Текст книги "ЯССТ 7 (СИ)"
Автор книги: Сергей Панченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 16
Глава 16
Меня приятно убаюкало. Начался процесс восстановления израненной плоти. Где-то в глубине сознания червоточинкой таилось тревожное чувство, будто я в серьезной опасности, но нега, овладевшая мной, была многократно сильнее. В итоге я устал сопротивляться ей и отключился.
Мне приснилось, а может быть это была работа медицинского модуля, предупреждение о грозящей опасности. Я увидел солнце, белого карлика с большой короной и вращающуюся вокруг него планету. Она очень походила на Землю, если бы не большие черные пятна на голубой поверхности воды. Я опустился к поверхности планеты и понял, что это черные леса. Потом до слуха донесся шум воронок, уходящей внутрь планеты воды. Проследовал к его эпицентру и решил проверить, куда уходит вода. Нырнул прямо в воронку. Меня не закрутило, вопреки ожиданиям. Сознание существовало отдельно от наблюдаемой реальности.
Вода собиралась в огромных полостях внутри литосферы. Я решил окунуться глубже и попал в раскаленную магму, подогревающую твердую часть планеты. Опускался все глубже, зная, что это кино мне показывают неспроста и надо добраться до причины, открывающей загадку циклов. Магма становилась все горячее и подвижнее. Раскаленные реки породы текли внутри не менее раскаленного океана.
И вдруг я будто снова оказался в космосе. Вылетел в черноту пустого пространства. Подо мной желтым огнем бурлил раскаленный океан, а надо мной не было ничего. Но я знал, что это не так. Я слышал гул и чувствовал существование невероятной силы внутри этой тьмы. Мне ничего не оставалось, кроме как убедиться в этом. Я полетел сквозь черноту. Летел, летел в ничего не происходящем пространстве и внезапно оказался там, где мгновение назад будто бы ничего не было. Я увидел огромную энергию, находящуюся в сжатом состоянии, но готовую скоро высвободиться. Она была в той степени готовности, в которой находится порох внутри гильзы в момент накалывания капсюля.
Я вылетел на поверхность планеты, испытывая сильное волнение. Моему сознанию было объяснено, что внутри планеты образовалась небольшая черная дыра, поглощающая планету изнутри и раз в восемьдесят четыре года во время определенной конфигурации светила и остальных планет системы избавляющаяся от лишней энергии ее выбросом, провоцируя сжатие пород и выдавливая массы собравшейся в них воды.
Станции наблюдения за гравитационными аномалиями смотрели не туда, как я и предполагал. Беда грозила с другого направления. Я проснулся. За бортом капсулы еле слышно доносился свист. Подумалось, что она каким-то чудесным образом вместо вращения по орбите начала опускаться на поверхность планеты. Выходит, я многого не знал о том устройстве, которым владел, считая его функцией исключительно поддержание здоровья владельца. А оно самостоятельно умело летать, не имея при этом никакого двигателя. Может быть, не летать полноценно, но с орбиты каким-то образом умело направлять себя вниз.
Удар от приземления оказался намного жестче, чем я мог ожидать. Сразу после приземления меня снова убаюкало для устранения повреждений, которые видимо появились. Пришел в себя вместе с открывшейся крышкой. От наружных стен капсулы еще исходил жар. В воздухе сильно пахло горелым. Приподнялся, чтобы узнать, куда меня занесло на этот раз. Вокруг виднелись только камни. Надо мной навис горный уступ двухсотметровой высоты. Я встал в полный рост. Кажется, судьба имела определенные планы, которые мне надлежало исполнить, во что бы то ни стало. Капсула приземлилась на откосе горы, а подо мной раскинулась долина с двумя чадящими заводами, возле которых сновали сотни грузовых платформ.
Я посмотрел в небо, чтобы увидеть звездочку корабля законников, но не разглядел. Светало, звезды начали исчезать. Да, давно у меня не было такой бессонной ночки. Недели две точно. Тогда у нашей малышки начали резаться зубки, и мы с Айрис кружились вокруг нее всю ночь. Признаться под утро меня посещали мысли, что хуже ситуации быть не может.
