят на концертах группы ее поклонники, доведенные музыкой до полного исступления. Фанатики жаждут одного – крови врагов. Нашей с вами крови!

Она закончила и удовлетворенно обвела взглядом притихших и подавленных участников собрания. Сергей онемел от бредового смысла ее страшных слов, но все молчали, подтверждая своим молчанием ее правоту. Он жалостливо посмотрел на комсорга их класса Риту Ванину, которая сидела рядом с классным руководителем, и увидел в ее глазах ту же фанатичную решимость, что и у Железной леди. Переведя взгляд на друзей, он не разглядел поддержки в их глазах. Они, съежившись от страха, уставились в деревянный пол.

В нем безумным огнем заполыхало ощущение страшной несправедливости, ярость удалось потушить только усилием воли, и, стараясь быть спокойным, Сергей произнес:

– По-моему, я еще сам подросток, и сделать из меня идейного врага у вас не получится. Могу копнуть еще глубже и предложить собравшейся здесь честной компании провести осмотр музыкальной коллекции у вас дома. Пусть все посмотрят, что слушаете вы и ваш сын, а еще нужно провести ваше психологическое обследование. Может, и вы «зомбированы» буржуазной музыкой и готовы отведать крови, но уже моей!

От такой неслыханной наглости тишина воцарилась, как на кладбище. Алексей Семенович, директор школы, от неловкости неожиданно заерзал на стуле, искоса поглядывая на комсомольцев, всем своим видом показывая свою беспомощность. Мозг Веры Ивановны отказывался воспринимать услышанные слова. Она понимала, что теряет инициативу и нужно немедленно передавать контроль над собранием секретарю комсомольской организации, но удержаться не смогла и отдалась на волю гнева:

– Да ты, подлец, еще хуже, чем я думала! Из таких людишек, как ты, и появляются в этом мире предатели, и на твоей дальнейшей карьере обязательно нужно ставить жирный крест…

Она выразительно взглянула на членов собрания, но Сергей не дал ей договорить, решительно прервав:

– Что бы вы ни говорили, виноватым себя не считаю и считать никогда не буду! Думаю, что все это мероприятие смахивает на суды во времена культа личности Сталина! Меня там не было, и что там происходило, я не знаю, да и вы сами ничего не можете сказать, но какие обвинения звучали в адрес подозреваемых людей, я наслышан! И как ломали их волю, наслышан, а раз вы хотите таким образом сделать из меня вражеского идеологического диверсанта, то сразу признаюсь, что я Марк Кригер, внедренный в советскую школу десять лет назад, и слушаю исключительно западногерманскую музыку. Далее я буду говорить только с консулом Федеративной Республики Германия и, естественно, просить о моем быстрейшем возвращении на родину.

Обычно несловоохотливый в школе, он шокировал присутствующих в зале своими кощунственными словами. Это было его решение, и обратного пути не было. Того, что произошло далее, не мог предвидеть никто. Все присутствующие в зале разбились на два лагеря, и это само по себе было невероятным событием. Обычно равнодушные ко всему комсомольцы безучастно дожидались конца собрания и расходились по домам, а сегодня их прорвало, словно плотину в весенний паводок.

Настроение у Сергея значительно улучшилось, и на все вопросы, которые задавали ему, он отвечал исключительно на немецком языке, чем привел в неописуемый восторг своих одноклассников.

Вера Ивановна не зря носила прозвище Железная леди. Быстро подавив хаотичные дебаты, она жестко навела порядок и сказала:

– Для меня вопрос решен! Этого клоуна больше ни о чем спрашивать не будем, а я ставлю вопрос об исключении его из рядов ВЛКСМ, руководствуясь правилами, изложенными в седьмом пункте первой главы устава!

Сергей и здесь не дал ей взять верх. Он чувствовал, что нужно хоть сейчас обязательно промолчать, но не смог из-за упрямства.

