Текст книги "Знак ведьмы"

Автор книги: Сергей Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Раздался голос Семена:

– Не стреляйте! У нас начальник лагеря Метелкин! Если вы не прекратите огонь, мы его застрелим!

– Сдавайтесь! Переговоров с бандитами мы не ведем. За жизнь товарища Метелкина ответите своими жизнями! – послышалось в ответ.

Я поспешила на голос Семена и увидела его лежащим в снегу рядом с Метелкиным и черным шаманом. Семен ткнул Метелкина наганом в бок:

– Подай голос, гражданин начальник! Если… – Тут он захрипел и забился в судорогах, наган выпал из его руки.

Я увидела у него под левой лопаткой рукоятку ножа, а черный шаман вытирал руки об снег. Затем он запустил руку за отворот полушубка Семена и достал увесистый медальон.

– Спасибо, товарищ! – радостно произнес Метелкин и протянул черному шаману руку для пожатия. – Избавил от бандитской сволочи! Не бойся – я замолвлю за вас слово.

Черный шаман, пожимая руку Метелкину, тут же вложил в нее золотой медальон.

– Зачем это, товарищ?! – поразился Метелкин, и тут я увидела, что у него закатились глаза и он несколько раз дернулся.

С минуту он лежал неподвижно, а рядом с ним уткнулся лицом в снег черный шаман. Что с ними происходит? Вскоре взгляд Метелкина стал более осмысленным, он спрятал золотой медальон под ватник. Подняв наган Семена, он два раза выстрелил черному шаману, спасшему ему жизнь, в голову. Я ничего не понимала: вроде вначале поблагодарил его, а затем пристрелил?

– Говорит младший лейтенант госбезопасности Метелкин! – крикнул он. – Мне удалось уничтожить главаря бандитов Сеню Паровоза! Предлагаю бандитам добровольно сдать оружие, иначе они также будут уничтожены!

– Ах ты гнида! – В трех шагах от него поднялся с винтовкой Тимоха, но тут же был сражен меткими выстрелами пограничников.

Трое оставшихся в живых зэков, в числе которых был и Чирик, сдались. Выжил и Фадей, но, несмотря на объяснения, что его также удерживали бежавшие урки силой, остался под стражей.

– Запарились мы бегать по горам за вашими зэками. Думали, что не догоним, уже и продукты закончились – и дальше не пойдешь, и назад не вернешься. Благо, проводник вспомнил об этом селении. Если бы зэки здесь не задержались, то быть вам и дальше пленником своих бывших подопечных, – сказал командир пограничников. Затем сдвинул шапку на затылок и почесал макушку. – Что с пленниками делать? Морока будет их назад конвоировать.

– Никуда их не надо вести. Они здесь бойню устроили и на этом останавливаться не собирались, так что вы вовремя появились в поселке. Собакам – собачья смерть. С беглыми зэками нечего нянчиться, пусть и другим неповадно будет. Акт напишете, что они погибли во время перестрелки и при попытке освободить меня. Я его подпишу.

– Там один, Фадеев его фамилия, говорит, что, как и вы, был у зэков пленником.

– Фадеев? Такой же бандит, как и остальные. В расход его!

Я оторопела от такой наглой лжи. Ну и Метелкин!

Командир пограничников не стал откладывать это дело в долгий ящик. Троих урок и не понимающего, что происходит, Фадеева вывели за поселок и поставили перед строем пограничников. Фадеев, увидев Метелкина, крикнул:

– Гражданин начальник! Скажите им, что я…

– Что вы волынку тянете?! – вскипел Метелкин.

– Пли! – скомандовал командир пограничников, и раздался залп.

Урки упали как подкошенные, а Фадеев пошатнулся, хрипя и брызгая кровью, выдохнул: «Сука ты!» – и только потом опрокинулся навзничь.

Новому старейшине, избранному вместо погибшего Сардыбаша, было приказано собрать силами жителей поселка трупы зэков и по весне захоронить в одной общей могиле без указания имен.