Выбрался из «кокона» бодрячком. Тело лучилось здоровьем и энергией и просило дать ему нагрузку. Разбежаться на горном склоне не представлялось возможным, только осторожный альпинизм. Пока спускался, параллельно размышлял о том, как будут действовать законники. Станут ли они преследовать меня или поскорее улетят, чтобы служба не заметила чего подозрительного в их настойчивом интересе к этому месту? Был ли мой земляк Саня со своим оружейным бизнесом еще под прицелом или нет? Как ни крути, а было жаль парня, несмотря на все его преступные делишки. Ответа самому себе дать не удалось, потому что понятия не имел, на что способна коварная предводительница оборотней в погонах. Я желал ей всего наихудшего и в первую очередь попасться в руки настоящим законникам.
Солнце поднялось почти к зениту, когда я спустился в долину. С вершин вниз стекал ледяной ручей с чистой водой. Я напился из него и бегом направился к заводу, который был ближе к побережью. По всему пути попадались сухие на вид растения, которые оказывались живыми, в состоянии ожидания большой воды. Вертуны грелись на камнях и, завидев меня, лениво прятались под них, провожая мокрыми глазками. Ума не приложу, чем они питались в этой безжизненной каменистой пустыне. Солнцееды, не иначе.
Возле бараков туземцев было пусто. Зашел в один, в другой, никого. Решил, что Шекспиру удалось их уговорить и увести в лес. Я ошибался. Все, кому не надо были идти на работу, собрались в одном бараке, в котором вещал мой бывший товарищ. Я прислушался, улавливая только отдельные фразы, в которых попытался найти смысл. Мне показалось, что он отошел от той повестки, ради которой мы пустились в это предприятие, и агитировал соплеменников взять в руки оружие, чтобы дать лесу шанс другого развития. Шекспир грезил революцией, и это было подло по отношению к тем, кто ждал его возвращения.
– Привет. – Я показался туземцам на глаза.
Все, кто находились в бараке, резко повернули головы в мою сторону. Шекспир замолчал на полуслове.
– Тебя отпустили? – Спросил он после продолжительной паузы.
– Сам ушел, без спроса. Забеспокоился, как вы тут справляетесь без меня. – Я прошел сквозь толпу к бывшему напарнику. Тот встречал меня с некоторой долей опасения в больших глазах. – Ты решил мотивировать их другим способом?
– А ты откуда… ты что, понимаешь, о чем говорю? – Спросил он удивленно.
– Кое-что понимаю. Не зря тебе дали такое прозвище, сочинять ты умеешь. Не жалко устраивать войну ради удовлетворения собственных безумных амбиций?
– Это не ради амбиций, это ради блага всех моави. Мы уже тысячи лет находимся на одном уровне развития. Застыли в дикости. Я живу, как мой отец, он жил, как дед, и тот жил как прадед. История нашей цивилизации, это описание одного дня существования, который повторяется из тысячелетия в тысячелетие. У вас ведь все не так было и потому вы в космосе, а мы в лесу. Вы воевали, развивая себя ради победы, и продвигались технологически дальше и дальше. Каждое новое поколение жило иначе предыдущего. Я смотрел фильм про конфликт отцов и детей. У нас такого конфликта нет. Мы делаем ровно то, чему нас учат отцы, не задавая лишних вопросов и не интересуясь, а можно ли что-то улучшить. Появление пришельцев на нашей планете и стало той силой, которая поможет моави преодолеть застой развития. Вождь этого не понимает и потому является препятствием на пути прогресса. Мне жаль, что он глуп и чувствует себя комфортно в этом состоянии. Иного выхода у нас нет. Он не сдастся добровольно, как и те, кто привык жить по старинке.
– А что мешает вам строить свой мир, рядом с их? Увидев ваши успехи, народ сам начнет понимать, что к чему и мирно переберется к тем, кто совершил эволюционный скачок.
– Это долго. – Ответил Шекспир.
– Кто первым пустит кровь, тот ею захлебнется. – Напомнил я ему правила мира, справедливые для любой части вселенной.
– Вы же не захлебнулись.
– История Земли знает много кровавых страниц, от которых становится не по себе. Не уверен, что страдания людей окупили достигнутого прогресса. Земляне не попали в космос благодаря нему и не скоро попадут самостоятельно. Нам помогли другие цивилизации и сделали это бескровно.
– Пришельцы?
– Да. Но отбирали лучших из нас, не тревожа земной уклад, не давая знать о себе, тем, кто остался. Понимаешь? Это первый в истории Земли скачок развития, не вызванный войнами и массовыми убийствами.
