Текст книги "Проект "Переселение". Дилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

   – Сейчас должно быть раннее утро, но ночи так и не было. Все превращаются в растения. Я не собираюсь к ним подходить. Не знаю откуда ждать опасности от них, поэтому обхожу подальше. Легенда про озеро частично подтвердилась. Мужчину убила какая-то жуткая тварь, похожая на змею. Она просто обвила его тело и разрезала. Сейчас отправляюсь на поиски транспорта. Валить надо отсюда. Здесь уже никого нет.

   – Вот блин – камера снимала из кузова автомобиля, ее немного трясло. Машина ехала по грунтовке, поднимая за собой пыль, – Меня взял один водитель, Сергей, дай бог ему здоровья. Если бы не он меня бы уже не было. Эти богомерзкие твари на моих глазах убили несколько человек и уже хотели приняться за меня. Но тут Сергей с супругой очень вовремя оказались рядом. Скоро мы уедем подальше из этого места, а я попробую продать эту запись какому-нибудь телеканалу подороже.

   Машина подпрыгнула и выехала с грунтовки на асфальт. Пыль осталась позади. Славик продолжал снимать. Вдруг из облака пыли показались два змееподобных тела. Серо-коричневые тела выделялись на черном полотне дороги. Их извивающиеся движения внушали животный страх. Такое ощущение, что он был записан в генетической памяти. С чего мне бояться змей, если я их ни разу в жизни не видел. Славик заскулил:

   – Поднажмите там – Змеи стали отставать, машина набрала скорость, – А это еще кто? -

   Камера выхватила на фоне неба большую птицу странного вида, – это летающее корыто, а вон еще несколько. – Птицы несли свой смертоносный груз куда-то дальше. Славик пытался вспомнить Священное писание и предсказание Апокалипсиса оттуда, – И затрубили ангелы и наслали они саранчу на людей, которые загубили дохренадцать процентов мирного населения районного центра Прокопьевки. Что же мне так мешает? – Слава начал ерзать поверх барахла, пытаясь умоститься поудобнее. Камера выхватила торчащий из одного узла собачий хвост. – О, бедная собачка, хозяева додумались перевозить собак в узлах, давай ко мне, вместе веселее.

   Славик отложил камеру в сторону и принялся развязывать узел, чтобы выпустить собаку. В объектив попадал край изображения, но все равно стало ясно, что произошло в следующее мгновение. Узел развязался, и там оказалась собака, но вся проросшая свежими побегами лианы. На фоне звуков автомобиля было неслышно, как она отстрелялась иголками. Славик только и успел рефлекторно ругнуться и схватить свою камеру. Так он и остался в этой позе, до тех пор, пока я не забрал его камеру вместе с его кистью. Камера снимала заднюю панораму по левому борту. Вскоре автомобиль остановился. Хозяева увидели в чем дело и не стали покидать автомобиль. Скопище автомобилей гудело клаксонами. Мужики выходили из машин, ругались, кричали передним застрявшим автомобилям. Затем в ракурс камеры попали пыльные облачка, которые начали приближаться. Затем мелькнула тень, и блестящие бомбы посыпались где-то рядом. Любопытные подошли посмотреть на это "чудо". Непуганые еще, за что и поплатились. Словно реактивные снаряды, из-под земли выстрелили "птабы". Вместе с пылью, жертв подбросило в воздух. Затем опрокинуло на землю, где их ждали новые "птабы". Их снова подкинуло новыми выстрелами, но уже как тряпичных безвольных кукол. Поднялся женский вой и детский плач. Мужской голос крикнул, чтоб не выходили из машин. Мотор пикапа завелся, и автомобиль съехал с дороги. Камера затряслась по степи. За автомобилем поднялась пыль, через которую ничего не проглядывало. Хозяева пикапа решили объехать пробку, ставшую смертельно опасной. Изображение на несколько минут было занято серо-рыжей степной пылью. Пикап остановился и хлопнул дверкой. Мужской голос ругался:

   – Что это за хрень такая? Почему мы не можем проехать, что вообще происходит? Давай вылазь, пешком попробуем пройти.

