Текст книги "В интересах следствия"

Автор книги: Сергей Высоцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

ПЕРВЫЙ ФИГУРАНТ ПРИ СВЕТЕ СВЕЧИ

Лет пять назад, когда Фризе еще служил в прокуратуре, его приятель, художник Миша Неволин, пригласил попариться в Рочдельских банях. Владимир не был поклонником публичных омовений. Предпочитал каждое утро принимать душ у себя дома, а если и парился, то в сауне на даче. В компании одного-двух близких друзей. Но чаще – с большой поклонницей березового веника любовницей Бертой. Баскетболисткой из сборной России.

Но Миша Неволин с таким упоением живописал достоинства Рочдельской парилки, так нахваливал особо сухой и ароматный пар, что однажды Владимир не устоял и почти целый день провел с приятелем и одним пожилым писателем в Рочдельских банях. Обстановка там оказалась простенькой, но задушевной. В раздевалке без суеты и шума закусывали и выпивали. Пространщик разносил в большом чайнике холодное пиво. Соленые огурчики и квашеную капусту приносили с собой. Иногда – отварную картошку. Колбасу предпочитали, как выражался приятель, «грубо зримую». Ветчинно-рубленую или сдобренную чесночком «Отдельную». В перерывах между трапезой наведывались в парилку. Она и правда оказалась прекрасной.

Сейчас, пробираясь вслед за Генералом вдоль высокого дощатого забора, за которым темнело кирпичное здание давно заброшенных бань, Фризе вспомнил это свое первое посещение. И прежде всего ярко представил толстые кружки «грубо зримой» колбасы на ломтиках черного хлеба. Сглотнув слюну, он спросил шепотом:

– Ремонт?

Бомж не ответил. Он что-то сосредоточенно шептал себе пол нос. Фризе показалось, что считал. Время от времени Генерал дергал пахнущие смолой доски. Наконец одна из них подалась. Василий отогнул ее и осторожно просунул голову за забор. Около минуты прислушивался. Потом дернул Фризе за рукав и нырнул вовнутрь. Здесь он шел уже уверенно. Как хозяин. Владимиру показалось, что бомж даже перестал хромать.

Фризе старался запомнить дорогу. Справа, в торце здания, они спустились вниз. Владимир сосчитал – на двенадцать ступеней. Обитая жестью дверь оказалась снятой с петель. Чтобы проникнуть в подвал, бомж сдвинул ее в сторону. А потом, чертыхнувшись, поставил на место.

В подвале пахло сыростью, мочой и падалью. В кромешной тьме они пробирались на ощупь вдоль нагромождения старой банной мебели. Почувствовав, что спутник отстает, Василий предупредил:

– Не спеши, не спеши. Тут и фингал недолго заработать. – Он дождался Владимира. – Давай руку. Чуешь перила?

Бомж помог Фризе нащупать металлический поручень, уходящий вверх. Рука у Генерала была ледяная и шершавая, как наждак.

По привычке Владимир опять стал считать ступени. Оказалось, два марша по двенадцать. Правда, некоторые из них можно было посчитать за ступени лишь условно. Вместо них зияли провалы.

«Чужим здесь без фонаря не добраться, – подумал Фризе. – Поломаешь ноги». В это время в подвале кто-то чиркнул спичкой. Трепетный огонек высветил уложенные штабелями старые банные шкафчики. На некоторых дверцах еще сохранились осколки разбитых зеркал, и зыбкое пламя многократно отразилось в них, создавая иллюзию, что спички зажгли сразу несколько человек. Огонек погас, и Владимир уловил запах дешевого табака.

Наконец они оказались в просторном помещении с кафельным полом. Когда-то здесь были гардероб и ларек. Продавали банные принадлежности – веники, мыло, мочалки. Сейчас от ларька остались только фанерные стенки. Оттуда исходило слабое свечение.