– Гордей, я рад, что ты вернулся живым, но не мешай мне делать то, на что я решился. Мне этот моральный выбор дался нелегко. Я много думал и наблюдал и пришел к тому, что иначе, кроме как установлением своих порядков народ не заставить мыслить иначе. Они будут выбирать прежнее и привычное, пока не окажутся перед выбором, жить по-новому или умереть.
– Есть опасность, что корабль пограничников разнесет заводы в отместку за то, что им подложили свинью, то есть меня. Я у них там немного пошумел, пострелял. Может быть, они улетели на ремонт, а может, остались на орбите, ремонтируя повреждения своими руками. В любом случае, мы можем погибнуть в любую секунду. Твоя революция может закончиться не начавшись. Даже не уверен, что буду сожалеть об этом.
Шекспир нервно заерзал.
– Зачем ты вернулся именно сюда? Ты же подставил нас и людей? – Укорил он меня.
– Я не мог повлиять на место приземления. Когда увидел заводы, понял, это знак, мне надо завершить оставшиеся дела.
– Какие же?
– Вернуть моави в лес и спасти оружейников, будь они неладны. Сколько там у нас осталось времени?
– Три дня.
– Три дня, так мало. – Я вздохнул. – Ты можешь так же оперативно как в прошлый раз позвать сюда людей из окружения моего земляка?
– Зачем?
– У меня появились косвенные доказательства скорого начала цикла. Хочу предупредить их поверить вашим сказаниям. Если поверят, они отпустят твоих соплеменников без проблем и сами найдут способ спастись.
– Они тебе не поверят, даже не пытайся. – Заявил Шекспир.
– А ты мне их просто позови, дальше мои проблемы. – Мне показалось, что мой контакт с людьми не входил в планы Шекспира.
Он явно задумал серьезную многоходовую комбинацию, которую я ему постоянно портил. Наверное, и сам был не рад, что связался со мной.
– Не позову.
– Так ты хочешь, чтобы люди, подарившие тебе веру в прогресс, погибли? – Догадался я.
– Рядом с вами мы не сможем развиваться самостоятельно.
– Какой ты кровожадный, Шекспир. – Я демонстративно покинул барак.
Мне надо было повидать земляка, и я решил начать с того, что направился к стенам завода в надежде, что меня увидят. Хотелось узнать, куда делись законники и поскорее рассказать про черную дыру вместо ядра планеты, готовую исторгнуть излишки «не переваренной» энергии. Моего появления никто не заметил. Я походил туда-сюда, размышляя, как дать о себе знать. У меня не было с собой ничего, кроме… мин-карточек. Отличный способ привлечь к себе внимание. Наверняка сенсоры завода регистрировали такие явления, как взрывы.
Я вынул одну карточку и приставил ее к уступу на стене на уровне груди. Отошел на двадцать шагов, поднял камень и прицельно бросил в мину. Попал с первого раза. Раздался неслабый взрыв. Камень, отброшенный волной, просвистел в метре от меня. Туземцы выбежали из барака, напуганные взрывом. Мина не нанесла стене никакого вреда, кроме темного обожженного пятна. Я поставил на то же место вторую карточку, отошел на двадцать шагов и снова бросил камень. Раздался взрыв. Пока никакой реакции со стороны заводчан не последовало. Я проделал тот же трюк с третьей миной.
Только после нее из стены на уровне тридцати метров, появилась антигравитационная платформа и быстро опустилась на землю рядом со мной. На ней стоял незнакомый мужчина и Мунтар. Увидев меня, он расплылся в улыбке и убрал оружие за спину.
– Живучий гад. – Мунтар протянул мне руку, когда платформа зависла над землей, и уважительно ее пожал. – Земляк нашего босса. – Представил он меня своему напарнику.
Тот поприветствовал меня коротким кивком.
– Таков и был план, разнести законников и вернуться. Правда, не все получилось. Босс на месте? – Поинтересовался я.
– А где ему быть? Удивится твоему возвращению.
– Удивится и расстроится. Законники так просто не отвяжутся. Да и другие новости не лучше. – Я не стал распространяться дальше, зная, что не по чину им знать всего.
Поднялся на платформу. Выбежавшие на улицу моави смотрели нам вслед, задрав головы.
– Чего они так кучкуются сегодня? К дождю? – Усмехнулся Мунтар.
– Собрание. Проблемы решают. – Туманно пояснил я.
– Да какие у них проблемы? Так, дураки дураками, живут как в раю, чего им решать-то? Как переехать в ад? – Мунтар громко заржал.