   Еще раз хлопнула дверь. И уже женский голос продолжал:

   – А что с мальчиком делать? Мы что, бросим его?

   – Нет, на себе понесем. Не видишь, что ли, готов он уже. И из него уже ветки торчат, не приближайся к нему

   – Бедняга.

   Пыль осела, и пробку вновь стало видно. Машины, следуя примеру хозяев пикапа, разбегались в стороны. Они не знали, что все равно в ловушке. Поэтому и надеялись вырваться. Я поставил картинку на паузу. Позади всего этого "цыганского обоза" поднимались узкие столбики пыли. Они приближались со всех сторон. Может их увидели и остальные, потому и разбегались в спешке. Камера снимала только то, что было видно слева от пикапа. Поэтому, то, что происходило справа, не попадало в кадр. А там уже начинало происходить страшно интересное, с упором на "страшное".

   – Сергей! Посмотри, там что-то приближается! – Женский голос кричал вдаль, – Я боюсь, вернись в машину.

   Крик предназначался Сергею, водителю пикапа. Камера не позволила увидеть его, но скорее всего он обследовал барьер, чтобы найти брешь и убраться из этого опасного места. Я обнаружил пикап, почти у самого края левого фланга. Если Тяни-Толкаи заходили кольцом, то и хозяева пикапа приняли удар одними из первых. Через несколько минут раздался взволнованный мужской голос:

   – Ничего не понимаю, здесь не проехать, меня не пропускает, я как будто упираюсь в резиновую стенку.

   – Сергей, смотри, там какие-то змеи!

   – В машину, быстрей!

   Хлопнули дверки, камера качнулась, но продолжала снимать. Часть машин, отделившаяся от общей массы, приближалась к пикапу. Им нужен был проход. Я представил, что творилось в головах у этих людей. За короткое время в их жизни произошло такое, что и осмыслить нельзя. Поэтому люди вели себя как птичка, случайно залетевшая в комнату. Бились в стекло. Времени раздумывать, не было, людьми руководил страх, и потому бегство казалось единственным выходом. Трудно представить, что кто-то нашелся бы и в короткий срок сплотил людей для организованного отпора. Каждый спасал себя и свою семью как мог. Имело ли смысл сопротивляться? Насколько силен и организован противник? Какую цель преследует? И самое главное, придет ли помощь? Сейчас в голове у разбегающихся в панике людей не было таких вопросов. Только страх, за плачуших на заднем сиденье детей, за жену, которая ждет от тебя каких-то действий, за родителей, которые дожили до такого, чего никому не пожелаешь.

   До приближающихся машин осталось совсем немного, так, что можно различить номера и испуганные лица людей в них. И тут началось. Наперерез этим машинам, извивающимися движениями приближались Тяни-Толкаи. Они поднимали за собой пыльные шлейфы. Их были десятки, только там где захватывал объектив камеры. Машины и твари шли на сближение. Первыми дрогнули водители, самурайского духа в них оказалось маловато. Водители начали выворачивать машины в стороны, не смотря в зеркала. Но в них и так было мало видно. За машинами поднималось облако пыли. Идущие сзади машины, не готовы были к таким маневрам передних из-за плохой видимости. Вот один белый автомобиль резко дернул вправо и ему со всего хода въехал в бок другой. Белый автомобиль, в клубах пыли, перевернулся. В эту кучу-малу влетел следующий. И так стало повторяться везде, где захватывала камера. Паника всегда усугубляет незавидное положение поддающихся этому чувству.

