Текст книги "Маска из другого мира. За занавесом"

Автор книги: Сергей Савинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Сергей Савинов, Антон Емельянов
Маска из другого мира. За занавесом

Пролог

Виктория Оболенская, где-то по ту сторону портала

Нас выбросило километров за пять вглубь территории хутхэнов, за линию, которую мы раньше никогда не пересекали. Но все просто сделали вид, что ничего страшного не случилось. Эти идиоты, что сейчас радостно хохотали и трясли своими клинками, похоже, давно не сражались на грани и разучились уважать смерть. Наш носатый вожак так и вовсе обрадовался, заявив, что теперь мы точно соберем богатую добычу. Дважды идиот. Тут же за километры разит ловушкой, но он лишь все глубже и глубже сует туда свою голову!

К счастью, мне плевать. Что бы ни случилось, я-то выживу… Не знаю почему, но даже в самых жестоких схватках до этого хутхэны никогда меня трогали. Даже три года назад, когда стая ходулистов вытоптала всю труппу Барнаульского театра, меня они просто обошли. А сегодня, мне почему-то кажется, все закончится не менее кроваво. Не знаю почему, но я просто уверена, что мы на кого-то нарвемся… Едва я так подумала, как началось все это. Сперва захлопнулся портал, отрезав нам путь к отступлению, а затем появились хозяева этого мира. Причем так неожиданно, как будто они сидели в засаде, поджидая именно нас. Но разве так бывает? Слишком круто даже для средних хутхэнов, которые далеко не так глупы, как думают о них многие беспечные маски.

Однако факт остается фактом – они появились неожиданно и с разных сторон, не дав нам возможности перегруппироваться и принять их на копья со щитами. Как будто уже видели подобную тактику – и не просто видели, но сделали выводы и придумали свой стиль боя. Монстры, похожие на гигантских ежей или дикобразов, действовали слаженно, будто актеры на сцене после сотни репетиций и еще сотни отыгранных спектаклей. Такое чувство, что каждый из них знал свое место и не лез вперед остальных. Лично я ни разу такого не видела за все мои десятки рейдов… Обычно хутхэны впадали в ярость, бились о щиты, обжигались и теряли самообладание, облегчая копейщикам задачу убить их. А эти…

«Дикобразы» методично отстреливали мгновенно потерявших самообладание идиотов, по недоразумению ставших моими коллегами. Носатый кричал, чтобы те держали строй, и они честно пытались это сделать, хотя в глазах тех, кто рядом, я чувствовала явный страх. Они бы уже давно бежали, подставляя свои мягкие спины под иглы монстров, я читала это в каждом их движении. Но маска Капитана пока заставляла их держаться. Наверно, впервые привычка носатого бить по мозгам своих принесла настоящую пользу. Благодаря этому слабаки еще держатся. А я… Я держусь сама по себе, на меня такие приемы не работают. Да и не нужна мне заемная храбрость! Я ведь только играю роль той, что сейчас сражается за свою жизнь… Так было всегда.

Так было и сейчас – пока все остальные пытались держать строй, бесполезный против хутхэнов-стрелков, и умирали один за другим, я делала вид, что тоже боюсь смерти, что сражаюсь из последних сил… Но на самом-то деле я могла просто выйти перед всеми на открытое пространство и потянуться, словно после глубокого сна. Я ведь когда-то даже проверяла свое везение, которое никак не могла объяснить. И заканчивалось это всегда одинаково – хутхэны максимум сбивали меня с ног, не причинив никакого вреда. Даже если я все же получала от демонов раны, они были незначительными и случайными. Такая загадочная живучесть помогала мне и в этом бою, и со стороны могло даже показаться, что я неплохой воин… Вот только как могло быть иначе, если, изредка переходя в атаку, я по факту просто избивала безоружных… Хутхэны ведь не трогали меня, даже когда я наносила удары по ним. Лишь огрызались да максимум отталкивали в сторону, и то, как мне казалось, случайно.