Перед тем как отправиться в обратный путь, пограничники заночевали в тех же юртах, которые ранее занимали беглые зэки. Не знаю, почему я боялась попасться Метелкину на глаза и блуждала вокруг юрт. Среди ночи я увидела вышедшего наружу Метелкина. Он стоял, смотрел на луну и беззвучно смеялся. Затем полез за пазуху, вытащил золотой медальон и негромко произнес: «Эрлик-хан, ты доволен моими подношениями?»

Внезапно у меня перед глазами все закрутилось, замелькало, и я очнулась в собственной постели.

5

На работе я была сама не своя, находясь под впечатлениями событий минувшей ночи. Чувствовала я себя скверно, словно сознание обволокла пелена. Я была как сомнамбула, из-за чего неадекватно воспринимала события реальности и так же неадекватно себя вела. Не знаю чем, но моя голова была забита до отказа, будто старый книжный шкаф в коридоре квартиры Ларисы Сигизмундовны, и не могла воспринять ничего нового. Я все делала «на автомате», а когда вызвали к шефу и он о чем-то меня расспрашивал, то, похоже, ответами остался доволен, чего я не могла сказать о себе.

Ощущать себя «ежиком в тумане» мне не хотелось, и из его кабинета я отправилась прямиком к кофеварке, расположенной в крохотной комнатушке, примыкающей к приемной. В эту «святая святых» простым смертным – рядовым сотрудникам компании – вход был запрещен. Здесь находились бар-холодильник, обычный бар-шкаф и огромный, двухметровый собственно холодильник. Первый предназначался для прохладительных напитков, второй – для коньяка и виски, а в третьем хранились запасы, чтобы можно было оперативно накрыть на стол. Вот из-за этого третьего я и получила индульгенцию – могла беспрепятственно входить сюда, так как в случае аврала, когда внезапно сваливалось много гостей, меня привлекали для нарезки вкусностей.

Выбрав в программе кофеварки «двойной эспрессо», я нажала на кнопку. Затарахтели, перемалываясь, кофейные зерна, затем что-то зажужжало, и в чашечку полилась ароматная жидкость, от одного только запаха которой я стала понемногу приходить в себя. Ради права пользования этим чудом я готова смириться с тем, что меня используют для приготовления бутербродов гостям шефа. Одной чашки кофе оказалось мало, и я снова дала команду автомату. В голове наконец прояснилось, но я по-прежнему не помнила, почему меня вызывал шеф. Помню, говорилось о чем-то очень важном, но ничего конкретного не вспоминалось. По-видимому, он дал мне новое задание, но какое? Вот проблема! Такого со мной раньше не случалось, и я не знала, что теперь делать. Рука снова потянулась к кнопке, словно третья чашка должна была мне помочь вспомнить.

– Чего ты такая безрадостная? – раздался за моей спиной голос секретарши Тани.

Нельзя сказать, что мы с ней приятельницы, но иногда перебрасываемся парой слов. Думаю, появилась здесь эта длинноногая красавица не случайно, возможно, в связи с моим разговором с шефом, и нужно грамотно использовать ее любопытство. Видимо, и правда произошло что-то очень важное. Меня повысили в должности, подняли мне зарплату, уволили? Впрочем, последнее отпадает – тогда она не улыбалась бы так сладко.

– Я должна прыгать от радости до неба и громко петь «Аллилуйя»? – равнодушно поинтересовалась я, даже не повернувшись к ней.

– Так я поступила бы на твоем месте. У тебя вид, будто ты регулярно ездишь по заграницам и это тебе чертовски надоело. Может, ты беременна и не можешь поехать? – спросила она с надеждой в голосе.

«Ого! Мне светит заграничная командировка? Похоже, Танюша не прочь поехать вместо меня. Ее английский лучше моего, но я знаю еще и испанский, о чем с гордостью указала в анкете при приеме на работу. Ради практики несколько раз общалась с кубинскими студентами, но не знаю, что они лучше понимали: сказанное мной или мои жесты. Что мне светит: Испания или Куба? Я бы выбрала первое, но и от второго не откажусь». Сделав скучное лицо, я повернулась к Татьяне и пожала плечами:

– В командировке мало свободного времени. И что, спрашивается, смотреть в чужой стране? – Мои слова точно попали в цель.

