Текст книги "Гремучая смесь"

Автор книги: Сергей Журавлев

Соавторы: Андрей Селюхов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Срезанный ствол всегда падает на молодые побеги

На город спускались сумерки, когда Глеб спрятал машину за забор недостроенного дома. Он взял один ящик с фейерверками и установил возле забора усадьбы. Второй ящик направил в единственные ворота. И в первом, и во втором случае установил радиоуправляемые запалы. Забрался на крышу строящегося дома и для увеличения обзорности вынул окно вместе с рамой. Установил «РЕМ» и приложился к окуляру прицела. Видимость, как на ладони. Интересующие его персоны ужинали в гостиной.

«Нельзя им дать улечься спать. Потом не соберу», – подумал стрелок, поджигая фейерверк у забора, и с первым хлопком мортирки включил подавление мобильной связи.

Народ прервал трапезу. Молодежь, а за ней и остальные высыпали во двор. В комнате оставался только Старший. Он подошел к окну.

– Это тебе за тысячи несчастных, которых ты лишил человеческого облика, а затем и жизни!

Толчок в плечо – и тело за окном упало на спину. Во дворе появился Младший с ребенком на руках.

«Этот подождет», – решил Глеб, выбирая следующую мишень.

Позади всех, задрав голову вверх, стоял Эльса.

– Это тебе за унижение моей сестры…

Снова толчок – и пуля вынесла Эльсе затылок, оставив целым удивленное лицо.

– Эмиль или Магомед? Кого первым? И тот и другой в толпе, – рассуждал Глеб вслух. – Ладно, не до нежностей. Это тебе за изнасилование моей сестры!..

Голова Эмиля разлетелась, подобно банке маринованных томатов, сброшенной с верхнего этажа. Грязно и во все стороны. Визг и крики перекрывали хлопки фейерверка. Магомед упал с ребенком на землю и схватился за телефон. Все последовали его примеру и тоже легли наземь.

– Собственно говоря, мне другие не нужны. Только он. О, как интересно! Этот гад не сына прикрывает, а сам им прикрывается…

Глеб выстрелил из «Вальтера» в ногу Магомеду. Пуля маленькая, слабая, ею только поранить можно, но будет очень больно. Хватаясь за раненую ногу, Магомед выпустил телефон и ребенка.

– Не могу сказать: «Извини, ничего личного». Это за тех, кто из-за тебя потерял смысл жизни! Прощай!

Глеб еще раз окинул взглядом двор. Мужчины торопливо открывали ворота, чтобы покинуть территорию усадьбы на машинах. Он поджег второй фейерверк. Сто восемьдесят залпов, и фейерверки с секундным интервалом влетели во двор, разрываясь и разлетаясь адским огнем возмездия.

Веди самый строгий учет расхода слов в радости, ибо они часто приводят к огорчению

С чувством выполненного долга Глеб выкатил «восьмерку» из укрытия и окольными путями выехал на трассу. По дороге в направлении «гнезда» мчались, завывая сиренами и мигая синими огнями, полиция, пожарные и «скорая». Он ехал в том же направлении, не создавая никому помех, и посему не привлекал к себе внимания.

Глеб оставил машину, не доезжая мотельного комплекса. Собрав вещи и сославшись на бардак, который не дает отдохнуть, сдал ключи от номера. Через несколько минут после его отъезда припаркованная за несколько сот метров от мотеля машина «Жигули» восьмой модели загорелась от замыкания проводки.

А затем он совершил свою роковую ошибку.

– Шеф, усе у парадку, клиент созрел! – сказал, набрав номер своего товарища, хотя в данной ситуации правильней – заказчика.

– Слышим, слышим! Гремит на всю Московскую область, – ответил Сергей.

– Я тут на недельку поеду отдохнуть. Потом созвонимся.

– Ладно, бывай. Приятного отдыха. А че за точило себе взял? Небось двухместного жеребца? – и тут черт дернул его сказать правду:

– Нет, джип. Бай!

– Бай, – пропел друг-заказчик и отключился.

А уже через двадцать минут трасса была перекрыта мигалками всех цветов. Посмотрев в зеркальце заднего вида, спецназовец обнаружил, что по всем полосам его настигают аналогичные огни. И это были не те, кого ему заказали. Это были заказчики.