Я уже было приготовилась в очередной раз остаться единственной выжившей, когда с горы внезапно побежали «академики» во главе со своим Ивановым. Похоже, не одних нас сегодня порталы решили вывести на прогулку в опасный район… Пятеро новых участников этой безумной схватки мчались будто смертники – выбросив все свои автоматы и даже щиты с копьями, причем молча. А потом атаковали хутхэнов своим профильным оружием. Для демонов это стало самой настоящей неожиданностью, так как они сосредоточили внимание на наших… Еле смогла выговорить это слово, даже в собственных мыслях. В общем, своей бешеной безмолвной атакой «академики» помогли склонить чашу весов в пользу масок. А хутхэны оказались зажатыми с разных сторон, и теперь уже люди диктовали свои условия боя. Впрочем, я, как обычно, лишь старательно изображала одержимость битвой. Подумав, я даже добавила себе крови – для этого пришлось врезать кулаком по одному из дикобразов, когда мы дорвались до них в ближнем бою. Руку рассекло, я добавила пару пятен на лицо – думаю, теперь никто не сможет меня выделить в общей толпе. А то лишнее внимание мне совсем ни к чему…

А теперь, закончив с прикрытием, можно и понаблюдать за нашими помощниками. Не то чтобы мне были интересны их успехи, но, по крайней мере, это было точно интереснее, чем обычно. Итак, кто тут у нас есть?..

Первым на глаза мне попался бывший коллега по Ярославлю – кажется, Даниил или Денис Байкалов, точно не помню имя. Ничего особенного, мы уже ходили с ним в рейд пару раз, и он нигде не ловил звезд с неба. Так и здесь. А вот девица с чернявым красавчиком дерутся неплохо! У каждого в руке что-то вроде шпаги или рапиры, если честно, до сих пор в них не разбираюсь, не вижу разницы… Ага, у них явно есть что-то вроде своего стиля боя. Выжидают момент и бьют в слабые места – во всяком случае предположительно слабые с учетом неизвестного типа хутхэнов. Вот девица явно примерилась и вонзила клинок чуть пониже виска одного из монстров, еще и провернула острие, причиняя демону сильную боль. Тот аж задергался будто в конвульсиях, а потом его прикончил наш рыжий. Надо признать, этот хриплый умеет драться своей шипастой дубинкой. Но сейчас мне интересен не он…

Иванов, этот странноватый режиссер из академического, похожий на революционера, рубил хутхэнов каким-то витиеватого вида клинком. Явно сильная маска, если и уступает нашему носатому, то ненамного. А вот и еще один член этой труппы, тот самый, что позвал меня на свидание – Миша. Он, признаться, меня удивил. Сказал тогда, что всего несколько дней как обрел маску, а уже бьется наравне с остальными. Порой хаотично, временами путается и промахивается, но не отступает. И даже – ничего себе! – умеет выхватывать правильные моменты, как в случае с помощью нашему рыжему. Опять он, кстати… И куда он все лезет в поле моего зрения? Специально, что ли? Недаром пытался прохрипеть мне пару затасканных комплиментов при знакомстве. Впрочем, я привыкла к избыточному вниманию со стороны мужчин. Даже маска Моретты не пригодилась бы, будь я ее обладательницей.

Впрочем, я отвлеклась. Новичок Миша по-прежнему сосредоточенно бьет хутхэнов своей металлической палкой – и кто ему, интересно, это оружие посоветовал? Видно, что уже почти выдохся, но не сдается. И, похоже, смотрит на меня, надо бы поменьше привлекать его внимание. Даже если мне только кажется, будто оно есть сейчас. И почему этого парня стало так много в моей жизни? Как мужчина, он точно не в моем вкусе. Хлипенький, да и лицо глуповатое. Идеальный слабак, как мне показалось при первой встрече, чтобы подавить его и сделать моим мальчиком на побегушках. Такие люди всегда есть: готовы положить к твоим ногам горы и не требовать ничего взамен… Помню тот вечер: я выбрала жертву, подошла к нему, и только тогда неожиданно поняла, что уже видела его. Во сне…

Дважды он являлся мне в том самом кошмаре с кожаным сундуком. Но если в первый раз я разглядела его смутно, и он сам точно меня не увидел, смотря куда-то в пустоту, то во второй… Второй сон был еще хуже первого. Тогда я все так же пыталась выбраться, ко мне подходили тени – я видела только их силуэты, они держались вдали – они смотрели на меня, кривились, все их тела выражали отвращение, а потом они уходили. И так мимо прошли десятки, сотни незнакомцев, пока не появился он… Он тоже долго смотрел, о чем-то думал. Но в итоге не ушел, а наоборот, сделал шаг вперед и протянул руку. Тогда-то я его и запомнила. Волосы, глаза, слегка приподнятые уголки губ, словно он все время улыбается…

Он помог мне выбраться, и дальше все было, как в тумане. То ли я сразу проснулась, то ли перед глазами пролетели еще какие-то сцены. Как будто куда-то бежала, догоняла тех, кто бросил меня, и… Рвала, рвала их на части одного за другим! Будто дикий зверь. Или хутхэн… Впрочем, такое себе сравнение, не очень приятное.