– Это в Перу нечего смотреть?! – взвилась Таня. – Меня шеф отправил к тебе с программой поездки – может, хоть она тебя расшевелит? А то ты ему показалась какой-то никакой!

«Перу?!» – Я выхватила листок из ее рук и пробежала его глазами. До того как вникла в цель поездки, я увидела в разделе «Культурная программа» заинтересовавший меня пункт: «Посещение затерянного во времени города инков Мачу-Пикчу».

Я подпрыгнула чуть не до потолка и радостно заорала:

– Аллилуйя!

Через две недели я еду с шефом в Перу в составе парламентской делегации!

Радостное настроение вытеснило из моего сознания весь негатив, и, вернувшись в свой кабинетик, я стала обдумывать, какие материалы могут понадобиться шефу во время командировки. Здорово, что умные люди придумали нетбук и мне не понадобится носиться с папками и бумагами. И не менее важный вопрос: какие взять с собой сувениры и сколько?

Мою суетливую деятельность прервал голос Лолиты с мобильного: «Пошлю его на небо за звездочкой!» Слова песни были в тему – я готова была послать и подальше любого, кто отрывал меня от такого важного занятия, как подготовка к поездке в Перу.

– Здравствуй, Иванна. Это Вадим, – как-то несмело прозвучал голос приятеля Егора с его работы.

– Привет, Вадя. Говори быстро, что у тебя, а то у меня запарка на работе. – Мысленно я добавила: «Приятная запарка!»

– Понимаете, Иванна, – перейдя на «вы», он замялся и «выстрелил»: – Егор пропал.

– Да, я ему звонила, он не отвечает, наверное, в тайге связи нет. – И тут до меня дошло: – Как пропал? Он же с приятелями отправился на охоту в тайгу?

– В тайге пропал. Его уже три дня ищут. Привлекли МЧС. Я позвонил, чтобы ты не волновалась.

«Позвонил, чтобы сообщить, что Егор пропал в тайге, для того чтобы я не волновалась?! В каком месте находится логика у мужчин?»

– Его приятели, с которыми он поехал, – они тоже пропали?

– Нет, только он. Какая-то гнилая ситуация – он вроде как ночью один ушел в тайгу и исчез. Перед этим рассказывал о какой-то бурятке, но там поблизости нет ни одного селения.

У меня екнуло сердце. В свое время, работая в газете, вела колонку криминала, и мне припомнились всякие «пикнички», всевозможные мероприятия, во время которых исчезали люди, а их друзья-приятели рассказывали, что ничего не знают и ничего не видели, валили все на мистику, однако потом находили спрятанные трупы. Тьфу-тьфу – через левое плечо! Егорушка, что у тебя там стряслось?

Вечером, вернувшись домой, я не находила себе места. Остро ощущала свою вину в исчезновении Егора, хотя виновата была лишь в том, что не смогла ему толком объяснить свое поведение и что меня мучает. Впрочем, я сама этого не понимала. Не было бы того разговора, не поехал бы Егор на охоту в тайгу. Появившаяся еще на работе острая боль в сердце никак не проходила, и я нашла в шкафчике, среди лекарств Ларисы Сигизмундовны, валерьянку.

– Мяу! Мяу! – Желя подхалимски махала хвостом, просительно глядя на меня и стоя на полусогнутых лапах, – я еще не видела ее такой.

– Желя, ты тоже переживаешь о Егоре? По правде говоря, мне трудно в это поверить, вспоминая его исцарапанные руки после того, как он попытался тебя погладить.

Но я не жадная. Я взяла крышечку и капнула туда несколько капель настойки. Желя с закатившимися от удовольствия глазами бросилась ее лизать, гоняя крышечку по комнате. Это мне напомнило хоккеиста, ведущего шайбу к воротам противника. Но мне было не до нее – возникла бредовая идея, что мое астральное путешествие по Алтаю в компании несимпатичных зэков, фотография Метелкина и исчезновение Егора как-то связаны между собой.