Василий подошел к ларьку и заглянул внутрь. Заглянул и Фризе. Два мужика играли в карты при свете огрызка толстой свечи. Один из игроков – типичный бомж, другой – хорошо подстриженный, в белой рубашке и кожаной, из тончайшей лайки, серой курточке старик с лицом Карабаса Барабаса. Третий обитатель ларька спал, подложив под голову старые веники.

– Ты? – Старик, похожий на Карабаса Барабаса, оторвался от карт. – И живой?

– Слегка.

– Кто с тобой?

– Вовка Питерский горемыка.

– Слыхал. В ментовке успели побывать?

– Ага. А вчера бес попутал – «Под верблюдом» ночевали. А там…

– И что там? – хитро прищурился старик. – «Под верблюдом»? Жарко пришлось?

Фризе заметил, что партнер говорившего ловко скинул карту.

– Считай, что так.

– Дурак ты, Вася, – тихо сказал Карабас Барабас и тут же заорал: – Ты, дергач! Подыми стирку!note 6Note6
  Стирка – карта (жарг}.


[Закрыть]

Второй игрок, неопределенного возраста бомж с грязными космами, захохотал неестественным нервным смехом и достал карту из-под рваного матраса, на котором сидел.

– И пошутить нельзя? Хотел проверить тебя на внимательность.

Фризе подумал, что шутить с таким мрачным типом ему бы и в голову не пришло. Тем более «проверить его на внимательность».

Он заметил, что под шикарной курточкой у старика за ремень засунут пистолет. Скорее всего, «Макаров». А на ухоженных руках – никакого намека на татуировку. Но говорил он на воровском сленге. Впрочем, как успел заметить Владимир, многие бомжи старались щегольнуть знанием жаргона.

Отвесив партнеру смачную оплеуху, Карабас приказал:

– Шило, прошмонай гостей. С толком, с чувством, с расстановкой.

– Да ты что, Муха?! Сколько раз меня шмонал. И снова? А Володька – питерский. Только приехал.

– И уже попал в хорошую компанию. Ловок!

У Фризе замерло сердце. Его пути с Мухой, известным московским авторитетом, никогда не пересекались, но он немало слышал о его жестокости, изворотливом уме и удачливости. Если он что-то заподозрит – сыщику несдобровать.

– Да пустые мы, Муха. Пустые, – заканючил Генерал. – Ты что, мне не веришь? Мне?

– Ни-ко-му!

Мужик, которого Муха назвал Шилом, уже тщательно проверял сумку Владимира. Перебирал вещь за вещью. Даже вспорол подкладку стилетом. Отпихнув сумку ногой, взялся за Фризе. «Пронесло». Сыщик мысленно поблагодарил Бога. Документы он заложил под тесьму сломанной «молнии».

Владимир сразу же понял, что Шило никакой не бомж. Ряженый. Сильный, ловкий, он делал свою работу профессионально. И пахло от него не грязью и потом, а вполне приличным одеколоном. Модным нынче среди молодежи «Харлеем-Девидсоном».

– Пуст, – отрапортовал он через пару минут.

– Генералу не забудь заглянуть в очко. Может, там пару косых найдешь? – Муха загоготал. Засмеялся и Шило. Даже мужик, дремавший рядом со стариком, поднял голову с веников и улыбнулся.

– Да ты чего? – обиженно пробормотал Василий.

– Чего, чего! – вдруг заорал Муха. – Растащили бабки, стебанутые придурки! Неделю шмонаю козлов вонючих! А зелень где? И каждый клянется! Памперс, сука, на коленях ползал, слезы лил. А сам сотку прятал на себе. – Так же внезапно старик перестал орать. Будто выпустил весь пар. Спросил, глядя на Фризе: – Догадайся, Вова Питерский, где прятал?

Все опять заржали. Даже Генерал улыбнулся, хотя улыбка у него получилась жалкая.

«За свои спички боится? Или прячет доллары?» – подумал Владимир.

Но долларов у Василия не нашли. Рубли. И то по мелочи.