– Как вариант. – Мне подумалось, что это вполне вероятное развитие событий.
– Не пожив плохо, не узнаешь, что такое хорошо. – Мрачно произнес напарник Мунтара. – Наивные, как дети, доверчивые. Если бы не обожали нас, наверняка устроили бы сопротивление, борьбу за независимость.
– Лешие и борьба за независимость? – Засмеялся Мунтар. – Ну, ты придумал. Они скорее умрут в плясках, чем в бою.
– А вы не в курсе, что с кораблем законников? Его вроде не видать в небе? – Поинтересовался я больше всего волнующей меня темой.
– Не в курсе. – Ответил Мунтар. – Может, босс расскажет. Нам не по должности пялиться в небо.
Мы снова оказались в глухом коридоре. Бесшумно долетели до кабинета хозяина завода.
– Тебе туда. – Мунтар кивнул на дверь. – Без нас.
– Ясно. Спасибо парни, что подвезли. – Я пожал им руки по очереди.
– Тебе спасибо за лечебный аппарат. Голова так и болит, но теперь я могу лечить ее в любой момент. – Поблагодарил меня Мунтар.
– Не за что.
Я слез с платформы и как только подошел к двери, она бесшумно ушла в стену. Саня сидел за столом и чистил тряпкой разложенные на нем детали оружия.
– О, земеля, с возвращением. – Он поднялся из-за стола и подошел, проявляя таким образом уважение к моей персоне. – Рад видеть живым и здоровым.
– Привет. – Мы пожали руки. – Ночка выдалась непростой.
– Да, вижу. – Он осмотрел мою продырявленную осколками гранаты одежду с кровоподтеками. – Что произошло?
Я рассказал ему всю историю, приключившуюся на борту корабля пограничников, но промолчал о видении, во время нахождения в капсуле. Саня погрузился в размышление на несколько минут.
– Лучше бы ты ее грохнул прямо там. – Выдал он результат своих размышлений. – Эта сука не даст нам жизни. Скурвившиеся законники в сто раз хуже самого опасного преступника. Она не отстанет, пока не увидит твой хладный труп, а возможно и наш. Теперь ты для нее не просто свидетель ее преступлений, а еще и свидетель унижения. Она точно жахнет по нам нейтронным оружием.
– Где их корабль сейчас? – Спросил я.
– На той стороне планеты. Парни сообщили, что законники пытались покинуть орбиту, но не смогли, и снова вернулись. Маневрируют, чтобы не показаться на нашей стороне, думают, что мы не знаем об их перемещениях. Явно задумали застать нас врасплох.
– Что они могут предпринять? – Поинтересовался я.
– Без понятия. Мне еще ни разу не приходилось воевать с законниками. Уверен, что это будет подлость, которую мы не сможем предусмотреть. – Саня громко уронил на стол механизм оружия. – Столько лет работы коту под хвост.
Это было сказано, чтобы я почувствовал себя виноватым в произошедшем. Настал удачный момент рассказать о том, что мне привиделось в медицинской капсуле. Я положил ее на стол перед Саней.
– Что это? – Спросил он, осторожно глядя на странную вещь.
Я растянул ее в свой рост.
– Медицинская капсула Высших, и заодно аппарат, в котором я спустился на планету.
– Да ладно? Такая компактная? И ты в ней не сгорел? – Усомнился земляк.
– Как видишь. Но сейчас я хочу рассказать не об этом. Я не знаю всех функций капсулы, по ходу она не только лечит по факту, но и защищает превентивно. В момент анабиотического состояния в процессе лечения она открыла мне секрет этой планеты, который подтверждает слова туземцев.
– Опять. – Иронично усмехнулся земляк.
– Слушай, не перебивай. В центре планеты находится черная дыра, которая скоро выбросит энергию. В каком виде, не знаю, я не физик. Может это будет гравитационное возмущение, может, еще что, но точно будет. Моави правы и тебе следует исходить из этой информации. Пока не поздно, эвакуируй людей и завод в горы, а леших отправь в лес.
– Дались тебе эти пучеглазые?
– Это их планета. Мы же отбили у них природное чутье, поэтому нам и заботится об их выживании. Пусть уходят в лес Можно даже помочь им переправиться, но только не позволяй брать с собой оружие.
– Моисей твое имя, а не Гордей. Скажи честно, что ты задумал? К чему эта свистопляска с началом катастрофы и желанием вернуть леших в естественную среду обитания? Хоть ты мне и земляк, но я чувствую, как ты начинаешь вызывать у меня раздражение. – Он снова принялся тереть тряпкой механизм оружия.