   Но вот первые автомобили были атакованы Тяни-Толкаями. Водитель джипа не дрогнул, не теряя скорости, пошел на таран. Непосредственно перед сближением несколько тварей приподняли на высоту метра свои тела. Джип врезался в них. Полетели осколки бампера, но и тварям досталось. Их разорвало. Следующим машинам повезло меньше. Их водители завиляли, теряя скорость, и твари набросились на автомобили сверху. Так же, как это случилось со мной на заправке. Где одна тварь, а где и сразу две принялись выцарапывать из металлического панциря его содержимое. Как консервным ножом, они вскрывали автомобили. Просто не передать никакими словами тот ужас, который происходил перед камерой. Я снова поставил на паузу. С лица тек пот, а сердце билось как у загнанного зайца. Запись произвела сильное впечатление. Я даже забыл про безопасность. Осмотрелся вокруг. Тихо. Здесь вообще тихо. Единственный шум, это тот который издаешь сам. Глотнул теплой водички, надо досмотреть.

   Густая пыль, крики, скрежет, мешанина из автомобилей, тварей и людей. Не все погибали сидя в автомобилях. Загнанный зверь пробудился в людях, готовых к неожиданностям. Водителю УАЗика твари содрали покрышки и автомобиль остановился. Водитель выскочил, в его руках было ружье, пассажиры тоже выскочили из автомобиля с ружьями наперевес. Никак на охоту собирались. Ближайший Тяни-Толкай приподнялся на метр, как это делают перед атакой змеи. Человек выстрелил. Верхняя часть монстра разлетелась кроваво-костяными осколками. Пассажиры тоже отстреливались, создав локальный очаг сопротивления на фоне общей паники и неразберихи. Но удача сопутствовала им недолго. Было видно, что тварь со спины, защищенной прочным панцирем, не пробивалась из ружья. Менее чем за минуту, от сопротивляющихся мужчин никого не осталось. Надо запомнить тот факт, что у Тяни-Толкаев есть слабые места. Камера качнулась, и прямо перед ней, поперек кузова проскользило пластинчатое тело монстра. Оно скрылось, но только для того, чтобы достать людей из его салона. Совсем рядом, не попадая в кадр, раздался характерный скрежет. А потом и женский крик. По звуку стало понятно, что произошло в следующее мгновение. У женщины дрогнули нервы, и теряя контроль над собой она выскочила из автомобиля. Сергей бросился за ней. Они попали в кадр позади своего автомобиля. Сергей схватил женщину за руку, пытаясь увести ее из опасного места. Но разве оно здесь было. Ближайшая тварь накинулась на них. Сжала обеих в прощальном объятии и... Лучше всего этого не видеть. Батарейка камеры уже несколько минут сигнализировала о низком заряде батареи. Вот на экране появилось сообщение о том, что необходимо зарядить батарею и картинка пропала.

   Я откинулся на спинку. Перед глазами стояла картина гибели этой парочки. Много времени нужно, чтобы я забыл такое. Мой дед, прошедший войну, рассказывал, что после просмотра фильмов о войне он всю ночь слышал свист падающих бомб, рев самолетов над головой. Спустя десятки лет. То конечно вживую было, а это как фильм. Но, все же это было на самом деле. Сердце билось в голове и во рту пересохло. Пузырек валерьянки мне бы не помешал. Спасибо стараниям покойного Славы, его фильм помог мне немного разобраться в некоторых вопросах. У Тяни-Толкаев есть слабые места. Это его брюхо. Глупо ждать, когда он откроется и покажет тебе свои слабые стороны. У меня и ружья нет. Завидев опасность, ни в коем случае не стоит покидать автомобиль. А лучше драпать из этого места без оглядки. Глядишь и съездишь бампером по сусалам зазевавшемуся монстру. Появились так же и новые вопросы. Количество монстров в фильме, если додумать за те места, что не попали в кадр, было сотни. Мне же попадались только единицы пока. Что происходит с их популяцией? Может они прячутся в поселке, а может, нет теперь необходимости в таком количестве, и их отозвали с переднего фланга. Как бойцов. В скором времени съезжу в Прокопьевку осмотреться. Только до навигатора своего доберусь. Хорошо бы разжиться оружием каким-нибудь? О, вот я идиот. Те мужики из УАЗика отстреливались же. Там и ружья должны быть. И припас патронов у них должен быть, по ним видно, что они там не просто так с оружием оказались.