– Тарасыч сгорел, – облегченно вздохнув, доложил бомж.

– Старый козел. Туда ему и дорога. Доигрался, – бросил Муха. Пристальным, тяжелым взглядом посмотрел на Фризе. – Менты его замочили? В облаве?

– За ними не заржавеет. Палят теперь, надо иль не надо, – поддакнул Шило.

– Может, и менты, – неуверенно согласился Генерал.

– Да менты, менты! – Старик опять зыркнул на Владимира. – Там все еще греет? «Под Верблюдом»?

– Выпас о-ё-ё!

БАНЯ

Они устроились на ночлег в зале, где еще сохранилась часть мебели от бывшей раздевалки. В темноте трудно было судить о размерах. Лишь изредка вспыхивающие огоньки сигарет да приглушенный шепот обитателей помогли Владимиру понять, что зал очень большой.

– Женская раздевалка, – сказал Генерал, когда они улеглись на скамейках. – Чуешь? Бабами до сих пор пахнет.

Никакого запаха, кроме запахов плесени, давно немытого человеческого тела и дешевого табака, Фризе не почувствовал.

– Жрать хочешь?

– Хочу. – Сыщик опять вспомнил закусон, с которым он приходил в эти бани вместе с другом. Особенно привлекательной сейчас казалась рассыпчатая картошка и тонко нарезанная квашеная капуста.

Владимир решил, что Генерал достанет из кармана кулек с пирожками, купленными в ларьке. Но тот не спешил делиться.

Нервное напряжение, азарт, охватившие Фризе, когда он понял, что за старик разглядывает его холодными, пустыми глазами, постепенно улеглось. Осталось чувство удовлетворения.

«Ну что, ребята? Сколько вас там под ружьем в службе охраны? Десять тысяч? Двенадцать? Все гоняетесь за бомжами? Собираете по крохам растащенную „капусту“? Вычисляете организатора ограбления. Ищите, ищите! А он тут, рядом. За стеной. Тоже бомжей шмонает, выворачивает им карманы. И я на него раньше вас вышел».

Фризе оборвал поток самодовольных рассуждений. По опыту знал – не к добру. Да и праздновать было нечего. Еще не факт, что ограбление – дело рук Мухи. Может, просто решил потрясти удачливых бомжей? Прибыльно и безопасно.

И все же чувство удовлетворения осталось.

На одной стороне кубика Рубика цвет совпал. Правда, это был красный цвет. Цвет опасности.

Теперь Генерал был последней надеждой сыщика. Судя по нескольким репликам, судьба сводила его с Мухой уже не раз. Впереди – долгая ночь. Если бомж не заторчит от своего спичечного зелья, может получиться хороший разговор. Генерал уже не казался Фризе спившимся, напрочь сошедшим с круга отщепенцем. Он быстро соображал и не утратил способности связно выражать свои мысли. По некоторым репликам можно было сделать вывод, что Василий – коренной москвич. А до того, как потерял связь с обществом, обретался в интеллигентных кругах. Фризе не мог только определить его возраст. Люсенда говорила – сорок. Но могла ошибаться.

– Не спишь? – поинтересовался Генерал.

– Боюсь, цыган приснится.

Бомж хихикнул:

– Лучше цыган, чем апостол Петр. – И после паузы добавил: – Про цыгана я от бабушки слышал. Все стращала меня – не поешь вечером, ночью цыган приснится. Тебя цыганом тоже бабушка пугала?

Владимира цыганом стращала няня, но он счел за благо соврать:

– Бабушка.

– Вот и меня. Только бабушки у нас разные.

Он опять надолго замолчал.

Фризе знал, что даже самый скрытный – сокровенный – человек рано или поздно проявит себя. Покажет свою сущность. Надо только быть очень внимательным и запастись терпением. Внимательности Владимира научила профессия. Правда, иногда ему казалось, что профессия лишь обострила эту способность, которой наделила природа. Или гены. Или Господь. Что, по сути дела, означало для него одно и то же.