Взяв резко влево, через встречную, машина Глеба нырнула в кювет. Включив полный привод, он валил по целине. Мелкие деревца и кустарник ложились под машиной, как осока. От группы преследования отделились две машины и повторили маневр беглеца.

– Ну что ж, ребята, устроим ралли «Золотое кольцо России»! – подбодрил себя Глеб.

Он хорошо изучил местность, поэтому даже в темноте, освещая путь фарами, неплохо справлялся с управлением машины. Отрыв между ним и преследователями все увеличивался. Сейчас главное добраться до дороги. Там он затеряется.

– Ну что, хваленый джип «Вранглер», показывай форсирование брода в метр без подготовки! – подбодрил своего железного коня и нырнул вниз к реке по крутому склону.

Машина с честью оправдала свое предназначение. Преследователи зависли на обрывистом берегу. Глеб облегченно вздохнул, понимая, что для организации нового перехвата им понадобится, как минимум, минут тридцать. Внезапно его ослепил невероятно мощный свет прожектора.

– Твою мать! – выругался он, поняв, что это вертушка. – Если дана команда на поражение, у меня шансов ноль.

Остановившись, он услышал приказ из динамика:

– Выходите из машины с поднятыми руками!

– Конечно! – огрызнулся невидимому голосу, выключил освещение и, открыв водительскую дверь, мощным толчком выбросил из машины свернутую палатку и спальник.

Луч света дернулся за двигающимся предметом. Воспользовавшись моментом, Глеб выпрыгнул из салона и спрятался за машину. Опираясь рукояткой пистолета о крышу автомобиля, выстрелил по прожектору. Свет погас. Но в темном небе отчетливо виден силуэт вертолета, и Глеб высадил всю обойму в зону турбины. Раздался скрежет, переходящий в жуткий грохот разваливающейся турбины. От снопа искр стало светло. Вертушка, завалившись на бок, упала в десяти метрах от джипа. Лопасти стали рыть и расшвыривать землю по сторонам. От ударов разлетевшихся лопастей Глеба спасла его же машина.

– Спасибо, друг! – бросил он израненному джипу и, схватив рюкзак, побежал к лесу.

Какой путь не выберешь, в конце его все равно испытаешь разочарование

В кузове грузовика, остановленного Глебом, сидели маргиналы. Именно то, что надо. Среди оборванцев его искать никто не будет. Тем более, после трех суток бегства он мало чем от них отличался. Его случайные попутчики ехали на строительство какого-то завода. Езды до него часа два. Среди работяг он выбрал мужика в более-менее приличной одежонке, отдаленно похожего на него хотя бы ростом. Одежда Глеба слишком выделялась на общем фоне, а ему надо затеряться.

   

Воспользовавшись моментом, Глеб выпрыгнул из салона и спрятался за машину. Опираясь рукояткой пистолета о крышу автомобиля, выстрелил по прожектору.

Когда водитель остановился у придорожного кафе, он без особого труда поменялся с мужиком одеждой.

«Не нужно было дядьке корчить из себя культурного и справлять нужду в туалете. Помочился бы на улице и голова б не болела, – успокаивал Глеб свою совесть. – А теперь вот на новую работу не приедет. Хотя кто поедет на заработки, увидев на себе хорошую куртку с десятью тысячами рублей в кармане? Хватит ума – вернется домой. Если нет, забухает в этом же кафе и опять очнется в том же туалете. Если очнется. Ну, это его проблемы».

В фуфайке и ушанке он теперь не отличался от своих попутчиков. К тому же в кармане у него лежит новый паспорт на имя Петра Андреева.

«Был Глебом, стал Петром. Главное, пересидеть где-то. А коль эти мужички едут устраиваться на работу, то и я устроюсь. Надеюсь, при приеме на работу не будут придираться к некоторым различиям между фотографией в паспорте и моим лицом», – предположил Глеб Радионов, забыв о том, что он сам себя в зеркале не узнал бы.

Все необходимое для его работы он предусмотрительно переложил в рюкзак еще в туалете.