   Перевалив холм, снова показалось поле битвы, усеянное покореженными автомобилями. Взгляд сразу выхватил синий пикап, с сидящим на нем Славике. В двадцати метрах позади него стоял тот самый УАЗ. Покрышки разорваны в лохмотья, но сам целый. Монстрам не пришлось никого выковыривать оттуда. Рядом с машиной лежали мумии его пассажиров. Здесь же лежало тело монстра, убитого водителем. Оружия с первого взгляда не было видно. Оно потускнело и присыпалось пылью. Придется вылезать из машины. Немного страшно. Прежде чем это сделать, достал фотоаппарат и щелкнул несколько кадров УАЗика и пикапа. Военная хроника.

   Окружающий мир безмолвствовал. Раз тихо, то и монстров рядом нет. Вылез из машины. Тело затекло за несколько часов непрерывного сидения в одной позе. Покрутил корпусом в разные стороны, похрустел позвоночником и отправился исследовать УАЗ. Ружье водителя оказалось неподалеку от его обезображенной мумии. Я поднял его и стряхнул пыль. Похоже, оно не сгодится. На двустволке были покорежены курки и приклада почти не осталось. У остальных бойцов дела с оружием обстояли примерно также. До последнего они не выпускали свои ружья, пока монстр не закрутился вокруг, и разорвал своими движениями и стрелка и его оружие. Загляну в салон, может там еще осталось, что-нибудь? Двери машины были открыты. В салоне было пусто. Тогда в багажнике. Ну конечно, а где еще как не в нем. За дверкой багажника открылась небольшая кладовая. Мужики точно собирались на охоту не на один день. Здесь лежал вещмешок, похожий на солдатский, с узлом наверху. Я подергал за лямки. Тяжелый и гремит, словно полный консервов. Беру. Потом рассмотрю содержимое. Пятилитровые бутыли с водой. Это вообще клад. Климат здесь превратился в Каракумы, если не хуже. Вода на вес золота. Тоже беру. А вот и подарок судьбы. На полике багажника, поверх старого покрывала, устилающего дно, лежало ружье. Старая горизонталка. И цевье, и приклад были сильно затерты. Ствол весь был в царапинах и потертостях. Никакого воронения на стволе не просматривалось. Рядом лежали две коробки с патронами. Я достал один патрон. Картонная гильза, на которой нарисован охотник с собакой. На донце гильзы выбито "16". Наверно калибр. У охотничьих ружей калибр мерится не миллиметрами, как надо, а какими-то долями дюйма. Переломил ружье и вставил патрон. Вроде отсюда, зашел в ствол как тут и был. Тоже все беру. Нужно ствол отстрелять заранее, не дай бог понадеюсь, а он меня подведет в трудную минуту. Больше в багажнике автомобиля ничего не было. Поеду прокладывать маршрут далее.