Войдя в Интернет, я просчитала расстояние между Алтаем и тем местом в Бурятии, где исчез Егор. Получилась впечатляющая цифра – более чем две тысячи километров! На первый взгляд подобная идея – просто туфта, но ведь я сама за долю секунды переместилась не только в прошлое, но и в местность, расположенную за многие тысячи километров от моего дома! Продолжая размышлять над этим, достала старый альбом с фотографиями. Пролистав его от корки до корки, никакой другой фотографии Метелкина я не обнаружила. Личных фотографий Ларисы Сигизмундовны было много, фотографировалась она и с мужчинами, но это были только групповые фото, однако и там Метелкина я не увидела. Ясно было одно – с ним связана какая-то история, скорее всего нехорошая. Ведь человек этот препротивный и подлый. Это он обрек на смерть невинного Фадеева, неизвестно чем при этом руководствуясь. И от черного шамана избавился.

– Стоп! – заорала я на всю квартиру. – Почему я предполагаю, что это он избавился от черного шамана, а не наоборот? Ведь Панкрат рассказывал, что черный шаман – субстанция нематериальная, которая может вселяться в людей и паразитировать на них, изгоняя души. Он состоит из эфира, это астральное тело, поэтому он и видел меня! В каком-то смысле мы были подобны, но вот я не умею делать подобные штучки с воплощением в чужом теле и не хочу уметь.

Я стала перематывать пленку памяти назад и вспоминала, что Панкрат рассказывал о черном шамане, корила себя, что не очень внимательно слушала, отвлекаясь на пустяки. Я включила логику и разложила по полочкам все происшедшее со мной. Появление призрака Ларисы Сигизмундовны, старая фотография из альбома, мои приключения в компании зэков, газетная вырезка про алтайскую принцессу – все это напоминало пазлы. Возможно, собрав их, я смогу разобраться, как и почему исчез Егор, и помочь ему. Если бы не было этих вводных, как бы я поступила? Рвать на себе волосы, рыдать и причитать – это не в моем стиле, я человек действия. Осознав, что поиски Егора зашли в тупик, без сомнения, я бросилась бы сломя голову в те места, где он пропал, посчитав, что смогу сделать больше, чем МЧС. И пошла бы по ложному следу, потеряла время, а это не есть хорошо для Егора. Я получила подсказки: призрак Ларисы Сигизмундовны и старая фотография говорят о том, что следует покопаться в ее прошлом. Газетная вырезка и необычное ночное путешествие дают знать, что это каким-то образом связано с Алтаем. Где и у кого я могу узнать о прошлом Ларисы Сигизмундовны и Метелкина? Скорее всего, такая личность, как начальник исправительного лагеря на Алтае, вряд ли была интересна Ларисе Сигизмундовне, а вот если это материализовавшаяся ипостась черного шамана, тогда другое дело. Лариса Сигизмундовна не имела подруг, и ближе меня, по крайней мере в последние годы ее жизни, у нее никого не было. О себе она практически ничего не рассказывала. У нее есть племянник – может, он подскажет, что поможет мне в расследовании?

Выходит, я буду заниматься поисками Егора и не поеду в Перу? И моя мечта побывать в Мачу-Пикчу так и останется мечтой? Может, зря я ищу сверхъестественное в исчезновении Егора? Вышел ночью, как говорится, «до ветру», в темноте пошел не в ту сторону, а тайга-то огромная. И чем я смогу помочь в его поисках, если его ищут профессионалы из МЧС, не раз сталкивавшиеся с подобными случаями? Его найдут, обязательно найдут – живого и невредимого. Сколько было случаев, когда заблудившегося человека через длительное время находили! Мне надо настроиться на ожидание и заниматься своими делами, готовиться к поездке в Перу. Когда Егор найдется, он обязательно одобрит мое невмешательство.

Я дотронулась до своего лица и ощутила, что оно горит огнем от стыда до самых кончиков ушей. Ведь я прекрасно понимала, что все не так. Не «до ветру» Егор вышел ночью, а вынудили его к этому необычные обстоятельства. Я прямая виновница того, что Егор поехал на охоту в тайгу: от меня требовалось лишь сказать ему: «Я соскучилась по тебе» – и ничего бы этого не произошло. Ведь уже на следующий день я осознала, что неправильно повела себя с ним, но так и не перезвонила, не исправила ситуацию. У меня возникло предчувствие, что кроме меня ему вряд ли кто сможет помочь, даже МЧС с его вертолетами и профессионалами. С моей стороны ничего не делать для его спасения – это подлость и предательство любимого. В наших отношениях мы разберемся – когда он вернется живым и здоровым. И не важно, чего в них больше – любви или дружбы, я не покину его в беде! Мне вспомнилась ночь перед его отъездом, как меня завела песня «Королева вдохновения», и я скачала этот рингтон на свою мобилку.