– У тебя есть оборудование, способное просветить планету вглубь? Наверняка же есть такие штуки? – Спросил я.
– Есть спутники, занимающиеся этим, но их очень дорого будет пригнать сюда.
– У тебя выбор, заплатить дорого или потерять всё. Сколько времени нужно на то, чтобы он оказался на орбите?
– Ну, если заплатить сразу, то очень скоро, завтра точно будет. Но я не стану этого делать, потому что уверен в том, что ты сочиняешь. Не был бы ты мне земляком, я бы уже заставил тебя признаться в своих настоящих целях. Судя по твоим рассказам, горе тому, кто возьмет тебя в помощники. – Он посмотрел на меня, чтобы узнать реакцию.
Наверное, ждал, что я потеряю самообладание, как большинство из его окружения в подобной ситуации. Мне были до одного места его поддевки. Мне вообще было плевать, спасется он со своим криминальным бизнесом или потонет. Я не настолько святой человек, чтобы желать спасения тому, кто искренне этого не хочет. Будь он даже земляком, обнаруженным за миллион световых лет от Земли. Мое дело предупредить, а там, как знаешь. На моем лице не отразилось ни одной негативной эмоции.
– Я уведу моави в лес, если через три дня ничего не произойдет, забирайте их назад. – И всё? Ты уже серьезно подрезал моё дело, и тебе еще надо лишить меня ценных работников?
– Александр…
– Цыц! – Саня защелкнул крышку ствольной коробки и направил оружие стволом в мою сторону. – Ты не избавил меня от законников, так что являешься выкупом до тех пор, пока они не отстанут от меня.
– Три дня и они свалятся с орбиты, как переспелые груши. Никто не станет обвинять тебя в их смерти. Все спишется на внезапную аномалию. Дай мне сделать то, в чем я уверен и ты увидишь, как все произойдет для тебя в лучшем виде.
– О лучшем виде можно говорить только в прошедшем времени. – Земляк отложил ствол в сторону. – Благими намерениями вымощена дорога в ад.
– Понятно. Значит, я заложник?
– Выходит так. Не обессудь земеля, но другого выхода нет.
– Есть, только ты не хочешь его видеть.
Саня неожиданно поднялся на ноги. Я догадался, что по нейроинтерфейсу ему пришло сообщение. Судя по реакции, важное.
– Сколько… что за тип… атакуют или… возьмите на сопровождение, но без команды не стрелять. Передай мне картинку с радара. Сиди здесь. – Приказал он мне. – Не вздумай чудить, расценю, как агрессию.
– Я и не собирался. – Ответил я и вальяжно развалился на стуле. – За мной пожаловали?
– Не знаю, но очень похоже. Короче, если будет возможность их грохнуть, я грохну, если нет, поедешь к законникам второй раз, и вполне возможно не симулируя труп.
– Делай, что должен и будь, что будет. – Ответил я ему, улыбаясь.
Саня фыркнул, не оценив мою реплику, и выбежал из помещения. Я остался один в глухой комнате. На столе остался лежать автомат, собранный хозяином кабинета. У меня сложилось ощущение, что забыл он его неспроста. Я взял «игрушку в руки». Весила она даже без магазина около шести килограммов. Калибр ствола составлял десять с небольшим миллиметров. Чтобы стрелять очередями из такого оружия, надо было обладать недюжинной силой и приличным весом. Автомат, по моим оценкам, предназначался для стрельбы с небольшой дистанции. Об этом говорил относительно короткий ствол. И главной его мишенью были бронированные противники, которые после попадания тяжелой пули вряд ли могли полноценно продолжать бой.
Я порылся в тумбочке стола, за которым сидел Саня и ожидаемо обнаружил боеприпасы, пять снаряженных магазинов к автомату. Это были тяжелые барабанные магазины на девяносто патронов каждый. Честно признаться, я совсем не понимал мотивы криминального земляка. Мне показалось, что он мыслит глубже и умеет предвидеть развитие ситуации намного лучше меня. Если бы он собирался исполнить те угрозы, которыми запугивал меня, зачем было оставлять оружие. У меня было две противоположных версии. Либо он надеялся, что я выкарабкаюсь с помощью автомата, либо меня убьют, увидев в руках оружие. Вторая версия казалась мне чуть реалистичнее первой.