   Ружье лежало на пассажирском сиденье. Его вид придавал мне некоторую уверенность. Как и положено упрощенной мужской психике. С пушкой я герой. Ружье было страшно представить, какого года выпуска. Такие сейчас уже не делают. Витиеватые курки были украшены сложной гравировкой. Металлические пластины по бокам изображали сцены охоты и дичь, типа тетерева. Сейчас никто не заморачивается подобным, не то, что раньше. Хоть и ружье, а произведение искусства. Мое любование оружием совсем отвлекло от дороги. А ведь недавно я уже получил один болезненный урок. В этот раз я просмотрел "фугас". Я ехал как по "бродвею". Степь просматривалась на километры вокруг, и опасности неоткуда было взяться внезапно. И я совсем не ожидал ее, когда у меня под ухом бахнуло. Так, что я чуть не упал под баранку. Затем бахнуло вдогонку. Вот ведь "скотина", кого он здесь ждал? Отъехавши метров на сто, остановил машину. Развернул ее передом в сторону опасности. Далеко наверно, никого не видать. Поехал потихоньку по своим следам в сторону "фугаса". Ружье взял в одну руку. Тварь не показывалась. Не похожа она была на скорохода, когда я встретил ее в первый раз. Может то был детеныш, а это взрослая особь, и носится как угорелая. Прикрыл форточку на всякий случай. Не дай бог получить прямо в ухо такой "бум". Тварь никак не обнаруживала свое присутствие. Вот где-то здесь и бахнуло. Только эта мысль пронеслась у меня в голове, как снова раздался взрыв. Снова неожиданно. Ноги сорвались с педалей и мотор заглох. Удивительно, как живое существо способно издавать такой мощный звук? Бах! Звук действительно контузил. Легкое чувство отстраненности, как после удара в лоб, стало проявляться. Мотор завелся, и я сдал назад. "Фугас" продолжал взрывать окружающую действительность, внося сумятицу в неокрепшее к такому сознание. Вот бы приручить такое существо и Геннадию Петровичу Суздальцеву в его одинокую квартиру подбросить. Это была бы достойная расплата. Сдал назад метров на десять, чтобы, наконец увидеть, откуда доносятся эти звуки. Или я частично потерял зрение, или здесь никого нет. "Фугас" себя никак не обнаруживал. Но он здесь был. И я его все же увидел. Он как хамелеон менял окраску, под окружающую среду. Тогда, когда я увидел его на дереве, он был под цвет ствола тополя. И я пытался увидеть светло-серое существо. Теперь же он был серо-коричневый, с желтыми разводьями под цвет сухой травы. Если бы он молчал, я бы так и не увидел его. Его раздувающиеся "щеки" выдавали движение на фоне замершего пейзажа. Тварь не собиралась никуда бежать, только мерно втягивала воздух, и выпускала его с необычайной скоростью, сопоставимой по звуку с взрывом гранаты. Я развернул машину водительской стороной в сторону "фугаса". Сел поудобнее, опер ружье о край открытого окна. Прицелился и выстрелил. Тварь кувыркнулась, затем приподнялась на тонких ножках, покачалась немного и упала. Через мгновение вся защитная окраска "слиняла" и превратилась в темно-серый цвет. Я достал фотоаппарат и щелкнул существо, не выходя из кабины. Вот и проверил ружье. Хотя тварь была довольно безобидной и не требовала реакции, исправность ружья и совместимость его с боеприпасами я проверил. Это еще больше вселило спокойствия в мою душу.

   Когда-то, миллионы лет назад, когда первобытные люди жили в пещерах, их жизнь была в постоянной опасности. Человек не мог противопоставить дикой природе ничего более серьезного, чем свою сообразительность. Камень, заостренная палка и сообразительность против немереной силы и когтей пещерного медведя. Или тоже самое, но против гигантских клыков и молниеносной реакции саблезубого тигра. А теперь вопрос, где эти тигры и медведи? Вымерли. Не выдержали конкуренции с человеком. Но не только сообразительность позволяла человеку противостоять дикой природе. Опасность пробуждает в человеке чувство, которое мы называем "шестым" или третьим глазом. Короче, это чувство предупреждает нас о грозящей опасности. В этом пришлось убедится на собственном опыте. Атавизм, который никак не давал о себе знать в "том" мире, проявился в этом. Его наличие у меня стало столь неожиданным и необходимым, что невозможно переоценить его значимость.

   На душе стало тревожно за секунду до того, как я увидел приближающиеся облачка пыли. Примерно с десяток. Они двигались прямым курсом в мою сторону. Стало быть, за мной. Разбираться каким образом они узнали, что я именно тут, было бесполезно. Уж больно загадочен этот мир, чтобы искать разумные ответы. Раз ползут ко мне, значит знают. Этого достаточно для дальнейшей стратегии. А она такова: движение и еще раз движение. Враг, похоже, настойчив в своем желание уморить последнего из могикан, то есть меня. Задача ему поставлена – убить Аркадия. Пока он не выполнит этот приказ, в его жизни будет существовать смысл и цель. А значит, мне нельзя стоять на месте. Проехал с десяток километров, лег спать. Поспал два часа, переехал еще на десяток и еще два часа можно дремцануть. А почему не тридцать сразу и шесть часов сна? Да потому что мир круглый. Сдается мне, что от его центра до краев не более десяти километров, радиус то есть. Точное его значение вычислю позже, когда замкну круг.