«Тик-так! Тик-так!» – знакомое тиканье часов предупредило, что в соседней комнате меня ожидает очередной сюрприз. Новый пасьянс почившей Ларисы Сигизмундовны, ничего хорошего не пророчествующий? Или путешествие во времени? Я бы выбрала второе: познавательно и безопасно. К сожалению, неприятности, о которых меня предупреждала Лариса Сигизмундовна, имеют свойство происходить в реальности, и неизвестно, чем все это закончится. Хоть бы на нормальном языке она растолковала, что ждет меня впереди, а то от разгадки значений карт голова ходуном ходит и ничего не проясняется. Я вскочила с кровати и поспешила в соседнюю комнату. Увидев приоткрытую дверь в стене, пускающей лучики света, я от радости чуть не захлопала в ладоши. Меня ждет путешествие! Надеюсь, оно не будет таким печальным, как в прошлый раз.

После яркого света я слепну, оказавшись в полутемной комнате. Из мебели здесь лишь деревянный стол, покрытый зеленым сукном, за ним сидит мужчина в гимнастерке, с одутловатым лицом, его покрасневшие от усталости глаза смотрят настороженно и недоверчиво на сидящего напротив него на табурете мужчину. На столе стопка исписанной бумаги, пачка папирос «Беломор-канал», графин воды и граненый стакан. Настольная лампа светит прямо в лицо сидящему мужчине. Он тоже в гимнастерке, только без ремня, сидит скорчившись, руки на коленях. Он мне кого-то напоминает. Захожу спереди и узнаю Метелкина. Мне понятно, что это кабинет следователя и положение Метелкина незавидное. Как говорится, сколько веревочке ни виться… Я не испытываю к нему сочувствия, только недоумеваю: зачем я оказалась здесь? Опыт прошлого подсказывает, что ничего просто так не происходит. Мне следует быть предельно внимательной, возможно, я узнаю, как надо действовать. Хотя как может быть связано исчезновение Егора с событиями, происходившими по меньшей мере лет семьдесят назад?

– Я думаю, суд учтет ваше чистосердечное раскаяние и то, что вы с момента ареста сотрудничаете со следствием. – Следователь сверлил тяжелым взглядом Метелкина, пребывающего, как ни странно, в безмятежном состоянии, я даже заметила легкую улыбочку.

«Тут что-то не так!» – подумалось мне. По-видимому, та же мысль пришла и в голову следователя.

– Все же у меня нет к вам доверия. Из опыта я знаю, что в подобных случаях так поступают, когда хотят скрыть более тяжкое преступление или направить следствие по ложному пути. – Следователь чеканил слова, словно лупил молотом по камню.

Метелкин еще больше съежился, но выражение его лица практически не изменилось, и на мгновение на нем промелькнула глумливая ухмылка.

– Куда еще больше, гражданин следователь? Я написал в показаниях все, как вы хотели, не пожалел даже сожительницу.

– Ты хочешь сказать, что я тебе диктовал твои показания?! – Лицо следователя налилось кровью. – Что это моя выдумка?

– Помилуй Бог! У вас фантазии на это не хватит. Всю эту чушь придумал я. Вы приказали мне написать повинную и покаяться в содеянном – я все исполнил. Списочек подготовил троцкистского подполья, планируемые террористические акты расписал во всех подробностях – все красиво, чай, не один год служил в одном с вами ведомстве, только занимался другой работой. Вы их сажаете, а я – перевоспитывал. – Метелкин гаденько засмеялся.

– Ты что, тварь, задумал надо мной насмехаться?! – выпучив глаза от такой наглости подследственного, заорал следователь.