Он провернулся к столу, за которым сидели члены комиссии, достал из кармана пиджака комсомольский билет и презрительно швырнул его в их сторону, метко попав в центр стола.

– Если вам нужна эта картонка, то я дарю ее вам навсегда, а апелляцию подавать не буду, – сказал он устало уже на русском языке и, не обращая больше ни на кого внимания, вышел из зала.

Домой он вернулся поздно. Родителей не было, а Ира, необычно спокойная, сидела и смотрела телевизор.

– Сережка, что случилось? – не поворачивая головы, спросила она слегка дрожащим голосом.

– Да ничего страшного, Ируль, – ответил он, подошел к сестре и взглянул на нее.

Она повернула голову, но от него не укрылось то, что она плачет. Только сейчас он заметил, что в руках она сжимает красную книжечку Устава ВЛКСМ. Ему стало пронзительно жалко ее.

– Что у тебя-то произошло? – инстинктивно спросил он, но уже сам догадался о причине ее слез.

– А ты не понимаешь? – задыхаясь, закричала она. – Я так долго ждала момента, когда меня примут в комсомол, а ты сегодня все перечеркнул. Меня теперь обязательно не примут!

Сергей подсел к сестре, обнял ее и крепко прижал к себе.

– Дуреха, при чем здесь ты! Мои проблемы – это мои проблемы и тебя ну никак не коснутся!

– Правда?

– Конечно! Но ты сегодня в ответе за меня! Значит, должна быть на высоте и знать наизусть права и обязанности члена ВЛКСМ!

– Но у меня не получается.

Сергей осторожно взял устав из ее рук и, открыв на седьмой странице, сказал:

– Учим все эти пункты! Моя сестра не должна упасть лицом в грязь!

Ира улыбнулась, и следующие два часа они штудировали устав, заучивая наизусть пункт за пунктом.

– Сережа, ты такой умный, а комсомольский билет выкинул.

– Иришка, понимаешь, не в нем дело. Главное – вот здесь, – он выразительно ткнул рукой в область сердца и продолжил: – Хотя у нас в стране он приравнен к священной реликвии и ему придают особое, почти ритуальное значение, но я считаю, что это неверно. Из-за него пострадало столько людей, и людей, верных делу Ленина, а есть просто носители этого билета, свято его берегущие, карающие всякого, кто на него покусится, но не верующие ни в какие идеалы. Вот от чего становится страшно. Ну а если Родина позовет, я и без него встану на ее защиту.

Ира сильнее прижалась к брату и горячо прошептала:

– Спасибо, а я было поверила, что ты сознательно расстался с комсомолом.

– Не верь буквально всему, что плетут в коридорах и классах школы. Всегда анализируй услышанное и сопоставляй со своими мыслями и своим мировоззрением.

– Понятно. Сережка, я принесла твой дневник. Твой классный руководитель передала. Там все написано, и родителей вызывают. Наши девчонки говорят, что за такое тебя могут исключить из школы. А?

– Не переживай. Я думаю, не посмеют из-за того, что осталось всего два месяца до окончания школы, а вот завалить на выпускных экзаменах – это они могут запросто. А дневник отдай маме.

– Понятно. И что ты теперь будешь делать?

– Да все как всегда. Занятия пропускать завяжу и буду усиленно готовиться к экзаменам.

– Жалко, что ты теперь играть в клубе не будешь!

– Да брось ты, не в этом счастье! Если сказать честно, мне этих дебоширов развлекать надоело.

Ира засмеялась, вскочила и сделала телевизор громче. Начиналась самая необычная программа центрального телевидения «Веселые ребята». Организаторы программы, учитывая царившую в стране моду на эстрадных исполнителей, старались вовсю – снимали не только выступления в оригинальных интерьерах, но и применяли доступные видеоэффекты. Это новшество сразу понравилось друзьям Сергея, и они всегда с нетерпением ожидали новых выпусков этой программы.