   Пыль приближалась. Пора ехать дальше. Как ни крути, а старое ружье взяло часть стресса на себя. Как громоотвод. Я готов был напевать песенки под монотонное урчание дизеля. Может я уже обвыкся в этом мире. Человек до того приспособляемая тварь, что диву даешься. Не удивлюсь, если через неделю я уже не смогу уснуть пока не увижу ползущего по мою душу Тяни-Толкая. Однообразие выгоревшей степи резко сменилось когда я перевалил холм. На расстоянии не более километра по левой руке расположились новостройки. Одно и двухэтажные дома, сверкающие оцинкованными крышами, расположенные по строго, геометрически ровным, улицам. Улицы пока без асфальта, засыпанные желтым щебнем. Более мирной картины и не представить. Любопытство само взялось за баранку и повернуло в сторону поселка. Заезжать не буду, только краешком проеду, осмотрюсь. Изначально я планировал исследовать поселок только после того, как вновь обрету навигатор. Но внезапное появление домов внесло свои коррективы. Ладно, я только посмотреть.

   Бензовоз въехал на дорогу. Как приятно после степной тряски ехать по нормальной дороге. Приблизились первые домики. Не доезжая метров ста, я остановился. Приоткрыл дверку и встал на ступеньку. Ружье было в руке, с взведенными курками. Тишина, как и везде. Как сурикат возле своей норки, я еще немного поприсматривался и поприслушивался. Тихо. Осмотрел близлежащие дома. Тот, что справа был недостроен. Стены и крыша. Ни рам, ни дверей. А огород был засажен. Грядки расположились по фен-шую. Прямоугольники грядок, борозды с торчащими сухими палками, в которых уже не опознать их принадлежность к биологическому виду. Шланги и садовый инвентарь, разбросанный по огороду. Слева, первый дом был достроен. Наверно, местными куркулями. Двухэтажный, с непроницаемым забором. Перед домом, от ворот до дороги светлая плитка. Чугунный фонарь перед воротами подчеркивал статусность хозяев дома. То, что дом пуст, было ясно, по открытым настежь воротам. Вроде, никакой опасности вокруг. Я тронул автомобиль на самом тихом ходу, чтобы при любой опасности немедленно свернуть с дороги и пуститься наутек.

   Открытые ворота богатого дома показали, что находится внутри двора за глухим забором. А таил он за собой страшные события. Во дворе стоял джип. Хозяева и вправду были не бедными. Водительская дверь открыта, багажник распахнут. Через стекло было видно, что багажник полон барахла. Хозяева перед исходом пытались набить его своим богатством, к которому они привыкли и гордились, как можно плотнее. Рядом с машиной валялся телевизор с огромной диагональю. Действительно нужная вещь, когда необходимо собраться за одну секунду, и бежать куда глаза глядят. Эта запасливость и стала причиной ранней кончины местных обитателей. Их мумифицировавшиеся в сухом и жарком климате трупы, в выцветших одеждах, лежали неподалеку. Земля им пухом. Все равно никто не выжил, ни те, кто продумал свое бегство, ни их противоположности. Просто одни продали жизнь подороже, а другие за бесценок.

   Далее следы присутствия монстров были повсюду. Вдоль улицы попались несколько вскрытых Тяни-Толкаями автомобилей. Кое-где торчали лианы, иссохшие на постоянном солнце, с непременной россыпью жемчужин вокруг. Некоторые из домов сгорели. И теперь смотрели на мир закопченными глазницами пустых оконных проемов. Летающих тварей пока не появлялось. Я и не заметил, как углубился внутрь поселка. Новостройки сменились более простыми домами. Со следами давнишней эксплуатации в жилом фонде. С большим количеством надворных построек, и садов. Деревья еще держались. Их глубокая корневая система могла тянуть влагу из глубоких слоев почвы. Зеленые листья яблонь и ранеток контрастировали с желтыми кустами вишни и слив. Как мне хочется съесть свежего яблочка, плотного и кисленького. Надо будет приехать сюда на разведку, потом.