Помню, я тогда проснулась, громко крича и в липком холодном поту. Меня трясло, будто голышом на морозе, а перед глазами еще некоторое время мелькали обрывки приснившегося кошмара. Вот только он был настолько ярким и реалистичным, что я встала, наспех оделась и взяла такси до первого попавшегося круглосуточного кафе. Просто чтобы отвлечься и прийти в себя.

Я встрепенулась, отгоняя от себя неприятные воспоминания. Мы по-прежнему сражались с хутхэнами, но, кажется, уже побеждали. И тут один из монстров вырвался из окружения, выстрелив напоследок.

– Доктор! – мне было плевать на дочку носатого, которую поразил перед смертью демон.

Но надо отыгрывать свою роль до конца. И понять, наконец, что со мной происходит.

Глава 1. Потери

Михаил Хвостовский

Темненькая из ТЮЗа – та, что пониже ростом – вскрикнула и упала, сраженная иглой хутхэна прямо в горло. Тварь перед смертью все же успела выстрелить, и теперь девушка находилась на грани жизни и смерти. Впрочем, с учетом размера иглы и места ранения скорее второе…

– Доктор! – высоким голосом крикнула Вика, но парень с длинными волосами, завязанными на манер конского хвоста, уже был рядом.

Значит, у Гонгадзе действительно есть в подчинении маска Доктора, и здесь он отнюдь не блефовал. Толстяк припал на колени перед теряющей сознание девушкой, покрутил головой, уткнулся взглядом в меня и крикнул, чтобы я подошел и помог. Все хутхэны лежали без движения, отбиваться стало не от кого, и я легко подскочил к раненой.

– Держи ее вот так! – чем-то тюзовский толстяк напоминал нашего Дена, даже борода имелась в наличии, только сам он был чуть покрупнее, а еще тот самый хвост длинных волос разительно выделял его среди остальных мужчин.

Я просунул руку под голову хрипящей девушки и бережно приподнял ее, мельком глянув на Викторию – моя знакомая была явно не в лучшей форме, но серьезных ран точно нет, только пара царапин. Не обращая внимания на кровоподтеки, она смотрела на раненую, прижав ладони ко рту, а в глазах стояли крупные слезы. Возможно, они дружили, а тут еще и откат после боя, вот и и не сдержалась… Да что она, я тоже не мог отвести взгляд от темноволосой актрисы, а по коже бежали ледяные волны мурашек. Я не врач, но рана в шее выглядела смертельно, из нее обильно текла кровь, пачкая одежду. Доктор из ТЮЗа, достал из своей набедренной сумки длинный тонкий тюбик, выдавил из него остро пахнущую какими-то травами пасту и теперь обильно смазывал ею края раны.

– Есть шансы? – спросил я, но толстяк с хвостиком только молча посмотрел на меня взглядом, полным укоризны. Мол, нашел время лезть под руку!

Паста зашипела, вступив в реакцию с кровью – видимо, это был какой-то коагулянт. Помню, мой приятель-хирург о таких рассказывал, только толку-то сейчас от таких моих знаний… А вот волосатый Доктор, немного замедлив кровотечение, продолжил бороться за жизнь темненькой. Он вновь полез в сумку, достал бинт, какие-то склянки, баночки, железные коробки, разложил все в траве и, надев перчатки, резко вытащил иглу из горла раненой девушки. Та всхлипнула, дернувшись в моих руках, и затихла, а тюзовец деловито и сосредоточенно принялся обрабатывать рану. Не очень это, если честно, похоже на традиционную медицину – тут даже моих профанских представлений хватает – но и усиливающие эффекты масок тоже, вообще-то, не от мира сего. Так что и лечение ран у выходцев из параллельной реальности точно должно отличаться от обычного, земного. Главное, чтобы эта разница не сказалась на эффективности… После этого я задумался о том, справился бы на месте доктора-маски обычный врач. Естественно, не в приемном покое, где под рукой есть любое оборудование, а вот так в полях, с одним лишь фельдшерским чемоданчиком…

Сгрудившиеся вокруг нас коллеги тихонько переговаривались, то и дело указывая пальцами на раненую, и тут же осекали сами себя. Да уж, не слишком-то это вежливо – тыкать в истекающую кровью подругу. С другой стороны, нужно отметить, что наш Костик и парни из ТЮЗа периодически оглядывали окрестности – это место все еще дышало опасностью, и расслабляться было бы самонадеянной глупостью.