В последнее время они с сестрой частенько ругались насчет просмотра той или иной программы, которые пересекались по времени. Совсем недавно, как назло, стала вещать Вторая всесоюзная программа. Часть ее вещания было занято повторами Первой программы, но случалось, что футбол шел одновременно с фильмом, а концерт с мультиком, да еще транслировалось ленинградское телевидение. Конечно, возникали споры, что смотреть, и мать еле-еле утихомиривала детей. Семьи, у которых была такая возможность, обзаводились вторым телевизором, но их семейство такой возможности не имело, да Ира с Сергеем на этот счет не особо и переживали.

15

С утра в школе звучали песенки из детства. Все сценарии последнего звонка похожи друг на друга как две капли воды, но в каждом есть своя изюминка, а это уже зависит от школьной традиции. Для выпускников, которые один раз в жизни переживают нечто подобное, последний звонок единственный и неповторимый в своем роде. Не по-праздничному строгие, сосредоточенные шли одноклассники Сергея. Последний звонок проводили в спортзале, потому что вместить такое количество гостей больше было негде. Виновники торжества – выпускники двух десятых классов – были при полном параде. Традиции этого праздника диктуют свои правила, и их школьники на протяжении десятилетий и придерживаются. Юноши надели строгие темные костюмы с галстуками, а девушки парадную форму – белый верх, темный низ, хорошие туфли, прически по последней моде и огромные белые банты. Теперь они стали совсем взрослыми. Осталось сдать экзамены, а после этого прощальный бал и наконец-то самостоятельная жизнь. Первоклашки с завистью смотрели на десятиклассников. Им еще только предстоит долгая и трудная дорога к этому дню, но они уже осознают, насколько изменились старшеклассники.

Все это промелькнуло, как сон, и как-то слишком обыденно и буднично. Так считал Сергей.

Праздника не получилось.

Вероятнее всего, виной было его настроение. Последний месяц перед экзаменами он вплотную занялся учебой, не пропустив, к изумлению учителей, ни одного урока. После похода матери в школу ему сильно влетело. Он давно не видел мать такой разъяренной. Отец выразил солидарность с сыном и остался в стороне, не поддержал ее страстных упреков в его адрес. Впрочем, ее ярость быстро угасла, когда мать обнаружила, что сын сильно изменился, стал податливым. Она была искренне удивлена произошедшими с ним переменами. Он в ответ на ее вопросительные взгляды только пожимал плечами и полностью уходил в себя, посвятив учебе все свободное время. С недавних пор он практически перестал встречаться с друзьями. Даже участвовать в традиционном праздновании майского праздника Победы наотрез отказался.

Учителя и одноклассники относились к нему по-прежнему, словно ничего и не происходило, однако чуть уловимая нотка недоверия ощущалась. Внутренний голос без конца напоминал ему об этом, но он старался не обращать внимания. Школа ему надоела настолько, что его буквально выворачивало. Он давно плюнул на школьную жизнь и делал все автоматически, не участвуя в жизни класса и держась невозмутимо.

В Доме культуры он не появился ни разу после произошедшего инцидента, хотя Валентина Васильевна через друзей передавала, что обязательно хочет его увидеть.

Только Оле он постарался корректно излить душу, написав ей несколько объемных писем, в которых все описал подробно и без утайки. Она нисколько его не осудила, наоборот, постаралась морально поддержать, ответила весело. Она упрекнула его только в одном: что он представился немецким агентом. Оля убеждала его, что в нашей стране так шутить нельзя. Неожиданно она напомнила ему о его изумительных сочинениях. Сергей сразу вспомнил, как несколько лет назад они писали сочинение на свободную тему, а он, впечатленный просмотром японского фильма-катастрофы «Легенда о динозавре», написал огромный отзыв-рецензию, который своей глубиной поразил учительницу и учеников. Это его произведение учительница прочитала перед всем классом. Тогда ему повезло, он заболел и не присутствовал на этом мероприятии, а так просто умер бы от стыда. Оля еще раз написала, что устроились они хорошо, но ей не понравилось то, что к русским здесь относятся настороженно. В некоторых апилинках, отдаленных аналогах сельсовета, и вовсе враждебно, нарочито стараясь говорить в присутствии русскоязычного населения только на литовском языке.