   Улица, по которой я ехал, изогнулась и вывела меня к оврагу. От оврага потянуло болотом, стоячей водой. И вправду, дно оврага заросло густой зеленой травой. Рогоз, осока и прочая присущая влажным местам растительность, изумрудным цветом застилали овраг. Между густыми кустами проглядывала вода. Черная жижа, затянутая ряской. За несколько дней глаз настолько отвык от всех цветов, кроме желтого, что зеленый цвет неимоверно радовал глаз. Я зачарованно любовался яркой зеленью. Машина, почти на холостых оборотах, потихоньку двигалась вдоль оврага. Неподвижное солнце, словно через линзу разогревало и испаряло жидкость со дна оврага. Видна была вертикальная инверсия разогретого влажного воздуха. Вместе с воздухом поднимался болотный аромат. Он был по-своему приятен, особенно здесь, в пересохшем мире. Без подпитки из подземных источников, овраг уже давно бы высох. А пока он сопротивлялся новой действительности, как мог. Метрах в двадцати впереди, мелькнули несколько ярких пятен. Меня заинтересовало это. Приблизившись, я увидел старых знакомых. Это были лианы, стреляющие иголками. Их было несколько, и их основания скрывались на самом дне оврага, среди густых кустов осоки. Жертвы лиан, свалились в воду и до сих пор исправно подпитывали их. Растения выглядели очень хорошо. Яркий изумрудный цвет ствола и нереально большие и красивые цветы. Цветы были нескольких оттенков, от нежно-розового до красного. Росли прямо из ствола. Если бы Господь придумал самое умиротворяющее визуальное средство, то он обязательно включил в него эти цветы. Мне вспомнились засохшие лианы в районе автомобильного кладбища. Мне стало жалко эти растения, ведь они могли бы тоже радовать своей неземной красотой. Какие же мерзкие твари эти людишки, почему они так быстро высохли и не дали другим насладится божественным зрелищем.

   Мне казалось, что мои мысли текут вполне обычным образом, что я полностью себя контролирую и отвечаю за свои поступки в каждый момент времени. Казалось, до тех пор, пока кто-то гигантский не вздохнул совсем рядом. Звук был негромкий, но настолько мощный, что стекла зазвенели в рамах. И похож он был на такой горестный вздох, словно тысячелетняя тоска владела гигантом. Но самое удивительное и страшное, что я осознал себя уже вне машины, одной рукой, державшимся за дверку, а ногами пытавшимся скользить по склону оврага. Когда, в какой момент я отключился и стал думать не свои мысли? Вопрос был без ответа. Меня подцепили и вели на смерть, да еще в таком приподнятом настроении. Я снова запрыгнул в кабину. Сердце колотилось в висках. Что если этот гигант придет сюда? Его так страшно было слышать, что я представляю каково его увидеть? Я же говорил себе, что только посмотрю с краю и все. Вот так и бывает, когда отступаешь от плана. Неслушающимися руками попытался развернуться на узкой улочке. Когда сдавал назад, под одним из колес дрогнул и осыпался в овраг грунт. Колесо просело и потеряло сцепление. Оно засвистело на больших оборотах. Машина стояла как вкопанная. Меня охватила паника. Как же я без машины, да в таком незнакомом месте. Я и пяти минут не протяну. Оставаться в неподвижной машине, результат тот же. Надо что-то предпринять. Забыв об осторожности, бросил машину и кинулся в ближайший двор. О ружье даже и не вспомнил. Не довел еще до автоматизма необходимый навык.