С терпением дело обстояло хуже. Оно не входило в набор его положительных качеств. Но когда требовали обстоятельства, Фризе мог посостязаться с самой Пенелопой. По крайней мере, такой аргумент он самоуверенно использовал, защищаясь от обвинений в обратном.

Как же заставить Генерала раскрыться? Спровоцировать? Как?

Владимир прислушивался к звукам, которыми был наполнен зал, и пытался представить, много ли бомжей нашли здесь временное пристанище? Разговор, который еще полчаса назад доносился из одного угла, смолк. Зато из другого угла слышалась возня, пьяное женское повизгивание. Кто-то с надрывом храпел.

Нет, не зря устроил Муха здесь свой «блокпост». Где еще собираются разом столько бомжей? По иронии судьбы – рядом с Домом правительства.

Фризе подумал о том, что вряд ли сможет уснуть. И виной тому была не холодная неудобная скамейка, на которой он лежал. Не опасение, что обитатели Рочдельских бань могут придушить его, чужака, в надежде разжиться червонцем на бутылку.

Ощущение тревоги родилось в нем до того, как он попал в этот зал. Он стал вспоминать все, что с ним приключилось за день.

Люсенда, принесшая весточку о смерти Колизея.

Томительное ожидание облавы в ее комнате.

Поспешный уход.

Поездка в Рочдель!

Вот! Поведение водителя, словно по заказу подкатившего к ним на иномарке. Логического объяснения этому Фризе не находил. Какой владелец сверхшикарной тачки посадит грязных бомжей на белые кожаные сиденья ради нескольких десятков рублей? А потом еще будет крутить по одним и тем же улицам, повинуясь приказам занюханного бомжа?

– Сколько ты водиле кинул? – спросил Владимир, захваченный неожиданным подозрением.

– Десятку.

– Десятку?

– Долларей.

Владимир постарался ничем не выдать удивления. Слушая шепот Генерала, он лихорадочно искал способ немедленно уйти из Рочдельских бань. Каждой клеточкой своего организма он чувствовал опасность. Сложность заключалась в том, что надо было не просто уйти, а увести с собой и бомжа. И при этом не вызвать у него ненужных вопросов.

Из соседнего помещения – Владимир догадался, что из вестибюля, где страшноватые урки играли в карты, – донеслись звуки борьбы, приглушенные ругательства.

– Муха шмон проводит, – почтительно прокомментировал Генерал.

– Что это за Муха? – прикинулся Фризе.

– Ты его видел. Авторитет. Папа. – Бомж замер, прислушиваясь.

Кто-то осторожно приоткрыл дверь, на долю секунды впустив в зал слабый отблеск свечи.

– Кого он шмонает?

– Всех подряд, сука. Долларей ищет, – зашептал Генерал, приблизив к Фризе лицо. Дыхание у него было нездоровое, кислое. От волос пахло грязью и потом. – Я бы рассказал тебе, кореш, как он из меня клоуна заделал. Уже сколько дней хожу с синей мордой. И под присмотром.

– Вася, уйдем отсюда, – предложил Фризе. Мысленно он уже спускался по разрушенной лестнице, прикидывая, где следует перескочить через отсутствующие ступени. Пробирался по зловонному подвалу, огибал нагромождения банных шкафчиков.

– Зачем уходить? Я тебе сейчас дозу отвалю – райских снов насмотришься.

– Ты чего из того дома сбежал? Вчера. На 6-м Ростовском?

– Чего, чего!… Много будешь знать…

– Скоро состарюсь? Я уже состарился, пожил свое. А ты, Вася, молодой.

– Да ты же…

– Тихо, тихо! Видел я, как тебе хорошо в машине было. Как ты белую кожу ладонью щупал. Мечтаешь еще на своей тачке покататься? И Люську покатать. А для этого надо живым остаться.

– Да ты что лепишь? Что лепишь? – ожесточенно зашептал бомж. – С ума спятил? Откуда у меня деньги? Что было – все Муха еще раньше снял.