Я задумался, продолжая наблюдать за манипуляциями Доктора: а как он работает во время боя? Я, конечно, не обращал особо внимания на других, пока мы крошили хутхэнов, но парень с хвостиком держался точно не в передних рядах. Потом он отбросил свой щит, когда драться пришлось уже всем и сразу, но тот был почти целым в отличие от щитов других. Значит, Доктора все это время берегли, чтобы после сражения он спас кому-то жизнь. И вот, собственно, его час настал. Интересно, он сможет потом поставить на ноги еще тех четверых? Или они уже безнадежно мертвы, настолько, что даже выходящая за рамки привычного медицина иного мира им не поможет?

Из размышлений меня вырвало витиеватое ругательство парня с хвостиком. А потом я почувствовал, что вес тела, которое я держал в руках, изменился… Как будто бы девушка все это время как-то сама держалась, облегчая мне задачу, а теперь вдруг расслабилась. И тут я понял, что произошло.

Полненькая из ТЮЗа все-таки умерла. Окончательно и бесповоротно. Несмотря на все старания Доктора, который протянул руку и легким движением прикрыл ей веки.

– Положи ее, – тихо сказал Гонгадзе.

Он подошел поближе, теперь уже в своем обычном образе, и смотрел на меня поверх очков. Рядом встал Артемий Викторович и похлопал Автандила по плечу. Тот обернулся на нашего режиссера и едва заметно кивнул. Я аккуратно положил мертвое тело на землю и поднялся на ноги, забыв даже отряхнуть колени. Вернее, не забыл – в такой ситуации мне почему-то казалось это кощунственным. Хотя при этом я понимал, что никто бы меня сейчас не осудил.

– Это Тамара Гонгадзе, – в этот момент шепнула мне на ухо Вика, неслышно подобравшаяся ко мне сбоку, и я сразу все понял.

Режиссер ТЮЗа потерял сейчас, возможно, самого близкого человека – собственную дочь. Но держался он как настоящий кремень, ни словом, ни жестом, ни малейшим движением не выдав своего горя. А что при этом творилось в его душе – можно только догадываться. И еще вдруг на меня внезапно навалилось осознание того, что произошло. Видимо, все это время я действовал, чувствовал и решал на одном лишь адреналине, а теперь мозг заработал в прежнем режиме. Я вновь стал обычным человеком, Мишкой Хвостовским из Твери, который никогда прежде не видел сразу столько мертвых людей. Да и сам процесс умирания, когда человек уходит на твоих глазах, я увидел впервые. И тогда меня затрясло. Глаза застил туман, ноги подкосились, и я почувствовал, как к горлу подступил ком.

Судя по всему, смерть дочери Капитана стала той точкой кипения, которая затронула и всех остальных. Ден громко и как-то обреченно матерился, остальные кто сел на корточки, закрыв лицо руками, кто слонялся из стороны в сторону, потерянно глядя в пустоту. Наша Элечка беззвучно плакала, глотая слезы, лицо Костика потемнело, а лоб прочертили глубокие морщины. Лишь несколько человек отреагировали более спокойно – но не потому, что им было все равно. Просто обладали большей выдержкой. Тот же Гонгадзе, который потерял дочь, но оставался командиром, Артемий Викторович и Доктор, который сосредоточенно обходил лежащие тела и внимательно осматривал каждое. Впрочем, еще мне показалось, что Вика была слишком уж безучастной для девушки. Словно она отыграла роль, а теперь вышла за кулисы, и теперь юная Джульетта ищет сигареты покрепче, чтобы избавиться от послевкусия подбалконных серенад… Вон – что наша Эля, что вторая темненькая из ТЮЗа не могут сдержать слез, а эта, немного всплакнув, теперь всего лишь стоит с застывшим лицом. С другой стороны, а что я знаю о глубине ее переживаний? И много ли мне вообще известно о том, как правильно реагировать на смерти и связанный с ними стресс?

– Тела нужно затащить в лабораторию, а кровь засыпать песком и землей, чтобы не привлекать хищников и других хутхэнов, – раздался тем временем голос Артемия Викторовича. – Нам здесь еще оставаться сутки до повторов спектаклей, поэтому надо сделать все, чтобы эта наша победа не стала причиной будущего поражения.