По завершении последнего звонка его одноклассники решили организовать совместные посиделки в кафетерии, но он равнодушно отказался, сославшись на то, что его мучает зубная боль. Те обиделись на его отказ, вспоминая, что раньше он всегда был душой компании, но промолчали. Друзья не поддержали его, а в их глазах сквозило молчаливое осуждение. Только Рита Ванина не удержалась и, полыхая гневом, подбежала к нему и сказала:

– Ну что, Воронцов, совсем от коллектива отрываешься или тебе обида не дает покоя?

Сергей удивленно посмотрел на нее и ответил, демонстрируя интонацией полное безразличие:

– Мне все равно.

Она еще больше вспыхнула и неожиданно для себя сказала то, что никогда и не думала говорить:

– Знаешь, но я нисколько не жалею, что на комсомольском собрании я выступила против тебя! Тогда я еще сомневалась, но теперь уверена, что ты самый ненадежный человек в нашем классе, и тебе никогда бы не доверилась!

– Рита, – неожиданно тихо заметил он, – никогда не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. В жизни бывает всякое, твоя святая убежденность может тебя обмануть, и ты внезапно совершенно потеряешься оттого, что враг окажется другом, а друг – врагом.

Она смутилась и покраснела. Чувство гнева неожиданно уступило место легкости. Словно ощутив перемены в ее настроении, он нежно взял ее за руку и продолжил:

– Я нисколько не обижаюсь ни на тебя, ни на одноклассников. Я сам выбрал свой путь, и никто не помешает мне свернуть с него. Ты даже не представляешь, как мне сейчас тяжело, но ты извини меня, если словами и поступками я нечаянно тебя оскорбил. Я всегда знал, что ты удивительный и хороший человек, только прячешь свое прекрасное «я». Прячешь ото всех, и я не знаю тому причины.

Она онемела, хотела крикнуть, чтобы он не смел так с ней разговаривать, воздействовать на нее словами, голосом, буквально завораживать, но не смогла. Слова предательски застряли в горле, а руки нервно задрожали. К своему ужасу, она поняла, что хочет крепко прижаться к нему, и испугалась еще сильнее. Это желание появилось впервые, и объяснений этому она не находила.

Пауза начала затягиваться.

Словно почувствовав ее состояние, он отпустил руку, резко развернулся и, не прощаясь, быстро ушел.

Она нервно сорвала с головы большой белый бант и тихо заплакала.

К ней подбежала подруга Люда и зашептала на ухо, косясь в сторону одноклассников:

– Он что, тебя обидел?

Рита машинально отрицательно качнула головой, думая только о том, что с ней произошло. Только сейчас до ее сознания дошло, что это наваждение не что иное, как любовь. В любовь с первого взгляда она не верила. Она считала, что любовь вырастает в людях. И прежде, чем стать возлюбленными, надо стать друзьями. Ведь самое главное в отношениях – это когда влюбленным нравится быть в компании друг друга. Вероятно, это произошло и с ней, но только не с ним, и даже друзьями им не быть никогда, но его непокорность, бунтарство и сумасшедшая непредсказуемость завораживали.

Выпускные экзамены он сдал блестяще, что искренне удивило учителей. Последним завершающим экзаменом был экзамен по истории. Вера Ивановна, кроме вытянутого Сергеем билета, засыпала его кучей дополнительных вопросов, которые даже членов экзаменационной комиссии поставили в тупик. Но он без особых раздумий давал ответы на каждый из них. Пусть ответы были не совсем точные, но они выражали его точку зрения и видение данного исторического события. Это поразило даже непробиваемую Железную леди. Страшно нервничая, она хотела задать еще один вопрос, но была остановлена Ириной Владимировной.