– Не надо меня бить, прошу вас! – испуганно сжался на табурете Метелкин. – Но если вам уж так хочется, то не по лицу, пожалуйста. Или вам больше нравится наблюдать, как другие бьют?

Следователь перегнулся через стол, горя желанием отвесить затрещину подследственному, но Метелкин внезапно выпрямился, перехватил руку, тут же схватил другую, напрягся, словно стальная пружина, и встретился со следователем взглядом. На мгновение они оба застыли, и это напоминало дуэль взглядами. Затем следователь, с неожиданной силой выдернув руки, спокойно и молча сел на свое место.

– Ты посмел оказать мне сопротивление?! Шутить надумал?! – внезапно заорал Метелкин, а потом крикнул: – Охрана!

Дверь открылась, и в комнату вошел низенький коренастый тип в синем галифе и фуражке.

– Всыпь этому идиоту, а то он не понимает, куда попал! – заорал Метелкин, затем изумленно взглянул на следователя: – Ты что делаешь на моем месте?!

Вошедший конвоир, в свою очередь, недоуменно посмотрел на улыбающегося следователя, которому дикие выходки подследственного, похоже, понравились.

– Вызывали, товарищ Кайсаров? – Судя по всему, конвоир впервые столкнулся с таким поведением подследственного.

– Ах ты тварь, и форму мою успел на себя напялить?! – вновь заорал Метелкин, вскочив и пытаясь добраться до следователя, но конвоир среагировал мгновенно – он быстро заломил Метелкину руку за спину так, что тот вскрикнул от боли.

– Что ты делаешь, дурак?! Подследственный не я, а тот, за столом! – орал Метелкин, оказавшись в беспомощном положении.

– Сержант, этот шутник глумится над нами, оскорбляет. Проучите его, и пусть он вспомнит, как его зовут!

Конвоир с видимым удовольствием врезал кулаком Метелкину по шее, отпустив его руку, – тот сразу уткнулся носом в пол. Но подняться ему не пришлось, так как конвоир стал месить его сапогами, и тот только охал от боли. Время от времени следователь спрашивал избиваемого:

– Как твоя фамилия?

– Кайсаров я! – орал в отчаянии Метелкин, и избиение продолжалось.

Следователь с улыбочкой наблюдал за этим, раскрыв дело и комментируя подшитые документы.

– Так хорошо начали, Метелкин, написали чистосердечное признание, а теперь вот бузу учинили. Этим вы только усугубляете свое положение.

– Я Кайсаров! Кайсаров! – плакал и причитал Метелкин, когда конвоир прекращал избиение и следователь задавал неизменный вопрос о фамилии.

– Чего вы этим добиваетесь, Метелкин? – Следователь ухмыльнулся. – Придумали бы что-нибудь менее фантастическое.

– Похоже, он совсем спятил, товарищ Кайсаров, – высказал свое мнение упревший от усилий конвоир.

– Сержант, враг хитер и опасен. Он готов прикинуться сумасшедшим, чтобы избежать заслуженного наказания. Это волк в овечьей шкуре! – строго произнес следователь.

– Виноват, товарищ следователь! – Конвоир вытянулся.

– На сегодня допрос Метелкина закончен. Отведите его в камеру. Пожалуй, я его направлю на психиатрическую экспертизу, там разберутся, придуривается он или в самом деле сошел с ума.

Жестоко избитый Метелкин еле поднялся на ноги, из носа и ушей текла кровь, взгляд у него был безумный. Его шатало из стороны в сторону, но он упрямо твердил еле слышно, срывающимся голосом:

– Кайсаров… Кайсаров…

Мне стало даже жаль следователя, оказавшегося в теле Метелкина, но я решила, что ему будет полезно пройти через муки тюремных казематов, как все, чьи дела он вел и, как было понятно со слов того же Метелкина, бессовестно фальсифицировал. Нет, мне уже не было жаль бывшего следователя, но и Метелкин, точнее, черный шаман, никакого сочувствия не вызывал.

Когда дверь за конвоиром и следователем закрылась, мнимый следователь перевел взгляд на меня и хищно улыбнулся:

– Тебе что здесь нужно?!