– Тогда и хутхэнов тоже оттаскивать? – спросил Дэн.

– Нет, – покачал головой Иванов. – Их просто присыпьте. На одну ночь этого хватит.

– Так, может… – Денис с сомнением посмотрел на труп одного из тюзовцев, а потом явно собрался предложить и их просто прикопать.

– Нет! – сходу оборвал его Артемий Викторович. – Пока у нас есть возможность забрать с собой тела наших товарищей, мы должны сделать все, чтобы никого тут не оставить. Пусть каждый, кто отправился в этот мир, знает, что его не бросят ни при жизни, ни даже после смерти…

Он прервался, почему-то, как мне показалось, сделав над собой усилие, и Гонгадзе молча кивнул. Наверное, дело было в загадочном прошлом нашего режиссера. Кто знает, сколько раз он уже смотрел на трупы недавних друзей, теперь вот так вот поломанными куклами лежащие у его ног.

– Все, кто ранен, подходите к Доктору, он вас осмотрит и обработает раны, – добавил между тем Гонгадзе, кивая на длинноволосого. – Остальные – распределяйтесь. Мы с Артемием понимаем, что все устали, все в шоке, но нужно действовать быстро. Потом сможем отдохнуть.

Это было логично. Для начала нужно максимально подготовиться к глухой обороне, в которой мы явно пробудем до завтрашнего вечера. А уже потом, выставив обязательный дозор, перейти к зализыванию ран и обсуждению произошедшего. Здесь Гонгадзе с нашим Ивановым однозначно солидарны, как, впрочем, и я с ними обоими.

Мы быстро распределились с парнями из ТЮЗа, чтобы побыстрее спрятать все трупы, я оказался в паре с Деном, и мы, не забыв предварительно отменить преобразование нашего оружия, подошли к телу парня в черной рубашке, светловолосого и совсем еще молодого. Это был Петя Малинин, один из лучших актеров тверского ТЮЗа. И, как теперь выяснилось, обладатель маски. К сожалению, ушедший из обоих известных мне миров.

Быстро глянув по сторонам, я увидел, что Костик понес труп Тамары Гонгадзе в паре с рыжим из ТЮЗа. Доктор осматривал раненого «викинга», как я прозвал актера с двойным топором, а Фрителлино взял на себя работу по засыпке пролитой крови. Ему помогали вторая темненькая из ТЮЗа, Вика и наша Элечка. Артемий Викторович потрепал меня по плечу, я вздохнул и взял Петю за ноги. Денис схватился за его безвольные руки, мы попробовали поднять парня, но мертвый человек, как выяснилось, был по ощущениям значительно тяжелее живого. Словно бы что-то мешало нам, заставляя сомневаться в том, что его больше нет. Даже через брюки я чувствовал еще не остывшую кожу, а потом под пальцами проступило что-то липкое, и я едва сдержал рвотный порыв.

– А ну стойте! – лязгнул в тишине голос Гонгадзе, и он подошел ближе.

– В чем дело? – пока я оторопело оценивал возвращение тюзовского режиссера к обычному поведению, Ден возмутился. – Мы же вам помогаем!

– Я еще не снял с него маску, гробовщики! – процедил сквозь зубы Гонгадзе и резким шагом приблизился к нам.

Он наклонился, протянул руку к лицу Пети и легко подцепил с него тонкую частичку образа. Это получилось у него так непринужденно, что я сразу вспомнил собственные попытки избавиться от маски в свой первый день. Получается, если кого-то из нас убить, образ слетает будто осенний лист? После этой мысли я даже на грубость Гонгадзе не обратил особого внимания. Хотя это слово «гробовщики», брошенное нам с Деном, прозвучало будто пощечина! Мы ведь вправду помогаем, а попросить дать снять маску можно было и повежливее!

– Я вам не рассказывал, – Артемий Викторович встал рядом, едва злой Гонгадзе отошел от нас, что-то бурча под нос. – Моя вина, не думал, что мы столкнемся с этим так быстро… Когда обладатель маски погибает, его лик очень легко снять. И как бы это ни звучало кощунственно, он поможет новому обладателю усилиться. Мертвому маска ни к чему, а вот его живому коллеге она пригодится.

Я молча кивнул, все еще держа ноги погибшего Пети и стараясь не обращать внимание на испачкавшую мои руки кровь. Все правильно – мертвым оружие ни к чему, оно потребуется живым, чтобы отомстить.