Присоединил магазин и дослал патрон в патронник. Железо звонко клацнуло, готовое сеять смерть. Да, отличный отпуск получился у меня. Размен с рутиной семейной жизни совсем неравноценный. Такого веселья хватит впрок, чтобы безропотно воспитать еще троих детей, и каждый раз давать Айрис отпуск после рождения ребенка. Мне вдруг со всей очевидностью открылся факт, что я больше не любитель приключений. Тот период недостатка впечатлений закончился и мне теперь хочется ровной жизни, чтобы точно знать, чем я буду заниматься через десять-двадцать лет. Например, сидеть, запершись в кабинете и упершись руками в лоб, генерировать мысли для очередной книги. Замечательная идея, участвовать в приключениях умозрительно, будучи в безопасности.
Нейроинтерфейс оживился. Перед глазами призывно запульсировала иконка, требуя активации. Я перевел взглядом стрелку и нажал на нее. В углу экрана открылся вид из камер, висевших на одном из бараков с туземцами. Самих моави я не видел, но увидел два аппарата, стоявших неподалеку. Они точно не были с борта пограничников. Эти казались крупнее и были похожи на боевые суда, используемые в ближнем космосе. Я решил, что к Сане наведалась местная братва, чтобы перетереть базар по поводу возникшей неприятной ситуации. Это меня немного успокоило. Законники показались худшим вариантом. Я понадеялся на опыт решения подобных вопросов у моего земляка.
Зачем Саня хотел, чтобы я видел это? Возможно, предметом их дискуссии стану я, как виновный во всем происходящем. И что тогда я должен делать? Выскочить с оружием наперевес и разнести всех гостей? Вряд ли, братва не простит такой беспредел. А если это не братва? А кто? Я внимательно пригляделся к боевым кораблям. Когда мы были на обучении у Джанбоба, то проходили тактику захвата наземных пунктов при помощи похожих кораблей. У них имелось самонаводящееся оружие, отличающее своих бойцов от чужих. Корабли служили отличным прикрытием для штурмующей пехоты. Конечно, смешно штурмовать оружейный завод, на котором работают две с половиной тысячи человек, способных защищаться хоть целый год имеющимся арсеналом.
Экран переключился на другие камеры. К нам пожаловали еще три легких судна. На этот раз это точно были те самые корабли, которые я видел в ангаре законников. Они сели в стороне от первых двух. Интрига накалялась. На моих глазах происходила настоящая бандитская стрелка космического масштаба. Мне становилось все интереснее узнать, чем она закончится, и на какой цене сойдутся стороны. Наверняка стороны торговались как на восточном базаре, ища для себя максимальную выгоду.
Прошло еще минут десять. Часики тикали, отсчитывая время до катастрофы, а люди решали с важным видом проблемы, которые скоро обнулятся началом нового цикла. Я даже стал злорадствовать, представляя, какое разочарование настигнет их, если они задержатся до часа «Х». Тогда я увижу, кто из них умеет быстро бегать. Корабли не смогут летать в условиях непостоянной гравитации, и люди побегут от прибывающей воды к горам, забыв обо всем на свете и в первую очередь обо мне. Шансов у меня было намного больше, чем у этих скептиков. Я добежал бы до гор даже с оружием в руках, чтобы потом ни у кого не возникло соблазна припомнить мне былые обиды. Про несчастных туземцев тут никто не думал и даже не брал в расчет. Наверное, Шекспиру это было на руку, чтобы незаметно увести соплеменников в лес.
Камера снова выхватила приземляющийся неподалеку от завода корабль. Это была уже четвертая сторона, заинтересованная в торге. Как тут не раздуться от собственной важности. Судно прибыло в одном экземпляре, и выглядело самым большим. Его корпус покрывала черная краска, чуть ли не полностью поглощающая свет. Оно выглядело внушительным и опасным, если бы не ярко-белая надпись, сделанная на борту. Я прочитал ее, затем прочитал еще раз и снова три раза и никак не мог понять смысл, словно внезапно сделался идиотом. По борту большими буквами, видимыми издалека, было написано кириллицей: «Мы тут». Вряд ли это было хорошее название для корабля. Оно несло смысл, адресованный мне, единственному человеку, понимающему родной язык. Под словом «мы» я мог понимать что угодно, но мне думалось, что это именно те люди, которых я больше всего хотел видеть. В этом случае, ни о какой торговле моей «шкурой» не могло быть и речи.