Машина с людьми прибыла на место так называемого строительства. Было ощущение, что сюда свозили мусор со всей области в течение не одного года. Слишком велика свалка! Машина долго ехала между огромных вонючих куч и остановилась у двухэтажного здания, на котором висела табличка «Администрация». Прибывших быстро записали в журнал. Паспорта не спрашивали, все просто называли свои фамилии.

«Странная шарашкина контора, – подумал Глеб. – Ну и черт с ней! Будем считать, моя легализация прошла успешно».

Он попал на объект вместе с партией прибывших к сдаче новых бараков, поэтому мог выбирать, где поселиться. Ничего из осмотренных бараков ему не подошло. Для жилья хороши все, для бегства ни один. А Глеб по-прежнему оставался человеком, на которого объявлена охота. И он знал, что они не отступят, пока не утолят свой голод. Время не играло для них никакой роли. Да, он смог оторваться от них и, надеется, запутал следы. Но надолго ли?

Очевидное для многих для некоторых остается незаметным

В тот вечер Глеб нарушил самим же установленное правило «не высовываться». Но что сделаешь, если приперло? После отсидки в лесу стали барахлить почки. Не включая свет, он влез в сапоги на босу ногу и, как был в трусах и майке, вышел в коридор. Там кипела жизнь. Местные каталы разводили в карты новоприбывших гастарбайтеров. Игроков было четверо. Трое, по всей видимости, недавно откинулись с зоны, а один новенький. Еще пятеро в «картинках» наблюдали за игрой, подзадоривая играющих. Эта компания Глебу не нравилась. Сами они не работали, но подмяли под себя всех остальных. Они и его «пробивали на вшивость».

Глебу стало жаль новичка. Он знал, чем это может закончиться. Новичок только что «снял банк» и, радуясь этому, хотел прекратить игру. Но кто ж позволит. Это только начало разводки «кабанчика».

– Везет фраеру! Ну, давай еще пошпилимся! Теперь можешь здесь не горбатиться. Приедешь в свою деревню с баблом, бабу порадуешь. Заживешь! – подначивал мордатый.

– Не-е, мужики. Мне завтра на работу…

– Мы тебе не мужики! Мужики в поле пашут. И ты, коль захочешь, пахать не будешь. Работа не убежит. Давай еще партейку? Я ставлю кусок и ты ставишь кусок. Поднимаемся по сотенке. Можешь банковать. Во, как тебе прет!

«Кабанчик» от похвалы расплылся в улыбке и сел на табурет. Эту партию он снова выиграл. Бывшие зеки делали вид, что они против него слабаки. Вскакивали, орали друг на друга. Один даже сбегал к себе в кандейку и принес деньги.

– Ну че? Еще играть будем? Может я, действительно, поутру в деревню уеду?

– Даже не знаю. Ну, давай еще разок.

Теперь раздавал мордатый. Играли в секу. Глеб со стороны видел, что идет срез. «Кабанчик» проигрывал, но, окрыленный предыдущим успехом, остановиться не мог. Проиграл он и во второй раз, и в третий. Когда ставить было нечего, стал играть сначала на одежду. Потом положил на стол паспорт. Проиграл все. Остался в трусах и майке.

– Мужики, верните хотя бы одежду! – взмолился горе-игрок. – Я же замерзну. Мне завтра на работу…

– Одежда денег стоит. Может, у тебя еще что-нибудь есть? Что на кон поставишь?

– Нет ничего. Я вам даже дом в деревне проиграл.

   

Проиграл все. Остался в трусах и майке.

– Мужики, верните хотя бы одежду! – взмолился горе-игрок. – Я же замерзну. Мне завтра на работу…

– Ну, тогда давай на просто так сыграем.

– На просто так?

– Ну да. Парень справный. Прямо «белый хлеб с маслом».

Дружки мордатого заржали. Они во время игры пили ханку и были изрядно поддатые. Для них все происходящее было веселым времяпрепровождением, не более.

Зная, что на тюремном жаргоне игра на «просто так» это игра на «задницу», Глеб хотел было вмешаться, но передумал. В конце концов, это же не его задница. Но чтобы попасть в туалет, он должен пройти мимо столпившихся у стола любителей развлечений.

– А вот еще один. Что, мужик, тоже хочешь счастье выиграть?

Глеб попытался протиснуться меж игроками, но неожиданно получил тычок в спину.