Генерал понял намек буквально и теперь, перепугавшись насмерть, брызгал слюной, разыгрывая праведный гнев.

«С тобой, голубчик, мягко надо. Обходительно, – внутренне усмехнулся Фризе. – А Муха, видать, сразу с побоев начал».

– Вася, ты меня не понял. На машину нам с тобой века не насобирать. Это и навозному жуку ясно. О другом подумай – ни один водила на такой шикарной тачке вонючих бомжей катать не будет! Факт?

– Я же ему долларей сунул. Последнюю десятку.

«Дались ему эти „доллари“, – рассердился Фризе, но виду не подал. Спокойно, как мать разъясняет непонятливому крошке сыну, почему нельзя совать пальчики в пламя газовой конфорки, прошептал:

– В переулке было темно, Вася. Мог водитель разобрать, что у тебя в руке? «Капуста» или «нарезка»?

– Доллари и слепой разглядит, – проворчал бомж. Но уже не слишком уверенно. – Ты чего мне втолковать хочешь?

– Страшно здесь оставаться.

– Здесь не страшно. Здесь люди. Муха уже который день…

– «Капусту» отбирает? Не темни, я догадливый. Одного понять не могу. Кто это такой, кого ты больше Мухи боишься?

Бомж молчал.

– С той лестницы, в 6-м Ростовском, тебя как ветром сдуло. Кинулся как угорелый. И сегодня в первую попавшуюся тачку нырнул. Даже не просек, что иномарка в переулке нас поджидала. Тебя лично поджидала.

Фризе не был уверен, что автомобиль дежурил в переулке. Просто доверился своему ощущению. А такое ощущение не покидало его с того момента, когда громоздкая иномарка притормозила перед выскочившим на проезжую часть Генералом. А еще он просто решил сгустить краски, попугать бомжа.

– Ну и что? – разродился наконец тот.

– А то! Если ты кому-то нужен – жди гостей. Они теперь знают, где ты ночуешь. Жди, Вася. Жди! А я потопал.

– Погоди. – Генерал ухватил Фризе за рукав. – Дай подумать.

– Думать уже поздно. Нога не подведет?

Из вестибюля опять донеслись приглушенные звуки возни, упал какой-то большой металлический предмет и с грохотом покатился по каменному полу. Едва скрипнув, открылась дверь. В проеме, на фоне слабого света горевшей в вестибюле свечи, мелькнула одна фигура, вторая. На этот раз дверь затворилась не скрипнув. Фризе увидел, как два узких тугих луча двинулись вдоль стены в разные стороны от двери. Это не могли быть ни милиция, ни ОМОН. Те ворвались бы с грохотом. С криками, приказывающими одновременно «стоять», «лежать» и «к стене». Бандиты тоже большие любители навести шороху.

– Дождались, – прошептал он бомжу и почувствовал, что Василия забила дрожь. – Есть еще выход отсюда?

Генерал, все еще продолжавший держать Владимира за рукав, сильно потянул его вниз. И сам опустился на колени.

– Жми за мной.

Фризе полз за бомжом по холодному скользкому полу. И в то же время старался не упустить из виду медленно двигающиеся вдоль стен справа и слева тугие лучи фонариков. Он даже слышал осторожные шаги людей, нечаянный хруст битого стекла, шорох скользящей по полу пустой упаковки из-под чипсов.

Над кафельным полом огромного зала звуки разносились так же ясно, как над спокойной гладью озера.

Не зная, куда ведет его бомж, Фризе даже не пытался гадать, успеют ли они ускользнуть из раздевалки, прежде чем люди с фонариками, идущие по периметру зала, встретятся и начнут прочесывать ряды в центре. В какое-то мгновение ему пришла в голову мысль повернуть назад и прорваться на улицу прежним путем. Он был уверен, что ему бы это удалось. Но с хромым, обессиленным наркотиками и побоями бомжом рассчитывать на успех не приходилось. Василий был ему нужен позарез. Он был ключиком ко всем происшествиям в 6-м Ростовском.