У меня перехватило дыхание. Сомнений не было – теперь это был черный шаман, или астрал, который может мгновенно переходить из тела в тело. Я ощутила реальную опасность, и эти путешествия уже не казались мне увлекательной прогулкой. А черный шаман вышел из-за стола и направился ко мне. Он все приближался, нарастая надо мной, словно увеличиваясь в размерах, а меня парализовало от страха, я не в силах была что-либо предпринять. Вдруг все вокруг меня закружилось, завертелось, и я оказалась в своей постели.

6

Утром я, придя на работу, прямиком направилась к шефу. В приемной нудился в ожидании начальник отдела маркетинга с кипой бумаг, и Танюша вопросительно взглянула на меня. Она дирижирует посетителями, регулируя очередность доступа к телу шефа. Отчасти выполняет и обязанности Цербера. Хотя нет – для роли стража ада больше подходит его личный водитель Володя, он же телохранитель. Он часами молчаливо сидит здесь, как истукан, при необходимости лишь односложно отвечает на вопросы, следя за тем, чтобы лишнего не сказать, например в каком ресторане вчера ужинал «хозяин». Для него он хозяин, а для меня – очередной шеф.

Для Танюши мое неожиданное появление могло означать лишь одно: шеф сам соизволил мне позвонить без ее участия, а это происходило лишь в исключительных случаях. Теперь она ждала от меня волшебных слов вроде «Сезам, откройся!», точнее, «Срочно вызвал!», после чего я нервно прошмыгну вне очереди в пещеру-кабинет.

– Сам? – Я кивнула на дверь кабинета.

– Разговаривает по телефону. – Танюша насторожилась, не услышав волшебных слов, и теперь раздумывала, как ей поступить. – Михаил Александрович вот дожидается. – Она повела глазами в сторону начальника отдела маркетинга, словно я могла его не заметить. Этот может засесть там на час и более.

– Слово и дело государево, – важно произнесла я.

У Танюши округлились глаза, она ничего не понимает. Увидев на пульте, что шеф закончил разговор, набирает его по внутреннему:

– Тут к вам Иванна просится. У нее… – Танюша запинается, не зная, как сформулировать.

– Слово и дело государево, – подсказываю я, и она повторяет за мной, бледнеет и ждет ответа.

Вздыхает с облегчением и кивает мне:

– Заходи.

Кабинет у шефа огромный, словно он рассчитывает проводить здесь балы или футбольные матчи. Прохожу «стометровку» до стола и вижу, что шеф улыбается, – видно, оценил мою изобретательность. Мужчина он видный, приятной наружности, с поседевшими висками в его сорок пять, любит погрохотать, но отходчив и, как и гром, особой беды не делает. Вот его жена, так та точно молния – испепеляет в одно мгновение. На моей недолгой памяти у нее только водителей поменялось трое. Когда она проходит по офису, даже мухи падают в обморок от страха, а сотрудники трепещут, как осины в известной песне.

– О каком государственном преступлении ты хочешь сообщить, Иванна? – Он с удовольствием демонстрирует свою эрудицию.

Имиджмейкер Эдик постоянно всучивает ему разные книги, чтобы он был «на уровне». Мне как-то попался один такой список книг, меня заинтересовали лишь процентов двадцать из них.

– Не велите казнить, а велите слово молвить, государь! – продолжаю ломать комедию, чего раньше я не допускала в разговорах с шефом. – В Перу я с вами не поеду.

Он ошарашенно смотрит на меня и не сразу находит нужные слова.

– Иванна, последние дни с тобой творится что-то непонятное. Ты себя нормально чувствуешь? У тебя дома все в порядке?

– Как сказать. – Теперь уже я в тупике.

Может, он имеет в виду мое психическое состояние? Разве нормальный человек способен отказаться от подобной поездки?

– Понятно – драма на личном фронте. – Он понимающе качает головой. – У тебя вроде муж журналист-международник, фамилия такая известная… Ты с ним поссорилась?

– Он мне пока не муж, – невежливо отвечаю я. – И мы с ним не поссорились. Но возникла проблема – он пропал в тайге, в Бурятии. Я хочу взять отпуск на две недели за свой счет.