– Что, падаль, с нормальными пацанами базарить брезгуешь?

– Иди мой булки, а то нам одной девки мало будет…

«А вот этого им говорить не стоило. Если защита задницы лоха в мои планы не входила, то наездов на свою я терпеть не собираюсь. Пора эту мразь ставить на место. Или я сделаю это сейчас, или они будут прессовать меня каждый день. Не для того я от кровников сбежал, чтобы бегать от этих подонков, – решил для себя Глеб и прикинул: – Коридор узкий, значит, в тыл ко мне никто не зайдет. Разве что кто-то додумается выскочить на улицу и войти во вторую входную дверь. Против меня могут выступить только два человека. Если они не имеют «ствола», то для меня положить их все равно, что крушить снеговиков».

После тридцатисекундного вопля, мелькания рук, ног, голов и шума падающих тел бой стих. Какое-то время он оставался в коридоре, дожидаясь пока падаль расползется по комнатам. Новичок, косясь ошалелым взглядом на победителя, торопливо натягивал на себя одежду.

Утром Глеба вызвали в администрацию. Он хотел не ходить, собрать вещи и дернуть в бега, но почему-то передумал. Как оказалось, не зря.

Оттачивая мастерство, мы лезем в гору, совсем не помышляя о падении

Его привели в комнату, где за столом сидел мужчина в очках и с наушником на правом ухе.

– Садитесь на этот стул и отвечайте на мои вопросы. Вас будет видеть и слышать человек, давший мне и вам работу. Ведите себя корректно, Петр Андреевич Андреев. Итак, вчера вы нанесли ущерб компании. У нас и без того людей не хватает, а вы рабочих покалечили. Фактически вывели из строя восемь человек. Кто ж работать будет?

– Они все равно не работники. К тому же и других от работы отвлекают. Грабят людей, к себе в шайку заманивают, – парировал Глеб.

– Он прав, – раздался женский голос из наушника.

Мужчина уменьшил громкость, и Глеб уже не мог разобрать слов.

– Я вас понял. Хорошо. Расскажите кратко о себе. – Мужчина начал диалог с работодателем и допрашиваемым одновременно.

Глеб пропел старую легенду:

– Был военным, спецназовцем. Подрался с офицером, а он оказался сынком генерала. Состоялся офицерский суд чести. Меня выкинули из армии с волчьим билетом: без заслуг, выслуги, звания и без пенсии. Гражданский паспорт в зубы и, вольному воля. Жилья нет, а кроме как убивать, я ничего не умею. Вот сюда приехал по направлению из рекрутского агентства.

– Напомните, как вас зовут?

– Петр Андреевич.

– Петр Андреевич, а как вы смотрите на предложение поработать на нашу компанию по специальности?

– Убивать?!

– Да что вы, право дело! Наоборот. Защищать. Хозяйка хочет навести здесь порядок. А я вижу, что у вас с этим проблем не возникнет. Вам предоставляется отдельная комната. Потом, возможно, построим домик. Привезете семью.

– У меня нет семьи. Я детдомовский. Женой не обзавелся.

– Соглашайтесь. Сначала порядок среди рабочих наведете, потом порядок на территории. Она большая. Хозяйка желает знать, что здесь происходит. Жду вашего решения.

– А чего тут решать! Это меня устраивает больше, чем мусор разгребать. Я согласен.

Выбора Глебу не оставили. Хотя предложение его устраивало. Тем более что, выполняя поставленную задачу, он в первую очередь мог обезопасить себя. С помощью кадровика Глеб-Петр подобрал команду из бывших офицеров, не нашедших себя на гражданке. Таких был не один десяток. Потом нашел технарей, имеющих отношение к электротехнике и электронике. На удивление, и такие тут имелись. Это работники оборонных предприятий, жившие в моногородах и ушедшие в никуда вместе с моногородами. Здесь для них нашлась работа. Спецназовец имел на них виды.

Изучив топографические и спутниковые карты местности, он провел рекогносцировку и теперь знал все пути-дороги, соединяющие свалку с внешним миром, а следовательно, и пути отступления. Сюда вела только одна дорога, на которой он предложил Хозяйке выставить блокпост.