– Не держи зла на моих, Автандил, – Иванов повернулся к Гонгадзе, буравящему нас пристальным взглядом. – У всех сейчас тяжело на душе, и ваши потери – это и наши потери тоже.

На мой взгляд, Артемию Викторовичу не стоило реагировать столь мягко на оскорбление своих людей. Нет, конечно, не в драку лезть следует, но спускать такое точно нельзя! Видимо, весь мой гнев отразился у меня на лице, так как лицо Гонгадзе разгладилось, и он кивнул Иванову, а потом и нам.

– Я действительно несколько погорячился, – сказал он. – Спасибо за помощь.

Он развернулся и пошел прочь. А я понял, что даже такое вымученное извинение для такого, как Гонгадзе, было настоящим подвигом. Я мысленно махнул рукой, и мы наконец-то погрузили труп Пети Малинина на импровизированные носилки из ростового щита, чтобы оттащить его в желто-белое здание.

Артемий Викторович же отошел от нас к трупу другого тюзовца, через пару секунд к нему присоединился Гонгадзе, снял с погибшего маску, и они вместе понесли еще одного ушедшего навсегда в темный провал входа в лабораторию. И это, надо сказать, отозвалось в моей душе одобрением – оба режиссера не стали играть белоручек, предоставив черную работу рядовым маскам, и сами взялись за дело. Мрачное, но необходимое дело…

Мы шли чуть впереди. Ден шагал первым, пыхтя и сдавленно крякая, мы периодически спотыкались, пару раз чуть было не уронили тело, и я чувствовал себя невероятно мерзко. Наверное, когда ты впервые сталкиваешься со смертью, всегда так. Тебе кажется, будто ничего уже не будет прежним, твоя жизнь разделилась на «до» и «после», а на душе лежит огромный булыжник, что мешает вдохнуть…

Мы занесли труп Пети Малинина в темное прохладное помещение. Уличный свет почти не проникал туда, видны были только черные закопченные стены и еще более черные провалы внутренних переходов. На полу лежали битые кирпичи – как будто в заброшенную воинскую казарму на Земле заглянули, а не в здание на другой планете или в ином измерении.

– Ты и твои ребята пришли на помощь, – заговорил Автандил Зурабович, когда мы вчетвером, пропустив внутрь еще одну печальную процессию, вышли обратно на свет божий. Правда, обращался он не к нам, а к Артемию Викторовичу. – Можете забрать все частички масок, что обнаружатся в трупах этих животных.

– Спасибо, Капитан, – почтительно кивнул наш режиссер. – Еще раз хочу сказать, что сочувствую твоим утратам.

Гонгадзе прикрыл глаза и слегка качнул головой. Парни из ТЮЗа как раз заносили в здание труп его дочери, он жестом попросил их остановиться и, подойдя, склонился над ней. Наверное, с минуту он просто стоял и смотрел на мертвую Тамару, а потом просто махнул рукой, приказывая парням заносить тело в лабораторию.

Я вздохнул про себя – всех мертвецов уже разместили внутри, и нам с Деном теперь не нужно было заново испытывать связанные с их переноской эмоции. Я, конечно, не знаю, как к этому в глубине души относится бородач, но лично мне таскать еще теплых людей, из которых всего несколько минут назад вышли души, было невыносимо.

– Эля, – Иванов подозвал нашу звездочку. – Можно обыскивать трупы хутхэнов, мы с Автандилом Зурабовичем все решили.

Он не сказал ей, что Гонгадзе в качестве благодарности дал нам возможность забрать всю добычу, но наша Беатриче, судя по всему, поняла это без слов. Видимо, на подобные ситуации тоже существовал некий алгоритм, о котором пока знали только опытные члены нашей труппы.

– Смотри, – Ден привычно пихнул меня в бок локтем, но, стоит отметить, уже не так ощутимо, как раньше.

Я проследил за его взглядом и понял, о чем он. Мне и самому было интересно посмотреть, как из мертвых хутхэнов извлекается добыча. И надо отметить, что процесс был одновременно завораживающим и неприятным – по понятным причинам. Раньше мне довелось увидеть всего одного мертвого хутхэна – того самого, который прорвался на Землю через случайно открытый мною портал. И то мне тогда было совсем не до его потрошения! Теперь же я смотрел за происходящим во все глаза… Кто знает, как скоро мне самому придется заниматься чем-то подобным.