Фризе ошибся в своих расчетах. Когда они с Генералом подползли к тому месту, где заканчивались ряды шкафчиков, и Василий обернулся, хотел что-то сказать – наверное, о том, как поступить дальше, – зажегся еще один фонарик. Третий.

На долю секунды в луче света мелькнули черные тупые носки туфель преградившего дорогу человека. Владимир собрал всю свою волю, спружинился и сделал молниеносный бросок. Схватив обладателя модных туфель за щиколотки, он рванул ноги на себя. Человек грохнулся на пол не издав ни звука. Лишь какой-то металлический предмет ударился о кафельный пол и с глухим шорохом покатился в сторону.

– Дружок, что там у тебя? – негромко спросил мужчина, двигающийся вдоль стены слева. Владимир узнал голос. Майор Тимур из службы охраны не стал дожидаться, когда обнаглевший бомж вернет ему видеокассету, которая могла перечеркнуть его карьеру. Он сам вышел на охоту.

«Эти ребята не даром хлеб едят! – пронеслось у Фризе в голове. – Только час я был в лидерах. Интересно, как они вышли на Муху? Сами? Или шли по моему следу?»

Двигаясь за Генералом, Фризе увидел прямо перед собой темный дверной проем и неясную тень напарника, метнувшегося в этот проем. Прежде чем последовать за ним, сыщик, не поднимаясь с колен, пошарил возле поверженного человека в надежде найти выроненный им фонарик. Вместо фонарика рука наткнулась на оружие. Рукоятка его хранила тепло руки. Подобрав револьвер, Фризе кинулся за бомжом. Едва он перешагнул порог, как Василий, дожидавшийся за углом, осторожно закрыл дверь и задвинул щеколду.

Даже тлен и разруха не смогли истребить запах, десятилетиями настаивающийся на ароматах сосны, березы, эвкалипта, дуба.

– Парилка!

Сыщик удивился радостному голосу бомжа.

– Крепко нас тут напарят, в твоей парилке. – Он подумал о том, что через минуту-две ночные гости взломают дверь.

– Не боись, считай, что мы на свободе. Огонек есть?

– Есть.

– Посвети.

Владимир достал пластмассовую зажигалку. Слабый колеблющийся огонек высветил лишь нескладную фигуру бомжа да небольшое пространство пола. Фризе обратил внимание, что генеральский мундир Василия выпачкан, орденские колодки покосились.

– Двигай за мной. – Василий сделал шаг в сторону и растворился в темноте. Позвал оттуда: – Давай, давай, двигайся!

Фризе и сам понимал, что надо поторапливаться.

Шагов через десять он наткнулся на бомжа. Тихо матерясь, Василий отодвинул в сторону дощатую секцию полка.

– Помочь?

– Обойдусь. Свети как следует.

Когда между досками образовалась щель, бомж нырнул под дощатый настил:

– Забирайся! Коптилку гаси. Доски задвинь на место.

Прежде чем погасить зажигалку, Владимир ухватился правой рукой за одну из досок и потянул к себе. Секция настила легко встала на место.

Труднее оказалось водворить на место чугунную плиту люка, в который они спустились, пропутешествовав метров десять на коленях под настилом. Сверху на крышке лежали битые кирпичи и мусор.

– Маскировка, – многозначительно шепнул бомж. Фризе понимал, что любой внимательный – и заинтересованный – человек, имея в руках фонарь или только спички, тут же обнаружит люк. Но разочаровывать Генерала не стал.

Закрывая люк, сыщик секунду помедлил. Прислушался. Издалека, словно из другого мира, слышались удары. Пришельцы трясли дверь. Он отрешенно подумал о том, что сейчас они начнут по ней стрелять, и осторожно опустил чугунную плиту. Провел по ней ладонью. Проверил, плотно ли легла на место.