В выделенном ему кабинете установили мониторы видеонаблюдения, с последними картами видеозахвата, с анализом картинки. Запись срабатывала на движущийся предмет, попавший в поле зрения камеры. Крыса не прошмыгнет незамеченно.

По истечении месяца работы на должности начальника охраны Радионов имел полное представление о свалке, этакой жирной кляксе на колхозных полях. Правда, колхоза давно не существовало, как и крестьян, зато мусора целые горы. Отличный объект для защиты, но скверный для отступления. На единственной пригодной для движения автотранспорта дороге установлен контрольно-пропускной пункт со шлагбаумом и жилым боксом, где круглосуточно дежурят два мужика: инвалид, бывший прапорщик автобатальона и спившийся моряк, капитан-лейтенант. Въезд мусоровозов разрешается только по пропускам или транспортным накладным. Машины идут весь световой день без выходных.

Со свалки можно уйти пешими тропами, одна из которых ведет через лес и выходит на проселочную дорогу. Машиной там не проехать. Другая тропинка ведет на болото, где раньше деревенские девки собирали клюкву. Спецназовец попытался найти тропу через болото, да увяз и только благодаря опыту и физической силе смог выбраться из трясины. Уйти от преследования без проводника по болоту невозможно.

С путями отступления он решил разобраться в процессе, а пока занялся поиском запасной площадки, точнее, места укрытия типа долговременной оборонительной точки – ДОТ. В этом плане его заинтересовало кладбище, находившееся километрах в трех, отделенное от свалки небольшим лугом и речушкой.

Терпенье мудрого спасает, коль глупость бродит меж людьми

Получив право свободного перемещения, в ближайшее воскресенье Радионов и отправился туда. С директором кладбища сговорился быстро. За деньги тот готов был хоть все кладбище отписать кому угодно. Пройдя с ним по участку старых захоронений, похожему скорее на заброшенный парк, он облюбовал площадку с множеством неухоженных могилок, заросших травой холмиков, укрытых густыми зарослями деревьев и кустарника.

– Чьи? – спросил он у директора.

– Сиротские. Их здесь еще при Советах хоронили.

– Понятно.

Позже, в конторе, Глеб рассмотрел предложенные варианты кладбищенского зодчества, выбрал подходящий, добавив пожелания относительно технического обеспечения, коммуникаций и комфорта, сделал заказ.

Устремляя взгляд в потолок, директор озвучил сумму.

   

Въезд мусоровозов разрешается только по пропускам или транспортным накладным. Машины идут весь световой день без выходных.

– Аванс получите завтра, – сказал заказчик, предложив сумму вдвое больше той, что просил хозяин погоста.

Директор подскочил от неожиданной радости и двумя руками стал трясти Глеба за руку, уверяя, что все будет как в аптеке, точно и в срок.

– Когда вам на пенсию, Василий Васильевич?

– Через полгода.

– Вот и отлично. Советую с такими деньгами долго здесь не задерживаться.

– Я вас понял. Сдам объект и укачу к маме, на родину, в чудесный город Бельцы в Молдавии. Вино в собственных погребах… А какие куры, какие когуты! Представляете, у нас на огороде даже свой табак растет, сорт Герцеговина Флор, – мысленно покинув опостылевшее за тридцать лет скорбное место и переносясь в юность, взахлеб рассказывал директор кладбища.

Василий Мирцу оказался очень порядочным исполнителем. Работа закипела. Глебу не приходилось никого подгонять. Объект сдали в срок. Он полностью рассчитался, и все ниточки, связывающие с ним, укатили в Молдавию, включая директора, его зама и нанятых им молдавских строителей.

К моменту завершения строительства ДОТа во всех коридорах бараков уже были установлены камеры наблюдения. Глеб взял за правило лично встречать переселенцев и отбирать тех, кто мог его заинтересовать. Но в большинстве случаев появлялись абсолютно опустившиеся люди. Иногда встречались те, кто, как и он, прятался от проблем с законом или с законниками. Таких бы он мог отсеять сразу, но Хозяйка сказала, что ей нужна каждая пара рук. Вот и борись после этого с беспределом!