– В наше время, если люди пропадают, их ищут, – важно изрекает шеф, словно рожает бессмертную цитату.

– По крайней мере делают вид, – уточняю я.

– Он пропал в России? У меня там есть очень влиятельные приятели, через них можно будет нажать на кого следует, чтобы поисковики приложили максимум усилий.

– Спасибо, Иван Петрович, пока не надо. Я хочу туда поехать и разобраться на месте.

– Не думаю, что твое присутствие там особенно поможет, а вот звонок «сверху» – действенная помощь.

– Бог пользуется мобильной связью? Через какого оператора? – Моя примитивная шутка заставила шефа натянуто рассмеяться.

– Ха-ха. Ладно, поезжай. Даю тебе на все про все три дня. – Он смотрит на календарь. – И у тебя дополнительно есть еще два выходных, но в понедельник будь на работе и не опаздывай. Перед поездкой в Перу неделя будет очень напряженной.

– Иван Петрович, я смотрю реально на вещи и не думаю…

– Здесь нечего думать! – По выражению лица шефа мне понятно: он стал «заводиться». – Поезжай, хотя это лишнее. Оттуда позвонишь, подробно изложишь суть дела, а я тебе помогу, чем смогу. Только не оттягивай это до выходных и даже до второй половины дня пятницы. Может, тебя отправить в Москву в командировку? Моим приятелям гостинец отвезешь.

– Спасибо, не надо. К тому же я сначала полечу в Петербург.

– Зачем? – Он удивленно смотрит на меня. – Я думал, что ты через Москву полетишь в Улан-Удэ.

– Мне прежде надо в Петербург, а затем я решу, куда дальше.

– Делай как знаешь, – сухо произносит он. – Но в понедельник должна быть на работе. Заявление на эти дни передашь через приемную. Все, свободна.

Деятельное участие шефа в решении моих проблем тронуло меня. Как человек он, пожалуй, неплохой, но всего ему не расскажешь. Представляю, какое у него было бы лицо, если бы он узнал о моих путешествиях во времени. Он из тех людей, для которых справедливо утверждение: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» Поэтому и жизнь у него скучна, несмотря на внешнее благополучие и регулярные поездки за границу. А приключения и чудеса всегда рядом, достаточно поверить в них и протянуть руку.

В конце рабочего дня я вернулась в приемную и положила перед Танюшей три заявления.

– Вариант номер один. Заявление на отпуск за свой счет на три дня. Согласовано с шефом. Вариант номер два. Заявление на очередной отпуск без даты. Вариант номер три. Заявление на отпуск с последующим увольнением по собственному желанию. Вопрос на сообразительность: какой вариант следует сегодня подписать?

– Согласованный с шефом. – Танюша взяла его и вложила в папку с табличкой «На подпись».

– Правильный ответ. Какой вариант пойдет следующим, если в понедельник я не выйду на работу?

– Что это ты надумала, Иванна?

– Я не еду в Перу. У тебя есть возможность за две недели с репетитором подучить испанский – очень легкий язык – и занять мое место. С английским у тебя все в порядке.

– Если ты не едешь в Перу, то это не значит, что туда поеду я, – фыркнула Танюша. – Лиза этого не допустит.

Понятно, Танюша весьма скромного мнения о моих внешних данных.

– Ты имеешь в виду Лизавету Петровну, жену Ивана Петровича? Она его к тебе ревнует?

– Мне кажется, что ты напутала с нумерацией заявлений и надо начинать прямо с варианта номер три, – задумчиво произнесла Танюша.

– Оставляю за тобой право выбора. – С этими словами я направилась к выходу.

7

Питер встретил меня дождем; он шел почти все время, пока я ехала на такси из аэропорта и искала дом, где живет внук Ларисы Сигизмундовны. Может, из-за этого город, о котором я слышала столько хорошего, показался мне серым и неуютным. Единственное, что впечатлило, – так это множество мостов и трамвайных линий, которые нам то и дело надо было переезжать. В сердцах я высказала свое разочарование вслух, и началось! Седой таксист назвался коренным петербуржцем, правда, потом обмолвился, что родился в Старой Ладоге.