   Во дворе на глаза сразу ничего не попалось. Я пока еще сам не знал, что ищу. Ждал подсказки от интуиции. Или правильней сказать, я был в панике и действовал неосознанно. Во дворе стоял загончик для цыплят. Его стенки были из горбыля сбитого штакетником. Верх прикрывала сетка-рабица. Моя бабушка растила в подобных загонах своих цыплят и утят. Я схватил одну из стенок и помчался назад к машине. В момент, когда я поравнялся с воротами, за мной послышался грохот. Я обернулся и обомлел. Во дворе кружился Тяни-Толкай. Он провалился через хлипкую крышу внутрь коровьей карды, и своим мощным телом ворочал железную кормушку и пустые ведра, создавая жуткий шум. Воистину, тварь с пустыми ведрами, к несчастью. Пришпорив себя, на пределе сил стартанул к машине с деревяшкой наперевес. Вставил ее под зависшее колесо, протолкнул, насколько хватило сил, и молнией залетел в кабину. Колесо буксовало и не хотело цепляться за мою подмогу. Тварь показалась в воротах, секунду поразмыслив, двинулась ко мне. Я схватил ружье. Подпустил на дистанцию, с которой не должен промахнуться и выстрелил. Хоть бы хны. Дробь отскочила от костяных пластин, не причинив ущерба. Чтоб тебя, мне некогда ждать когда, ты соизволишь подставить мне свое мягкое брюшко. Закрыл окно и принялся буксовать. Колесо дымило, но никакого эффекта не было. Стало быть, нужно прекратить бессмысленную возню и немного подумать. Вспомнилось, как отец учил выбираться из снега на малой тяге, чтоб двигатель почти глох. Для этого нужно искусно играть педалью газа и сцеплением. Мне, как паникующему новичку не удавалось правильно дозировать. Мотор заглох. Но час моей смерти, по календарю Всевышнего, еще не наступил. Тяни-Толкай своими извилистыми движениями исследовал брюхо моей машины, и по своей бестолковости залез под буксующее колесо. Не знаю, что это было, голова или хвост, теперь все равно не разобрать. Машина дернулась, почуяв сцепление, и поползла. Тварь, словно гусеница трактора, заматывалась под колесо. Шершавые острые пластины крепко держались за мою деревяшку. Машина выбралась из ловушки. И я без оглядки помчался прочь из этого гиблого места.

   Словно отдышавшись, мой мозг потихоньку возвращался к спокойному ходу мыслей вдали от поселка. Степь, просматриваемая во все стороны, внушала чувство безопасности. Привычной безопасности. Потому что к степи я уже привык немного. Меня тут не возьмешь тепленького. Скоро показался мосток, что был недалеко от моей автозаправки. Перед ним тоже скопились машины. Но в гораздо меньшем количестве, чем на том автомобильном кладбище, которое я миновал совсем недавно. Взяв правее моста, пересек речушку по практически сухому дну. Под мостом виднелись лианы цветущие розовыми цветами. Что-то в этих цветках было. Почему я потерял контроль над собой, не заметив, как это случилось. Прямо магия какая-то. Они влюбили меня в себя с первого взгляда. Не иначе феромон какой распыляют вокруг себя. Вспомнился этот жуткий вздох, выбивший из меня наваждение. Кто это мог быть.? Может болотный газ выходил? Вопросы без ответов. Только ехать снова и узнавать самому. Мне теперь никто не расскажет, что здесь случилось. Можно надеется, что кто-то подобно Славику снимал происходящее, но надежд на это мало. Еще можно спросить Анастасию, если она снова пожалует в мой сон.

   Грузовик забрался на шоссе и поехал резвее и без тряски. Слева пронеслась знакомая автозаправка. Вскоре показалась моя "Нива". Ничего в ней не изменилось с последнего визита. Дверки открыты, обшивка сидений порвана и топорщится клоками кокосовых очесов. Навигатор висел под стеклом на своем месте. Разогрелся на солнце, что в руках горячо держать. Осмотрел свою искореженную машину, и на миг проникся такой жалостью к себе, за то, что со мной все это случилось, что руки безвольно повисли, ноги перестали держать в коленках. Я сел на разорванную обшивку сиденья Нивы и заплакал. Как в детстве, с душой. Не как мужик украдкой, пускает слезу, а так, чтобы все вышло вместе со слезами. Моя слабость, как ни странно принесла мне облегченье. Скопившееся за все время напряжение, покинуло меня, и свободное место занялось надеждой и желанием действовать.