Кто не имеет своего, тому чужого и не надо

Бывший детдомовец Юра жил в квартире-«однушке». Денег, что ему платили квартиранты, хватало и на еду, и на одежду. Но, кроме пиццы, у него появилось пристрастие к пиву. Надо было от чего-то отказываться. Пришлось отказаться сначала от обуви, потом от одежды. Да и ни к чему Юре новая одежда, потому как на улицу он практически не выходил. Пивом угощали квартиранты, гастарбайтеры, которых пускал в квартиру двоих, а ночевать приходило шестеро. Стал брать оплату подушно. Но реальная перенаселенность мешала его виртуальному миру. Таджики, которым тоже стало тесно, взялись остеклить балкон и предложили Юре перейти жить туда. Теперь он задолжал таджикам. Но не беда – «оккупанты» кормили. Бывало и поили. По-любому жилось лучше, чем в детдоме. А пиццу ему делали друзья из «мира битов». Юре не было стыдно за то, что если у него прибыло, значит, у кого-то убыло. Он ведь никогда не брал деньги с одного счета.

Но счастье оказалось не долгим. Через полгода его навестил участковый. Затем вызвали в отдел социальной защиты.

– Вы не являетесь хозяином квартиры и не имели права пускать квартирантов. Она предоставлена вам в социальный наем, – втолковывал Юре начальник отдела по защите детей и детства, этакий упитанный бравый молодец с кудрявой головой баяниста и бледными, рыбьими глазами.

Удивительное сочетание жирной шеи и длинных худых рук делало его похожим на клеща. И Юра попался. Клещ не стал сразу высасывать из парня все соки. Он просто сказал, что тот должен приносить ему ежемесячно десять тысяч рублей, и тогда он закроет глаза на нарушения.

Пришлось брать из чужих кошельков деньги не только на пиццу и пиво, но и для успокоения «совести» Клеща. Он сам сказал, что в противном случае совесть не позволит ему закрывать глаза на вопиющее нарушение. Воровать Юра не умел, но это умели делать его «друзья биты», у которых совести не было. А для парня все это было лишь игрой.

Потом в квартиру пришли инспекторы из миграционной службы и участковый. Им парень искренне обрадовался, потому что таджики множились, как тараканы, и уже стали поглядывать на балкон. Постоянная суета, запахи непривычной еды и взгляды теперь уже не гостей, а хозяев, стали мешать размеренной жизни в реальном мире и напряженной в «мире битов». Инспекторы долго считали постоянно перемещающихся по комнате квартирантов и, сбиваясь со счета, в конечном итоге насчитали человек десять, явно не учтя еще кого-то, отсиживающегося в туалете. Предъявив документы, таджики заявили, что находятся здесь в гостях и, заплатив по пятьсот рублей с человека, заверили, что готовы тихо уйти. Сошлись на семистах с каждого для иммиграционной службы и еще по триста участковому.

Таджики ушли, но пообещали вернуться. Инспекторы предупредили, что будут возвращаться регулярно, если Юра не найдет с ними общего языка. Поиск общего языка обошелся в пять тысяч рублей ежемесячно.

После ухода инспекторов участковый предложил свои услуги по избавлению парня от трудностей в лице инспекторов миграционной и социальной служб, а также таджиков, явно затаивших на Юру обиду, считая, что финансово пострадали от его наветов. И для этого нужна сущая малость. Он должен на время покинуть квартиру.

– А на балконе можно остаться? – спросил паренек.

– Ты еще пошути, и тогда квартиранты не только узнают, что именно ты их заложил, но напишут под мою диктовку заявление о том, что ты украл у них мобильные телефоны. Так что не дури. Сейчас лето, как-нибудь перекантуешься до сентября. Я тебе палатку дам. Хотя зачем тебе, малохольному, палатка? Даю день на сборы.

После ухода реальных монстров Юра понял, что в отличие от монстров виртуальных нажатием клавиши их не победить. И он задумался. А потом сел за «клаву» и преобразился из малохольного недоумка с сальными нестрижеными волосами, обкусанными ногтями и немытым телом в стройного, высокого красавца, окруженного прекрасными принцессами и сундуками золота, добытого в битвах.

«А могу ли я с помощью этих «друзей» победить реальных вурдалаков? Конечно, могу! Я и раньше это знал, но было лень что-либо делать, пока мне не мешали жить так, как я хочу и умею», – решил Юра.